Бедная девочка (джен)

День второй. Утром

Патрик

Я только что позвонил в дверь общежития при больнице, в котором проживала Элизабет.

— Привет. Это Патрик Джейн, и я хочу посетить Элизабет.

Воспитатель отпер дверь ключом.

— Еще не время для посетителей. Приходите позже, — он хотел запереть дверь, но я схватил его за запястье, глядя прямо в глубь его глаз.

— Если вы взглянете на меня, то увидите старого друга. Старого доброго друга. Вы готовы все для меня сделать. Запомните мои черты лица и голос, — тут я его отпустил и снова улыбнулся. — Здорово, приятель! Я знаю, что еще не время посещений, но мне нужно ненадолго заглянуть к Элизабет, чтобы кое-что передать ей.

Он пропустил меня и улыбнулся.

— Только ненадолго! Мне не нужны проблемы! — он отворил все запертые двери, провел меня к комнате Элизабет и удалился. Я коротко постучал и вошел.

— Элизабет? — она сидела на кровати и читала.

— Патрик? Вы будете снова задавать мне вопросы? — она полулежала, а потом села, выпрямляясь, и положила раскрытую книгу обложкой вверх на покрывало. На обложке была нарисована молодая девушка. Черно-белый рисунок, не очень радостный.

— Я тебе кое-что принес, — я вытащил из-под пиджака игрушку, которую я прихватил в ее доме, и бросил ей. Она сразу поймала ее с неосознанной улыбкой и посадила себе на колени, почесывая пальцами собачьи уши. — И да, хотел задать тебе пару вопросов.

Элизабет

Он осмотрелся в моей комнате, при этом задержав взгляд на шкафе. Он подошел к нему и открыл, игнорируя мое личное пространство. Закрыв его, он посмотрел на меня в надежде, что я как-то отреагирую на это. Как бы то ни было, я с нетерпением ожидала его вопросов.

— Как дела? Ты совсем без родителей, а поблизости опасные психбольные.

Я в растерянности наморщила лоб. Какого черта ему нужно?

— Все отлично. Можно я задам вам вопрос? Что вы конкретно делаете в КБР?

Я играла с ушками моего щенка и наблюдала за Патриком.

— Я вроде... консультанта. Помогаю КБР при расследованиях, — он подошел к окну и открыл его, высунул голову и оглянулся.

Мы находились на первом этаже. Он приблизился к моей кровати и солнечно мне улыбнулся.

— Пойдем на улицу?

— Мне нельзя, — ответила я после короткого раздумья. — Кроме того, двери заперты и вокруг больницы стены трехметровой высоты. Мы не можем выйти.

Хотя он все так же дружелюбно улыбался, я увидела, как сузились его глаза. Да, я уже исключила все возможности для побега. По крайней мере не привлекающие внимания, в конце концов, типов с ключами всегда можно пристрелить, а другим пригрозить. Так можно выйти наружу — к сожалению, слишком заметно.

— Мы можем перелезть через стену. Идем, я покажу тебе как, — он осторожно вылез через окно и посмотрел на меня с воодушевлением. Что с ним не так? Я положила щенка на кровать и тоже перелезла через окно. Теперь мы оба просто стояли на земле перед зданием и глядели на стену, окружавшую территорию.

— Думаю, я понимаю, что вы имеете ввиду.

Он одобрил то, как я оценивающе оглядела стену. Ее поверхность не была гладкой, по ней шли наклеенные шашечки. Вообще-то, они были довольно крепкие, но уже потертые и, кроме того, находились не точно друг над другом. На отдельные шашки можно ставить ноги и карабкаться по ним вверх.

Я подошла к стене и начала искать места, по которым можно было бы лезть. Довольно быстро я их обнаружила и проворно залезла на верх стены. Патрик смотрел на меня, и я уселась наверху. Я смотрела вниз и слегка посмеивалась, наблюдая, как Патрик карабкался по стене. Ему это удалось, хотя не так ловко, как мне.

Только он хотел подтянуться, как вдруг поскользнулся, и я схватила его за руку, удерживаясь другой рукой за стену. Взрослые такие тяжелые... Он справился и уселся рядом со мной.

— Спасибо. У тебя отличная реакция.

Снова замечание.

— Я занималась борьбой. Ножевой бой — мой любимый.

Он пригляделся ко мне.

— Почему ты перестала ходить? — похоже, он даже не удивлялся, почему в моем возрасте у меня были такие интересы.

— Не знаю. Надоело со временем. Туда нужно ходить два раза в неделю, и стало слишком тяжело. Кроме того, мне заменили взрослого противника на ребенка, и я все бросила.

Он спрыгнул с другой стороны стены и поглядел на меня снизу. Хотя солнце ярко светило, свет на него не падал, так как стена отбрасывала тень на то место, где он стоял. Я посмотрела вниз и подавила свою боязнь высоты. Он протянул руки и засмеялся мне.

— Я поймаю тебя, доверься мне.

Довериться? Как я могла довериться чужому мужчине, который почти увел меня из клиники для душевнобольных? Я наклонилась как можно ближе к краю и с сомнением посмотрела вниз. Три метра. Так высоко!

Может быть, просто спрыгнуть, не думая? И я просто прыгнула, не до конца веря, что он выдержит столкновение. Однако он меня поймал и поставил на землю.

— Отлично. Ты победила свой страх высоты, — я опять проигнорировала новое замечание.

— Куда вы идете? — мы уже удалялись от здания.

— Кто сказал, что я имею в виду определенное место?

Я одернула свое белое платье.

— Иначе вы не стали бы вытаскивать меня из больницы. А еще мне бы хотелось знать, что вы забыли в моей комнате? — я повысила голос, но не глядела на него, так же, как и он на меня. К тому же он обладает таким проницательным взглядом...

— Тебе это мешает? Когда я открыл твой шкаф, ты не возражала. Поэтому я решил, что все в порядке. Извини, если я тебя обидел.

Он извиняется? Неправда.

— Будет хорошо, если в будущем вы не будете этого делать. И куда вы хотите идти?

Мы прошли довольно много, и воспитатели скоро заметят мое отсутствие. Или они уже звонят в полицию? Возможно, они обратятся в КБР. Если они узнают, что Патрик меня навещал, то КБР оставит в покое врачей и начнет нас разыскивать. То есть не будет громкого поискового мероприятия с полицией и прочего. А скорее всего, они позвонят Патрику. Об этом Патрик точно подумал.

— Я знаю, что ты не разговариваешь с терапевтами. Может быть, мы съедим по шарику мороженого, а ты мне все расскажешь?

Он не глядел на меня. Его попытка найти убийцу, заполучив меня таким образом, хоть я и не видела убийства, была дьявольски рискованной. И он это знал.

Я не ответила, и через некоторое время мы подошли к кафе, где уселись друг напротив друга, а он дал мне меню с различными сортами мороженого. Я поблагодарила и раскрыла меню.

Он сделал то же самое со своей картой и через пять секунд отложил ее. Я заказала себе клубничное мороженое с большим количеством сливок.

Себе он взял шоколадное, и мы наслаждались нашим заказом и разговаривали.

— Кто же вы по профессии? — я зачерпнула ложку сливок.

— Это скорее хобби. Но очень крутое. Приносит много удовольствия, — я понимающе кивнула. — Что ты делаешь в клинике? Тебе дают школьные уроки?

На этот раз я отрицательно покачала головой.

— В этом месяце мне не нужно в школу. С июня. А в больнице у меня каждый день разные процедуры и один раз в день встреча с личным терапевтом. Остальной день я валяю дурака. Скажите, вы изучали психологию или что-то в этом роде?

Он снова пристально взглянул на меня, всего лишь на долю секунды.

— Да, изучал. Все, что связано с психикой, и даже гипноз.

Я выскребла ложкой две клубничины из своей креманки.

— Вы когда-нибудь гипнотизировали людей в личных целях? — прицельный и одновременно опасный вопрос.

— Ты задаешь интересные вопросы, Элизабет. Я действительно часто гипнотизирую людей в случаях, когда они должны вспомнить об убийстве или о чем-либо подобном. А так, нет.

Он лгал. Его язык тела и выражение лица превосходны. Но его голос на секунду стал на одну октаву выше. Кроме того, при его словах меня охватили неприятные ощущения. Мои инстинкты меня никогда не подводили.

Я хотела ему высказать это, но зазвонил его телефон, и он вышел.

— Да. Да, Лисбон, она со мной... Мы сейчас едим мороженое... Да ладно тебе! Если ты так думаешь... Да, мы находимся именно в этом. До встречи.

Разговор длился не более тридцати секунд.

— Давайте я угадаю — Лисбон ваша коллега, она нас ищет. Она придет в это кафе, которое как раз знает, и заберет нас, чтобы отвести меня назад. При этом у вас появится определенное количество неприятностей, вы не обратите на них внимания и убедите Лисбон, что я ребенок, которого необходимо забрать из больницы.

Он удивленно взглянул на меня, что было во всяком случае не предумышленно.

— Думаю, у тебя есть способности к гипнозу.

Все правильно, психология сильно меня интересовала. Я уже прочитала некоторое количество книг по психологии, про манипуляции и гипноз. Но еще ни разу не применяла эти знания. Я не знаю, был ли он в этом дока. Зато я была в курсе, что будет, если он захочет меня загипнотизировать. Я могу устоять. В какой-то мере.

— У тебя завтра день рождения? Одиннадцатого мая?

Я кивнула.

— Я всегда праздновала его с мамой, не приглашая друзей и так далее. Теперь этого не будет.

Он пожал плечами, и я заметила, что в его голове зародилась идея. Что еще?

Мы доели свое мороженое, он заплатил, и в тот же момент перед кафе остановилась машина, в которой я узнала темноволосую женщину.

— Вот вы где! Привет, Элизабет! Мне жаль вас прерывать, но я должна отвезти Элизабет назад, а потом срочно поговорить с тобой, — на последней фразе она взглянула на Патрика, и мы оба поняли, что это значит. У него начинаются предсказанные неприятности.