Только взгляд  (гет)

Он еле выдерживает встречу с родителями. Мама сердится на них за опоздание. Отец безукоризненно вежлив с невесткой и неодобрительно косится на сына. Андрей отстранённо, без ставшего уже привычным раздражения, наблюдает, как жена щебечет, как морщится мама, как методично орудует ножом и вилкой отец. А в голове всё еще крутится та мелодия, наполненная яростными непонятными словами на чужом языке, а перед глазами стоит лицо женщины. Чужой женщины. Но, чёрт побери, она была его! Когда-то она была полностью его…

— Да, да, конечно, пап…

И Андрей ловит недоумевающий взгляд отца, который попросил официанта принести новую вилку. Жданов-младший растерянно улыбается, но вовсе не становится внимательней.

Ланч продолжается. Фоном играет музыка, она нежна, она успокаивает. Белоснежные скатерти, светлые стены с лепниной. Всё это занимает больше, чем люди, сидящие за столом. Больше, потому что не требует внимания, не требует участия и ответов. И можно вспоминать ту давнюю историю...То, как Катя смотрела на него тогда в кабинете, и последний их разговор, который не о том был, не о том… Но самые близкие Андрею люди сидят рядом, разговаривают с ним и нужно как-то реагировать, не сидеть истуканом. Андрей пытается понять последнюю мамину фразу и серьёзно кивает головой. Что она говорит? Ему всё равно.

— Нет, мама не стоит…

Мама от удивления даже приоткрывает рот, потому что рассказывала о том, что ржаной хлеб в магазинчике рядом с их лондонским домом стоит бешеные деньги.

Фоновая музыка, кажется, становится громче.Мама замолкает. Отец не говорит ничего уже давно. Благословенная тишина за столом, классическая мелодия растворена в воздухе, почти неслышное звяканье столовых приборов. И никто не мешает поду…

Жена начинает свою партию и продолжает увлеченно вещать, не обращая внимания на молча переглядывающихся родителей. Какой высокий, почти невыносимо высокий голос. Звук этого голоса ввинчивается в мозг Андрея и мешает думать о той, другой, женщине. А он всё равно думает.

Что Андрею следует сделать сначала? Узнать, где сейчас Катя, как она живёт, вышла ли она замуж за своего повара, родила ли ему ребёнка…

Так, зубами не скрипеть, взглянуть на жену с улыбкой. Ты ничего о Катерине не знаешь, Жданов. Она на тебя смотрела по-особенному? Тебе показалось, Жданов. Улыбнуться маме, кивнуть отцу. Живет ли Катя в Москве? Кто может подсказать? С чего, с чего ему начать?

Мысль о том, что и начинать не стоит, в голову не приходит. Час назад он встретил женщину, о которой ничего не слышал восемь лет. Воспоминания о которой старательно и безуспешно отгонял, наверное, целый год. Да, а года через два у него это даже получилось. Финита. Кончено. Сегодня он всего лишь смотрел на неё несколько минут, а в её глаза глядел и вовсе… Сколько? Секунд пятнадцать? И как получилось, что восемь лет потеряли значение вот так вот, вдруг? Так не бывает… Он слишком взрослый, и… И жена спрашивает его о чём-то…

— Обязательно. Конечно, дорогая…

— Андрей! — мама сердито отбрасывает салфетку.

Жена, кажется, сейчас разразится рыданиями.

Отец сурово сдвигает брови:

— Да что с тобой сегодня такое? В каких эмпиреях ты витаешь?

Андрей пожимает плечами и опять улыбается. Сегодня он смотрел в глаза женщине, о которой хочет знать всё. Зачем он хочет это знать, он ещё не решил. Хотя, почему не решил? Он желает её… заполучить. Да. Именно так. Поймать, обнять и не отпускать. А там он разберётся. Научился за восемь лет без неё. Главное сейчас — поймать.

Андрей вновь теряет нить семейной беседы.

Теперь мама успокаивает его жену, отец выговаривает ему что-то тихим голосом. Андрей соглашается. Как ему не соглашаться? Он не может спорить с отцом. Ведь он его почти не слышит...

Но всё, наконец, заканчивается, и Андрей летит по запруженной автомобилями Москве, перестраиваясь из ряда в ряд, проезжая на красный свет и рисково бросая машину в узкие улицы центра. Торопится в свой рабочий кабинет. К компьютеру. К ушлым дамочкам из женсовета. Хотя если б они что-то... Чёрт! Он должен, должен узнать о Кате всё. Зачем? Затасканное слово «любовь». Смешно. Не бывает такого. Такого просто не может быть, тем более с ним, Андреем Ждановым. И, наверное, не нужно торопиться, наверное, следует всё обдумать.

Но Мик начинает петь о красной двери, и у Андрея возникает острое чувство, что повременить нельзя, ощущение, когда кажется, что если ты промедлишь хотя бы несколько минут, то опоздаешь навсегда.

И Андрей мчится туда, где всё это начиналось.

Рвут струны Роллинги.

Надрывает связки Джаггер.

Примечания:

https://youtu.be/flSmiIne-4k