Ликорис (гет)

Все эти детские игры… Будто делят одну игрушечную машинку, ей-богу. Такемичи не вещь, и делить её не получится.

— Я ваша подруга, — раздраженно ответила Ханагаки, поочередно вглядываясь в каждого. — И твоя, Дракен-кун, и твоя, Майки-кун, — и тяжело вздохнула.

И вот надо было Майки подорваться, спустя всего пять часов сна?

— Так не бывает! Определяйся! — фыркнул Майки.

— Бы-ва-ет, — с нажимом ответила Такемичи, боясь, что сама ещё чуть-чуть — и сорвётся. — А теперь, вы оба, прекратили метать молнии друг в друга и сели обедать! Майки-кун, я быстренько разогрею тебе порцию кацудона.

— Я не буду обедать с ним за одним столом, — тут же фыркнул Дракен, отворачиваясь от бывшего друга.

— А я — тем более.

— Пожалуйста, вы же переросли детсадовский возраст, — взмолилась Такемичи. Вся эта ситуация была до абсурда раздражающей! А самым бесячим было то, что сейчас эти двое ведут себя как смертельные враги, но буквально через пару дней они опять станут лучшими друзьями на все века!

— Я не виноват, что Майки тупее пня.

— Чья бы корова мычала. Даже рыбка умнее тебя будет, — отозвался Майки, закатывая глаза.

Такое оскорбление Дракен уже не мог стерпеть. Он подорвался на ноги, его глаза запылали праведным гневом, и в следующий момент он перемахнул за диван, нанося первый удар. Майки отшатнулся в сторону, из его носа хлынула кровь, а глаза опасно потемнели.

Такемичи поплохело: если эту парочку не остановить, то они ей весь дом разнесут! И даже её не заметят!

От следующего удара Майки Дракен врезался в стену, и картина, что висела там, упала на пол, стекло на рамке разбилось. Ханагаки едва не задохнулась: это была её любимая картина!

— Так, вы двое, а ну быстро прекратили! — не то от паники, не то от злости закричала она, но была проигнорирована: Дракен ударил Майки, и тот снёс собой вазу, но тут же поспешил ответить с помощью табуретки, которая врезалась в стену и упала на пол, окончательно разрывая полотно картины.

Глаз девушки дернулся. Внутри всё замерло.

Следующей полетела настольная лампа, и Такемичи вскрикнула от ужаса, цепенея: та пролетела всего в нескольких сантиметрах от головы Майки. Если бы она попала… Если бы… Девушку охватил ужас. Она не хотела думать о последствиях.

Ханагаки схватила две подушки, что лежали на диване, и бросила их в парней. Первая прилетела Майки в голову, вторая — в плечо Дракена. И лишь тогда они соизволили оторваться от крушения её дома и нанесения тяжких телесных друг другу, наконец-то повернувшись к ней.

— Вы! Вы оба! Придурки! Идиоты! Дебилы недоношенные! Да как вам вообще не стыдно? Мозги хоть у кого-то из вас есть? Или вы и их просрали? А? — закричала она, с ужасом понимая, что её голос дрожит, а на глаза навернулись слёзы. — Быстро разошлись по разным углам! Поняли? Живо!

Парни удивлённо заморгали, а затем недоуменно переглянулись. Только сейчас на их лицах высветилось что-то хоть немного близкое к пониманию ситуации. Они оба медленно подняли руки, мол, сдаёмся.

— Нечего тут строить невинные рожи! Быстро разошлись, я сказала! — крикнула Такемичи, у которой всё-таки сдали нервы и терпеть обоих придурков стало выше её сил.

— Всё, всё, успокойся, Такемучи, всё хорошо, — мягким тоном произнёс Рюгуджи, опасаясь, как бы подруга в истерике себе не навредила. Майки, в свою очередь, просто молча поднял руки вверх. Он знал, как это происходит с Эмой, и лучшая тактика в таком случае — просто заткнуться и со всем соглашаться.

— Всё не хорошо! — отозвалась девушка, притрагиваясь к своим волосам и оттягивая их. Головная боль становилась сильнее, пульсировала. — Ты, баклана кусок, мог и убить Майки-куна этой дурацкой лампой. А ты, патлатый кретин, чуть не прикончил Дракена-куна этой чёртовой табуреткой! Хоть немного думать надо! Или тоже решили в колонию загреметь? Так я вам это устрою!

Парни неловко улыбнулись, медленно приближаясь к Такемичи, которая никак не могла остановить льющиеся слёзы. Майки первым положил руку ей на плечо, призывая успокоиться. Погладил, и, если бы не Рюгуджи, наверное, обнял бы.

— Всё уже, мы помирились, видишь? Не надо плакать, всё хорошо.

— Именно, — поддакнул Дракен, кладя руку на другое плечо девушки. — Мы снова друзья.

Пара секунд молчания и тихих всхлипов напряжения совсем не сняли. А Ханагаки придумывала, как бы этих идиотов примирить на деле. На словах они, конечно, помирились, но стоит им уйти, то она останется у разбитого корыта, причём не в переносном смысле.

— Будете убирать весь тот беспорядок, что учинили, — всхлипнула Такемичи, успокаивая себя и пытаясь унять боль, переросшую в мигрень.

— Обязательно.

Ещё ей срочно нужна аптечка, чтобы избавиться от мучительных ощущений и не сорваться на друзей.

— И вообще, уберётесь во всём доме! И снаружи! Чтобы всё блестело! Два дегенерата…

— Эй, — возмутился было Майки, но был осажен щипком Рюгуджи, призвавшем его к молчанию.

Такемичи всхлипнула ещё раз, постепенно успокаиваясь. Вот уж… Действительно, два придурка! Но хотя бы помирились, и на том спасибо.

Рыдания сходили на «нет», плечи переставали трястись, а слёзы — течь из глаз. Ханагаки руками вытерла влажные дорожки на щеках и шмыгнула носом: надо бы высморкаться, а то негоже так ходить.

Майки и Дракен всё ещё стояли напротив неё, и в их глазах читалось неподдельное раскаяние. Наверняка оба очень испугались, когда Такемичи заплакала. Они явно не знали, что делать в такой ситуации и как успокаивать — вряд ли у них был подобный опыт с кем-то, кроме Эмы.

Но, на удивление, Дракен сумел сориентироваться.

— Сейчас приду, — сказал он, отходя от Такемичи и направляясь на кухню. Какое-то время оттуда доносились странные звуки, а затем он вернулся со стаканом прохладной воды. — На, выпей, полегчает. И вот это ещё, — и протянул пачку бумажных салфеток.

— Спасибо, — хрипло поблагодарила Такемичи, принимая всё разом.

Майки осторожно усадил её на диван и подтолкнул стакан ближе к губам, мол, пей. Ханагаки послушно выпила залпом. Ком, что встал посреди горла, прошёл, растворяясь, будто его и не было. Затем девушка хорошенько высморкалась и вытерла остатки слёз. Наконец-то стало легче дышать.

— Ну вот, уже лучше, — улыбнулся Дракен и важно покивал. — Ты, это, в следующий раз только не рыдай так, ладно? Подумаешь, подрались. Не в первой же. Как подрались — так и помиримся.

— Так проблема не в драке, а в том, что вы совсем мозги отключили. Вы ведь могли поранить друг друга, — едва дрожащим голосом ответила девушка, потирая виски. — Вы думаете, мне бы хотелось вызывать сюда скорую и объяснять полиции, почему у меня в доме лежат два трупа?

— Ну, не преувеличивай, — отмахнулся Майки, но, поймав строгий взгляд Рюгуджи, поднял руки, будто сдаваясь. — Ладно-ладно, твои опасения имеют почву. Обещаю больше так не делать.

— Да, я тоже обещаю, — кивнул Дракен. — Ну что? Теперь всё хорошо?

Такемичи кивнула. Ужас, что охватил её несколькими минутами ранее, когда она увидела занесённую для броска лампу, наконец-то прошёл. Теперь, когда Майки и Дракен не хотели друг друга прикончить, а начали разговаривать как нормальные люди (то есть через рот, а не кулаками), она сама чувствовала себя лучше. Кризис остался позади.

— Давайте доедим. Майки-кун, будешь кацудон? — спросила она, переводя тему.

— Конечно! — закивал парень, и на его губах появилась улыбка.

— Отлично, тогда сначала поедим, а затем вы оба приберёте тот бардак, что устроили. А заодно и поможете убраться в доме.

— Ну эй, я думал, ты говорила это сгоряча, — обиженно надул губы Сано.

— Еду, между прочим, вы должны заслужить! — шутливо прищурилась Ханагаки. А затем они все втроём громко рассмеялись, и та ужасная атмосфера окончательно пропала.

Оставив парней в гостиной, девушка принялась за разогрев порции для Майки — последних остатков кацудона. Вообще, изначально это была еда на три дня для самой Такемичи, но эта парочка была настолько прожорливой, что теперь Ханагаки сомневалась, хватит ли ей еды, чтобы хотя бы их накормить. К счастью, у неё ещё были остывающие на подоконнике кексы, а в холодильнике лежал спелый арбуз.

Пока еда грелась, она выпила таблетку от мигрени, которая часто посещала её во время сессий в университете. Кто же знал, что ситуация так обострится…

Из гостиной не доносилось ни звука: парочка обормотов старалась вести себя тише воды ниже травы. Они даже не переговаривались, но — Такемичи была уверена — явно многозначительно переглядывались. И она оказалась права: стоило ей только вернуться в гостиную с тарелкой и стаканом в руках, как хмурящиеся Майки и Дракен отвернулись друг от друга, делая вид, что всё это время были заняты чем-то другим.

— Приятного аппетита, — пожелав, вздохнула девушка, и чуть покачала головой. Парни, поняв, что спалились, предпочли приступить к еде, как ни в чём не бывало.

Какое-то время они сидели в удушающей неловкой тишине, пока, наконец, Рюгуджи не спросил:

— Итак, каков фронт работ?

— На самом деле, убирать много не надо, только пропылесосить и протереть пыль. Также помыть ванну и туалет, но этим я займусь сама. Ещё было бы хорошо что-то сделать с тем беспорядком, что вы тут устроили, а на кухне и в прихожей дополнительно помыть полы. А, — на её лице появилась милая коварная улыбка, и лица парней застыли на пару мгновений, чуя неладное, — чуть не забыла, на улице надо подмести дорожку и убрать всю ту грязь с крыльца, что образовалась после утреннего ливня. А заодно и цветы полить, как в доме, так и снаружи.

— Если поделим на троих, то управимся довольно быстро, — отмирая, задумчиво произнёс Дракен. — Тогда я займусь улицей и цветами. И приберу последствия драки.

— А мне, что, остаются полы? — выпучил глаза Майки.

— Да ладно, всего-то пройтись пылесосом.

Сано грустно вздохнул, но перечить не стал, возвращаясь к еде.

Обсуждение уборки сменилось разговорами о последних новинках видеоигр, а затем — к построению планов о том, чтобы снова сходить в кино всем вместе: как раз на экраны вышел новый фильм.

Весь обед Такемичи удивлялась тому, как ей, двадцатисемилетней женщине, было просто найти общий язык с двумя парнями лет шестнадцати. Казалось бы, между ними разница в возрасте в одиннадцать лет, они живут в разное время, в конце концов, они разного пола и у них совершенно разные приоритеты в жизни. Но всё равно каким-то образом они втроём находили точки соприкосновения. И это не было как в прошлом, когда изначально Ханагаки общалась с ними через Эму, а потом сблизилась с Майки, но не настолько сильно, чтобы он проводил с ней целые дни, таская повсюду.

Это было иначе, как-то по-новому, и эта новизна не переставала поражать девушку.

Обед вскоре подошёл к концу, Дракен помог Такемичи отнести всю грязную посуду и даже вызвался помыть её — явно до сих пор чувствовал себя неловко из-за произошедшего. Из этой парочки он был самым совестливым и ответственным. Впрочем, самой Ханагаки, наоборот, было очень радостно и ни капельки не стыдно скинуть всю работу на друга. Так что, пока Рюгуджи возился с моющим средством, Такемичи направилась в гостиную.

Говорить Дракену о существовании посудомоечной машины она, конечно, не стала.

Майки всё так же сидел на полу за столом, а когда вошла Ханагаки — послушно последовал за ней в чулан, где девушка хранила всё для уборки, в том числе и пылесос. Она показала парню, как что работает, объявила фронт работ и попросила быть осторожнее. Майки скривился, но кивнул, не смея возразить.

Затем Такемичи перетащила все нужные моющие средства и тряпки из чулана в ванную, где также по-быстрому залила туалет. И перед тем, как приступить к чистке ванной и засоров в трубах, девушка спустилась обратно на первый этаж и показала Дракену, где веник и мусорка и куда девать разбитое стекло.

— Как закончишь, пусть Майки пройдётся здесь пылесосом. Лейка для цветов стоит на кухне на подоконнике, цветы найдёшь сам. Как закончишь — я дам тебе перчатки и настрою шланг.

— Окей, всё понял! — улыбнулся парень и отсалютовал ей.

Итак, Такемичи вернулась обратно в ванную и приступила к уборке.

Вообще, Ханагаки не особо любила убираться, само это занятие было для неё слишком изматывающим, а порой и бесполезным. Поэтому что в её старой квартире, что в этом доме имелись неплохие слои пыли. И всё же раз в месяц девушка устраивала генеральную уборку, после которой у неё болело всё, что только можно и нельзя: голова, руки, ноги, шея, поясница и живот. Обычно после таких уборок Такемичи бревном валялась на кровати по несколько дней, поднимаясь только в туалет и покушать.

Но сегодня в её распоряжении были Майки и Дракен, которые взяли на себя часть работы, и это было до одури приятно.

Минут тридцать спустя, ванная блестела от чистоты и ещё не высохшей воды, а Такемичи разминала болящие руки. Ей ещё предстояло вычистить раковину на кухне и хоть немного протереть пыль… Девушка тяжело вздохнула: работы было ещё невпроворот, а от запаха химикатов снова заболела голова — даже повязка на нос не спасала.

Тут в дверь постучали: то был Дракен, который закончил с уборкой погрома и полил все цветы в доме. Теперь он ждал дальнейших распоряжений.

— Отлично! Помоги отнести мне все эти тряпки и распылители на кухню, и я дам тебе перчатки и шланг!

Рюгуджи согласно кивнул. Вместе они неторопливо перетащили все вещи на кухню, по пути встретив Майки, который только-только закончил пылесосить второй этаж и как раз спускал пылесос по лестнице на первый.

— Я же не должен и её убирать? — на всякий случай уточнил он.

— Всё хорошо, я помою её завтра, — ответила девушка. Майки лишь облегчённо вздохнул.

Из чулана Такемичи притащила для Дракена перчатки и указала на пятнистый лавр⁽¹⁾, который высадила её мать несколько лет назад у боковой стены дома. Проинструктировав, как и сколько поливать, а также указав на фронт работ на крыльце, которое надо было немного разгрести и выкинуть часть хлама, Такемичи направилась обратно в дом подключать шланг к трубе кухонной мойки.

Весь этот процесс занял от силы минуты три.

— А как включается шланг? — внезапно спросил Дракен: как бы он ни нажимал на кнопку, вода всё не шла.

— Ну-ка дай, — попросила Такемичи. Она повертела шланг в руках, нажала на кнопку пару раз, но ничего не произошло. Девушка нахмурилась, а затем вручила шланг обратно Дракену. — Майки-кун, можешь проверить, включена ли подача воды? Там кран должен быть повёрнут.

Сано, который в этот момент проходил мимо открытого окна, кивнул и направился на кухню. Какое-то время стояла тишина и ничего не происходило, а потом раздался голос парня:

— Всё, включил!

— Ну, попробуй сейчас… — Но договорить Такемичи не успела, замирая столбом: Рюгуджи нажал на кнопку подачи воды, и девушку через секунду облило ледяной водой с головы до ног. Она вскрикнула, руки и ноги мгновенно покрылись гусиной кожей, а слова возмущения застряли поперёк горла. — Ты… Ты!..

— Ой, Такемучи, прости, пожалуйста, я не хотел! — растерялся парень, понимая, что натворил.

— Эй, что у вас там происходит? — раздался голос Майки, который выглянул в окно, проверить, что как. Но так и замер, разглядывая сцену перед собой: Такемичи, в мокрых шортах и мокрой просвечивающей из-за воды футболке, отплёвывалась и отмахивалась от воды, пока Дракен беззастенчиво смотрел в неположенное для его глаз место — на светло-серый лифчик. — Слышь, придурок! Зенки убрал! — воскликнул он, перемахивая на улицу прямо через окно и точным ударом ноги в живот отталкивая Дракена в сторону.

— Твою мать, Майки, что за дела? — разозлился Рюгуджи, тут же отбрасывая шланг в сторону.

— А нефиг пялиться куда не надо, — гневно прищурился Майки.

И только сейчас Ханагаки заметила, в каком виде была: серый лифчик слишком хорошо просвечивался через мокрую белую футболку, которая к тому же теперь облепляла её как вторая кожа. Девушка смущённо покраснела и поспешила прикрыться рукой. Стыдоба-то какая!

— Да не интересует меня это «не надо» у Такемучи! — возмутился парень.

— Вот и не интересуйся дальше, — посоветовал ему Сано, крепко сжимая кулаки.

Они обменялись хмурыми взглядами, не сулящими друг другу ничего хорошего. Ханагаки едва не застонала от злости и досады: эти двое, что, опять за своё? Им не хватило разрушения её гостиной?

— Если вы сейчас опять подерётесь, то клянусь, будете прибираться у меня до конца жизни! — злобно прошипела она, отнимая руки от груди. Всё равно бесполезно, как и сказал Дракен — его мало волновала её грудь. — Майки-кун, а ну быстро за работу! Дракен-кун, шланг в руки — и вперёд поливать цветы! А я переоденусь. И чтобы никаких драк до конца дня! И завтра тоже!

— Есть, мэм, — нестройным хором отозвались парни, и каждый вернулся к своему занятию. Вот только Майки при этом выглядел таким недовольным, будто его запрягли на каторжные работы, ещё и без причины.

Такемичи лишь вздохнула: эти мальчишки… Ну честное слово!

1) Пятнистый лавр (японский лавр, японская аукуба) — кустарник, произрастающий на богатых лесных почвах влажных долин, зарослей, у ручьёв и около затенённых влажных скал в Китае, Корее и Японии.

Вернуться к тексту