Иллюзия контроля (сериал) (гет)

Когда с первого этажа донеслись голоса, свидетельствующие о возвращении отца, я закончила с делами. Все найденные украшения, тянувшие на нехилую сумму, которую я бы и за год прошлой жизни не заработала, были сложены в косметичку и убраны в сумку вместе с ноутбуком и найденными совершенно случайно деньгами. Аккуратно перетянутая резинкой пачка стодолларовых банкнот заставила задуматься, но ничего особенного придумать я не успела — пришла пора спускаться и знакомиться с братом.

Брайан Блэйк был красивым, но очень худым и бледным парнем. Высокий рост, широкие плечи, тёмные густые волосы, карие глаза с пушистыми ресницами… угодливая улыбка, загнанность во взгляде… Он был бы красив, если бы не вызывал необъяснимое чувство гадливости.

— Привет, Никки, — неуверенно поздоровался он.

— Здравствуй, — без улыбки кивнула я. — Ты надолго?

— Никки! — ахнула мама, но я не собиралась извиняться.

— Шон уехал к другу, чтобы с тобой не встречаться. Я близка к тому, чтобы последовать его примеру.

— Прости, Никки.

Он потупился и выглядел глубоко раскаивающимся, но верить наркоману — удел глупцов.

— Ты не сделал ничего, чтобы заслужить прощение, — равнодушно покачала я головой. Родители попытались вмешаться, но отступать сейчас было неправильно.

Просто так измениться и перестать быть той Доминик, которую все знали, я не могла, это вызвало бы кучу вопросов, на которые у меня не нашлось бы ответов, но появление Брайана было отличным поводом, чтобы показать истинное лицо.

— Нет, — повысила голос я, заставляя всех умолкнуть. — Мой брат вынужден жить у друга, боясь, что у него украдут игрушки. На меня смотрят с жалостью из-за того, что я не следую примеру Шона. И это лишь то, что на поверхности. Брайан сделал свой выбор, он предпочёл нам всем наркотики, не понимаю, почему вы ждёте, что я спокойно это приму?

— Он тоже твой брат, — тихо сказала мама.

— Нет, Никки права. Я потерял право на её любовь, когда… — он запнулся. — Я докажу, что изменился, Ник! Идём!

Он схватил меня за руку, чем испугал, и я не позволила утянуть меня к лестнице:

— Какого чёрта?! — рявкнула я, вырвав руку.

Брайан снова виновато потупился.

— Прости, пожалуйста. Пойдём со мной, я докажу, что изменился!

— Ты про порошок? — с нескрываемой издёвкой уточнила я, его глаза расширились, и мне не удалось сдержать презрительный смешок. — Давай, расскажи родителям, какой ты хороший брат. — Брайан не поднимал глаз, родители молчали, пауза затягивалась. — Я к Эбби. Буду поздно. Пока.

Возить с собой маленькое состояние в драгоценных камнях мне было некомфортно, но идей, где можно оставить украшения и не переживать за их сохранность, не было, поэтому пришлось ехать в банк и арендовать ячейку. Настроение беспричинно испортилось, будто я вправду с родным братом поссорилась, и в таком состоянии знакомиться с подругой Доминик не хотелось. Убрав ключик в кармашек кошелька, недолго думая поехала к океану — наконец-то не нашлось причин откладывать, и почти два часа просто наслаждалась прекрасным видом, солнцем, солёным воздухом и наблюдением за морскими котиками, резвящимися на мелководье.

Эбигейл позвонила, когда я достала телефон для звонка ей. Скрывать причину плохого настроения не было смысла, и, как и с Морисенами, достаточно было назвать имя Брайана, чтобы Эбби всё поняла.

— Так, я сейчас подъеду, — решительно сказала она. — Говори, где ты. Устроим шопинг, сходим куда-нибудь пообедать и отправимся на пляж!

— Я уже на пляже, — рассмеялась я, — смотрю на фауну.

— Подъезжай к «Марельсе».

— Давай лучше ты ко мне, — не представляя, о чём она говорит, возразила я. — Нет настроения на шопинг. Вот если появится — тогда и обсудим.

Не знаю, почему Эбби сразу же согласилась, но полчаса спустя она присоединилась ко мне на пирсе.

Эбигейл Бадж оказалась настоящей Дюймовочкой: маленькой и худенькой блондинкой с фарфоровой кожей и огромными голубыми глазами. По правой щеке змеился шрам, прикрытый длинной чёлкой, но это был единственный недостаток её внешности.

Я узнала её по фото и потому улыбнулась, гадая, насколько близкие между нами были отношения, и смогу ли сохранить эту дружбу.

Эбби меня обняла и сразу принялась тарахтеть. Показывала фотографии Йосемити на телефоне, сыпала шутками… и это не было попыткой отвлечь меня от семейных проблем, было видно, что она искренна. Получасом позже Эбби предложили заехать куда-нибудь пообедать, и я с радостью согласилась — отсутствие завтрака давало о себе знать.

— Так что там с Дафной? — спросила она, как только мы устроились за столиком летнего кафе. — Вы так и не помирились?

— Мы не разговаривали с тех пор, как она запретила мне общаться с Дэном, — подтвердила я, читая меню. — Но дело даже не в нём, мне просто надоело, что она считает себя вправе указываться мне, с кем общаться.

Эбигейл ответ понравился.

— А как Дэн?

Я присмотрелась к ней и хмыкнула: не то чтобы это бросалось в глаза, но тон голоса, блеск глаз, то, как она замерла в ожидании ответа — интерес был на лицо.

— Как Дэн вообще или как наши с ним отношения? — из природной вредности уточнила я, но настаивать на ответе не сочла нужным, чтобы не смущать Эбби, и продолжила: — У него всё неплохо, и мы вместе делаем проект по экономике.

Пусть я и видела эту девушку в первый раз в жизни, с ней было легко. Эбби не задавала никаких каверзных вопросов, не заставляла напрягаться, она была болтушкой и сама выдавала массу полезной информации. С ней мне удалось быть откровенной — разумеется, я не рассказала ей всю правду о себе, но о ситуации с Дафной и Дэном — да. И получила поддержку, давным-давно ставшую чем-то недоступным и позабытым, а в этом мире и вовсе не ожидаемую.

— Я помню, вы отлично ладили с ним, но ты ведь не могла поступить иначе, когда они с Дафной расстались.

— К счастью, Дэн тоже это понимает, — улыбнулась я.

— Он тебе нравится?

Вопрос поставил в тупик. Дэн мне, несомненно, нравился, но совсем не в том смысле слова. А вот ей, кажется, как раз наоборот.

Раньше я не задумывалась, как хорошо понимаю людей. У кого-то всё было написано на лице, и, даже не прилагая никаких усилий, ты читал человека, как открытую книгу. У других маска прочно прирастала к лицу, и даже в самые эмоциональные моменты невозможно было понять, что испытывает такой человек. Третьи так мастерски умели притворяться, что подменяли эмоции прямо на ходу, и глядя на них, тяжело было не обмануться. Но ещё важнее было то, что обычно никто не всматривался и принимал на веру то, что видел, или даже что хотел видеть.

Однако став Доминик, я всё чаще ловила себя на том, что вижу глубже, чем раньше. Вот, например, сейчас. Казалось бы, незнакомка — ну как я могу понять, что именно значат мельчайшие нюансы её мимики или голоса? Но почему-то я не сомневалась, что Эбигейл влюблена в Дэна.

— Мы друзья, — покачала я головой, перестав её рассматривать.

— Дружба — прекрасный фундамент для любви.

— Брось! — засмеявшись, я уверенно повторила: — Мы друзья, и только.

Выдержав паузу, как будто хотела убедиться, что я не догадалась о её чувствах по вопросам, Эбби успокоилась и вдруг заявила:

— Тебе давно пора возвращаться в строй… — и смешалась, но я никак не отреагировала, и она продолжила: — Те парни за столиком позади тебя очень выразительно на нас смотрят.

Я обернулась, отчего Эбби едва не зарычала «ну так же нельзя!», увидела двух довольно симпатичных парней, действительно смотрящих на нас, и рассмеялась от неожиданности.

В последние годы я не искала мужского внимания. Либо я была настолько занята, что не имела ни времени, ни сил на общение с противоположным полом, либо уже была в отношениях. Нравиться кому-то — несомненно, это было приятно, но чаще всего мне было не до того. И по привычке я оценивала себя через старые лекала, не сообразив, что Доминик не нужно прикладывать никаких усилий, чтобы приковывать к себе взгляды. Она была не просто симпатичной, как я, она была красоткой! Доминик не нуждалась в косметике, дорогих нарядах и других ухищрениях, чтобы привлекать к себе внимание противоположного пола, а значит, этим вниманием теперь была обеспечена я.

Вот только никакие парни мне не были нужны, я хотела только Кэмдена.

— Прости, но я не заинтересована.

К чести Эбигейл, она не стала давить и оставила эту тему, и до самого возвращения домой мы болтали обо всём на свете. От неё я узнала о том, что Доминик с Дэном по-настоящему дружила, не просто как с парнем лучшей подруги, но как со своим близким другом, и когда Дафна его бросила, сильно переживала из-за необходимости принять навязываемый выбор стороны.

С Кэмденом, к слову, Доминик тоже проводила много времени. В то время он ещё не встречался с Линой, и когда парня Доминик не было, они нередко сопровождали своих лучших друзей в поездках и на свиданиях — не как пара, конечно, но со стороны выглядя именно так. Что меня здорово удивило, так это тот факт, что Эбби не общалась со школьными друзьями Доминик. Никаких причин для этого вроде бы не было, тут явно крылась какая-то загадка… которую Доминик не могла не знать, а потому мне пришлось прикусить язык, проглотить вопросы и остаться в неведении.

Дома царила похоронная атмосфера. Родители и Брайан обнаружились в гостиной перед включённым телевизором, и меня сразу же пригласили присоединиться. Однако у меня были иные планы, о чём я и сообщила.

— Нужно закончить с домашкой, — дипломатично отказалась я и поднялась к себе.

— Поговорим? — постучав, Брайан возник на пороге моей комнаты через несколько минут.

— О чём?

— Я должен извиниться перед тобой.

— Должен.

Повисла пауза. Видимо, Брайан рассчитывал на иной ответ и оказался не готов к моей холодности.

— Никки, мне жаль, что я обидел тебя, — наконец произнёс он.

Но я не поверила в его искренность.

— Подставил ты меня тоже из жалости?

— Где коробка?

Мои губы сами собой растянулись в издевательскую улыбку. Кто бы сомневался! Вся эта показательная игра в раскаявшегося милого мальчика — фарс! Наркоманам нельзя верить.

— Что ты с ней сделала? — отбросив притворство, жёстко спросил он, попытавшись схватить меня за руку. — Ты хоть понимаешь…

— Пошёл вон, — не повышая голоса, приказала я. — Ещё раз войдёшь в мою комнату без приглашения, ещё раз посмеешь притронуться ко мне, и я не родителям на тебя жаловаться стану, я копов вызову.

— Ник, я изменился, но эти вещи необходимо вернуть…

— Вон!

— Да послушай же! Отдай мне её, я должен избавиться от всего, что напоминает прошлую жизнь…

— Я. Сказала. Пошёл. Вон, — чётко и размеренно произнесла я.

Брайан выругался и вышел, хлопнув дверью, а я наконец выдохнула. Зря я, конечно, так себя повела, наркоманы и так непредсказуемы, а озлобленные вовсе способны на всё, но вежливо улыбаться идиоту, спустившему свою жизнь в унитаз, когда судьба преподнесла ему на блюдечке идеальные стартовые условия, за которые миллионы людей убить готовы… Брайана мне было ничуть не жаль.