Чудовище (джен)

Даже у магов Рождество — или Йоль, у кого как — считается семейным праздником. Если на Пасху школу покидают лишь некоторые, то во время Рождественских каникул школа пустеет. Должно случиться что-то из ряда вон, чтобы среднестатистический студент Хогвартса остался в стенах замка. Поэтому нетрудно догадаться, как смотрели другие студенты школы магии и колдовства на Гарри Поттера, третий раз кряду не изъявлявшего никакого желания встретиться с опекунами на праздник.

Сам же Воробей ждал не дождался, когда же остальные ученики покинут замок: чужую жалость мелкий всегда терпеть не мог. К тому же шкет всегда неуютно себя чувствовал среди большого скопления людей. Так как в этом году никаких расследований и тайн не было, он считал, что не только Невилл, но и Провокатор с Носорожкой отправятся по домам. Наивный ребенок! Он недооценил силу дружбы и характер Уизли и Грейнджер. Эта парочка решила не бросать друга в одиночестве! Scread mhaidine orthu! (п/а: ирл. Чтоб им пусто было!) Ну и кроме того, Рон, слегка обиженный тем, что Гарри Поттер достаточно много времени проводит не с ним, а с Невиллом, решил показать, кто тут лучший друг.

Мелкий, когда рассказывал об этом, шипел, матерился и фыркал. Дело было в последнюю пятницу семестра, и поскольку одно желание я ему была должна, то Воробей попросил — раз уж Рождество мы вместе встретить не сможем — о встрече в Хогсмиде в субботу. Соскучился, самостоятельный мой…

На тот день у меня ничего запланировано не было, и я решила, отчего б не потратить пару-тройку часов на прогулку с Воробьем, тем более что зелье для шкета было готово. Выбраться потихоньку из замка ребенку, знающему несколько потайных ходов из него, было совсем нетрудно. Ну, а на то, чтобы шляющаяся по Хогсмиду толпа малолетних оглоедов не засекла Поттера там, где его быть не должно было, существовали мантия-невидимка и чары. Да и не собиралась я выгуливать птаха по деревеньке, основной достопримечательностью которой был магазин сладостей. Вот еще!

Судя по воспоминаниям Сириуса Блэка, Мародеры знали о семи потайных ходах, мистер Филч знал о четырех, василиск Ужас — еще о трех-четырех, но те были совсем уж специфическими. Сколько их было на самом деле — никто, кроме, возможно, школьных домовиков, не знал. Еще осенью, как только Воробей прибыл в школу, подросток проверил те самые семь тайных выходов из замка — просто так, на всякий пожарный, вдруг понадобится. Судя по пыли и паутине, пятью проходами давно не пользовались, один был непроходим, но обвал был недавно, а еще одним ходили с завидной регулярностью. Узнать с помощью Добби, кто там ходит туда-сюда в обход главных врат замка, было легко: неизвестными нарушителями оказались, само собой, близнецы Уизли. Почему они ходят одним и тем же — причем, не самым удобным — маршрутом, стало ясно после того, как при открытии одного из неиспользуемых ходов Воробья и его ушастого няня едва не заловил завхоз. Старый сквиб удивительно шустро прибежал, стоило только нажать на камень, открывавший проход, из чего был сделан вывод, что о тех неиспользуемых четырех, ведущих из замка в деревню и на станцию, Филч и его кошка знали, а пятым, ведущим от Воющей хижины к Дракучей иве, никто не пользовался потому, что не умели отключать дерево. Хорошенько поразмыслив, шкет решил, что неплохо бы и себе сделать безопасный отход из Хогвартса, о котором никто не знал бы. Поэтому Добби расчистил потайной проход, что начинался от зеркала на пятом этаже и заканчивался в тупичке за магазином одежды, оставив, однако, иллюзию того, что ход завален.

Так что в субботу, восемнадцатого декабря, я стояла в нише у неприметной дверцы, закутавшись в мантию с капюшоном поверх зимней куртки, и неспешно курила, поджидая мелкого. Валил густой снег, шкет опаздывал. Наконец, дверца бесшумно — Добби, небось, постарался — открылась и наружу вылетела взъерошенная мальчишеская голова в кривовато сидящих круглых очечках. Scrios Dé, зрелище не для слабонервных! (п/а: ирл. Блин, досл. Господь Разрушитель!)

— Опаздываете, молодой человек, — сказала я, отмечая про себя, что надо бы в Лондоне зайти в оптику: Воробью пора менять оправу.

— Патти! — засиял солнышком птах. — Извини, меня близнецы задержали…

— Ладно-ладно, — прервала его я. Погода в Шотландии мне пришлась не по нутру: даже в мантии с согревающими чарами было зябко, а что уж говорить о мелком? — Цепляйся, потом все расскажешь.

— А разве мы… — начал Воробей, послушно вцепившись в мантию, но я уже крутанулась на каблуках.

Трансгрессия для меня никогда не была чем-то легким, тем более парная, и тем более, на большие расстояния, поэтому из вихря переноса мы вынырнули не в Лондоне, а на кладбище неподалеку от небольшого шотландского городка со смешным названием Киллин. Дальше уже мелкий со мной скакнул в Глазго, после — Лидс, где я замаскировала магловским гримом его шрам и заклинанием изменила ему облик. Следующим пунктом назначения был уже Лондон, и я с наслаждением стянула с себя ненавистный балахон с подогревом. После прогулки босиком по ирландским камушкам я терпеть не могла две вещи: изображать из себя кочан капусты и зимний холод. К тому же Лондон с его сорока градусами зимой устраивал меня несколько больше, чем Хогсмид с его дай Патрик двадцатью. (п/а: имеется в виду температура по Фаренгейту, 40° F = 4.5° C, 20° F= -6.5° C)

Прогулка удалась: за каких-то два часа мы обошли и недорогие магазинчики в восточной части Косого переулка, и побывали на распродажах в магловских супермаркетах. Нельзя сказать, что мы накупили много хлама, мы скорее просто болтались то там, то сям, как в старые добрые времена. Так, парочка безделушек: трехтомник Гаррета про лорда Дарси, справочник начинающего колдомедика, набор керамических ножей, кеды (мечта мелкого), джинсовый комбинезон — мне, еще кое-что по мелочи, ну и, само собой, носки для домовика. Я таких, кстати, никогда еще не видела: с вывязанными пальчиками и светящимся в темноте узором. Ужас-ужас-ужас, но, стоит отметить, Добби был на седьмом небе от счастья и таскал их всю зиму, практически не снимая.

Вдоволь находившись, мы зашли в маленькую кафешку, где Воробушек поведал во всех подробностях, что от него хотели близнецы Уизли. Оказывается, рыжие поборники справедливости решили, что негоже малышу Гарри сидеть в школе, как под замком, и подарили волшебную карту замка с отмеченными на ней ходами, проходами и прочим. Ту самую Карту Мародеров, за авторством Поттера-старшего и компании. I gcuntas Dé! (п/а: ирл. Бог ты мой!) Вот так подарок к Рождеству! Не то, чтобы малыш в ней особо нуждался: к третьему курсу замок он знал лучше иных выпускников — но все же вещь отца, наследство, так сказать. Помимо всего прочего, по этому куску старого пергамента можно было отслеживать перемещения находившихся в Хогвартсе существ. А вот это меня не обрадовало совершенно.

Дело в том, что к близнецам Карта Мародеров из ящиков с конфискатом завхоза. Из воспоминаний Блэка о последнем годе обучения мы с мелким знали, что ее отобрал у Сириуса лично Филч. В выключенном состоянии Карта представляла собой кусок пустого пергамента, тем не менее, вытащили рыжие шкодники ее из ящика с особо опасным содержимым. Вероятность того, что аналог этой вещицы мог существовать и у директора, была весьма велика: то, что сделали школьники, легко повторит маг уровня председателя Венегамота. А оный маг карту видел, иначе что обычный пергамент делал среди опасных артефактов? Но даже если и моя паранойя ошибалась — с чего бы Дамблдору отдавать зачарованный пергамент обратно Филчу, что сквибу с ним делать, он же ее ни включить, ни отключить не сможет — в таком деле лучше подстраховаться и перебдеть.