Защитница Императора? (гет)

— Столица, при всей моей любви к ней явление искусственное и натурное. А здесь право проще, люди живут в гармонии с природой. — говорит Алексей Щербатов.

— Ну что вам остается брат, вас сюда сослали. Петербург вам тем плох что далек. — отвечает ему Княгиня Бельская.

— А я вот дни считаю до отъезда. — встревая в разговор говорит Анна. Тут к ним подходит слуга и говорит:

— Ваше Сиятельство, оставили на пороге с запиской.- и указывает на ящик с бутылками вина. Щербатов вытаскивает записку и пытается прочитать содержимое, но был плох в знании французского.

— Дядя, давайте я. — чуть смеясь произнесла Анна. Он отдал ей листок и она улыбнулась прочитав записку. Заметив это, мать спросила ее:

— Что это?

— Здесь лишь написано…» Les fous changent le monde " (Безумцы меняют мир)

— Убеждаюсь в этом с каждым годом все более.

Вечером этого же дня

Сергей шел к дому Бельских. Тем временем Анна сидела за столом и читала книгу, повернув голову она увидела приближающийся силуэт. Подойдя к открытому окну, она отодвинула полупрозрачные шторы и увидела Сергея. Тот мигом снял двууголку и чуть развел руками. Анна задернула обратно штору и повернувшись спиной к окну, мечтательно прикрыла глаза.

Васильков

Киевская губерния

Сергей и поручик тренировались в фехтовании. Тут к ним заходит Густав Гебель (Полковник, командир Черниговского полка) и подойдя к ним, говорит:

— Поручик, оставьте нас. Парень кивнул головой и ушел. После того как он ушел, Густав сказал:

— Сергей Иваныч, приведите себя в порядок. Сергей умылся и одев мундир пошёл за полковником. Придя в «тюремное» помещение, Гебель сказал:

— Ну вот извольте видеть, бывший майор, вернее рядовой батальона вашего, Баранов. Оказал неповиновение, когда вы в Киеве были. Напился, пьяный. Да вы лучше спросите отчего у него рот завязан… Я приказал. Но многое он успел сказать. Я слышал и другие тоже.

— Что же он мог сказать, чтоб рот затыкать?

— Да говорил что чин ему скоро вернут, что все будет по справедливости, будто бы вы ему это обещали, Сергей Иваныч… Вот. Да ещё сказал что службу сократят, по Конституции жить будем…ну многим грозил.

После они оба вышли оттуда и Густав плотно закрыл дверь. Подойдя к Сергею он проговорил:

— Каких перемен вам нужно-то? Вы сын сенатора, у вас достаток, служба, мужики при земле. Вам то что менять?

— Ну если ничего не менять, можно лишиться и того что есть.

— Это кто меня лишит? М? Вы, Баранов? Попробуйте, Сергей Иваныч.

Санкт-Петербург

Ноябрь

1825

Дом Рылеева

— Известно мне: погибель ждет

Того, кто первый восстает

На утеснителей народа, —

Судьба меня уж обрекла.

Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода?

Погибну я за край родной, —

Я это чувствую, я знаю…

И радостно, отец святой,

Свой жребий я благословляю! — закончил Рылеев и все начали аплодировать ему.

— Благодарю, господа. Хорошо написалось. Вдруг к ним заходит Трубецкой.

— Сергей Петрович… Князь. Трубецкой подошёл к Рылееву и что- то спросил. Кондратий молча указал рукой в другую комнату. Сергей ушел. К Кондратию подошёл Петр Каховский (Отставной поручик) и сказал:

— Скажи Трубецкому, если он не решится. Мы сами выйдем.

— Скажите ему, что мы готовы. — сказал Рылееву Михаил Бестужев (Штабс — капитан Московского полка).

— Выступать только потому что вас раскрыли мы не станем. Следовало быть осмотрительней. Теперь ваша задача затаиться или распустить общество на юге. А вы что думаете, Кондратий Федорович?

— Лично я не верю Павлу Ивановичу…и не верю давнооо- — Кондратий Федорович, вам следовало бы знать, некоторыми словами не бросаются.

— Помилуйте, Павел Иваныч, помилуйте. Ничего такого о чем вы подумали. Отлично понимаю что вы не лжете и лгать не можете. Просто вы не сказали главного. Если мы выступили здесь в Петербурге не подготовившись, успеха не будет. А вот потери обязательнве и ого-го какие. А тут вы, Павел Иваныч. Ну и Сергей Петрович — спичка, которая разожет все, да и сгорит сама. Так ведь?

— Ваши слова оскорбляют вас самого. Honte à celui qui pense ça. (Пусть будет стыдно тому, кто так подумал.) Честь имею. — сказал Павел и забрав карту ушел.

— Я одного не понимаю, если о них стало известно, то почему никто не арестован?

— Князь, полковник Пестель желал попугать нас. Но похоже скоро гвардии придется сказать слово. Нам стоит ускорить приготовления. Вот вот произойдут перемены. У меня теперь связи. С самыми близкими к тронперсонами. Я получаю новости оттуда. Одним из первых. Трубецкой кивнул и на этом из разговор закончился.