Леди Малфой (гет)

— То есть она призрак?

— Не совсем… Трудно объяснить.

Рон и Гермиона сидели рядом на большой кровати с балдахином. Время почти перевалило за три часа утра, но ни один из них не чувствовал и малейшей усталости — всё внимание было сосредоточено на тайне поместья Малфоев. Элай уже давно пожелал им спокойной ночи и отошёл ко сну, не забыв приготовить комнату для Рона — прямо напротив спальни Гермионы.

— Мы вряд ли приблизимся к разгадке, пока не узнаем, с чем имеем дело, — констатировал Рон очевидное.

— Вовсе нет, — пожала плечами Гермиона.

— В смысле? — озадаченно переспросил Рон и прищурился, стараясь получше рассмотреть её лицо в полумраке комнаты.

— Я имею в виду, — начала Гермиона, — что, может быть… Может быть, сначала мы найдём способ остановить её и это поможет нам понять, что она из себя представляет.

— Всё равно не понимаю.

— Существа, призраки, магические твари — у всех есть свои особенности, которые определяют, как они живут и что делают, верно? — Казалось, Гермиона старалась убедить саму себя.

Рон согласно кивнул.

— И когда мы уничтожаем кого-то или что-то, — медленно продолжила Гермиона, тщательно подбирая слова, — мы в сущности пытаемся уничтожить эти особенности, оставляя только оболочку, от которой затем можно легко избавиться.

На лице Рона отразилось замешательство.

— И что же определяет эту женщину?

— Пламя, — уверенно ответила Гермиона. — Оно оставляет следы, которых я никогда прежде не видела, — она машинально прикоснулась к обожжённой руке.

— Ещё ты говорила, что она появляется в самых тёмных частях замка, — добавил Рон, вспоминая историю, рассказанную Гермионой.

— И она очень мстительна. Не думаю, что у неё есть собственное сознание или разум — только базовые животные инстинкты и мысль о выживании…

Рон полностью забрался на кровать, скрестив ноги, и подпёр подбородок ладонями.

— Весьма необычно, — наконец сказал он после короткой паузы. — И что это нам даёт?

— Можно проследить цепочку от заклинания, которое использовал Малфой, — начала Гермиона. — Тогда мы сможем понять, какие особенности он пытался уничтожить.

— Если пытался, — вставил Рон.

— О чём ты?

— Что, если он не собирался уничтожать её? — спросил он. — Что, если… он просто пытался её остановить?

И без того слабый огонёк свечи опасно дёрнулся от порыва ветра, ворвавшегося через раскрытое окно. Гермиона обхватила плечи руками, пытаясь согреться. Рон поднялся и плотно закрыл окно.

— Ты же сама сказала, — напомнил он, возвращаясь на кровать. — Оба раза, когда вы встречались с призраком, Малфой использовал белый свет. Значит, заклинание было одно и то же, но девушка вернулась во второй раз. Бьюсь об заклад, что это заклинание не предназначено для уничтожения.

— Тогда у нас два варианта: либо Малфой действительно не пытался её уничтожить, либо это просто невозможно и он об этом знает. Я думаю, что закли…

— Кстати, а какое заклинание он использовал? — вдруг спросил Рон.

Гермиона почувствовала ком в горле. Рассказанная Рону история была значительно отредактирована ради его же спокойствия, и, конечно, эпизод с наложением Империуса был вычеркнут одним из первых. С того вечера в Северной башне Гермиона постоянно напрягала память, пытаясь выудить из воспоминаний слова, которые Малфой заставил её произнести, но каждый раз мозг словно отключался — Империус был наложен на совесть.

— Я не помню, — наконец признала она.

— Но… ты же… ты ведь была там?

— Да. Но я не слышала, что сказал Малфой, — Гермиона очень старалась говорить уверенно. — Он стоял очень далеко.

— Хм, — разочарованно выдохнул Рон. — Жаль…

— Но я точно знаю, что это была тёмная магия, — тут же продолжила Гермиона.

— Это нам ничего не даёт.

— Вовсе нет. Подумай: если уничтожить её можно лишь тёмной магией, значит, этого призрака нет в реестре обычных угроз Отдела регулирования магических популяций. То есть можно отбросить большую часть существ, включая банши.

Несмотря на возбуждённое состояние, глаза начинали потихоньку слипаться от усталости. Рон уже давно украдкой зевал, и Гермиона ощутила укол совести, вспомнив, что из-за неё он не спал уже больше суток. Тьма почти полностью завладела комнатой, некоторые свечи давно погасли, другие уже догорали. За окном жутковато скрипели ветви деревьев.

Гермиона вновь повернулась к Рону.

— На сегодня достаточно, — твёрдо сказала она, коснувшись его ладони. — Пора спать.

— Ага, — охотно согласился Рон, подавляя очередной зевок. — Что-то мы засиделись.

— Да уж.

— В конце концов, какая разница, если ты всё равно скоро вернёшься домой.

— Что? — Сон с Гермионы как рукой сняло.

— Ты ведь не собираешься остаться здесь навсегда, — озадаченно произнёс Рон и добавил: — Я надеюсь.

— Конечно, нет. Но… Я же не могу просто взять и уехать.

— Я разговаривал со Скейдом пару дней назад. Он сказал, что волноваться не о чем. Кого бы они там ни опасались, он не собирается возвращаться в страну. И странных убийств больше не было.

Некоторое время Гермиона сидела неподвижно, пытаясь собраться с мыслями.

— Это… просто замечательно, — наконец выговорила она, не в состоянии скрыть неуверенность в голосе. Часть её жаждала вернуться домой, к нормальной жизни, и оставить весь этот кошмар позади, но другая часть сомневалась, что Лестрейндж может так просто отступить. А ещё одна, совсем крошечная, часть — хотя Гермиона ни за что бы в этом не призналась, — чувствовала досаду от того, что придётся оставить загадку поместья неразгаданной.

Рон не придал особого значения задумчивому выражению на её лице и поднялся с кровати, чтобы достать одеяло из стенного шкафа.

— Я не уеду, пока не придёт официальное разрешение из Министерства, — тихо проговорила Гермиона.

— Это не займёт много времени, — отмахнулся Рон, не заметив её изменившегося настроения. — Максимум неделю.

Почему она так расстроилась из-за скорого отъезда? Гермиона ведь не планировала провести остаток жизни в поместье. И разве не она всю неделю мечтала как можно скорее уехать домой? Тогда почему теперь она так огорчена возможностью вернуться?

Ответ, конечно, был ей известен. Призрак. Не забота Элая, не жизнь в роскоши и уж тем более не сам Малфой, а именно загадка этой женщины, которая появлялась из тьмы и несла с собой древнюю тайну поместья.

Рон достал плотное бежевое одеяло, которое идеально сочеталось с золотой отделкой кровати. Когда он забрался в постель и накрыл их обоих, Гермиона почувствовала такое привычное тепло от прикосновения мягкой ткани к коже, что сон тут же одержал над ней верх.

— Неделя, — пробормотала она себе под нос, балансируя на границе между сном и реальностью и чувствуя, как рука Рона накрывает её сверху. Недели будет достаточно.

— Кстати, тебе очень идёт, — сквозь сон пробормотал Рон, дотрагиваясь до кулона на шее, который Гермиона машинально сжала в ладони.

— Ах, это. — Она выпустила кулон из руки. — Это на удачу.

Маленький камешек свободно повис на тонкой цепочке. Гермиона улыбнулась, вспомнив ту ночь, когда отец подарил ей кулон, и две непрошеные слезинки тихо скатились по щекам. Свечи в комнате окончательно погасли, погрузив комнату в непроницаемую темноту, позволяя Рону и Гермионе получить наконец отдых, который они оба заслужили.

Пару минут спустя они уже были в волшебном мире грёз.

* * *

— Боюсь, это всё, что я могу предложить, — произнёс Лестрейндж, указывая на откровенно старую деревянную кровать и засаленную подушку, которая тоже не вызывала доверия. — К такой жизни быстро привыкаешь.

Драко окинул лежбище кислым взглядом и едва заметно поджал губы в брезгливости, с сожалением вспоминая о своей роскошной кровати с подушками, набитыми лучшим пухом в стране.

— Хорошо, — проворчал он.

Драко подхватил свой рюкзак и аккуратно положил около кровати, где тот резко выделялся на фоне разваливающейся и весьма скудной мебели.

— Отдыхай, парень, — произнёс Лестрейндж тусклым голосом. — Это была долгая ночь.

Драко выпрямился и посмотрел ему в глаза. Теперь, когда они стояли так близко, он понял, что давно перерос Лестрейнджа. Это понимание странным образом придало Драко уверенности, и он прокашлялся:

— Я хотел тебя кое о чём спросить, — начал он.

Лестрейндж растянул губы в плотоядной ухмылке.

— Валяй, — разрешил он.

— Когда ты был в Австралии, — голос Драко звучал решительно, без толики сомнения, — ходили слухи…

— Они всегда ходят, тебе ли об этом не знать, — лукаво усмехнулся Лестрейндж.

— Они имели больше оснований, чем пустые сплетни: я видел отчёты, разговаривал со следователями.

— И о чём же?

Бесстрастное выражение на лице Драко едва заметно изменилось.

— О Гермионе Грейнджер.

Лестрейндж даже не моргнул, услышав её имя.

— Ах, это, — произнёс он с мрачной ухмылкой. — Просто незаконченное дело. Не забивай голову.

Драко почувствовал укол обиды от его покровительственного тона и нетерпеливо продолжил:

— Всё, что ты собираешься делать в ближайшие несколько месяцев, касается меня напрямую.

Вскинув бровь, Лестрейндж секунду внимательно изучал Драко.

— Допустим, — наконец кивнул он.

— В таком случае очень важно, чтобы ты не совершал никаких глупостей, пока живёшь под моей крышей.

Грубость, проскользнувшая в голосе Драко, видимо, совсем не беспокоила Лестрейнджа. Малфою даже показалось, что чем агрессивнее он себя вёл, тем большую гордость за него чувствовал дядя.

— Не волнуйся, — вновь улыбнулся Лестрейндж. — С ней будет покончено через несколько дней, максимум через месяц.

— Значит, это правда? — совершенно безучастно осведомился Драко, словно они говорили о погоде. — Ты действительно собираешься её убить?

— Что-то вроде того, — пожал плечами Лестрейндж.

— И как же ты планируешь её найти?

— Не думаю, что это будет сложно — по крайней мере, после возвращения в Англию. Парочка связей тут и там, и грязнокровка будет валяться у меня в ногах.

— Я бы поостерегся на твоём месте, — предупредил Драко. — Они с Поттером очень близки.

— Что ж, тем больше причин от неё избавиться, — ответил Лестрейндж. — Может, хоть это научит Поттера вести себя скромнее.

— Он убьёт тебя.

Лестрейндж громко рассмеялся, и пустота в его голосе удивила даже Драко.

— Да ладно тебе, — махнул он, отсмеявшись. — Когда нас волновали такие мелочи? Раньше мы не обращали внимания на мелких выскочек вроде Поттера.

— Да, дядя Ральф, — холодно отозвался Драко. — И всё закончилось довольно печально. Или ты не слышал о падении самого могущественного тёмного мага от руки «мелкого выскочки»?

Улыбка померкла на губах Лестрейнджа.

— Считай, что ты меня предупредил, — сухо произнёс он.

Драко кивнул в ответ, повернулся к своему рюкзаку и начал доставать оттуда сменную одежду.

— Ты знаешь, где она? — внезапно спросил Лестрейндж.

Драко замер на мгновение и вновь повернулся к дяде.

— До меня доходили слухи, что она скрывается в небольшом городке в предместье Лондона.

— Не спускай с неё глаз, — попросил Лестрейндж. — Обставим смерть девчонки как несчастный случай, если в этом возникнет нужда.

Что-то поменялось во взгляде Драко, но прежде, чем он успел что-то сказать, Лестрейндж продолжил:

— Я принял твои слова к сведению и не собираюсь разгуливать по городу, разбрасываясь непростительными. Но… — Его голос внезапно стал очень холодным. — В живых я её не оставлю.

Драко задумался на мгновение и пожал плечами.

— Как скажешь.

— Отлично, — произнёс Лестрейндж, возвращаясь к своему обычному бесстрастному тону. — А теперь мне надо поспать. И тебе тоже.

Драко вновь окинул взглядом засаленную подушку на расшатанной скрипучей кровати и покачал головой.

— Да уж.

* * *

Из-за плотных облаков, заслонивших солнце, утро в поместье Малфоев было довольно мрачным. Лицо Рона иногда подрагивало, выражая разные эмоции — видимо, ему что-то снилось. Гермиона лежала рядом и смотрела на него со смесью радости и волнения.

Неделя. Вот весь отведённый ей срок.

Рон перевернулся на другой бок и слегка поморщился от яркого луча солнца, который всё же смог пробиться сквозь завесу облаков. Гермиона улыбнулась и нежно погладила его по щеке.

— Гермиона, прекрати, — пробормотал он, натягивая одеяло на голову.

— Уже утро, проснись и пой. — Шутливый тон Гермионы не произвёл на Рона никакого впечатления. Он запустил в неё подушкой и вновь скрылся под одеялом.

— Я устал, — прозвучал его приглушённый голос. — Скоро встану.

— Как же, — усмехнулась Гермиона, прекрасно зная, что Рон не вылезет из постели ещё как минимум несколько часов.

— Ммм… — пробормотал он сквозь сон. — Скоро….

Гермиона закатила глаза и поднялась с постели, подходя к зеркалу и скептически рассматривая свои растрёпанные волосы и фланелевую пижаму, когда в голове пронеслось недавнее воспоминание.

«В твоём теперешнем состоянии, Грейнджер, даже самому заядлому извращенцу не придёт в голову подглядывать за тобой». Сейчас на Гермионе была та самая пижама, что и в первое утро её пребывания в замке, когда ей приснился Рон. Теперь она почувствовала укол совести, вспоминая, как злилась на него в тот день, и вернулась к постели, чтобы поцеловать его в щёку.

— Чёртов Малфой, — прошептала она себе под нос, отходя от кровати и усаживаясь в удобное мягкое кресло. Она вдруг ясно осознала, что несмотря на всю опасность и безрассудность этой затеи, она разгадает загадку призрака, чего бы ей это ни стоило. Осталось около недели до того, как Министерство направит официальный запрос Малфою. А может, и того больше: освобождение из-под защиты аврора не происходит за пять минут — бумажная волокита затянется надолго.

А ещё всегда можно закатить истерику и настоять на том, что она не чувствует себя в безопасности. Это поможет выиграть пару недель, после чего Гарри, Рон и Джинни наверняка заподозрят неладное, и тогда точно придётся уезжать.

Гермиона облегчённо вздохнула. При желании получится задержаться в замке ещё на месяц, чтобы разгадать загадку поместья, и она точно знала, с чего начать. Гермиона бросила быстрый взгляд на Рона, который мирно посапывал под одеялом, и убедила себя, что он проспит ещё как минимум пару часов.

Нельзя было терять ни минуты. Гермиона схватила синюю рубашку с высоким воротником, чёрные брюки и тонкий блокнот, который давно ждал своего часа на письменном столе, и направилась в ванную. Там она быстро умылась, причесалась и переоделась. Не тратя время на разглядывание себя в зеркало, она спустилась по винтовой лестнице, вошла в обеденный зал и только там смогла немного расслабиться.

Завтрак уже ждал на столе. Гермиона заняла один из стульев и поспешно начала намазывать тост сливочным маслом.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — поприветствовал её Элай, возникший на пороге. — Уже проснулись?

— Да, — улыбнулась она, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо.

— А мистер Уизли?

— Эм… нет… Он ещё спит.

Элай кивнул, но Гермиона заметила, как его лоб прорезали едва заметные морщинки, а взгляд стал особенно острым и проницательным. Почему-то она невольно вспомнила о Дамблдоре.

— Что-то не так? — спросила Гермиона. Она уже давно заметила наблюдательность Элая и сейчас изо всех сил старалась не выдать своё возбуждённое состояние.

Он на мгновение задумался над её вопросом. Гермионе показалось, что Элай принял для себя какое-то решение, потому что он сел рядом с ней и ответил коротким: «Да».

Лучи солнца пробились сквозь облака и проникли в обеденный зал под всеми возможными углами, отражаясь от плиток, зеркал и витражей и создавая причудливые тени и блики. Теперь, при свете дня, Элай выглядел намного старше, хотя морщины, которые Гермиона заметила минутой ранее, отражали скорее усталость, чем возраст.

— Что случилось? — спросила Гермиона, не дождавшись продолжения.

— Мисс Грейнджер, — медленно произнёс Элай, словно не зная, как начать разговор и стоит ли вообще его начинать. — Я осведомлён о вашей заинтересованности этим… призраком, назовём её так.

Гермиона медленно кивнула. Ей надоело делать вид, будто её не заботило происходящее в поместье. Она решительно посмотрела в глаза Элаю.

— Да.

— Я знаю — по крайней мере, на основании того, что мне довелось увидеть за последнюю неделю, — что вы очень решительная девушка и попытки разубедить вас будут тщетны.

Гермиона не смогла сдержать улыбку в знак согласия и благодарности за комплимент.

— Я не брошу это дело, пока не докопаюсь до правды.

— Вы и не должны, — совершенно неожиданно для неё согласился Элай.

— Что?

— Поместье Малфоев слишком долго хранило свои секреты, — сказал Элай, его бледные ладони неподвижно покоились на столе. — Пришло время оставить призраков прошлого позади.

— Но… Ваша верность Малфоям… — пробормотала Гермиона, всё ещё пребывая в удивлении. — Почему вы хотите, чтобы я раскрыла эту тайну?

— Моя верность по-прежнему с мистером Малфоем, — заверил её Элай. — Просто иногда мне кажется… он сам не знает, что для него лучше.

— А для него будет лучше, если я… узнаю правду об этом привидении?

— Он нуждается в вашей помощи, хоть сам и не догадывается об этом, — мягко проговорил Элай. — Мистер Малфой крайне упрям. Он сам взвалил на себя бремя этой тайны и несёт его, отказываясь от любой помощи.

— Он никогда не примет помощь от меня, Элай, — развела руками Гермиона.

— Так же как вы не предложили бы её, не напади призрак на вас? — улыбнулся он.

Гермиона задумалась над его предположением и согласно кивнула.

— Но теперь вы заинтересованы, — продолжил Элай. — Вы никогда не сталкивались ни с чем подобным и хотите понять, что это за существо, потому что теперь у вас с ним личные счёты.

Взгляд Элая переместился на руку Гермионы, где под длинным рукавом рубашки скрывались ужасные следы от ожогов.

— Вы охотитесь за призраком из личного интереса.

Гермиона не могла не почувствовать лёгкую обиду в ответ на последнее замечание. Складывалось ощущение, что её обвинили в эгоизме… С другой стороны Элай, скорее всего, прав насчёт личной заинтересованности. Если бы с ней самой ничего не случилось, Гермиона вряд ли приняла бы всё так близко к сердцу.

— Почему вы мне всё это рассказываете? — спросила она.

— У вас с мистером Малфоем гораздо больше сходств, чем вы думаете, — ответил Элай с едва заметными хитрыми нотками в голосе, которые, впрочем, тут же перекрыла серьёзность ситуации. — Ведь у него тоже есть личная связь с привидением… Это существо не успокоится, пока мистер Малфой её не остановит.

— То есть вы предлагаете…

— Он не примет вашей помощи напрямую, но, если у него будет достаточно оснований доверять вам, он может всерьёз рассмотреть некоторые ваши теории.

— Оснований доверять мне? — переспросила Гермиона, вскидывая бровь. — Я не обязана оправдывать свои поступки перед ним.

— Конечно, — быстро отозвался Элай. — Но есть некоторые тонкости, без которых вы не сможете понять сущность призрака, и этими деталями с вами может поделиться лишь мистер Малфой.

— Но ведь вам они тоже известны.

— Я не в том положении, чтобы разглашать подобную информацию, — ответил Элай, и Гермионе показалось, что он действительно хотел поделиться с ней, но не мог.

— Почему? — спросила она и тут же пожалела об этом — собственная интонация так напомнила ей девочек из Хогвартса, которые постоянно приставали к другим ученикам, умоляя их скормить им очередную порцию сплетен.

— Ну, во-первых, некоторых подробностей я и сам не знаю, а во-вторых, это не мой секрет, чтобы его рассказывать.

Гермиона разочарованно вздохнула, стараясь, чтобы Элай этого не заметил.

— Вы умная девушка, мисс Грейнджер, — улыбнулся он. — Ваше любопытство и ваш интеллект редко встретишь в наши дни, и я знаю, что вы используете свои способности во благо. А в этой истории у вас уже неплохой старт.

Гермиона вскинула голову и подозрительно посмотрела на него. Мгновение спустя в её глазах отразилось понимание.

— Вы подслушивали прошлой ночью? — воскликнула она. К её собственному удивлению, Гермиона не чувствовала возмущения по этому поводу.

— Не я лично. Шпионаж никогда не был моей сильной стороной, но один из домовых эльфов согласился проследить за вами.

— И чей это был приказ? Малфоя? — спросила Гермиона, на этот раз чувствуя, как её охватывает раздражение.

— Нет, мой.

Она опешила.

— Ваш? И зачем же вам надо было знать, о чём мы разговаривали?

— Я был уверен, что вы поделитесь своими размышлениями с мистером Уизли, и лишь хотел понять, к каким выводам вы пришли, — тон Элая был извиняющимся, но голос ни разу не дрогнул. — Моя изначальная теория оказалась верна — вы очень быстро вычленяете самое главное из минимального количества информации.

— Элай, я…

— Мисс Грейнджер, — твёрдо произнёс он, вставая со своего места, — в вас я вижу надежду похоронить прошлое навсегда. Я не имею права очень много вам рассказать, но я могу помочь вам.

— Каким образом?

Элай засунул руку в карман жилета и выудил оттуда небольшой конверт с крупной красной печатью на обратной стороне, которая сообщала, что письмо пришло из Министерства магии. Гермиона смогла различить адресата: «Драко Малфою от Генри Скейда».

— Скейд? — вслух произнесла Гермиона неожиданно слабым голосом. Это было то самое письмо, которого она так боялась, — письмо, которое завершит дни её пребывания в поместье и отнимет всякую надежду на раскрытие тайны.

— Да, это от мистера Скейда. Полагаю, он хочет уведомить мистера Малфоя о том, что вам не угрожает смертельная опасность и вы больше не нуждаетесь в его защите.

Гермиона вздохнула.

— В таком случае как же вы собираетесь мне помочь? — поинтересовалась она.

Элай едва заметно улыбнулся и разорвал письмо на две части.

— Я дам вам больше времени.

— Но… — начала Гермиона, не зная, как реагировать на его действия.

— Удачи, мисс Грейнджер. На вашем месте я бы посетил библиотеку: книги — это всегда хорошее начало, не правда ли?

Гермиона хотела было что-то сказать, но Элай вновь прервал её:

— Третий этаж, западное крыло — вы найдёте мраморную винтовую лестницу недалеко от вашей комнаты.

Он улыбнулся ещё раз и скрылся на кухне. Какое-то время Гермиона просто стояла, пытаясь осмыслить произошедшее. Она могла поклясться, что перед уходом Элай ей подмигнул.

* * *

Драко устало откинулся на спинку сиденья своего роскошного экипажа. Прикосновение кожи к тёмно-фиолетовой бархатной ткани наконец позволило избавиться от напряжения, которое он чувствовал прошлой ночью в доме Лестрейнджа.

Визит завершился, но миллионы мыслей продолжали кружиться в голове Малфоя, грозя свести с ума. Надо было хорошенько обдумать идеи, планы и детали, учесть каждую мелочь и отдать распоряжения нужным людям. Малфой устало вздохнул и помассировал переносицу. Постепенно картина вырисовывалась.

Веки будто налились свинцом, а глаза нещадно слипались. Малфой понимал, что через пару минут сон возьмёт верх, но ещё пытался сопротивляться. Он выпрямился и несколько раз ущипнул себя за нежную кожу на лице, концентрируясь на боли. Затем потянулся к тёмному кубку на столике между сиденьями, вылил воду в сложенную чашечкой ладонь, плеснул себе в лицо и яростно потёр глаза, пытаясь вернуть бодрое состояние.

До поместья оставалась всего пара часов езды, и уж там он сможет нормально отдохнуть, а теперь надо было бороться со сном. Рукавом куртки Малфой вытер оставшиеся капли со лба и выглянул в окно. Правой ладонью он аккуратно надавил на самый крупный ожог на груди, стискивая зубы от боли, но сейчас, пожалуй, лишь это могло хоть ненадолго прогнать усталость.

«Становится темнее, не находишь?»

Драко закрыл глаза, позволяя голосу проникнуть в его сознание. Это случалось всякий раз, когда он чувствовал боль — не столько физическую, сколько эмоциональную. Ожоги напомнили ему об Адрии, о прошлом.

— Сейчас только полдень, — прошептал Драко.

«Я говорю не о времени суток».

— Дела идут лучше, — заверил он. — Всё будет хорошо.

«Для кого?»

— Для тебя. — Голос Драко был пронизан бесконечной болью от прикосновения к едва зажившим шрамам, но он всё равно продолжал надавливать на раны. Он хотел слышать её.

«Я мертва».

— Не напоминай мне. — Боль полностью завладела сознанием.

«Прекрати», — приказал голос.

— Это моя вина.

«Никто не виноват, кроме него».

— Я ушёл, я не должен был оставлять тебя.

Ноги онемели, и Драко почти не мог пошевелиться.

«Прекрати…»

— Мистер Малфой!

Драко распахнул глаза, услышав знакомый голос.

— Вы в порядке, сэр?

Он с трудом выпрямился и огляделся. Они были на крыше поместья, и, судя по выщербленной черепице, это была крыша Северной башни.

— Всё нормально, Элай, — ответил наконец Малфой, заметив беспокойство на лице дворецкого.

— Вы уверены?

— Да, — кивнул он, выходя из кареты. — Должно быть, я уснул.

— Ваши шрамы открылись, — обеспокоенно произнёс Элай, указывая на рубашку Малфоя, сквозь которую медленно проступало тёмное пятно.

— Каким образом ожоги могут открыться? — спросил тот, выхватывая из рюкзака полотенце и плотно прижимая его к груди.

— Это больше, чем просто ожоги, сэр.

— Мне надо попасть внутрь. — Дыхание Малфоя стало прерывистым, а пульс участился.

— Пройдём через башню, — сказал Элай, делая несколько шагов к двери, ведущей с крыши, и открывая её для Малфоя.

— Нет. Грейнджер обязательно меня увидит. — Он перекинул рюкзак через плечо и сильнее прижал полотенце к груди. — Я пройду через Южную башню.

— Но она на другой стороне замка! — воскликнул Элай.

— Ты прав, — согласился Малфой, тем не менее начиная путь вдоль крыши. — Иди в мою комнату, я буду через полчаса.

— Это безумие! Как вы собираетесь обойти весь замок, истекая кровью?

— Вот и посмотрим, — усмехнулся Малфой в ответ и продолжил путь.