Гарри Поттер и Год Безвластия (гет)

Наивный Питер! Он даже не представлял, как ловко его обвели вокруг пальца! Когда за ним захлопнулась дверь камеры, он мог думать только о зловещем мяснике Спарксе и о том, что только благоразумие уберегло его, Петтгрю, от более тесного общения с этим джентльменом.

Примерно такого эффекта и добивался Гарри, когда давал последние указания давящимся смехом Тому и Джеку.

— Помните, он должен подойти к кабинету уже тёпленьким, – инструктировал он их, – не переборщите с экскурсией в нашу «пыточную», а то наш Упиванчик не сможет говорить от страха. Помните, всё в меру…

— Да не боись, шеф – ухмыляясь, пообещал Джек, – доведём, усадим и даже пёрышко положим, чтобы он написал чистосердечное признание…

— Начхать мне на его чистосердечное признание, — пренебрежительно отозвался Гарри. — Всё, что мне надо о нём знать, я знаю, но меня больше интересует, что там замышляет наш Бледнолицый Ящур.

— Я тебе это могу сказать и без Петтгрю, – отозвался Том, – он замышляет очередную гадость. Устраивает?

— Это и без тебя понятно. Он, по-моему, уже не может жить, не устраивая мелких пакостей: то Лондон отравить захочет, то власть над миром захватить, то ещё чего-нибудь этакого мелкого и пакостного… Впрочем, господа, мы заболтались, давайте, идите, я надеюсь на ваше благоразумие и ответственность.

— Есть, сэр! – шутливо отдал честь Том.

Оба ещё чуть-чуть постояли, нагоняя на свои физиономии соответствующие суровые и безжалостные личины, затем кивнули друг другу и направились к камере Петтигрю.

Позже, наблюдая за тем, как эти двое с абсолютно серьёзными лицами водили Петтигрю вокруг коридора, Гарри удивлялся, как он не лопнул от смеха, а когда они зашли в «пыточную», Поттер почувствовал, что ещё чуть-чуть и у него будет грыжа. Стоило только посмотреть на перекошенное от страха лицо Петтигрю. становилось понятно, что клиент «созрел», но ребята, видимо, так не считали и продолжали свою прогулку…

Надо сказать, что «жертвы» Спаркса вели себя недисциплинированно, и в дикой какофонии звуков можно было разобрать какуреканье или собачий лай, или мяуканье, или другие, не совсем приличные звуки. Поэтому Гарри всерьёз опасался, как бы Питер при всей своей невнимательности не расслышал эти, в общем-то, нетипичные для пыточной камеры звуки. Однако, слава Мерлину, пронесло: к Гринсфилду Питер заходил с таким видом, будто его кидают в пасть к Дьяволу, что дало повод сделать вывод: ребята всё-таки не переборщили.

Небольшая интермедия со Спарксом окончательно развязала Питу язык, Стэнли абсолютно правильно сделал, распорядившись вывести Питера, едва он проболтался о планах Волдераста. Во-первых, пускай Питер промаринуется ещё, а во-вторых – эту информацию надо было тщательно обмозговать и решить, что делать дальше.

— Одни мы тут не справимся, это и дураку понятно, – спокойно говорил Стэнли Гринсфилд десятью минутами позднее, – на Министерских Маразматов надеяться я бы не рискнул.

— Остаётся только бегать по Лондону и раздавать листовки, – скептически хмыкнул Том.

— Тихо ты, – прикрикнул на него Майк, – сейчас не до шуток. Риддл очень точно всё рассчитал: сейчас все чинуши в Министерстве заняты только сохранением своего тёпленького местечка и им абсолютно начхать, что происходит в реальном мире.

— Сами загнали себя в такую… Дырку, – высказался Джек, – если бы они год не талдычили, что Дамблдор — идиот, Гарри-сумасшедший психопат, а Волдемар — очередная выдумка свихнувшего на славе вышеупомянутого Гарри, то ничего этого не было бы.

— Если бы, да кабы… Какой смысл винить Министерство сейчас? Нам сейчас нужны обученные люди, которые смогут противостоять Черноризникам…

— Надо писать Санта-Клаусу, – изрёк Майк.

— Что? – Гарри уже подумал, что старикан не выдержал нагрузки последних дней, и впал в детство, – при чём тут Санта-Клаус?

— Он единственный, кто может нам помочь, как бы это ни было прискорбно, но это так.

— Майк, ещё раз вдумайся в то, что говоришь: ты хочешь написать письмо Санта-Клаусу, чтобы он в качестве рождественского подарка перебил всех Упиванцев?

— При чём тут Рождество? – удивился Майк, затем, видимо, поняв, как его слова звучат для непосвящённых, пояснил, – Санта-Клаусом, мы все… Ну… Или почти все, – поправился он поймав взгляд Джека, – в общем мы так называем Дамблдора.

Кабинет Гринсфилда потряс дружный хохот.

— А я думал, что наши старики горазды только руки терять, – всхлипывал Том, – а нет, оказывается, они ещё горазды придумывать клички сильным мира сего! А как вы в таком случае зовёте Волдераста? Терминатор?

— Нет… У него только одна кличка… Только она слегка… Как бы это сказать получше… В общем, вы ещё маленькие, чтобы слушать такие выражения.

Однако через двадцать минут допроса, Майк сдался и рассекретил агентурную кличку Великого и Ужасного. После сего знаменательного события, в помещении в течение пяти минут стояла гробовая тишина.

— Сильно, – только и смог выдавить из себя Гарри, лицо которого сейчас напоминало сигнальный буй, – мне было бы неприятно, если бы такое подумали обо мне…

— Ничего, – отмахнулся Майк, – чай не девица, выдержит… Меня больше интересует, кто и что будет писать Сан… тьфу ты, Дамблдору?

Все посмотрели на Гарри.

— Нет… Я не могу, – начал отнекиваться Гарри, – я просто не могу…

— Почему? – заинтересованно спросил Джек.

— Потому, что Дамбдлдор думает, что я в безопасности, а тут я пишу ему: уважаемый профессор! Знаете, я тут дрался с двумя сотнями Пожирателей, украл пять тонн контрабандных ингредиентов, взял в плен Упиванца и выпытал у него информацию, что наш красноглазый маглофоб намеревается нападать на Министерство Магии в ближайшие две недели. Ваш Гарри.

— Нет, ну зачем же так резко? Можно написать как-нибудь поаккуратней, чтобы он не догадался…

— Поверь мне, наивное дитя, – вмешался в разговор Майк. – Дамблдор всегда всё понимает, у него такой дар. Значит, вариант Поттера отпадает…

— Мы тоже не можем ему писать, – отозвался Том, – хотя бы по той причине, что не слишком хорошо знаем его…

— Вы что, не учились в Хогвартсе? – удивлённо спросил Гарри.

— Нет, мы учились, но наше общение с директором ограничивалось только его речами на первое сентября и в конце мая…

— И вы ни разу с ним не общались? – потрясённо спросил Гарри.

— Видишь ли, Гарри, в Хогвартсе около тысячи двухсот учеников, и пообщаться со всеми несколько проблематично, не правда ли? Особенно, когда ты директор, председатель Визенгамота и так далее, и тому подобное…

— Майк? Стэн? – спросил Гарри.

— Видишь ли… Мы с Дамблдором… Как бы это так сказать…

— Поссорились, – уточнил Том.

— Да… — неохотно признал тот, – и причём выяснилось, что Дамблдор оказался прав… Тогда мы потеряли очень много народу, причём он предупреждал… А, да что там говорить!! Мы со Стэном отпадаем…

— Остаётся только Наземникус, – резюмировал Гарри после долгого раздумья, – да, кстати, а где он сам?

— Помогает наверху. Вчера Джо обнаружил какие-то хитрые артефакты в тайных хранилищах своего замка и позвал Назема разбирать их…

— Надо его срочно разыскать, ребята. Том, Джек сегодня вы у нас на подхвате, приведите Назема и быстро, у него, кажется, есть какой-то выход на Дамблдора.

Через полчаса посыльные вернулись, таща на себе какую-то массу, от которой страшно несло перегаром. Как оказалось, эта масса была никем иным, как Наземникусом Флетчером, который действительно помогал Джо. Правда, не в разборке старых артефактов, а в уничтожении богатых винных запасов, коих в замке водилось просто чудовищно много. Назем, не понимающий, во имя чего его оторвали от такого ответственного мероприятия, не желал слышать ни о каких там письмах Дамблдору, ответственности за судьбу страны, мира, вселенной и лично его, Флетчера, бессмертной души.

— Послушай, Назем, ты меня уважаешь, – прижав к носу платок, настолько силён был выхлоп из поддувала Назема, — спросил Стэнли.

— Кнешно, – заплетающимся языком ответствовал тот, – мы же с тобой прям как брат и сестра…

— Молодец, я тебя тоже уважаю, дорогая сестрица, но не могла бы ты всё-таки написать письмецо одному нашему знакомому?

— Прости меня, брат, но не могу…

— Но почему же? Или тебе просто слабо это сделать?

— Кому, мне? Слабо написать какое-то вшивое письмо, какому-то старому пер… пенсионеру?

— В таком случае вот тебе перо, чернила, пергамент и пиши. Только грамотно, а то нас примут за безграмотных идиотов.

— Да я так напшу… Так напшу, что у меня ещё все учится будут… Я между прочим… Дружил с этим… Как его там… Шекспиром, во! Помню, захожу я к нему…

— Назем, давай ты нам завтра расскажешь о своих похождениях, а сейчас просто напиши это долбанное письмо! – раздражённо воскликнул Гарри.

— Стэнли, пусть мне не указывают! – капризно заявил Флетчер, – я между прочим письмо пишу! И не абы кому, а самому Дамблдору! Вы бы знали, какой это человек! Великий человек! Если бы мир состоял из одних только Дамблдоров, не было бы всех этих чистокровных отморозков, красноглазых уродов и прочих борцов за великое дело тьмы…

Разглагольствуя подобным образом, Наземникус наваял потрясающее своим кретинизмом письмо:

«Глубокоуважаемый профессор Дамблдор!

Несомненно, вы узнали меня по почерку, но всё-таки уведомляю вас, что пишет вам Наземникус Флетчер, один из ваших подопечных по работе в одной очень известной организации, но не буду распространяться о ней, так как сову могут перехватить. Несомненно, вы знаете, что в процессе своей работы, я постоянно имею дело с мелкими жуликами, ворами и прочими деклассированными элементами общества, так вот, спешу сообщить вам, что не далее как сегодня, мне удалось подслушать разговор, в котором двое неизвестных, обсуждали планы нападения на Министерство Магии. Насколько я понял, это, несомненно, известные вам Пожиратели Смерти во главе с их предводителем Волдемортом. Прошу вас, предпринять все доступные вам меры, дабы устранить угрозу нападения.

С пожеланиями долгих лет жизни, счастья в личной жизни и прочих радостей

Наземникус Джонсон Флетчер».

— Ну, хоть без ошибок, и то хлеб, – прокомментировал этот перл Том.

— Не нравится, сам напиши, – заявил Назем, – надеюсь, я свободен? Если нет, я за себя не отвечаю, там, у Джо, осталось ещё несколько бутылочек отборнейшего вина, – он мечтательно прикрыл глаза, – прямо нектар! Так что давайте: либо я вам нужен, либо нет.

— Нет, спасибо, Назем, но мы сможем обойтись и без твоей помощи, – вежливо ответствовал Джек.

Флетчер кивнул, с третьей попытки поднялся со стула, сделал всем ручкой и скрылся во мраке коридора.

— Ставлю пять сиклей, что он уснёт прямо на лестнице, – заметил Джек

— Это вы, мелюзга, можете с вина уснуть на лестнице, а Наземникус, думаю, сможет даже дойти до погребов и вырубиться где-нибудь между бочками, – парировал Майк

— Ну не знаю, судя по количеству пустых бутылок, он не сможет даже открыть дверь на лестницу.

— Не неси чепухи…

Словно в ответ на их спор, в коридоре раздался грохот, треск и затем громовой храп.

— Мы отвлеклись от нашей темы, – заявил Стэнли, делая вид, что не замечает взглядов, которыми одаривали друг друга Джек и Майк, – думаю, что это, – он брезгливо помахал пергаментом с сочинением Назема, – вполне можно отправить Дамблдору. Конечно, он поймёт, что это липа, но меры всё-таки предпримет. Он человек, который действует по принципу «Нет дыма без огня». Но думаю, что нам придётся самим оборонять здание Министерства…

— Что? Ты с ума сошёл? Как ты себе это представляешь? Мы появляемся в атриуме, и нас тут же вяжут авроры из внутренней охраны Министерства.

— Я понимаю, но нас будет много…

— А ты не в курсе, что у Авроров там штаб-квартира? И их там постоянно ошивается человек семьсот-восемьсот. Нас будет от силы человек четыреста. Они на нас нападут, завяжется бой, потом появятся Смертожоры и всех нас успокоят. Навеки.

— А ты не в курсе, что эти семьсот человек, которые там постоянно ошиваются, могут послужить лишь мясом для Упиванцев? Неужели ты наивно полагаешь, что штаб-квартира Авроров находится в Министерстве Магии? – похоже Стэну надоело оправдываться.

— Так ведь там написано…

— Да на заборе тоже много чего написано! Ты сам подумай головой, сколько раз Министерство пытались захватить? И подумай теперь, кто в здравом уме и твёрдой памяти будет размещать штаб у всех на виду?

— Так ты хочешь сказать, что это всё бутафория? – наконец дошло до Тома.

— Конечно! Там у них что-то вроде заставы, но никак не штаб.

— А где же тогда штаб?

— Парень, тебе что, совсем мозги отбило? Об этом знает лишь Министр, глава аврората и парочка отставных Авроров, типа Грюма. Но, как вы понимаете, Грюма не так-то просто расколоть, да и остальные кадры просто так не отдадутся. Так что…

— Значит, ты хочешь предложить нам оборонять Министерство? Нам?

— А что ты предлагаешь? Буду рад выслушать другие предложения.

— Проще не вмешиваться, – пробормотал Том.

— Мерлин! Том, у тебя сейчас типично страусиная позиция, – на этот раз не вытерпел Гарри. – Снесут Министерство? Ну и ладно! Пускай, нам до них как пешком до Аляски! А то, что наша Морда не будет довольствоваться разгромом Министерства, тебя не смущает? То, что после этого в стране начнётся полная анархия, тебя не смущает? Не представляешь, сколько народу погибнет?

— Да… Но ведь…

— Тебя это не касается, да? Ты сам по себе, они сами по себе, так? Плевать на всех, самое главное, спасти свою задницу…

— Не смей так обо мне говорить, – вспылил Том, – ты прекрасно знаешь, что это не так! Просто у меня сомнения: зачем нам спасать Министерство, которое годами охотилось на нас, как на диких зверей?

— Затем, чтобы Масконосцы не прикончили тебя через месяц после того, как Волдоморд придёт к власти! – не сдержавшись, рявкнул юноша.

— Хватит, – остановил их Майк, – развели тут… Базар… Гнилой. Министерство спасать надо, иначе нам всем кранты. Гарри прав, я помню, что было шестнадцать лет назад, и могу тебе сказать, Том, что лучше нам сдохнуть в Министерстве, чем жить под властью этого Страшилы.

— Да я же не говорю «нет»…

— Ну вот, тем более, что ты начинаешь бурчать как старая бабка, если понимаешь, необходимость в этом шаге?

Том рассмеялся, затем поднял руки вверх.

— Всё, всё! Хватит! Я согласен с вами! Да, это действительно необходимый шаг! Вы все правы! Я просто выразил свою шкурническую точку зрения и понял, как я был неправ!

— Так-то! – проворчал Майк, – а то развёл тут сопли! Зачем? Почему? Надо и всё! Как говорится, если ты плюнешь на коллектив, коллектив утрётся, но если коллектив плюнет на тебя, ты утонешь!

— Всё, я понял! Я червь!

— Вот именно, – Майк принял важный вид, – ты червяк, но если ты будешь слушаться старших…

— То потеряю все руки и ноги, – докончил за него Том, – я всё понял… дедушка.

— Ах ты, маленький сопляк, – рыкнул на него старикан! — Да кто тебе так позволил со мной так обращаться! Я ведь старый и больной!

— И ещё безрукий и безногий. И безглазый. И безухий.

— Все вы горазды над старыми издеваться, – подчёркнуто горестно вздохнул Майк, – а как проблем огребли, так сразу в жилетку плачетесь, мол, приди, помоги, разберись!

— Ладно, товарищи, позубоскалили и хватит, – одёрнул их Гринсфилд, – предлагаю ещё потрясти нашего Дегустатора Смерти, но попозже: завтра или даже послезавтра… Далее, я сейчас отправляю в Министерство небольшую группу наблюдения: если что, они дадут нам знать о происходящих там событиях. Держите вот это, – он раздал всем по сиклю, — когда цифры на нём изменятся на «семь, семь, семь», резко переноситесь в Министерство. Но не в атриум, а в подсобку рядом с туалетом.

— Понятно, – кивнул Майк, – только объясни этой мелюзге, где находится эта подсобка, а то они ещё чего доброго переместятся прямо в женский туалет.

Джек, Том и Гарри дружно закатили глаза.

— Хорошо, только это, разумеется, потом. Сейчас у нас самая важная задача – это наш Упиванец и пьяный Назем: первого надо расколоть по полной программе, а второго надо хотя бы дотащить до кровати — не спать же ему целую ночь на каменном полу? Кстати, что они такое пили, что от него разило как от последнего алкоголика?

— Насколько я понял, – авторитетно заявил Джек, – сначала они пили вино, затем коньяк, затем джин и под конец уже баловались чистым спиртом.

— А, ну тогда всё ясно, – протянул Гринсфилд, – в таком случае, я преклоняю перед Наземом шляпу: у него действительно крепкий организм, раз смог выдержать такую термоядерную смесь.

— А я что говорил? – гордо спросил Майк, – мы, старики, ещё можем дать фору, этим сосункам. Спорю на свой глаз, что вы уберётесь с первой же бутылки огневиски!

— Идёт, – откликнулся Том, – только давай поднимем ставки – моя мантия-невидимка, против твоего самогонного аппарата.

— Что? Какого аппарата? – возопило всё сборище, возмущённо глядя на покрасневшего Майка.

— И как только успел заметить, мерзавец? – обиженно спросил тот.

— Когда ты тайком проносил змеевик в замок, тогда тебя ещё чуть на ухлопали домашние тапочки Джо.

— Майк! Дружище! Ну это… Это ведь совсем нечестно, – обиженно пробормотал Стэнли, – мы тут перебиваемся сливочным пивом, а ты, гад такой, оказывается балуешься самогончиком!

— Да не накапало ещё, – возопил Майк, – думаешь, я с вами бы не поделился? Я же вам хотел сюрприз преподнести!

— Сюрприз? – протянул Стэнли. – Не накапало? Да ты знаешь, сколько лет должно капать на четыреста с хвостиком человек?

Майк пристыжено замолчал.

— Словом так, за утайку ценного груза, мы конфискуем у тебя, – старик затаил дыхание, – литр первача.

Майк облегчённо вздохнул.

— Да, и как там насчёт спора с Томом?

— Какого спора? – прикинулся тапком старик.

— Ну, Майк, ты же вроде не жаловался на память, – Том ехидно посмотрел на него, – или старые раны дают о себе знать? Ты поспорил, что мы все, а именно я, Джек и Гарри напьёмся с бутылки огневиски.

— Каждый, – уточнил Майк.

— Каждый, – кивнул Том.

Они ударили по рукам.

— Эй, вы что? – только дошло до Гарри. – Я не буду пить! Вы что?

— Что, малёк, сдрейфил, – ехидно спросил Майк, – если не будешь пить, спор автоматически считается проигранным.

Гарри посмотрел на Тома: у того от волнения аж посинело лицо. Он умоляюще посмотрел на гриффиндорца.

— Нет, я передумал, – медленно произнёс он, – мы будем пить.

Том облегчённо вздохнул.

В таком случае предлагаю сейчас донести Назема до его берлоги и заняться непосредственно планом сражения за Министерство.

— Как пафосно, – ухмыльнулся Гарри. – Сражение За Министерство! Прямо хоть в учебники вписывай!

— И впишут! Может быть, мы даже сможем увидеть этот знаменательный момент!

Флетчер лежал поперёк коридора и храпел как паровоз. Когда его попытались поднять, он пробормотал что-то нечленораздельное, попытался кого-то ударить, затем выкрикнул пару бессвязных слов, смысл которых сводился к тому, что он всех найдёт и жестоко отомстит, и затем безжизненно повис на руках.

Так как замок был довольно маленьким, комнату Назема они нашли быстро. Однако здесь возникли некоторые трудности: дело в том, что старый пройдоха наложил на двери парочку хитрых охранных заклятий, и узнать контрзаклятия не представлялось никакой возможности. В конце концов, помаявшись, контрабандисты аккуратно положили его около двери на наколдованный тут же матрас, дали ему в руки наколдованного медвежонка и, поржав минут десять над этой картиной, пошли придумывать план спасения Министерства.