Охота на лисицу (гет)

— Кикимер помнит, что женщина эта объявилась внезапно. В конце осени была сильная гроза, и Кикимер спорил с хозяином, что в погребе не осталось вина. В дверь постучали, но, вопреки обыкновению, Кикимеру велели отправиться на кухню. А хозяин сам ушел открывать дверь. Она пробыла у нас не больше пятнадцати минут, от нее воняло мерзким сладким запахом, но хозяин ничего этого не замечал. Он был взволнован, потому что, когда Кикимеру велели принести чай, хозяин вжимался в спинку кресла с растерянным видом, а в руке его лежал пергамент, который женщина позже выхватила с улыбкой. Эта мерзкая полукровка источала приторный запах вейлы — внешность и сущность в ней были нечеловеческими. Грязная кровь и не менее грязный характер.

Джинни внимательно прислушивалась к рассказу эльфа, который переходил от одной мысли к другой, и девушке приходилось напрягать все свое внимание, чтобы собрать информацию по кусочкам. Она поняла, что после этой встречи с некой Аннетой Грин, Гарри покинул Англию, а Кикимер провел все это время в одиночестве. И когда Гарри вернулся, то уже тогда был сам не свой: уходил из дома на несколько дней, возвращался нервный и молчаливый, постоянно отправлял эльфа следить за тем или иным господином.

А потом Гарри днями и ночами сидел за рабочим столом, все вглядываясь в пустые листы, которые Джинни держит в руках, и требовал от Кикимера самые сильные бодрящие средства, которые приходилось добавлять в едкий кофе. И так день за днем.

— Кикимер — это тень, бродящая по дому, поэтому он слышал, как хозяин говорил про себя что-то о браконьерах, об опытах на грязнокровках. До тех пор, пока эта женщина не явилась в начале весны. К тому моменту хозяин был слаб из-за постоянной напряженной работы и очень уязвим, но все же успел с помощью Кикимера спрятать документы так надежно, что обычной человеческой магией их нельзя было найти. Но эта женщина искала. Она околдовывала господина и бродила по дому, заглядывая в самые темные и дальние комнаты, — на этих словах эльф поморщился, от чего его лицо стало похоже на выцветший сухой чернослив. — И когда Кикимер сказал ей, этой мерзкой полукровке, что она не имеет права бродить по родовому поместью Блэков, как хозяйка, она рассмеялась. И сказала, что у нее кровь чище семьи Блэк, и она гораздо могущественнее самого могущественного из них.

Дальше сквозь лепет проклятий Джинни поняла, что Гарри запретил Кикимеру пускать ее за порог дома. Но Аннета уже знала, что Джинни явится, так как перехватила ее почту. И пригрозила Кикимеру, что она убьет его, а затем и хозяина, если он не впустит ее в дом сегодня.

Дальше девушка уже все знала. Когда эльф закончил свой небольшой рассказ, Джинни поняла, что Аннета как-то использовала ее, чтобы получить документы. Может, она уже понимала, что Гарри никак иначе не сможет вытащить их из дома? Но ее окончательно запутало то, что Аннета Грин как-то связана с браконьерами Хогсмида, но даже если в это еще можно было поверить, то при чем здесь опыты над людьми? И что это за опыты? Кому они вообще нужны? Вопросов становилось только больше. Она еще раз покрутила перед собой черную папку: та оказалась весьма необычной, сделанной, казалось из драконьей кожи, хотя Джинни не могла быть в этом абсолютно уверена. Да еще и шнур из волоса единорога оставался чистым, даже когда девушка дотрагивалась до него окровавленными пальцами: ладони были так глубоко порезаны камнями берега и саднили, из незатянувшихся порезов при неосторожном движении сочилась кровь.

Затаив дыхание, девушка открыла папку. При этом она ожидала какой-то магической ловушки, но внутри очень буднично и банально лежали сшитые свежие листы, исписанные почерком Гарри, подписанные конверты, вырезки из газет, и желтевшие древностью пергаменты, но к удивлению, Джинни абсолютно пустые. Она осторожным взмахом палочки подняла их в воздух и принялась рассматривать со всех сторон, но не увидела ничего особенного: и вот об этих кусках говорил эльф? Однако девушка все же заметила в углу затаившуюся вотермарку: барсук с мечом. Она даже пригляделась внимательнее — казалось, что уже видела этот рисунок, очень похожий на тот, что изображен на гербе факультета Пуффендуй. Но разе на этом гербе есть меч?

Джинни понимала, что у нее нет времени искать ответы на этом мрачном побережье, да и Кикимер толком ничего не знает, поэтому спрашивать бесполезно. И раз уж она ввязалась в это дело, а Аннета так или иначе связана с браконьерами, то ей грозит серьезная опасность.

— Отправь меня в Хогвартс, пожалуйста, — попросила Джинни, поднимаясь с камней.

Девушка еще раз огляделась: пустой каменистый пляж, серые скалы и черное пятно пещеры, мелькающей из штормовых волн, от этой мрачной картины вопрос невольно сорвался с губ:

— Где мы?

— Место смерти хозяина, Регулуса Блэка, — мрачно ответил эльф, сжав посильнее медальон на шее. — Кикимер пришел проститься.

— Проститься? Почему? — недоумевала Джинни, не понимая, как связаны эти два факта, хотя душу ее задело смутное предчувствие: эльф выглядел бесконечно старым на фоне общей мрачности побережья. Но она спешила отсюда, ведь стремительно наступал вечер и ей следовало вернуться: никто не должен был заметить ее отсутствие.

Домовик ответил ей лишь злой усмешкой и поднялся с места. Колени его немного дрожали, а сгорбленная фигура, казалось, стала еще меньше и ниже. Он снова протянул ей сухую руку, и Джинни закрутил водоворот красок и звуков, сильно отличающийся от обычной трансгрессии. Их выкинуло на холме, недалеко от ворот замка. Влажная земля только-только начала зеленеть мелкой весенней травкой. В носу защекотал запах влажной земли и цветения. Издалека Хогсмид напоминал сладкие пряничные домики, со своими причудливыми крашеными стенами и орнаментами вдоль карнизов и крыш, окрашенных белой краской.

Джинни бы с удовольствием любовалась видами на этом холме, но вместо этого испуганно прижала к себе папку и оглянулась на темные провалы хвойного леса за спиной. Липкий страх опустился по позвоночнику. А когда Кикимер, тяжело дыша, упал прямо на землю, все мысли как рукой сняло. Остались только пустота, паника и тревога. Она опустилась перед ним на колени, осторожно дотронувшись рукой до промокшей от пота наволочки и повернув его к себе: эльф тяжело и часто дышал, а маленькие ручки его тряслись от лихорадки.

— Что с тобой? — прошептала она, но уже знала ответ: утешая, смерть положила костлявую ладонь ей на плечо.

— Уходите, госпожа. Кикимер немного отдохнет, и отправится дальше, — просипел эльф, а затем закашлялся.

— Но выглядишь ты совсем плохо, — у Джинни волосы на затылке зашевелились от ужаса и собственной беспомощности, а эльф все сильнее бледнел, уже напоминая цвет свежего пепла. — Я отнесу тебя в замок, там точно помогут.

Джинни подскочила, засуетилась, обдумывая, как лучше поступить: взять его с собой, позвать на помощь, сбегав в замок, или же кинуть сноп искр, чтобы привлечь внимание в деревне. Решив все же взять его с собой, девушка потянулась к эльфу, но Кикимер лишь брезгливо отстранился, смотря на нее огромными глазами со смесью жалости и презрения:

— Я умираю, — сухо произнес он, но после этих слов на лице его заиграла счастливая улыбка. — Кикимеру не нужна помощь. Не беспокойтесь, у него есть немного сил, чтобы вернуться к хозяину и умереть, как достойный домовой эльф.

Джинни опешила, тупо глядя на эльфа, но он всеми силами дал понять, что не позволит себе помочь.

— Ты очень достойный домой эльф, Кикимер, — хрипло произнесла Джинни, отбрасывая воспоминания обо всех его оскорблениях и проделках: сейчас это уже не имело значения. — Спасибо, что спас меня.

Ей показалось на миг, что эльф улыбнулся, может быть лишь самым краешком губ, а может — выражением в глазах, но, когда он щелкнул пальцами и исчез, девушка почувствовала себя скверно: Кикимер и всегда казался весьма крепким на слово стариком. И только сейчас девушка осознала, как много ему лет, что он пережил всех своих хозяев. Она с удивлением отметила, что перед смертью, у которой нет хозяев, даже эльфы-домовики обретают свое маленькое «я». И это было весьма горькое открытие.

Девушка побрела до замка в подавленном настроении, в этой вечерней тишине за каждым кустом и деревом ей мерещились браконьеры с их пыльными фуражками и красными руками, закаленными солнцем и жестоким тяжёлым трудом. Представляя их лица, воображение перед ней рисовало грубые черты того мужчины с золотым зубом, которого она, как странно, встретила этим утром. Утро? Неужели оно было совсем недавно?

Джинни пробежала весь замок до башни Гриффиндора. В спальнях никого не было. Ужин. Стоило Джинни присесть на кровать, как воспоминания о произошедшем за день обрушились на нее со всей тяжестью. Голова отяжелела, тело пробила дрожь, и стоило Джинни только коснуться подушки, как она уснула, свернувшись калачиком на постели.

— Ты в порядке?

Гермиона обеспокоенно нависла над подругой и тихонько трясла ее за плечо. Джинни заворчала что-то про раннее утро, но Гермиона в ответ тихо засмеялась, заметив, что подруга спит уже больше восемнадцати часов.

— Что? — Джинни резко выпрямилась на локтях, но сильное головокружение помешало удержать равновесие, и она упала обратно на постель. — Я пропустила завтрак? — меланхолично уточнила девушка, зарывшись носом в подушку.

— И даже обед, — заметила Гермиона. — Тебя не могли разбудить.

— Ох, Мерлин! — Джинни села на постели, потирая виски, в которых пульсировала боль. — Я пропустила тренировку?!

— Кажется, да, — Гермиона посмотрела на часы. — Да, они должны были уже закончить.

— Вот черт, — ругнулась девушка, откидываясь на спинку кровати: перед глазами мелькнула фотография с Гарри, вызывав непрошенные воспоминания.

Гермиона говорила что-то про необходимость поесть и умыться, но Джинни ее не слушала, испуганно шаря по постели рукой в поисках черной папки. Девушка даже заглянула под кровать, но там было пусто. Сердце сжалось от ужаса: не могла же она потерять ее по пути сюда и забыть об этом?

— Это ищешь? — Гермиона помаячила перед подругой документами Гарри. — Извини, я взяла на себя смелость убрать ее из-под твоей головы.

— Какое счастье, — радостно выдохнула Джинни, а затем протянула руку: — Отдай, пожалуйста.

Но Гермиона не спешила возвращать папку. Она опустила глаза и с натянутой улыбкой ее рассматривала, словно собираясь прокомментировать каждый ее элемент. Джинни напряженно втянула воздух, наблюдая за поведением Гермионы. Но та вдруг хмыкнула и откинула на кровать подруги.

— Не хочешь объяснить, что случилось? — спросила она таким вкрадчиво-материнским тоном, что Джинни передернуло от него: где-то внутри уже засело смутное чувство, что подруга успела изучить материалы Гарри вдоль и поперек, но не хотела это показать.

— Ты уже все прочитала? — Джинни сузила глаза, наклонив голову к плечу. — Тогда не вижу смысла спрашивать.

— Да, потому что переживала за тебя, — Гермиона не сразу решилась признать, что снова сунула свой любопытный нос в чужое дело: — Но ты вернулась грязная, в крови, с какой-то подозрительной штукой в обнимку. И ни на что не реагировала, мы всей комнатой тебя будили, — подруга вздохнула, чтобы удержать клокочущий внутри гнев: — То, что там написано — самый настоящий компромат на всю систему министерства. Эти бесчестные, лживые твари собрались держатся власти. Пока читала, уже сто раз хотела передумать идти туда работать, какое же это ужасное, прогнившее в своей основе место! И ужасно, что во главе всего стоит непосредственный заместитель и его шлюха, никто не позволит нам рассказать правду.

— Аннета Грин? — уточнила Джинни, погрузившись в перелистывание записей Гарри, а в одном из конвертов она нашла колдографии какой-то очень красивой девушки и толстого мужчины в котелке — они держались за руки, и казалось, что девушка эта еще слишком молода, чтобы разгуливать в таком коротком платье со взрослым мужчиной.

— Да, именно. Это она, — Гермиона посмотрела на снимок в руках Джинни. — Кто же она такая?

— Помнишь, что Гарри упоминал о ней, когда уехал в командировку? — на этих словах голос девушки дрогнул от осознания произошедшего, но она так и не решилась сказать подруге о расставании с Поттером. — Значит, Гарри тоже был ей зачем-то нужен.

— Какой-то бред, — Гермиона фыркнула, и ее густые волосы от негодования будто приподнялись от корней. — Вообще, из документов Гарри я поняла не все, ведь какие-то вещи зашифрованы, какие-то вообще представляют собой пустые листы со странным гербом в углу.

Джинни согласилась: не все, что было написано, можно прочитать или хотя бы понять — записи были хаотичны, относились то к одному, то к другому должностному лицу. Устав от этого, девушка решила, что это не ее дело, и ей просто необходимо избавить от этой папки.

— Мне нужно передать это все мистеру Шарпу, — заключила Джинни. — И как можно быстрее, потому что… — она запнулась, задумавшись над всем, что произошло вчера.

— Давай сначала, как эта штука попала тебе в руки? — Гермиона села к Джинни на кровать и взмахнула палочкой, создавая над ними небольшой купол тишины, чтобы никто не услышал лишнего.

Джинни долго смотрела подруге в глаза, собираясь с силами и решая, можно ли кому-либо доверять в сложившейся ситуации. Но в итоге стало понятно, что в одиночку она не справится, если уже и искать помощи, то только у друзей. Гермиона слушала необычайно внимательно и серьезно, не перебивая и лишь моментами нетерпеливо ерзала от желания задать уточняющий вопрос. Но Джинни торопилась сбросить с себя этот груз, разделить пополам тяжелую ответственность. Как только она закончила, Гермиона еще раз внимательно посмотрела на подругу, ища в ее лице ответы на свои вопросы, но так и не задала их, а Джинни так и не сказала всей правды.

Они разговаривали долго, но обе пришли к выводу, что у Джинни оставалось не очень много времени решить вопрос с передачей документов, а еще меньше вариантов убедить сына Джона Шарпа выдать способ безопасной связи с его отцом. Перед ужином девушки посвятили в свои планы Луну и Невилла, которые тоже были втянуты в тщетную борьбу с браконьерами, и они с восторгом вызвались прийти Джинни на помощь.

— Если нужно, то мы его Сывороткой правды напоим, — уверенно заявил Невилл на сетования Джинни по поводу того, что вытянуть из слизеринца информацию будет очень непросто. — Или чего похуже.

— Нет, — покачала головой девушка, чувствуя в этом намек на какой-нибудь Империус. — Нужно найти другой способ.

— Невилл прав, ради такого дела можно пойти на крайние меры, — заметила Гермиона. — У нас есть всего неделя, чтобы решить эту проблему. И как-то убедиться, что Гарри все еще жив. Я напишу Рону, так будет безопаснее.

* * *

Джинни нашла Эндрю Шарпа во дворе трансфигурации. Его тощая фигура была едва заметна среди однокурсников, в руках его лежала книга, куда он уткнулся с какой-то маниакальной жадностью. А его набитая до отказа сумка так удачно болталась на плече, что Джинни, дождавшись, когда большая часть слизеринцев скроется за дверью в кабинет трансфигурации, направила на него палочку и прошептала:

— Диффиндо.

Лямка сумки лопнула, и содержимое вывалилось на пол: набор для зельеварения, книги, перья, разбитая чернильница. Однокурсники даже не обратили внимания на своего нелепого товарища, а потому Джинни, ощутив легкое волнение, направилась прямиком к Эндрю. У кабинета кроме них никого не оказалось. Несколько пергаментов парня зашуршали под ногами, и Джинни наклонилась и поднять их. Она не хотела читать их, но взгляд сам зацепился за строчку, написанную крупным уверенным почерком: «Тщетно он просит и ждёт от безмолвной юдоли покоя». Оказалось, что это стихи. И довольно неплохие. Но стоило Джинни поднять удивленные глаза на парня, как в пальцах почувствовалось жжение — пергамент просто вспыхнул в руках. Эндрю злобно смотрел на девушку, не опуская волшебной палочки:

— Нехорошо брать чужое, — зашипел он, и его прыщавое, худое, но не лишенное некоторого характера лицо покраснело до корней волос.

Джинни вздрогнула, осознав, что невольно обнаружила нечто очень личное. И это могло все испортить.

— Отличные стихи, — она попробовала улыбнуться как можно дружелюбнее. — Давно пишешь?

— Не твое дело, — рявкнул Эндрю, но опустил палочку. — Расскажешь кому-нибудь — убью.

Но не смотря на громкую угрозу, Джинни облегченно выдохнула: ее маленький комплимент сработал. Но парень, больше не обращая на нее никакого внимания, несколькими взмахами палочки принялся собирать вещи и чинить сумку. Девушка восхищенно, но с толикой зависти заметила, что парень колдует абсолютно невербальным способом.

— Слушай, понимаю, звучит странно, но мне очень нужна твоя помощь, — девушка поспешила перейти сразу к делу, пока слизеринец не ушел в класс.

— Пфф-ф, с чего я должен тебе помогать? — хохотнул Эндрю, даже не оборачиваясь. — Мне плевать на твои проблемы.

Джинни растерянно огляделась в поисках хоть какой-нибудь идеи, которая заставила бы парня остановиться. Но рядом оказалась только ехидно улыбающаяся каменная горгулья.

— Твой отец ведь Джон Шарп, верно? — она сделала пару шагов навстречу Эндрю, чтобы он точно услышал ее: — Помоги мне с ним встретиться. Пожалуйста. Это очень важно.

— Откуда ты знаешь? — Эндрю резко развернулся к Джинни и принялся медленно, словно объясняя десять законов трансформации горному троллю, объяснять: — Раз ты знаешь его имя, то вполне можешь взять почтовую сову, написать письмо — ты же умеешь писать, верно? — и сунуть в клюв птице. А так как-нибудь разберется с доставкой.

— Если бы все было так просто, я бы в твою сторону даже не посмотрела, — ядовито заметила Джинни, складывая руки на груди. Внутри уже клокотало раздражение. — Именно поэтому мне требуется альтернативный способ связи. Если не можешь помочь просто так, назови свою цену.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Джинни выдержала его тяжелый взгляд, давая понять, что вопрос очень серьезный. Времени мало, а ей просто необходимо было заручиться его согласием.

— Зачем? — неожиданно спросил он, сделав шаг ближе.

— Что зачем? — Джинни невольно сделала шаг назад. Она не ожидала, что он так просто переключится.

— Зачем тебе мой, — и последнее слово парень произнес так, будто во рту от него горчило: — отец?

— У меня к нему серьезное дело, — Джинни старательно подбирала слова: — В некотором роде посылка. И сообщение. От его напарника.

— Что за посылка? Какого напарника? — Шарп приподнял бровь, а Джинни паниковала от собственных вибраций лжи и недосказанности в голосе.

Девушка совсем ему не доверяла: ее раздражал его нахальный вид и глупые вопросы, все его внутреннее сопротивление и жадное ожидание: ему явно нравилось вытягивать из нее информацию. Он хотел знать все, но Джинни стремилась скрыть как можно больше фактов. Кто знает, если она расскажет ему все, то не использует ли он ее против нее самой? Этот словесный бой длился недолго, но очень эмоционально.

— Вот когда придумаешь, зачем тебе мой отец, тогда и поговорим, — усмехнулся парень, добавив немного яда в свои слова: — И будь убедительнее, я люблю захватывающие истории.

— Не переживай, я придумаю что-нибудь более интересное, чем твои унылые стишки, — процедила сквозь зубы Джинни.

Это была самая большая ошибка. Она попыталась извиниться, но у Шарпа в лице вдруг что-то замкнулось, будто приоткрытая дверь, в которую все это время можно было зайти, но ее захлопнули. И теперь не откроют. Сигнал к началу урока стал финальным аккордом в их разговоре. Без лишних слов он скрылся в классе, а Джинни осталась стоять на месте, щеки зарделись от стыда, в горле защекотало от обиды: почему она всегда все портит!

Девушка шепотом пересказала эту историю Гермионе, когда они сели в самый дальний угол на уроке заклинаний.

— Ты растоптала его гордость и ударила по самолюбию, — с видом опытного врача заключила Гермиона. — Что ж, это усложняет дело.

— Усложняет? Да он теперь даже разговаривать не станет. Это катастрофа!

Но Гермиона уверяла, что у них еще есть время придумать что-нибудь. В конце концов, оставался вариант Невилла с Сывороткой правды.

— Нет, так не пойдет, он слишком умен, его не поймать на глупости или невнимательности, — Джинни сжала корни волос и закрыла глаза. — И куда пропал Блейз? Как бы сейчас пригодилась мне его помощь.

Он бы единственным человеком, которого Джинни хотела бы видеть в этот тяжелый период. Но Забини не появлялся ни на уроках, ни в Большом зале, и даже Драко Малфой, к которому Джинни все же решилась подойти с этим вопросом, в ответ лишь пожал плечами. Да и она не ожидала, что он честно ответит. Но у девушки уже не было времени искать его, приближались выходные: на голову обрушивались такие мелочи, как подготовка к экзаменам и необходимые перед будущими соревнованиями тренировки. Поэтому ее задача — быстро найти мистера Шарпа и передать ему всю информацию — казалась невыполнимой. Нужен был другой план и срочно, но будет ли время реализовать его?

— Кстати, — быстрым шепотом заметила Гермиона. — С Гарри все в порядке, он сейчас живет в доме Уизли. Но его дом на площади Гриммо арестовали и обыскивают. Видимо, все же не теряют надежды уничтожить все, что связано с этой вейлой.

— Что?!

От этой новости стало тревожно: Гарри ведь рассчитывает на ее помощь. Но Гермиона почему-то совсем не беспокоилась, уверяя, что если он все еще жив, то все в полном порядке. И в крайнем случае можно взять еще одну неделю, чтобы уговорить Эндрю Шарпа помочь. Тем более, что Луна, которой они передали все материалы на изучение, уже откопала много интересного:

— Оглохни, — Гермиона шепнула заклинание, чтобы скрыть дальнейший разговор от однокурсников: — В общем, те пустые листы, что лежали в папке, вовсе не пустые. Луна говорит, что это свитки с заклинаниями весьма специфического характера, например, на одном листе описывалась техника сознательного оборотничества, принятие волчьего облика, на других — теория пересадки магической силы из одного тела в другого. Упоминается еще некая древняя магия, о чем я лично впервые слышу. Но вполне возможно Луна могла немного приукрасить реальное положение вещей.

— Как она вообще узнала, что там написано? Они же пустые.

— Это все со слов Гарри, он описывал то, что смог расшифровать, а как? Кто знает. Прочитать что там написано может лишь тот, у кого течет кровь Пенелопы Пуффендуй. Где он ее достал — большая загадка.

— Причем здесь Пуффендуй?! — у Джинни разболелась голова от потока новой информации. — Я уже ничего не понимаю.

Гермиона лишь сочувственно покачала головой и принялась объяснять. Аннета Грин являлась прямым потомком Пенелопы Пуффендуй, а значит и наследницей ее тайн.

— Скорее всего, эта девушка, попав в Министерство, начала искать ответы на свои вопросы у самых влиятельных людей, с ее очарованием и волшебной силой это почти ничего не стоило. Но все было зря. Она не нашла здесь ничего важного. Вероятно, поиски привели ее во Францию, где она добралась до архивных записей своих предков. Но что она собиралась делать с ними? Эти же архивы были бы рады получить и заместитель министра, и тот же Отдел тайн. Но в любом случае, многие там покрывают Аннету, ведь имеют долю с ее браконьеров: большие деньги затыкают всем рты.

— И все пользуются тем, что авроры и мракоборцы сосредоточены на поиске Пожирателей, — вдруг заключила Джинни, разгоняя туман усталости в голове: дело было намного серьёзнее, чем она себе представляла: — Интересно, как Гарри докопался до всего этого?

— Мы в течение семи лет только и занимались тем, что расследовали всякие темные заговоры, — усмехнулась Гермиона.

Джинни механически улыбнулась, совсем не разделяя позитива Гермионы. Пойти против такой системы было действительно страшно, и еще более страшно, что она втянула в это и своих друзей. Каждого могли убить просто за то, что просто знают все это.

Внутри Джинни созрела решимость. Отчаянный шаг, в котором никто не должен пострадать. Конечно, если сделать все правильно. Раз Аннета знает только ее имя, то и искать она будет исключительно Джинни Уизли. А это уже шанс, что сумасшедший план получится провернуть без особых проблем. Или все же нет?

Примечания:

Спасибо, что ждёте.