Игровая площадка (джен)

Всю субботу Баки Барнс искал возможности поговорить со своим двойником из другого мира, с которым столкнулся на пятничном вечере. Они оказались в одной команде — пришлось вместе со всеми придумывать испытания для гостей на свадьбе. Он утешал себя, что кому-то было хуже, чем ему — они писали брачные речи.

И вот смотрел Баки на Джей-джея, смотрел — и не находил между ними никакого сходства, кроме внешнего. И говорил пришелец по-другому, и улыбался, как солнышко, и не косился по сторонам с пришибленным видом. В общем, сплошное удовольствие было наблюдать за нормальным человеком — даже завидно стало, самую малость.

Вот только пообщаться им не удалось — парня перехватил Си-джей.

Ну, как и в его случае, пришелец-Стивен не был похож на местного Роджерса — даже внешнего сходства было немного. Он улыбался, о чем-то неумолкающе трещал со своим Барнсом, легко и уверенно чувствовал себя в толпе — таким бы мог стать его Стив, если бы не свинцовая тяжесть звания «Герой Земли — Первый Мститель Капитан Америка». Звездно-полосатый костюм поднял его на недосягаемую высоту сверкающего пьедестала, и лишь немногие могли теперь до него дотянуться.

В любом случае, Баки хотел поговорить с Барнсом, поэтому и ждал субботы, предварительно поинтересовавшись у Пятницы на счет выходных — на этой неделе они у пришельцев были по расписанию. Однако, не случилось. Поскольку, кажется, его избегали. И даже чудесная Пятница ничем не могла помочь — или не хотела, что вернее.

Поскольку день подходил к концу, а он так ничего и не добился, пришлось Баки задуматься о том, чем занять себя вечером. До понедельника допуска в информаторий у него не будет, в общую библиотеку идти не хотелось — от слова совсем, тренироваться надоело, Стив куда-то запропал, РоманоВА умотала в гости к Бартону, с Ведьмой говорить смысла он не видел — та бегала за братом, пытаясь заставить его вспомнить всё, а Сэм же свинтил в город — прошвырнуться по барам со старыми знакомыми. А что же осталось ему? Скука смертная, вот что! Пойти что ли поприставать к Командиру? А что? Тоже ведь дело!

Ну, было бы сказано, как говориться!

Баки понял, что зря он это все затеял, как только сообразил О ЧЕМ ИМЕННО говорят его друг и бывший агент Гидры — вот так и задумаешься о пользе подслушивания. Сначала Барнс решил, что Стив и Брок, неловко мнущиеся друг напротив друга и прячущие руки в карманах — в принципе зрелище, не выходящее за рамки. Нет, ну правда, с кем не бывает?! Подумаешь, работали вместе, прикрывали друг друга, а потом пытались друг друга на клочки порвать — да таким здесь никого не удивишь! Отсюда и неловкость.

Но все оказалось не так просто. Баки все понял в тот момент, когда Стив вытянул-таки руку из кармана, несколько раз вздохнул, будто набирался смелости, а затем сказал:

— Ну, здравствуй, моя родственная душа, — и затаил дыхание — и не только он.

— Уверен, что тебе это нужно? — переспросил хмурый Рамлоу, нервно переводя взгляд с лица Стива на его раскрытую ладонь.

— Я ведь здесь, — и Роджерс улыбнулся.

Ну все, теперь тут и без Баки Барнса обойдутся, поскольку устоять перед Стивом, который всей душой улыбается, невозможно. Да и надо ли? Соулмейты — волеизъявление самого Мира.

И кто бы мог подумать, что Судьба настигнет его друга в этом времени? Наверное, здесь даже есть некий смысл, поскольку пережить смерть соулмейта не у всех получается. И был бы в ЭТОМ времени Капитан Америка, если бы он пережил родственную душу — тот еще вопрос.

Украдкой бросив взгляд на собственную правую руку, Баки скривился. Нет, не для него это — родственная душа. Не для того, кого и человеком-то с трудом можно назвать. Да и что бы он сказал ей или ему? Что он бывший солдат, который стал живым оружием — у него бессонница и приступы паники, которые могут закончится для мейта летально? Бред! Уж лучше так — спокойнее и… проще как-то, привычнее.

Баки и сам не заметил, как вышел из корпуса и застыл рядом с садом камней — был такой на территории Базы (решено было его возвести в один из пятничных вечеров — на спор). Вечер субботы выдался тихим — народ только-только начал приходить в себя после вчерашнего. А все потому, что директор Старк — в воспитательных целях, разумеется — запретил Хелен лечить народ от похмелья своим суперсредством. Поэтому люди выглядели несколько вяло, некоторые и вовсе имели весьма специфический цвет, однако старательно держали лицо. Покачав головой, Баки устроился на скамейке и, отрешившись от бренного мира, решил посозерцать камни и песок. Ну, удачи ему в этом!

— Как насчет размяться, — прозвучал у него над ухом чей-то слегка гнусавый голос.

Оглянувшись, Барнс увидел перед собой Жоржа Батрока — отсюда и акцент, вертящего в руках баскетбольный мяч.

— Что, ваши ряды поредели? — усмехнулся он, ловя себя на мысли, что не прочь сыграть.

— Не то слово, — кивнул тот. — Но веселье начнется завтра, когда Рамлоу устроит нам марш-бросок. И я даже буду смеяться вместе с ним.

— Смеяться над соратниками — это низко, — удар на пробу, вдруг да найдется еще один любитель зубоскалить?

— Смеяться над оболтусами, которые не знают меры? — вопросительно уточнил Жорж. — Нисколько. Ну, идешь?

— Иду, — кивнул тот, и поднялся, хлопая ладонями по коленкам. — Я Баки.

— Жорж, — отозвался тот, пожимая руку. — Зимний солдат?

-Не-а, — протянул Барнс, и почувствовал, что даже не вздрогнул от упоминания своего прошлого. — Теперь я Белый волк.

— Пойдешь в команду к Рамлоу? — и махнул рукой, мол, иди за мной. — Они тоже волки, только крылатые.

— А вы боевые жабы, — заметил тот, шагая в сторону спортплощадки.

— Лягушки, — педантично поправил Батрок, подняв вверх указательный палец. — Лягушки, а не жабы, не путай, млекопитающее.

— Сам ты земноводное, — фыркнул тот. — И сколько из нас не полегли в сражении при алкогольных топях?

— Ты, я, болтливый наемник, Роллинс, что в принципе для этого терминатора естественно, золотые ребятки, Пьетро и Хелен, но она не играет, плюс Брок, который Эдди, — отозвался тот. — Остальные будут похмеляться и болеть против меня.

— Не тайная организация, а хрень какая-то, — пробормотал Барнс. — До скольких играем?

— Давай до пяти, — отозвался тот.

— Чего? — решил уточнить Барнс, поскольку Батрок как-то ехидно жмурился.

— Десятков — для начала, — хмыкнул тот. — За часик управимся.

— Ядерные у вас игроки, — с улыбкой обронил Баки, поведя плечами — искусственное чуть поскрипывало.

— У нас, — поправил его Жорж.

Джеймс кивнул и вышел на центр площадки. «У нас» — прозвучало очень естественно и даже приятно. Нет, живым оружием он себя уже не ощущал, но и полного принятия не было — он был напарником Стива, но не Мстителем. Может быть, и вправду Белый Волк станет Крылатым? А там, глядишь, где крылья — там и нимб. Чем плохо?

А на счет Рамлоу Баки говорить не стал — пусть порадуется Баттл-Фрог пока может, думается, Стив и Брок еще пару дней будут отходить после установления связи — слишком уж долго с этим тянули. А что до марш-броска, то кто ему помешает взять все в свои руки?

Касательно же игры — это было… интересно, даже вдохновенно. Местами. Поскольку если Роллинс был нордически суров и невозмутим, то Уэйд (Даже на игру вышел в своей красно-черной броне, придурок!) не затыкался даже тогда, когда заткнуть пытались — и Пьетро, и Питер, и даже Эдди, но послушал он только Венома. Хотя, странно было бы, если не послушался огромного когтисто-зубастого пришельца, который в противном случае пообещал откусить наемнику голову. И если бы только это. Скажем, тактично отнять мяч у Человека-паука почти невозможно, в особенности, если он работает в паре с упомянутым Веномом. Батрок так вообще, казалось, родился с мячом в руках — только талант угробил, играя в террориста!

Так и развлекались.

Пять десятков забитых мячей успели случиться задолго до истечения часа.

— А ты ничего, — похвалил Баки Питер. — Надо будет потом еще в хоккей тебя позвать сыграть.

— Не, я пас, — отмахнулся тот. — Я хоть и куковал в заморозке большую часть сознательной и бессознательной жизни, но на коньках стою, как корова на льду, — признался он под конец.

— В хоккей играют настоящие мужчины, — и непонятно было шутит ли Роллинс в этот момент. — Трус не играет в хоккей.

— Да, именно поэтому ты одел такие длинные шорты, — фыркнул тот. — Аж до самого пола.

— А завидовать нехорошо, — из-за спины мужа выглянула Хелен. — Если тебя свой размерами не устраивает, могу посодействовать — выращу под заказ хоть до колена толщиной с полено.

— Устраивает — и размер и обхват, — рассмеялся Баки, искоса поглядывая на довольного Паркера. — Убедил, пацан, но играть буду в твоей команде.

— Прозвучало, как угроза! — Уэйд внезапно подошел и повис у него на шее. — А ты умеешь быть суровым, ледышечка!

— Ты себе даже не представляешь, — с чувством заявил Барнс, пытаясь оторвать от себя Уилсона, но тот ни в какую не поддавался. — Помогите, — сдался, он, наконец, умоляюще глядя на смеющийся народ.

— Не получится, — со знанием дела заявил Эдди. — Он как-то к Веному прилип, так тот спрятался и почти три дня не показывался.

— Внутри тебя? — на всякий случай решил уточнить Баки. — Как вы вообще…

— Долгая история, — скривился тот. — Но занимательная, правда Веном?

— Правда, Эдди, — прошипел тот, выплывая из-за плеча своего носителя. — Ты хотел от меня избавиться.

— Было дело, — кивнул тот, припоминая начало их нелегкого пути.

— А потом скучал, — заявил симбиот.

— И такое было, — не стал отнекиваться Брок. — Мы ведь — Веном.

— ДА!!! — зашипел тот, капая слюнями на пол.

— Идиллия, — пробормотал Уэйд, наконец, отлипая от Барнса. — Идемте плавать!

— О, нет! — простонал народ.

— А что такого? — возопил бывший наемник, приобнимая Барнса и Пьетро за плечи. — Я же в прошлый раз никого не утопил! Почти… Обещаю держать себя в руках!

— Но чтоб без подвоха! — Роллинс посмотрел на Уэйда почти свирепо.

— А какой может быть подвох? — почти удивился Баки, пытаясь вырваться из загребущих рук болтуна.

— Ну, он может решить подрочить, поскольку фраза «держать себя в руках»…

— Я понял, — смешно скривился тот. — Не продолжай. А ты, — и глянул на Уилсона, — убери руку.

— Эй, я же не левой! — возмутился тот, обиженно надуваясь. — И я даже их помыл потом, вот!

— Счастье-то какое! — хихикнула Хелен. — Ну, печалька моя, не грусти, — и протянула Уэйду конфету на палочке.

— Ты одна меня любишь, — заявил тот, — усаживаясь на скамейку. — Питти, ты за меня не вступился! Я ведь столько серенад тебе посвятил!..

— Где цензурными были только предлоги, — фыркнул Харли.

— Это признак творческой личности!

— Или недостаток воспитания.

— Ценность традиционного воспитания явно переоценена.

— Как и кое-чей креативный подход. Не будем тыкать пальцем.

— Решил перейти на личности, золотой мальчик? Стараюсь, как умею!

— Вот в этом я никогда не сомневался!

— Я знал это!

— Детский сад, — пророкотал Веном.

— И не говори, — кивнул ему Эдди.

Нет, Баки определенно здесь нравилось — куда больше, чем в гостеприимной, но такой чужой и чуждой Ваканде. Никто не говорит, что в самой изолированной стране мира ему плохо жилось, но все же дома лучше.

— Ну, идемте? — улыбнулся Паркер. — Уэйд, давай поплаваем в другой раз, хорошо? — и улыбнулся.

— А. Хорошо, — на полуслове запнулся тот, по примеру заправской совы округлив глаза — в них почти буквально плясали сердечки. — И что делать будем?

— Ну, можно, например, отправиться на обед, — развеселился тот. — Я вот проголодался.

— Можно, — мелко закивал тот, глупо лыбясь. — А кто знает, что сегодня на пожрать?

— Пророщенные зерна и смузи, — раздался голос Пятницы. — Советую отправиться в город и подкрепить силы там. Теодоро Вернон.

И стоило только искину назвать это имя, как все застонали. Ибо был мистер Вернон ревностным приверженцем здорового питания и сыроедства, всякого рода смузи, йогуртов, сельдерея и брокколи — в различных сочетаниях в зависимости от настроения или вожжи, попавшей под хвост. Когда он дежурил по кухне, все тихо его ненавидели. Однако, специалистом он был просто блестящим — в отделе аналитики, за что ему прощали всяческие пищевые извращения.

Сказано — сделано! Отправились в город — на квинджете в режиме «хамелеон». И всем было откровенно «все равно» на возможное недовольство высокого начальства, ибо Папа Старк отмажет — из принципа, а, может, и из вредности.

Подкрепиться решили китайской кухней, потом плавно переместились ближе к итальянской, ну а закончили в суши-баре — в третьем часу утра.

— Я наелся на месяц вперед, — отдуваясь, признался Харли. — А на роллы и суши не смогу смотреть еще год — как минимум.

— Хороший солдат умеет наедаться впрок, — поделился Уэйд мудростью, утаскивая последний ролл.

— Но мы не солдаты, — пробормотал Питер, вовсю зевая. — И вообще, как говорит Хелен, брюхо вчерашнего добра не помнит.

— И это прозвучало, как тост, — заявил Уэйд. — За сказанное предлагаю выпить — стоя и не чокаясь. Малышам — сок.

— Ему даже темную за болтовню не устроишь, — пожаловался Роллинс, не понятно к кому обращаясь. — И не из-за мутантской регенерации, а потому что бить убогих грешно.

И если бы кто-то сейчас спросил у Баки о чем же они все говорили на протяжении часов, он бы не решился ответить конкретно — обо всем говорили. Чем больше Барнс слушал, тем больше подмечал не слишком для него благоприятный факт — Старка любили и уважали. За своих людей он был готов лезть хоть в пекло адское, но от природы был изворотлив, что усугубилось воспитанием, поэтому ЩИТ выходил сухим из воды в большинстве случаев. Это делало ему честь, но затрудняло работу самому Баки. А Белому Волку просто необходим был рычаг давления на Старка, поскольку вновь оказаться в положении лабораторной крысы, или живой винтовки ему не улыбалось. Да и Стив — не смотря на природную наблюдательность, был тем, кто вопреки всему верит людям. Но нельзя верить директору самой секретной и прочая, и прочая служб в мире — нельзя от слова «совсем»! О том, что Старк хоть когда-нибудь, хоть бы и тысяча лет прошла — простит ему убийство родителей — Баки Барнс даже думать не хотел. Он отвык верить в добро.

Но вот если бы так случилось, что Тони Старк все же найдет в себе силы если не простить, то хоть понять… Нет! Это просто немыслимо!