Чудовище (джен)

О том, что же подтолкнуло Тварь отколоть тот финт под Рождество, я узнала только через полгода, когда из своей школы приехал Воробей. Оказывается, татуировку на левом предплечье дергало вовсе не от чехла, а потемнела она не от клея или растворяющего этот клей зелья. Чудненько!

Более образно я выразилась, когда птах мой перелетный рассказал, как же прошел его первый курс. Веселье, как я и предсказывала, началось еще на перроне. Гарри, малость ошалев от напора рыжей курицы-наседки, аккуратненько попытался ее считать. К его удивлению, это ему удалось: он думал, что если тетка — волшебница, то она будет, как я, трудночитаемой. А тут оказалось, что с ней работалось даже легче, чем со старухой Фигг. Рыжая многодетная ведьма буквально фонтанировала заботой о собственных детях, благодарностью к некоему бородатому старцу, стремлением помочь несчастному сиротке, надеждой, что младший сын — Рон — подружится с Гарри Поттером, что близнецы в этом году… Оглушенный полученной информацией ребенок еле заполз в первое попавшееся свободное купе, по пути признавшись тем самым близнецам, что он таки Гарри Поттер. Правда, если бы в тот момент его бы спросили, не он ли новый Темный Лорд, он бы так же признался и в этом. Я так его пару раз подлавливала, когда он пытался филонить на наших тренировках. Мальчишка обижался, конечно: нечестно, мол. Зато по возвращению из Хогвартса его так подловить было уже невозможно. Малец умел учиться на собственных ошибках.

Не успел Воробей немного прийти в себя, как начался цирк или, как он выразился, «шоу уродов». Дело в том, что парочка клоунов-самородков и не подумала скрывать, в каком купе едет тот самый Мальчик-Который-Выжил. Первым делом они доложились своей семейке. Самая мелкая пискля из рыжего выводка немедленно на весь перрон изъявила желание посмотреть на знаменитость. Материнские инстинкты оказались на высоте и к мелкому ее не пустили. Только птах вознес хвалу Святому Патрику за то, что его все же оставили в покое, как в купе заявился тот самый Рон с пятном на носу и нескрываемым любопытством в голубых глазенках.

Тактильная разведка, обошедшаяся Воробью в одиннадцать сиклей и семь кнатов, показала, что рыжий тоже искренне хочет помочь Гарри Поттеру, немного ему завидует и вообще желает с ним подружиться. При этом почему-то вспоминал маму, которая говорила, что Рон и все Уизли с радостью помогут маленькому Гарри освоиться в магическом мире. Ну просто добрые самаритяне! И где только они раньше были?

После этого начался парад-алле. Первым в закрытое купе заглянул мальчик, искавший жабу, но он быстро засмущался и ушел. Вскоре он вернулся, но уже в сопровождении весьма решительной девочки с копной пышных волос. Едва услышав, что она беседует с Гарри Поттером, та заявила, что все-все о нем знает. Мелкий поперхнулся и ничего не сказал исключительно потому, что все, что он мог по этому поводу сказать, было по-гаэльски. Как и по поводу выученных наизусть учебников и уверенности девочки, месяц назад узнавшей о существовании волшебства, что она будет «учиться лучше всех».

А незадолго до окончания поездки в купе к Воробышку заглянули гости, благодаря которым он смог увидеть смертельный номер: бойцовскую крысу клана Уизли в атакующем прыжке. Познакомиться с Поттером явился тот похожий на моль мальчишка, что выпендривался изо всех сил перед Гарри первого августа в магазине Малкин. Моль и Рыжый друг друга невзлюбили с первого взгляда: не успел Воробей и глазом моргнуть, как Рон успел посмеяться над именем белобрысого, а тот в ответ прошелся по семье Уизли. А после безо всякого стеснения предложил Воробью помочь разобраться, кто достоин дружить с Гарри Поттером, а кто нет. Мелкий, которого к тому моменту порядком поддостали добрые самаритяне, отделался обещанием подумать над «соблазнительным» предложением. И все бы хорошо, но после этого Рыжий, не желая делиться шоколадом и Поттером, возник насчет пожирательских отродий и их чистоплотности. Малфой, не желая молча терпеть оскорбления, апеллировал к Воробью с предупреждением, что Уизли заслуженно считаются отребьем, и его Поттер будет и дальше с ними водиться, закончит как его родители. Затем на предложение покинуть купе ответил хамством, один из его сопровождающих — Гойл, кажется — цапнул шоколадную лягушку, и тут на похитителя шоколадок напал самый страшный зверь — облезлая крыса. Пока Гойл стряхивал крысу, Воробей успел прикосновением задать нужный импульс Моли и компании, и через секунду в купе были только он и Рыжий.

То, что происходило дальше, было под стать началу. Шляпа на Церемонии Выбора едва не отправила мелкого в подземелья к змеям. Когда надо, тот соображал быстро, а потому мигом представив, во что превратится жизнь Гарри Поттера, попади он в Слизерин, и придя от этой мысли в натуральный ужас, Воробей потратил минут пять, а то и десять, уговаривая не отправлять его на Салазаров факультет. Гриффиндор ему тоже особо не нравился, но пришлось согласиться за неимением иного выхода. Ну а на факультете лихих и почти-безголовых к нему намертво прилепился Рон Уизли, которого сам Воробей буквально через месяц стал про себя называть не иначе как Провокатор: восемь из десяти стычек Гарри со слизеринцами происходили по его вине. Рыжий совершенно не умел сдерживаться, ляпал языком, не задумываясь о последствиях, намеки не замечал вообще в принципе. Именно эти его сомнительные достоинства и привели к появлению в их чисто мужской компании Носорожки, в миру Гермионы Грейнджер, получившую свое прозвище за потрясающее чувство такта, упорство и настойчивость. Воробей назвал ее другом после приключений в канун Дня Всех Святых. Хотя, зная птаха, рискну предположить, что даже если бы и не случилось тролля, то эта девчонка все равно бы оказалась в друзьях у Мальчика-Который-Выжил: она была уж слишком хорошей кандидатурой для сдерживающего фактора для Рона, а ее мания читать все, что под руку в библиотеке попало, а после — поучать, была отличной ширмой для странной (для Гарри Поттера из магловского чулана) осведомленности Воробья о некоторых вещах. Мелкий отчего-то совсем не стремился показать истинный уровень своих знаний и способностей. Его абсолютно устраивало, что все считали, что хорошие оценки Поттер получает, списывая у Грейнджер.

И Провокатор, и Носорожка были бы сильно — и неприятно — удивлены, если бы узнали, что Поттер считал их скорее своими приятелями, чем друзьями. А другом — рохлю и мямлю Невилла Лонгботтома, того самого мальчика с жабой. Во-первых, Воробей знал его историю — именно родителей Невилла Тварь запытала до безумия, за что и угодила в Азкабан — и искренне ему сочувствовал. Во-вторых, Невилл был чем-то похож на самого Воробья до встречи со мной: такой же застенчивый, неуклюжий, не уверенный в себе и плохо сходящийся с людьми, каким был Гарри. А еще над ним так же измывались, как и над мелким когда-то кузен и его дружки. Этого птах так просто оставить не мог — и пухлощекому Невиллу было показано, как можно без палочки постоять за себя (уроки явно пошли впрок: к концу года «рохля» Невилл подрался снова и попал в Больничное крыло уже вместе со своими обидчиками). К тому же, Лонгботтом не навязывался, как Рон, и единственный из всех гриффиндорцев вспомнил, что для Поттера Хэллоуин — дата гибели родителей. Другим человеком, выразившим — хоть и в весьма своеобразной форме — соболезнования Воробью, был, как ни странно, Драко Малфой. А вот «друзья» об этом даже и не вспомнили. Чудненько, правда?

Я определенно сильно ошибалась, считая, что в школе с ребенком ничего опаснее драки или взрыва котла не случится. Случилось, и неоднократно: детеныш цербера (успели сбежать и закрыть дверь, молодцы какие!), горный тролль (был обезврежен сначала вспышкой яркого света по глазам, а потом собственной дубинкой по башке), темномагический артефакт (зеркало Еиналеж, они б еще дементора в школу приволокли!), свежевылупившийся детеныш дракона (отправили в питомник, жаль нельзя было отправить мне), ночная прогулка по Запретному лесу в качестве отработки (без комментариев) и встреча там с убийцей единорогов (успели убежать, хвала Святому Патрику), ну и на сладкое, так сказать, полоса препятствий, философский камень и профессор ЗОТИ со спутником. Damnú orm, да всего этого не должно было вообще быть в месте, полном маленьких детей! (п/а: ирл. Чтоб меня! Проклятие!)