Момент вечности (джен)

Было трудно игнорировать пристальные взгляды, куда бы он ни шёл. В Большом зале, в коридорах, во дворе — все вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть знаменитого Гарри Поттера. Хотя разговоры велись шёпотом, невозможно было совсем их не услышать, особенно учитывая, что как бы ни было захватывающе то, что Мальчик-который-выжил приехал в Хогвартс, ещё более захватывающим оказалось его распределение не в куда-нибудь, а на Слизерин.

— Может быть, именно так он победил Сами-Знаете-Кого. Тёмная магия, побеждённая ещё более тёмной магией.

— Я слышала, что он с самого детства проходил сверхсекретное обучение у авроров.

— А я слышал, что он незарегистрированный анимаг-змея!

Удивительно, как много нелепостей вся школа услышала о нём, казалось, за одну ночь!

На следующее утро Гарри слышал обрывки теорий от других факультетов, когда проходил мимо по дороге на завтрак. Любимым для него лично стало утверждение, что он на самом деле переодетый Волдеморт, убивший настоящего Гарри Поттера десять лет назад.

— Пошевеливайся, Поттер, — на ходу окликнул мальчика Теренс Хиггс. — Ты же не хочешь опоздать на завтрак в свой первый день, верно?

Гарри с удивлением обнаружил, что, несмотря на то, что остальная часть школы была словно заворожена его присутствием, слизеринцы, пялившиеся накануне вечером, внезапно перестали обращать на него внимание.

Ранее тем утром Гарри выполз из постели, едва продрав глаза, и присоединился к своим сокурсникам. Малфой ворчал, что прошлой ночью ему не начистили ботинки и что домашние эльфы здесь явно не такие дисциплинированные, как дома. Гарри, всё ещё сонный, ни у кого не успел спросить, что такое домашний эльф, и решил теперь помалкивать, иначе Малфой только посмеётся над ним. Пока они шли в гостиную, Малфой продолжал болтать о поместье своей семьи, о своей метле, оставшейся дома, и о том, насколько важная персона его отец. Крэбб и Гойл были единственными, кто проявлял активный интерес, в то время как Гарри, Теодор Нотт и Блейз Забини пришли к молчаливому согласию просто позволить Драко болтать, пока не устанет.

Добравшись до гостиной, Гарри напрягся, готовый к натиску пристальных взглядов, но их не было. Никто не обращал на него особого внимания, и это продолжалось до тех пор, пока за десять минут до начала завтрака каменная стена не раздвинулась, явив Северуса Снейпа собственной персоной. Ученики вскочили на ноги, похватали учебники и поспешили на выход, как будто прозвенел звонок на урок.

— Здравствуйте, профессор!

— Доброе утро, профессор Снейп!

— Мы ждали вас, профессор!

Снейп почти ничего не говорил, когда ученики проходили мимо, только морщился от обилия радостных приветствий, что, казалось, ещё больше воодушевляло слизеринцев. Время от времени декан ловил кого-нибудь за воротник мантии, если внешний вид ученика не соответствовал его личным представлениям об опрятности, быстро что-то корректировал и отпускал.

Гарри набрался храбрости и, проходя мимо, искоса взглянул на профессора. Ответный пристальный взгляд хотя и был строгим, но, казалось, не содержал никакой недоброжелательности. Гарри выдохнул, тихо пробормотал «доброе утро» и отправился из подземелий наверх, удивляясь, что на него по-прежнему никто не пялится.

Говорил ли Снейп что-то прошлым вечером? Первокурсников отправили спать раньше всех. Вернулся ли этот человек в гостиную Слизерина? Гарри не мог себе этого представить. Ведь накануне декан заявил, что с Поттером не будут обращаться иначе, чем с кем-либо другим. У Гарри не было времени обдумать это, потому что вскоре он обнаружил, что множество людей не с его факультета, перешёптываясь, таращится на него.

— Идём, — повторил Хиггс, приостановившись, чтобы Гарри мог догнать его. — Не обращай на них внимания.

— Они просто завидуют, что ты со слизеринцами, а не с ними, — громко заявил третьекурсник Монтегю. — Мелкие завистливые задницы! У них это в голове не укладывается.

— Заткнись! — оборвал его Хиггс, выпрямившись, чтобы выглядеть как можно более внушительно, а затем снова посмотрел на Гарри. — Не обращай на них внимания. Всё уляжется.

Гарри только кивнул. Даже если он не совсем верил Хиггсу, возможно, тот был прав. В кругу софакультетников все уже успокоились. Ну, в основном.

— Тебе это наверняка нравится, — прошипел Малфой на ухо Гарри. — О знаменитом Гарри Поттере болтает вся школа. Должно быть, ты думаешь, что намного лучше всех нас.

— Отвали, — огрызнулся Гарри, сожалея о том, что следующие семь лет ему придётся жить в одном общежитии с самым неприятным, за исключением Дадли, сверстником в жизни. — Я не просил об этом.

— Но тебе же нравится, верно? — усмехнулся Малфой, ещё больше понизив голос, чтобы не услышал Хиггс, и отвернулся, когда они вошли в Большой зал.

Гарри решил сесть в дальнем конце длинного стола, ближе к двери, где на него не будут слишком уж пялиться. Прошло добрых десять минут, пока он набрался смелости и посмотрел на гриффиндорский стол: Рон Уизли с нескрываемым любопытством разглядывал его. Нельзя сказать, что на его лице совсем не было отвращения, но, вопреки ожиданиям, оно было не таким сильным. Гарри просто пожал плечами, как бы говоря, что понятия не имеет, как тут очутился, а Рон лишь коротко кивнул и уткнулся в тарелку с яичницей, беконом и тостами с джемом.

Гарри принялся за свой завтрак, подумав, что у каждого факультета есть по крайней мере одна общая черта — еда была великолепной.

Никто почти не разговаривал с ним на протяжении всего завтрака, но и не игнорировал его. Все мальчики-первокурсники уже перезнакомились друг с другом, и за их разговором о квиддиче было трудно уследить. Однако Гарри не собирался сидеть и с первокурсницами и привлекать к себе ещё больше внимания. Лишь несколько старшекурсников задали ему пару вопросов, но в основном он держался особняком.

На вопросы о себе Гарри отвечал как можно сдержаннее: рассказал лишь, что всё это время жил у родственников и хотя знал о магии, но никогда не использовал её, разве что случайно. Конечно, это была ложь, но ему не хотелось признаваться факультету, одержимому тёмной магией, в том, насколько он отстал от жизни, тем более учитывая, что это из-за него исчез их кумир.

— Случайная магия? Какая? — не удержавшись, спросила однокурсница Гарри, Пэнси Паркинсон. — Насколько сильная?

— Эмм… однажды я покрасил парик учительницы в синий цвет. А в другой раз я, сам того не желая, оказался на крыше школы, но там было всего несколько этажей, не то что здесь. — Гарри колебался, не уверенный, стоит ли продолжать, но мысль об эмблеме его нового дома вызвала ещё одно недавнее воспоминание. — А этим летом в зоопарке, на дне рождения моего кузена, я нечаянно заставил стекло исчезнуть и выпустил змею.

Воцарилось молчание, а потом над столом прокатилась серия возгласов.

— Блестяще! — воскликнула Пэнси. — Это был знак!

— Классический слизеринец! Салазар бы гордился, — согласился Люциан Боул.

Даже Малфой слегка приподнял голову, и хотя по-прежнему решительно делал вид, что не обращает внимания, Гарри был уверен, что он впечатлён или, по крайней мере, заинтригован.

— Ладно, хватит уже, — сказала Эллен Грейборн, староста пятого курса, и кивнула на преподавательский стол.

Эмоциональный всплеск за слизеринским столом не остался незамеченным: стальной взгляд Северуса Снейпа буквально пронзил расшумевшихся учеников. Они моментально умолкли, вернувшись к завтраку.

Гарри, не удержавшись, украдкой взглянул на декана. Снейп по-прежнему смотрел прямо на них… на него. Гарри отвёл глаза, побоявшись встретиться взглядом ещё и с Хагридом, к которому у него пока не хватало смелости обратиться. Впрочем, великан сам нагнал мальчика на выходе из Большого зала.

— Ну, привет, — пророкотал Хагрид, хлопнув Гарри по плечу так, что у Поттера чуть не подогнулись колени.

— П-привет, Хагрид, — пробормотал Гарри, с трудом устояв на ногах.

Они долго смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

— Ладно, — наконец заговорил Хагрид. — Значит, Слизерин.

— Слизерин, — подтвердил Гарри.

— Слизеринец, — повторил Хагрид, словно размышляя над словом, которое он никогда раньше не слышал и которому вдруг потребовалось дать определение.

— Слизеринец, — вздохнул Гарри, не совсем понимая, что сказать, и почему-то чувствуя себя виноватым. — Мне жаль.

— Ты это слышал?

«Ну конечно, Малфой выбрал самое подходящее время, чтобы пройти мимо», — с досадой подумал Гарри.

— Он сожалеет, — бросил Малфой шедшему рядом Гойлу и заухмылялся ещё больше, чем обычно. — Думает, что он лучше, чем жалкие слизеринцы из древних родов.

— О, заткнись, — заявил возникший у него за спиной Хиггс. — Представь, что бы ты чувствовал, если бы тебя распределили на Гриффиндор.

Громогласные возмущения Малфоя постепенно затихли эхом в глубине замка, и Гарри снова повернулся к Хагриду.

— Не жалей, — хрипло пробормотал Хагрид, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Это не самое худшее на свете. Не все же слизеринцы прогнившие типы, я думаю.

— Конечно, нет, — согласился Гарри, хотя на самом деле ничего не знал по этому вопросу.

— Это верно, — Хагрид говорил так, словно пытался убедить себя не меньше, чем Гарри, но его следующие слова были более искренними. — Слизеринец или нет, мы всё равно друзья, да?

— Конечно! — поспешно согласился Гарри. — Почему бы и нет?

— Почему бы и нет, — повторил Хагрид. Рука размером с туловище Гарри взъерошила его волосы и чуть не оторвала ему голову. — Ну, стал ты слизеринцем — и что? Случались и более странные вещи, верно?

Гарри кивнул. Мимо прошли задержавшиеся ученики, за ними последовали учителя, которые если и обращали внимание на присутствие Гарри, то, по крайней мере, делали это более-менее деликатно.

— Полагаю, вам пора на урок, Поттер, — раздался позади них голос Снейпа. — Если только вы не хотите посмотреть, как я отреагирую на то, что вы в первый же день опоздали на урок.

— Ой… извините, сэр.

— День добрый, профессор Снейп. — Лицо Хагрида потемнело при появлении Мастера зелий, но говорил лесник вежливо. — Просто я заболтался с юным Гарри и, должно быть, потерял счёт времени. Тебе лучше поторопиться, Гарри.

— Скоро увидимся? — спросил Гарри, ему не хотелось уходить.

— В пятницу после обеда? У первокурсников уже нет уроков.

— Это время предназначено для самоподготовки, — вмешался Снейп (конечно, чёрт возьми, так оно и есть, подумал про себя Гарри). — Но, полагаю, что-нибудь можно устроить на выходные.

Хагрид кивнул и в последний раз дружески хлопнул Гарри по спине, отчего мальчик чуть не врезался лицом в пару канделябров. Снейп тоже развернулся, чтобы уйти, но остановился и снова повернулся к Гарри, задержав взгляд на его макушке. Гарри понял, что его волосы, растрёпанные от природы, после того, как Хагрид взъерошил их, скорее всего, выглядели так, будто по ним пронёсся торнадо.

Гарри подумал про себя, что будет ужасно иронично, если человек с такими сальными волосами, как у декана, что-то скажет по этому поводу, но благоразумно промолчал и потянулся пригладить торчащие вихры. Рука Снейпа нырнула в карман мантии… Он что, собирается заколдовать Гарри? Неужели так Снейп обращается с учениками, которые его раздражают? — …и появилась с расчёской, которую декан с неприязнью сунул в руки Гарри. Мальчик уставился на него. Снейп просто таскал с собой инструменты для ухода за непричёсанными учениками? Или это была его собственная расчёска? Оба варианта казались одинаково невозможными, но Гарри принял их и робко пробормотал «спасибо» в спину удаляющейся фигуре.

— Начинайте носить свою, — прозвучало в ответ.

— Мерзавец, — пробурчал Хагрид достаточно громко, чтобы его услышали, когда Снейп зашагал обратно к подземельям. — Ты выглядишь прекрасно. Дай мне знать, если он будет приставать к тебе и дальше, слышишь?

Гарри кивнул, склонный согласиться с Хагридом, и всё же Снейп не придирался к нему, не совсем. Вчера вечером декан назвал его маленьким идиотом и глупцом, когда мальчик заблудился, возвращаясь в общежитие, но похожими словами он обозвал и Боула, когда тот измазался соусом. И никто, казалось, не воспринял это всерьёз. Гарри привык к тому, что взрослые придирались к нему, поскольку это было особенно любимым хобби его тёти и дяди. Каким бы строгим и непреклонным ни был Снейп, за его словами не чувствовалось никакой реальной злобы, по крайней мере, насколько мог судить Гарри. Декан был мерзавцем, но не таким, как семья Гарри или даже Малфой.

Гарри, вздохнув, отправился на трансфигурацию. Было бы гораздо проще, если бы он просто поспорил с этой чёртовой шляпой и оказался на Гриффиндоре.

* * *

Северус Снейп любил свой кабинет, небольшое, тускло освещённое помещение, в котором, как и в целом в подземельях, было немного прохладнее, чем в остальной части замка. На полках вдоль стен выстроились флаконы с образцами зелий, вносившие своим многоцветием некоторое разнообразие в монохромное пространство.

Это место прекрасно подходило Снейпу, так же как уютный кабинет Минервы на втором этаже подходил ей. Северусу и в голову не пришло бы предложить ей сменить обстановку, однако это не мешало ей постоянно советовать ему оживить помещение, например, положить ковры или поставить красивый мягкий диван… Зелёный, может быть, с серебряной отделкой, Северус, это было бы мило… Впрочем, одного взгляда всегда было достаточно, чтобы она умолкала. Северус подозревал: Минерва прекрасно знает, что он никогда не примет её советов, и просто донимает его ради собственного развлечения. Поэтому он иногда высказывался о том, что её собственный кабинет выглядел бы гораздо лучше, если минималистский гобелен со львом заменить на гобелен с изображением особенно большой змеи.

Однако сегодня Минервы здесь не было. За ужином она заверила его, что слизеринцы вели себя, как всегда, безупречно. Несмотря на неприятности, которые время от времени доставлял Снейпу собственный факультет, ученики знали, что лучше не давать другому профессору повода жаловаться слизеринскому декану. По правде говоря, нынешние слизеринцы были просто ангелами по сравнению с тем, каким был Слизерин во время учёбы самого Северуса. Хотя едва ли он когда-нибудь скажет им об этом.

— Сэр?

— Хиггс, — Северус поднял взгляд от кипы домашних работ, которые надеялся проверить к концу недели, и жестом пригласил старосту войти. — Не стойте столбом, входите.

Северус Снейп любил всех своих учеников — ещё одна деталь, о которой он никогда не говорил, хотя каким-то образом каждому из слизеринцев в конце концов удавалось это уловить. Тем не менее он мало кому доверял в таких деликатных вопросах, как Поттер, и задавался вопросом, не было ли ошибкой просить Теренса Хиггса присматривать за мальчишкой и следить за тем, чтобы всё шло более-менее гладко.

— Садитесь, — Северус жестом указал на стул напротив своего стола — место, обычно вызывающее ужас у большинства учеников, которым не повезло оказаться в этом кабинете. — Итак?

— Я думаю, сэр, всё идёт хорошо, — Хиггс слегка наклонился вперёд и поставил локти на колени. — Никто не доставляет ему неприятностей, кроме Драко Малфоя, но я уверен, что это скоро пройдёт.

Северус задумался. Он знал сына Люциуса с рождения, тот был до смешного избалован и упрям, но весьма способен и одарён. Придётся присмотреть за ним, а также провести беседу с Поттером и донести до мальчишки, чего именно Снейп ожидает от него.

Накануне вечером, после того, как первокурсники отправились по своим спальням, Снейп действительно вернулся в гостиную Слизерина. Его речь была короткой, он ни разу не упомянул фамилии мальчишки Поттера, но высказался предельно ясно: никто не должен относиться к новым ученикам иначе, чем к кому-либо другому. Если он обнаружит обратное… На этом Снейп решил прерваться, позволив детям с широко раскрытыми глазами представить, что повлечёт за собой его гнев. В конце концов, они прекрасно справились с этой задачей.

— Хорошо, — сказал Северус. — Есть какие-нибудь жалобы от других учеников?

— Нет, сэр, не совсем, — Хиггс пожал плечами и, увидев, как Северус поднял бровь, поспешно добавил: — Просто любопытство по поводу… ну… как он это сделал, сэр.

— Вопрос, который мы все задаём себе уже десять лет, — сухо заметил Северус. — Если до сих пор не выяснилось, как Гарри Поттер победил Тёмного Лорда, я очень сомневаюсь, что мы выясним это сейчас.

— Так странно, — чуть слышно пробормотал Хиггс. — Он кажется обычным мальчишкой.

— Он и есть обычный мальчишка, — отрезал Северус. — Такой же, каким были вы, когда прибыли в Хогвартс.

Хиггс поколебался — они не часто говорили о его первом курсе и обо всём, что тогда происходило.

— Да, — наконец кивнул он, — думаю, вы правы, сэр.

— На этом всё, — Снейп махнул рукой, отпуская шестикурсника. Хиггс коротко кивнул и двинулся к двери, а Северус бросил вслед: — Спасибо, Хиггс.

— Спасибо, что доверяете мне, сэр, — отозвался Хиггс с порога и исчез за дверью, а Снейп подумал, что он в самом деле сделал правильный выбор. Этот парень был одним из лучших старост, с которыми декану приходилось иметь дело. К тому же, несмотря на равнодушие Северуса к квиддичу, он не мог не признать, что Хиггс ещё и отличный ловец. Скорее всего, в конце семестра Снейп порекомендует Хиггса Дамблдору в качестве старосты школы, хотя… конечно, Альбус никогда не назначит слизеринца.

Директор по-прежнему хранил раздражающее молчание по поводу всего происходящего. Северус был уверен, что у Дамблдора много вопросов насчёт того, что Избранный оказался на так называемом «злом» факультете, но без легилименции он ничего не узнает. А каким бы талантливым легилиментом ни был Северус, даже он считал самоубийством без разрешения лезть в голову Альбусу Дамблдору.

Северус вздохнул и уставился на эссе, которое пытался заставить себя прочитать. На сегодня он сделал достаточно. Кроме того, было уже поздно, а он взял за правило проводить каждый вечер хотя бы немного времени со своими учениками, тем более, что они, вероятно, ждали его после летней разлуки. Сам он не то чтобы скучал по ним, но в его летнем отдыхе была какая-то пустота и отсутствие цели, когда он в одиночестве слонялся по своему захудалому дому детства, возился с зельями и придумывал новые заклинания. Он бы давно уже продал дом или отдал его первому встречному, но от экспериментов с зельями стены и потолки пришли в ужасное состояние, да и не мог он себе позволить платить за новое жильё, которое со временем снова разрушит. Старый дом служил исправно, и всего лишь пару месяцев в году.

«Ну ладно», — нехотя признал Северус, направляясь через двадцать минут в гостиную: он скучал по мелким паразитам. Целых пять минут в самом конце лета. Теперь они вернулись, и ему снова придётся иметь дело с едва управляемой ордой, сеющей вокруг бедствия и хаос. Невероятно, подумал он про себя, что каждый из них считает себя центром вселенной. С другой стороны, он предполагал, что в своё время и сам грешил тем же.

В относительно приподнятом настроении, или, по крайней мере, настолько приподнятом, насколько Северус позволял себе, он остановился перед входом в гостиную Слизерина. Нет никакой необходимости волноваться. Всё будет хорошо.

— Змеи, — объявил он, и каменная стена послушно скользнула в сторону.

Посреди гостиной сцепились в драке Гарри Поттер и Драко Малфой.

* * *

Гарри склонился над домашним заданием, пытаясь понять все термины, которые ему попадались. Авторы учебников сделали всё возможное, чтобы угодить всем волшебникам, включая тех, кто до этого лета понятия не имел о волшебном мире. Но Гарри подозревал, что они переоценили схожесть магического и магловского миров. Он оглядел гостиную: почти все давным-давно закончили готовить уроки.

Несколько третьекурсников увлеклись игрой в домино и иногда азартно спорили, если кому-то не нравился чей-то ход. Другая группа учеников притащила стопку старых настольных игр, пользовавшихся когда-то большой популярностью, но теперь запылившихся от многомесячного забвения. Пэнси Паркинсон и Миллисента Буллстроуд склонились, время от времени громко хихикая, над журналом со знаменитостями, о которых Гарри никогда не слышал. Ему очень хотелось присоединиться к слизеринцам, игравшим с магическим контейнером с пузырьками, которые при надувании образовывали любые слова, но он заставил себя вернуться к незнакомым терминам из домашнего задания.

— Тебе помочь? — за плечами Гарри появился четверокурсник Перегрин Деррек. — Я знаю, в этом сложновато разобраться.

— Всё в порядке, — тихо буркнул Гарри, не желая раскрывать, насколько он отсталый. Он не знал, есть ли в Слизерине такие ученики, как он, которые до поступления ничего не знали о магии. — Я разберусь.

— Не дури, мы здесь все друг другу помогаем, — Деррек отодвинул незанятый стул и плюхнулся на него. — Снейп говорит, что нам важно присматривать за малышами, а я не хочу, чтобы мне оборвали уши, если ты провалишь все свои задания.

Гарри зло зыркнул на него, раздражённый, что его обозвали малышом, но помощь принял, стараясь как можно лучше скрыть своё магловское происхождение. Деррек не идеально объяснял понятия, которые Гарри не понимал, и иногда становился нетерпеливым — да брось, конечно же, ты знаешь, что такое портключ! — но это было гораздо лучше, чем сражаться с заданием в одиночку.

Вскоре они закончили, и Гарри воспользовался возможностью задать вопрос, который не давал ему покоя с самого утра:

— Эй, Деррек, а что такое домашний эльф?

— Что? — Глаза Деррека стали совсем круглыми. — Ты не знаешь, что такое домашний эльф?

Несколько человек повернулись к ним: Деррек говорил гораздо громче, чем хотелось бы Гарри.

— Нет, я знаю, что это такое, — поспешно сказал он. — Я просто…

— Ты не знаешь, что такое домашний эльф, Поттер? — Малфой захохотал ещё громче, чем говорил Деррек, и ещё больше человек уставилось на них. — В какой дыре ты живёшь? У каждого есть домашний эльф.

Послышался ропот несогласия, и Гарри мог бы поклясться, что кто-то пробормотал: «Ути, богатый мальчик», но Малфой всех проигнорировал.

— Кстати, где ты жил все эти годы, Поттер?

— Хватит, — заявил устрашающего вида шестикурсник Маркус Флинт. — Просто заткнись, Малфой. Хочешь иметь дело со Снейпом?

— С чего бы это? — высокомерно выпрямился Малфой. — Мне просто интересно, где же знаменитый Гарри Поттер пропадал десять лет?

— Я же говорил тебе, — Гарри опёрся рукой на стол, приготовившись при необходимости вскочить. — Я жил у своих родственников.

— У каких родственников? — скривился Малфой. — Род Поттеров вымер много лет назад, ты — всё, что осталось! Если только…

На его лице промелькнуло понимание, как и у всех окружающих, хотя им лучше удалось это скрыть.

— Что? — занервничал Гарри. Неужели волшебный мир каким-то образом узнал о его тёте и дяде и о том, что они за люди?

— Маглы! — торжествующе воскликнул Малфой, противно ухмыляясь. — Тебя воспитали маглы! Какая ирония — великий Гарри Поттер вырос среди маглов! Ты прячешься по углам не потому, что строишь какие-то тёмные планы, а потому, что ты просто тупица!

— Всё, хватит! — вмешался кто-то из старшекурсников, его поддержали ещё несколько. — Оставь его в покое.

— Откуда ты знаешь, что меня воспитывали маглы? — Гарри встал. — И почему тебя это вообще волнует, Малфой?

— Откуда я знаю? — Малфой снова захихикал. — Ты совсем тупой, Поттер? Ты сам сказал, что жил у родственников, но рода твоего отца больше нет, а все знают, что твоя мать была просто грязнокровкой.

Эффект был мгновенным, как будто из комнаты высосали воздух. Хиггс тут же схватил Гарри за плечи и дёрнул назад, словно ожидал, что тот кинется на Малфоя. Вместо этого Гарри только ошеломлённо моргал.

— Это правда, — Малфой окинул взглядом толпу, явно ожидая похвалы и поддержки. — Она была грязнокровкой!

— Что такое грязнокровка? — спросил Гарри, его замешательство медленно сменилось горячим ощущением в животе, которое постепенно становилось всё горячее и горячее. Гарри был достаточно умён, чтобы по лицу Малфоя, его тону и реакции окружающих понять, что маму назвали как-то плохо. Как-то очень, очень плохо.

— Марш в спальню! Немедленно! — Эллен Грейборн схватила Малфоя за руку и толкнула его в направлении общежития. — Шевелись, говнюк!

— Ещё только половина восьмого! — возмутился Малфой. — Ты не можешь меня заставить! Ты мне не Снейп! И не отец!

— Я не Снейп и не твой отец, — согласилась она. — Но я староста, так что пошевеливайся!

— Нет, — заговорил Гарри, сам удивившись внезапно нахлынувшей на него храбрости. — Нет, повтори, что ты сказал. И скажи мне, что это значит, если только не трусишь.

Теперь на ногах уже была вся гостиная, и Гарри задался вопросом, все ли потасовки между первокурсниками вызывают такой интерес у всего факультета. С другой стороны, не все стычки затрагивали такие темы, как эта.

— Не лезь в бутылку, — посоветовал Хиггс, отпустив Гарри, но всё ещё придерживая за плечо. — Хватит уже. Малфой, марш спать!

Малфой проигнорировал его и повернулся обратно к Гарри.

— Я назвал твою дорогую покойную мамашу грязнокровкой, Поттер. Это значит, что у неё магловская кровь… что она грязная. Вот почему Тёмный Лорд убил её. Вот почему мы никогда не примем тебя, потому что ты такой же, как она… грязнокровка…

Гарри никогда не знал свою мать, по крайней мере, не помнил. Всё детство Дадли высмеивал его за то, что у него умерли родители, и хотя Гарри никогда не нравилась мысль, что их больше нет, он всё же смог смириться с этим. В конце концов, для Дадли это была просто игра, очередное оскорбление в адрес чокнутого кузена. В этом была злоба, но не такая, как у Драко Малфоя, который точно знал, как умерли родители Гарри, узнав об этом даже раньше самого Гарри.

Позже, когда у Поттера появилось время подумать о том, что произошло дальше, он решил, что, скорее всего, именно последнее замечание вывело его из себя больше всего: этот самодовольный, напыщенный индюк знал о родителях Гарри больше, чем он сам. И смеялся…

Гарри никогда в жизни никого не бил. Он пытался иногда драться с Дадли, но это было всё равно что бодаться с танком. Теперь же впервые в жизни он действительно ударил и увидел, как другой человек упал перед ним, и он даже не осознавал, что сделал это, пока Малфой не набросился на него в ответ.

Это продолжалось всего секунд пять. Теренс Хиггс обхватил Малфоя поперёк тела и взвалил себе на плечо, а Гарри обнаружил, что его легко подняла (к его глубокому изумлению) Эллен Грейборн.

Внезапно крики протеста (одни — подстрекая к продолжению драки, другие — требуя её немедленного прекращения) и возгласы вокруг них резко оборвались. Гарри повернул голову, проследив за взглядом каждого ученика в гостиной, и похолодел, когда посмотрел прямо в глаза Северусу Снейпу.