Научные открытия и взаимные оскорбления (бывш. Оскорбление) (гет)

— Поздравляю, — сухо проговорил Снейп, картинно аплодируя над вонючей жижей у ног Невилла. — Мистер Лонгботтом, вы умудрились изобрести еще один способ расплавить котел безобидным зельем.

— Простите, — пробормотал Невилл, и в классе раздались смешки.

— О, прошу вас. Я поделюсь с вами гонораром, когда выпущу книгу «Зельеварение: вредные советы».

Смешков стало больше. Гермиона огляделась: студенты следили за происходящим, но никому и в голову не приходило заступиться за Невилла. Даже Том молчал. Гермиона раздавила противный червячок разочарования и решительно повернулась к Снейпу.

— Мистер Снейп, — окликнула его она и не прогадала: он тут же обернулся и испепелил ее взглядом.

— Профессор Снейп, мисс Грейнджер. Уж вам-то это известно.

Гермиона вскинула голову.

— Да? А я думала, что это не только научная степень, но и определенный набор моральных качеств.

В классе мгновенно повисла тишина. Боковым зрением Гермиона заметила, как расширились глаза Тома, но ей было не до этого: Снейп скрестил руки на груди и процедил:

— Все свободны, кроме мисс Грейнджер.

— Нет уж, — раздался голос Невилла, который уже успел придти в себя. — Ругаться, так при всем честном народе. Обзывать Гермиону с глазу на глаз я вам не позволю.

— Вам слова не давали, мистер Лонгботтом, — почти прошипел Снейп и громко добавил: — Все вон, я сказал!

Его голос эхом прокатился по аудитории, так, что студенты поспешно схватили сумки и выскочили за дверь. Гермиона кивнула Невиллу и одними губами сказала: «Не волнуйся». Том задержался у двери и бросил на Гермиону вопросительный взгляд: мол, остаться? Она мотнула головой, и он вышел.

Когда класс опустел, Снейп взмахом палочки захлопнул дверь и наложил на нее пару заклинаний, чтобы не опасаться любопытных ушей. Гермиона подошла вплотную к преподавательскому столу и заговорила, глядя Снейпу прямо в глаза.

— Профессор, вам необходимо прекратить этот цирк.

— То есть теперь я профессор? — Снейп зло прищурился. — А я уж было подумал, что клоун.

Гермиона сложила руки на груди точь-в-точь как Снейп.

— Вы — не клоун, профессор Снейп. Вы — любитель дешевой славы. Я — не перебивайте меня! — я вас знаю много лет, и что я вижу? Из года в год вы выбираете себе козла отпущения, чтобы поупражняться в чувстве юмора. Сначала Гарри, потом я, а когда мы перестали это терпеть — Невилл.

— Поживите с мое, прежде чем учить меня манерам, — усмехнулся Снейп, явно не впечатленный ее речью. — Или вы думаете, что статус героини войны автоматически наделяет вас правом морализаторствовать?

Гермиона почувствовала, что начинает злиться всерьез.

— Не моя вина, что вас в детстве не научили манерам!

— А вас, конечно же, научили? Именно поэтому вы позволяете себе унижать меня перед всем классом?! — Снейп угрожающе оперся руками на стол. Гермиона фыркнула.

— Я всего лишь отплатила вам той же монетой. Знаете, я была о вас лучшего мнения. Мне сложно представить, что вы пережили за время войны. Вас использовали все, кому не лень, и везде презирали. Но это не повод срываться на тех, кто не может вам ответить!

Снейп грустно хмыкнул.

— Этот мир — большая пищевая цепочка, мисс Грейнджер, если вы этого еще не заметили.

— Бред, — закатила глаза Гермиона. — Признайтесь: вам просто нравится унижать людей. Вы слишком хорошо знаете, что унижать равных по статусу не выйдет — вам этого не спустят. А студенты все стерпят, так ведь? Знаете что, профессор, вам стоит найти себе какое-нибудь другое развлечение.

С этими словами Гермиона закинула на плечо рюкзак, одарила Снейпа презрительным взглядом и двинулась к выходу.

— Куда это вы? — требовательным тоном спросил Снейп.

— Подальше от вас, — отрезала Гермиона и скрылась за дверью, оставив Снейпа в полном замешательстве.

* * *

Все свободное время за последнюю неделю Гарри потратил, чтобы прошерстить небольшой стеллаж библиотеки Отдела Тайн, посвященный пространственной магии. В конце концов он пришел к выводу, что бόльшая часть манускриптов описывала расширение пространства и искусственную гравитацию (например, в сумочке Гермионы была искусственная гравитация — иначе все внутри перемешалось бы еще после первой аппарации). Огромное количество пергаментов было посвящено разным вариациям ошибок, которые люди совершают при наложении пространственных заклинаний, а также тому, как эти погрешности можно исправить. Гарри уже подумывал, что зря заинтересовался этим стеллажом, но снова вспомнил слова преподавателя о том, что Арка — пространственный артефакт, и принимался копать дальше.

После долгих часов, проведенных в библиотеке за наколдованным столом, Гарри наткнулся на обшарпанное издание под названием «Пространственная магия. Теория и практика». Книга его заинтересовала, потому что, в отличие от других авторов, Марбл Смит описывала именно теорию пространственных изменений и объясняла, какие механизмы стоят за магией, применимой к пространству. К сожалению, Гарри совсем не привык к такого рода литературе, и это накладывало ощутимый отпечаток на скорость чтения. И вот сейчас он тряхнул головой и в третий раз перечитал предложение, тщетно пытаясь уловить смысл вроде бы знакомых слов.

«Более масштабные проявления искривления пространства и времени возможны при условии, что волшебник, вознамерившийся видоизменить определенный участок пространства-времени, осмыслил истинное значение этого измерения в достаточной мере, чтобы принять в расчет все его грани.»

Что за грани? Почему «измерение»? При чем тут время? Гарри отчетливо понимал, что ему не хватает базовых знаний. Голова гудела, поэтому, когда рядом с ним с легким хлопком появился Кричер, он не успел ни испугаться, ни удивиться.

— Хозяина может заинтересовать кое-что, — проскрипел Кричер.

— Ага, говори, — Гарри почти радостно захлопнул не поддающуюся пониманию книгу.

— В дом Блэков наведался юный Малфой. Он прибыл фамильным портключом и начал что-то искать.

Гарри нахмурился.

— Ты, естественно, его выставил?

По лицу Кричера стало видно, что выставлять «юного Малфоя» ему совсем не хотелось. Но вот доложить о нем он был обязан, как и о любом другом посетителе дома на Гриммо. После всего, что там произошло, Гарри не хотел там жить, но делать из него проходной двор для очередного Флетчера тоже не собирался.

Гарри откинулся на спинку стула и вопросительно уставился на Кричера. Тот понял, что отвертеться не получится, и заговорил:

— Теоретически, после смерти Нарциссы Малфой, в девичестве Блэк, юный Малфой имеет право находиться в доме Блэков, даже если не унаследовал его…

Гарри нервно рассмеялся.

— Кричер, ты не хуже меня понимаешь, насколько это нелепое оправдание.

В ответ на это Кричер отвел взгляд в сторону и слегка прижал уши к голове, изображая виноватый вид. На Гарри это впечатления не произвело.

— То есть, пока мы тут с тобой разговариваем, — вдруг дошло до Гарри, — Малфой там роется по моим вещам?

— Не именно по вещам хозяина… — попытался сгладить ситуацию Кричер. — Старая хозяйка не возражала бы…

Ну, это уже перебор. Гарри поднялся, бросил на стол и стул чары отвода глаз, а затем обратился к эльфу:

— Перенеси меня к нему, Кричер.

Они застали Малфоя в одном из кабинетов на втором этаже: он стоял на коленях перед письменным столом и перебирал содержимое одного из выдвижных ящиков. Видок у Малфоя был еще тот: круги под глазами, взъерошенные и немытые волосы. Он был так поглощен своими поисками, что даже не услышал характерного хлопка. Гарри прочистил горло, чтобы привлечь внимание Малфоя. Тот дернулся и выхватил палочку.

— Поттер, — выдохнул он.

— Никогда не было, и вот опять, — полушутя проговорил Гарри, держа Малфоя под прицелом. — Что ты тут забыл?

Несмотря на то, что Малфой вломился в дом Блэков, Гарри не был настроен враждебно. Он хотел выяснить, что Малфой искал, и убедиться, что это не сможет повториться. Это можно было сделать и без драки — в этом Гарри был уверен. Видимо, Малфой уловил, что Гарри не собирается бросаться проклятиями, и чуть опустил палочку.

— Что. Ты. Тут. Забыл? — повторил Гарри.

Малфой проигнорировал его вопрос и презрительно посмотрел на Кричера.

— Сдал меня полукровке, Кричер? Вальпурга была бы недовольна.

Эльф сжался под укоризненным взглядом Малфоя. То, что в этот раз его чувство вины было неподдельным, было заметно невооруженным глазом, и Гарри даже стало его немного жаль.

— Кричер выполняет приказы, — не терпящим возражений тоном отрезал Гарри. — Ты собираешься объясниться?!

Малфой незаметно повел палочкой, так, что Гарри успел только подумать: глупо было сразу его не обезоружить. В следующее мгновение разум Гарри очистился, и его охватило блаженное ощущение покоя. Больше ничего в этой жизни не было важным, не о чем было волноваться, некуда спешить. Только тихий голосок назойливо просил его рассказать, где он спрятал Воскрешающий камень.

Гарри не сразу сообразил, что происходит, и даже собрался честно ответить, что выбросил его в Запретном лесу; однако что-то в этой ситуацией казалось ему знакомым, что-то… Лже-Грюм! Империус!

Наваждение дрогнуло и слетело: Империус Малфоя оказался совсем слабеньким. Теперь Гарри не стал медлить: бросил в незваного гостя Экспеллиармусом. Палочка вылетела из руки Драко, и он кинулся за ней, сбил Гарри с ног и вцепился ему в волосы, с силой сдавливая запястье. Гарри успел только хрипло позвать Кричера на помощь, но Малфой уже нащупал свою палочку и бросился вниз по лестнице. Не успел Гарри подняться на ноги, как услышал звук захлопывающейся входной двери.

— Кричер, — сказал Гарри, отдышавшись, — ты должен забрать у Малфоя портключ и убедиться, что он больше никогда не сможет проникнуть в этот дом. Тебе понятно?!

* * *

Драко быстрым шагом шел по западному крылу имения в сторону портретной галереи. Эльф Блэков его нагнал еще на границе имения и очень вежливо и крайне извиняющимся тоном попросил отдать ему портключ. Драко понял, что это приказ Поттера, и что эльф не может ослушаться, поэтому не задумываясь протянул Кричеру цепочку, служившую фамильным портключом — все равно он был одноразовый. Нарцисса получила его в подарок в день свадьбы; такова была традиция — дать невесте возможность вернуться в фамильный дом в случае опасности.

Вскоре Драко уже стоял напротив одного из портретов. Резная деревянная рама когда-то была позолоченной; на табличке значилось: «Локсий Малфой. 1730-1778».

До прибытия Драко изображенный на картине волшебник спал, подперев напудренную щеку кулаком, а теперь проснулся и с интересом уставился на своего потомка.

— Итак, юноша, вы нашли Воскрешающий камень?

Драко угрюмо покачал головой.

— Он сбросил Империус.

Локсий кивнул и поджал губы.

— Что ж, значит, этот Поттер достойный соперник. Однако мы обойдемся и без его помощи. Там, где грубая сила не помогла, нужно использовать хитрость и знание человеческих слабостей.

— И все-таки я не ушел ни с чем, — похвастался Драко и разжал потную ладонь, показывая Локсию несколько помятых темных волосков. — Это с его головы!

— Я недооценивал вас, юный Драко, — Локсий довольно ухмыльнулся. — Но вернемся к насущным проблемам. Вы нашли материал?

— Да, — Драко достал из кармана фиал и аккуратно сложил в него волосы Поттера. — Я был на маггловском кладбище, они каждый день хоронят по несколько десятков человек. Мне будет, на чем потренироваться.

— А силенок-то хватит? — Локсий оперся на подлокотник и с сомнением оглядел Драко.

— Справлюсь, — огрызнулся Драко, но от Локсия не укрылись красные пятна, проступившие бледной коже.

— Самонадеянность — худший из пороков, — философски отметил он. — Ладно, юноша, я вам помогу, но с условием: отныне вы будете мне говорить только правду!

Драко с готовностью кивнул: ему и правда было боязно ввязываться в темномагические ритуалы совсем без посторонней помощи. Локсий еще раз с сомнением поджал губы, затем заговорил:

— Идите к северной башне и поднимитесь наверх, к совятне. За гобеленом с изображением битвы под Сарсом есть кладовка, в ней — письменный стол. В верхнем ящике двойное дно, там найдете подвеску. Ее никто не использовал после моей смерти, насколько мне известно.

— Зачем мне эта подвеска? — недоуменно спросил Драко.

— Я лично ее зачаровал еще при жизни. Она… поможет осуществить ритуал, даже если у вас недостаточно сил.

* * *

Малфой дождался официального закрытия кладбища в 20:00, прежде чем направиться к одной из свежих могил. Заклинание отвода глаз и чары тишины он поставил на автомате и даже не осознал всю опасность того, что задумал. Венки и цветы исчезли с влажной земли; Драко вытащил из кармана золотую цепочку, на которой капелькой висел ограненный изумруд, провел палочкой над могилой и заговорил.

В это время на другом конце страны Минерве МакГонагалл, спешившей из своего кабинета в Большой Зал, стало нехорошо; она тяжело оперлась о перила лестницы, а затем и вовсе потеряла сознание.