Дети Калипсо. В Активном Поиске (гет)

И тысячи вопросов в голове —

Я будто в темной пустоте.

Дорогу выбрал ту, что не известна мне.

И слепо я по ней иду, не смея изменить мечте

В. Квазар — Фатализм (2012)

23 ноября 2084 года

09.44.31 PM UTC±0:00

Минуты вечера истекали, будто сухой песок стремится убежать сквозь пальцы. Вот уже склонились к закату мириады солнц искусственного освещения, и Аптекарский скверик постепенно засыпал в сгущающемся мраке подземной ночи. Сегодня их мастерской для мозгового штурма стала одна из беседок с качелями, посреди этого сквера, близ дома Оксаны.

Невысокий пластиковый купол детского домика, ещё достаточно просторного и для старшеклассников, спрятался на самых дальних окраинах вечно зелёного гидропонического сада.

День подходил к завершению, но двум беспокойным художницам было мало прошедшего, отчего обе никак не решались расходиться по домам.

Таня ко встрече притащила целый ворох виртуальных «примочек» и «припарок» для работы на холсте их виртуальной диорамы. Оксана — планшет с библиотекой собранных о Саратове фото, наброски на живой бумаге карандашом, и ещё зачем-то гитару.

А затем битых три часа подруги пытались договориться — что и как рисовать, как внутри виртуальной реальности расположить имеющиеся фото, какие пейзажи, ракурсы, состояния погоды брать. Оттого, что навыков с объёмной работой у обеих было немного, дела толком не двигались. Может, поэтому на исходе вечера все идеи смешались в кашу, где толковых решений было меньше, чем вопросов и «воды». Наконец, обеим подругам опротивело их невыносимо безнадежное дело.

Поначалу они в очередной раз пытались наскоком взять монтаж сцены в виртуальной реальности. Но кроме общей схемы, что выглядела более чем скудно, ничего нового придумать не смогли. Было хорошо, что они хотя бы определились с самим каркасом сцены. Обессиленные воображением, они вернулись под купол детского домика с поляны детской площадки, где рисовали свою виртуальную картину, и долго молчали. И тут Оксана добралась до позабытой гитары.

— Ну-ка сбацай чего-нибудь эдакое! — взбодрившись, воскликнула Таня.

— А чего именно? Могу самопелку…

— Ну давай-давай!

— Кхм гхкм… Бардовская. Без названия, без соли, без перца.

— Прям как наша «ляпнина» — усмехнулась Таня.

Она уже без всякого энтузиазма перебирала каркасные заготовки зданий в визуализаторе. Три часа активной работы — а всего-то удалось сделать помимо схемокарты города, примитивные наброски на один из проспектов Саратова, да на спальный микрорайон. А тем временем ещё нетронутой оставалось огромное пространство со всем разнообразием саратовской топографии. Таня, злостно грызя карандаш, забрала вечно мешающиеся короткие пряди рыжих волос в маленький острый хвостик, и с новым рвением зарылась в редактор, тем временем, как Оксана, давно отойдя от творческого поиска на передышку, бережно взяла в руки гитару и мягким перебором замельчила по первым аккордам вступления к песне…

«Небеса за туманами сизыми

Согревают поля и луга.

До чего же такая красивая

Ты Земля, ты моя Душа…

Ты мне снишься высокими горами

А за ними — леса-города…

Знойный ветер к морям несёт снова…

По волнам, и туда, в небеса…»

Пока Оксана тихо бренчала, Таня зацепилась за несколько идей вокруг одного места выбранного для центрального кадра виртуальной диорамы Саратова. Из архивов, собранных Оксаной, она вытянула десяток фотографий типового жилого комплекса и забросила их в редактор, приказав аналитическому инструменту просчитать каркас строений по ракурсам на фото. Нейронная сеть редактора погрузилась в работу, а для Тани настал момент перерыва.

— Андрей, значит, вот в этом доме живёт? — спрашивала художница подругу, тыча в экран, где ещё не полностью построенным упрощённым каркасом был намечен «тот самый» спальный типовой микрорайон.

— Угу.

— Слушай, прикольное место. И башня парковки мне нравится. А он как называется… Ну, район этот?

— Водник…

— Водник… Откуда такие названия то все, водянистые. «Водник», «Ручейный», «Затон», «Наречный». Я за жизнь свою столько воды не видела…

И Оксана тоже не видела. Но как бы хотела увидеть! Побродить по просторным, кучерявым от ив и берёз улочкам Саратова… было бы счастьем. Но это счастье было бы не полным, если такую прогулку выпало бы ей пережить в одиночестве…

С момента их с Андреем знакомства не прошло и месяца, а в жизни Оксаны уже столько всего поменялось. Начиная с того, что каждый новый день теперь для школьницы был переполнен событиями — не только теми, что произошли с ней самой, а и теми, за которые ты переживаешь всем сердцем. Эта лихорадка началась с самого первого дня их знакомства. Оксана вспоминала — вот в первых своих письмах Андрей возникает для неё, как тихий, скромный, рассудительный. Но не прошло и нескольких часов, как этот образ лихо рассыпался, а на его месте возникло что-то иное. Каким безрассудством нужно обладать, чтобы так вот... сгоряча... Слишком лихо он перед ней предстал совсем другим. Азартным и смелым. Она вспомнила их первую ночь вместе. Именно «вместе», потому что она не спала тогда почти до самого утра. Да и Андрей, наверняка, тоже. На следующий день он обратился в того, с кого началось знакомство, но при одних только воспоминаниях о событиях ночи в «Искре» сердце начинало ходить ходуном.

Он абсолютно не был похож на Ника, хотя у обоих были проблемы со злоключениями, безрассудством и даже лихостью. Вот только Андрей не побоялся показать себя таким, какой он есть. И почему-то он ей понравился именно вот таким.

Как только Оксана подумала, насколько сильно Андрей ей понравился, то её пронизало с головы до пят неуёмным жаром. Уйдя в размышления о далёком, Оксана не заметила, как стала сбиваться с ритма и промахиваться пальцами мимо струн.

— Санка… Давай может, чего более известного? Гимн колонистов?

Вопрос застал Оксану врасплох. Она дернула струны так, что те недовольно звякнули. И девушка моментально позабыла, что играла.

— Ладно, уговорила… Это… Гимн… А, точно! Вспомнила.

И снова гитара мягко зазвучала диковинным голосом «семиструнных» аккордов, напоминая об очень далёких временах, когда не было ни интернета ни таких дальних, как сейчас, путешествий, но люди были намного близкими друг другу. Ведь их объединяли не экраны устройств и пустотелые переписки и видеочаты, обесценивающие по сути, само произнесённое и написанное, а настоящие письма, живое общение…

«Ночь прошла, будто прошла…

…Боль.

Спит земля — пусть отдохнёт,

Пусть…

У неё, как и у нас с тобой,

Там вперёди…

Долгий, как жизнь,

Путь…»

Хоть Оксана и не сразу вспомнила про эту песню, но слова её были для девушки особенными. Хотя-бы потому, что далёкая эпоха смелых и великих людей, что взяли на себя смелость противопоставить созидание космическому хаосу, была ей очень близка…

И тут Оксана поймала себя на мысли, что думая про смелость, почему-то снова представила, как Андрей пробирается через злую ночную пургу — навстречу неминуемой опасности...

«...Я возьму

Этот

Большой мир!

Каждый день,

Каждый его час…

Если что-то

Я забуду —

Вряд ли звёзды

Примут нас!

Если что-то я забуду —

Вряд-ли звёзды примут нас…»

Таня так заслушалась, что позабыла обо всём, что делала. Редактор так и замер в ожидании следующих команд на недоделанном каркасе очередного дома.

— Ай! Классно-классно поёшь!

— Да, классно… — с грустью вздохнула Оксана, — Идей нет, рисовать толком нечего, остаётся только песенки орать…

Возразить Тане было, собственно, нечего. Потому усталость постепенно взяла верх, а ожидание того, когда нейросеть завершит работу над каркасом дома, затягивалось. Да ещё и собственная растерянность Тани поспособствовала затягиванию финального действа.

Она стащила с хвостика резинку для волос и короткие лохматые рыжие пряди плавно опустились вниз. Оксана знала повадки своей подруги, и этот жест мог означать только то, что подруга слишком устала, чтобы продолжать. Но говорить об этом Таня не спешила, будто пыталась собраться для нового рывка. А между тем, очередной час уходящего дня неумолимо приближался к своей середине.

— Можно было бы завтра собраться, — бурчала Таня, — Но мы и так сделали мало…

Оксана не знала что ответить и решила пробежаться по своей странице в «глаголе». Таня наблюдала за этим с отсутствующим интересом. Но когда лицо подруги вдруг преобразилось улыбкой, девушка поняла, что не всё потеряно.

— Что, Андрей прислал чего?

— Смотри! — воскликнула Оксана и подала планшет подруге.

На фотографии, которую как-то неделей ранее прислал Андрей, был дворик, который девчата вместе монтировали весь сегодняшний вечер. Весенний и сырой, этот далёкий уголок был залит ослепительным солнечным светом. Лучики солнышка ниспадали сквозь свинцово-синие тучи, отражались во влаге на зелёной листве и в лужах.

— Весна этого года? — предположила Таня, заметив дату в уголке фотографии.

— Красота какая… Прям, картинка маслом.

— Слушай, а это идея… Так, — заявила Оксана, взглянув снова на фото, — Давай заново.

— Заново?! Ты видела, который час?! Ты домой совсем не собираешься?

— Тань, у нас времени-то как раз в обрез. Запускай.

С этими словами Оксана нацепила на ладони сенсорные перчатки для виртуального интерфейса. Она бесцеремонно стащила резинку подруги со скамейки, и забрав волосы потуже, надела на голову увесистый визор. Наушники устройства плотно обхватили голову амброшурами, а лицо теперь скрывало сплошное полотно бинарного экрана. В таком образе Оксана больше походила не на художницу, а на пилота аэробаллистера.

— Окей, штурман, тогда взлетаем, — раздражённо выдохнула Таня и, закинув все наработки в нейросеть, как в печную топку, запустила процесс визуализации.

Пока блок виртуального проектора, разбуженный Таней ото сна, потихоньку оживал, Оксана потуже затянула перчатки. У неё в голове созрела картина, которую с двухмерной фотографии нужно было перенести в четырёхмерное пространство. Нужно было учесть не только объёмы, но и время сцены…

Погруженная во мрак подземной ночи поляна детской площадки вдруг стала оживать в окружении виртуальных каркасов. Брусчатка покрылась мелкой модельной сеткой, а в воздухе миражами возникли скелеты домов и деревьев. Сцена была приведена в мелком масштабе, отчего хрупкая кудрявая девочка в своём электронном облачении поверх облегающей одежды, стала вдруг великаном. Вот они, четыре дома, двора, где живёт Андрей, а рядом с ними высоченная, в два человеческих роста, башня автопарковки.

«Останкино» — улыбнулась Оксана, вспоминая выражения Андрея.

Она закрыла глаза. Образы, горевшие до этого в воображении, остыли, и теперь их пришлось вытягивать обратно из памяти в сознание. Сначала нужны рабочие плоскости.

— Таня, поставь уровень на шесть сотен метров. И мне нужна ещё одна плоскость.

— Одну минуту, — пробубнела подруга, выбирая в своём планшете настройки для сцены.

Как только всё было готово, сцена расширилась, будто Оксана оторвалась от земли и взмыла над микрорайоном. Дома сжались и уменьшились до игрушечных размеров. Теперь уровню груди соответствовала заданная Оксаной высота.

Теперь горизонт. Вихрь квантов, рождающий мысли внутри головы слился с электронной мощью виртуальной машины, и каждое движение, каждая мысль, каждая идея — хорошая или плохая, мгновенно обретала призрачные, но реально осязаемые очертания.

Достаточно очертить площадку ладонями, и вот Небо оторвалось от Земли!

Она на секунду остановилась, испугавшись созданной собственным воображением пустой бесконечности, посреди которой одиноко ютился виртуальный кусочек города. А затем выбрала кисть и шлейф, и очертила штрих по пустоте прямо перед собой. Получилось милое золотисто-белесое перистое облачко.

— Хм… Интересно, на какой высоте они образуются в реальности… — задумалась девушка, всматриваясь в это тонкое облачко. Вспомнилась одна из фотографий Андрея с запечатлёнными на ней облаками… Он любит фотографировать облака. Кучерявые, будто шерсть барашка, или вытянутые, пушистые, будто золотистые волосы статной царицы. Вроде бы, это просто облака! Частицы замёрзшего газа или водяные капли… А какие они разные — и каждое уникально. Маленькие клочки, размером с дом или огромные грозовые фронты в тысячи километров!

— Я могу тебя ещё повыше поднять, если высоты не боишься, — ухмыльнулась Таня.

— Стой! Мне и так нормально, — возражая, воскликнула Оксана.

И воображение само подсказало, что рисовать дальше. Перистая чёрточка была стёрта, в руке девушки возник инструмент «баллончик», и струя пыли заданного цвета пронизала пространство. Девушка закружилась вокруг этого облака, прямо голыми руками то закручивала его структуру, то выглаживала, добавляла новой пыли. Постепенно, спустя два десятка минут, над площадкой уже повис размашистый грозовой фронт с величавыми облачными куполами и вершинами. Оксана постаралась на славу — и в духе её характера, из кучи непонятной пыли, вышло ячеистое грозовое облако с закрученными краями. Там, на границах теплого и холодного воздуха, в реальности рождаются самые грозные представители непогоды — колодцы торнадо. Вот бы вживую увидеть эту мощь!

Но что-то было в облаке не так…

Земные облака имеют свою фактуру — от белоснежных макушек до иссине-свинцового, почти чёрного основания у горизонта. У Оксаны этого не получилось.

— Так...

Девушка отошла к краю детской площадки и осмотрела издалека свое творение. Облако было огромным и в реальности весило бы не меньше нескольких сотен, а то и пару тысяч тонн воды, заволакивая целую область под собой невзрачной погодой. Или библейским Армагеддоном — кому как там, внизу, повезёт. Но такое ощущение, что творению девушки чего-то не хватало.

С минуту девушка ходила вокруг да около созданного ей наброска, в поисках неожиданно возникшей проблемы. Нужно было что-то добавить, и это можно достать где-то внутри опций программы…

— Невзрачная изнутри буря… А эта погода нам точно подойдёт? На вид — такое себе… — скептически бурчала Таня.

— В смысле, «такое себе»?.. — от реакции подруги Оксана даже расстроилась. Она ведь очень старалась развить в пространстве атмосферу этой самой бури.

Но Таня стояла на своём.

— Погода это как аранжировка, она должна подчёркивать основной сюжет…

— Да, только сюжета вот и нет, — всплеснула руками Оксана.

На молчании обе художницы осознали ту мысль, что сегодня у них снова ничего не получилось. Возможно они попытались бы ещё что-то сделать, но прежде чем подруги ринулись на последнюю отчаянную попытку, Оксане позвонил отец. Предугадать разговор с ним было несложно, время ведь уже вышло позднее. А он, оказывается, уже давно наблюдал за творческими потугами девчат с балкона дома, потому был осведомлён о том, что делала его дочь вне дома допоздна, и даже не слишком рьяно ругал Оксану.

— Можно хоть Таню проводить? — пребывая в сонном раздражение, спрашивала Оксана.

Отец разрешил. Недолго размышляя, подруги собрали вещи и погрузились в дорогу. Свою часть вещей Оксана оставила в сквере и помогла Тане поднять тяжеленные сумки с оборудованием на велик. Сама же девушка обула ролики и в таком вот виде нелепый хай-тек-караван двинул в дорогу.

Аптекарский скверик, отходя ко сну, пустел от людей и становился совсем тихим и даже угрюмым. Наблюдать за этим с балкона квартиры было привычнее, чем находиться посреди пустынных площадей обезлюдевшей станции. Девчата не так часто задерживались допоздна, чтобы ситуация была привычной. Потому и разговоры их были тревожными, ведь обе осознавали, что во время комендантского часа на улице они не должны находиться. Дело было ещё в том, что на дворе был четверг, а часы приближались к полуночи. В это время делать на открытом воздухе станции вообще было нечего. Именно поэтому девчата поторапливались.

— Ничего, зато сегодня мы столько всего набросали, — всё твердила Таня, будто бы её скромные результаты удовлетворяли.

— Да, только я зазря время потеряла с этой «погодой» — нахмурилась Оксана.

— И ничего не зря! Вообще, это хорошая идея, но одной только грозы мало.

Девчата вышли по узкой тропинке с территории сквера, преодолев кустистую ограду. Теперь их путь лежал вдоль велотрассы на другую сторону горизонта станции.

— Допустим, если поместить твою грозу на противоположный берег, то выйдет вполне себе… завораживающе даже, — размышляла Таня, толкая вперёд велик, нагружённый своей поклажей.

Подружка Оксаны уже расставляла в голове по полочкам местоположения будущих сцен диорамы и была недовольна большим количеством дыр в этой самой картине.

— То есть, мы будем рисовать набережную, а не дворик Андрея? — раздосадованно спросила Оксана.

Она надеялась, что наброски этого места пригодятся для финальной редакции, но у Тани уже были свои мысли на этот счёт.

— Именно! Набережная. Представь себе только… — девушка остановилась и очертила рукой улицу.

— Вот тут, справа, огромная река, а мы с тобой на холме, где-нибудь на пристани. А перед нами величественный город, расколотый берегами надвое. И мост…

— Фотка моста у Андрюшки точно есть! — воскликнула Оксана, оживившись от свежей идеи подруги.

И тут обе замолчали. Чтобы нарисовать всё заново нужно будет потратить уйму времени, особенно если заморочиться с детализацией диорамы.

— А времени то у нас нет! — разозлилась Таня.

От досады она даже толкнула велик вперёд слишком рьяно, отчего тот чуть не опрокинулся, утащив хозяйку за собой.

Времени у них действительно оставалось мало. Чуть меньше двух недель оставалось до крайнего срока подачи конкурсной работы. Непонятно, на что они обе надеялись, подавая заявку в начале октября. Оксана недавно проверяла рейтинг участников по их активности в системе «виртуса», и они с Таней были в этом списке во второй половине из полутора сотен участников.

— Может, всё-таки успеем? Как там, кстати, Андрей? — спросила вдруг Таня.

— Третий день молчит. Говорил, что дел много. Представляешь, у них в универе теперь сплошной переполох прямо под конец года. Я толком даже не поняла, почему. Какие-то внеплановые экзамены и у него куча заказов и всякое такое…

— То есть, он нам не помощник… — огорчённо констатировала факт Таня. Её вывод особенно сильно печалил Оксану, ведь она так надеялась...

В первые дни состязания обе подруги больше мечтали о том, что будет в случае победы и уже строили планы будущих приключений. Обеих забавляло занятие распоряжаться будущим гонораром — ведь именно такие размышления лучше всего подходили для мотивации на творчество. Таня всё собиралась обновить свою виртуальную станцию, которая была ей давным давно подарена, а Оксана уже грезила о поездке к большим городам в летние каникулы.

Когда же Оксана познакомилась ради конкурса с Андреем, неведомые силы смешали все её планы. Некогда красочная мечта о туристической поездке, поблекла и стала уже не столь важной. Но зато теперь её желания стали приобретать более реальные черты — и связаны они были не просто с каким-нибудь городом...

...А с тем, кто ей подарил надежду увидеть совсем другой мир.

И пока Оксана грезила то об одном, то о другом, время, само собой, утекало…

— Так и не определилась, Муром или Саратов? — хитро улыбаясь, спрашивала Таня. Она надеялась, что эта провокация взбодрит подругу. И эффект подействовал.

— Я уже сомневаюсь…

— А что, представь, прямо как в сказке. Выигрываем конкурс, ты садишься на ближайшую электричку…

— Ага, и прямо на ней в Саратов, — разулыбалась Оксана. Она знала, что это невозможно.

— А вдруг получится?

— Нет, ну подумай, вот приеду я к нему, постучусь в дверь — а что дальше? Я же о себе совсем другое наговорила… — призналась Оксана.

— А что, это будет прекрасная возможность во всём признаться. Не прогонит же он тебя после такого пути!

— Я не знаю… Вообще, то что я выпускница из Якутии звучит намного убедительнее, чем всё… Всё это… — девушка обвела руками пространство вокруг себя.

Разошлись подружки уже далеко за полночь. Они снова условились встретиться на следующий день, на том же самом месте и продолжить работу. Уже прощаясь, Оксана вдруг обернулась и окликнула Таню.

— А ты не дашь мне свою станцию? Я всё-таки попробую что-нибудь смастерить…

— Только не промочи, окай? Сегодня же это… помывка. Четверг ведь.

Оксана успела домой почти вовремя. Уже на ступенях подъезда её застало оповещение, расходившееся по всему горизонту станции дроблённым и приглушённым эхом:

«Внимание! Внимание! Согласно расписанию основного климатического режима, с 00.30 до 00.45 часов универсального времени будет проводится санитарная процедура влагонасыщения…»

Оксана остановилась под аркой главного входа в её дом и прислушалась. Не то, чтобы она ни разу не слышала этого оповещения, но вживую застать процедуру «помывки» станции как-то долгое время не удавалось.

«Просьба жителям и рабочему персоналу станций не покидать пределов зданий и площадок, оснащённых системами гидроизоляции. Избегайте прямого контакта с влагой и промокания приборов, электроники, инструментов и техники. Помните, что короткое замыкание электрических схем может привести к электрическому удару, влечёт за собой угрозу жизни и здоровью. Берегите своё здоровье и здоровье близких! Напоминаем, что за две минуты до начала процедуры влажной очистки вы услышите сопровождающий условный сигнал грозового разряда!»

— Предложишь подождать? — усмехнулась Оксана. Она перетащила велик на внутреннюю домашнюю стоянку, за двери подъезда. А сама решила присесть на ступени, хоть их чистота и не внушала доверия.

Пару минут подождать можно. Родители и дом никуда не денутся.

Станция погрузилась во мрак и тишину. Только шум далёких систем вентиляции по краям горизонта доносился через лабиринты зданий и уличных пролётов. Такая тишина была Оксане привычна, хотя в ней было что-то тревожное и неспокойное. А вот Андрей, наверное, удивился бы. Хотя, как он удивится, если этого никогда не увидит?

Разве что…

— А чего я стесняюсь? Ну-ка, где моя мобила!

Смартфон мгновенно оказался в её руках. Притом, случилось это весьма вовремя.

— Дневник! Двадцать третье ноября. Полуночные посиделки…

Она даже не успела договорить вступление к очередной записи. Вдруг, как по команде, сначала репродукторы нарушили тишину звуком раскатистого грома, а затем с потолка станции к её тротуарам и площадкам устремились тучи водяной пыли. Капли воды были мелкими и больше напоминали морось, и только вода долетела до поверхности, как вся станция наполнилась шипением, бульканьем, дробным и равномерным, металлическим чавканием.

— Ну вот и дождик, — невесело ухмыльнулась Оксана.

Картина и вправду напоминала дождик, такой, какой бывает обычно осенью. Наверное… Но этот её дождик был слишком тихим и почти бесшумным, безветренным. Будто не живым.

«Точно Таня сказала. Не дождик, а помывка…»

Но стоило только прибавить к этому размеренному шуму буйное девичье воображение...

Оксана склонила голову на бок и закатила глаза, вслушиваясь в белые шумы дождя. Пушистые волосы соскользнули в сторону, обнажив прохладному сырому воздуху левое плечо и шею. Как бы хотелось, чтобы сейчас с ней рядом кто-нибудь был. Кто-то, кто сейчас очень далеко. У него сейчас, наверное, не бывает дождей, лишь только снега.

В этот вечер ей так захотелось к Андрею, захотелось, чтобы он побыл рядом и обнял, что Оксана почти осязаемо вдруг почувствовала на обнажённой шее лёгкое, доброе, тёплое прикосновение его губ. Ощущение было настолько явным, что её хрупкие руки то ли от прохлады, то ли от нахлынувших эмоций покрылись пупырышками, а по спине побежали мурашки.

Но всё-таки на ступенях подъезда она сидела... одна.

24 ноября 2084 года

00.51.21 AM UTC±0:00

Переполняемая решимостью, Оксана была настроена сходу разложиться всем скопом оборудования в своей комнате. Но как только она пересекла порог дома, возник неприятный разговор с отцом.

— Я понимаю, у вас там увлекательные игры в самом разгаре… Но уже полночь.

Требование было непреклонно. Пришлось подыграть предкам ради того, чтобы усыпить их бдительность…

И вот, когда время было уже глубоко за полночь, Оксана лежала у себя в комнате, укрывшись в постели и ждала удобного момента. Абсолютная темнота окружала её, сковывала действия. Но как же рвалось сердце от мыслей!

Лежать и ничего не делать было противнее всего. Она ведь так надеялась повозиться с железяками подруги, а затем дать волю буйной фантазии внутри виртуальной реальности. Лёжа на кровати и почти не двигаясь, Оксана продумывала до мелочей каждое действие, распутывая в своём представлении небывало хитрую сеть кабелей и датчиков, коннекторов, переключателей. Схема подключения была как на ладони, только встань и начни заниматься грудой электроники, сложенной в углу комнаты…

«Ты же девочка, доча! Зачем такая куча железяк тебе! Почему нельзя быть обыкновенной?!» — противореча настроению, поперёк всем идеям, всплывали слова матери.

Она всегда была не в восторге от тяготы дочери к странной технике и далёким пейзажам, хотя одно ей диктовала реальность, а другое — её собственное прошлое. Но маму всегда тревожило, что Оксана вечно оторвана от этой самой реальности…

«Конечно, тебе ближе эта… Гномория» — необычное слово, которым Андрей очертил её обитель, само собой всплыло в памяти Оксаны, и та чуть не засмеялась в голос. Вовремя осеклась — если она разбудит своих домашних, то вся её полуночная затея со свистом провалится.

«Уже час ночи» — взглянула она на экран смартфона. Контрольное время пройдено, тишина дома превратилась в абсолют.

«А это значит — что? Правильно, долой отбой!»

Ещё раз проговорив свои действия, она отбросила в сторону одеяло. Она двигалась бесшумно, словно кошка. Мельчайшие детали комнаты были известны ей наизусть, поэтому темнота помехой не являлась. А вот узел проводов на полу…

— Танюха, блин, кто тебя учил так шмотки укладывать…

Оксана ещё не раз вспомнила свою подругу, пытаясь понять, какой кабель куда ведёт в этой груде вещей. И тут она встреводилась…

«А если я не так что-то сделаю?»

Эта мысль заставила замереть на месте. Сознание стало перебирать все возможные варианты, как избежать путаницы при сборке-разборке сервера.

«Точно! Камера!» — Оксана обернулась в сторону своей «зеркалки».

— Дневник! Запись! — прошипела шёпотом Оксана камере.

Камера не подала никаких признаков внимания к хозяйке. Её сенсоры не были настроены на шёпот.

— Да работай ты уже! ЗАПИСЬ! — почти прокричала шёпотом Оксана нерадивому прибору и тот очухался ото сна и обернулся объективом к девушке.

24 ноября 2084 года.

01.48.13 AM UTC±0:00

КОД КОМАНДЫ REC001 — СТАРТ ЗАПИСИ

Абсолютная темнота. Невнятное движение перед камерой.

КОД КОМАНДЫ ISO_AUTO

Пронзительная вспышка озарила пространство. Всё то, что было тьмой, вдруг заискрилось таинственной игрой света и теней. Блестящие поверхности необычно засияли, будто излучали свет сами по себе. В этом пересвеченном пространстве явился из темноты образ девушки. На ней почти ничего не было и лишь просвечивающая на свету ночнушка, висевшая на стройных плечиках, скрывала прекрасные изгибы силуэта…

Оксана провозилась с подключением системы невообразимо долго. Ей вечностью показалась загрузка виртуального редактора. Повалившись в кресло, она ждала, когда интерфейс внутри визора прожуёт строки загрузки, и позволит ей уже снова увидеть…

«Тот самый дворик»

Финальный предотчёт вспыхнул на мгновение на экране и она взлетела из кресла прямиком в небо Саратова. В сознании бушевала всеми красками буря, но то, что предстало перед Оксаной, оказалось никчёмным подобием мечты.

Она снова носилась над причалами и домами, пытаясь представить себе планы новых слоёв и мазков, она ощупывала пустой воздух, пытаясь дать себе представление о том, где и как могут в реальной природе появляться облака.

Но в том то беда, что юная художница никогда не видела неба.

Эта проблема её бесила намного сильнее, чем безрассудство давно ушедшего от неё Ника, беспутство его дружков или любые другие проблемы. И если с бывшим парнем хлопоты закончились после его «отчаливания» от отношений, а контактов с местной шпаной можно было и избежать, то проблему изнутри себя деть было уже некуда.

Оксана была бессильна. Она сорвала шлем и оцепеневшими, слепыми от контраста яркости глазами уставилась в темноту комнаты. Синева искусственного неба померкла вмиг и чёрная краска вновь расползлась перед взором. Эта чернота снова давила, заставляя думать голову ещё активнее.

«Мне надо выиграть конкурс, потому что отсюда пора сматываться!»

Но голова была переполнена бесполезным хламом мелочных идей, превращённых от спешки и душевного смятения в кашеобразную мешанину.

Она закрыла глаза. Как насмешка над ней всплыла в памяти та самая дата, после которой будет уже поздно рваться за победой…

«Пятнадцатое декабря. А какой сегодня день?»

Голубой листочек календаря обратился в странное видение. Надписи расплылись и обратились чертами лица. Изнутри подсознания на неё смотрели освещённые холодным зимним солнышком глаза. Пронзительный взгляд. Нежный, но строгий, и приветливый и отчуждённый…

Это был его взгляд.

— Стоп! — вслух сказала Оксана, заставляя себя вырваться из объятий видения. Её осенила идея, которую это самое видение и подкинуло.

— Так сегодня же вторник! А время…

Нестерпимо сиявший в черноте ночи экран смартфона будто кричал ей, что уже заканчивается третий час ночи, и нужно немедленно ложиться спать. Но живительная идея была сильнее этой ночи.

Перед её воображением развернулась карта, замелькали символы, схемы, часовые пояса… Лихорадочно складывая горящие в уме цифры, она вдруг поняла…

«Половина седьмого… нет, восьмого. Или нет? Он должен быть в сети!»

Надежда была невелика, ведь Андрей молчал уже несколько дней кряду, но всё же…

Спасительная страница Глагола была вмиг развёрнута в смартфоне.

11.24.2084 // 03.13.24 АМ // Оксана Анисим… ≫> Андрей Знахар…

-свернуть-

Андрюшка… Ты не спишь? Добрейшее тёплое утречко! Прости, что я так рано…

...Она не дописала сообщение, войдя в ступор. Голова была пустой, хотя пару минут назад Оксана рвалась спросить у далёкого собеседника всё и сразу.

— Ну давай тыква, соображай уже! — Она пыталась настрочить хоть что-нибудь, а слова всё никак не выходили в строки… Ей вечно мешала думать эта безжалостная, проклятая цифра, которая преследовала её каждый день. Она находилась в углу переписки, беспристрастно отсчитывая технические параметры работы сети…

≫Feedback Ping [513.35]≪

И пока Оксана выдумывала, что писать, минуло несколько минут, за которые цифра за точкой успела подрасти ещё на пару тысячных долей. Он был от неё всё дальше и дальше…

Андрей опередил её.

11.21.2084 // 04.56.04 АМ // Андрей Знахар… ≫> Оксана Анисим…

-свернуть-

Ксань, ты чего тут в такую рань делаешь? Утречко… Прикинь, меня затянуло как. Снова в ночную, чёрт. Да-да-да, я знаю, ты сейчас будешь орать в голосину, что я опять запустил вразнос режим сна… Прости, дела кипучие. У нас тут в универе творится просто неописуемо лютая дичь. Сейчас расскажу… Блин, Сёрега в конфу зовёт. Пару минут, я вернусь…

-редактировать-

-удалить сообщение-

24 ноября 2084 года

01.11.44 PМ UTC±0:00

Её мучила бессонница. Всё утро пошло наперекосяк. Беспамятство и плохое самочувствие преследовали её по пятам. Она бродила среди коридоров школы, пытаясь найти свой класс, который делся в неизвестном направлении. Стены этих коридоров будто были совсем чужими и незнакомыми, и за углом вечно раздавались невнятные голоса. Сейчас бы было неплохо разыскать хоть кого-то, чтобы выговориться, но она была одна.

Всегда одна…

Отчаянно пытаясь сообразить, что происходит и куда идти, Оксана толкнула первую попавшуюся дверь. Комната была похожа на библиотеку. Посреди её, среди терминалов и выставок с древними живыми книгами в пыльных переплётах, стоял небольшой диванчик. Окончательно вырубаясь, она рухнула в его объятия и забылась лихорадочным сном.

Шум далекого города волнами доносился в окна раскрытого балкона.

«Рассвет ли?..»

Может и не рассвет, но солнце било косыми лучами прямо в комнату, и свет, разбиваясь водопадом о стены, озаряло матовым оранжевым блеском все вокруг.

«Как уютно…»

Она лежала на диване. Переложила голову справа налево и освободила затекший висок. По лбу растекалось приятное до дрожи тепло… Комната была небольшая, но с панорамным остеклением, что добавляло помещению немножко бесконечности. Странное ощущение, когда ты только-только ещё проснулся и смотришь в окно. Вдаль. И нет в твоей буйной голове совершенно никаких мыслей. Один гул далёкого города, сплетенный из глубоких вздохов усталых трасс, гудков машин, постукиваний и позвякиваний, а ещё непонятного, едва ощутимого шороха. Это голос жизни…

…Она была не одна в этой комнате. Рядом, у окна, стоял парень. Он напряжённо вглядывался в пейзажи городского горизонта. И курил. Запах едкой гари пронизывал всю комнату и смешивался с запахами и влагой во что-то терпкое и горькое… Ни лица, ни голоса… Клубы на свету и дыхание, а ещё едва слышное шуршание одежды на ветру. А за окном, как будто десятый, а может и двадцатый этаж.

Дома… Много домов, высотки и балконы с зеленеющими в горшках цветами. Вдоль линии улицы проходила массивная трасса на воздушном подъеме, и над ней нависал мостик воздушного перехода. Подножие всего этого индустриального вида уходило далеко вниз, так далеко, что терялось в сумерках уходящего дня…

Часы тихо отпищали риску времени. Оксана резко дернулась. Она, оказывается, задремала. Вот же… Который час?

«Половина второго» — поняла девушка, взглянув на экран своего ролика. Как всегда, ей пришлось немного потупить на дублирующем основные часы местном времени. Оно показывало, что только начинается утро... Где Таня?!

Пока ждёшь этого художника — «творческую видите ли личность!» — все тело затечёт! Оксана глубоко потянулась сначала руками, потом пятками, потом встала со скамьи и покачалась на носочках. Тридцать вторая минута второго. Татьяна опаздывает уже на полчаса, а то и больше. Ну, сказано же было, у «Алиски» встречаемся!..

Девушка протерла глаза и села обратно на скамью. Ещё не проснувшийся взгляд её потупился на статую, метрах в двадцати от скамейки. Центр парка на станции имени Игоря Можейко. Хотя, парком это не назовешь — огромная подземная оранжерея, флоротека в просторном помещении с покатыми сводами, мансардами, террасами... Здесь было три основных яруса на подвесных понтонах и целая сеть витых лестниц и переходов. И всё это сходилось в центре к просторному цветущему атриуму, а прямо над ним на высоте метров десяти, нависал мостик обзорной галереи, куда можно было добраться по двум массивным лестницам, будто впаянным в дальнюю стену. Посреди этого привычного пейзажа, в центре сквера, возвышалась небольшая статуя в рост Оксаны. Это тоже была девушка, точнее, девочка…

«…Алиса Селезнева»

Фантастический персонаж книг Можейко Игоря Всеволодовича здесь обрёл материальную форму из цельного куска мрамора коричневато-оранжевого оттенка. Вечно юная, вечно сияющая улыбкой, в своем фантастическом комбинезоне. На воображаемом ветру застыла потрепанная короткая причёска девочки, которая, наверное, была всего года на три младше Оксаны. Для одиннадцати лет у неё был слишком взрослый взгляд. Ясный. Энергичный.

Да, может это всего лишь статуя, но какую она излучает силу…

Только сейчас Оксана стала осознавать, что видела недавно сон. Сон был дурной, он смешал в непонятное нечто события тревожного утра и причуды её воображения…

Она ещё в первой половине дня разыскала подругу и предложила пересечься здесь. Неясная тревога заставила Оксану изменить дружеской традиции, и выбрать место подальше от родного горизонта. По школе снова поползли слухи, снова слышались неприятные разговоры о ней, о Нике, о проказах киберспортивных команд, недавно даже случилась очередная стычка между «бойцами». Возможно, её опять кто-нибудь искал, а потому соваться в популярные у одноклассников места было неохота. Она прекрасно помнила, какими иной раз бывали яростными разборки местной молодёжи. Становиться причиной очередного раздора очень не хотелось.

А это место не пользовалось популярностью у местной школоты, потому что было лишено всяческих виртуальных развлечений. Зато Оксану оно нередко притягивало своей зеленью.

Подумав на миг о сказочном персонаже из детской сказки столетней давности, Оксана невольно улыбнулась. Если бы Алиса была живой, она бы очень удивилась, что её статуя оказалась здесь…

«А в какой же именно истории ты тут бывала?..» — пыталась вспомнить Оксана ту самую сказку.

«Точно. «Тайна Третьей планеты».

Идея бредовая, да на её мятежную голову. Но как бы Оксана хотела быть похожей вот на эту храбрую девочку… Пережить её приключения и повидать мир её глазами…

«Путь к большой цели не бывает коротким…» — вспомнила она слова Конселя.

«Ну почему? Почему ты всегда прав!»

К Оксане на скамейку вдруг кто-то подсел. Девушка даже не успела сообразить кто это, как два пальца, составленные пистолетом, уткнулись ей под правый бок.

— Руки показать! Служба собственной безопасности! Вы задержаны.

Оксана резко дёрнулась и повернулась к незнакомцу.

— Ах ты…

— Да-да! Консель Жан Бертран, к вашим услугам!.. — широко улыбаясь, воскликнул юноша.

Это было невероятно, вспомнить и увидеть человека одновременно. Оксане почудилось, что она бредит в очередной раз, поэтому она щёлкнула Конселя пальцем по носу. Темноволосый юноша аристократических манер, гладкой короткой причёски и истинно французского достоинства, даже бровью не повёл на выходку подруги, всё так же улыбаясь:

— Да я это, я! Мой вояж окончен накануне. Ох нелегко было тебя разыскать, Сандра!

24 ноября 2084 года

01.36.25 PМ UTC±0:00

Несмотря на вялость собеседницы, Консель потянул её на прогулку по парку. Он был полон энергии и впечатлений. Оксана же даже возражать не стала. Само собой так получилось, что самой первой темой для разговора стал…

— Тот самый парень? Он что, серьёзно не догадался до сих пор? Признаюсь, удивлён.

— Я пытаюсь как могу делать вид, что у меня проблемы со связью. Глупо? Ну… А что ты предложишь?

— Да я, сказать честно, не могу ничего предложить. Это удивительно. То есть… Он из Саратова? Боже, как это далеко. Твои мечты не знают границ, Сандра.

— Мы вообще познакомились случайно, — Оксана почему-то даже начала оправдываться за себя — Но ты даже не представляешь как это… Он словно постоянно рядом.

— Ну да, он в твоём мобильнике.

— Нет, я не про то. Он ещё ближе…

— Ты влюбилась, — улыбался Консель.

Оксана стушевалась от такой прямолинейности. Любому человеку она бы не доверила ни намёка, и тем более позволила бы такого. Но тут…

— Ну чего ты улыбаешься, я стесняюсь! Ну… Он мне снится.

— Понимаю, ты бы рада влюбиться, но есть нюанс, — невесело усмехнулся Консель. И вдруг увидел, как резко отчаяние захлестнуло Оксану. Она совсем погрустнела.

— Моя милая хмурая тучка. Не печалься напрасно. Ведь к большой цели не бывает короткого пути.

— Я знаю. Ты уже говорил. Слушай, вот какой путь найти между двумя мирами? Я хочу увидеть его вот как сейчас. Как тебя, перед собой. И знаю, что не получится…

— А как же конкурс? Ведь это твой заветный билетик, верно?

— Угу… Только не выходит ничерта. Таня ещё пропала куда-то… Я ей нашу «медузу» хотела вернуть. Представляешь, в маленьком приборчике целый город…

— Удивляешь ты меня. Да, быть может вы нарисовали город… Но в твоём мобильнике целый мир. А ты его не замечаешь.

— Мне не хочется всего мира…

— Тогда чем тебе не годится всё это?

Консель развёл руками вокруг, очертив парковую зону. Он безусловно имел в виду большее. Он стал доказывать как прекрасны края, в которых только что побывал, зная заранее, что уговоры его не помогут переубедить мятежную школьницу. Оксана вдруг начала осознавать, что это некая проверка, что именно у Конселя есть загадка, которая ей может помочь.

— Ты ведь сказал, что есть разные пути?

— Пути известны тогда, когда понятна конечная точка маршрута. Так куда ты хочешь?

Этого вопроса она ждала, наверное, всю жизнь. Её часто спрашивали разные люди. Но только быть может один человек был близок к истинной догадке.

— Наверх, — ответила она.

— На поверхность? — пытливо уточнял Консель.

— На волю. Бери выше.

Консель добился своего. Он раскусил её. Оксана поняла это всего по одной фразе.

— О, моя дорогая! Аппетит приходит во время еды, верно?

— Не ёрничай! Ты бывал там? Ты знаешь дорогу? Ну скажи же!

— Я знаю. Дорога к твоей цели есть. По крайней мере, начало пути. Но готова ли ты?

— Ты издеваешься!

— Я понял. Ни слова больше.

Консель остановил её.

— Я знаю, ты не любишь дешёвые сувениры. Но уверен, эта штука тебе будет интересна.

Он засунул руку в карман и достал на ладонь продолговатый маленький предмет в металлическом кожухе.

Оксана не понимала, что и для чего…

— Флешка? А зачем?..

— Внутри есть кое-что для тебя. Приди домой, взгляни. Уверен, это тебе понравится.

Они расставались не договорив друг другу о многих загадках. Свободное время Конселя закончилось. В самый последний момент, будто приглашая на свидание, он спросил:

— Ты не бросила скалолазку?

— А что? Пригласить хочешь?

— Именно! В четыре вечера, как обычно, на нижнем горизонте, скалакорт. Не забудь свои верёвки. А ещё, мой маркер.

— М-да, место встречи изменить нельзя, — улыбнулась Оксана, провожая за поворот своего друга. Она вдруг вспомнила…

…Пять лет назад. Отвесная скала, усеянная упорами для крепежей. Неосторожное движение, ошибка. Девочка, пришедшая на вертикаль впервые, сорвалась с отметки в пять с половиной метров. Единственным, кто был тогда рядом, стал кучерявый мальчишка из старшего класса. Если бы не Консель, она точно бы сломала себе шею. Однажды, когда они впервые после этого случая повстречались в школе, Консель подарил ей на память сиреневый автомаркер.

«Будешь им на скалакорте свои ачивки рисовать» — шутил тогда он.

Он тогда поймал её. Сейчас он поймал её ещё раз.

Он всё знает.

— Ну да, ещё бы пытаться скрыть чего-нибудь от парня инициалами «КГБ».

Она ещё долго улыбалась вслед Консклю, а потом снова принялась разглядывать подарок. Флешка была металлической, ребрённой формы, с высеченными ромбиками на гранях. За ушко она была подвязана голубой ленточкой.

— Вот небылица, — удивлялась Оксана подарку.

На таких флешках может быть всё, что угодно, и объёмов, каких угодно. Но всё же, эта штука уже была старомодной.

— Вот бы Андрюша удивился такой истории! — воскликнула она, подбросив флешку на ладони и ловко затем поймав её налету. Но тут же искорка смятения пролетела по её сознанию.

А собственно, как она расскажет Андрею?

Если она расскажет, то клубок всего, что он ещё знать не должен, развяжется сам собой!

Да, ей очень хотелось обо всём рассказать. К тому же, уж если она призналась сама себе, так почему бы не раскрыться прямо сейчас и ему? Сразу и во всём?

Лишь единственная тревога останавливала её…

«Ну расскажешь ты ему, а дальше — что? Всё сразу прахом рассыпается!» — утверждала она самой себе.

И сама же оправдывалась:

«Чем дальше, тем хуже… Ну не могу я больше врать. Я каждый день всё дальше… Вдруг что-нибудь изменится к лучшему, если он будет знать правду?»

Эти два противоречия гнули сознание на излом всё сильнее с каждым днём.

А сейчас так вообще Оксана впервые почувствовала натуральную ломку. Она сначала шла домой нехотя, пытаясь решить по пути внутри себя этот конфликт. Но в то же время необычный подарок от Конселя поторапливал её домой, к терминалу, к заветному цифровому порту, к этой тайне.

«А что если…» — мысль Оксаны была невозможной, но пытаясь анализировать слова Конселя, она вдруг поняла, что внутри подарка есть нечто, что поможет ей проделать хотя бы часть трудностей.

«К большой цели не бывает короткого пути. А зачастую и цена этого пути чрезмерно высока. Так готова…»

— «Готова ли ты»? — переспрашивала она сама себя, повторяя фразу Конселя.

Она бы хотела спросить у Андрея. Как до него добраться и как разыскать, и что такое дождь, и как сейчас выглядит его зима, и ещё миллиард вопросов — и всё подряд!

Но когда Оксана достала мобильник, чтобы написать из урагана мыслей хоть что-то внятное Андрею, то оказалось…

— Да ты что, шутишь?!

Мобильник уже давно был разряжен и целых полдня бездыханно провалялся в кармане.

А она только заметила!

«А который час?!» — встрепетнулась она. И поняла, что даже толком не знает точного времени.

Домой Оксана не просто спешила, а летела, как вихрь. Наплевательски махнув на все устои поведения пешехода, на все мыслимые регламенты техникой безопасности. Оксана пролетела межгоризонтовый эскалатор верхом на поручне, чем раньше из Анисимовых баловался только Данька. Было одновременно и страшно и весело — ведь сам эскалатор был почти в сотню метров длиной. Неспешные и не многочисленные прохожие были этим хулиганством застигнуты врасплох и страшно рассержены. Но времени извиняться у Оксаны не было. Срочно домой!

Добравшись до дома, Оксана махом влетела в свою комнату, чувствуя что у неё осталось мало времени. Но притом на сами часы Оксана посмотрела лишь в последнюю очередь, машинально запустив первым делом моноблок, сразу же воткнула флешку, не дожидаясь даже загрузки терминала. Только тут Оксана заметила на панели журнала на экране, что вовсе ещё никуда не опаздывает, а до тренировки остаётся почти два часа.

— Доча, ты же два месяца там не была! Тебя ещё из группы не выкинули? — спрашивал отец, когда узнал о планах Оксаны на вечер.

— Ох и зачем мы тебя туда отдавали. Ведь не твоё же. Оксана, ты не думала пойти на какие-нибудь профессиональные курсы…

«Да-да-да, очень вовремя, мама…»

Она собиралась написать Андрею обо всём случившемся. Но как только она открыла переписку в глаголе, как только посреди недописанного письма её взгляд заострился на новой аватарке Андрея…

Как только Оксана увидела эту новую фотографию…

Внутри всё как будто разом оборвало.

Он улыбался с этой фотографии стесненно, будто извиняясь. Рядом, в его объятиях была другая девушка.

Та самая девушка.

Оксана долго и в оцепенении смотрела на эту новую фотографию на его странице. И невозможно болезненно начала осознавать, что вот теперь-то спешить уже некуда.

— Так вы помирились, — улыбнулась она, пересилив себя. А голос почему-то задрожал.

Эта фотография моментально её подкосила, разбила всё внутри и уничтожила все надежды разом.

Да, можно было порадоваться, что у Андрея всё хорошо. Но увидеть его вместе с Алиной на аватарке… Это означало одно. Они встречаются. Лишь только одна эта мысль повергла Оксану в сильнейшее смятение. Что теперь делать? Радоваться? Плакать? В мгновение всё смешалось…

Она не помнила, как была с семьёй на обеде. Молчала. Родители серьёзно встревожились, не случилось ли чего на учёбе у их дочки. Но любое слово, что она хотела вымолвить, давалось с трудом. Поэтому, она и молчала, чтобы не расплакаться. Утешало лишь одно — Андрей теперь не один в своём далёком мире. Пускай его обнимает Алина, за неё саму…

Она нехотя собиралась в дорогу, подолгу рассматривала свои вещи, перебирала содержимое рюкзака со снаряжением. Будто занять себя реальностью было выходом.

— Точно всё в порядке? — беспокоилась мама, провожая Оксану за порог квартиры.

— Всё как обычно, — невесело, натянуто улыбнулась она. И шагнула за порог. Прочь от своих глупых задумок и разбитых надежд.

Оксана была так расстроена одной только мыслью, что теперь Андрею уже незачем будет с ней общаться, как с девушкой, что так и позабыла выключить из сети терминал, позабыла даже выдернуть из него сверхсекретную флешку Конселя…

Она не могла видеть, как её отец, Виктор Геннадьевич, случайно заинтересовался брошенным в открытом состоянии содержимым этой самой флешки.

Он убедился, что дочь ушла, даже переспросил жену, а затем на короткое время закрылся в детской…

Пытливый взгляд быстро пролетел по архитектуре папок, по содержимому документов. Всего пара строк в одном из них… Он опасался очень долго именно этих строк. Быстро вернув всё в изначальное состояние, отец с глубоким вздохом встал с кресла и тревожно задумался.

Он ждал этого долгих восемнадцать лет. Он пытался себя морально подготовить к тому, что когда-нибудь ожидание закончится, что нужно быть каждый день готовым к необратимому. Но он так и не рассказал за всё это время дочери. Не проронил ни слова. А сейчас он понял свою ошибку.

— Неужели нас всё-таки ещё помнят… Неужели… началось?