Охота на лисицу (гет)

Февраль сжалился над студентами и подарил им несколько ясных, почти безветренных дней. Джинни очень волновалась перед тренировкой по квиддичу — первое полноценное собрание команды этой зимой. Уже в конце месяца продолжатся соревнования между факультетами, и Линда паниковала перед грядущим матчем «Гриффиндор-Пуффендуй», который должен будет пройти в первую неделю марта, памятуя необычайно агрессивный стиль игры соперников.

— Нам нужно тренироваться чуть ли не каждый день, чтобы дойти до их уровня, — ворчала она, натягивая перчатки. — И где твоя метла, Джинни?

Девушка смутилась от этого вопроса, и рука ее замерла над старой школьной «Кометой» — самой приличной из той свалки, в которую были скинуты потрепанные школьные мётлы. Остальные ребята тоже оглянулись на нее с немым любопытством: она же обещала найти новую?

— На этот раз лежит в комнате, сейчас она не нужна, — пряча глаза, пробормотала Джинни. — Не переживайте, возьму ее позже.

— Будем надеяться, — жестко ответила Линда, не поверив ни единому ее слову: зачем скрывать свою новую метлу? Неужели все так плохо?

Джинни вышла из раздевалки на поле, решительно построив команду перед собой. Раздав всем задания, она постояла некоторое время на земле, наблюдая за ними и думая о том, что было очень трудно собраться с духом, так как после скандала с Блейзом и драки с Симусом ей всюду мерещились косые взгляды и смешки, а это очень мешало начать полноценно руководить тренировками гриффиндорцев. Но все же она надеялась, что за последние пару недель они привыкли к новому положению вещей и можно жить дальше. А еще ей очень повезло, у нее такая хорошая команда! Тренировка шла отлично: никто не сидел зимой сложа руки, каждый стремился поддерживать форму — а Эмилия даже сделала огромный скачок, отработав каким-то образом пике и мертвые петли.

— Вот видишь, а ты хотела ее выгнать, — с улыбкой заметила Джинни, наблюдая, как Линда ошарашено смотрит на трюки Эми. — Она молодец.

— Пожалуй, — охотница сдержанно кивнула. — Главное, чтобы это все не помешало ей поймать снитч вовремя.

— Она справится, — уверенно заметила Джинни, наколдовав для тренировки Эмилии еще несколько фальшивых снитчей, которые отправила на поле: лучшее, что она смогла придумать для тренировки ловца. — Уже ловит семь из десяти снитчей за тренировку, по-моему, это отличный показатель.

— Еще есть куда расти, — отрезала Линда.

Джинни лишь усмехнулась, рассматривая это сосредоточенное, строгое лицо — все подчеркивало в ней тяжелый характер: от тонкой линии губ, которую она редко выламывала в улыбку, до складки на лбу — результат постоянной озабоченности несовершенством окружающих: ей приходилось контролировать каждый их шаг, чтобы они ни в коем случае не помешали ее планам. А уж кого-то похвалить — это было выше ее сил.

Когда все вышли из раздевалки, довольные собой и хорошей тренировкой, Джинни заметила, что Эмилия с Майклом держатся за руки. Почему-то это стало для нее шоком — она и понятия не имела, что внутри команды кто-то начал отношения. Это всегда было не к добру — какая-нибудь глупая ссора, и сразу два человека выходя из строя со своим низким моральным духом. Линда косилась на парочку с недовольством, но никак не прокомментировала — Майкл бы просто не дал ей договорить, осадив на полуслове. Не хватало еще, чтобы охотница залезла в личную жизнь каждого члена команды!

— Я хотела с тобой поговорить, с глазу на глаз, — Линда отвела Джинни в сторону трибун.

Но шли они молча, молча поднимались на самый верх, затем искали наиболее удобное место. После них на поле вышли когтевранцы, и потому также молча девушки наблюдали за ними. Джинни не понимала, что происходит, и металась между любопытством и раздражением, когда Линда так молчала, это не предвещало ничего хорошего.

— Мне не нравится, как Чэмберс ведет тренировки, — нарушила тишину Линда, кивая головой на высокого тощего парня в синей форме — капитана Когтеврана. — Вечно у него какой-то хаос в воздухе: никакой структуры.

— Ты часто наблюдаешь за чужими тренировками?

— Да, и всем советую, — Линда со вздохом откинулась спиной на следующую ступеньку трибун. — Надо знать своего противника досконально.

— Справедливо, — отрешенно кивнула Джинни, все еще ожидая «настоящего» разговора, но Линда словно забыла об этом, с таким же сосредоточенным выражением лица глядя вниз. — Так о чем ты хотела поговорить?

— Да, только ты не обижайся, но твое общение с Блейзом Забини это просто кошмарная ошибка.

Джинни прыснула от смеха, но вернула серьезное выражение лица: вот это уже интересно. Что же дальше? Она жестом пригласила Линду говорить, уже заранее не ожидания ничего хорошего.

— Честно, я была в шоке, когда узнала. Слизерин всегда был нашим соперником, и ты вдруг начала разгуливать с их капитаном.

— Слушай, — Джинни выработала иммунитет к таким разговорам, и теперь ей хотелось только смеяться. — Это все очень мило, но не переживай, мы почти не говорим о квиддиче. Тем более не обсуждаем наши команды.

— Хотелось бы верить, — фыркнула Линда, недоверчиво скосившись на девушку. — Но опять же, ты выпускница, и тебе уже все равно, с кем там соревноваться. Я все понимаю. Поэтому, — она глубоко вдохнула, затем с волнением выпалила свою давнюю, гложущую ее мысль: — А если ты выведаешь у него все нюансы подготовки слизеринцев? Они ведь не меняют свою тактику из года в год, лишь совершенствуют эти грязные приемы, которые и сделать не очень-то просто. Как бы пригодилось нам это все в следующем году, когда капитаном команды стану я — самый эффективный игрок сезона.

Джинни закашлялась, пораженная такой самоуверенностью: неужели она это серьезно? Но Линда вцепилась ей в руку, пытаясь этим жестом чуть ли не силой запихать в голову капитана свою гениальную идею:

— Ты просто представь! Такая уникальная возможность! Никто раньше на нашем факультете не подбирался к слизеринцам настолько близко. Очевидно, что он в тебя влюблен, поэтому тебе будет легко залезть к нему в душу и вытрясти эти секреты!

— Так, я уже второй раз слышу про какую-то влюбленность, но это просто идиотские слухи, ничего более. И потом — это ужасная идея, похлеще предательства! Выведывать какие-то секреты, шпионить, пользуясь чужим доверием.

Джинни поражалась предложению Линды, указывая на очевидную аморальную сторону ее идеи, но та не только настаивала на своем с удвоенной силой, но и выносила на свет свои страхи:

— А если он на самом деле хочет выведать у тебя наши секреты? Еще украдет парочку приемов! Ведь у тебя очень хороший опыт, — и девушка вдруг принялась расхваливать Джинни, от чего та окончательно растерялась: оказывается, что Линда ее ценит куда выше, чем она себе представляла. — Ты пойми, это такой шанс получить преимущество в этом сезоне!

— Не представляю, как это может нам помочь, — с сомнением протянула Джинни, оценивая каждое свое слово. — Но ладно, если я узнаю что-то полезное нашей команде, то поделюсь опытом. Но вряд ли, мы не говорим о квиддиче.

Джинни сразу встала, показывая, что разговор на этом окончен. Линда довольная ее последними словами, благосклонно кивнула и продолжила наблюдать за тренировкой когтевранцев. Этот разговор между ними оставил внутри Уизли какой-то осадок: тревожило, что уже второй человек уверял, что у Блейза есть к ней какие-то недружеские чувства. В то время как она сама уверяла себя, что это полный бред — такого просто не может быть! Разве что чуть-чуть так кажется со стороны?

Джинни медленно брела до замка, наслаждаясь капельками солнечного света, по которому успела соскучиться, и подставляла лицо порывам свежего ветра — еще чуть-чуть и наступит весна. Но мысль, что Блейз мог бы, исключительно теоретически, стать ее парнем, вдруг заставила Джинни улыбнуться — испугавшись этой искренней улыбки, она низко опустила голову, чтобы успокоиться и перевести дыхание. «Это ужасно, что же я делаю?» — спрашивала она у себя, потирая озябшие плечи: «Гарри не заслужил такого, я не должна так думать». Она убеждала себя до тех пор, пока порой трепыхающиеся внутри, смутные, едва-едва уловимые романтические чувства по отношению к Блейзу не притихли, укрывшись от такого давления в глубинах ее души.

Блейз подошел к Джинни после завтрака, чтобы вместе пройтись до кабинета зельеварения: он и сам не заметил, как зелья стали его любимым предметом. Это оказались лишние пару часов, чтобы посидеть рядом с Уизли, которая так удачно находилась перед его глазами. И нередко задания профессора Слизнорта были столь сложны и запутанны, что Блейз, Джинни и, в очень редких случаях, Грейнджер объединяли общие усилия, чтобы с ними справиться. Гермиона оказалась весьма рассудительной, в целом приятной девушкой, чего Забини никак не ожидал, будучи уверенный в ее бесконечном зазнайстве и вредном характере.

— Привет, как прошли первые тренировки? — спросил он, ожидая, пока девушка закончит искать что-то в своей сумке с таким отчаяньем.

— Да, хотя было сначала непросто, ну, знаешь, «дружишь с капитаном Слизерина», — Джинни изменила голос, с легкой издевкой пародируя тон Линды. — Да где же оно?! Кошмар.

— Ты что-то потеряла? — участливо спросил Блейз, сделав шаг ближе, но Джинни сделала такой же в сторону, стараясь сохранить между ними вежливую дистанцию. — Я могу помочь?

— Нет, это не важно, так, — Джинни принялась рыться в карманах мантии, тревожно оглядываясь: — Неужели я забыла его в Большом зале? Я потеряла письмо!

У Джинни побежал холодок по коже от мысли, что какой-нибудь младшекурсник окажется слишком любопытным и откроет ее утреннюю почту, которую она хотела отправить после зелий! Девушка вытерла о мантию запотевшие ладони. Но тут из толпы студентов вынырнула уже знакомая маленькая волшебница, на которую Джинни случайно накричала еще несколько месяцев назад за ее излишнее любопытство.

— Привет! Ты потеряла! — девочка бежала к ней со всех ног, размахивая конвертом. — Успела вырвать его у Боба, он уже хотел его вскрыть.

Малышка с невинными глазами протянула ей немного помятый конверт, а потом с коварной улыбкой перевела взгляд на Блейза. Джинни глубоко выдохнула и с благодарностями схватила тонкий конверт, убедившись в его целостности, а затем быстро запихнула его в сумку, радостно посмотрев на Блейза. А первокурсница не отходила, с лукавой усмешкой поглядывая на этих двоих, что на ее чистом детском лице выглядело чертовски странно:

— А ты говорила, что не будешь с ним общаться, — хохотнула она. — Она говорила, что ты ее не интересуешь и что она никогда не станет с тобой даже разговаривать!

Блейз с вопросительной усмешкой покосился на Джинни, приподняв одну бровь, а та уже жестами просила девочку замолчать. Очень довольна собой: маленьким добрым делом и той суматохой, которую она навела, первокурсница со смехом дьяволенка убежала в толпу. А парень и девушка пошли дальше по коридору.

— Не обращай внимания, она у нас из «странных», — Джинни вдруг захохотала, ударив себя ладонью по лбу. — Я вспомнила! Эта девчонка спросила меня, выйду ли я за тебя замуж. Мерлин всемогущий, это такой абсурд!

Блейз посмеялся вместе с ней, но так и не сказал, что считает это невозможным. Порой он засматривался на нее с такой улыбкой, что Джинни готова была раскраснеться и провалиться сквозь землю: ей было очень приятно такое внимание, но не в многолюдных коридорах Хогвартса. Перед дверью в кабинет профессора Слизнорта они разошлись — каждый к своим однокурсникам.

— Ты чего такой довольный? — фыркнула Пэнси, посмотрев в лицо Блейза.

Ее план по разлучению Джинни и Блейза с треском провалился, хотя, казалось бы, вот-вот и Уизли сдастся! Паркинсон с Малькомом сделали все, чтобы ее затравить: пускали слухи, настраивали Линду на бунт против ее капитана, даже сумели подговорить Финнигана на дуэль, заставив Джинни вмешаться — но именно этот недоумок из Гриффиндора все испортил. И теперь слизеринка злилась еще больше, постоянно цепляясь к абсолютно равнодушному Блейзу.

— Отвали, — лениво отмахнулся он и прошел мимо нее к Драко и Малькому.

Он даже не догадывался, что Пэнси к нему неровно дышит. Ему только не нравилось, что она стала проявлять к нему слишком много внимания, становясь эталонным сосредоточием той скуки, которую он испытывал, глядя на остальных девчонок своего факультета: они-то порой из кожи вон лезли, чтобы ему понравиться. Он ненавидел эту черту в любых женщинах — еще со времен, когда заметил такое поведение у собственной матери.

— Тебе не кажется, что ты слишком строг к ней? — Драко кивнул на надувшуюся от обиды Паркинсон, когда парни зашли в класс. — Ты из-за этой Уизли стал вести себя довольно жестоко с Пэнс.

— Она меня достала, — Блейз равнодушно пожал плечами. — Я ведь не прошу постоянно ко мне приставать и задавать идиотские вопросы. Да еще таким тоном, словно я провинившийся мальчишка.

— Не обращал бы внимания, — предложил Драко, поглядывая на Уизли и Грейнджер, которые о чем-то оживленно переговаривались. — С каждым днем ты становишься слишком привязанным к этой рыжей бестии. Сколько у нее парней было?

Забини в ответ лишь сосредоточился на учебнике, борясь со своим желанием вырвать Малфою язык за такие разговоры:

— Я думал, что ты просто хочешь поиграть, ну, знаешь, она ведь красивая девчонка. Но все переросло в какую-то опасную игру, где ты очевидно проигрываешь. И зачем ей тобой манипулировать? У нее же есть Поттер. Подозрительно это все, — рассуждал Драко, не замечая побелевших костяшек на кулаках Блейза. — Тебе нужно вспомнить, кто твои настоящие друзья. Я прикрывал тебя, как мог, но вот мой совет: выброси из головы эту гриффиндорскую сучку, она не стоит твоего внимания. Носишься за ней верным псом…

Остаток фразы Драко не успел договорить, потому что Блейз схватил его за грудки, подняв над ним кулак для удара. Глаза Малфоя расширились от ужаса, он трусливо отвернулся, стремясь спрятать лицо подальше. А потом еще заскулил, вопя, что не потерпит этого, пока весь остальной класс испуганно перешептывался. Гораций Слизнорт с тревогой просеменил через весь кабинет:

— Что случилось? Мистер Забини, прекратите!

Блейз, тяжело дыша, отпустил раскрасневшегося Малфоя, возвращая себе остатки самообладания, — никогда еще он не позволял себе показывать такие эмоции. Всем вокруг было любопытно, что же эти двое не поделили? Профессор Слизнорт, видя, что в принципе конфликт улажен, предложил парням занять другие места, если они пожелают. Блейз отвернулся, ожидая, что Драко сбежит от него после случившегося. Он поднял взгляд на Джинни, которая сочувственно, с каким-то пониманием пожала губы. Не хватало ему еще сочувствия!

— Нет, все в порядке, профессор, — дрожащим голосом ответил Драко. — Я останусь здесь.

Блейз кивнул профессору, что со всем согласен, так что тот поспешно начал урок, чтобы отвлечь загалдевших от любопытства студентов. Все занятие Блейз размышлял над словами Драко, который проявил по своим меркам нечеловеческую смелость, оставшись со своим обидчиком один на один.

— Вот видишь, Уизли слишком плохо на тебя влияет, — сказал он в конце занятия, когда все вокруг зашумели и начали расходиться: — Сам не заметишь, как останешься ни с чем.

— Это не твое дело, неужели ты не понял это с первого раза? — раздраженно спросил Блейз, удивляясь, что у парня хватило смелости вновь поднять эту тему.

— Это предупреждение. Делай, как считаешь нужным.

Драко вышел из кабинета вслед за Пэнси, которая уже с жадным вниманием кинулась уточнять подробности. Забини, не смотря на их конфликт, мог доверять Драко — тот еще никогда его не подводил — слишком боялся. И в этот раз точно ничего не изменится. Но все же какие-то сомнения проникли в его душу: может ли он действительно доверять Джинни полностью?

* * *

По четвергам, когда у всех команд был выходной день, Джинни и Блейз вышли на квиддичное поле — они тайно собирались здесь вечером, игнорируя ужин, чтобы немного потренироваться вместе. Джинни не врала, когда говорила Линде, что не говорит с Блейзом о квиддиче. Они не говорят о нем — они играют. Но лишь к концу февраля Джинни осмелилась вытащить на свет свою новую метлу. Не смотря на усталость после тяжелого дня и мороз, ее кровь кипела от предвкушения: новенькая «Молния» была заботливо отполирована, и девушка несла ее осторожно, как величайшую драгоценность.

— Ты на ней летала? — Блейз был восхищен ее новым приобретением, с большим интересом рассматривая метлу. — Откуда?

— Нет еще, думала сохранить ее как маленький козырь в рукаве, чтобы соперники не узнали об этом раньше времени. Это подарок от братьев, — Джинни с восторгом провела пальцами по древку. — Наверно, все шестерых сразу, потому что я не представляю, как можно было купить такое в одиночку. И знаешь, она скромно лежала у Рождественской елки, словно это самый обыкновенный подарок!

— Я за тебя очень рад, — искренне произнес Блейз, садясь на свой «Нимбус-2001». — Тогда тебе нужно ее опробовать прямо сейчас.

Джинни села, но с трепетом оттягивала первый полет — она понимала, насколько это мощная по скорости метла, и при мысли об этом у нее пробежали мурашки. Блейз, почувствовав ее волнение, со смехом спросил:

— Если ты упадешь, то мне ловить сначала тебя или метлу?

Джинни на несколько секунд застыла, всерьез размышляя, что же ответить, а потом вдруг засмеялась, ткнув Блейза плечо: он ее подловил. Сказав ему, что пусть ловит всех сразу, девушка оторвалась от земли. Она долго привыкала к «Молнии», так как скорость ее сначала довольно сложно контролировать — метла вела себя своеобразно, реагируя на малейшие движения. Какой же Джинни испытала восторг, привыкнув к своей новой подруге. Блейз держался все это время поодаль, давая Джинни время насладиться первым полетом.

Они играли вдвоем — в основном в качестве ловцов — с условием: схватить раньше соперника хотя бы несколько фальшивых снитчей, которые были едва уловимы в почти полной темноте. Когда Джинни, с радостным визгом, выхватила незаметный золотой мяч раньше парня, сделав фантастический переворот в воздухе на полной скорости, Блейз понял, что влюбился. Как же она была восхитительна в полете, пересекая воздух, рискуя, бесстрашно выполняя тяжелые по технике трюки! Он не мог этим налюбоваться, как же ему повезло найти милую, но при этом очень сильную духом и телом девушку.

— Это было здорово, — Джинни с аппетитом жевала бутерброды, которые они предусмотрительно захватили с собой, чтобы перекусить после игры, сев на абсолютно пустые трибуны стадиона.

Блейз согласился, все еще находясь под впечатлением от своего осознания. Раньше они сразу шли в замок, но не в этот раз. Джинни сидела с ним рядом, и он чувствовал, как ее локти касаются его предплечий; как девушка глубоко дышит после хорошей тренировки; как ее голова порой касается его плеча. Она постоянно поворачивалась к нему и тараторила без умолку о своих впечатлениях от новой метлы. Ее близость и доверие наполняли парня сладким восторгом, и он едва ли слышал хотя бы половину того, о чем она сейчас ему говорила.

Ему хотелось, чтобы этот необычный вечер не заканчивался, но время неумолимо шло вперед, дав им всего несколько десятков минут до отбоя. В этой зимней ночи звезды сияли густой алмазной крошкой над головой: их скопления и туманности усыпали все небо, в какой-то особой, загадочной гармонии. Парень и девушка притихли, вытянувшись вверх, благоговейно смолкнув перед этой древней, как мир, непостижимой красотой.

— Мне сейчас так спокойно, — прошептала Джинни осторожно, с какой-то хрипотцой, выдающей в голосе дрожь. — Спасибо.

Блейз тихо повернулся к ней, наблюдая, как она смотрит вверх и в глазах ее отражается небо. Он вдруг подумал, что было бы здорово ее сейчас поцеловать. От этой мысли стало прохладно и мурашки пробежали по телу, но сердце замерло в слепой надежде: она тоже повернулась к нему, и их лица были так близко, что он уже чувствовал на щеке ее легкое дыхание. Ночь бы укрыла их, спрятала, оправдала. Но Джинни, словно очнувшись от наваждения, вздрогнула, затем едва заметно улыбнулась, вставая с трибун:

— Нам пора.

Блейз, следуя за ней до самого замка, думал лишь о том, что, может быть, не зря сдержался — сегодня они стали ближе друг к другу еще на шаг. Он был полон решимости добиться ее сердца и чувствовал, что это возможно — и если не сейчас, то чуть позже. Блейз всегда был хорошим стратегом — не зря же он капитан сборной Слизерина по квиддичу.

* * *

— Я все же написала Гарри по поводу Теофиля Харлоу, о котором вы мне рассказывали.

Джинни шла на матч «Слизерин-Когтевран» вместе с Невиллом и Луной. Они наконец-то собрались все вместе, ведь последние месяцы каждый был сосредоточен на своих проблемах. Луна с Невиллом занимались тем, что пытались докричаться до Министерства о тех зверствах, что происходят в Запретном лесу. Но ответом им стало жуткое равнодушие и отписки, что Министерство рассмотрит их запрос. Расследование по подсчетам Луны могло бы идти уже больше трех месяцев, но за это время никто ничего не сделал. Даже Хагрид и директор МакГонагал не могли ни на что повлиять — им говорили все те же слова отказа, но в более вежливой и завуалированной форме. Джинни показалось это подозрительным, и она была согласна с мнением Гермионы: кто-то внутри Министерства не позволяет неудобной информации пробиться наружу.

— Боюсь, что ничего уже не поможет. Отец написал в «Придире» несколько разоблачительных статей, мы привели реальные факты, собрали колдографии, — Луна растеряно смотрела на счастливые лица ничего не подозревающих студентов. — Но все решили, что это очередная выдуманная история, хотя и весьма жуткая. А потом пришло предупреждение, чтобы мы никогда не печатали нечто подобное без уведомления какого-то там чинушки. Новый тираж уничтожили. И что мы могли сделать? Они душат свободу слова на корню!

— Да, тут точно замешаны люди высоких должностей. Бабушка уверена, что там давно сидят одни преступники, — сокрушенно покачал головой Невилл.

— А как же Кингсли? — удивилась Джинни. — Думаете, он знает об этом?

— Вероятно, в таком же неведении, но пробиться к нему уже невозможно, — Гермиона услышала часть их разговора, присоединившись на полпути к стадиону: — Он в центре внимания слишком большого количества людей. Поэтому в Хогсмиде уже давно ошиваются подозрительные личности, и словно только мы знаем правду. Жители деревни ведут себя довольно спокойно, хотя тот же Теофиль Харлоу лишь очередной бандит в шкуре овцы.

Гермиона возмущенно сжала кулаки, она желала поймать этого браконьера с поличным: черный рынок в Хогсмиде начал процветать, о чем ей рассказал Аберфорт Дамблдор, когда девушка вдруг пришла в «Кабанью голову», потребовав рассказать ей информацию об этих браконьерах. Но мистер Дамблдор никак не реагировал на ее желание поймать их, заявив, что этим должно заниматься Министерство, а не кучка желторотых студентов. Послушав эту историю, Джинни предложила написать обо всем Гарри, попробовать через него узнать, что же творится в Министерстве — и теперь друзья ждали ответа.

Джинни настолько переключилась на реальную жизнь — учеба, друзья, квиддич, что Гарри стал для нее чем-то очень далеким, о чем она вспоминала разве что перед сном, бросив случайный взгляд на их общую фотографию. Но больше смотрела там на себя — счастливую, ярко улыбающуюся миру и верящую в светлое будущее. Девушка поддерживала с ним связь на том уровне, чтобы он не догадался, что стал ей безразличен. А разберется она с этим как-нибудь потом. Она клялась, что дает себе время подумать и хорошенько взвесить свое решение о расставании, но в глубине души просто боялась что-либо предпринять. А если его нет рядом, то предпринимать, собственно говоря, было нечего.

Будучи на стадионе, друзья нашли других гриффиндорцев — это было не сложно, ведь Эмилия махала им двумя руками, чуть ли не подпрыгивая на месте, а Майкл заботливо следил, чтобы она не упала на впереди сидящих второкурсников.

— Кто-то еще из наших пришел? — с улыбкой спросила Джинни, подсаживаясь к довольной Эмилии.

— Разумеется, Линда сидит на пару рядов выше, — и махнула рукой на охотницу, вытянувшуюся струной и припавшую к своему биноклю.

— Как всегда, — с улыбкой заметила Гермиона.

На поле вышли игроки Когтеврана и Слизерина. Джинни с большим интересом высматривала среди слизеринцев Блейза, он отлично смотрелся в форме для квиддича. Парень единственный стоял на поле без зимнего шарфа, и Джинни уже пожалела, что оставила его у себя — теплая шерсть цвета изумруда и серебра грела сейчас ее шею под воротом широкой зимней куртки. Но он сам отдал его.

Утром Джинни опоздала на завтрак, она бежала с самой башни Гриффиндора, и остановилась перед дверьми Большого зала, чтобы немного отдышаться . И случайно заметила в нише под лестницей какого-то парня в слизеринской форме, сидевшего на лавочке. Сначала девушка хотела его проигнорировать, но все же из любопытства посмотрела на него внимательней — Блейз сидел один, читая какое-то письмо. Плечи его были опущены, и выглядел он весьма сосредоточенным.

Джинни замерла, не зная, что делать: пройти мимо или все же спросить, что случилось? Решение пришло само собой, когда девушка сделала шаг в его сторону:

— Блейз? — она произнесла его имя осторожно, будто шла по тонкому льду.

Но парень развернулся к ней раньше, почувствовав чье-то приближение. И тут же изменился в лице — от грустной сосредоточенности к недоумению:

— Что ты здесь делаешь? — грубовато спросил он, отворачиваясь. — Завтрак уже почти закончился.

— Я опоздала, — Джинни уже смелее подошла ближе, преодолевая желание положить руку ему на плечо и успокоить. — Что-то случилось?

Сердце Джинни сейчас стучало так громко и так быстро, что девушка задыхалась. Она никогда еще не видела парня столь подавленным: злым, раздраженным, смешливым, заботливым — каким угодно, но только не таким. Его почему-то захотелось обнять, утешить, но она лишь смотрела него, неловко обхватив себя за локоть.

— Нет, — Блейз скомкал письмо, которое держал в руках, подкинул его вверх и одним взмахом волшебной палочки поджег. Дождался, когда пергамент упадет пеплом на пол: — Просто идиотское письмо.

— Понимаю, мне тоже приходят идиотские письма, — Джинни сказала это слишком весело для столь мрачного настроения парня, затем сделала еще шаг и подсела рядом. — У тебя сегодня игра, нужно собраться.

Блейз горько усмехнулся и потер переносицу, прикрыв глаза, но Джинни продолжала его подбадривать, ведь от него зависит победа в команде. В тишине холла было слышно, как подрагивает ее голос от волнения. Но, в конце концов, парень посмотрел на нее с очень легкой улыбкой:

— Так мы же соперники, — он немного приободрился: — а ты меня тут так настраиваешь на победу.

— Если тебе интересно, то я буду за тебя болеть, — с улыбкой заверила Джинни.

Может полгода назад она бы никогда не поверила, что способна сказать это слизеринцу, но сейчас ей очень хотелось, чтобы он собрался, — он очень хороший игрок и хороший друг. Блейза тронула эта ее неловкая забота, и что таить, он поступил бы точно также, окажись она сегодня на его месте. В Большом зале послышались первые признаки завершающегося завтрака — гул усиливался, отодвигаемые лавки с противным визгом заскрипели о каменные плиты пола. Блейз поднялся с места и снял свой шарф, а затем быстро накинул его на шею обомлевшей девушки:

— Тогда возьми это, — Блейз подмигнул. — На удачу.

Джинни даже не успела ничего сказать: просто смотрела, как он уходит, и рассеяно провела пальцем по слизеринскому шарфу, который сейчас так красиво оттенял ее медные волосы.

Девушка очнулась от этого воспоминания, когда вокруг с криками и визгами отмечали первый гол в пользу когтевранцев. Джинни рассеяно захлопала вместе со всеми, но как-то невпопад: неужели она и в правду сейчас болеет за Слизерин? Игра шла непросто, Когтевран перехватывал инициативу снова и снова, не давая слизеринцам очнуться, и даже их грязные и подлые тактики не принесли весомого результата. Джинни украдкой наблюдала, как Линда прирастает к своему биноклю каждый раз, когда Чемберс приближался к воротам Слизерина с квоффлом в руках. Джинни мельком обратила внимание Эмилии на эту странность, пошутив, что, кажется, у Линды есть фаворит.

— А ты не знала? — хохотнула подруга: — Она уже три раза пыталась гулять с Чемберсом, но что-то не сложилось.

Джинни мысленно посочувствовала своей охотнице, которая вдруг подскочила, впиваясь в свой бинокль, направив его куда-то вниз. Джинни резко метнулась взглядом туда же, и увидела, как Блейз в красивом перевороте вокруг своей оси выхватил снитч буквально из-под носа соперника. Слизерин завершил игру ничьей. Джинни едва сдержалась, чтобы не захлопать слизеринцам, ведь все вокруг были очень недовольны таким результатом. Луна с досадой выдохнула:

— Почему они всегда так поступают?

Когда ребята спустились вниз и остановились чуть поодаль от основного потока студентов, на Джинни вдруг налетела Линда, грубо схватив ее за рукав. Луна и Невилл ошарашено уставились на взбешенную охотницу Гриффиндора, а Эмилия, Майкл и Гермиона едва успели отскочить, чтобы не попасть под ее гнев.

— Это что он сегодня сделал?! — гаркнула Линда в лицо Джинни, от чего та окончательно обомлела. — Это ты научила его тому трюку!

Джинни хлопала глазами, испуганно поглядывая на друзей, с неловким оскалом пытаясь подобрать слова: девушка понимала, что Блейз в этот раз сделал ее фирменный трюк, которым она всегда гордилась и нередко демонстрировала Эмилии. Но ведь не факт, что он подсмотрел его у нее. Хотя, если учитывать, как долго они вместе играли…

— Нет, ты не права, — девушка примирительно подняла руки, отрывая от себя Линду и стараясь защититься от ее почти осязаемой ярости. — Он мог этому научиться самостоятельно.

— Не ври, ты научила его, — девушка была в таком бешенстве, что едва ли понимала слова капитана. — Он никогда не делал таких поворотов, никогда! Я с первого курса веду учет всех игроков и знаю досконально их излюбленные трюки! И твои уж понимаю особенно хорошо. И это чистое предательство, давать ему столько преимуществ!

Линда остановилась перевести дух, а Джинни старалась держать себя в руках и улыбаться, ведь вокруг уже собралась толпа зевак, которых привлек этот крик. Не хватало еще, чтобы и в квиддиче ей не доверяли. Но тут Линда победно взвыла, заметив выбившийся краешек зеленого шарфа Блейза.

— Ах, ты потаскуха, — она ошарашено и злобно впивалась в глаза Джинни. — Симус-то был прав про «шарфики».

Лицо Джинни вспыхнуло от возмущения, но она даже не успела ничего ответить: охотница уже убежала вверх по холму, движимая своей яростью куда-то вперед. Когда буря ушла вместе с Линдой, Уизли лишь улыбнулась, пытаясь сохранить остатки достоинства:

— У нее явно что-то с головой, — девушка пыталась улыбаться. — Это уже не вылечить.

— Но на тебе и вправду сейчас слизеринский шарф, — с удивлением бросила Эмилия, а затем хлопнула себя по губам под диким взглядом Джинни.

— Как это вышло? — поразилась Гермиона. — Джинни, что происходит?

— Мда, — присвистнул Невилл, пробормотав: — Сейчас начнется.

И только Луна посмотрела на нее с немым вопросом, чуть склонив голову на бок. Для Уизли это стало последней каплей, она решительно вышла вперед, собираясь с духом, чтобы высказать все, что накопилось в ее душе:

— Знаете что? Я устала оправдываться или искать объяснения каждому своему шагу! Да, я сегодня болела за Слизерин и, да, мне за это ни капельки не стыдно. Сегодня Забини отдал мне свой шарф как благодарность за поддержку. Мы играли в квиддич по вечерам, поэтому он научился у меня новому трюку и выиграл, что ж, мне на это наплевать. Однако это не значит, что я не люблю свой факультет или не стремлюсь к победе моей команды! — Джинни закусила губу, чтобы сдержать предательские слезы: — Я очень устала, в моей жизни и без того многое изменилось, но вместо поддержки вижу только осуждение. Поэтому не хочу больше иметь дела с теми, кому важен только цвет на этом идиотском шарфике!

Девушка развернулась в сторону Черного озера и сбежала вниз по склону, оставив друзей и собравшихся вокруг студентов, пораженных этим признанием, стыдливо переглядываться.

* * *

— Джинни! Ты где?

Гермиона бродила меж елей, растущих у холодных берегов серого озера. Она искала ее больше часа, не понимая, куда могла деться подруга: ее не было ни на одном приметном им обеим месте. Но девушка не сдавалась, пробираясь все дальше и дальше от замка. И Гермиона обнаружила Джинни меж корней вековой ели: она спрятала лицо в колени, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Как ты, дорогая? — Гермиона подбежала к подруге и ласково погладила ее по плечу. — Можно я посижу с тобой?

Джинни подняла на нее отяжелевшие веки и красные глаза, на щеках под закатным солнцем заблестели остатки слез. Ее руки нервно тряслись, а в прическе и в шарфе змеиного факультета на ее шее застряли хвойные иголки и веточки. Гермиона улыбнулась и села рядом. Они молчали, наблюдая, как птицы взлетают над водой — весна была уже совсем близко.

— Гермиона, — начала Джинни, стараясь остановить трясущиеся пальцы. — Я так больше не могу.

— Это тяжело выдержать — травля на ровном месте, придирки, — Гермиона понимающе кивала. — Осталось недолго, несколько месяцев и мы свободны. Хогвартс станет просто воспоминанием. Вы с Гарри, наконец-то, будете вместе, все снова станет хорошо.

— Нет, не будет, — Джинни прислонилась к стволу дерева, подняв взгляд вверх: — Ничего не будет, как прежде.

— Почему? — Гермиона заглянула ей в лицо, ища там подтверждение своим догадкам: — Ты ведь общаешься с Забини не просто так. Он тебе нравится, — Джинни на эти слова лишь усмехнулась, отвернув лицо, а Гермиона продолжила: — Ты сильно изменилась за последние пару месяцев: эти все ваши прогулки с ним по выходным, уроки в библиотеке, эти все переглядывания — он смотрит на тебя такими глазами, что я не удивлена, почему ты так к нему привязалась. Ты расцветаешь, когда видишь его — и это очень опасно.

— Разве? — глухо отозвалась Джинни.

— Да. Потому что у тебя есть Гарри. Это больше похоже на измену, чем на простую дружбу.

Джинни опустила голову, собираясь с силами — ей хотелось признаться Гермионе, что она права, что она больше не любит Гарри. Была ли ее симпатия к Блейзу причиной или следствием этого факта, но Джинни все же боялась ошибиться, боялась принять окончательно решение, а потом пожалеть о последствиях. Сжечь мосты порой не так просто, но она чувствовала, что нельзя бесконечно долго делать этот тяжелый выбор.

— Может быть, ты просто увлеклась им, — продолжала рассуждать Гермиона, следя за непроницаемо печальными глазами подруги: — Но следует быть осторожной, чтобы не потерять в круговороте мимолетных чувств любимого человека. Мы все способны влюбиться по щелчку пальцев, но как долго продлиться такая «любовь»?

Джинни закрыла лицо руками, окончательно запутавшись, кто здесь прав. За столь короткое время она нажила себе врага в лице Малькома, потеряла, как друга, Симуса, разлюбила Гарри, испортила отношения со своей ценной напарницей Линдой и подорвала доверие Гермионы. И все почему? Потому что однажды Блейз предложил ей свою дружбу, которая тогда была совсем не нужна. Но сейчас она стала необходима, как воздух.