Чужая судьба (гет)

Бабка Медея умерла.

И она предчувствовала это — написала письмо, сама его отослала почтовым голубем. Я же всю ночь не спала, находилась рядом. А потом она отправила меня сделать чай. И, когда я пришла, её уже не было здесь. Только безжизненное тело.

И на письмо откликнулись быстро, уже после полудня к дому подъехала небольшая карета. Выходить я сразу не стала, наблюдала, но после таких слов о книгах не выдержала. Это же всё… её. Собранное за долгую жизнь, и всё такое, вряд ли ей бы понравилось!

И теперь эти незнакомые люди разглядывали меня с явным изумлением.

— Ну и ну, — пробормотал тот, который держался как главный, пусть и не был самым старшим. — Там была приписка, что надо позаботиться о том, кого найдём, но я думал, кошка какая-нибудь будет…

Будто бы пошутил, но трости он при этом не опустил, а голос дрожал. Я же старалась не выдавать свою нервозность и, воспользовавшись их растерянностью, пока изучала гостей, пытаясь дать им какую-то характеристику.

Пожилой мужчина в строгом костюме ничем не выделялся. Волосы седые, гладко причёсанный, шаги размеренные, расстояние всегда одинаковое, словно он их по линейке измерял. А взгляд — безразличный и холодный, он тут явно по работе, не более.

Молодой мужчина, который казался мне главным, сильно хромал, потому и с тростью, которую он, не сводя с меня глаз, всё же опустил, но взгляд бирюзовых глаз по-прежнему испуганный и настороженный. Одет в простую дорожную мантию синего цвета, в которой умудрялся выглядеть довольно величественно. Короткие чёрные волосы сильно кучерявились, и по неуверенному движению свободной левой руки, убравшей прядь со лба, я определила, что он правша. Не знаю, зачем это отметила, просто вспомнилась деревенская байка про левшей — более сильных магов, которую я слыхала от бабки.

А последний, на вид мой ровесник, был очень похож на предыдущего, наверное, близкий родственник. Только у него волосы были просто волнистые и казались немного подлиннее, да и сложен он атлетически, одет в простой охотничий костюм. А ещё он лучезарно улыбался, с любопытством разглядывая меня — открыто и естественно, даже немного нахально.

И пришли они, как я поняла из услышанного, как раз из-за письма бабки Медеи, поэтому я не могла их прогнать. Она всегда знала, что делает, а раз так, то нельзя перечить её последней воле.

— И что нам делать? — сухо спросил пожилой мужчина.

В его голосе не было ни малейшего волнения — его совсем не интересовали ни я, ни дом, ни даже его спутники, что сильнее убедило меня, что он просто исполнитель.

— Что ты здесь делаешь? — похоже, главный старался, чтобы его тон звучал заботливо, но не смог скрыть дрожи в голосе.

— Живу, — невозмутимо отозвалась я. — Я ученица и воспитанница Медеи.

Между прочим, это я всё время была её семьёй.

— Дела, — пробормотал он и переглянулся с пожилым, который лишь пожал плечами. — К… Кирка, верно? Можешь на секундочку выйти? Нам надо кое-что обсудить, это не займёт много времени.

Я кивнула и вышла, даже дверь за собой прикрыла и сделала несколько шумных шагов в сторону, но тут же вернулась обратно и бесшумно прижалась к двери, прислушиваясь.

— И что с ней делать? — растерянно произнёс главный. — Не с собой же брать?

— А почему нет? — весело хмыкнул младший. — Места у нас дома много.

— Я сомневаюсь, что это хорошая идея… — дальше последовал какой-то шелест, шорох бумаг — кажется, они что-то осматривали.

Через минуту разговор возобновился.

— Но, похоже, придётся, — заговорил главный. — Если она та, о ком я думаю, то оставлять её без присмотра нельзя. Да и вообще бросать девушку в лесу одну — уже как-то странно.

Я хмыкнула — всю жизнь жила и одна прекрасно могу справиться. Вот как с людьми себя вести, я как раз понятия не имела. Бабка пару раз брала меня в какую-то деревню, где она запасалась всем необходимым, но я там ни с кем не общалась. Даже как-то… боялась. Не понимаю, как именно люди сходятся.

— Серьёзно? — удивился младший.

— Угу, — в голосе главного послышалась досада. — Только не знаю тогда, как с домом быть. Логичнее считать его принадлежащим ей.

— Фактически Медея Лилиум оставила его вам, — бездушным голосом оповестил пожилой. — Найденное завещание составлено по всем правилам.

— Девушку-то она нам не оставляла, — сердито ответил главный и громко позвал: — Кирка!

Я, немножко помедлив и потоптавшись на месте, зашла вновь в комнату. Ситуация интересовала меня всё больше и больше. Медея ни разу не упоминала своих родственников. Она… вообще никого не упоминала, только старую подругу, с которой рассорилась, но и то — иногда и случайно, не желая развивать тему.

— У тебя есть какие-то планы? — поинтересовался главный, чуть хмуря брови.

Сейчас он уже не казался таким испуганным — голос уверенный и властный, взгляд под стать.

И я пожала плечами в ответ. Я действительно не знала, как мне теперь быть. Медея была всегда — а теперь её не было. Наверное, я могу продолжить жить тут. Бабка помогала людям, безвозмездно и за деньги, она была очень сильной магиней, и я знала от неё многое, наверняка смогла бы жить также. Вот только… я без понятия, как она находила всех этих людей.

— У тебя есть… родственники? — пауза перед последним словом показалась мне слишком долгой.

Вновь лишь молча покачала головой, и он вздохнул, спросив:

— Ты хочешь поехать с нами? Пока не разберёмся, как быть дальше. Мы — дальние родственники Медеи Лилиум, у нас небольшой замок… — судя по его тону, он от всей души надеялся, что я откажусь.

А я взяла и кивнула, и этот главный вновь судорожно вздохнул, да еще крепче вцепился в трость. Младший издал одобрительный смешок.

— Ну, отлично, — произнёс главный. — Тогда домом займёмся позже, не пропадёт, — тут он вопросительно глянул на меня, и я кивнула — никто не сможет здесь ничего украсть. — За телом я пошлю людей сегодня же, похороним. Мистер Лесто, мы вас подвезём.

И поспешно направился к выходу, но в горнице слегка запутался, не сразу сообразив, как выйти на улицу, поэтому из дома первой вышла я.

Перед домиком по-прежнему стояла их небольшая карета, запряжённая одной лошадью. Кучер принялся меня разглядывать с немалым удивлением и наконец начал:

— Доктор Лилиум…

Ещё и доктор? Я скептически окинула главного взглядом — мне казалось, врачи должны выглядеть как-то покрепче.

— Потом, потом, — отмахнулся он.

В карете я оказалась рядом с младшим, напротив нас — пожилой и этот доктор. Теперь я впервые почувствовала себя неуютно. Доктор Лилиум беседовал только с этим мистером Лесто, и из их разговора я не сумела узнать ничего нового. Только то, что оба занимают какие-то неплохие должности, но я в этом совсем не разбиралась, поэтому просто стала смотреть в окно. Ну, и что второй занимается как раз-таки умершими, завещаниями и прочее… В данный момент этот факт вызывал у меня неприязнь.

Сначала мы долгое время ехали по лесу. Кучер с деревьями справлялся с трудом, и я тоже начала немного поколдовывать, чтобы карете было легче ехать. Судя по удивлённому возгласу, кучер это заметил, но зато поехали мы быстрее.

А потом карета выехала на дорогу, и дело пошло ещё веселее. Тут уж я не могла оторваться от окна. Вдоль дороги тоже росли деревья, но они были непривычно низкорослыми и не загораживали солнечный свет. Временами за ними попадались дома, но большей частью местность была не населена. Но иногда вдалеке виднелись поселения. И дорога один раз завернула к одному из них, где карета остановилась. Братья перекинулись на прощание парой слов с мистером Лесто, и он сошёл.

Карета поехала дальше по дороге, вновь в стороне от заселённых мест.

— Ну, как, говоришь, тебя зовут? — младший заметно оживился и повернулся ко мне.

— Кирка, — повторила я.

— Не Кларисса, — полувопросительно, полуутвердительно произнёс старший.

Откуда он взял это имя? Немного созвучное, но почему именно-то? Не какая-нибудь Кора, Клара, Крисса?

— Уж своё имя-то я могу запомнить, — съязвила я.

— Кто тебе его дал? Родители?

Младший закатил глаза.

— Понятия не имею, — чуть растерялась я, поскольку никогда об этом не задумывалась. Я же всегда жила у Медеи.

Доктор замолчал, а младший вновь перехватил инициативу:

— Меня зовут Арис, — он схватил мою руку и легонько пожал пальцы. — А этого сурового доктора звать Геуст. Он мой старший брат, а заодно мама, папа и бабушка с дедушкой.

Геуст с легкой гордостью фыркнул и откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза.

— Воспитал он меня, — пояснил Арис. — Хотя разница всего в восемь лет.

Я понимающе кивнула. Значит, всё-таки братья. Угадала.

— А ты всё время в этом лесу жила? — полюбопытствовал Арис.

— Да, я ж говорю — бабка Медея меня воспитала.

— Узнать бы ещё, откуда она тебя выкопала, — не открывая глаз, пробормотал Геуст.

Я-то на самом деле спрашивала иногда Медею о своих родителях, когда была маленькой. Но она всегда отвечала уклончиво, вот я и перестала. Решила, что это не так уж и важно, тем более, они или умерли, или вообще про меня не думали, раз не искали. А зачем мне такие родители? У меня бабка Медея есть… Была.

— Да какая разница? — ответил за меня Арис. — Я вон тоже наших родителей не помню.

— Они были прекрасными людьми, — сердито заметил Геуст.

— Наверняка. Но вырастил меня ты, — отозвался младший с лукавой улыбкой.

— Подлиза, — буркнул его брат, приоткрыв один глаз, но голос его прозвучал куда мягче, чем до этого.

Я фыркнула и вернулась к созерцанию видов из окна. Вдали показался замок, и мы приближались к нему.

Замок после избушки казался огромным. Рядом с ним находилась небольшая деревня, через которую мы и поехали по широкой улице. Домики же были маленькими, одноэтажными, но зато украшенные цветами. И много было небольших садов или огородов, в которых кое-где суетились люди.

— Вот тут мы скромно обитаем, — иронично, но не без гордости сообщил Геуст, когда карета остановилась у замка.

Замок был, наверное, не особо большим — судя по окнам, два этажа, да башенки сбоку возвышаются. Никакой ограды не было, только деревья, да и они явно не предназначались для защиты. Я представляла замки немного не так. Роскошнее и крупнее, как на иллюстрациях в книжках.

Арис открыл дверцу и сошёл на землю, протянул мне руку, чтобы помочь, но я это проигнорировала и просто спрыгнула вниз. Парень фыркнул и протянул руку уже брату, помогая сойти. Теперь Геуст вновь казался уверенным и спокойным.

Кучер, белобрысый парень, спрыгнул на землю и ласково похлопал коня по морде. Двери замка распахнулась, и нам навстречу вышел точно такой же парень, только одетый в ливрею, на пару секунд заставив меня оторопеть. Его взгляд же лишь безразлично скользнул ко мне и обратился на братьев-хозяинов.

— Джек, позаботься, пожалуйста, об ужине, — попросил Геуст, мельком глянув на меня. — На троих человек.

Джек молча кивнул, не задавая вопросов, и, пропустив нас троих в замок, куда-то исчез, лишь забрал предварительно у братьев плащ и куртку.

Я с любопытством озиралась по сторонам. Как я и поняла, этажей было два. На второй вела из холла широкая каменная лестница с резными перилами. Пол устлан красным ковром. А по бокам от лестницы два небольших коридора с рядами дверей.

— А ты вовсе тощая и бледная, — вполголоса заметил Геуст. — Тебя вообще кормили?

Я сердито кивнула в ответ. Он что, может думать, что бабка Медея морила меня голодом?

— Значит, сама по себе, — пробормотал он почему-то задумчиво.

Он открыл ещё одну дверь и вошёл, а Арис и я последовали за ним.

Это была столовая. Почти пустая, лишь посреди комнаты стоял стол, накрытый белоснежной скатертью. Джек оказался здесь, расставлял тарелки. Стульев было три, причём один из них, видимо, только что притащили — он внешне больно отличался от других двух.

— Пару минут, — не глядя на нас, сообщил Джек.

Геуст кивнул и сел за тот конец стола, что был ближе к окну. Арис сел на противоположный стул, кивнув мне на оставшийся. Я присела, но неуверенно, непривычно всё как-то было, особенно по сравнению с нашей маленькой кухонькой, где мы с бабкой и готовили, и ели.

Джек слово сдержал, и уже через несколько минут еда была на столе. Многие блюда были мне незнакомы или просто непривычно приготовлены, но в большинстве своём еда оказалась вкусной.

Я доела первой и уже просто сидела на стуле, озираясь по сторонам или глядя в окно. Солнце было уже низко, и небо за окном медленно темнело.

— Комнату подготовили. Из сменной одежды есть только платья вашей матери, — отчитался Джек. — Но комплекция очень уж не та, — он хмыкнул.

— Не смешно, — кисло ответил Геуст. — Нет, это точно ни за что. Пусть тогда так. К… Кирка, Джек проводит тебя в гостевую комнату, решать все вопросы будем завтра.

Он поднялся, тяжело опираясь на трость. Я и Арис вскочили одновременно. Джек направился к выходу из столовой, поманив меня за собой, мне оставалось лишь последовать за ней.

Комната была на втором этаже, дверь в неё ничем не отличалась от других — простая, деревянная. И комната раза в два побольше, чем у меня была, но обставленная скромно — только кровать, шкаф и кресло в углу, небольшое зеркало на стене. Постель была застелена, занавески плотно задвинуты. Комната как комната, не тюрьма. Только какая-то неживая.

— Приятных снов, — довольно дружелюбно помахал ладонью Джек и закрыл дверь, отрезая меня от всех.

Скрежета замка тоже не последовало.

Я подошла к зеркалу, задумчиво хмыкнув. Вроде не такая уж и страшная, чтоб при виде меня впадать в ужас. Правда, платье на мне уже было старым, цвет изначально такой грязно-белый, но вот рукава разные — один плотно облегает руку, но с заплаткой на локте, а другой болтается и край у него слегка обгорел. Меня эта асимметрия забавляла. А худая я такая всю жизнь. Но как-то очень уж странно на меня этот Геуст пялился, или это мне так кажется, потому что раньше я не общался почти ни с кем?

Я подошла к окну. Хоть и второй этаж, но я легко могла бы спуститься вниз и сбежать, по деревьям привыкла лазать, да и на крышу тоже, думаю, и эта высота не стала бы помехой, немного подсобила бы себе магией, на крайний случай. Но куда? Как мне теперь быть? Я никогда не обсуждала с бабкой Медеей своё будущее, не интересовалась прошлым. А теперь она умерла, а у меня ничего нет, кроме моего колдовского дара.

Я опустилась на кровать. Похоже, придётся отдаться на милость судьбе.

И поверить этим двум братьям.