Гарри Поттер и Год Безвластия (гет)

Закрома буржуя смахивали на хорошее бомбоубежище, но после бомбёжки: пустые бутылки перекатывались под ногами, жалобно позвякивая, словно жалуясь на свою горькую бутылочную судьбу. Дверь в один из погребов была заперта изнутри, и возле неё столпилась уже довольно большая кучка народа с осунувшимися после вчерашней пьянки лицами.

— Джо! Открой по-хорошему! – кричал один из них колотя по двери, – а не то мы вытащим тебя оттуда и отобьем тебе всё что можно… И что нельзя тоже!!!!

В ответ на эти человеколюбивые призывы Джо ответил, что вытащить из погреба его сможет только второе пришествие Господа нашего, ну или на худой конец Майка, или Стэна Гринсфилда. А те дармоеды, которые, вылакав его, Джо, запасы вина притащили свои седалища за его же антипохмельным зельем, могут поцеловать его в… Тут судя по всему у Джо закончились цензурные слова, и из последующего монолога Гарри понял лишь то, что дверь он не откроет ни за какие коврижки.

— Джо! – вклинился в его речь Том. – Будь человеком, а не скотиной! Ты же видишь, что мы все страдаем! Чего тебе стоит выкатить сюда одну-единственную бочку антиопохмелителя? За это, мы, может быть, не будем тебя бить…

— Да в гробу я вас всех видел! – проорал несчастный затворник. – Знаю я вас, выкатишь бочку, а дальше придётся выкатывать всё остальное!!

— Ну и что? Зато тебе все будут за это благодарны!

— Да? Благодарны? Благодарность в карман не положишь, и оно, как это ни печально, не булькает, – с той стороны послышался звук смачного глотка, – а я на что тут зимовать буду? На одной овсянке? Или конине дохлой, которую я до сих пор скармливаю нашему Смретожору!

— Джо! Да побойся Бога! Тут жратвы хватит на прокорм небольшой армии, а не каких-то несчастных четырёхсот человек…

— Вы и есть армия!! Армия дармоедов! Недавно один из твоих обормотов нашёл в погребе коньяк четырёхсотлетней выдержки, и вместо того чтобы отдать его хозяину, как это полагается у всех цивилизованных народов, он вылакал её со своим приятелем!!

— Да ты что? — Том нехорошо усмехнулся. – Скажи мне, Джо, а что бы ты делал в подобной ситуации, гости ты… Ну, скажем у Майка…

— У него? Гостить? Это всё равно, что нанести визит вежливости в предвариловку. У него могут гостить только такие отъявленные извращенцы, как ты или Стэн…

— Ты не ответил на мой вопрос, – мягко напомнил Том, – так что бы ты делал, если бы нашёл точно такой же коньяк у Майка?

— Я бы отдал…

— Да ты что? А что же не отдал?

— Что ты несёшь? – раздался растерянный голос из-за двери. – Что ты городишь?

— А ты спроси Майка, не пропадала ли у него бутылка четырёхсотлетнего коньяка? И если он скажет, что да — скажи, что это ты утащил… Боюсь, в таком случае придётся искать твоих ближних или дальних родственников.

— Зачем?

— Ну, так Майк тебя просто прибьет, – простодушно ответил Том.

— Из-за какого-то поганого коньяка? – взъярился Джо. – Да кто он тогда после этого?

— Ну, так что же ты на нас гонишь? – решил вмешаться Гарри. – Кто ты после этого случая? Тебе что, жалко какой-то антиопохмелитель? А ведь мы тебе в благодарность можем оказать небольшую услугу…

— Какую, – тут же заинтересовался Джо – надеюсь, я буду доволен?

— Ещё как, – ухмыльнулся Гарри, – выкатывай сюда антиопохмелитель, и я расскажу тебе об этой услуге.

В следующую секунду лязгнул затвор, дверь распахнулась, и глазам похмельных контрабандистов предстало ужасающее зрелище расхристанного Джо, голого по пояс, с огромной бутылкой чего-то неимоверно крепкого (судя по исходящему амбре), а за ним громоздились горы бочек, бутылок, бутылочек, фляг, банок и даже колб со спиртом или иной алкогольной продукцией.

Контрабандисты с гиканьем бросились к дальнему углу, и выкатили несколько объёмных бочек.

— А теперь поговорим об услуге, – Джо потёр руки в предвкушении, – что ты мне можешь предложить взамен? Метлу? Машину, на которой приехал? Деньги? Я слышал у тебя их куры не клюют…

— Нет, Джо, – Гарри поднял руку, и тот замолчал, – мы просто не будем тебя бить. Согласись, что после всего, что ты тут наговорил, это огромная услуга с нашей стороны.

И не дождавшись ответа ошеломлённого барыги, юноша круто развернулся и подошёл к судорожно опохмеляющимся контрабандистам.

— Ловко ты его, – пробормотал Том, смотря на понурившегося Джо, – а я-то думал, что придётся звать сюда Мастера, чтобы он выбил к чёрту эту дверь…

— Так её можно и обычным «Explosio» снести, – возразил Гарри, – правда щепок и кровищи было бы немеряно…

— Ты думаешь всё так просто? – усмехнулся Том. – Этот бункер, наверное, предназначался для ядерной войны! По крайней мере по части заклинаний: эти двери не выбиваются ни Взрывным, ни выталкивающим, ни даже смертельным заклинанием. Я думаю, что только Мастер тут может совладать…

— Погоди, ты сказал, что дверь не выбивается даже смертельным заклинанием? – перебил его Гарри, – а разве его используют для таких целей? Мне казалось, что Авада нужна для несколько иных целей…

— Дорогой мой, – снисходительно ответил Том, – взрывное заклинание тоже изначально предназначалось для прокладки туннелей и прочих сооружений, а по итогу превратилось в одно из мощнейших заклинаний убийства.

— А Авада?

— Авада? Ну… Насколько я знаю, со слов Мастера разумеется, Авада Кедавра — это одно из самых древних и тёмных заклинаний, изначально заточенных под убийство… Но более подробно тебе об этом следует узнать у самого Мастера.

— А где он? – поинтересовался Гарри.

— Он? Он сейчас шаманит на верхней башне, так что лучше его не трогать, может прибить ненароком.

— Что?

— А… Ты же не знаешь… Пару лет назад несколько идиотов сунулись к нему пообщаться… От них остались только ботинки и горсточка пепла, так что лучше сейчас к нему не ходить. Вот попляшем в Министерстве, и тогда сколько угодно можно будет его расспрашивать о том, кто он такой, как его настоящее имя и всё такое прочее.

Тем временем подзаправившиеся антипохмелителем контрабандисты быстренько взяли на руки второй бочонок с этим воистину божественным зельем и, пыхтя, потащили его наверх, отпаивать своих товарищей, которые вчера несколько перебрали.

— Может, Майку притащим? И Стэну? – неуверенно спросил Гарри.

— Ничего, они учуют антипохмелитель, как только его вынесут из погреба. Спорю на свои подштанники, что когда мы выйдем, один из этих двоих героев будет стоять около бочки и командовать.

Том оказался неправ: когда они вышли из подземелья, то наткнулись, по меньшей мере, на дюжину человек, стоящих вокруг бочонка, и что-то жалобно мычащих в адрес своих мучителей, коими оказались Стэн и Майк одновременно. Те с ехидными иезуитскими улыбочками наливали прозрачное, похожее на минералку, зелье в стопочки-напёрстки и потчевали страдальцев из этих просто-таки кощунственно маленьких сосудиков.

— С облегчением вас! – ехидно желали они страдальцам, – через пять минут ждём вас всех в общем зале. И потом не говорите, что я вас не приглашал, карать буду нещадно, собственно, вы знаете, что я буду делать…

— А что он будет делать, – с интересом спросил Гарри у Тома, – неужели будет всех бить?

— Нет… Он поступит куда более жёстко: просто никому не будет давать ходить в туалет, или курить во дворе, или вообще заставит всех переписывать строчки…

— Что? – Гарри прыснул. – Переписывать строчки? А может быть еще, мыть полы и драить окна?

— Напрасно ты так, – покачал головой Том, – когда по восьмисотому разу переписываешь «Я не должен был опаздывать на собрание, следовательно, я идиот, и не понимаю человеческих слов».

— По восьмисотому? – ошалело спросил юноша, – и всех? И из-за одного кретина, все четыреста человек должны заниматься этим маразмом?

— Да… А потом все четыреста человек делают из этого кретина козла отпущения. Скажу тебе, это весьма неприятно, особенно, когда накладывают прыщевысыпающее заклятие, таранталегру и петрификус — причём всё это одновременно… Не приведи Господь такое испытать…

— А что…

— Да… Пару раз тут все не справляли из-за меня малую нужду целых два дня, а потом все справляли накопившуюся нужду около моей комнаты… Поверь, запашина была… Так что, если Майк говорит прийти, значит надо приходить во что бы то ни стало…

Судя по тому, что собрались все, никому не хотелось становиться пресловутым «козлом отпущения».

— Я собрал вас здесь для того, чтобы сообщить вам одну пренеприятнейшую весть, – начал Майк, – дело в том, что через два дня на наше родное Министерство Магии, о котором вы все, безусловно, слышали, а многие там безусловно бывали.

Все закивали, подтверждая, что, мол, да, слышали.

— Так вот, на наше Министерство готовится нападение черноризников: эти обалдуи и шалуны планируют разнести его по камушкам…

Речь старикана прервал взрыв радостных возгласов и воплей.

— Ну, наконец-то Боженька услышал наши молитвы, – орал один высоченный детина, – дожили мы до нападения на этот клоповник! Масоносцы надерут задницу аврорам, а потом мы появимся и надерём задницы масконосцам! Ты это имел в виду, а Майк?

— Нет, – спокойно ответил тот, – я имел в виду то, что нам, как это ни прискорбно сообщать, придётся защитить этот, как ты выразился, клоповник от посягательств этих чокнутых маглофобов.

Мёртвая тишина, воцарившаяся после этого заявления, казалось, резала ухо.

— Но зачем? – вопросил тот же амбал, – Майк, я давно тебя знаю, ты всегда был только за то, чтобы сделать пакость правительству! Так вот, тебе представился уникальный шанс — самому стать правительством! Всё, что нам надо — это появиться в Министерстве часика через три после начала заварухи и прикончить остатки Смертоедов!

— А потом? – спокойно спросил Майк.

— Что потом? – удивлённо переспросил парень, – потом ты заявляешь, что с этого дня ты являешься премьером, ну и дальше уже там всякие выборы, назначения и тому подобное…

— Джейкоб, а ты не подумал, что будет, когда люди узнают, каким именно образом я пришёл к власти?

— А что тогда будет? – непонимающе спросил Джейкоб.

— Все сразу же бросятся отвоёвывать назад своё правительство.

— Но зачем? Ведь Фадж за вот уже шестнадцать лет своего правления наворотил столько, что его, по меньшей мере, надо сжечь на медленном огне!

— Это для тебя он такой идиот, Джейк, как ты не можешь понять, что правительство Фаджа у всех ассоциируется с миром, порядком и стабильностью, достигнутых за эти шестнадцать лет! Как только поменяется правительство, по всей Англии вспыхнут беспорядки, будет слишком много нежелающих подчиняться власти Красонпёрого. А потом недалеко и до массовой анархии, а как скоро маглы узнают, что в нашем мире идёт война? Как только наш министр перестанет выходить на связь с их премьер-министром, и, как ты думаешь, как отреагирует на такое известие их министр? Правильно, попытается навести порядок с помощью армии.

— А они-то тут при чём? – непонимающе спросил Джейкоб.

— Потому, что они тоже будут страдать от колдовских войн! А всякому политику надо привлечь на своё место избирателей, а как их проще всего привлечь? Правильно, активными действиями, при том любыми. Вот нас и будут мочить, поверь, их пули действуют получше, чем Авада, и защититься от них очень сложно, не говоря уже о взрывчатке, танках, самолётах, и спецслужбах. Поверь, там есть такие, которые без всяких маскировочных заклинаний умеют быть незаметными.

— Постой! А с чего ты решил, что все сразу же бросятся отвоёвывать Министерство?

— Потому, что им так скажет Дамблдор, – просто ответил Майк, – у него только один враг — это Волдераст, и если ему кто-то помешает избавиться от него, он уберёт этого человека.

Гарри удивлённо посмотрел на Майка.

— А что были прецеденты? – спросил он и смутился, когда все посмотрели на него как на умалишённого.

— А как ты думаешь, Гарри, – подал голос Стэн, – почему на место Министра Магии избрали именно Фаджа, а не Крауча?

— Потому, что сын Крауча засветился с Пожирателями, – ответил Гарри.

— Правильно, а кто его засветил? – продолжал допытываться Стэн.

— Грюм, – непонимающе ответил Гарри.

— Правильно, а помог ему в этом деле Дамблдор. Ты спросишь, чего же тут такого плохого, разоблачил Пожиранца? Так вот, я тебе отвечу: за Фаджем тоже водятся грешки: что за младшим, что за старшим.

Например, Фадж-старший несколько раз был замешан в крупных коррупционных скандалах, причём, доказательства были более чем убедительные, но эти дела как-то удалось замять. Фадж-младший был замешан в передаче секретных материалов Тайного Отдела иностранным шпионам-колдунам, в частности, конструкция антимагического плаща, передан русским, или современные исследования времени, которые он за пару тысяч галеонов толкнул китайцам… И ещё много чего другого, причём такого, что делишки Крауча-младшего покажутся просто возней в песочнице, и тем не менее, Фадж-премьер, а Крауч, что один, что другой — отправились к праотцам.

— И…

— Да, если нам ударит в голову моча, и мы попробуем стать новым правительством, то на следующий день вся страна будет знать о наших сомнительных подвигах.

— Да и вообще, политика — грязное дело, – добродушно-нравоучительно сказал Майк, – скажи мне, Джейкоб, тебе было бы интересно работать где-нибудь в Отделе По Ковырянию В Заднице У Самого Министра Магии? Или где-нибудь в другом месте, – закончил он под общий смех.

— Нет конечно… Но тогда, – пытался привести хоть какие-то доводы в свою защиту Джейк, – нам больше не надо будет носиться по лесам, скрываться от Авроров…

— А что сейчас тебе мешает это сделать? – поинтересовался Том.

— Ээээ… Ну… Это… Грешки у меня водятся за душой… Да собственно, вы знаете какие грешки, – промямлил тот.

— Они тут у всех водятся, но те, кому надоела эта жизн, нашли себе вполне приличную работу, растят детей, рассказывают о былых подвигах…

— Да ладно, Джейк, признайся, ляпнул не подумав, – крикнул кто-то, – а если серьёзно, Министерство действительно надо отстоять, хотя бы потому, что там работает куча хороших людей, а не один только Фадж.

— Значит, вы согласны, – полувопросительно-полуутвердительно заключил Майк, – в таком случае план таков: как только наш человечек даёт нам знать о каких-то подозрительных сигналах в Министерстве, мы, переодевшись в мантии чернорабочих, появляемся сначала в сортире… Думаю, вам не надо пояснять в каком, и организованно построившись, топаем в атриум. Там делаем вид, что чиним камины и выпроваживаем всех под благовидным предлогом прочистки труб. Как только последний работник уйдёт, готовимся к встрече гостей: накладываем всякие интересные заклинания на камины, и как только черноризники полезут, начнем мочить их нещадно. Одна группа — самая большая, будет стоять в центре и, укрывшись за складками местности, поливать наших революционеров заклятиями, командовать этой группой будет Стэн. Две другие группы, по сотне человек в каждой, осуществляют дразнящие налёты с флангов, командовать первой группой буду я и Поттер, командовать второй группой будут Левински и Грант. Всё ясно?

— Постойте, это какой Поттер? Тот самый Поттер — резкий-как-понос?

— Что? – воскликнул возмущённо Гарри.

Среди контрабандистов послышались смешки.

— А сколько раз ты уходил от нашего бледнолицого змия? – поинтересовались из толпы.

— Ну… — Гарри лихорадочно соображал, – насколько я помню — четыре раза…

— А потом спрашивает, почему это он резкий, как понос, – расхохотались в толпе.

— Да будет тебе известно, дитя, – снисходительно пояснили добрые люди, – что даже самым прытким аврорам и контрабандистам удавалось уйти от него от силы два-три раза, но после этого они на людей были вообще не похожи. А ты вон, скачешь, как огурчик, вчера даже самого Майка перепил.

Старикан смутился.

— Я давал ему фору! – заявил он, – негоже сразу приучать вас, молокососв, к спиртному.

— Ага, – продолжали веселиться в толпе, – и когда ты храпел мордой в салате, а он тебя нёс до твоей комнаты, ты тоже давал ему фору?

— А сколько раз он меня уронил? – возопил Майк, – у меня потом все рёбра болели!

— Но ведь донёс же! – расхохотались контрабандисты.

Майк завистливо, как показалось Гарри, посмотрел на него и, пробормотав что-то очень похожее на «Эх, молодёжь!», распустил всех по пещерам.

Солнце уже опускалось над горизонтом, когда посмеивающиеся контрабандисты расходись по комнатам.

А до нападения на Министерство Магии оставался день.