Щеночек (джен)

Волдеморт стоял в центре поляны, склонив голову набок. Лицо, которое Гарри помнил искаженным от ярости, гнева или безумной радости — сразу после возрождения — было спокойно и задумчиво.

— Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, — негромкий голос с шипящими нотками, знакомый по тысяче кошмаров, нарушил затянувшуюся паузу и напомнил о том, что сейчас произойдет.

Гарри сглотнул и как мог твердо посмотрел в красные глаза, молясь про себя, чтобы все закончилось прямо сейчас, пока он еще не струсил и не показал свою слабость.

Волдеморт поднял палочку. В сознании промелькнули последние события: Джинни, полный раненых вестибюль школы, кабинет директора... Легилименция! Гарри напряг все силы, пытаясь остановить поток образов — безуспешно. Пузырек с воспоминаниями, Омут памяти, последний взгляд умирающего Снейпа... Нет! Гарри пошатнулся и машинально сделал пару шагов назад, с трудом осознавая себя снова на поляне в окружении Пожирателей.

Вся видимая расслабленность слетела с Волдеморта. Он стремительно шагнул вперед, не отрывая пристального взгляда от противника и слегка разведя руки в стороны, словно в приветствии или перед объятием.

Гарри отступил, слишком растерянный, чтобы помнить о своем плане.

— Слишком поздно бежать, Гарри, — со спокойной, мягкой уверенностью сказал Волдеморт, медленно приближаясь. — Ты решил пожертвовать собой ради всех этих людей. Глупое решение, которое однако привело тебя ко мне... Привело добровольно.

Волдеморт сделал паузу и на поляне стало совсем тихо. Хагрид, привязанный к дереву, перестал биться в своих путах. Беллатрикс подалась вперед, но не решилась прервать своего господина.

Гарри на миг охватило невероятное облегчение. Какова бы ни была цель, умирать он не хотел. Особенно так — без боя и сопротивления. Он сосредоточился на том, чтобы незаметно достать палочку из-под мантии.

— Я ценю твою смелость, Гарри, и предоставлю тебе выбор. Ты можешь стать пленником и провести всю жизнь взаперти, неспособный ничего изменить...

До кончика оставалось совсем немного.

— Или получить относительную свободу и возможность влиять на судьбы своих друзей, приняв метку. Они ведь дороги тебе, раз ты пришел сюда? — вкрадчиво поинтересовался он.

Пальцы сжались на теплой и привычной рукоятке. Гарри резко выпрямился, взмахнул палочкой, и в следующий момент та резко вырвалась из руки. Это было совершенно не похоже на Экспеллиармус кого-нибудь из ОД, Гарри даже не успел среагировать. Описав короткую дугу по воздуху, палочка легла в руку Волдеморта.

— Круцио!

Красный луч ударил, выбивая все мысли. С трудом придя в себя, Гарри сморгнул влагу с глаз и попытался сфокусировать взгляд на темной фигуре перед ним. Руки дрожали настолько сильно, что не сразу удалось надеть слетевшие очки.

— Не испытывай моё терпение, Поттер, — в холодном голосе не осталось и следа от недавней вкрадчивости. — Некоторая ценность твоей жизни не дает тебе права на неповиновение.

Гарри молчал, пытаясь отдышаться и украдкой глядя по сторонам. На лицах Пожирателей плясали злые ухмылки. Без палочки он чувствовал себя до противного беспомощным. Больше нечего было и думать о том, чтобы ввязаться в бой. Оставалось только бежать. Под одеждой пряталась мантия-невидимка. Был бы здесь Добби…

— Возможно, ты поймешь это быстрее, если расплачиваться за проступки будут твои друзья? — рот Волдеморта растянулся в жуткой предвкушающей ухмылке. — Быть может, стоит заняться этим полувеликаном, чтобы ты стал сговорчивее?

Гарри вскинулся, и тут же услышал треск веревок, поддавшихся под отчаянным натиском Хагрида. Волдеморт небрежно взмахнул палочкой, и тот безжизненно повис в остатках своих пут.

— Нет!

Гарри рванулся к Хагриду. На полпути его подхватила воздушная волна, а затем отшвырнула назад с такой силой, что он потерял ориентацию, ударившись головой. Очки перекосились, но он не сразу смог поднять руку, чтобы их поправить, лежа на спине и пытаясь проморгаться. В шею уперлось что-то твердое, и Гарри запоздало сообразил, что это кончик палочки.

— Видимо, ты еще слишком мал, чтобы самому принимать решения, — прошипел Волдеморт. — Я сделаю это за тебя.

И на Гарри обрушилась боль.

Он слышал сквозь нее свой истошный крик, чувствовал ледяное, продирающее до самого нутра прикосновение палочки и собственную суть, которую выворачивало, корежило и связывало чужой волей. Это длилось вечность.

Когда Гарри осознал, что все еще жив, то не сразу в это поверил. Левая сторона шеи пульсировала как от ожога, холодный воздух остужал лицо и пробирался под мантию, к взмокшей от пота футболке. Он лежал на земле, и единственное, на что его хватало — это тихо радоваться тому, какая она твердая и настоящая.

— Встань.

Какая-то часть Гарри безрассудно откликнулась на приказ, собирая все силы и чувства воедино, чтобы приподняться на локтях, опереться... Он распрямился, с трудом удержавшись на ногах, и только тогда понял, что произошло. Рука машинально накрыла ноющий участок на шее. Расширенными от ужаса глазами он всматривался в лицо стоявшего напротив Волдеморта, который вновь казался спокойным, даже расслабленным — словно ничего не случилось.

— Ты... — охрипший вконец голос было едва слышно.

Гарри закашлялся, пошатнувшись, но не сводя взгляда со своего персонального кошмара. Легкая эйфория напоминала эффект от Империуса, однако сознание оставалось ясным.

— Я поставил тебе метку, Гарри, — тихий мягкий голос словно огладил все тело, расслабляя и успокаивая. — Ты проиграл, и теперь навсегда в моей власти. От нее невозможно избавиться. Судя по тому, как тяжело она ложилась, ты не привык прогибаться под чужую волю, Гарри. Я это исправлю.

Это не могло быть правдой. Нет, нет, не может быть. Не мог план Дамблдора закончиться так. Гарри смотрел на темное торжество, сквозившее в лице, глазах, всей фигуре своего злейшего врага, и мир словно рассыпался на части.

— На колени, — приказал Волдеморт и спокойно пояснил: — Тебе придется научиться этому, Гарри, если не хочешь подвести своих жалких друзей.

Никогда! Гарри стиснул зубы и выпрямил спину, глядя прямо в багровые глаза. Он не сдастся. От ноющего места на шее начал расходиться жар, с каждой секундой усиливаясь и проникая все глубже.

— Довольно, — раздраженно бросил Волдеморт. — МакНейр!

— Да, мой Лорд, — с готовностью отозвался палач, который вместе с Фаджем приезжал казнить Клювокрыла.

— Он твой, — махнул рукой Волдеморт в сторону Хагрида.

МакНейр расплылся в злорадной улыбке. Сердце Гарри на мгновение остановилось, а потом бешено заколотилось в груди.

— Нет! — он шагнул вперед и тихо добавил, зажмуриваясь и опускаясь на колени: — Не надо.

Его трясло. Он не мог стоять вот так — на коленях — перед Волдемортом, перед Пожирателями. Гарри вздрогнул, услышав глухой удар, потом второй и хохот. В ушах стучала кровь. Мысль, что все напрасно, разъедала его изнутри. Ему нужно выиграть время. Немного времени, и тогда он найдет способ сбежать. Найдет способ уничтожить его.

Хагрид застонал.

Гарри сглотнул горечь и выдавил сквозь стиснутые зубы отрывистое:

— Пожалуйста.

— Хватит, МакНейр.

Внутри словно порвалась натянутая нить. Гарри судорожно вздохнул и разжал руки, которые оказывается были напряжены до предела.

Волдеморт приблизился вплотную одним стремительным движением и коснулся длинным, бледным как у трупа, пальцем пылающей шеи — того самого места, где, возможно, теперь темнела его метка. Боли, которую Гарри запомнил по сцене на кладбище, не было, и это неожиданно испугало сильнее, чем все, что случилось раньше. Внутри все переворачивалось от ледяного прикосновения, от непереносимого отвращения, понимания, кто его сейчас касается. От того, что сам Гарри это позволял. И от отсутствия боли.

Палец скользнул выше, царапая кожу длинным острым ногтем, и плавно поднял голову за подбородок, заставляя посмотреть в лицо своему врагу.

— Ты будешь меня слушать, Гарри?

Гарри бы заплакал, он предпочел бы умереть, исчезнуть с лица земли, но не мог себе это позволить. Губы онемели, а язык не слушался, отказываясь озвучивать короткое...

— Да, — слово было едва различимо в выдохе, но красные глаза вспыхнули торжеством, и Гарри захлестнула острая ненависть к этому уроду, ублюдку, который так явно наслаждался чужим унижением.

— … Мой Лорд, — поправил Волдеморт, улыбаясь так, что руки сами собой сжались в кулаки.

— Да, мой Лорд, — выплюнул Гарри так, что не могло остаться сомнений в том, что он думает на самом деле.

Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а затем Волдеморт отпустил подбородок и шагнул назад.

— Можешь встать, нам пора отправляться в замок.

Гарри распрямился и взглянул на Хагрида. Все тело лесничего было залито кровью, лохматая голова бессильно опущена на грудь, а из плеч торчали в стороны огромные бутафорские крылья, сплетенные из голых черных веток.

Эта картина оглушала.

Гарри смотрел несколько бесконечных мгновений, а потом шагнул вперед, не оставляя времени для колебаний.

— Мой Лорд...

— Да, Гарри?

— Он… выживет?

Волдеморт даже не посмотрел на Хагрида.

— Он полувеликан, Гарри. Чтобы он истек кровью, нужно как минимум отрубить ему руку.

* * *

По дороге к Хогвартсу Гарри шел рядом с Волдемортом, а за ними следовали Пожиратели. Замыкали процессию два великана, которые не разбирали дороги и ломали деревья, так что потревоженные птицы с криками летали вокруг. Хагрида оставили на поляне.

Голова Гарри была абсолютно пуста. Он помнил, что нужно поймать подходящий момент и бежать, но ничего не чувствовал — ни страха, ни ненависти, ни надежды. Словно те висели на тонкой ниточке и оборвались в тот момент, когда он увидел искалеченного Хагрида. А, может, когда узнал, что тот будет жить.

Лес заметно поредел, сквозь ветви пробилось солнце. Наконец деревья расступились и они остановились. Перед ними стоял Хогвартс.

Магически усиленный голос Волдеморта разнесся над окрестностями.

— Гарри Поттер присоединился ко мне и принял метку. Война окончена. Я не хочу зря проливать магическую кровь и пощажу всех, кто сейчас выйдет и признает мою власть. Те, кто продолжит сопротивление, будут убиты. Та же участь постигнет их семьи, включая женщин и детей.

Гарри стоял рядом и думал, что вот сейчас у него есть шанс, которого так ждал на поляне. Он мог броситься к дверям школы, попытаться голыми руками задушить Нагайну, которая лежала возле ног Волдеморта, подобрать камень поувесистее и размозжить ему череп.

Только перед его глазами до сих пор стояла окровавленная фигура. Сколько таких он увидит, если ошибется с моментом? Нельзя так рисковать. Он должен бить наверняка.

Тем временем двери Хогвартса открылись и на крыльцо начали выходить уцелевшие защитники. Слышались недоверчивые негромкие голоса. Под их взглядами он неожиданно осознал, как выглядит со стороны. Надежда магического мира, переметнувшаяся к врагу. Предатель. Если на втором курсе его почти все считали Темным Лордом из-за одной лишь способности говорить со змеями, то теперь никто даже не усомнится в том, на чьей он стороне.

— Гарри Поттер войдет в мой Ближний круг. Вы всегда сможете к нему обратиться за помощью. Мои люди порой совершают ошибки, Гарри исправит их сам или сообщит о них мне. Он станет посредником, мальчиком, который помогает выжить другим.

— Это не Гарри! — отчаянный крик Рона оборвал размеренную речь Волдеморта.

Сколько раз он мечтал о том, чтобы друзья в него верили, несмотря ни на что, и вот это случилось. Как вовремя.

— Патронус, Гарри, — тихий приказ, и знакомое тепло палочки в руке.

Поттер поднял голову, вызвав потрясенные вздохи у тех, кто рассмотрел метку на шее.

Он надеялся, что ничего не выйдет. Ходили слухи, что Пожиратели не могут вызвать защитника. Но рука уже поднимала палочку, шею жгла метка, а у Гарри осталось слишком мало сил, чтобы пытаться саботировать прямой приказ. Тем более, он не видел в этом никакого смысла.

— Экспекто Патронум!

Серебристый олень вырвался из палочки и погарцевал по двору. Он ничем не отличался от того, что Гарри вызывал раньше — до метки. Патронус остановился у хрупкой и сгорбившейся, словно постаревшей разом на десяток лет МакГонагалл, ударил копытом и растворился в воздухе. На лицах людей застыло неверие, презрение, разочарование.

— А теперь, если вы хотите сохранить жизнь себе и своим семьям…

Речь Волдеморта прервал нарастающий шум, и вскоре из-за угла показался бегущий Грохх, заревевший: «Хагги!».

Ему навстречу ринулись великаны Волдеморта, давя всех, кто не успел убраться с дороги. Они сшиблись так, что задрожала земля. Грохх рядом со своими противниками выглядел всего лишь крепким и драчливым ребенком.

Кто-то в толпе прокричал: «Отряд Дамблдора!», волшебники зашумели и бросились вперед, держась подальше от великанов, которые топтали всех подряд, не разбирая своих и чужих. Пожиратели поддержали шум радостными воплями. Замелькали вспышки заклятий. Началась свалка.

Крики словно привели Гарри в чувство. Он тихо отступил в сторону, вытащил мантию-невидимку, быстро накинул ее на плечи и нырнул в толпу. У него была палочка, которую Волдеморт отдал для вызова Патронуса. Гарри метал заклятия и чары во всех Пожирателей подряд. Те падали, не понимая, откуда пришелся удар.

Гарри не увидел, откуда налетел стремительный синий вихрь, который на глазах рос, накрывая все пространство перед замком. Ледяной ветер обжег тело, мгновенно потерявшее чувствительность. Многие волшебники вокруг уже превратились в глыбы льда, щитовые чары остальных с треском исчезали одни за другими, оставляя их той же участи. Движения великанов замедлялись все больше, пока те не застыли тремя неподвижными фигурами.

Среди безумия внезапно остановившегося боя медленно шел к крыльцу Лорд Волдеморт.⁽¹⁾

1) Разоружив Поттера, Волдеморт стал полноправным владельцем Старшей палочки и получил возможность использовать всю ее мощь. Здесь он использовал заклятие, по эффекту близкое к Глациус, но более масштабное.

Вернуться к тексту