Гарри Поттер и Клятва Основателей (джен)

Весь вечер и следующий день друзья провели в бесплодных попытках обнаружить хоть какую-то информацию. Львиную долю своего свободного времени они просидели в библиотеке, изучая книгу за книгой, но не находили о клятве основателей Хогвартса ни единого слова.

— Я попрошу у профессора Слизнорта разрешение в Особую секцию, скажу, что мне это нужно для самостоятельной работы, — сказала Гермиона после того, как они снова безрезультатно перерыли целую гору пыльных старинных томов. Гарри, Рон и Джинни согласились, что это может принести пользу.

По правде говоря, сейчас им было сильно не до этого — первый матч сезона должен был состояться уже завтра, и Гарри, Рон и Джинни почти всю вторую половину пятницы провели на квиддичном поле. Гермиона это понимала и не сильно допекала друзей претензиями. Впрочем, всё же ворчливо заметила, что они могли бы на время и отвлечься от квиддича, но почти сразу же свела всё сказанное в шутку.

— Не думайте, что я желаю победы Гриффиндора меньше, чем кто-либо из вас, просто смиритесь уже с моим отношением к квиддичу. Я знаю, что игра уже завтра, Рон, это просто так, лёгкое выражение недовольства.

Рон, уже успевший открыть рот, так ничего не сказал и лишь обменялся с Гарри и Джинни понимающими улыбками.

Не следующее утро Гарри, едва проснувшись, выглянул в окно. Небо было затянуто тучами, верхушки гор тонули в густом светло-сером тумане. Судя по всему, солнца в ближайшее время не предвидилось, но, похоже, дождя тоже не стоило ожидать. Гарри удовлетворённо кивнул. То, что надо для матча — безоблачная погода может только помешать.

Час спустя, вместе с уже переодетыми в спортивные мантии Роном и Джинни, он спустился в Большой зал. Стол Гриффиндора встретил их громкими аплодисментами и радостными криками.

— Ну что, готовы? — спросил Гарри у Натали и Демельзы. Кут и Пикс, сидевшие напротив, улыбались во весь рот.

— Немного боязно, — тихо произнесла Натали в ответ, глядя в тарелку с овсянкой, — но в целом готова.

— Это ничего, такое всегда случается перед первой игрой, знала бы ты, как я в первый раз переживал…

Немного погодя к ним присоединилась Гермиона.

— Я была в библиотеке, — шепнула она друзьям, — просмотрела ещё две книги.

— И как? — спросил Рон, отрезая себе внушительный кусок омлета.

— Ничего. Но я приметила несколько, и если в них тоже ничего не будет…

— То мы пойдём к профессору Бинсу и спросим у него, — закончила за подругу Джинни.

— Да, так и сделаем, — смиренно произнесла Гермиона.

К ним подошла Полумна, на голове у неё красовалась знаменитая шляпа в виде льва, грозно рычавшего, стоило прикоснуться к нему волшебной палочкой. Гриффиндорцы встретили её радостными улыбками и громкими хлопками.

— Привет, — сказала она. — Удачи вам сегодня. Если услышите рык — знайте, мой лев поддерживает вас.

— Спасибо, Полумна, — с улыбкой ответила Джинни. — А как ты будешь в этой шляпе комментировать матч?

— Я отказалась от обязанностей комментатора, — Полумна пожала плечами. — Профессор Макгонагалл сказала, что я слишком витаю в облаках. Не знаю, что ей не понравилось, я ведь всегда старалась комментировать всё, о чём думала во время игры.

Гарри и Рон отвернулись, чтобы Полумна не смогла увидеть проступивших на их лицах улыбок.

После завтрака друзья присоединились к шумной толпе студентов, выходивших из замка и шедших по направлению к стадиону. Гермиона, Полумна и Деннис, пожелав игрокам удачи, отправились на трибуны, а Гарри и остальная команда — в раздевалку.

— Не думаю, что вам нужны ещё какие-то наставления от меня, я и так наверняка ужасно надоел с ними за последние недели, — сказал Гарри, стоя перед игроками. Те в ответ засмеялись. — Скажу только одно — сегодня мы победим.

Послышался свисток мадам Трюк, и команда вышла на поле.

Сборная Слизерина уже ждала их в центре поля. Гарри удивлённо осматривал одетых в зелёные с серебром мантии игроков. Во все прошлые годы команда Слизерина всегда казалась ему сборищем громил, которым только дай повод наброситься. Но теперь всё было по-другому. На лицах у многих игроков был азарт, иногда даже восторг. Несколько человек, явно младшекурсники и новички, боязливо озирались на возвышающихся над ними взрослых студентов. Но что самое удивительное — в команде было две девушки, которые с любопытством смотрели на приближающихся гриффиндорцев. Такого у слизеринцев уже очень давно не было.

— Капитаны, пожмите друг другу руки, — приказала мадам Трюк. Гарри вышел вперёд и обменялся рукопожатием с Флинтом.

— Удачи, — прошептал тот и подмигнул. Гарри кивнул и улыбнулся в ответ.

— По моему сигналу — три, два, один, — прокричала мадам Трюк и со всей силы дунула в свисток. Уже оседлавшие мётлы игроки взмыли в воздух.

Гарри поднимается над стадионом, быстро окидывает взглядом поле, надеется сразу же увидеть проблеск от золотого корпуса снитча. Тщетно. Флинт делает круг над трибунами, вертит головой во все стороны.

— Квоффл у сборной Слизерина, Смоллетт передаёт Хокинсу, тот пасует Ливси, — раздаётся над трибунами. Гарри кидает взгляд на Ирвина Брандта в комментаторской будке и снова разгоняет «Старсуипер». — Они летят к воротам… мяч перехватывает Гриффиндор: Робинс, Макдональд, снова Робинс, Уизли. Она выходит один на один с Эрроу. Бладжер! Она уворачивается… гол! И Гриффиндор открывает счёт!

Алые с золотым трибуны ревут от восторга. Гарри несётся по полю, внутри него — радость и счастье.

— Квоффл снова у Слизерина. Хокинс, Ливси, Смоллетт. Она обходит Уизли и Робинс, выходит к воротам. Пасует. И Уизли отбивает мяч!

Вновь ликование на трибунах Гриффиндора.

— Сильвер и Бонс устремляются к бладжерам, тем временем Уизли завладевает квоффлом…

Гарри видит ослепительную вспышку на их половине поля. Мгновение — и она вновь исчезает.

— Макдональд выходит к кольцам, пасует… и Эрроу отбивает мяч!

Трибуны Слизерина аплодируют.

Гарри взмывает в воздух, ловко обходит загонщиков Слизерина. Те направляют следом за ним бладжер. Вовремя появившийся Кут ударом биты отправляет его в сторону.

— Макдональд идёт на следующий заход, её прикрывают Робинс и Уизли. Смоллетт и Хокинс идут на перехват. Они завладевают квоффлом, несутся к воротам Гриффиндора. Уизли готовится совершить рывок. Пас, удар… мимо!

Игра продолжается. Гарри уклоняется от бладжера, спускается к самой траве. Летит в метре от земли. Кидает взгляд на Флинта. Тот парит над полем, смотрит во все стороны.

— Мяч у Слизерина, Смоллетт пасует Ливси… его перехватывает Макдональд, несётся к кольцам. Уизли и Робинс не успевают за ней… она выходит один на один с Эрроу… удар… и он отбивает!

Игра продолжается. Проходит двадцать минут. Они впереди на пятьдесят очков, Рон не упускает ни одного мяча.

И тут Гарри видит. Крошечный золотой мячик. Завис над кольцами Слизерина. На противоположной стороне поля. Он резко рвётся вперёд, Флинт далеко позади. Ещё несколько секунд…

— Гарри! — крик Джинни заставляет его оглянуться. Ударом биты Сильвер отправляет в его сторону бладжер. Чёрный мяч несётся навстречу, сейчас будет столкновение…

Вынырнувший из ниоткуда Пикс резко бьёт битой — и бладжер улетает куда-то в небо.

— Не думай о них, хватай снитч! — кричит он Гарри. Но возле колец его уже нет. Снова скрылся.

Ещё десять минут позади. Счёт игры — семьдесят — ноль.

— Похоже, что Флинт увидел снитч, — доносится в ушах Гарри. Резко опускает взгляд — и что есть силы мчится вперёд. Но Флинт уже далеко. Он несётся вниз. Он видит парящий над самой землёй крохотный блестящий мячик…

И тут происходит неожиданное.

Флинт выходит из пике, резко сворачивает в сторону. Проход открыт, глаза Гарри неотрывно следят за снитчем. Рука тянется вперёд… и через секунду крепко хватает холодное золото. Он тормозит у самой земли, медленно спускается с метлы.

Вокруг мёртвая тишина. Гарри поднимает взгляд. Видит застывшую в ужасе Натали. И падающего с метлы на землю Флинта. Он выхватывает палочку, действует рефлекторно.

— Вингардиум Левиоса!

Полёт прекращается. Тело замирает в метре от земли. Плавно опускается на траву.

Три свистка.

Игра окончена.

Парившие в воздухе игроки начали спускаться на землю. Команда Слизерина, быстро спикировав, всем составом столпилась возле Флинта, который уже успел подняться на ноги. Гарри подошёл к нему.

— Ты как, всё в порядке? — спросил он. Флинт коротко кивнул, но лицо у него по-прежнему было бледное и испуганное.

— Зачем же ты так? — раздался за спиной голос Натали. Гарри оглянулся. Девушка испуганно смотрела на Флинта. В ответ тот лишь улыбнулся.

— Что случилось? — спросил Гарри у подошедшей к ним Джинни.

— Он метнулся под бладжер, который летел в сторону Натали. Если бы ты не успел применить чары левитации… — она замолчала, но Гарри и так всё понял.

— Его послали вперёд с огромной силой, он мог нанести очень серьёзные травмы, — спокойно произнёс Флинт. Гарри окинул взглядом игроков его команды. Все выглядели ошарашенными, но, похоже, вовсе не собирались обвинять своего капитана и ловца в упущенной победе. — Загонщики не успели бы его отбить, — он поднялся и протянул Гарри руку. — Если бы не ты, я бы не отделался так легко.

Натали продолжала удивлённо смотреть на Флинта. Гарри пожал руку слизеринца и обменялся взглядами с Роном и Джинни.

На трибунах тем временем не стихали аплодисменты — стоило зрителям увидеть, что с упавшим игроком всё в порядке, как к ним пришло осознание — Гриффиндор победил. Гарри окинул взглядом трибуны, сразу же заметил Гермиону. Та улыбалась и хлопала, но, судя по её бледному лицу, успокоилась она буквально мгновение назад.

Под радостные крики зрителей команды Гриффиндора и Слизерина разошлись по раздевалкам.

— Вы все были великолепны! — воскликнула Натали, едва они оказались в комнате. — А вот я упустила тогда свой шанс…

— Ты всё правильно делала, просто слишком активно рвалась в атаку, — сказала Джинни, приобняв подругу. — Ещё потренируешься и будешь лучшим игроком в команде, честно.

Натали улыбнулась, краснея.

— Кажется, тебе нужно будет ещё сходить, поговорить с Оуэном, — сказал Гарри, подмигнув ей. Она покраснела ещё больше, но кивнула.

Спустя десять минут Гарри, Рон и Джинни вышли из раздевалки. У входа их уже ждала Гермиона.

— Ну что?

— Они чуть отошли. Пойдёмте.

Друзья двинулись вдоль стадиона. Навстречу им тянулся сплошной поток болельщиков. Гриффиндорцы хлопали их по плечам, поздравляли с победой, слизеринцы явно выглядели раздосадованными, но ничего не говорили, а при виде Гарри лишь смущённо кивали.

— Идите быстрее в общую гостиную — там намечается праздник, — весело сказал им Ирвин, когда они проходили мимо. — Уолтер и Кэтрин уже побежали в замок всё организовывать.

— Да, конечно, — с улыбкой ответил Гарри, — только мы чуть позже подойдём, нам нужно ещё кое-что сделать.

— Займу вам места, — пообещал Ирвин и скрылся в толпе.

Они зашли за трибуну и увидели стоявших рядом друг с другом Флинта и Натали. Лица обоих сияли улыбками, хоть слизеринец по-прежнему был немного бледен.

— Ты не против, если мы на время украдём у тебя Оуэна? — спросила Джинни, подходя ближе. Флинт удивлённо посмотрел на друзей.

— Да, конечно, — сказала Натали, снова краснея, и перевела взгляд на Флинта. — тогда до завтра?

— До завтра.

Натали повернулась и быстро двинулась в сторону уходящей к замку толпы.

— Нам надо поговорить, — сказал Гарри. Слизеринец снова удивлённо посмотрел на них и коротко кивнул.

Они отошли от стадиона, спустились с холма к озеру и двинулись вдоль берега. Миновав Белую гробницу, все пятеро остановились под густыми ветвями бука. Друзья переглянулись.

— Оуэн, мы знаем, что твоя семья что-то замышляет, — сказала Гермиона, наконец решившись.

Флинт вскинул брови и побледнел.

— Как вы…

— Это сейчас не важно. Послушай, мы также знаем, что ты не хочешь идти на поводу у своих отца и брата. И хотим помочь тебе. Они замыслили что-то против Хогвартса и Министерства, ведь так?

Флинт молча смотрел на них.

— Пойми, это очень важно, — сказала Джинни, подходя чуть ближе. — Мы должны знать, что именно, иначе последствия будут ужасны.

Но слизеринец продолжал хранить молчание. Гарри внимательно смотрел на него, стараясь уловить каждое движение их собеседника, невольное или осмысленное. На мгновение ему показалось, что вот сейчас Флинт заговорит, но…

— Министерство примет меры, чтобы обезопасить тебя, если ты переживаешь, что твоя семья будет пытаться до тебя добраться, — произнёс Рон. Флинт бросил на него быстрый взгляд. И тут Гарри понял, что надо делать.

— Оуэн, — тихо сказал он, выходя вперёд. Все взгляды мгновенно переместились на него, — мы вовсе не собираемся сдавать тебя Макгонагалл или мракоборцам. Мы действуем по своей инициативе и не хотим поднимать лишний шум. Ты можешь довериться нам.

Он понимал, что скрыл часть правды, но просто не мог поступить иначе. И не ошибся. Это было именно то, что Флинт хотел услышать.

— Я почти ничего не знаю, — сказал он наконец и опустил взгляд. — Отец и Маркус не посвящают меня в детали, — слизеринец поднял взгляд на Гарри. — Ты слышал всё, о чём мы говорили?

Тот кивнул. Друзья, переглянувшись, отступили чуть назад, давая Гарри возможность одному вести этот разговор.

— Вы не в первый раз встретились с Маркусом тогда, на Хэллоуин, верно?

Флинт кивнул, снова окинул взглядом всех четверых и, глубоко вздохнув, и сказал:

— Ещё летом я обратил внимание, что Маркус подолгу сидит с отцом в кабинете, что-то обсуждая. Но не подал вида. Я уже давно этому научился, — он снова опустил взгляд. Несколько секунд прошло в молчании, но тут Флинт неожиданно произнёс: — Вы не представляете, каково это — расти в семье, где все помешаны на чистоте крови, где за малейшее возражение на тебя самого будут смотреть, как на отребье. Я поступил в Хогвартс, когда мой брат учился на последнем курсе, и весьма предсказуемо попал на один с ним факультет, — слизеринец поднял взгляд. — Знаете, я ведь тогда разделял идеи моей семьи. Точнее, я думал, что разделяю их. Я ехал в Хогвартс, преисполненный уверенности, что меня, чистокровного волшебника, представителя древнего и влиятельного рода, там ждёт самый лучший приём — ведь именно это внушалось всем нам ещё с детства. Помню, когда тебя, Джинни, Шляпа определила в Гриффиндор, Маркус, сидевший рядом со мной, нагнулся и сказал: «смотри, Оуэн, это предательница крови».

Гарри перевёл взгляд на Джинни, Скулы на её лице угрожающе зашевелились. А Флинт тем временем продолжал:

— В мой первый год открыли Тайную комнату. Помню, как радовался Маркус, когда чудовище оттуда напало на тех двух учеников-маглов. Он говорил, что пусть так будет и дальше и что в конце концов из Хогвартса исчезнут все недостойные получать магическое образование — грязнокровки.

При этих словах Флинт скривился, как будто его только что заставили проглотить что-то очень мерзкое.

— Но, когда стали нападать и на чистокровных волшебников, я начал сомневаться в словах отца и брата, впервые за одиннадцать лет. И, как выяснилось позже, это было только началом. Когда Маркус выпустился, я остался один, и на третьем курсе у меня завелось несколько знакомых с других факультетов. Они были очень хорошие, от некоторых я до сих пор получаю письма. Но главное — то, что я впервые общался с кем-то не со Слизерина. А потом я узнал, что один из моих новых знакомых — маглорождённый волшебник.

Флинт зажмурился, долго не разжимал веки, а когда наконец открыл глаза, произнёс:

— Вот когда я окончательно убедился, что то, о чём твердили мне всю жизнь — всё это оказалось ложью. Но какой шок это вызвало у меня… в то лето я вернулся домой и впервые заговорил с отцом и Маркусом по-другому, произнося вещи, за которые раньше мог быть серьёзно наказан. Конечно, они выслушали меня. Но с тех пор я стал чужим в своём собственном доме.

Гарри слушал Флинта и чувствовал, как щемит у него сердце. Он вспомнил Сириуса, его семью, мрачный дом на площади Гриммо. Выжженые имена на гобелене родословной Блэков, крики хозяйки дома с портрета в прихожей. Чужой в собственном доме… В голове всплыли очертания Тисовой улицы.

— Разумеется, я быстро понял, что если продолжу говорить, о чём думаю, то в конце концов Маркус с отцом перестанут ограничивать себя лишь косыми взглядами и обсуждениями вполголоса за спиной. Но сделать что-то уже было поздно.

Флинт с горечью вздохнул и продолжил:

— Когда Тёмный Лорд заявил о себе в открытую, они были в восторге. Это стало постоянной темой обсуждений, когда мы все собиралась вместе. Я уверен — отец даже как-то помогал ему, но не знаю, как. К тому моменту я уже был сам по себе, большую часть времени проводил в Хогвартсе, а когда возвращался домой, все в доме делали вид, что меня не существует. А я уже окончательно убедился, что отныне наши пути расходятся.

Слизеринец замолчал и посмотрел на Гарри. Тот не отрывал взгляда. Он чувствовал, что не стоит сейчас ничего говорить.

— Я заметил тебя ещё на своём первом курсе, — продолжил, наконец, Флинт. — Но и до этого часто слышал о тебе. Ты сразил Тёмного Лорда, когда тебе не было и двух лет, заставил его исчезнуть. О тебе говорила вся школа. А потом ты убил василиска, спас Джинни, и вновь всё внимание было обращено на тебя. И вот, спустя два года, ты появился на поле для квиддича с телом Седрика Диггори, а через неделю профессор Дамблдор объявил о возвращении Тёмного Лорда. И я почувствовал страх, хотя и понимал, что мне бояться нечего, ведь моя семья никогда не пойдёт против него. Однако с того момента страх не покидал меня. Тем летом у Маркуса и отца было очень много забот — не знаю, что именно они делали для Пожирателей смерти, но им удалось это тщательно скрыть. Аресты нас не коснулись, но подозрения были, и немало. Ну, а о моём существовании просто забыли.

Гарри молчал, ожидая, заговорит слизеринец или нет, и, наконец, решился:

— И тогда же они начали что-то планировать?

Флинт кивнул и продолжил:

— В конце сентября я получил послание от Маркуса. Он назначил мне встречу ночью в Запретном лесу. Когда я туда пришёл, он спросил, в курсе ли я, что они планируют сделать. Я притворился, что не понимаю, о чём тот говорит. Тогда Маркус сказал, что им сейчас нужен человек в Хогвартсе и что они с отцом рассчитывают на меня, что мне пора перестать забивать голову всякими глупостями и сделать, наконец, что-то полезное для семьи. Но я решительно отказался. Тогда Маркус сказал, что даёт мне месяц на раздумья, и назначил новую встречу на ночь Хэллоуина. Ну, а о чём мы с ним тогда говорили, вы, как я понял, уже в курсе.

Гарри кивнул и тихо произнёс:

— Послушай, Оуэн, это очень важно. Это касается нас всех. Мы полагаем — и теперь уже не без оснований — что твои отец и брат замыслили что-то очень опасное. Мы хотим этому помешать, но без твоей помощи нам не справиться.

Какое-то время Флинт молчал.

— Ты ведь не хочешь помогать им, я вижу. Ты сопротивлялся и делал это искренне. Помоги нам, а мы поможем тебе.

Наконец слизеринец кивнул и сказал:

— Я не знал, что мне делать. Мне не к кому было обратиться за помощью — отец предусмотрел абсолютно всё. Расскажи я кому — он отведёт от себя любые подозрения, а что касается меня… — он не договорил и снова опустил взгляд. — Скажу вам честно, в какой-то момент у меня мелькнула мысль обратиться к вам. Я понимал, что ты, Гарри, тот человек, который мне нужен. Но я не знал, как вы отреагируете, тем более учитывая, что отец твоего лучшего друга — второй человек в Министерстве. Это было похоже на отчаяние. Сегодня днём, когда я метнулся под бладжер, на какое-то мгновение у меня даже мелькнула надежда, что всё это наконец закончится (краем глаза Гарри увидел, как вздрогнула Гермиона), но и здесь произошла осечка.

Флинт поднял взгляд.

— Простите, что высказал это всё вам. Но вы даже представить не можете, как давно я хотел это сделать.

— Всё хорошо, Оуэн, — тихо произнесла Гермиона, подходя ближе. — Мы всё понимаем.

— И мы поможем тебе, — решительно поддержала подругу Джинни.

— Вместе сорвём планы Маркуса и твоего отца, — сказал Рон.

— И для тебя начнётся новая жизнь, — добавил Гарри.

Флинт улыбнулся, впервые за всё время их разговора, протянул Гарри и Рону руку, и те с удовольствием её пожали.

— Значит, теперь мы всё будем делать вместе? — спросил Оуэн.

— Конечно, — весело подтвердил Рон, — так что вливайся быстрее. Кстати, с нами иногда и Натали время проводит.

При этих словах щёки слизеринца налились румянцем.

— Ничего в этом такого нет, — поспешил успокоить его Гарри. — Наоборот, ты правильно делаешь, что не стесняешься. Я в этом отношении был гораздо большим профаном.

— Это ничего, — сказала Джинни, сжимая его в объятиях. — Если бы ты повременил ещё немного, то, наверное, решимости успела бы набраться уже я.

Все засмеялись, и по виду Оуэна Гарри заметил, насколько легче стало ему в эти минуты.

Так как тучи на небе сгустились ещё больше и заметно похолодало, Джинни предложила вернуться в замок. Все согласились и двинулись по тропинке в обход стадиона.

— Слушай, Оуэн, а ты часом не знаешь, что это за клятва такая, про которую говорил Маркус? — спросила Гермиона шедшего рядом слизеринца. Тот отрицательно покачал головой.

— Маркус сослался на неё в первом разговоре, но сказал только, что отец придумал, как её нарушить. И больше ничего.

— А во второй раз упомянул, что, когда это будет сделано, наступит хаос, — добавил Гарри, кивая. — Нам бы в первую очередь узнать, что это за клятва и какие последствия влечёт за собой её нарушение.

— У вас уже есть какие-то догадки? — спросил Оуэн, оглядывая друзей. Те перевели взгляд на Гермиону.

— Не совсем догадки, лишь кое-какие мысли, — нерешительно произнесла она. — В новой редакции «Истории Хогвартса» рассказывается о дополнительной клятве, которую дали основатели школы. Но об этом упоминается мельком, и больше в тексте отсылок на это не встречается. Наверное, речь идёт об этом.

Оуэн задумался.

— То, что планируют отец с Маркусом, напрямую связано с Министерством и его новым проектом, но они никогда не упоминали при мне, чем оно таким сейчас занимается.

Джинни хотела что-то сказать, но тут в разговор резко встрял Рон.

— Знаете, ребят, всё это, конечно, хорошо, но я предлагаю сделать небольшой тайм-аут.

— Это как? — не понял Гарри.

— Вы уже забыли, что мы сегодня победили? — спросил Рон с улыбкой. — Мы заслужили намного отдыха. К тому же, раз Оуэн теперь с нами, не стоит опасаться, что мы можем что-то не успеть сделать. Предлагаю собраться и обсудить это всё завтра.

— Рон, это не домашняя работа, — резко произнесла Гермиона, неприязненно глядя на него, — с такими вещами тянуть нельзя.

— Я встречаюсь с Маркусом только через неделю, — заметил Оуэн. — Думаю, что Рон прав — нам всем надо отдохнуть. Впрочем, я и мои игроки не особо устали, ведь нам почти не пришлось носиться с квоффлом.

Гарри, Рон и Джинни засмеялись. Гермиона закатила глаза и какое-то время шла рядом со всеми молча.

— Ну чего ты, действительно, — сказала ей Джинни с улыбкой. — Мы выяснили всё, что могли. Завтра соберёмся и обсудим план уже более детально.

— Ну хорошо, — сдалась, наконец, Гермиона, — но давайте хотя бы в общих чертах решим, как нам поступать дальше.

— А как дальше? — спросил удивлённый Оуэн. — Я скажу Маркусу, что буду им помогать, сделаю вид, что испугался их с отцом угроз. А потом просто буду держать вас в курсе всего, что они будут делать через меня и говорить при мне.

— Звучит многообещающе, конечно, но тут надо ещё обдумать, как… — начала было Гермиона, но, взглянув на Рона, снова закатила глаза. — Хорошо-хорошо, давайте отложим всё это до завтра.

По широким каменным ступеням все пятеро поднялись к главному входу в замок и вошли в холл. Он был пуст — все уже, по-видимому, давно разбрелись по своим гостиным.

— Я пойду, мне туда, — сказал Оуэн, кивая на коридор, ведущий к подземельям. — Завтра увидимся.

Друзья стали подниматься по лестнице. На одном из этажей Гарри сказал, что ему надо ненадолго их оставить — перед игрой он взял с собой конверт с письмом для Андромеды и теперь вспомнил, что так его и не отправил.

— Идите в гостиную, встретимся там, — произнёс Гарри и двинулся в сторону совятника. Некоторое время спустя, когда он возвращался к лестнице, в одном из коридоров его неожиданно окликнули. Гарри обернулся и увидел, что в дверях своего кабинета стоит профессор Лобоска.

— Мне надо поговорить с тобой, Гарри, — сказала она и жестом пригласила его войти.

В бывшем кабинете профессора Макгонагалл за всё время учёбы он был лишь несколько раз. Но почти его не запомнил, потому что обстановка всегда была аскетичной, а обстоятельства часто не позволяли особо глядеть по сторонам.

Однако новая хозяйка кабинета уж точно придерживалась несколько иных взглядов на оформление своего рабочего места. На стенах висело несколько плакатов с изображёнными на них музыкальными группами, из которых Гарри узнал только «Ведуний»: несколько лет назад они выступали в Хогвартсе на Святочном балу. На небольшом письменном столе стояло несколько фотографий, на полках были разложены стопки книг, а окна украшали лёгкие серебристые занавески, чуть колышущиеся на ветру.

— Присаживайся, — профессор Лобоска указала на свободное кресло в углу кабинета. — Хочешь чаю?

— Ну… можно, в принципе, — произнёс Гарри, немного опешив. Его собеседница улыбнулась, взмахнула палочкой, и стоящий на столе чайник тут же начал весело посвистывать. Через несколько минут чай был готов. Профессор Лобоска достала две небольших чашки небесно-голубого цвета, разлила в них горячий напиток, поставила на стол и села рядом с Гарри.

— Я сегодня была на игре, видела, как ты летаешь, — сказала профессор Лобоска, продолжая улыбаться. — У тебя настоящий талант.

— Спасибо большое, — смущённо ответил Гарри, отпивая из своей чашки. — Мне про вас рассказывали Алисия Спинетт и Анджелина Джонсон. Они играли в сборной Гриффиндора в ваш последний год в Хогвартсе и сказали, что вы были очень хорошим ловцом, а Чарли Уизли только чудом вас обыграл.

При этих словах профессор Лобоска усмехнулась.

— Ну, возможно, я действительно хорошо играю, но ни в какое сравнение не иду с тобой. Римус мне рассказывал…

Гарри чуть не поперхнулся чаем, спросил, громко откашливаясь:

— Вы его знали?

— Мы очень хорошо общались на моих последних курсах, — сказала профессор Лобоска, — и потом ещё несколько лет, когда я работала в Больнице Святого Мунго. Честно говоря, он мне очень помог, потому что понимал меня, как никто другой. Он ведь и сам был…

Она не договорила и задумчиво посмотрела на Гарри.

— Ты ведь догадался, верно?

Он замялся. С одной стороны, сейчас нужно было не подать виду, удивиться, спросить, что она имеет в виду, но с другой… она бы сразу поняла, что это притворство.

— Да.

— Римус помог мне устроиться на работу, — продолжила профессор Лобоска после короткого молчания. — Он был в хороших отношениях с кем-то из начальства больницы. Без него, думаю, я бы никогда не стала целителем.

— А вы… — Гарри умолк на мгновение подумав, не слишком ли это будет личный вопрос, но всё же раз уж начал. — Вы состояли в Ордене Феникса?

Профессор Лобоска покачала головой.

— Нет, но я всегда была на связи с Дамблдором, а после его смерти — и с Макгонагалл. Когда она пострадала от Амбридж, я оказала ей первую помощь. Иногда они просили меня что-либо узнать или сделать, но всегда в пределах больницы — понимаешь, я не могла тогда бросить работу, а совмещать её с обязанностями члена Ордена не представлялось возможным.

Гарри кивнул.

— К тому же, согласись, всегда полезно иметь человека, который сведущ в медицине и при этом не находится на виду ни у Министерства, ни у Пожирателей, — продолжила профессор Лобоска. — Так что я работала дальше и после прихода к власти Сам-Знаешь-Кого.

Гарри удивлённо взглянул на неё.

— Как могла, я помогала Ордену — если под моим попечением находился кто-либо из Пожирателей или их сторонников, я старалась замедлить лечение, чтобы они подольше не возвращались в строй. Пару раз, правда, едва не попалась, но это всё мелочи.

— А почему вы ушли с работы? — спросил Гарри.

Профессор Лобоска нахмурилась и произнесла:

— В то утро, к нам привезли тела павших в Хогвартсе. Так получилось, что я увидела Римуса и…

Гарри закрыл глаза. Он вспомнил. Толпы людей. Тёмный потолок. Убитое горем семейство Уизли, склонившееся над Фредом. Люпин и Тонкс. Их глаза закрыты, они словно спят, сморённые глубоким магическим сном...

— Я знаю, одно время он преподавал у тебя защиту от Тёмных искусств, — раздался словно издалека голос преподавателя трансфигурации. Гарри открыл глаза. Профессор Лобоска смотрела на него с пониманием. — Это ведь Римус научил тебя вызывать Патронуса, он мне рассказывал.

Гарри кивнул. Ему было очень тяжело вспоминать об этом. Будет лучше, если они сменят тему.

— Но не будем об этом, — сказала профессор Лобоска, словно прочитав его мысли. — После этого я поняла, что не смогу больше работать целителем, и решила пойти преподавать. А вообще скажи мне: как ты узнал меня, там, в Лесу? Неужели сопоставил цвет волос и меха?

— Ну… не совсем, — и Гарри рассказал ей об увиденном на столе Слизнорта Волчьем противоядии и о том, как при нём профессор Макгонагалл сказала, что будет заменять у пятикурсников трансфигурацию. Когда он закончил, профессор Лобоска усмехнулась и произнесла:

— Что ж, и такие совпадения тоже бывают.

— А что это за волк был с вами? — спросил Гарри, вспоминая ночного компаньона оборотня. — Никогда ещё не видел такого.

Профессор Лобоска улыбнулась.

— Это Борф. Я встретила его однажды в Запретном лесу, когда училась на младших курсах, он тогда был ещё совсем волчонок. Мы подружились и с тех пор часто проводим время вместе.

— А он понимает, что вы…

— Борф не совсем обычный волк. Он был зачат во время полнолуния от двух оборотней. Да, такое действительно бывает, — сказала профессор Лобоска, увидев, как расширились в удивлении глаза собеседника. — Такое случается крайне редко, тогда потомство вырастает гораздо умнее обычных волков. Но вот, что я хотела у тебя спросить, Гарри: что ты делал тогда ночью в Лесу?

Он уже давно ждал этот вопрос. Но так и не придумал, как на него ответить. Сказать правду в этой ситуации очень опасно — профессор Лобоска может сразу же рассказать всё профессору Макгонагалл, а мистер Уизли не хочет, чтобы она что-либо знала. Но с другой стороны — что сказать?

— Я видела не только тебя, — тем временем продолжила его собеседница. — Вместе с тобой был ещё один ученик. Оуэн Флинт. Он затаился между деревьев, и, не учуй я его, то и не увидела бы. Ты же с ним там встречался?

— Нет… ну то есть да… в какой-то степени…

— Я не хочу, чтобы ты подумал, что я тебе враг, — неожиданно произнесла профессор Лобоска. — Если это что-то, что касается только вас двоих — я не буду настаивать, чтобы ты рассказал мне об этом. Я ведь и сама училась в Хогвартсе, и частенько убегала в Запретный Лес не только в полнолуние.

Гарри удивлённо смотрел на неё.

— Профессор Макгонагалл немного рассказала мне о тебе, ещё перед началом учебного года. В чём-то ты даже похож на меня в мои школьные годы, — профессор Лобоска улыбнулась. — Я считаю, это было несправедливо заставить тебя потерять целый год лишь для того, чтобы соблюсти все формальности — ты и без ЖАБА стал бы отличным мракоборцем.

Гарри почувствовал, как наливается краской лицо. Слова сами сорвались с его губ:

— Если честно, профессор Лобоска, я бы вам всё рассказал, но… но не могу.

Он не знал, что заставило его это произнести, и мысленно ужаснулся своим же словам — выходило так, что он что-то замышляет, а узнавшего об этом преподавателя сознательно хочет держать в неведении. Он ожидал, что профессор Лобоска запротестует и уже будет настаивать, чтобы он ей всё рассказал, но та, к его удивлению, невозмутимо отпила из своей кружки, поставила её на стол и спокойно произнесла:

— Гарри, я же сказала, что не стану допрашивать тебя, если ты не считаешь нужным поделиться этим со мной. Ты совершеннолетний волшебник, ты сразил Тёмного Лорда и спас всех нас от его тирании. Я уже не могу представить тебя как своего студента. И не представляю, говоря откровенно.

Гарри вновь поражённо посмотрел на неё, уже в который раз за эти полчаса. Профессор Лобоска тем временем продолжила:

— Но знай: если вдруг тебе понадобится помощь, то ты всегда можешь обратиться ко мне. Об одном только я тебя прошу, Гарри — будь осторожен. Враг порой гораздо опасней, чем это может казаться, — она посмотрела на часы. — А сейчас, я думаю, тебе пора идти в башню Гриффиндора. Наверняка твои друзья уже заждались и хотят отпраздновать вашу сегодняшнюю победу.

Гарри кивнул и встал со стула. Он уже был у двери и держался за ручку, но тут кое-что вспомнил и обернулся.

— Профессор Лобоска?

— Да, Гарри? — она подняла на него взгляд.

— Если вы знали Люпина, то вы… возможно… общались и с Сириусом Блэком?

Профессор Лобоска с сожалением покачала головой.

— Мне слишком поздно удалось узнать, что он невиновен. Но Римус рассказывал мне о заблуждениях волшебников по поводу Блэка, хотел даже как-нибудь с ним познакомить… но не успел.

Гарри кивнул, попрощался и вышел из кабинета.

Он шёл по коридору, погружённый в собственные мысли. Профессор Лобоска видела его и Оуэна в Запретном лесу. Но, судя по всему, никому об этом не сказала и не собирается. И даже предложила свою помощь.

Он остановился возле рыцарских доспехов, полуприсел на каменный постамент. По-видимому, она понимает, что они не просто так ходили в Лес той ночью. Пожалуй, профессор Лобоска наверняка бы с удовольствием им помогла, разреши только мистер Уизли посвятить её в детали.

«Она знает Люпина». Эта мысль молнией сверкнула в голове Гарри. Он спросил её только о Сириусе. Может быть, профессор Лобоска знает кого-то ещё из членов Ордена? Ну, Макгонагалл, само собой разумеется, а что насчёт Кингсли? Грюма? Мистера и миссис Уизли? Он поймал себя на мысли, что уже всерьёз раздумывает, что бы сказать отцу Рона, чтобы он согласился привлечь её к их замыслу. Но почему он вдруг так этого захотел после одного-единственного разговора с ней? «Потому что она знала Люпина», снова раздалось в голове. И мысленно он согласился с этим.

Гарри поднял взгляд, который до этого всё время упирал в колени — и неожиданно даже для самого себя обнаружил, что сидит напротив гобелена Варнавы Вздрюченного, который как раз в этот момент получал дубиной от здоровенного тролля в балетной пачке.

Гарри встал, подошёл к гобелену, и три раза быстро прошёл мимо стены. Дождавшись, когда в ней появится дверь, он толкнул её и вошёл в комнату. Как Гарри и ожидал, его взору предстал широкий зал, утопающий во тьме. Голые каменные стены и пол, абсолютная пустота. Он закрыл дверь и двинулся дальше по коридору. Свернул за угол — и едва не налетел на высокую, тонкую фигуру.

— П-простите, — произнёс Гарри, отстраняясь.

— О, не беда, мой дорогой, всё хорошо, я знала, что вы появитесь из-за угла, но так и не смогла понять, из-за какого, вот и не была в должной мере осторожна.

Гарри с сомнением посмотрел на профессора Трелони — именно с ней он чуть не столкнулся. Преподаватель прорицания выпрямилась, поправила свисавшую с плеча шаль, посмотрела на него своими казавшимися огромными из-под толстых стёкол очков глазами и с сожалением сказала:

— Иногда мне очень не хватает вас на своих уроках, Гарри. Изучать вас и вашу судьбу было очень интересно.

Гарри насупился ещё больше. Неприятно было, когда к тебе относятся, словно ты какое-нибудь подопытный кролик из научной лаборатории.

— Но я очень рада, что наш… с позволения сказать, второй преподаватель изволил покинуть школу.

Флоренц — кентавр, нанятый Дамблдором пару лет назад вести студентам прорицания, после победы над Волан-де-Мортом смог вернуться в Лес и вновь поселиться там со своими сородичами. Об этом им рассказал Хагрид, когда они в последний раз гостили у него.

— М-м, да, я с вами согласен, — протянул Гарри, не зная, как ещё можно продолжить разговор. — Хорошо… ладно… я… мне нужно идти.

С этими словами он хотел уже было двинуться дальше, но профессор Трелони неожиданно окинула его очень серьёзным взглядом, от чего его ноги будто бы приросли к земле.

— Не спешите с выводами, мой дорогой, — сказала она, и голос её, обычно мечтательный и потусторонний, приобрёл холодные нотки. — Иногда не стоит хвататься за первую мысль и считать её единственно верной.

Едва профессор Трелони это произнесла, черты её лица разгладились, и она снова приняла свой обычный отстранённо-безмятежный вид.

— Пожалуй, я… простите, я уже опаздываю, — запинаясь произнёс Гарри и поспешил от неё в сторону ближайшего поворота. Миновав следующий коридор, он всё не переставал мучить себя вопросом: что это такое было? К чему профессор Трелони вдруг решила предостеречь его? Это не было похоже на предсказание, нет — она всегда произносила их совсем другим голосом, а потом не помнила сказанное. Он остановился, с минуту размышлял, затем решил просто махнуть рукой — мало ли что она могла сказать — в конце концов, о чудаковатости профессора прорицаний в Хогвартсе уже давно ходили легенды.

— Где ты был? — спросили его друзья, едва он сказал Полной Даме пароль («Сливовая настойка») и вошёл в факультетскую гостиную. Празднование, похоже, было в самом разгаре — все сидели за большим столом, заваленным всевозможными угощениями.

— Потом расскажу, — произнёс Гарри, стараясь перекричать поднявшийся гул, едва остальные гриффиндорцы увидели его.

— А у нас тут банкет, — сказала Джинни с усмешкой. — Ребята устали тебя ждать и решили уже начать.

— Эй, идите все сюда, мы заняли места! — весело крикнул им Уолтер, указывая на несколько свободных стульев. Друзья переглянулись.

— Рон, ты же вроде больше всех хотел отдохнуть и отпраздновать, — ухмыляясь, произнесла Гермиона. — Всё, расхотелось, идём обсуждать план?

— Ой, знаете, что? — беззлобно проворчал Рон и направился к столу, а Гарри, Гермиона и Джинни, обменявшись улыбками, двинулись следом.