Право на поражение (гет)

Гоблины, работающие в Гринготтсе, были на редкость неприятными существами. Не сумев превзойти волшебников в магии, они подчинили их с помощью галлеонов и сиклей. Мой отец любил повторять, что, если хочешь управлять человеком, залезь к нему в карман: что-что, а долговая расписка держит в повиновении крепче любых цепей.

— Итак, вы хотите получить наследство, мисс Грейнджер? — спросил меня мистер Рагнок, посмотрев поверх очков.

Он чем-то напоминал мне Филча, тот был таким же занудным и въедливым.

— Совершенно верно.

— Наследство, — повторил Рагнок, — которое вам завещал мистер Рабастан Лестрейндж?

— Именно.

Не было нужды владеть легилименцией, чтобы понять, о чём он думал. На его месте я бы давно вызвала Синих, несмотря ни на какие документы, заверенные магическими печатями. Но вот незадача: мистер Рагнок был бюрократом — очень хорошим и законопослушным бюрократом, — поэтому вынужден действовать согласно протоколу от и до.

— Что ж, хорошо. Очень хорошо. Следуйте за мной, мисс Грейнджер.

Я незаметно перевела дух и украдкой посмотрела туда, где по моим предположениям под мантией-невидимкой пряталась Луна. Она должна была заколдовать гоблина, как когда-то это сделал Гарри, если бы что-то пошло не так.

Пока всё шло согласно плану. Дарственная была настоящей, как и печати, даром что она оформлялась задним числом. В конце концов, в магическом законодательстве не было закона, запрещающего бывшему Пожирателю смерти оставлять наследство грязнокровке.

Дарственную мы оформили у одного законника в Лютном переулке. Купили стандартный бланк, напечатанный на заколдованном пергаменте, где на месте дарителя и получателя было два пропуска, вписали свои имена и поставили подписи, а затем отдали волшебнику, который не глядя свернул бумагу и поставил сверху магическую печать. Любопытство законника стоило недорого — десять галлеонов, — впрочем, как и услуги.

Мы с гоблином зашли в лифт и спустились на несколько уровней под землю. Луна, всё ещё скрытая под мантией, ехала вместе с нами. Она была моей страховкой и рисковала ничуть не меньше, если не больше.

Смелая смешная Луна, всегда готовая прийти на помощь друзьям — этого нельзя было ни купить, ни обменять, ни подарить. Кто-то когда-то не потрудился Риддлу объяснить этого, а он в свою очередь не посчитал дружбу чем-то ценным и полезным.

Как и любовь.

Раздалась трель звонка, и двери лифта открылись. Мы оказались под землёй. С одной стороны возвышалась скала, с другой был обрыв с лентой рельс. Они всегда чем-то напоминали мне американские горки, но если первые подчинялись законам физики, то вторые держались на честном слове и паре заклинаний.

Сев в приехавшую вагонетку, мистер Рагнок затянул покрепче ремень безопасности и, скривив лицо в подобии улыбки, сказал:

— Держитесь крепче, мисс.

Я послушно пристегнула ремень и сжала подлокотники сиденья. Рядом со мной сидела Луна. Мантия-невидимка немного сползла, отчего стал виден клочок мантии и нога, обутая в маггловские кеды.

Вагонетка тронулась с места, сначала нехотя, со скрипом, а потом колёса вращались всё быстрее и быстрее, да так, что в ушах засвистел ветер. Я зажмурилась: от мелькающих по обе стороны ячеек сейфов рябило в глазах и подташнивало.

В прошлый раз, чтобы попасть в семейное хранилище Лестрейнджей, нам понадобилось немного времени, гораздо сложнее было разобраться с драконом. В этот раз никаких драконов не было — из них получились плохие сторожа, зато на площадке перед хранилищем появилась мозаика из разноцветных квадратов.

— Защита от воров? — спросила я с улыбкой.

— Лучше. Капкан, — ответил Рагнок, небрежно бросив на один из квадратов носовой платок. Едва коснувшись пола, ткань вспыхнула, а потом вмиг покрылась коркой льда.

— Впечатляет. А что будет с человеком?

— Хотите проверить? — предложил гоблин, на что я лишь покачала головой.

— Не сегодня.

— Какая жалость. Что ж, запомните: сначала красный квадрат, затем два жёлтых, затем синий и снова красный. Запомнили? Вперёд!

С этими словами гоблин разогнался и прыгнул сначала на красный квадрат, а затем на жёлтый. Не удержавшись, я рассмеялась: прыгающий гоблин зрелище презабавное.

— Вперёд, Гермиона.

Луна легонько подтолкнула меня в сторону мозаики. Я послушно прыгнула на первый квадрат, а затем на следующий и так далее. Лавгуд не последовала за мной: в мантии-невидимке это было рискованно. Конечно, мистер Рагнок мог догадываться, что в вагонетке мы с ним были не одни, но одно дело догадка, другое — знание.

Перед замком мы с гоблином оказались вдвоём. Рагнок провёл когтем по вязи рун, словно вспарывая магическую защиту хранилища, а затем отступил в сторону и приглашающе махнул рукой. Он не собирался идти за мной, знал прекрасно, что лишнего забрать я не смогу. Согласно дарственной, я могла взять лишь шкатулку, вырезанную из костей великана.

Старую, пожелтевшую от времени, пустую шкатулку, выглядящую на первый взгляд совершенно безобидно. Зачем она понадобилась Лестрейнджу — было совершенно не понятно.

С прошлого моего посещения хранилище совсем не изменилось: галлеоны, семейные драгоценности, столовое серебро и ещё множество странных, но, без сомнения, ценных предметов. Аккуратно, стараясь ничего не задеть, я забрала шкатулку с полки и направилась к выходу. Минуя дверь, ощутила, как сгустился воздух, словно кисель. Мои движения замедлились, и на какой-то миг показалось, что я совсем не могу двигаться, но миг прошёл, и меня силой вытолкнуло наружу.

Мистер Рагнок улыбнулся, показывая острые пожелтевшие зубы, и сказал:

— Сначала красный, затем жёлтый. Не перепутайте.

И я прыгнула вперёд.

* * *

Назад мы добирались другим маршрутом. Сначала по рельсам вагонетка долго спускалась вниз, а затем резко взмыла вверх, и мы оказались на площадке шириной где-то в дюжину футов.

— Дальше в лифт и вверх. Выход найдёте сами.

— Разве вы не боитесь оставить меня одну? — спросила я, удивившись.

На что Рагнок ответил:

— Вы не одна. — Он посмотрел туда, где стояла Луна. — И нет, не боюсь. У вас два пути: либо подняться наверх, либо прыгнуть вниз. Вам выбирать, мисс.

Я кивнула, а затем, набравшись смелости, спросила:

— Вы знаете, кто и для чего сделал эту шкатулку?

— Знаю.

— Расскажете?

— Нет. Зачем мне портить вам сюрприз, мисс Грейнджер?

— И всё же?

— И всё же нет. Об этом невозможно рассказать, это надо увидеть.

Сказав это, гоблин нажал на рычаг, и вагонетка, скрипнув колесами, покатилась вниз. Миг — и мистер Рагнок исчез.

— Что думаешь обо всём этом?

— Что мы опять влипли в неприятности, правда, пока ещё не ясно, в какие, — мрачно ответила мне Луна, сняв мантию-невидимку.

— Не рано ли? — Я кивком указала на мантию.

— В самый раз. Спрячь её. И это тоже.

Вместе с мантией-невидимкой Луна передала мне продолговатый предмет, оканчивающийся крюком; он чем-то был похож на звериный коготь.

— Это универсальная отмычка — такой все гоблины пользуются.

— Делать ключи для каждого сейфа накладно?

— Делать — нет, а вот носить с собой их всех на связке то ещё удовольствие, — протянула Луна со смешком.

— Зачем ты её стащила? — спросила я, когда мы ехали в лифте.

— Ну, мы же пришли грабить банк. Надо было взять хотя бы какой-то сувенир на память.

— Думаешь, она нам пригодится?

— Лишней точно не будет. Лестрейндж что-то задумал, и вряд ли это понравится Риддлу. Не хочу, чтобы ты попала под раздачу.

— Луна...

Я не знала, что сказать. Я совершенно не заслуживала её доброты и участия. Вместо слов я сжала её ладонь, крепко, до боли. Моя дорогая Луна снова выбивала почву из-под ног и дарила надежду. Вот так просто, без задней мысли и не ожидая ничего взамен.

Мне хотелось сказать, что я люблю её, ведь дружба тоже разновидность любви, но постеснялась. Мне никогда не удавалось правильно выразить свои чувства словами.

Внезапно лифт содрогнулся и остановился.

— Что за чёрт! — выругалась я.

Если в маггловских лифтах на панели было множество кнопок, в том числе кнопка вызова аварийной службы, то в гоблинском всего две: вверх и вниз. И обе не работали.

Мне стало дурно, хотя я никогда не боялась закрытых помещений. Что-то пошло не так. Долго не раздумывая, я вынула мантию и шкатулку из кармана и отдала Луне.

— Надевай быстрее, мне всё это не нравится.

— Зачем?

— Не спорь, Луна. Шкатулку надо отдать Лестрейнджу, ты знаешь, где его найти. Если меня задержат, ты успеешь аппарировать.

— Не глупи. Мы сможем спрятаться под мантией вместе.

— Смогли бы, будь мы всё ещё детьми. Мы выросли Луна, выросли. Под мантией может спрятаться только один взрослый человек, и им будешь ты. Гоблины в банке видели только меня, тебе будет легче ускользнуть. Найдёшь Риддла с Лестрейнджем, они смогут мне помочь. Надеюсь.

— Ты говоришь так, словно мы с тобой больше не увидимся.

— Всё может быть. — Я слабо улыбнулась.

Чтобы ни случилось, Луна должна уцелеть. Случай с побегом Лестрейнджа, когда Риддл бросил её в лаборатории, больше не повторится. Чего бы мне это не стоило.

Лавгуд нехотя надела мантию и отошла в угол лифта, я же, напротив, вышла вперёд, сжав палочку из осинового дерева.

Время тянулось мучительно долго. Мне казалось, что прошли часы, хотя на самом деле минуло не больше десяти минут. Лифт содрогнулся, а затем медленно поехал вверх. Я сжимала волшебную палочку всё крепче, судорожно вспоминая все боевые и защитные заклинания, которые я когда-либо читала. На ум как назло приходили только Ридикулус и Авада Кедавра.

Лифт остановился. Решётка медленно отъехала в сторону, впереди виднелся пустой коридор. Я шагнула вперёд, продолжая настороженно смотреть по сторонам.

Шаг, ещё один и ещё.

Было слишком тихо и безлюдно, даже если сделать скидку на то, что это чёрный ход или одна из неиспользуемых боковых галерей в Гринготтсе. Сзади шагов не было слышно. Луна молодец, догадалась дождаться, пока я дойду до конца. Если что, она прикроет спину — ей я могла верить.

Сделав ещё шаг, я замерла и озадаченно посмотрела вниз. Мои ноги стремительно покрывались коркой льда, как в той ловушке возле хранилища Лестрейнджей. Выругавшись, я дёрнулась вперёд, но ничего этим не добилась: лёд уже добрался до пояса. Прежде чем он сковал всё моё тело, мне показалось, что я увидела в конце коридора Невилла. Он шагнул мне навстречу и улыбнулся.

Я хотела позвать его, но не смогла. Лёд добрался мне до горла, отчего дышать стало больно. Казалось, что кто-то насыпал в глотку песка, да так и оставил, отчего я стала задыхаться.

К счастью, это продлилось не долго. Ещё мгновение — и лёд покрыл всё моё тело, и я уснула.

* * *

В себя я пришла в изоляторе Синих — эту ослепительно-белую комнату я никогда не смогу забыть. Она до сих пор иногда снилась мне в кошмарах, даже несмотря на то, что в прошлый раз я провела в изоляторе всего лишь неделю.

В дверь было стучать бесполезно и боязно. Ищейки Синих были не самыми приятными людьми, и мистер Моран был живым тому подтверждением.

Сколько я была в одиночестве, трудно сказать. Час? День? Год? При столь ярком свете спать было невозможно, даже закутавшись в одеяло с головой. Я ворочалась с боку на бок, считала в уме пикси, наматывала круги по изолятору, а затем, обессилев, просто сидела на кровати, поджав под себя ноги.

Рано или поздно за мной обязательно придут и выдвинут обвинения. Смешно, но я ждала этого так же сильно, как когда-то Рождественских каникул.

Неизвестность убивала.

* * *

— Мисс Грейнджер?

— Да. А вы кто? — спросила я, сонно глядя на красивого высокого волшебника в синей форменной мантии.

— Я мистер Аддерли. Я ваш дознаватель.

— Меня в чём-то обвиняют?

— О, сущая мелочь. Всего лишь в убийстве.

— И кого я убила? — спросила я, устало прикрыв глаза. Свет безжалостно резал глаза, и ужасно хотелось спать.

— Четверых преторов и дюжину гостей на свадьбе Малфоев.

— Меня не было на свадьбе Малфоев. И за последние две недели из всех преторов я видела только Гарри.

— К счастью, мистер Поттер жив. Сейчас он находится в Мунго, но это не относится к делу. Назовите своих сообщников, мисс Грейнджер, и это сумеет немного смягчить ваш приговор.

— У меня нет сообщников, и я не убивала преторов. — Я в упор посмотрела на мистера Аддерли, на что он лишь печально покачал головой.

— Зря вы артачитесь. У нас есть доказательства.

— Какие?

— Активатор артефактов, которые взорвались в поместье Малфоев и вчера во время совещания преторов.

Аддерли вынул из кармана продолговатый предмет, похожий на коготь. Предмет, который дала мне Луна.

— Этого не может быть. Это всего лишь отмычка.

Я озадаченно посмотрела на ищейку, всё ещё до конца не веря услышанному. Это какой-то розыгрыш.

— Верно, это универсальная отмычка. Видите. — Аддерли сжал пластину, и коготь разделился на три части. — Новейшая секретная разработка отдела Тайн, мисс Грейнджер. Ума не приложу, как она оказалась у вас.

— Мне её дали, — честно сказала я.

— Кто?

"Луна", — мысленно ответила, но в слух не произнесла ни слова. Луна была моим другом, она не могла подставить.

И всё же... всё же. Что-то не сходилось, паззл никак не хотел складываться в голове.

— Постойте. Вы упоминали о взрыве в поместье Малфоев, верно? Меня не было в тот день на их свадьбе, я болела.

— Вы были там вместе с вашим женихом, мистером Поттером. С Асторией Малфой вы вместе работали хранителями и были подругами. Она-то вас и пригласила на торжество.

— Но я не знаю, кто такая Астория. Не помню! — воскликнула я, подавшись вперёд. Виски снова заломило, но я не обращала внимания на боль. Гораздо важнее было узнать правду.

— Может быть, вы не врёте. Вам вполне могли стереть память ваши сообщники, чтобы обезопасить себя.

— У меня нет сообщников.

— Мисс Грейнджер, чем дольше вы будете упрямиться, тем хуже для вас. Мы всё равно узнаем правду.

Сказав это, Аддерли нацелил на меня волшебную палочку и шепнул: "Легилименс".

Моя голова взорвалась от боли.

* * *

Это было похоже на прыжок, только прыгнула я не вперёд, а назад. С одного воспоминания в другое, и каждое из них казалось размытым и покорёженным, лишённым красок, в каждом чего-то не хватало.

Кого-то.

Астории.

Я ничего о ней не помнила и ничего не могла с этим поделать, остро ощущая свою беспомощность и бессильную злость. Мне было понятно, что кто-то изменил мои воспоминания. Небрежно, ни капли не заботясь о том, что я могу это обнаружить.

Так беспардонно и самоуверенно мог действовать только один человек: Риддл.

Мистер Аддерли не осторожничал: копался в моей памяти грубо и напористо, вскрывая один за другим пласты воспоминаний.

Детские шалости, годы учёбы в Хогвартсе, месяцы скитания по Англии в поисках крестражей — он пёр вперёд, словно бульдозер, сметая всё на своём пути в поисках нужной ему информации.

Ему нужны были имена моих сообщников. Имена тех, кто устроил взрывы и парой точных ударов уничтожил почти всю верхушку Синих. Но вот беда: я не знала их имен. Мои сообщники — мои друзья, — не успели воплотить в жизнь ни единого замысла Ридда.

Они были невинны и чисты перед законом.

Аддерли не верил. Он искал, искал, искал, пока не наткнулся на блок в моей памяти. Блок был похож на каменную стену, оплетённую плющом. Мистер Аддерли разозлился и попытался его сломать. Я так и не поняла, что он сделал, но в какой-то миг мне показалось, что в мой мозг воткнули раскалённую иглу, а затем ещё одну и ещё.

Не выдержав, я взвыла от боли и страха. Казалось, что перед глазами полыхнуло пламя, а в следующий миг я оказалась на полу, лёжа на животе и прижимаясь пылающей щекой к холодному кафелю.

Мистер Аддерли лежал рядом, нелепо раскинув руки и содрогаясь всем телом; из его носа текла кровь.

* * *

Что-что, а свои тайны Риддл умел защищать. Блок в моей памяти так никто и не смог взломать, а правду я отказывалась говорить. Через пару дней Синим надоело со мной возиться, а может, произошло что-то ещё, такое же непоправимое и неожиданное, как убийство преторов.

Казалось, что обо мне все забыли, но это было не так. Трижды в день мне приносили еду, раз в два дня водили в душ, раз в три разрешали проводить час в общем зале, где собирались все неблагонадёжные, пойманные Синими.

Там я встретила Нотта и Эрни. Теодор выглядел бодрым и до неприличия весёлым, он развлекал себя игрой в карты на зубочистки. Эрни же предпочитал проводить время в одиночестве, ни с кем не общаясь и ничего не делая. Он казался отрешённым и безразличным ко всему и всем.

— Сыграешь со мной, Грейнджер?

— Я не умею.

— Я научу! Выбирай: покер, преферанс или скат? Могу ещё объяснить правила игры в терц, но, честно говоря, я их и сам плохо знаю.

— Не хочу.

— Зануда.

— Иди ты, — беззлобно огрызнулась я. — Лучше расскажи последние сплетни.

Я сложила руки на стол, как примерная ученица, и приготовилась слушать. Теодор мог сколько угодно отнекиваться и упираться, но в конце концов всегда делился со мной последними новостями.

— На ужин будут бобы и рыба, — сказал Нотт, тасуя карты.

Руки у него были ловкими, как у настоящего шулера.

— А ещё?

— Детка, нас здесь сорок человек. Какие могут быть новости, если три четверти заключенных последний раз были на свободе месяца два назад?

— Самые что ни есть свежие, — ответила я, улыбнувшись.

Нотт был тем ещё прохвостом, но каким-то образом он сумел найти общий язык с нашими стражниками. Я не знала, что Теодор им наобещал, но время от времени они делились с ним новостями, которые с каждым днём становились всё хуже.

— А что мне за это будет?

— Большое человеческое спасибо.

— Нет, Грейнджер, так не пойдёт. Спасибо было в прошлый раз и позапрошлый. Хочу что-то более существенное.

— Что?

— Для начала партию в скат, а там будет видно.

— Хорошо, сдавай карты.

— А правила? — спросил Теодор, тасуя колоду.

— Я наблюдала за игрой в прошлый раз, разберусь в процессе.

— Вот это я понимаю — азарт! Эй, Эрни, присоединяйся к нам, — внезапно воскликнул Нотт.

Макмилиан скривился, но всё же подсел за наш стол. Карты с тихим шелестом ложились перед нами рубашками вверх. Закончив сдавать, он взял свои карты и негромко сказал:

— Поговаривают, что ввели комендантский час и запретили аппарацию.

— Невозможно. Это вызовет недовольство общества.

— Разве? Гермиона, ты забываешь, что после зелья большинство волшебников стали послушными и согласными со всем, что им прикажет верхушка. Но вот беда: верхушки больше нет, а приказы теперь издаёт кучка идиотов, понятия не имеющие, что делать, но отчаянно не желающие умирать.

— Гарри ещё жив.

— Гарри исчез. Кто-то взорвал очередную бомбу в Мунго. Погибло несколько целителей, а тело нашего золотого мальчика так и не нашли. Так что официально Поттер жив, а фактически пикси его знает. В любом случае, я не буду скучать по этому засранцу. Сдаю.

— Принимаю, — пробормотал Эрни, забирая "взятку" из сброшенных карт.

— А что насчёт нас? — спросила я, забирая карты, протянутые мне Эрни, и размышляя, стоит ли отдавать туз или пожертвовать шестёркой.

— Мы в безопасности. Более того, я думаю, что здесь самое защищенное и тихое место во всей Англии. Согласись, Грейнджер, что изоляторы с неблагонадёжными революционеры будут взрывать в последнюю очередь.

Я невесело усмехнулась, признавая его правоту. Смешно, но в наше безумное время неблагонадёжность была лучшим алиби и щитом для обеих сторон.

— Твой ход, Грейнджер, — напомнил мне Нотт, нетерпеливо постукивая по столешнице.

— Пас.

— Так быстро спеклась.

Я кивнула и сказала:

— Надо учиться проигрывать.

* * *

После двух недель сидения в изоляторе меня пришли навестить. Я сразу подумала, что это мог быть только Риддл. Ни у кого другого не было столько власти и наглости, не было и возможности.

Я обрадовалась, что наконец-то увижу его и смогу убедиться, что с ним всё в порядке. Конечно, он был той ещё сволочью, но он был знакомой и предсказуемой сволочью, а не тёмной лошадкой, которая запросто могла взорвать дюжину людей, чтобы убрать неугодного человека.

С каждым шагом, который приближал меня к Тому, я волновалась всё больше и больше. За время, проведённое взаперти, моё лицо осунулось и подурнело, а серая форменная роба совсем не красила. Я понимала, что зря волнуюсь, что, скорее всего, мои чувства навязанные и ненастоящие, но ничего не могла с собой поделать.

Это было сильнее меня. Даже осуждённому на смерть человеку нужно во что-то верить, чтобы окончательно не сдаться и не сойти с ума.

Зайдя в дознавательскую, я увидела мистера Аддерли и Луну. Волшебник был похож на восковую куклу, неподвижную и равнодушную ко всему, Лавгуд же наоборот ободряюще мне улыбнулась.

— Оставьте нас, — приказал Аддерли моим стражникам.

За моей спиной закрылась дверь. Чуть помедлив, я села за стол напротив Луны. В моей голове возникло с десяток вопросов, но я молчала и ждала. Глупо делать первый ход, если на руках нет ни одной стоящей карты.

— Ты злишься.

Я покачала головой, краем глаза наблюдая за Аддерли. Он по-прежнему вёл себя странно, совсем не обращая на нас внимание.

— Не бойся, он под Империо, — сказала Луна, кивком указав на него.

— А ты?

— А я нет.

— Что всё это значит, Луна?

— Только то, что время пришло. План... Поттера был плох, хотя бы потому, что ликвидацию самого Поттера он исключал. Ты не хуже меня знаешь, что нельзя спасти дерево, поражённое паршой. Если уж рубить, то под корень.

Внезапно я поняла, что она хотела мне сказать. Поняла, для чего нужно было всё это: сотрудничество, помощь, предательство. Я мешала им с Невиллом, но они не хотели меня убивать. Они понимали, что я не позволила бы им навредить Риддлу, пока тот находится в теле Гарри, и решили на время от меня избавиться.

Нотт был прав: неблагонадёжность лучший из щитов. Одним махом они лишили Тома союзника и защиты, а потом напали, когда он меньше всего ожидал. Умно, нечего добавить.

— Ты нужна нам. Надо закончить начатое и наконец-то освободить всех от действия зелья.

— Ты и правда веришь, что я вам стану помогать?

— Станешь. Ты этого хочешь не меньше нас, а то и больше. К тому же Гарри мёртв, больше не надо выбирать между совестью и привязанностью.

Не удержавшись, я рассмеялась. Это было абсурдно, но, чёрт возьми, реально. Реальнее всего, что происходило за последние пять месяцев.

Отсмеявшись, я произнесла:

— Вы ничем не лучше него. Такие же чудовища, готовые на всё ради достижения цели.

— Ты нам поможешь? — нетерпеливо переспросила Луна.

Я кивнула.

— Отлично. Возьми. — Она протянула мне мантию-невидимку и палочку из осинового дерева. — У нас мало времени.

— Ты куда-то спешишь?

— Да. Нужно избавиться от последнего претора.

— Последним претором был Гарри.

— Нет, он был фальшивкой. Последний претор — наш старый знакомый, якобы умерший от лихорадки, когда Синие отравили воду в самом начале.

— Ты знаешь, где он?

— Более того — я знаю его настоящее имя.

— Кто?

Луна прикрыла глаза, словно сомневаясь, а затем ответила:

— Снейп.