Чужая судьба (гет)

На лице королевы читались страх и искреннее отвращение. Избушка была жалкой. Поразительно, как некоторые могут жить в подобной глуши и бедности. Понятно, когда в такой отвратительной обстановке могут жить простые крестьяне, но зачем относительно талантливой колдунье уединяться здесь? Вот уж поистине чудаковатая старуха. А ведь могла бы достичь огромного успеха, даже при дворе её способности бы пригодились.

Мирабелль нервно куталась в плащ и крепче прижимала к себе ребёнку, мысленно проклиная весь свет и не понимая, правильно ли поступает, но во дворце сейчас жизни нет.

Безопасной жизни. Беда настигала даже её.

И старуха эта странная. Она же аристократка, а живёт… вот так.

Но здесь Клариссу никто и не подумает искать.

И старуха… согласилась.

Мирабелль вздрогнула и впилась в колдунью цепким подозрительным взглядом. Это же к лучшему, да?

Когда королева, кутаясь в плащ, через пять минут уже удалялась прочь, Медея произнесла, глядя на малышку, ещё ничего не понимавшую:

— И что же нам с тобой делать… хм, Кирка?

Мирабелль не вернулась. Сначала слишком тревожилась за себя и пыталась удержать власть любой ценой.

А через год была схвачена и заперта в тюрьму.

Зато через тот же год воссоединилась другая семья.

Арис не помнил брата до травмы. И родителей тоже. Иногда казалось, что он может их вспомнить, но это могла быть просто фантазия или влияние рассказов Геуста. И всё.

А вот первую встречу с братом после он запомнил довольно чётко, хоть ему и было всего три года.

Его привела домой тётя. Они ещё так и не решили, как будут жить дальше, поэтому решили пока просто устроить младшему брату встречу со старшим.

Сам замок Ариса не удивил, у тёти был не меньше. Удивило отсутствие слуг, кроме какой-то женщины с доброй улыбкой, у тёти-то много людей работало. И вообще было людно: сама тётя, дядя, их дети — два двоюродных брата и сестра, с которыми было очень весело проводить время и играть, пусть сестра и была ещё совсем крошечная.

Шумно, светло, весело. Совсем не как тут.

Женщина шёпотом сообщила, что «он» ждёт их уже второй день, и проводила их в гостиную.

Геуст сидел в кресле, читая, но, стоило им войти, тут же захлопнул книгу и улыбнулся — правда, как-то вымученно. Да и в целом он казался очень маленьким и бледным. Но Арис подумал, что, наверное, на него похож — волосы такие же чёрные, только курчавее, да и глаза тоже, просто более взрослые. Но все равно брат оказался незнакомым, потому мальчик растерялся и уставился в пол.

— Добрый день, — поприветствовал Геуст, не вставая.

Тётя Юнона же запричитала что-то насчёт того, как бедный Геуст похудел, обняла старшего мальчика. Арис, смущённый, тоже подошёл, не зная, что надо делать.

— Да ерунда, — ответил Геуст с вежливой улыбкой. — Я очень рад вас видеть. Арис, ты меня уже не помнишь?

Арис вздрогнул и растерянно оглянулся на тётю. Геуст тут же поник, пробормотав:

— Ну конечно, два года ж прошло, а ты маленький совсем, — и попытался улыбнуться.

— Я не помню, но знаю! — тут же возмутился Арис, сжав кулачки.

Не знать, впрочем, было бы трудно, учитывая, сколько тётя рассказывала про брата и родителей. Но какая разница?

Геуст рассмеялся и легонько пожал брату руку, как взрослый взрослому, а после вновь заговорил с тётей. Юнона за них очень беспокоилась, и в итоге они сошлись на том, что она будет приезжать к ним примерно раз в неделю. Геуст, правда, долго отнекивался, что не хочет никого обременять, но, если Арису лучше с тётей, он, разумеется, не будет ему мешать.

Арис захотел остаться с братом. Тот, правда, несмотря ни на что, поблажек не давал. Полный решимости встать на ноги и требовательный к себе, он требовал много и от окружающих. Сначала, правда, казался довольно неуверенным и каким-то забитым, но вскоре выяснилось, что это он просто с непривычки. Но постепенно Геуст набирался и уверенности, и опыта. И братья неплохо поладили, Арис Геуста искренне уважал.