Защитница Императора? (гет)

Примечания:

Вот новая глава, как и просили.

1808

Пансион Хикса

Париж

— Les garçons, attention! (Мальчики, внимание!)

— Sa Majesté L'Empereur! (Его Величество Император!)

-Votre majesté imperiale, voici les meilleurs élèves de notre pension. (Ваше императорское величество, перед вами лучшие ученики нашего пансиона.)

— Le meilleur ne peut être qu'un. (Лучшим может быть только один.)

— Tout le monde est bon, votre majesté. (Все хороши, Ваше Величество)

— Je suis le meilleur de l'arithmétique, de la rhétorique et du Latin, votre majesté. (Я — лучший в арифметике, риторике и латыни, Ваше Величество)

— Est-ce juste ton opinion ou quelqu'un d'autre? (Это только твое мнение или кого-то еще?)

— C'est la vérité. (Это правда)

— Walter dit que la liberté est l'égalité de tous devant la loi. Tu es d'accord avec ça? (Вальтер говорит, что свобода — это равенство всех перед законом. Ты согласен с этим?)

— Non, Votre Majesté. La liberté est la possibilité de suivre sa destinée. (Нет, Ваше Величество. Свобода — это возможность следовать своему предназначению.)

— Alors je me permets de continuer ta pensée. Après tout, avant de suivre son but, il serait bon de le connaître. La liberté dont tu parles est une grande rareté. (Тогда я позволю себе продолжить твою мысль. Ведь прежде чем следовать своему предназначению, хорошо бы его узнать. Свобода, о которой говоришь ты, — великая редкость.)

— Oui, les Anciens disaient que le peuple qui a donné naissance à au moins un homme libre est un grand peuple. (Да, Древние говорили, что народ, породивший хоть одного свободного человека — великий народ.)

— Les français sont-ils un grand peuple? (Мы — французы — великий народ?)

— Oui. Mais je suis russe. (Да. Но я русский.)

— Sergei Muravyov-Apôtre-fils d'un messager russe. (Сергей Муравьев — Апостол — сын русского посланника.)

— J'aimerais que mon fils soit comme ça. (Я хотел бы, чтобы мой сын был таким.)

Санкт-Петербург

1826

Сергей Муравьев — Апостол вошёл в кабинет Николая Павловича и чуть поклонился. Николай посмотрел на него, взяв исписанный лист со стола, начал читать:

— Муравьев — Апостол Сергей Иваныч, от роду 29 лет. Я тебя помню. В Семёновском полку. Дворянин. Воспитывался в пансионе в Париже. Холост. Веры исповедания христианского, обряда греческого. На исповеди святого причастия с 1821 года не бывал. От чего? Боялся проговориться о планах своих?

— Мне не в чем лгать.

— А теперь?

— И теперь.

— Так я должен отпустить тебя? Значит ты ни в чем не виноват? Не понимаю я вас.

— Вам очень просто нас понять. Вы такие же как и мы.

— Нет. Между законной властью и самозванцами, которые возомнили себя спасителями отечества, разница есть.

— Мне нет разницы.

— Объясни.

— И у вас, и у нас цели правые, а способы преступные.