Гарри Поттер и Кольцо Согласия (гет)

Гарри, Рон и Гермиона, наконец, остались одни. После завтрака они ушли в спальню, на двери которой по-прежнему висела карточка с Флавием Белби. Взглянув на нее, Гермиона тут же начала рассказывать историю этого волшебника, первым описавшим свою встречу с ужасным чудищем смертофалдом и победившим его с помощью чар Покровителя. Но Гарри даже не пытался прислушиваться к ее скороговорке. Как только они с удобством расселись (Гарри и Рон — на своих кроватях, которые кто-то уже успел заправить, а Гермиона — в кресле-качалке с высокой спинкой, перетащив его из угла в середину комнаты), Гарри заговорил, оборвав один из ее вдохновенных пассажей:

— Слушайте, нам нужно найти возможность уходить и возвращаться из этого дома… Мне не нравится, что нас тут словно заперли…

— Слушай, Гермиона, ты вчера начала что-то про моих родителей говорить, но так и не досказала, — не слушая Гарри одновременно заговорил Рон.

— Что я о них говорила? Где нас заперли?

— Ну…, — замялся Рон, — что-то об осквернителях рода…

— В этой Юле! — рявкнул Гарри.

— А-а… Давайте по одному! Рон, ты говоришь о Кольце Согласия?

— Слушай, Рон, спроси об этом у своего папы, давайте сейчас серьезно поговорим, а то нас без конца прерывают, — вмешался Гарри.

— Интересно, что может быть интереснее истории своей семьи, — огрызнулся Рон.

— Вот и я о том. Вы можете здесь сидеть и рассуждать о всяких кольцах. А я только и ждал, когда выберусь от Дурслей, чтобы отправиться в Годрикову Лощину…

— Гарри, мы же договорились, что теперь всегда и везде будем ходить только вместе! — патетическим тоном воскликнула Гермиона.

— Что-то не вижу особого энтузиазма, — буркнул Гарри.

— Мы обещали, мы пойдем, — кивнул ему Рон.

— Тогда нужно решить, как отсюда выбраться, — повторил Гарри.

— Гарри, послушай, ты должен находиться со своими родственниками две недели, это Дамблдор говорил, — сказала Гермиона. — У тебя есть еще два дня, сегодня и завтра. Давай за эти два дня обследуем обстановку, а потом уже можно будет решать, как уходить и приходить.

— Правильно, — с глубокомысленным видом заметил Рон.

— Вообще-то Дамблдор говорил о доме моих родственников, а не о них самих… «Пока этот дом ты сможешь называть своим домом»… Какой теперь дом, если Люпин говорит, что он разрушен…

— Гарри, — медленно начала Гермиона нарушив внезапно возникшую паузу. — А ты возьми шире… Дом, знаешь, это не только стены… Это чувство, которое дает тебе место, где тебе уютно, где тебя любят…

— Да, очень меня любили мои родственнички все эти годы, — фыркнул Гарри.

— Конечно любили! Гарри, они могли сдать тебя в приют, они могли отказаться тебя принять… А они заботились… Просто любовь у них такая… специфическая.

Гарри хмыкнул, но ничего не ответил.

— Ну что, ты мне расскажешь про это Кольцо и мы идем обследовать дом? — деловито предложил Рон.

— Погоди, Рон. У меня ведь тоже есть что вам сказать… Мы почти две недели не виделись…

— Э-э… Какая-то идея, да? — спросил Гарри, мучительно стараясь припомнить телефонный разговор после трансляции по телевизору выступления того странного журналиста.

— Да, идея… И вот еще что, Гарри, — Гермиона замолчала, опустив глаза.

— Что у тебя еще?

— Ты же хотел отправиться в Годрикову Лощину…

— Угу, а ты отговорила меня!

— Я не отговаривала… Просто… знаешь, я провела маленькое расследование… Зашла в библиотеку…

Гарри с Роном иронически переглянулись: ну куда еще могло занести Гермиону на каникулах? Конечно в библиотеку!

—…Ну и не только… Мы с папой еще съездили…

— Гермиона, не тяни резину, — прервал запинающуюся Гермиону Рон.

— В общем, Гарри, я просмотрела старые газеты… И нашла кое-какую информацию о твоих родителях…

— Что? И ты молчала? — Гарри вскочил на ноги так стремительно, что пружины кровати жалобно скрипнули.

— Погоди секунду, я сейчас принесу, я сняла копии…

Гермиона выбралась из кресла и быстрым шагом вышла из комнаты. Гарри с Роном переглянулись. Через несколько секунд девушка вернулась, держа в руках тонкую пластиковую папку. Гарри выхватил ее из рук Гермионы, вытащил несколько листов бумаги и плюхнулся на кровать.

На первом листе сверху аккуратным почерком Гермионы было написано: «Кумбранский вестник»

Гарри уткнулся в текст. Это была колонка «Сплетни». Сразу после заметки о сбежавшей козе мисс Лорингтон, он прочитал:

СТРАННЫЙ ДОМ

Англия может считаться цивилизованной страной, однако в глубинке мы еще можем встретить загадочные явления… Наш корреспондент Джимми Тоббс побывал в одном из таких мест…

Если читателей заинтересуют подробности, мы обязательно проведем дополнительное расследование.

Пятерней Гарри зачесал со лба челку, пробежал текст еще раз. Скорее всего, это рассказ о доме его родителей. Они тогда еще жили все втроем, он, мама и папа. К ним являлись гости, судя по описанию в газете, они аппарировали прямо во двор, вызывав ажиотаж у местных жителей. После общения с Ритой Скитер любой журналист казался Гарри мерзким существом, которое лезет куда его не просят. Этот тоже влез. Правда, честно признался себе Гарри, он не слишком переврал увиденное…

Гарри глубоко вздохнул и поднял глаза на Рона с Гермионой. Те тихо разговаривали, повернувшись к нему спинами. Он бросил взгляд на следующий листок и снова углубился в чтение. На втором листе сверху от руки написано название той же газеты. Нужная ему заметка была помещена под рубрикой «Происшествия».

ЧУДОВИЩНЫЙ ВЗРЫВ

Вчера на улице Гончарной произошел мощный взрыв, жертвами которого стало около 40 человек, сообщает наш корреспондент Дуглас Смит, побывавший на месте событий.

Мы будем держать читателей в курсе расследования об этом ужасном происшествии.

Снизу, под заметкой, рукой Гермионы была сделана пометка «больше публикаций на эту тему в газете не было».

Гарри дочитал, но глаз от листка оторвать не смог. Это было описание «взрыва», устроенного Питером Петтигрю по прозвищу Хвост. Именно после этого взрыва аврорами был арестован и на долгие годы отправлен в тюрьму волшебников Азкабан его крестный, Сириус Блэк. Анимаг Питер Петтигрю превратился в крысу и поселился в семье Уизли. Почти три года он жил в Хогвартсе рядом с Гарри, все окружавшие принимали его за домашнего зверька Рона. Сердце Гарри наполнилось горечью. Хвост выдал родителей Гарри Волдеморту, из за Хвоста был осужден Сириус. Этот же самый Хвост принял деятельное участие в восстановлении Темного Лорда. Значит он был виновником множества смертей — сколько семей потеряли своих близких за прошедшие с момента возрождения Волдеморта два года! И во всем этом виноват он, Хвост. «И я тоже», шевельнулась вдруг неприятная мысль. Ведь именно он, Гарри, не дал Сириусу и Люпину убить Хвоста два года назад. «Я не хотел, чтобы друзья отца стали убийцами, за это сейчас страдают сотни других людей, и магов, и маглов. Волдеморт набирает силу, его сторонников становится все больше.

Сильнейшая дрожь сотрясла все тело Гарри. Он сжал кулаки и закрыл глаза. «Я отомщу. Отомщу. И Волдеморту, и Хвосту, и ненавистному Снейпу»…

Немного расслабившись, Гарри посмотрел в сторону друзей. Гермиона что-то тихо говорила Рону, вид которого был совершенно изумленным. Но Гарри было не до них. Он глубоко вздохнул и перевернул страницу.

ТРАГЕДИЯ В «СТРАННОМ ДОМЕ»

Около трех месяцев назад мы уже писали о «странном доме», что приютился в Годриковой Лощине. Напомним, что нашего журналиста привлекли слухи об обитателях этого дома, поведение которых никак не вписывалось в размеренную жизнь британской деревни. И вот в этом доме снова творятся странные дела. Только из разряда «необычных» они перешли в разряд «трагических». Наш корреспондент Джимми Тоббс сумел провести собственное расследование.

В полиции мне отказались дать какие-либо комментарии о произошедшем, однако местный кюре сообщил, что в доме были найдены тела молодой супружеской пары, похороны которых устроили прибывшие в вскоре после происшествия странно одетые люди. Ребенок, который по уверению местных жителей, жил в доме, бесследно исчез и о его судьбе никто не знает. Похоже, странные игры обитателей дома в Годриковой Лощине окончились трагически. Некоторые из жителей деревни полагают, что там жили сектанты, исповедовавшие неведомую религию и, по-видимому, один из их ритуалов окончился смертью участников.

— Там кто-то был! — закричал Гарри, спрыгнув с кровати сразу после того, как дочитал статью.

— Невероятно! Повтори! — закричал Рон, тоже вскочив на ноги.

— Там, в доме… — начал Гарри, но вдруг осекся.

Рон смотрел не на него, а на Гермиону. Взгляд его горел, рыжие волосы были склочены, на пылающих огнем щеках виднелись светлые полосы, оставленные пальцами — Рон так резко провел ими по лицу, как будто хотел содрать с себя кожу.

— Что случилось? — спросил Гарри.

Рон рухнул обратно на кровать и откинул голову. Затем, не глядя, ткнул пальцем в Гермиону:

— Повтори…

Дверь в комнату тихонько отворилась и в щелку заглянула Джинни.

— Что за шум? Вы как?

— Все нормально, Джинни, не беспокойся, — успокоила ее Гермиона.

— Нет, не нормально, — словно в бреду пробормотал Рон. — Не нормально. Великолепно!

— О чем это он? — подозрительно спросила Джинни.

— О Кольце Согласия, — пояснила Гермиона.

Джинни подошла к Рону и села рядом с ним на кровати.

— Ты что, раньше не знал? — тихо спросила она его, прижимая его голову к своему плечу.

— Не-а, — мотнул головой Рон.

— А в чем дело-то? — поинтересовался Гарри. Его переполняли собственные мысли, вызванные статьями, и он никак не мог понять, о чем говорят его друзья.

— Ты прочитал? — обернулась к нему Гермиона.

— Еще не все, — Гарри кинул взгляд на лежащие на кровати листы бумаги.

— А что ты читаешь? — Джинни подняла голову и посмотрела на Гарри.

— Так, ничего, — он махнул рукой, пытаясь придать лицу безмятежное выражение. Он не хотел рассказывать Джинни о своих планах, он не хотел, чтобы она читала эти статьи. Он хотел одного: сохранить ей жизнь. А сделать это можно только одним способом — отодвинуть ее от себя, отдалить, не дать Волдеморту заподозрить, как сильно он, Гарри, любит эту маленькую рыжую девочку с веселым нравом и стальными нервами.

Джинни сжала губы и слегка прищурилась. Совершенно не к месту Гарри вспомнил, как отчаянно она разнесла комментаторскую кабину на матче по квиддичу, отомстив шестикурснику с факультета Хаффелпуф, Захарии Смиту, за грубости в адрес игроков Гриффиндора, которые он допустил, комментируя матч.

— Это о моих родителях, — неожиданно для самого себя выпалил Гарри.

Джинни поднялась, потрепав Рона по волосам и подошла ко второй кровати. Сгребла разбросанные листы и уселась читать. Гарри растерянно посмотрел на нее, испытывая сожаление, что сорвался, и одновременно радость, что Джинни тоже сможет прочитать эти материалы, сможет понять его, Гарри, чувства…

* * *