Охота на лисицу (гет)

Утром Джинни провалялась в постели дольше обычного, едва не пропустив завтрак. Гермионы в спальне уже не было. Девушка с удивлением отметила, что ей стало намного спокойнее от того, что подруги нет в комнате — та бы обязательно начала оправдывать Гарри всеми возможными способами. И слушать это совсем не хотелось, как, впрочем, не хотелось и всего остального.

Джинни не ожидала от себя такого спокойствия, ведь еще вчера, в Хогсмиде она бродила по его старым переулкам, затем ушла к берегу Черного озера, стараясь унять в себе бессилие и гнев. От этого заметно пострадала линия берега — глыбы породы превращались в камни, камни обращались в пыль и песок. А когда ей надоело кидаться заклинаниями, то раздумывала, что станет с человеческим телом, если она применит к нему силу своего заклинания Редукто? Но, когда злость утихла, осталась только усталость, превратившаяся этим приятным ноябрьским утром в тупое равнодушие.

В Большом зале Джинни села напротив счастливой Гермионы и сразу почувствовала, что подруга впивается в нее взглядом. Поэтому она очень старательно игнорировала ее, делая вид, что увлеклась остывшей овсянкой, горячим чаем и пустой болтовней с Невиллом о домашнем задании профессора Стебель. Из зала она вышла пораньше, спеша скрыться от Гермионы, чтобы в одиночку прогуляться вокруг замка под особенно свежим ноябрьским ветром. В конце концов, сегодня было воскресенье, и ей нужен отдых.

— Джинни, постой!

Девушка инстинктивно дернула головой в сторону звука, но сделал вид, что не слышит. Неужели непонятно, что она не хочет ни с кем говорить?

— Да что с тобой?! — Гермиона схватила подругу за рукав мантии, заставив ту повернуться к себе: на лице Джинни застыло холодное и равнодушное выражение. — М-м-м, я все поняла. Снова Гарри? Что же случилось на этот раз?

— Я не хочу об этом говорить, — Джинни вырвала мантию из рук подруги и пошла дальше. — Просто нет настроения. Голова болит, — буркнула она.

— Не ври мне, — Гермиона не отставала. — Хочешь, я с ним поговорю? Ты последнее время сама не своя.

— Нет, — безучастно ответила Джинни. — Оставь меня в покое, правда. У меня все хорошо.

Но Гермиона наседала, она задавала сотню вопросов, желая выведать, что же случилось. Она строила вслух теории, внимательно следя за лицом подруги, которая становилась все отстраненнее, словно думала о чем-то другом, например, что на самом деле боль ей принесло то, что ничего так и не случилось. И ведь даже ее терпению однажды приходит конец.

— Гермиона, — твердо и сухо ответила на все это Джинни. — Оставь. Меня. В покое. Хорошо?

Подруга вдруг посмотрела на нее осмысленным взглядом. Словно впервые заметила, что на самом деле с ней происходит.

— Я поняла тебя. Прости.

— Спасибо, — Джинни не смогла сдержать легкой улыбки.

Приближался первый матч по квиддичу — Гриффиндор против Слизерина. И напряжение между факультетами ощущалось с каждым днем все острее. Взаимные издевки и упреки, грубые шутки и наивные угрозы. Джинни не ждала, что команда Слизерина будет играть честно. И поэтому она постоянно прокручивала в голове ситуации, в которых они будут создавать ей проблемы: шальные бладжеры, «случайные» столкновения, создание помех на пути, попытки отключить вратаря на поле. В общем-то, существовала масса способов вырвать победу банальным насилием и без того в не самой безопасной игре. Но, когда девушка рассказывала это все на тренировках, она забыла о том, что опасность поджидает их на каждом углу еще до самого матча.

— Ох, Джинни, что нам делать?! — захныкала Эмилия, ловец команды Гриффиндора, над ухом своего капитана. — Случилось ужасное!

Уизли сидела за столом в Большом зале и спокойно ужинала. Первым ее желанием было огрызнуться, когда Эмилия схватила ее за плечо и начала трясти. Но, услышав, что произошло, она со всех ног бросилась в Больничное крыло, чтобы оценить степень проблемы, по пути требуя от Эмилии подробностей. Слизеринцы не только избили ее вратаря, но и подсыпали Волдырный порошок ему под одежду. Все случилось внезапно, и Эмилия сразу позвала на помощь.

Однако мадам Помфри не желала пропускать девушек в Больничное крыло в такой поздний час. И Джинни уговорами попросила дать им хотя бы пять минут. Эмилия послушно осталась стоять, чтобы не раздражать целительницу еще больше. Еще издалека Джинни понимала, что парня быстро поставят на ноги, поэтому ее интересовал всего один вопрос, но очень-очень серьезный:

— Играть сможешь?!

Парень приподнялся на кушетке и попытался улыбнуться, хотя в итоге у него получился лишь оскал: его перекосило от боли — даже на шее и щеках были видны огромные, гнойные прыщи. Он едва смог промолвить вымученное «да». Его утвердительный ответ немного успокоил Джинни. Мадам Помфри неподалеку грозилась пожаловаться на возмутительное поведение Уизли.

— Слава Мерлину, — зашептала девушка, облегченно выдыхая и садясь на край кровати. — Я уже боялась, что ты откажешься играть.

— Этим придуркам меня не остановить, — пробормотал парень и со стоном откинулся на подушки.

— Кто это сделал? — быстро спросила Джинни, испуганно оглянувшись: мадам Помфри указывала на часы — время убираться из Больничного крыла.

Вратарь Гриффиндора начал было отвечать, но закашлялся, вздыхая и стоная от боли, так что Джинни ничего не услышала. Девушка раздраженно отправилась к первому попавшемуся выходу. Эмилия, которая все это время робко шагала следом, вдруг шепнула имя нападавшего.

— Это Мальком, — едва дыша, сообщила она, постоянно оглядываясь, как будто боялась, что кто-то еще узнает об этом.

Джинни огляделась вокруг: они стояли на мостике Часовой башни. Огромный маятник мерно раскачивался, завораживая своим гигантским размером, и даже трехметровые шестеренки казались на его фоне маленькими. Джинни не ощущала холода, который царил здесь из-за неприкрытых бойниц, а вот Эмилия рядом дрожала — было слышно, как стучат ее зубы. Но она даже не пыталась оставить своего капитана, которой вдруг стало очень жарко.

— На самом деле они угрожали… мне, а Майкл решил заступиться, — Эмилия запнулась, словно эта мысль вызывала у нее бурю эмоций, которые она не знала, как выразить. — Они угрожали, сказали, что будет еще хуже, если я кому-нибудь расскажу. У них родители из Министерства, им все простят.

— Но ты сказала мне, — с улыбкой заметила Джинни, восхитившись храбростью девочки. — Даже не смотря на то, что все произошло так быстро.

— Я трусиха, и будь у меня время размышлять, то испугалась бы, — Эмилия шмыгала носом, пытаясь собраться с силами. — Но они напали на Майкла!

— Мы им ответим, — твердо сообщила Джинни. — Я обязательно разберусь. И, если потребуется, пойду к декану или директору. Это нельзя так оставить.

Эмилия всхлипнула — то ли от холода, то ли от слез, и Джинни не стала задерживать ее еще дольше. И когда она скрылась из виду, девушка осталась подумать о сложившейся ситуации. И раньше слизеринцы нападали на игроков ее факультета, и это было взаимно — вспомнить, как ее братья поступали с ними в ответ. Но в этот раз они хотели запугать самое невинное создание, крайне робкое и пугливое, заведомо не могущее дать сдачи. «Правильно ли я сделала, что взяла эту девчонку в команду? Уж слишком она неустойчивая, хотя играет довольно хорошо», — Джинни вздохнула и прикрыла глаза руками: — «Что мне теперь со всем этим делать?»

Этот вопрос возникал последнее время сам собой, и был фоном остальным мыслям. Но оставался без ответа — в голове гулял туман. И словно бы на краешке сознания созревало решение, нужно только за него ухватиться, как вдруг за спиной послышался шорох мантии и гул шагов. Голоса мужские, о чем-то спорят. Джинни, не раздумывая, юркнула в темное место за деревянную колонну, почувствовав, что лучше остаться незамеченной.

— Мне показалось, или тут кто-то был? — в ответ молчание. — И что вы сделали? — жестко спросил смутно знакомый голос.

— Да ничего такого, Блейз. Просто немножко пошутили над девчонкой, а этот идиот решил благородно влезть в наш разговор. Да ты сам видел, с ним все в порядке.

Джинни узнала этот голос Томаса Малькома: и он был не таким дерзким, как обычно, скорее напуганным. Девушка сразу догадалась, что они говорят о нападении на Эмилию и ее вратаря.

— Какие же вы идиоты! Если они проболтаются, вас выгонят, и это в лучшем случае из команды, — Блейз был очень зол. Джинни замерла, боясь даже дышать: хорошо, что она решила спрятаться. — А вы не думали, что будет, если об этом узнает Уизли?!

— Ты про эту Джинни что ли? — в голосе Мальком неподдельное удивление: — А она здесь причем?

— А притом, что это чертов капитан Гриффиндора, они ей все расскажут, и вам крышка, Том, — Блейз был искренне удивлен тупостью однокурсника: — Она не станет ждать и тем более жалеть, пойдет прямо к директору.

— Черт, об этом я как-то не подумал, — Мальком помолчал, а потом тихо произнес: — Может ее тоже, ну, припугнуть, а?

На этих словах в груди Джинни загорелось возмущение. Ей хотелось выйти из своего убежища и дать Малькому понять, что она справится даже с десятком таких, как он. Неужели он настолько ее недооценивает? Но глухой удар, а затем стон Малькома дали понять, что Блейзу это предложение понравилось еще меньше, чем ей.

— Если вы хоть пальцем тронете кого-нибудь из команды Гриффиндора, а тем более Джинни, я самолично вас сдам МакГонагл, — его тон был пугающе жестоким и спокойным. — Не надо подставляться и создавать проблемы, ни к чему привлекать лишнее внимание.

— Да пошел ты, — Мальком глухо закашлялся. — Это для тебя неважно, а нам очень даже. Все-все, хорош! — визгнул парень, видимо увернувшись от очередного удара. — Я понял.

— Никакой самодеятельности больше, иначе вылетишь из команды. Думаю, твой отец будет этим очень, — Блейз сделал паузу, подбирая слово: — Опечален.

— Да плевать, — ругнулся Мальком. — Как тебе от себя не тошно? Ты последнее время оберегаешь эту Уизли, то нельзя, это не скажи. Сам-то хоть понимаешь, чем это все со стороны кажется?

— Нет большой чести в том, чтобы калечить и без того слабых, — парировал Блейз. — Мы справимся с ее командой и без таких грязных приемов.

Нервы девушки на этих словах стали взвинчены еще больше, как же ей захотелось оказаться в безопасности — в спальне, под теплым одеялом и видеть десятые сны, а не мерзнуть в Часовой башне, подслушивая очень странные разговоры.

— Интересно, Драко после такого станет с тобой разговаривать? — хохотнул Мальком.

— Тогда встречный вопрос: что будет с тобой, если декан узнает, что вы напали на грязно… маглорожденную, — вовремя поправил себя Блейз. — Ты же не хочешь отправить сам себя в Азкабан?

Блейз даже не стал дожидаться реакции. Мальком был побежден. Последний еще минуту потоптался на месте, тихо бормоча ругательства, и покорно поплелся прочь. А Джинни, жадно хватала воздух, растирая себя за плечи, так как забывала лишний раз вздохнуть. Она сползла по колонне, обдумывая услышанное: Блейз совсем не считается с ней. И это было очень неприятно. Однако ее смутно удивило то, что Забини произнес ее имя без стандартного отвращения. Может, ей это просто показалось?

Наутро она, не справившись с нарастающим раздражением, собралась поговорить с Малькомом с глазу на глаз, да так, чтобы у него никогда не было соблазна попытаться навредить ей или ее товарищам. Поэтому девушка, прислонившись к стене в коридоре третьего этажа, терпеливо ждала, когда у слизеринцев закончится занятие по заклинаниям. «Так, вот, я стою тут одна, без друзей, — размышляла девушка, переступая с ноги на ногу. — И что я ему скажу? Не буду же я бить первой?» А волшебная палочка все это время беспокойно прокручивалась в пальцах. И она уже понимала, что ни за что ее не опустит.

О своей затее девушка никому не сказала, так как не видела смысла привлекать к этой ситуации слишком много внимания — Гермиона сразу бы предложила отправить жалобу декану, остальные ребята захотели бы пойти с ней. А Джинни не нужно было в это кого-либо впутывать, ей просто очень хотелось отомстить.

Мальком вышел из кабинета одним из первых. И хотя он был не один, Джинни решительно вышла ему на встречу. Он ее заметил, и ей теперь точно некуда отступать.

Парень сделал удивленное лицо, стараясь не выдать этим некоторое беспокойство от ее присутствия.

— А что тут делает наша маленькая капитанша? Детка, ты ошиблась факультетом, — парень ехидно осклабился под одобрительный гогот дружков. — Или тебе тут кто-то приглянулся?

— Я ищу тебя, Томас Мальком, — громко и четко сказала Джинни, показывая, что не намерена отвечать на его идиотские шуточки. — Чтобы серьезно поговорить. Один на один, разумеется.

Волшебная палочка в ее руках недвусмысленно намекала на предмет разговора. Том со смешком, равнодушно пожав плечами, отделился от своей компании. Джинни жестом пригласила его пройти с ней в один из пустующих закоулков третьего этажа. Никто не начинал «разговор», но чем дальше от сокурсников, тем сложнее было Малькому держать себя в руках.

— И куда ты меня ведешь? — раздраженно бросил он.

— К декану, — невозмутимо соврала Джинни. — Тебе же нечего скрывать, правда? Особенно интересно, кто же вчера напал на Майкла и Эмилию.

— Что? Что за бред? — Мальком занервничал. — Ничего я не делал!

Он уже достал волшебную палочку, чтобы напасть первым, но Джинни его опередила и магией прижала к стенке. Они ушли достаточно далеко, чтобы его вопли, если вдруг она окончательно выйдет из себя, не были слышны ни студентам, ни преподавателям.

— Ну, как тебе роль жертвы, а, Томас? — Джинни максимально постаралась скопировать интонацию Блейза, которую услышала вчера вечером. — Нападать втроем на маленькую девочку? Очень смело! Как раз в духе такой мерзкой маленькой крысы, как ты.

Джинни просто накрывало от удовольствия, когда она считывала страх в его глазах, его ужас, ведь он не может пошевелиться. Но на секунду ей стало грустно от того, как много дикости и агрессии скопилось в ее душе, требуя хоть какого-то выхода. Это была лишь секунда растерянности, которой Мальком попытался воспользоваться.

— Экспеллиармус! — палочка Малькома отлетела в сторону. — Даже не смей использовать магию против меня, — Джинни возбуждала эта смесь злости и радости, полного контроля над ситуацией. — Так что мне с тобой сделать? Выбирай: Волдырный порошок или, может быть, простое избиение? Ты ведь недолго думал, как расправиться с Майклом.

— О чем ты говоришь, черт, — Мальком избегал смотреть ей в глаза. — Никого я не трогал.

В его голосе не было уверенности. И от такой очевидной лжи Джинни хотела уже наслать на него какое-нибудь небезобидное проклятие. Как в коридоре показались его дружки.

— Опусти палочку, Джинни, — спокойно и твердо попросил Блейз, не пуская с нее взгляд. — Не стоит повторять его ошибок.

Джинни мельком взглянула на него, все еще нацеливаясь на Малькома. Счет шел на секунды, ведь оставлять за своей спиной трех слизеринцев было опасно. Нужно их немного отвлечь.

— Когда это мы перешли на имена, Блейз? — не глядя на него, спросила Джинни с усмешкой. — Не можешь контролировать своих горилл? Или честные соревнования совсем не для вас?

— Это не моя идея. Да и он уже знает, что я против таких методов за пределами поля, — Блейз был настолько спокоен, насколько Джинни сгорала от восторга и чувства опасности. Она уже знала, что будет дальше.

— Какая четкая формулировка, — усмехнулась девушка, подходя все ближе к Малькому, заметно осмелевшему рядом с друзьями. — Значит, на поле честные методы вам не нужны, да, Томас?

Кончик волшебной палочки уткнулся ему в подбородок.

— Ты больная на голову, Уизли. Просто чокнутая, — визгнул он, вжимаясь в стену. Его пугал ее ясный, полный наслаждения происходящим взгляд.

— М-м-м, это комплимент? — Джинни резко опустила палочку, посмеиваясь над тем, как Мальком облегченно начал сползать по стене. — Ладно, хватит с тебя.

— Диффиндо! — один из слизеринцев все же не выдержал такого унижения.

— Протего, — вскинула руку Джинни, в последний момент успев отбить заклинание.

Она ждала этого каждую секунду, поэтому для нее бы не стала сюрпризом небольшая потасовка в коридоре. Но все закончилось, толком не начавшись. Звук разбившегося стекла и крики Пивза, немного отрезвили студентов.

— Уизли против слизней! Слизни против Уизлей! — напевал полтергейст, подлетая к Джинни. — Давай же, жахни в кого-нибудь! Чем-нибудь мощным. Будет огромный бумс! Ты мне нравишься своей жестокостью, девчонка. Дураков нужно добивать.

Последние слова стали для нее полной неожиданностью. Она вдруг растерянно огляделась: слизеринец стонет и держится за плечо, в которое попало ее заклинание; Блейз, не пытавшийся напасть на нее, старался ему помочь; бледный Мальком, от испуга даже не попробовавший дотянуться до своей волшебной палочки, валявшейся совсем неподалеку. Получается, она поступила точно также, как они?

Девушка медленно отходила назад, осознавая, что натворила. Но вряд ли теперь слизеринцы посмеют лишний раз посмотреть на ее команду, и тем более не станут нападать исподтишка. Взяв себя в руки, она произнесла:

— Надеюсь, мы поняли друг друга. Я никому не позволю калечить своих друзей, — слова ее утонули в осуждающем свисте Пивза.

— У-лю-лю, труси-и-ишка!

Девушка едва помнила, как ушла оттуда. Очнулась уже в башне, в собственной спальне. Она держалась за живот, ее тошнило от волнения. Нельзя было идти туда одной. «И откуда во мне столько злости? — она закрыла глаза, вспоминая свои ощущения, — неужели я так сильно хотела сделать Малькому больно? Мне нужно было просто поговорить!» Но постепенно в голову пришла успокаивающая мысль, что Мальком начал нападать первым, а она просто защищалась. Или все же нет?

* * *

Я уже говорил тебе это в предыдущих письмах, но не устану повторять: мне очень жаль, что наше свидание в Хогсмиде прервалось, даже не начавшись. Я очень надеюсь, что ты не обижаешься. Правда? Тысячу раз прости. Но мы же обязательно сходим на сотни свиданий. Осталось всего ничего, каких-то семь месяцев потерпеть!

Очень жду от тебя письма, надеюсь, что все хорошо и ты в порядке. Раньше и не думал, что мы с тобой сейчас так редко общаемся, ведь ты часто мне писала. Знаю, что у тебя сегодня или завтра первый матч против слизеринцев, желаю удачи! Крепко обнимаю и целую, твой…

Не дочитав всего пару строк, Джинни сложила письмо пополам, довольно усмехнувшись: так много писем, как в эту неделю, Гарри ей не присылал последние полгода. А девушка специально не отвечала, твердо решив заставить парня помучаться. Или только она должна переживать за их отношения?

Стало даже досадно, что он решил ей прислать записку именно сегодня, когда хотелось максимально сосредоточиться. В Большом зале было шумно и жарко, студенты приходили сразу с пальто или в теплых мантиях, чтобы после завтрака отправиться на стадион. Команда Гриффиндора, где было много новичков, заметно волновалась — это их первый матч. Эмилия сидела почти зеленая, но настойчиво убеждала всех вокруг, что она ничего не боится.

— Нет-нет, все хорошо! Я просто не хочу есть, — уверяла она, вцепившись в плечо смеющегося Майкла, вратаря их команды, уже полностью излечившегося от этих ужасных прыщей.

А ведь тарелка Эмилии пустовала все утро, что было, по мысли Джинни, очень плохим знаком: где ей взять силы во время соревнования? Такого же мнения придерживался Майкл, уговаривая девчонку хоть немного подкрепиться. Остальные же были настроены решительно, особенно после глупой провокации Малькома. А Джинни так никому и не рассказала о своей маленькой мести.

Не считая нужным еще сильнее нагнетать обстановку, Джинни повела команду в раздевалку, — там и думается легче, и нет насмешек слизеринцев, желающих подорвать моральный дух Гриффиндора. Гермиона с Луной — обе в шарфиках львиного факультета, с флажками в руках — изо всех сил поддерживали подругу.

— Ты справишься, — слышалось со всех сторон, все надеялись на ее победу.

Джинни с улыбкой принимала их добрые пожелания, хотя мыслями блуждала далеко, на площади Гриммо 12. «Чертово письмо, — ругалась про себя девушка: — Не дает шанса сосредоточиться, надо в раздевалке дочитать». Когда они спускались с холма к стадиону, куда уже стекалась вереница студентов, Джинни успела оценить погоду и обстановку.

— Отвратительно, — ежилась она от холода, который пробивался даже сквозь зимнюю спортивную форму. — Будет дождь.

— Может все-таки нам повезет? — робко предположила Эмилия.

Ответом ей стал отдаленный раскат надвигающейся грозы. В раздевалке все старались шутить и громко разговаривать, чтобы заглушить волнение — это ведь первая игра сезона! Джинни, прогнав несколько раз с командой их тактику, задумчиво отошла к выходу: сквозь щель было видно, как на поле выносят сундук с мячами, как разноцветным морем бурлят студенты — на черно-сером фоне выделяются их яркие флажки, хлопушки и серебряные бинокли. Порыв ветра принес в палатку запахи надвигающегося дождя и сладостей.

Джинни боролась с собой. Не выдержав напора любопытства, она достала немного смятый листок с письмом, чтобы наконец-то его дочитать:

…целую, твой Гарри.

P.S. За хорошую работу меня немного повысили, теперь я личный помощник мистера Ш. Что-то происходит, но, понимаешь, я не могу полностью делиться с тобой своими опасениями. Сов перехватывают сейчас довольно часто. Но ты не переживай, я обещаю целовать тебя так, что ты даже не вспомнишь об этих маленьких неприятностях.

Листок был быстро смят под взглядом шести пар глаз, вопросительно уставившихся на Джинни. Эмоций было много, они все — разные: от легкого трепета в мечтах о поцелуе до ненависти к его проклятой работе. С трудом сдержав себя в руках, девушка засунула письмо в сумку и сделала глубокий вдох. Все хорошо. Все нормально. И как он умудряется выводить ее из себя?

— Так, — Джинни хлопнула в ладони, за зря привлекая внимание — оно и так было приковано к ней полностью. — Сегодня наши первые соревнования как команды. Да еще и со слизеринцами. Вы знаете, что они очень грязно играют, поэтому не стоит их недооценивать — в этом году среди них немало талантливых игроков. Но и мы с вами здесь умны, талантливы и сильны, каждый из вас — достойный соперник! — она обвела взглядом команду, которая в ответ дружно закивала; даже робевшая все это время Эмилия сделала серьезное лицо, и на ней Джинни остановила взгляд: — Ты наша надежда, Эми. Ловец — самый главный человек в команде. Ты хороший игрок, но постарайся найти снитч как можно быстрее. И не давай себя зажимать. Помнишь нашу тактику? Держись верха и высматривай мяч, пока мы внизу всех отвлекаем. Играем все агрессивно. Вы, парни, — Джинни указала на своих загонщиков, — отвечаете за ее безопасность. По возможности контролируйте бладжеры, отбивая их как можно дальше от Эми. И еще…

— На поле приглашается команда Гриффиндора! — комментатор кричал так сильно, что последних слов Джинни не было слышно. Но все и так ее прекрасно поняли.

— Все ребята, пора, — Джинни вытянула руку, на которую быстро упали ладно остальных. — Кто порвет слизеринцев клочья?

— Мы!

Джинни запомнила эти дружно светящиеся, возбужденные лица; они в предвкушении интересной игры. Как ни крути, слизеринцы всегда были серьезными противниками. На поле мадам Трюк напоминала всем основные правила. Блейз смотрел на Джинни, не отрываясь, хотя она не считала нужным пялиться друг на друга все время, пока они находятся на земле.

— Капитаны, пожмите друг другу руки! — скомандовала мадам Трюк.

Его рукопожатие было крепким, но он не спускал с нее этого странного взгляда.

— Может, отпустишь уже? — усмехнулась Джинни, когда поняла, что он держит ее руку намного дольше, чем положено в таких случаях. — Хочешь меня смутить? Не получится.

— Задумался, — Блейз словно пришел в себя. — Не бери в голову.

— И не собиралась, — отозвалась Джинни, хотя ее действительно застало врасплох такое поведение парня.

Мадам Трюк объявила начало матча. Сундук распахнулся, и из него вылетели мячи, Джинни успела схватить квоффл первой. Игра началась вместе с жутким проливным дождем.

Гриффиндор половину игры уверенно вел счет. Джинни забивала в кольца Слизерина снова и снова. Она нещадно обманывала соперников, делала множество опасных трюков, чувствовала, как за ней охотятся загонщики, но не могут угнаться. Несмотря на ледяной дождь, грозу и ветер, она снова контролировала все, каждое движение, каждое изменение в команде. И пусть от воды квоффл пытался вскальзывать из рук, а за шумом грозы не было ничего слышно, они побеждали. Но этот перевес был недолгим, как только слизеринцы вспомнили о своей излюбленной подставе: вырубить вратаря до конца игры. Джинни, наблюдая, как Майкла уносят с поля, надеялась успеть выиграть, ведь Эмилия вполне может поймать снитч.

— Ох, ловцы вышли в пике! Они заметили снитч! — кричал комментатор.

Джинни успела перекинуть квоффл напарнице, а сама подлетела повыше, надеясь разглядеть, что происходит. Дождь немного утих. Эмилия держалась изо всех сил, но Блейз был намного опытнее нее и лучше летал. В критический момент она испугалась приближаться так близко к земле и вильнула вверх, едва не свалившись с метлы. А дальше Джинни даже не успела увидеть, что произошло.

Шальной бладжер сбил ее с метлы. Она не сразу поняла, что падает с действительно огромной высоты. Дождь заливал очки, и Джинни с удивлением смотрела на свои бледные от холода пальцы в черной перчатке и на серое, мрачное небо, так быстро и в то же время так медленно удалявшееся от нее. И если она не разобьется с такой высоты, то покалечится. Но даже эту мысль Джинни приняла так спокойно, словно все происходило с кем-то другим, совсем не с ней. Однако под завесой спокойствия уже грыз ее сердце древний, ничем не выразимый ужас. Она закрыла глаза, покорно ожидая своей участи.

— Успел, — услышала она облегченный вздох, а за голосом она почувствовала, как ее прижимают к себе чьи-то сильные руки.

Это был Блейз. Он едва удержался на метле, когда на высокой скорости притормозил перед башней стадиона, продолжая прижимать Джинни к себе. Это было образцовое управление метлой. Стадион кричал и гудел от восторга. Такой игры уже давно не видели: разрыв в счете был всего 20 очков!

Джинни сразу осознала, что спасена. И что она проиграла. Перед ее лицом трепыхались крылышки снитча, который Блейз не выпускал из рук. Она перевела взгляд на его лицо: черные глаза серьезно смотрят вперед, у него точеные скулы и красивый изгиб челюсти. Девушка никогда раньше не замечала, что он симпатичный. Когда Блейз улыбнулся, заметив ее взгляд, Джинни отвернулась и больше на него не смотрела.

Блейз очень бережно приземлился, Джинни выпуталась из его рук, как раздраженная кошка. Вокруг них образовалась такая толпа студентов, что Джинни не могла поверить, что все они еще недавно сидели на высоких скамьях. Все наперебой поздравляли Блейза и его команду. Он растеряно улыбался и принимал похвалы и поздравления, потеряв девушку из виду.

А она быстро выскользнула из кольца, словно невидимка. Все сосредоточено вокруг Блейза, ведь он победитель. Джинни, сдерживая обиду, отправилась искать свою метлу на стадионе. Она заметила вдалеке свою команду, которая ждала ее у раздевалки: раздражали их опущенные плечи и тупая покорность — зачем стоять под проливным дождем и ждать чего-то?

Метла лежала недалеко от того места, где они с Блейзом приземлились. Она не разбилась в щепки, но была к этому близка — глубокая трещина по древку, обломанные прутья. Ее новехонькая подруга потерпела еще большее поражение.

— Вот черт, — Джинни уже и забыла, что сама могла лежать вот так на земле, если бы не Забини, который, как осторожная пантера, бесшумно подкрался к ней, чудом вырвавшись из беснующейся толпы.

— Ты в порядке? — он видел, как трясутся ее плечи от холода, как она бережно и скорбно держит в руках разбитую метлу. И от этого ему становилось грустно. — Мне очень жаль. Ее нельзя починить?

— Да оставь ты ее, пошли к нам! — кричали слизеринцы, празднующие победу. — Неудачница!

— Это позор, — бесцветно отозвалась Джинни, посчитав его внимание оскорбительным: он специально пришел, чтобы они над ней издевались? — Не надо было меня спасать. Дал бы мне разбиться.

— Что ты несешь? — раздраженно бросил Блейз. — У тебя все в порядке с головой?

— Отвали от меня! Ты что, решил меня таким образом добить? — на фоне издевок слизеринцев, ее претензия показалась Блейз разумной. — Не подходи ко мне больше, — Джинни смешала свою обиду от поражения и злость на весь мир, преподнеся этот коктейль ничего не подозревающему и ни в чем не виноватому Блейзу. — Наверно, доказал себе еще раз, что в Хогвартсе для тебя нет достойных соперников?! Что ж, поздравляю с этим открытием!

Последние слова прозвучали слишком звонко в чистом воздухе. Дождь прекратился. Блейз собирался было сказать, что совсем не это имел в виду, но Джинни уже ушла, не дожидаясь его ответа.

— Оставь эту чокнутую в покое, — сказал Мальком, когда заметил на лице Блейза полное недоумение. — Дай угадаю, она даже спасибо не сказала? — он засмеялся. — Да после такого она тебе должна до конца жизни.

— Я думал, она разобьется, — скучающе зевнул Драко. — Никогда не видел, чтобы кто-то несся с такой скоростью, ты действительно хорошо летаешь.

— Ох, Блейз, ты такой молодец! Это был полный восторг! — восхищенно произнесла Пэнси, схватив Забини под руку. — Никогда еще не видела такой крутой игры.

Она восхищенно хлопала глазками, прижимаясь к его руке всем телом. Но все это, эти слова и люди, ощущались сейчас лишними, какой-то ошибкой. Это не соприкасалось с его маленьким, но жгучим желанием услышать, как она, совсем недавно беспомощно лежавшая в его руках, говорит ему простое, искреннее «спасибо».