Щеночек (джен)

Гарри откинулся на жесткую спинку стула, снял очки и устало протер глаза. Очередной длинный день подходил к концу. Бесконечная бумажная работа выматывала почище квиддича или отработок у Филча.

Он не жаловался — новый статус и должность давали гораздо больше возможностей помочь друзьям, пусть даже эта помощь оборачивалась все новыми проблемами, которые надо было решить.

Сначала Гарри старался действовать анонимно, даже мысль о контакте с кем-то из бывших членов Отряда Дамблдора напрягала его до крайности. Перед глазами сразу всплывали испуганное лицо Симуса, отрешенное и чужое — Гермионы. Как далеко уже разошлись слухи о его уроках у Кэрроу? Что в них наплели? Уж лучше целый день провести с Амикусом и Малфоем, чем написать кому-то из близких или — того хуже — встретить лично. Столкнуться с презрением и осуждением друзей Гарри был совершенно не готов. Он не хотел ни видеть их, ни слышать и сейчас даже рад был тому, что на Гриммо бывали только Пожиратели. В их компании ничто не напоминало о прошлом.

Видимо, он был недостаточно осторожен, потому что вскоре ему пришло письмо от Парвати. Гарри долго смотрел на него, цепляясь глазами за «спасибо», «мы» и «надеюсь», крутя в руках перо и пытаясь нащупать ту роль и то место, которые ему теперь достались. Больше не шло речи о приятельских отношениях, не было того чувства общности, которое создавали факультет и Отряд Дамблдора. Кем он стал для бывших друзей? Как к этому привыкнуть? Что написать в ответ?

Пустой пергамент никуда не торопил, от сказанных чернилами слов было проще дистанцироваться, и через какое-то время Гарри справился с собой и написал ответ. Последующие дались уже проще и в итоге он привык к некой сдержанной форме общения с бывшими сокурстниками. Ханне Аббот и братьям Криви удалось подыскать приличное место работы, Алисию Сниппет положить в Мунго на стационарное лечение, сестрам Патил просто помочь деньгами.

Он еще раз взглянул на список тех, с кем нужно было связаться. Сумев помочь бывшим членам Отряда Дамблдора и даже завязав с некоторыми из них переписку, Гарри быстро понял, что не сможет остаться в стороне от судьбы остальных школьников, даже тех, кого не знал лично. Да что там, даже тех, которые ему не нравились! Кем бы ни были эти люди, верили они раньше Пророку, носили значки «Поттер вонючка» или нет, сейчас им не на кого было больше надеяться. Он просто не мог выкинуть это из головы и жить дальше, старательно не замечая и не вспоминая лишнего. Пусть не все из них были симпатичны Гарри, но это сейчас не имело значения — как не имел значения пакостный характер Драко перед Адским пламенем в Выручай-комнате.

В итоге он дошел до методичного изучения дел всех студентов подряд, начиная со старших курсов. Тем, чье положение было неясно из записей в Архиве, он посылал сов с официальным требованием (от просьб пришлось отказаться сразу) сообщить свой адрес, занятость, ближайшие планы и — по желанию — дополнительную информацию.

Часть людей отвечали сразу, кого-то приходилось искать, кто-то язвил в письмах, кто-то просил о помощи, цепляясь за внушающее надежду имя в подписи. Местонахождение Анджелины Джонсон, Оливера Вуда и Кэти Бэлл, несмотря на все запросы, выяснить не удалось, и оставалось только надеяться, что они все еще живы — бежали за границу или успешно скрывались с Орденом.

Яксли его самодеятельность не пресекал, хотя наверняка знал о ней. Не мог не знать, учитывая, что на втором запросе списка учеников школы — первый пришел без магглорожденных — стояла его виза. Запрос удовлетворили.

Многие старшекурстники, не согласившиеся эвакуироваться перед битвой за Хогвартс, были на испытательном сроке — верх великодушия со стороны Лорда, который не стал отправлять в тюрьму будущих слуг и рабочую силу. Самой сложной была ситуация у тех, кто этот срок провалил и загремел в Аврорат. В их число попал Рон — нежелательное лицо, неблагонадежный и рецидивист.

Гарри упорно разбирал законы, регламенты и нормативы и ломал голову, думая, как вытащить друга. Послать ходатайство? Взять на поруки? Внести залог? Нелегальные пути он тоже рассматривал, но даже в случае успеха побег создавал больше проблем, чем решал, а во всех законных процедурах, необходимых сопроводительных документах, применимых случаях и исключениях казалось невозможным разобраться самому. Гарри уже всерьез думал обратиться за помощью к Яксли. Упечь Рона в Азкабан он в любом случае не позволит.

Собрав бумаги со стола, он убрал их в в зачарованное отделение в шкафу, как того требовала инструкция — относительно новая, после их с Гермионой вылазки за медальоном Слизерина дополнительное оснащение кабинетов заняло некоторое время. Гарри усмехнулся, запер кабинет и неторопливо двинулся к лифтам.

По коридорам он обычно шел, сделав безразличное лицо и не глядя по сторонам — так было проще избегать лишнего внимания. Его раздражали в равной степени как учтивые и заискивающие улыбки незнакомых (хвала Мерлину!) волшебников, так и жегшие спину неприязненные взгляды. Все это заставляло чувствовать себя школьником, которого выволокли на помост дуэльного клуба и теперь обсуждают, тыкая пальцами. Когда он примчался сюда, получив письмо от Невилла, такого не было — должно быть, его просто не ожидали увидеть. Оставалось надеяться, что со временем ажиотаж вокруг Мальчика Который Сменил Сторону стихнет, как это не раз было в школе.

В коридоре у лифтов творилось что-то странное. Прямо посередине живой ковровой дорожкой лежали связанные Инкарцеро оборванцы — и даже те волшебники, что были одеты вполне прилично, совершенно не выбивались из их ряда благодаря одинаковым позам. Несколько усталых авроров прислонились к стене, а мощного сложения мужчина стоял впереди и сжимал в руке устрашающего вида топор. Его прямые светлые волосы топорщились колючим ежиком, а на фоне красной форменной мантии были почти не заметны широкие разводы того же цвета. От их тяжелого влажного блеска к горлу подступила тошнота. Должно быть, мантия местами промокла насквозь.

Гарри медленно двинулся вперед, держась поближе к стене напротив авроров и рассматривая заключенных. Знакомых или детей среди них не было видно, на лицах читалось равнодушие и усталость. У него отлегло от сердца. Перед пытками люди не норовят прикорнуть, устроившись поудобнее между соседями.

Обладатель топора тем временем угрожающе навис над хрупкой волшебницей в мантии аврората.

— Что значит другие камеры не готовы? — рявкнул он. — Ключи потеряли что ли?

Голос неожиданно сложился с фигурой и чертами воедино, и Гарри узнал обычно тихого и флегматичного Роули. Того самого, который спас невесту Симуса.

Волшебница ничуть не испугалась, только уперла маленькие кулачки в бока.

— Значит, что расконсервация различных помещений занимает от нескольких часов до недели. Необходимо сначала проверить работоспособность стандартного комплекта чар, а затем наложить все перечисленные в новейших инструкциях, — звонким голосом ответила она и с сарказмом добавила: — До этого времени будьте добры сами обеспечить пребывание задержанных на территории Министерства. Может быть это вас научит вовремя оформлять все нужные заявки и не притаскивать сюда половину Лютного без предупреждения!

К концу тирады на лице Роули застыла безнадежная покорность судьбе и ее отдельно взятому орудию.

Гарри смотрел во все глаза. Кажется, ему выпал шанс воочию увидеть монстра в юбке, с которым не может справиться даже Долохов.

— Специалисты обещают закончить через двадцать минут, — смягчилась волшебница, принимая капитуляцию противника. — Но коридор нужно освободить.

— И куда их деть? — меланхолично спросил Роули, с грустью глядя на длинный ряд пленников.

— Можете сложить в свой кабинет, места там вполне достаточно, — фыркнула она, развернулась на каблуках и удалилась, плавно покачивая бедрами.

— Вот сучка, а? — выразил общее мнение один из стоявших у стены авроров.

— А то, старая школа, — одобрительно хмыкнул сосед.

— Помню, как она Скримджера заставляла отчеты переписывать, — откликнулся третий. — Тот сначала тоже возражать пытался, ругался даже. Недолго, правда.

Роули тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Тащите их в большой зал совещаний.

Авроры отлипли от стены и начали словами и заклятьями поднимать людей. Те вяло возмущались в ответ. Переругивания звучали словно привычная обеим сторонам часть ритуала, выполняемая для проформы и без особых эмоций.

Распахнулись двери одного из лифтов, и в коридор вывалилась еще одна порция связанных, следом за которыми вышли несколько авроров. Долговязый тощий парень в форменной мантии с оторванным рукавом подскочил к Роули. С некоторым трудом в нем можно было опознать нескладного бывшего кондуктора Ночного Рыцаря Стэна Шанпайка.

— Это последние, сэр! — бодро рапортовал он. — Пятая точка зачищена, склад нелегальных палочек не обнаружен! Трем подозрительным лицам удалось скрыться, воспользовавшись аварийными порталами!

— А Долохов где? — поинтересовался Роули, задумчиво отколупывая со своей шеи красные пятна не то засохшей крови, не то чего-то еще.

— Пытается разобрать след порталов, сэр! — парень аж в струнку вытянулся от усердия.

— Вольно, Шапкайк. Этих к остальным в большую переговорную.

— Будет сделано, сэр! — с энтузиазмом ответил бывший кондуктор и принялся энергично подгонять глухо протестующих задержанных вслед за их товарищами по несчастью.

— А ты чего тут застрял, Поттер? — поинтересовался Роули, поудобнее перехватывая топор.

Гарри невольно сглотнул.

— Хотел про друга спросить. Рона Уизли, — ответил он первое, что пришло в голову, с опаской поглядывая на внушительное оружие.

— А, рыжего этого, — качнул Роули головой, вспоминая. — Завтра зайди, а лучше через пару дней. Сейчас времени нет вам свидания устраивать.

У Гарри пересохло во рту. Он так легко мог увидеть заключенного? Или Роули что-то напутал?

Двери лифта снова открылись, и из него вышел Долохов — грязный и недовольный. Все его лицо наискось пересекал широкий розовый шрам, проходивший буквально в миллиметрах от левого глаза.

Увидев Роули, он присвистнул.

— Где взял?

— В последнем притоне попался, красавец такой, — улыбнулся Роули и с нежностью провел по лезвию топора. — На гоблинскую работу похоже.

Долохов подошел рассмотреть поближе и кивнул.

— Похоже. Себе оставишь?

— МакНейру подарю, — ответил Роули и смутился. В исполнении такого здоровяка это выглядело немного странно.

— Он оценит, — со знанием дела подтвердил Долохов.

Гарри почувствовал себя абсолютно лишним и начал тихонько пятиться к лифтам. Все остальные уже исчезли из виду, и в коридоре стало пусто и тихо. Пока он ждал, нажав на кнопку вызова, Долохов отвлекся от оружия.

— Что не здороваешься, Поттер? — нехорошим тоном поинтересовался он.

Гарри сжал в кармане палочку.

— Здравствуйте, — предельно вежливо ответил он. — Извините, мне уже пора идти.

Нарываться на драку с начальником Аврората не хотелось.

— Зануда ты, Поттер, — вздохнул Долохов. — А еще гриф вроде как.

— Я про Уизли спросить хотел, — еще раз сказал Гарри, словно оправдываясь, и на всякий случай пояснил: — Рона.

— В принципе ты его и забрать бы мог. — задумчиво сказал Долохов. — Под свою ответственность.

Гарри замер, едва дыша и не отрывая от него взгляда.

— Тони, вторую ошибку подряд он может и не простить, — с ощутимым напряжением в голосе сказал Роули.

— А причем здесь я? — лениво бросил Долохов. — Мальчик сам будет отвечать за последствия. Он уже большой, палочку себе вон отрастил. Поттер, ты понял, что я сказал про ответственность?

Гарри молча кивнул. Он почти ничего не понял, кроме того, что если сейчас согласится, то сможет забрать отсюда Рона. От неожиданности все нужные слова вылетели из головы, но Долохову они, очевидно, были без надобности — тот без дальнейших обсуждений пошел в сторону своей штаб-квартиры, и Гарри поспешил за ним, сам не свой от волнения. Что сказать другу? Как лучше объяснить все, что произошло?

В Аврорате не лежали на полах ковры, не было и солидных медных табличек на дверях. В нише у окна пылилась забытая кем-то метла, а стены украшали плакаты с членами Ордена и незнакомыми волшебниками, по всей видимости, тоже бывшими в бегах. При виде живых изображений Джорджа, Чарли, мистера Уизли, Кингсли, профессора МакГонагалл, поперек которых крупным буквами значилось «Wanted», в груди у Гарри болезненно сжалось.

Старые плакаты с Пожирателями висели здесь же, не сорванные или заклеенные как в Косом переулке, а украшенные крупными надписями «Win». Долохову кто-то еще подписал «Here's the man» и «Hotshot» ⁽¹⁾.

Несколько минут напряженного ожидания в одиночестве — и Гарри увидел Рона.

Тот вовсе не казался истощенным или замученным, уверенно стоял на своих двоих. Вот только у него раньше никогда не было такого внимательного настороженного взгляда исподлобья. Гарри неуверенно ему улыбнулся. Друг никак не отреагировал.

— Хорош на дороге стоять, — оборвал неловкое молчание Долохов. — Забирай рыжего и валите отсюда. С тебя должок, Поттер.

Гарри с облегчением переключил на него внимание. Долг Пожирателю не радовал, но он догадовался, как сможет расплатиться.

— Я всегда рад отработать... навыки в дружеской дуэли, сэр, — преувеличенно вежливо ответил он.

В глазах у Долохова моментально загорелся азарт.

— Можешь звать меня Тони.

— Гарри, — машинально поддержал Поттер, запоздало сообразив, что разрешил называть себя по имени Пожирателю. Включил в круг близких фактически. На глазах у Рона. Впрочем, тот реагировал на удивление спокойно — не возмущался в голос, не лез в драку ни с другом, ни с врагом. Лишь стоял все такой же угрюмый и настороженный. Может это шпион под обороткой?

— Заходи на днях, Гарри, — ухмыльнулся Долохов, отчего изуродованное шрамом и заросшее щетиной лицо показалось совсем уж жутким. — Покажу тебе наш тренировочный зал.

Тон у него был такой многообещающий, что Гарри поежился, но все же кивнул.

Долохов проводил их до дверей Аврората, а дальше они с Роном двинулись вдвоем. Друг шел рядом, не задавая вопросов, и это тоже было странно. Они молча спустились на первый этаж, прошли через Атриум, и лишь перед камином Гарри толкнул его в пустую нишу, разворачивая к себе лицом и незаметно для окружающих упирая кончик палочки ему в живот. Рон мгновенно напрягся всем телом, — так что Гарри уже был готов оглушить его ступефаем, — но вырываться и бить так и не стал. На мгновение они замерли — готовые к схватке, сосредоточенные на противнике.

— Что ты мне подарил на Рождество второго курса? — отрывисто спросил Гарри.

— «Летая с «Пушками Педдл»», — удивленно ответил Рон и тут же спросил сам: — Как звали дракончика у Хагрида?

— Норберта, — с ухмылкой ответил Гарри, вспомнив, как выяснилось, что Норберт на самом деле девочка.

Они недоверчиво смотрели еще пару секунд, а потом резко сгребли друг на друга в объятья. Гарри почувствовал, как на лице расплывается глупая счастливая улыбка, а внутри бурлит радость — искренняя и теплая радость встречи с близким другом.

— Дружище, это правда ты? — почему-то шепотом спросил Рон.

— Ага, — также тихо ответил Гарри. — Может в Нору? Там сейчас как?

— Давай. Нормально там, только нет никого.

— Пошли.

* * *

В Норе и правда никого не было.

Было тихо. Гарри даже не знал, что здесь может царить такая тишина — тяжелая, густая, окутавшая стол с брошенной на нем посудой, упавшие часы с разбитым циферблатом и вырванными стрелками, замершие котелки и поварешки, которые раньше без конца что-то варили. Никто не бежал по скрипучей лестнице, не звал через весь дом, не смеялся и не ругался. В последний раз он здесь был на свадьбе Билла и Флер. Сейчас Нору было не узнать.

Прийти сюда было явно не лучшей идеей. Рон опять нахмурился, обвел кухню потяжелевшим взглядом, медленно прошел вперед, начал составлять грязную посуду со стола в мойку — руками, как маггл. Палочки у него очевидно не было. Одна тарелка упала и разбилась — оглушительным взрывом в тихой кухне.

Гарри вытащил палочку и тихо сказал:

— Репаро.

Осколки собрались воедино.

Рон не стал ее поднимать. Вместо этого сел за наполовину расчищенный стол и в упор посмотрел на друга. Выражение лица у него снова стало непривычным — слишком серьезным и спокойным. Раньше он не отличался ни тем, ни другим.

Гарри смотрел на друга и его дом — таких знакомых и таких чужих, и не мог понять, когда они успели настолько измениться.

— Ты правда сдался? — спросил Рон. — Я не поверил тогда...

Гарри покачал головой.

— Я тогда и не сдался, — у него перехватило горло. — Потом. Недавно.

Он был готов к тому, чтобы уйти после этих слов. Может быть даже насовсем. Не готов был лишь к кивку и спокойному:

— Ясно.

— Ясно? — неверяще переспросил он.

— Ну да, ясно, — пожал плечами Рон. — Что тут странного. Знаешь, как мы удивились, когда Кингсли сбежал? Все думали, он метку примет.

Гарри потряс головой. Если бы здесь была Луна, обязательно посоветовала несколько способов избавления от мозгошмыгов. По отдельности все произнесенные слова что-то значили, а вот вместе никак не укладывались в голове.

— Кто все? — зацепился он, наконец, за осмысленный кусок фразы.

Рон вздохнул, ссутулившись, и разом растерял всю свою серьезность.

— Слушай, давай придумаем как бы так говорить, чтобы... — он замялся. — Не пришлось потом туго. Ну, ты теперь с ними, а я...

— ...С Орденом. — без эмоций закончил за него Гарри, вставая. — Я понял. Надеюсь, ты не попадешься больше.

Внутри у него все превращалось в камень — твердый, гладкий и безжизненный. Главным было успеть уйти отсюда, пока тот не захватил все тело.

— Да ничего не с Орденом! — горячо возразил Рон, вскакивая следом. — Там... В общем, в Аврорате куча народу сидит. И, ну, оказалось, что все эти жуткие ведьмы из Лютного на самом деле не такие уж жуткие.

Уши у Рона подозрительно заалели.

Аврорат. Ведьмы. Лютный.

Гарри опустился обратно на стул. Ноги его не держали.

— Ведьмы из Лютного?

Рон тяжело вздохнул и тоже сел. Краска с его ушей начала медленно разливаться по лицу. Губы Гарри так же медленно разъезжались в широкую ухмылку.

— Ты серьезно? Нет, ты серьезно, Рон?

Тот молча кивнул, с преувеличенным вниманием разглядывая грязный нож.

— А как же Гермиона?

Рон опустил голову на стол, обхватив ее руками.

— Я ей все объясню, — глухо проговорил он.

Гарри не знал, стонать ему или смеяться. Такого поворота он никак не ожидал.

— А Орден? — поинтересовался он, затаив дыхание.

Рон махнул рукой, не поднимая головы.

— К Мордреду Орден. У меня еще младшая сестра есть и дом. Что я там навоюю в Ордене, да и против кого? — он наконец оторвал голову от столешницы и посмотрел своим новым, серьезным взглядом. — Ты заметил, что в Аврорате почти весь старый состав остался? Те же люди, не имевшие отношения к Пожирателям. Против них воевать?

Гарри покачал головой и подумал, что говорит Рон явно чужими словами. Впрочем, они были не лишены смысла.

— Не волнуйся за Джинни, она в магазин товаров для квиддича устроилась работать. Там и живет в комнате над ним.

— Да, я знаю, — кивнул Рон в ответ.

Они помолчали какое-то время.

— А ты знаешь, как сбежал Кингсли? — неожиданно спросил Гарри.

— Точно никто не знает, — как-то неуверенно ответил Рон. — Он к нам не подходил даже, и эти лишнего не говорили потом во время допросов. Слухи правда ходят, но больше глупые — что ему Дамблдор помог, например. Ага, воскрес и побежал вытаскивать верного аврора из лап Пожирателей.

Гарри фыркнул.

— Меня как раз допрашивать должны были, когда Сам-Знаешь-Кто пришел, — продолжил Рон. — Тогда я и услышал, что это вроде Долохов виноват в том, что Кингсли смог сбежать. Чары какие-то не обновил вовремя. За это и получил.

— Что получил? — не понял Гарри.

— Видел у него шрам на роже? Он с того раза остался, — Рон съежился на стуле. — Странно, что выжил. Там такое было...

— Какое? — тихо спросил Гарри. Он был совсем не уверен, что хочет это знать — у него еще после случая с Драко в Министерстве слишком яркие воспоминания остались, но жить с закрытыми глазами он не хотел тоже.

— Жуть, — совершенно серьезно ответил Рон. — Знаешь, Тот-Кого-Нельзя-Называть вроде и не делал ничего такого, даже говорил негромко, но казалось, что вот еще немного и весь отдел разнесет в клочки. Так что можно будет на свободу напрямик выйти — по трупам.

Рона передернуло, а Гарри понимающе кивнул — в умении наводить жуть Лорду не было равных. И не только наводить. Он делал по-настоящему страшные, отвратительные вещи, легко и без колебаний. Мог вырвать язык своему же слуге, мог убить беззащитную женщину, поднять руку на ребенка, расколоть собственную душу... А еще больше пугали способность словно гипнотизировать слушателей, так что было почти невозможно усомниться в его словах, умение играть на слабостях как союзников, так и противников. Сейчас, оказавшись на другой стороне и узнав эту сторону Лорда, Гарри был по-настоящему рад, что не придется больше с ним воевать.

— А потом у него из палочки такая длинная черная плеть выросла, и начала хлестать Долохова — как живая. От нее и остался шрам. Их наверное много осталось, — сбивчиво сказал Рон и неуверенно продолжил: — В самом начале там еще паре человек случайно прилетело. Одному вроде спину перебило — он как упал, так и лежал до самого конца. Потом все быстро по стенкам расползлись, один Долохов остался посреди комнаты на коленях. Мы думали, он не выживет.

Гарри вспомнил осунувшееся лицо Беллы в день побега Кингсли. Потом в памяти всплыли Лестрейнджи, которые, хоть и умудрялись наорать друг на друга почти при каждой встрече, при этом легко понимали друг друга с полуслова — еще бы, столько лет прикрывать друг другу спину, а потом сидеть вместе в Азкабане. Да и Яксли в компании Пожирателей нередко демонстрировал эмоции и чувство юмора, что резко контрастировало с его обычной сухой и деловитой манерой общения.

Видимо отношения между Пожирателями, несмотря на ругань и насмешки, были ближе, чем выглядели со стороны.

* * *

Они с Роном проговорили до позднего вечера, найдя на ужин чай с засохшим печеньем. Гарри предложил помочь деньгами или узнать насчет работы, но друг отказался наотрез, уверяя, что завтра сходит в Лютный и решит все проблемы. Эта уверенность, даже резкость тоже была совершенно новой. Раньше он всегда отвечал словно с оглядкой, как будто реакция собеседника для него была важнее принятого решения.

Рон рассказал про Элли — ведьму, которая ему запала в душу. Запала, правда, не с первого взгляда, и даже не после того, как рассеялись маскирующие вполне симпатичное лицо чары, а лишь когда они просидели больше недели в одной камере. Ведьма оказалась на год младше, хотя со слов друга казалась старше, к ученикам Хога и вообще «чистоплюям» из большого мира относилась презрительно и находилась в хронической оппозиции к власти — любой.

И хотя она от души смеялась над мнением, что Волдеморт является воплощением зла, которое необходимо остановить — Рон краснел и запинался, описывая начало их общения, — новое правительство ей нравилось куда меньше старого — раньше, по крайней мере, никто не лез в налаженную жизнь обитателей Лютного и не пытался там навести свои порядки. Больше того, Лорд покусился на святое, легализовав значительную часть запрещенных зелий, книг и артефактов. Конечно, «чистенькие лавочники» Косого еще не успели сориентироваться, но на дне магического мира прекрасно понимали, что рано или поздно новые законы ударят по ним всем — и торговцам, и колдунам, и зельеварам, и добытчикам всевозможных ингредиентов, и другим участникам налаженного бизнеса. Никто не пойдет в Лютный за тем, что можно купить наверху. Кто-то подумывал об открытии точек с легальным товаром в Косом, но далеко не у всех была такая возможность, слишком со многими трудностями это было связано.

Словно взамен выросло число желающих приобрести нелегальные палочки и международные портключи, но Элли была уверена, что эта волна скоро пойдет на спад. Конечно, кроме товаров еще оставались разного рода сомнительные услуги, в которых нуждались добропорядочные граждане, но их было недостаточно для того, чтобы прокормить всех, кто лишится своего бизнеса.

Магглорожденные, которых за редкими исключениями лишали почти всех прав и заодно волшебных палочек, на почве неприязни к новой власти странным образом сошлись с обитателями Лютного, которых раньше обходили десятой дорогой. По рассказам Рона выглядело это довольно забавно и вместе с тем угнетающе.

* * *

Гарри вернулся домой практически ночью, уставший и слегка нервничающий. Формально он не нарушил никаких правил, даже ночевать вернулся на Гриммо, хоть и поздновато, но неясное беспокойство продолжало его терзать, словно какая-то важная деталь осела в памяти, пройдя мимо сознания.

Он заснул, едва успев додумать мысль о том, как по-разному на них повляли последние два месяца — Рона местами не узнать, сам Гарри сменил сторону, а Гермиона осталась прежней...

1) Wanted — разыскивается;

Win — победа;

Here's the man; Hotshot — красавчик;

Автор хотел окрестить кого-нибудь looser, но подходящая кандидатура так и не пришла в голову, ибо всем выжившим из числа Ордена и бывшей власти уже изрядно повезло.

Вернуться к тексту