Гордость и предубеждение и лепреконы (гет)

Драко вернулся в зал собраний в в штаб-квартире аврората и теперь сидел, тщательно изучая свои записи. Он пребывал в самом дурном настроении, какое только можно было вообразить.

— Всё это не имеет никакого смысла, — воскликнул Драко, ни к кому конкретному не обращаясь, отбросил пергаменты обратно на стол и случайно опрокинул папку. Стоило ему наклониться, чтобы поднять бумаги, как пришло осознание: он держит в руках не относящееся к делу досье, которое пришлось отложить в сторону из-за высокого приоритета дела о клевере.

Решив, что сейчас самое подходящее время для перерыва, Драко вернул папку на стол и заметил рядом с промокашкой ещё один пергамент, который неумолимо притягивал взгляд.

— Досье банши, — пробормотал он, протягивая к нему руку. — И все же…

Куда подевались все банши из Ирландии, задумался Драко. Он изучил все отчёты о прибытии этих существ в Англию, предполагая, что они скрываются здесь, но до сих пор задавался вопросом: почему

— Последовали за лепреконом? — спросил он себя.

Это был странный, но интригующий ход размышлений. Банши являлись представителями волшебного народца и выглядели как плачущие женщины, по всеобщему разумению предвещавшие неминуемую гибель. Способен ли проклятый четырёхлистный клевер довести человека до смерти? Пока предпосылок подобному не наблюдалось, но симптомы проклятия усиливались день ото дня. Неужели банши прибыли сюда, чтобы оплакать собрата?

Настроение улучшилось. Возможно, удача благоволила Драко, и сегодняшний день наконец-то пройдёт без какого-то прискорбного происшествия.

* * *

Гермиона вошла в здание министерства со спокойной решимостью, а покинула лифт и шагала по коридорам с растущим трепетом. Штаб-квартиры авроров она достигла в смущении.

Она была уверена, что Драко откажется от её содействия и убедит Гарри сменить напарницу, но не получила ни совы, ни письма на рабочем столе. Удивление по поводу отсутствия просьбы было почти равно тому, что она узнала о мужчине после совместной работы над делом о клевере. Гермиона завернула за угол и увидела Драко за письменным столом, улыбающегося над листом пергамента.

Румянец, который она так усердно прогоняла, мгновенно вернулся, а губы непроизвольно растянулись в улыбке. Блеск в глазах отчётливо дал понять, что всё это время Гермиона думала о его привязанности и намерениях, которые — ей хотелось верить — оставались непоколебимы. Однако о полной уверенности речи не шло.

— Что ж, для начала я должна проверить, как он поведёт себя, — сказала она.

Она зашла в кабинет, и Драко встретил её с терпимой непринужденностью и пристойным поведением, в равной степени лишённым каких-либо признаков обиды или бессмысленной покладистости.

Поинтересовавшись у Гермионы, как продвигаются её исследования (на что она не смогла ответить без замешательства), Драко больше ничего не сказал. Затем прошло несколько минут, но звука его голоса так и не было слышно; и когда, не в силах противостоять порыву любопытства, Гермиона поднимала глаза к лицу Малфоя, она так же часто обнаруживала, что он смотрит как на материалы дела, так и на неё саму, а ещё чаще — вообще ни на что. Было заметно гораздо больше вдумчивости и явно меньше стремления угодить друг другу, чем при последней встрече. Гермиона почувствовала разочарование и злилась на себя за собственную нерешительность.

Наконец, Драко встал со словами, что ищет новую зацепку, поклонился и покинул кабинет. Как только он ушёл, Гермиона вернулась в дамскую уборную, чтобы собраться с духом: или, другими словами, без перерыва размышлять о том, что должна была подавить ещё в зародыше. Поведение Драко удивляло и раздражало её.

— Отчего, раз уж он оставался холоден, молчалив и безразличен, — воскликнула она, — он вообще остался работать со мной?

Гермиона не могла придумать ни единого способа разрешить эту дилемму так, чтобы не потерять лицо.

* * *

Драко отыскал пещеру, упомянутую свидетелем в досье банши. Невооружённым взглядом было видно, что тут обитал волшебный народец. Медленно крадучись, Драко пробрался внутрь, благо влажная земля под ногами заглушала звук шагов, и двинулся на звук плача вдалеке.

Мысли продолжали возвращаться к Гермионе, но Драко подавил желание сосредоточиться на ней. В конце концов, подобная ситуация требовала неусыпной бдительности.

После, казалось бы, целой вечности блуждания по бесконечным изгибам и поворотам, он обнаружил банши. Они кружились над лужей на дне пещеры, жалобно постанывая, их изодранные одежды колыхались в воздухе. Драко смело шагнул вперёд и протянул палочку. Банши мгновенно прекратили завывания и зависли на месте; единственным движением было мягкое покачивание их платьев.

— Я Драко Малфой, аврор из министерства магии. Я здесь, чтобы выяснить причину вашего прямого нарушения предписанного законом поведения.

— Приветствуем тебя, волшебник, — произнесли они как одна, голоса эхом отражались друг от друга и стен пещеры. — Мы пришли как посланники. Мы — предвестники. Мы знаем, почему ты здесь и какие знания ищешь. Мы покинем это место, когда закончим начатое.

— Вы следили за лепреконом, ответственным за проклятый четырёхлистный клевер?

— Это наша священная цель. Он и есть причина нашего путешествия. Мы не знаем, почему наш брат пал. Его поведение в высшей степени необычно.

— От его рук серьёзно пострадали многие ведьмы и волшебники. Можно ли что-то сделать, чтобы спасти их?

— Ты ищешь исцеления? Тогда победи нас. Наш плач предвещает смерть, но всё же слёзы вдыхают жизнь.

Затем они снова завели свой хоровод, только в этот раз быстрее и быстрее. Их одежды потемнели, а лица облезли и стали походить на пустые скелеты. Драко пришлось зажать уши, когда они снова взвыли, становясь громче с каждой секундой. Внезапно банши одновременно развернулись и ринулись на него.

Драко сделал первое, что пришло в голову, так как в тот момент банши были неотличимы от дементоров.

— Экспекто Патронум! — закричал он. Яркий серебристый луч вырвался из палочки, ослепительным светом озаряя всю пещеру. Патронус вылетел вперёд, атакуя банши совсем так же, как если бы они действительно были стаей дементоров.

Существа закричали, завывая так, словно испытывали ужасную боль. Они тянулись к Драко, разрывая костлявыми пальцами яркий свет, и падали одна за другой, оседая на землю туманом и дождём, собираясь в небольшое озеро, где совсем недавно была всего лишь лужа.

Сияние патронуса медленно угасало, пока Драко не остался в пещере один, тяжело дыша и пытаясь унять галопом несущееся сердце. Вода внизу напоминала молоко, переливаясь и отражая радугу на камнях вокруг.

Снова овладев собой, Драко быстро спустился по скату стены и аккуратно подобрался к краю озера, откуда вновь услышал множество голосов:

— Теперь мы возвращаемся туда, откуда пришли. Возьми наши слёзы, отдай их тем, кого изувечил клевер.

Драко наклонился и поднял камень, трансформируя его в стеклянный флакон. Он осторожно наполнил его, затем создал ещё один, а затем ещё. Как только он собрал столько, сколько мог унести, то осторожно вскарабкался обратно по стене и покинул пещеру. Сначала он исцелит Полумну Лавгуд.

После этого он пошлёт Блейзу сову с просьбой вернуться в Британию, к ведьме, которую Драко убедил его оставить. Он должен исправить эту ошибку.

Прибыв в больницу Святого Мунго, Драко надеялся, что собрал достаточно слёз банши, чтобы вылечить всех жертв. Если нет, то он просто совершит ещё одну вылазку — сколько угодно вылазок. Теперь, когда жертвы, находящиеся в непосредственной опасности, обрели шанс на спасение, пришло время поймать этого лепрекона раз и навсегда.

Так много нужно было сделать.

Только много позже Драко задался вопросом, почему его патронус теперь выглядел как выдра.