Полет феникса (гет)

У него уже вошло в привычку первым приходить на завтрак, либо вовсе пропускать его, чтобы свести к минимуму общение с коллегами. Поэтому тем утром Северус в одиночестве сидел в Большом зале, вяло ковырял вилкой яичницу и листал Ежедневный Пророк. Он никогда не считал себя обжорой, но в последнее время приходилось заставлять себя есть. Когда к нему спикировала незнакомая сова, Северус отмахнулся, чтобы она не приземлилась на его руку, и указал птице на стол. А затем осторожно отвязал пергамент от лапки.

Уважаемый профессор Снейп,

Я хочу извиниться перед Вами и спросить, будет ли Вам удобно, если я навещу Вас сегодня в три часа дня?

С уважением,

Гермиона Грейнджер

Северус нахмурился. За что просит прощения эта глупая девчонка? И она намеревается прийти сюда, в его убежище, в подземелье, которое так ненавидит? Ни за что.

Он стер ее послание и написал:

Мисс Грейнджер,

Нет, неудобно.

С.

Воскресенье создано для отдыха. Ему нравились воскресенья, если не предстояла прогулка в Хогсмид, где он был вынужден приглядывать за кучкой невменяемых подростков. Никто не смел беспокоить его в этот день. Если, конечно, не случалось нечто из ряда вон выходящее. Поэтому он игнорировал стук в дверь, пока тот не превратился в непрерывный. Все тело Снейпа настолько одеревенело, что он с трудом подавил стон от пронзившей его боли.

Северус сердито распахнул дверь:

— Что?!

Гермиона подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Профессор Снейп!

— Правда? А кого вы ожидали увидеть, ломясь в мою дверь?

— Это было всего лишь приветствие! — возразила она.

— Хорошо, а теперь — до свидания. И это — прощание, а не приглашение, мисс Грейнджер! — сказал он.

Северус собрался было захлопнуть дверь прямо перед ее носом, но Гермиона с силой толкнула ее. Северус с удивлением заметил, что его гостья не такая слабая, как кажется.

— Три часа дня, сэр! — воскликнула она, тяжело дыша и удерживая дверь.

— И? Разве я непонятно написал, что не хочу вас видеть?

— Не совсем, — ответила Гермиона. — Вы написали, что это было бы неудобно, но и не запретили мне приходить.

Если бы Северус не страдал от ужасной головной боли, он точно приложился бы об стену.

— Что я вам сделал, мисс Грейнджер? Почему вы прицепились ко мне?

— Ничего, сэр. Наоборот! Я уже упоминала в письме. Я здесь для того, чтобы извиниться! — она повысила голос, поскольку Снейп все еще пытался вытолкнуть ее за порог.

Но он не мог не заметить комичность своего положения. Скорее всего, слизеринцы захотят выяснить, что за шум, и придут. Снейп резко распахнул дверь и ухмыльнулся, глядя, как Гермиона Грейнджер теряет равновесие и кубарем влетает в комнату.

Северус закрыл дверь на замок и уставился на молодую женщину, которая даже не попыталась подняться. Она оперлась о его любимое кресло и серьезно посмотрела на него.

— Чего вы добиваетесь? — угрожающе спросил он.

— Я хочу — как уже несколько раз повторила — извиниться! За то, что не поблагодарила вас. Вы многим пожертвовали ради нас, ради меня. За то, что я никогда даже не думала помочь вам. Наоборот, боролась с вами, считала своим врагом. Я прошу прощения за то, что украла из ваших личных запасов шкурку бумсланга и подожгла вашу мантию. Но больше всего я сожалею о том, что оставила вас, смертельно раненого, лежать в Визжащей Хижине. Я...

— Мне не нужны ни ваша гребаная жалость, ни сожаления, ни извинения, ни благодарности! — прошипел Северус. — Я хочу лишь спокойствия и мира! Уходите и оставьте меня в покое, Мерлин вас побери!

— Как раз это невозможно. Я хочу вернуть хотя бы часть того, что вы сделали для нас. Я думала, что вы сможете привыкнуть к моему присутствию...

— Мне приходилось терпеть вас долгие годы, мисс Грейнджер. — Северус почувствовал, что его голова вот-вот взорвется от боли. Дыхание сбилось, и в легкие перестал поступать воздух. Именно поэтому в последнее время он старался не злиться, несмотря на все глупости студентов.

А сейчас все было гораздо хуже, чем если бы на его уроке взорвался котел. У Северуса потемнело в глазах, он из последних сил оперся руками на стул и упал на него.

— Профессор? Вы меня слышите? — Ее голос, такой теплый и заботливый, доносился будто из всепоглощающего тумана.

— Если вы на самом деле хотите отблагодарить меня... — Северус едва узнавал свой голос, — сделайте то, что недавно сделали в Хогсмиде...

Он не чувствовал ее движений — был слишком занят, чтобы сосредоточиться на дыхании, на сознании, на самом себе. Только бы не погрузиться в темноту, которая сковала его плотным кольцом.

Если эта магия исходит от него самого, то почему сейчас она повела себя так? Возможно, эта женщина разозлила его, и магия расценила ее как серьезную угрозу, представляющую для него опасность?

Он вздохнул с облегчением, когда ощутил легкое покалывание в макушке, плавно перетекающее по всему лицу к груди. Вся тяжесть спала с его тела, а свежий воздух охладил лицо.

Темнота перед глазами рассеялась. Он лежал на столе и чувствовал тепло.

— Это ненадолго, профессор, — прошептала Гермиона, и если бы Северус по-прежнему боялся прикоснуться к ней, он мгновенно вскочил бы с места.

Она прошла мимо письменного стола к двери и замерла, держась за ручку. Снейп заметил, как она побледнела, лоб покрылся испариной, а глаза лихорадочно блестели.

— Я могу помочь вам. И я хочу это сделать, — сказала Гермиона дрожащим голосом. — Приходите, я освобожу для вас вечернее время.

— Не ждите. — Северус не нашел в себе сил, чтобы заставить голос звучать холодно или оскорбительно. — Я не приду.

Выходя из его комнат, она споткнулась на пороге.

* * *

Гермиона встрепенулась, услышав крик Авгурея. Высокий темный мужчина уставился на феникса, который уверенно встретил взгляд глаз — таких же черных, как и его.

— Берете пример с Хагрида, мисс Грейнджер? — спросил Северус. — Я не знал, что вы питаете страсть к запрещенным видам животных.

— Вы многое обо мне не знаете, профессор, — серьезно ответила Гермиона. — И Авгурей не запрещенное животное, хотя вчера его на самом деле принес Хагрид. Родители Авгурея слишком рано умерли, а он — один из тех немногих существ, которые боятся Хагрида. За фениксами нужно ухаживать, иначе они не переживут зиму. А мы с ним, кажется, нашли общий язык.

— Ухаживать? Хм... — пробормотал зельевар, все еще стоя в дверях. — Так это именно то, чем вы занимаетесь?

— Итак, вы все-таки пришли, — произнесла Гермиона, не обращая внимания на его вопрос.

Северус передернул плечами.

— Я солгал, — сказал он и вызывающе приподнял подбородок. — Я совершал и кое-что похуже, чем вранье всезнайке.

— Да? — не удержалась она. — И почему же вы здесь, сэр?

— Может, я зашел на чашечку чая, — буркнул он и приблизился на пару шагов. — Или, может, я случайно оказался в Хогсмиде и увидел, что в вашем окне до сих пор горит свет.

Она вдруг улыбнулась.

— Присаживайтесь, где вам будет удобно, профессор, — предложила она и скрылась в соседней комнате.

Кухня — догадался Снейп по звукам, доносящимся оттуда.

— Мне нигде неудобно! — крикнул он вслед, но как только Гермиона вернулась, снял куртку и повесил на стул.

Она придвинула большую чашку, достаточно осторожно, чтобы ненароком не прикоснуться к нему.

Некоторое время они сидели молча. Гермиона понимала, что Снейп ни за что на свете ни начнет разговор, если не будет готов.

— Почему вы выглядели измученной, когда уходили от меня в воскресенье? — спросил он наконец.

«Удивительно, что он заметил это в его-то состоянии. Хотя, может, и нет, кто же разберет его, бывшего шпиона», — подумала Гермиона.

— Обычно я пропускаю свою магию через руки, направляя ее к пациенту. Так я могу исцелить не только тело, но и душу, вылечить нанесенные раны. Но если приходится работать без прикосновения, то я истощаю себя, особенно если пациент намного сильнее. Мне стоит огромных усилий убедить чужую магию, что я не желаю зла.

— Как долго вы восстанавливались?

— Я просто немного устала.

— Не лгите мне, мисс Грейнджер, или я применю силу! — уверенно сказал Северус. Было очевидно, что он имеет в виду легилименцию. — Я видел, что вас лихорадит. Как долго?

Ее лицо окаменело, в глазах сверкнула ярость.

— Не смейте угрожать мне в моем собственном доме, профессор. Я чувствовала себя не очень хорошо два дня и понятия не имею, почему вас это волнует.

После недолгой внутренней борьбы, он заговорил:

— Остаток воскресенья мне было лучше, — пробормотал он. — Я постараюсь вытерпеть ваше лечение, если вы по-прежнему хотите. Вы истощите свои силы, даже если будете прикасаться ко мне?

— Нет. Я отражаю все негативное влияние руками. И конечно, я готова к этому. Как я могу вам отказать, — сказала она. — В прошлые выходные я была искренна с вами, хотя вы и не хотели меня слушать. — Гермиона слегка наклонилась вперед, чтобы взглянуть ему в глаза. — Профессор, я не стану обманывать вас. Лечение — не детская игра, и вы, вероятно, почувствуете боль, подобную Круцио.

— Что вы можете знать о Круцио? — презрительно выплюнул Снейп.

Ее глаза гневно сверкнули.

— Благодаря вашему другу Люциусу Малфою и его своячнице у меня есть личный опыт, — выдохнула она.

Северус вздрогнул и стиснул зубы, когда его спина окаменела, а все тело напряглось. Он пытался дышать ровно и размеренно, пытаясь убедить свою магию, что ему не угрожает опасность.

Гермиона, сидящая напротив него, побледнела.

— Простите, профессор, я не подумала... — Она замолчала, затем пробормотала: — Проклятье!

Она встала и подошла к жердочке, на которой сидел Авгурей. Он пристально смотрел на нее. Гермиона нежно погладила его по перьям, повернулась и взглянула на Северуса.

— Простите, — повторила она. — Я хотела задеть вас, и теперь мне стыдно. Но вы меня разозлили. Понимаю, вы устали слышать, что были лучшим другом Малфоя и других Пожирателей. Но вы должны были поддерживать эту связь, чтобы сохранять с ними хорошие отношения. Я идиотка, и мне очень жаль, что я сорвалась на вас без причины.

— Если я вас правильно понял, мне придется вытерпеть еще много боли, — спокойно заметил он.

Она закрыла глаза и кивнула.

— Да. Поначалу ваш организм взбунтуется, и вы будете чувствовать себя плохо, и даже я не могу сказать, как долго это продлится.

Северус запрокинул голову и уставился в потолок. Он раздумывал, не попросить ли нового учителя защиты от темных искусств проклясть его, надеясь, что это поможет. Но что эта за жизнь такая, если каждый день нужно ощущать себя в опасности, лишь для того, чтобы не чувствовать боли?

Он устал. Может, он уже слишком стар, но Снейп знал, что заслужил нормальную жизнь. И, черт побери, он не станет возражать, если эту нормальную жизнь разделит с женщиной.

— Когда мы можем начать? — резко спросил Северус.

— Может, прямо сейчас?

Снейп на секунду замялся, но спросил:

— Что мне нужно сделать?

— Оставайтесь на месте. Но снимите мантию и расстегните хотя бы верхние пуговицы, чтобы я могла прикоснуться к шее.

Северус не возразил ни слова. Он спокойно снял мантию и забросил ее на крючок. Словно живая, она подобно большой летучей мыши долетела до вешалки.

Гермиона улыбнулась.

— Отличный трюк, профессор!

— Подождите и увидите, как она вернется и попытается укусить вас, — пробормотал он.

— Вампирская мантия! Как... увлекательно. — В ее голосе слышался смех, но она справилась с собой. — Положите голову на руки точно так же, как в воскресенье. Попробуйте расслабиться. Станет плохо. Я прикоснусь к вашей голове и руками пройдусь до лопаток. Глубоко вдохните и выдохните, не задерживая воздух в легких, и не обращайте внимания на боль.

— Прекратите лепетать, мисс Грейнджер, давайте уже начнем! — прошипел Снейп.

Гермиона бесшумно обошла его, и он ощутил ее присутствие только тогда, когда уловил запах. Он сомневался, что она пользуется духами, поэтому решил, что это аромат шампуня.

— Дышите, профессор, — пробормотала она.

Начало было приятным и расслабляющим, он уже дважды испытал это на себе. Мягкое тепло и легкое покалывание доставляло скорее удовольствие, и Северус почти довольно вздохнул, как вдруг железное кольцо стянуло его грудь.

Неожиданная резкая боль проникала в самую глубь его сознания. Нечто острое, тонкое и раскаленное прожигало себе путь, и Северусу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что Гермиона пальцем проводит по волосам, медленно спускаясь к основанию шеи. Второй палец следовал за первым, чуть отставая. Северус выдохнул, собирая всю волю в кулак, чтобы усидеть на месте и не закричать.

Она повторила, и он чувствовал, как чужая магия проходит сквозь ее пальцы.

Пожар!

Внутри все горело. Пламя танцевало на коже, оставляя после себя волдыри, уничтожая каждую клеточку, доводя кровь до кипения, снова и снова, пока все не зашлось в огненной агонии, сжигая, разрушая до костей. И остался лишь белый пепел. Северус парил, плыл в черном прохладном потоке, который нес с собой покой и гармонию. Эйфория... А когда Снейп, наконец, прорвался сквозь поверхность этого темного кокона, то смог вздохнуть — легко, жадно, свободно...

Северус испуганно вскинулся. Его окружала темнота, но это была не та чернота, которая только что до этого успокаивающе убаюкивала, словно мать новорожденного. Он лежал на широкой, удобной кровати, кто-то укутал его мягким одеялом. Света, исходящего от фонарей снаружи, хватало, чтобы увидеть, где он. Он узнал стол, за которым сидел, — значит, это дом Грейнджер. Судя по тишине за окном — сейчас глубокая ночь, и он выпал из реальности на многие часы. Мерлин, какой стыд! Он упал в обморок, и ей пришлось отлевитировать его к кровати и оставить спать.

Готовя себя к худшему, Северус осторожно поднял руку, ощупывая горло и шею. Он ожидал почувствовать обоженную кожу или кровавые раны... но ничего не было.

Единственное, на чем споткнулись его пальцы, был шрам, который остался после укуса Нагайны.

Северус повел плечами, и нерешительная улыбка скользнула по губам. Он мог дышать — дышать без постоянной боли, сжигающей изнутри.

Северус уже и забыл, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Он осторожно спустил ноги с кровати, встал и огляделся. Бывшей гриффиндорки нигде не было, но на столе лежал пергамент, на котором виднелись несколько строк, написанные уверенным почерком.

Профессор Снейп, после пробуждения вы должны почувствовать себя лучше. Но это продлится недолго. Думаю, послезавтра к вечеру боль вернется и, возможно, вместе с ней проблемы с дыханием. Когда это произойдет, сразу же приходите ко мне. Для того чтобы убедить вашу магию, что никакая опасность не угрожает вам, мне так или иначе придется провести несколько сеансов. Примите перечное зелье, чтобы успокоить взбунтовавшиеся нервы.

С уважением,

Гермиона Грейнджер

Северус поджал губы. Она хотя бы имеет представление, что он только что пережил?! Еще несколько сеансов? Ему только сейчас пришло в голову, что она ни словом не обмолвилась об оплате. Сколько стоит терапия? Он пожал плечами. Он готов был отдать все свои сбережения, если она избавит его от этих адских болей, и не пожалеет ни о галлеоне.

Миг он прислушивался к какому-то шуму, но, кажется, она давно ушла спать. Большие настенные часы пробили два. Ночи, разумеется.

Северус быстро набросал ответ.

Укажите стоимость лечения, мисс Грейнджер, чтобы я смог оповестить Гринготтс.

С.

Перед выходом он задержался возле Авгурея.

— А ты, мой друг? — пробормотал он, глядя на феникса.

Он любил этих птиц, особенно Фоукса, исчезновение которого ранило так же сильно, как смерть Дамблдора.

«Ты дурак, — презрительно выплюнул внутренний голос. — Это ты убил Дамблдора! Думал, Фоукс простит это и будет относиться к тебе так же, как и раньше? Как к другу?»

Авгурей открыл один глаз, сонно мигнул и придвинулся к Снейпу. Северус отступил — он все еще боялся прикасаться к живому существу. И хотя сейчас чувствовал себя хорошо, боль оставила свой отпечаток. Авгурей приоткрыл клюв, и Северус мог поклясться, что феникс смеется над ним.