Ворон ворону глаз не выклюет (джен)

Отрывок из потрёпанного журнала.

Запись №14:

«Литература энлодов никак не пролила свет на историю дейхе, а от послевоенной книжонки “История Белых ворон” А. Бурверта до сих пор хочется плеваться — три сотни страниц попыток оправдать кровавую бойню. Бурверт выставляет дейхе дикарями, пьющими кровь младенцев для своих ритуалов».

Приписка на полях: «Да кто в своём уме станет пить кровь? Гадость же несусветная. Достаточно очищенных косточек».

«Да, дейхе проводили сомнительные обряды, зато в плане вооружения ушли далеко вперёд для своего времени и стёрли с материка руанни, своих соседей. Забавная вышла цикличность, если так подумать...»

Несколько слов размыто дождевыми каплями.

«...но к тому году, как по морю приплыл флот энлодов из Вердеста, дейхе отчего-то стали слабы и заметно деградировали. Их вырезали, а идеями, имея на руках больше ресурсов, бесстыдно воспользовались, доработали, реализовали, и вот — добро пожаловать в современный прогрессивный мир! А дальше, как можно видеть, историю писали победители».

* * *

Ровными рядами, как солдаты на плацу, бутылки выстроились в нише, спрятанной за портретом Александра I — первого императора Тормандалла из рода Аргелов. На стекляных боках скопился едва заметный слой пыли. Пробки выглядели нетронутыми.

«Вот где пропадал весь подаренный алкоголь, да, дорогой?» — мысленно спросила Минерва у своего мужа. Её взгляд упал на полупустую бутылку в форме обнаженной девы. Ашвайлийская водка? Вот и нашёлся у супруга небольшой грешок. Минерва выдернула пробку в виде корзинки с фруктами и, немного подумав, осторожно глотнула. Из глаз брызнули слёзы, в груди обожгло пламенем, эти ощущения подействовали, как пощёчина. Стало противно от самой себя: в её ситуации напиваться — худшее из решений, но столь притягательно простое. Идя по мягкому ковру к своему — уже своему — рабочему столу, Минерва отсалютовала бутылкой портрету мужа, Арчибальда IV. Тот смотрел будто с укором, не одобряя поступок супруги, сегодня ставшей императрицей-регентом. И чем больше она размышляла над своей новой ролью, тем сильнее хотелось удавиться.

«А что поделать, дорогой супруг? Образ твоей безглазой головы в окровавленном ящике будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни».

Минерва тряхнула головой, отчего длинные кудри растрепались и закрыли лицо. Ослабила корсет, расстегнула воротник блузы — слишком жарко, слишком душно, слишком… всё слишком. За дверью завывал граммофон, крутя одну и ту же пластинку. Минерва ненавидела каждую из этих прилипчивых песен. Теперь она имела полное право выбросить чёртову шарманку хоть в окно, хоть в камин. Тоже самое она могла сделать и со всей группой «Линия сердца» — за то, что создали это безвкусное музыкальное орудие пыток.

Она могла всё.

«Тише, тише, в первый же день рано опускаться до тирании и казней», — Минерва нервно рассмеялась, это всё ашвайлийская женщина задурманила ей голову.

Вспомнив причину, по которой она вообще зашла в этот — свой! — кабинет, Минерва достала чистый лист и перо с чернилами. Никак не получалось избавиться от привычки писать сестре. С каждым годом весточки от неё приходили всё реже и короче. В последний раз она лишь вскользь упоминала о делах в Дарнелле, но это было так давно. Окунув перо в чернила, Минерва застыла над бумагой. Главное — пересилить себя и написать первые слова. Можно было начать с невинного «дорогая сестрёнка».

«Дорогая сестрёнка!

Надеюсь, с тобой всё хорошо, и ты не рискуешь своей жизнью чаще, чем на то есть нужда. Когда к тебе дойдёт это письмо, уже будешь знать: Арчи убит. Наверняка ты сейчас счастлива, но у меня таких чувств нет. Он был хорошим человеком и верным мужем, нет смысла держать на него зла. До сих пор не знаю, кто заговорщик и являюсь ли я следующей целью. Могу доверять лишь тебе и детям, но ты далеко, а двойняшкам сами нуждаются в моей защите. Прошу тебя, вернись или хоть найди возможность встретиться со мной. Ты мне нужна.

Твоя М.»

На часах почти двенадцать, с минуты на минуту должен прийти Рональд Кромвелл, императорский советник. Минерва бегло привела одежду в порядок, заколола волосы шпильками. К приходу Кромвеля его ждала не растерянная чуть подвыпившая женщина, а собранная и готовая к работе императрица Тормандалла.

— Ваше Императорское Величество, я не помешал? — предварительно постучав, обратился к ней советник. Трагедия минувшей ночи не особо отразилась на нём, хотя он считался близким другом Арчибальда.

— Вы как раз вовремя. Хотела лично передать вам своё решение: прощание с супругом устроим в Дарнелле.

— В Дарнелле?! — Кромвелл почти не скрыл возмущения, но тут же извинился. — Позвольте поинтересоваться, чем обусловлено ваше решение? Чем не устраивает Андронталл? Это ведь столица, а что из себя представляет Дарнелл? Старые развалины на отшибе, и вести о ситуации в них доходят прескверные. Разве это достойное место для прощания с монархом?

— Насколько я помню, Дарнелл был первой столицей империи и его жемчужиной. Чья же вина, чей недосмотр, что город-памятник превратился в… описываемое вами безобразие? — Минерва пристально посмотрела в глаза Кромвелла, скрестив на столешнице пальцы рук. — Там развеян прах его матери. Арчибальд хотел бы быть рядом с ней. Заодно считайте это поводом вычистить Дарнелл от преступников. Какой позор — позволить им управлять целым городом! Вы со мной согласны, советник Кромвелл?

Кромвелл отвёл взгляд в сторону. Умный и статный, корона прекрасно смотрелась бы на его голове, чуть выбеленной сединой. Мог ли его незаурядный ум спланировать убийство Арчибальда? Мог ли он предать дружбу, длившуюся с малых лет, ради своих амбиций?

— Позвольте я возьму газетчиков на себя. Пусть преподнесут ваш визит как дань уважения роду Аргелов. Заодно, думаю, вам стоит лично выступить перед народом с речью. Вы согласны? — быстро проговорил Кромвелл свою идею. Минерва видела, как тот напряжён — готов к тому, что в любой момент его пошлют вон. Советник явно сомневался, что при новой императрице останется на своей должности.

— Именно это я и хотела, — Минерва постаралась смягчить тон. — Выезжаем через неделю. К этому времени пусть всё будет готово.

Советник откланялся и вышел из кабинета. Будет сложно. Чертовски сложно. Но Минерва должна справиться, должна сохранить империю в целостности для своих детей. Кстати, о детях… не успели стихнуть шаги Кромвелла, как в кабинет без стука ворвался незваный гость, которого сейчас хотелось видеть меньше всего. Дамиан Бледри без всяких церемоний уселся напротив рабочего стола, разве что ноги на него не закинул. Смотрел прямо, нагло и выглядел дико раздражённым.

— Хоть вы и ушли от ответа в прошлый наш разговор, я от вас не отстану, — начал Дамиан без приветствия и всякого почтения в голосе. — Вы ведь прекрасно понимаете, что наследником должен стать я, а не Ленард. Мать отделял всего шаг от официального статуса императрицы, так что не такой уж я бастард, каким меня пытаются выставить. Я считаю, что вправе заявить о своих правах, и я о них заявлю.

Минерва закрыла глаза и потёрла переносицу — от одного только голоса Дамиана начинала ныть голова. Как же хотелось отложить неприятный разговор до конца похорон, но не успело тело Арчибальда остыть, а дорогой племянник тут как тут.

— Я уже всё сказала, Дамиан. Не имею ничего против тебя, и о смерти сестры горюю не меньше твоего, но по закону следующий император — Ленард, и это не обсуждается. Я выделю тебе достаточно земель, дам какой хочешь титул, лишь бы ты не чувствовал себя обделённым.

— Как сладко вы говорите о своём желании прогнать меня в какое-нибудь захолустье, — Дамиан то стучал ногтями по подлокотнику, то резко подёргал головой. Как же он был похож на отца, особенно в профиль. — Обойдусь. Я хочу получить весь пирог, а не крошки со стола. Имею право. И я могу взять своё мирно, или…

— Или что? — жёстко оборвала Минерва. Мальчик заигрался. — Не думай, что если Арчибальд умер, то я позволю сесть себе на шею, как ты присел на шею к нему. Супруг никогда не хотел назначать тебя своим преемником, и ты прекрасно знаешь, почему. Или соглашайся на предложенную помощь, или катись из дворца. Это моё последнее слово.

Дамиан со странно задумчивым видом провёл пальцем по ручке кресла. Как затишье перед бурей. «Бастард Бледри» прослыл человеком непредсказуемым, даже Арчибальд однажды признался, что рядом с ним чувствовал себя беспокойно. Мог ли он убить отца, считая это единственным шансом дорваться до власти? Хотел ли он устранить саму Минерву вместе с маленькими братом и сестрой?

— Я понял вашу позицию. Жаль, в ней не хватает благоразумности. Ваше право. Больше нам разговаривать не о чем. Позвольте откланяться, — и Дамиан ушёл, не откланявшись и хлопнув дверью.

Граммофон заиграл очередную безвкусную песню «Линии сердца». Минерва встала напротив окна, рассматривая панораму Андронталла: высокие шпили башен, дирижабли в облаках, широкие дороги, по которым ездят паровые экипажи, рекламные мехатроны шумно зазывали покупателей. Столица была спокойна, она ещё не знала о случившейся трагедии, как и весь Тормандалл.

Проблемы, с этим ребёнком точно будут проблемы. Хотя какой он ребёнок? Дамиану пошёл третий десяток, но в её глазах он навечно останется нелюдимым озлобленным мальчиком, которому она так и не смогла заменить мать.

Пора готовиться к похоронам.