Практическое руководство по злу (джен)

Возможно, милосердие и отмечает великого человека, но то же самое делает и могильный камень

отрывок из личных мемуаров Жуткого Императора Кошмарного II

В покоях Командующей было темно. Помещение освещалось лишь светом одной единственной свечи, стоящей на её столе. Он тихо шагнул вперёд и поднял клинок, сила Имени заглушила лязг пластин брони. Темноволосая женщина на мгновение замерла, и Оруженосец понял, что шансы разобраться с ней быстро испарились как дым.

— Как бы ты ни был тих, — произнесла Командующая с лёгким акцентом дорахе. — От тебя разит кровью.

Меч Оруженосца рухнул вниз, однако женщина развернулась, подхватила со стола длинный меч и в последнее мгновение отвела смертоносный удар в сторону. Зеленоглазый мужчина вздохнул и приготовился к бою, не сводя глаз с женщины, которая встала и повернулась к нему.

— Надеюсь, это просто фигура речи, — мягко сказал он. — Я принимаю ванну каждые несколько дней.

Командующая презрительно усмехнулась.

— Не всё можно смыть водой, праэси, — ответила она.

Его меч метнулся вперёд, чтобы прощупать её оборону, но к несчастью, не нашел в ней изъянов. Разумеется, меньшего он и не ожидал — Имя женщины было из тех, что зарабатывают годами упорных сражений, и даже уроков Следопыта оказалось недостаточно, чтобы сравнять несоразмерность боевого опыта. Даже у огранённого таланта есть свои пределы.

— Ну так скажи мне, убийца, — усмехнулась Командующая, — что наконец побудило Канцлера подослать ко мне киллера?

Длинный меч в её руке превратился в размытую полосу острой стали. Она шагнула вперёд, а когда он уклонился от взмаха, изогнула запястье, коварно изменив направление удара и царапнув его щеку. Она отступила раньше, чем он успел перейти в контратаку.

— Это карательная экспедиция к Красным Вепрям? — спросила она.

Оруженосец быстро перемещался, пытаясь обнаружить позицию, в которой его более длинный меч мог бы стать преимуществом. Чтобы пробраться в покои Командующей, ему пришлось двигаться налегке. Что было очень некстати, поскольку сражение со столь опасным противником без щита очень быстро выходило из-под контроля.

— Нет, — ответила себе Командующая, — мы ведь и раньше это делали. Выходит кто-то растрепал о моих планах на счёт Малых Степей.

Оруженосец улыбнулся.

— Возможно я кое-что и слышал об этом, — согласился он. — Однако думаю, ты кое в чём заблуждаешься, Командующая.

— Ну так просвети меня убийца, — холодно ответила она.

— Я не Убийца, — поправил он её. — Оруженосец.

В это мгновение забили в колокола. Три удара, затем пауза и ещё три: сигнал о пожаре в крепости.

Значит Ученик уже начал свою работу, а это означало, что пора закругляться: соплеменники Грема уже занимали позиции. Противница выплюнула несколько слов на старом наречии. Судя по интонации, можно было предположить, что они не были уместны в приличном обществе.

— Так значит ты один из щенков, которые хотят стать следующим Чёрным Рыцарем, — прорычала она. — Зря ты пришёл сюда сегодня, мальчик. Я буду рада срезать этот побег до того, как он превратиться в реальную проблему.

Он вынужден был признать, что подобный вариант был весьма вероятен. Она снова перешла в атаку, с холодной яростью обрушивая на него удары меча. Снова и снова он вынужден был отступать, покинув пределы покоев и достигнув лестницы. Командующая воспользовалась последним его ударом, и не замечая нанесённого им глубокого пореза над ухом, проскользнула ближе и ударила ладонью ему в грудь. Если бы такой удар по броне нанёс человек без Имени, он сломал бы себе запястье. Сейчас же Оруженосец отлетел назад и кубарем покатился по ступеням.

Примерно на середине пролёта ему удалось стать на ноги, но прежде чем он успел поднять меч, Командующая едва не рассекла ему яремную вену, и мужчина поспешно продолжил отступать. Всего за считанные мгновения, она оттеснила его во внутренний дворик, и теперь они оба знали, что игра подошла к концу.

— Если станешь на колени, — ровно сказала она, — я сделаю это быстро.

— Будь это история, — пробормотал Оруженосец, — именно сейчас я бы признался, что с самого начала поддавался.

— А ты поддавался? — хрипло спросила темноволосая женщина.

— Нет, — ответил он и вложил меч в ножны. — В глубине души я, знаешь ли, очень практичный человек.

Первая стрела вонзилась в горло Командующей сбоку, пронзив его насквозь и вынырнув с другой стороны. Работа Следопыта. Через мгновение последовал залп арбалетов соплеменников Грема, настолько плотный, что лицо её уже нельзя было узнать.

— А мы, практики, постоянно это делаем, Командующая, — мягко сказал Оруженосец. — Мы жульничаем.

* * *

Я проснулась в незнакомой мне комнате.

Кожа всё ещё ощущала холод северной ночи, и болела щека в том месте, где её задел меч Командующей. Однако это конкретное ощущение меркло по сравнению с болью всего остального тела, которая была сосредоточена вокруг раны, наискосок пересекавшей тело. Я заставила себя подняться с подушек и поморщилась из-за острой боли. Я отбросила одеяло и попыталась рассмотреть забинтованный разрез, которым меня наградил Одинокий Мечник. Кожа была воспалённого красного цвета, и наверняка останется уродливый шрам, но, по крайней мере, кровотечения не было. Других ран на теле не было, отчего по спине пробежали мурашки: я достаточно часто посещала Захария, чтобы представлять, что способна исцелить магия без обращения к наиболее сомнительным её разделам.

Комната была обставлена равнинской мебелью, однако ни одного окна не было. Снаружи не доносилось ни малейшего звука. Неожиданно для себя я осознала, что всё здесь пропахло кровью. Я не заметила этого сразу, поскольку тот же запах присутствовал во сне, и разве это само по себе не было жутко?

Я заставила себя сесть на край кровати, с трудом подавив желание застонать.

Личность Оруженосца из моего сна установить было не сложно: Чёрный сейчас выглядел более-менее также, может быть чуть старше, и я не при каких обстоятельствах не смогла бы не узнать этих зловещих зелёных глаз. Однако во сне присутствовало слишком много деталей, чтобы его можно было списать на работу фантазии. Даже сейчас, закрыв глаза, я способна была услышать низкий голос Командующей и свист стрел. Значит, это было видение Имени. Я ещё не пришла в себя достаточно, чтобы разгадывать головоломки и выяснять, что всё означало, однако я была уверена, что какой-то смысл в этом был.

Когда Чёрный вонзил меч мне в грудь, я встретилась с двумя версиями самой себя, которыми вполне могла когда-нибудь стать. А сейчас видение продемонстрировало мне, как предыдущий Оруженосец убивает героя, сразу после того как я одного из них отпустила. Не сказать, что слишком уж тонкий намёк, однако я вообще не отличалась утончённостью. Вполне разумно, если моё Имя будет таким же прямолинейным.

Я провела рукой по спутанным волосам и поморщилась. Боги, как от меня разит! Мне нужна ванна, или хотя бы чистая одежда.

Скрипнула дверь, и в комнату вошла Капитан, пригнув голову, чтобы вместиться в проход.

Один её вид вызвал у меня улыбку: за пределами тех мест, где жили огры, немногие существа обладали размером Капитана.

— Хорошо, — прогремела воительница, — Ты проснулась.

— Только что, — согласилась я. — Как долго я была в отключке?

— Два дня уж прошло с момента твоей небольшой вылазки, — сказала она. — Ещё немного и ты бы уже никогда не проснулась.

Я подозревала что-то подобное, и всё равно услышав это от другого человека, ощутила, как по спине пробежали мурашки.

— Видимо, мне следует отправить благодарственное письмо целителям легиона?

Капитан фыркнула.

— Они не способны исцелять настолько разорванные тела, — сообщила она мне. — Нам повезло, что в лагере оказался маг крови из племени Быстрогих. И даже ему понадобилось провести три кровопускания, чтобы сделать из тебя, что-то сносное.

Кровопускания.

Верхние Боги, надеюсь она имела в виду не то, о чём я подумала.

— Ты хочешь сказать, они пускали кровь мне, верно?

Смуглая женщина одарила меня снисходительным взглядом.

— Не тупи, девочка, — прогремела она. — У тебя самой и крови-то почти не осталось. Чёрный приказал ему пролить жизненные силы троих. Мерзкая штука, но обычно срабатывает.

Сердце замерло, и я коротко вздохнула.

Три человека умерло, чтобы исцелить меня, а Капитан, кажется, даже не считает это чем-то особенным.

— Кто это был? — хрипло спросила я. — Кто эти люди, которые умерли ради меня?

Она пожала плечами.

— Заключённые-смертники. Без понятия, как их звали, но Писарь наверняка знает. Нужно было оформить бумаги, чтобы их затребовать.

Затребовать. Будто какой-то ресурс.

Примерно так же, как они запрашивали новые комплекты брони, или швейное оборудование. Словно это были предметы, а не люди. Ну да, наверняка они не были лучшими из людей — иначе их не приговорили бы к смерти — но в конечном итоге, вот что выходило: праэси снова использовали жизни равнинцев в качестве разменной монеты. Жизни трёх незнакомцев, без раздумий отданные, чтобы сохранить мою жизнь.

Согласилась бы я на это, если бы у меня был выбор? Мне стало мерзко, когда я поняла, что уже не столь в этом уверена, как месяц назад.

Присутствие в комнате Капитан неожиданно стало невыносимым, оно словно отравляло всё, что я пыталась достичь. Просто ещё одна шестерёнка в механизме Империи, перемалывающим жизни завоёванных народов.

И тем не менее, что я могла с этим поделать?

Как бы мне не хотелось на неё наброситься, я слишком хорошо понимала, что даже в лучшей своей форме не сумею даже оцарапать её броню. Это была женщина, которой доводилось противостоять целым полчищам рыцарей, и она без малейших усилий уничтожала их всех разом.

Они были добры ко мне, Капитан и Чёрный, такие приятные, такие услужливые, и я совершенно забыла, что имею дело с чудовищами. С Бедствиями — чудовищами, которых боятся даже другие чудовища. А хуже всего было то, что мы теперь были на одной стороне. Я по своей воле выбрала общество людей, которые считают человеческое жертвоприношение всего лишь ещё одним инструментом в своём арсенале.

Вкус крови во рту сменился вкусом желчи, я ощутила тошноту.

Одно дело было принимать абстрактное решение жертвовать чужими жизнями, но теперь, когда я столкнулась с этим в реальности… Как я вообще могла подумать, что из этого выйдет что-то хорошее? «Посмотри на фундамент твоего «лучшего мира», Катерина Найдёшыш. Ещё три трупа в груду тел, и вряд ли они станут последними». Меня вырвало прямо на постель.

Озабоченность на лице Капитан, была самой раздражающей формой доброты, которую я когда либо видела.

Через несколько секунд желудок пришёл в норму, и я вытерла рот одеялом.

— Значит, поговорю с Писарь, — пробормотала я и поёжилась.

Я выучу их имена, запомню так, чтобы никогда не забыть.

Узнаю, были ли у них семьи, люди, которые на них рассчитывали. Всего лишь вялая попытка выплатить непомерный долг, но что ещё я могла сделать?

У меня остались мои накопления с выигрышей в «Яме», а имперское золото для подобных целей не годится. Это мой долг — мне и платить.

Боги, пощадите мою душу.

— Этим ты можешь заняться позже, — заметила Капитан. — Надень тунику, Чёрный хочет, тебя видеть.

Я была слишком раздавлена, чтобы сообщить ей, что им всем стоило пойти и поцеловать себя в жопу. Шкафов в комнате не было, однако кто-то аккуратно сложил одежду на стуле в углу. Я с трудом встала на ноги, отвергнув попытку Капитан помочь. Я не в настроение принимать помощь праэси.

Как давно я не одевалась в присутствии других людей. Напоминание о тех днях, когда я жила в общей комнате с другими девочками приюта. Хотя, конечно, в то время никто не складывал для меня одежду. Меня смутило, насколько быстро я перестала замечать подобные удобства. Они вползали в тебя, искали точки опоры. По сантиметру за раз, пока не забудешь, как ты вообще обходился без них.

Когда я увидела, что шерстяная туника, которую мне предстояло надеть была выкрашена в чёрный цвет, меня передёрнуло от отвращения.

Они словно заявили на меня права, а я всегда терпеть не могла подобного к себе отношения. Я всё равно застегнула воротник, и постаралась скрыть свои чувства. Как только я получу возможность, найду себе другую одежду.

— Зачем я ему нужна? — спросила я Капитан, когда обула сапоги.

— Ему просто нужно чтобы ты показалась людям снаружи, — ответила огромная тахреб. — Ходил слухи, что ты мертва, народ хочет увидеть своими глазами того, кто начал пожар.

Я моргнула.

Вот гадство, гобинский огонь.

— Он что, всё ещё горит? — спросила я.

— Его удалось оградить, — сказала Копитан. — Однако огнём охвачена почти половина квартала.

По крайней мере, Истрид удалось вовремя эвакуировать людей.

Я испытала облегчение. Не придётся брать на свой счёт новые жизни так скоро после предыдущих. Я затянула ремень и поправила ножны. Меча не было, однако его отсутствие объяснимо — его разрубил клинок Одинокого Мечника.

— Тогда пойдём и закончим с этим, — пробормотала я,

Гостиница где мы находились оказалась совершенно безлюдна, если не считать Чёрную стражу, стоящую у входа.

Не обращая на них внимания, я последовала за тёмноглазой воительницей на улицу.

Я услышала толпу ещё до того, как мы добрались до Суда Мечей.

Большая вымощенная камнем площадь, где когда-то вели дела суды Самерхольма. Имперские губернаторы предпочитали использовать для этой цели крепость.

Своё имя площадь получила, когда Граф Арле Угрюмый привёз оружие разгромленной армии праэси, свалил его в кучу и предложил тогдашнему королю принять вместо налогов за год.

Сейчас на площади Суда собралось наверное большая часть Самерхольма. Звук перешептывания тысяч людей был почти оглушающим.

В центре были установлены виселицы, окружённые строем легионеров глубиной в шесть человек.

Возле сооружения стоял всадник — Чёрный Рыцарь. Писарь держалась рядом, неподвижная, словно статуя.

Я впервые увидела, что она следит за чем-то кроме того, что происходит у неё прямо под носом.

Люди расходились перед Капитаном, словно волны, умолкая в ту же секунду, как замечали высоченную носительницу Имени.

Краем глаз я видела, как люди в толпе, полагая, что я этого не вижу, указывают на меня. «Оруженосец», — донёсся до меня шёпот. «Предательница», — звучало почти так же часто. И это слово не причиняло бы столько боли, если бы не содержало в себе крупицу истины.

Я смотрела прямо вперёд и изо всех сил старалась не отставать от Капитана.

Когда мы подошли ближе, я увидела, что Чёрный был полностью закован в броню. На нём был даже шлем в форме скалящего зубы дьявола.

— Оруженосец, — приветствовал он меня, не сводя взгляда с виселиц.

— Чёрный, — ответила я. — Что это такое?

— Это восстановление порядка, — ответил он.

Виселицы возвышались всего в десяти метрах, так что я хорошо видела тех, кто стоял на помосте.

Позади петель выстроились две шеренги, и я узнала каждого из стоящих там.

Завсегдатаи Потерянной Короны, большую часть которых я видела в королевской литейной. Видимо это те, кому удалось пережить ночь.

— Ты не можешь этого сделать, — торопливо сказала я. — Не все из них были членами Сыновей.

Некоторые просто сочувствовали и…

— …как и те из них, кто совершил покушение на имперскую гувернессу, — спокойно прервал меня он. — Государственная измена, которая карается виселицей.

— Тебе ведь уже известно, кто в этом участвовал, — умоляюще проговорила я. — Ты же можешь повесить только их, не нужно всех.

Зелёные глаза уставились на меня через отверстия в шлеме.

— Их терпели ровно до тех пор, пока они были безобидны, — сообщил он. — Они потеряли это качество.

— Но это же просто бойня, — прошипела я. — Тебя возненавидят.

— В этом городе меня и так уже ненавидят, — заметил он. — Это приемлемая цена, если меня также будут и бояться.

Я потянулась к силе своего Имени, и обнаружила абсолютную пустоту.

Ни малейшей капли силы, которую я могла бы использовать, чтобы сокрушить своих врагов. Ни малейших признаков, как бы глубоко я не искала.

— Ты связал моё Имя, — обвинила его я.

— Ты сама лишила себя силы, — ответил Чёрный. — Ты сделала то, что противоречит природе твоего Имени, и тем самым ты закрыла к нему доступ. Полагаю, это как-то связано с твоей стычкой с героем. Тела так и не нашли.

— И ты убиваешь равнинцев, чтобы преподать мне урок? — прорычала я.

— Я вешаю предателей, которые подняли оружие против Башни, — резко осёк он меня. — У меня нет привычки разбрасываться жизнями ради мелочных уроков.

Я никогда и ни к кому не испытывала большей ненависти, чем сейчас к этому человеку, cидящему верхом, и взирающему на меня сверху вниз. Взирающему так, будто я какой-то скот из его стада. Он воплощал каждого долбанного праэси, которого я когда-либо встречала. Вёл себя так будто законы, по которым он судил этих людей что-то большее, чем законы созданные Империей исключительно ради того, чтобы она каждый раз одерживала верх.

— Я не буду в этом участвовать, — мой собственный голос был настолько пропитан холодной яростью, что я едва его узнала.

Пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Его взгляд не дрогнул ни на мгновение, и я осознала насколько нелепым ему, должно быть, кажется моё поведение. Девчонка, не способная даже Имени своего использовать, вздумала угрожать ножом Чёрному Рыцарю. В пределах трёх метров от меня находились двое из Бедствий. И не смотря даже на ярость, застилавшую мне взор, я сумела осознать это обстоятельство. Я расслабила пальцы.

— Я не буду в этом участвовать, — повторила я спокойнее.

Возможно, у меня нет возможности это остановить, но я не собираюсь притворяться, что мне это нравится. Я повернулась уйти, чтобы не видеть этого…

— Стой.

Я думала, мне известно, что такое страх.

Я ощутила его в ту ночь, когда мы встретились. Когда мне показалось, что сила Рыцаря заморозила сам воздух в переулке.

Я ошибалась. О как же я ошибалась. Конечности застыли и сердце сжалось.

Где-то за пределами моего взора проносились тёмные существа, жаждущие моей смерти.

— Повернись.

И я повернулась. Я не могла и подумать о том, чтобы не подчиниться.

Чудовище безразлично изучило меня, его неизменную безразличная усмешка соскользнула с лица, словно вода с глиняной маски. В том существе, на которое я смотрела, не было и признака человечности. В это мгновение мне стало ясно, что только сейчас я встретила Чёрного Рыцаря.

Настоящего.

— Тебе показалось, что это игра, Катерина? Что у действий не будет последствий? — пробормотал зеленоглазый мужчина. — Сила — это обоюдоострый меч. Вместе с властью приходит и ответственность. Уровень амбиций подобный твоему требует жертв, так что стой и смотри.

И моё тело повиновалось. Пусть даже я кричала изнутри, моё тело повиновалось.

Толпа вздохнула, когда генерал Разбойница взошла на помост и дала знак легионерам начинать. Солдаты дёрнули за рычаги, люки под заключёнными раскрылись, и двадцать пять равнинцев умерли.

Тысячи стояли на площади, но можно было услышать и падение булавки.

Как только последний перестал дёргаться, легионеры развязали петли, сбросив тела вниз, и вывели вперёд вторую шеренгу заключённых. Я видела их лица. Они были слишком ошеломлены, чтобы испугаться по-настоящему. Почти в середине шеренги стояла стройная белокурая девушка с серыми глазами. Элиза. Наши взгляды встретились, и она узнала меня. На секунду лицо её исказилось в мольбе.

«Боги, простите меня. Я не знала. Ты должна поверить мне, я не знала».

Прошло мгновение, и её прекрасное лицо передёрнулось от отвращения. Она плюнула на землю, и в следующую секунду её голову продели в петлю. Генерал Разбойница подала знак, и девушка умерла.

Толпа выдохнула, и на этом всё закончилось. Десятки тысяч стояли на Суде Мечей вокруг всего лишь двух сотен легионеров, но как только последний труп покинул петлю, они начали расходиться.

Устрашённые, как и я.

— После полуденного колокола мы отбываем, спокойно сказал Чёрный. — К этому времени ты должна вернуться в бараки.

Ничего не прибавив, он ускакал. Закованный в стальную броню конь повиновался безмолвным командам его Имени. Я онемело побрела с площади Суда. Неважно куда идти, лишь бы не оставаться здесь. Куда угодно. Я не знала, сколько бродила, но в конце концов я оказалась в глухом переулке. Никого рядом не было. Я прислонилась к стене и уткнулась лбом в каменную кладку. Медленно опустилась на колени, радуясь боли, которой отдалась рана.

Как же сильно я устала. Между мной и домом лежало две сотни миль, и неожиданно для себя я ощутила, насколько стала одинокой. Окружена людьми, которые меня ненавидят, людьми которых убивали чудовища, общества которых я искала. Вот к чему всё привело. Лишена даже защиты имени, на которое променяла свою душу.

Глубоко в груди зародился всхлип, я и закрыла глаза и тихо застонала. Я сама это сделала с собой. Решила что достаточно умна, чтобы контролировать каждый шаг на этом пути. Сейчас это больше походило на сон. Одна безумная картина после другой. Имена, видения, притязания. Именно из таких вещей обычно слагали легенды. Возможно именно поэтому это так легко далось мне. Я не до конца поверила, что всё взаправду, и относилось ко всему как к забавной истории. Я обменивалась шуточками со злодеями, которые залили страницы книг по истории кровью. Я вообразила будто была им ровней, а не муравьём, на которого они могли в любое мгновение наступить. Я вспомнила о том, как дерзила ему в ту ночь и ощутила, как у меня похолодела кровь. Сейчас я знала, что говорила тогда не с апатичным злодеем, как мне тогда показалось, а зеленоглазым чудовищем, с которым впервые познакомилась на площади Суда. Сейчас, когда я до сих пор слышала звук хруста шей равнинцев в петлях, это уже ни капли не походило на сон. По щеке скатилась слеза, и я не стала её вытирать.

Если не из-за этого лить слёзы, то ради чего?