Пристегните ремни! (гет)

Едва они пополнили запасы воды, сладостей и несъедобных безделушек, и прокрались по чужим ногам на своё место, как представление началось. Бело-голубые створки в дальнем углу бассейна неслышно распахнулись, и оттуда выплыла парочка дельфинов. Алексис тут же вскочила со своего места, и размахивая маленьким голубым флажком, громко и радостно закричала:

— Дельфинчики! Дельфинчики, привет! Папа! Кейт! Смотрите, смотрите, какие они хорошие!

Милое личико Тыковки пылало восхищением и восторгом, от неописуемой радости Алексис звонко хлопала в ладошки и часто-часто подпрыгивала. Её рыжие локоны упрямо мельтешили перед носом, мешая обзору, но Тыковка не обращала на это никакого внимания. Постепенно смещаясь вперед, Алексис так увлеклась, что едва не нырнула вперёд, и только мгновенная реакция Касла предотвратила её падение прямо на предыдущий ряд. И Рик с облегчением вздохнул, хоть и вид у него был супервиноватый. Исподтишка кося глазом на невозмутимо застывшую на одном месте Беккетт, Рик звучно, с пристрастием обозвал себя олухом, заключая хрупкий стан дочки в надёжное кольцо своих рук. И пока Касл Тыковке что-то нашёптывал, неприметная улыбка тронула губы Беккетт.

«А он ловкий! И самокритичный, но это ещё не всё!» — как ни в чём не бывало поглаживая косу, Кейт невозмутимо наблюдала за дельфинами.

Они неспешно плыли по гнутому полумесяцем каналу, уверенно разрезая бирюзовая гладь воды своими тёмно-фиолетовыми спинами. За дельфинами, на двух коротких шпагатах, тащился небольшой бот. В нём, гордо расправив грудь, восседала девушка в ярко-голубом купальнике. Одна её рука лежала на страховочном канате, натянутом по борту, другой артистка помахивала ликующей публике, срывая хор дружных, приветственных аплодисментов. Трибуны натурально бесновались, а выкрики «Браво!» и им подобные будто бы вырывались из единой лужёной глотки. Поскольку размеры бассейна позволяли сделать полный разворот, после пары кругов упряжка скрылась там же, откуда и появилась.

Оркестр грянул бравурный марш, и тут же на ослепительно белую каменную площадку напротив трибун выбежал рослый мужчина в коротком гидрокостюме и со свистком во рту. Укротитель был наголо брит, жилист и лёгок в движениях. По его характерному жесту двое униформистов подкатили светлый пластиковый ящик. Мужчина небрежно заглянул туда, и удовлетворённый результатом, махнул рукой. И гул приветствий в предвкушении чудес тут же немного постих.

Кейт снова и незаметно скосила глаза. Изящное и отточенное, шоу нравилось ей всё больше и больше, но куда интереснее было понаблюдать за Каслом со стороны. Сейчас душа Рика наверняка раскрыта, и пока они с дочкой негромко, но восторженно о чём-то шушукаются, какие-нибудь выводы да будут. Пусть и не сразу верные, но время, как говорится, покажет.

«Секретничают! Про дельфинов, наверное! — Кейт образно и с пониманием повела глазами. — Интересно, а со мной чем-нибудь поделятся? Я совсем не против этого! Я даже как бы очень «за!»

И словно считывая мысли, их взгляды тут же пересеклись: вопрошающий, проницательный — его, и изучающий, чуть насмешливый — её. То была явная попытка её просчёта, но Беккетт изобразила вполне искреннее непонимание и спокойно отвернулась к шоу: в бассейне игрались и гоняли в салочки морские львы. Такие неуклюжие на суше, в воде они кардинально преображались. По командам дрессировщика животные ловко прыгали через плавучий барьер, метко забрасывали мячи в корзинку и шустро хватали на лету кусочки рыбы. Потом все троё, с царственной вальяжной грацией вылезли на подиум, и их тёмно-бурые перепончатые ласты ленивыми махами «выпросили» себе похвалу и от зрителей, и от дрессировщика. Напоследок тот ласково потрепал зверей по мощным загривкам и даже чмокнул в холодный, солёный нос самого крупного из них. Тот довольно рыкнул, и ластоногая троица звучно, с брызгами бултыхнулась обратно.

— Брыыа! — смешно проскрипел Рик, «растроганный» прощанием. Он восседал с таким непередаваемо-комичным лицом, что Беккетт едва не расхохоталась. Пожалуй, с Каслом нельзя быть серьёзной, и её и без того отменному настроению как нельзя, способствует яркий, насыщенный фруктами аромат роз. Их нежные бутоны просто обожают солнечную, почти безветренную погоду, с множеством искренних, приветливых улыбок и стойким удовольствием от жизни. Как, впрочем, и она сама. Хорошо, когда есть за это кого отблагодарить.

Незаметно для себя Беккетт окунула кончик носа в самый центр букета и даже смежила ресницы от нескрываемого удовольствия.

«Спасибо, Касл! Как же это здорово — цветы и шоу! И чтобы потом не произошло — всё равно спасибо!» — и Беккет задумчиво, мечтательно улыбнулась, но тут громко и как-то не к месту вклинился Касл:

— Э-э-э, мисс? Неужели это опять на вас нашло?

— Что?! — неподдельно изумилась она, опуская цветы на колени. — Что вы имеете ввиду, мистер Касл?

— Эм-м… Ну это… Внезапно прикрывать глаза… Неожиданно для себя мне всё больше и больше нравится видеть это в вас: и умиротворённую расслабленную позу, и блуждающую улыбку на лице, и мечтательно подведённые глаза. Надеюсь, что это одни из лучших ваших привычек, и если вы тоже из рода романтиков…

— Или мечтателей?! Ну, нет! Не в этой жизни, Касл! Я как-то трезвее смотрю на вещи! — весело хмыкнула Кейт, внутренне готовая к милому, непринуждённому трёпу, но Рик уже склонился к Алексис. Та забралась к нему на колени, обвивая ручонками мощную шею отца, и рассказывала что-то грустное. На каждую фразу дочери Касл вежливо поддакивал, тепло так и непередаваемо улыбался, и до Беккетт вдруг дошло: Алексис очень и очень хотела видеть дельфинов, а морские львы для неё — это просто львы.

Правда, грустить Тыковке долго не пришлось: прямо в центре бассейна из глубины, сделав изящные стойки на хвостах, вынырнули три белобочки. Их сразу же поощрили лакомством, и они выдали всё, на что были способны. Сумасшедшие прыжковые каскады в кольцо и друг через друга; невообразимые, мастерски исполненные кульбиты; подбрасывание дрессировщика со своих покатых скользких лбов и катание его на спинах, как на катамаране. И дети, и взрослые в дружном ликовании топали ногами, свистели, барабанили и дудели, колотили в бубны и пускали в воздух надутые шары с мордочками дельфинов и каракатиц. Вообщем-то, праздник удался на славу, и Каслы уверенно не отставали от остальных.

Бедная Алексис тоже пыталась свистеть, но у неё выходил просто сип со слюной. За дочку, конечно же, отдувался Касл. От натуги у него даже щеки покраснели, и Кейт даже чуть не оглохла от его разбойничьего посвиста. А уж как Рик колотил в ладони и смеялся! Таким образом, он умело поддерживал интерес Алексис, и та, размахивая руками, восторженно и звонко кричала:

— Папа, папа, дельфины! А они точно такие умные?

— Да, милая, чистейшая правда, — широко заулыбался Касл и немного смущённо глянул на Беккетт. Он знал, что ведёт себя совсем не по-взрослому, но ничего не мог с собой поделать. Когда твой ребёнок так счастливо и заразительно смеётся, ты чувствуешь себя папой с большой буквы. Сейчас позабылись все обиды, огорчения и нерешенные проблемы, остались только они — и дельфины.

— Папа, а можно их погладить? — и Алексис дёрнула Касла за рукав. — Ну, папа! Они же такие гладкие…

— И мокрые… — заключил весело Касл. — Но мне ничего не стоит оседлать их, или хотя бы просто рыбкой угостить.

— Вижу, что вы обожаете животных. Избирательно. А запах рыбы вас не смущает? — дружелюбно поинтересовалась Кейт. Видя нетерпеливое ёрзание Алексис, Беккетт вдруг поняла, чего же именно ей хочется. И пусть это пока непосредственно не касается Касла, но его дочки — уж точно.

— Я бы сказал, что он меня стимулирует, — загадочно поводил бровями Касл. — В известном смысле.

— Это как так? — не поняла Кейт странноватого намёка. — О каком-таком стимуле идёт речь? О том, чтобы сбросив провонявшую до изнанки одежду, нырнуть поскорее под душ?

— Вовсе нет, — тепло улыбнулся Рик. — Таким образом, я обычно избавляюсь от запахов с выгодой для себя. Вот, в качестве примера: сначала пускаем в ход нож, затем — специи, лимонный сок, немного муки и оливковое масло, а так же — немного терпения.

— Масло? — усмехнулась Кейт странному перескоку от гигиены к гастрономии.

— Масло, — без капли смущения подтвердил Касл. — Я просто обожаю запах рыбы, аппетитно шипящей на сковородке. Что за вкуснятина, мням-мням!

Касл мечтательно прикрыл глаза, запрокинув голову, и тут же бесцеремонно за мочку уха был возвращён обратно.

— Ну, папа! — обиженно пискнула Тыковка. — Мне не нужна жареная рыба, я хочу туда, к дельфинам! Я хочу погладить их и поздороваться! Они же такие милые! И умные! Ты же сам рассказывал, папа, как дельфины помогают людям!

— Хоро…— покорно склонил голову Касл и вдруг почувствовал на своём запястье прохладную руку Беккетт. И веря, и не веря, он осторожно поднял голову и вдруг понял, что натурально сходит с ума. От этой милой, открытой улыбки, от чистых каре-зелёных глаз и нежного прикосновения её хрупких пальцев. И если это было не наваждение, а реальность, то она, самая смелая и самая лучшая, присутствовала рядом с ним. В образе невероятно красивой, утончённой и обаятельной девушки.

«О, Господи!» — смутился Касл и даже глаза опустил. Неужели он уже позабыл про всё на свете, глядя на неё так вызывающе, так дерзко, что уже почти готов был сгореть от стыда? Ему что, уже подарили надежду на будущее? А что если его фантазии и есть тот самый жестокий самообман? Возможно, Кейт рядом с ними из элементарной вежливости, и ближе, чем они сейчас есть, сблизиться не дозволит. Да и он-то, тоже хорош! Растерял всю свою серьезность и важность, забыв от радости и удовольствия всё на свете, легкомысленно вёл себя почище Алексис. Так же ребячился, веселился и гоготал, создавая впечатление поверхностного, недалекого человеком, которому и ребёнка поручить нельзя, не то, что сокровенные мысли. И тогда Беккетт, вежливо, но неотвратимо уйдёт, и он ничего не сможет с этим поделать. Хоть и не хочет этого, от слова «совсем», но никогда прямо об этом не скажет. Потому что почти ничего не знает о Кейт, а только лишь догадывается. И чувствует сердцем её искренность и чистоту, но видит твёрдость характера, независимость и целеустремленность. Но… ведь он же просто «калиф», то есть инструктор на час, и ни к чему надеяться на большее. И он не будет её удерживать, если Беккетт для себя так решит, хоть и готов выполнить любую, даже самую огорчающую его просьбу.

— …шо, — додавил Рик из себя и стыдливо опустил глаза. — Тогда мне нужно залепить рот и подсунуть руки под ремень, раз я не в силах сдержать радость, одну на двоих. Ведь я, наверное, один такой… на свете…

— Нет, ничего страшного. Радость — это такая особая категория, которая опьяняет всех, — Кейт подсела к Рику практически вплотную, и её тонкие пальцы, накрыв крошечную ручку Алексис, осторожно сжались:

— Предлагаю вместе отправиться к дельфинам! Хочешь?

— Да, да! — оглушительно обрадовалась Тыковка, отпуская отца. — Хочу, хочу, ещё как хочу!

Рик разжал руки, и Алексис тут же с неописуемой радостью потянулась к Кейт. Когда та, приветливо, мягко улыбаясь, прижала девочку к себе, Тыковка громко и просительно зашептала прямо в её ухо:

— А мороженое у нас сегодня будет? Мой папа почему-то всё время повторяет, что сладкое — это венец солёного!

— А разве твой папа ест мороженое? — Беккетт задорно усмехнулась, глядя на папашу поверх огненной макушки. Приложив ладонь к уху, Касл усиленно пытался подслушивать, но когда пластиковое кресло под его весом неприятно захрустело, вмиг отказался от этой затеи. Заложил ногу за ногу, Рик с отсутствующим видом отклонился на спинку и тихонько засвистел.

— Да, — огорчённо вздохнула Алексис, — но такое ест только один он. И если ты никому не расскажешь, то я поделюсь с тобой одним суперсекретом!

— Обещаю!

* * *

— Папа, у меня уже ножки болят, — жалобно простонала Алексис, — и я больше не хочу попкорна.

— А ванильного мороженого с шоколадной обсыпкой и хрустящей карамелью?

— А этого не хочу уже я, — добродушно усмехнулась Кейт, рассматривая внушительное жирное пятно на своей блузке, появившееся как результат «старательности» Касла. — Моя парадная одежда не потерпит такого святотатства.

— В другое время я бы знал, куда её можно пристроить, безо всякого неудобства, — Рик смотрел на Беккетт с таким неприкрытым обожанием, что она вспыхнула изнутри и будто бы нехотя отвела глаза. Пока они мило болтали за газировкой, рогаликами и мороженым, взгляды Касла не оставили на ней ни одного равнодушного местечка, а ведь так не хотелось его обнадёживать! И она непреклонно двигала бровями, и хмурилась украдкой от Алексис, и жестом указывала Каслу на его непомерно раскрытый рот, но увы, без особого успеха. Похоже, что Касла не на шутку понесло!

«Да что нам стоит это пережить!»

Кейт понимающе улыбнулась, глядя на измученную донельзя Алексис. Беккетт тащила пакеты с покупками и поникшие бутонами цветы, а Касл бережно нёс дочку на руках. Конечно же, усталость ещё как сказывалась, и морща симпатичную мордашку, Алексис ещё какое-то время сладко так позёвывала, но потом её глазки закрылись сами собой. Огненная головушка склонилась на отцовское плечо, и ни громкий салют, ни шумное ликование толпы не смогли потревожить крепкий детский сон.

Так они добрались до стоянки, и тут Касл застыл, как вкопанный: их машина оказалась в «коробочке» из трёх пикапов, и о том, чтобы без проблем разместиться в салоне с дочкой, не могло быть и речи.

— Тысяча чертей! — негромко, но с чувством выругался Касл. — Как бы мне хотелось иметь потолочный люк и микролифт на заднем сиденье! Да будь я проектировщиком, то черти в Преисподней сдохли бы от зависти!

— Пф-ф… И зачем же выдумывать кабриолеты, когда есть другие способы, Касл? — добродушно повела глазами Кейт. — Ну, и у других нет люков, так чем мы хуже?

— Тогда я срочно хочу третью руку! Не важно, на животе или на спине, но хочу! — без тени улыбки ответствовал Касл. — Никому, даже мне, из-за личного неудобства не позволено нарушать покой моей малышки! Это самое святое из всех святых!

Рик так вымученно посмотрел на Кейт, что первым её порывом было склониться к мирно сопящей Алексис, с заботой глянуть в её спокойное личико, а потом нежно опустить руки на его могучие плечи, и сблизится, смотря глаза в глаза и даже…

«О-о-о, нет! Нет, нет, нет и ещё раз нет! — сама себе недовольно пригрозила Кейт. — Что-то рановато меня потянуло на глупости! Хуже не будет, если мы удержимся на грани! А там посмотрим».

Беккетт собрала петли от пакетов в одну руку, и резко раскрыла ладонь перед носом Касла.

— Как я уже сказала, мы пойдём другим путём! Ключи, Касл! — весело скомандовала она, и Рик так понимающе улыбнулся:

— В правом кармане моих джинсов есть неисчерпаемая ключичная кладезь! И раз там такие тонкие, но упругие стенки, то я умоляю лишь о крошке-капельке нежности. Надеюсь, что я это всё-таки заслужил!

— О-о-о, нет! Вряд ли вы когда-нибудь узнаете, мистер, про мою потаённую и неописуемую нежность! — весело повела бровью Беккетт. Бережно достав из его кармана связку, она намеренно проигнорировала нервный передёрг его плеч. Тщательно, по-хозяйски уложила пакеты в багажник, с трудом протиснувшись в щёль между бортами, уселась за руль. В салоне было жарко от полуденного солнца, но внимание Кейт переключилось на Касла, зашедшего спереди. Повинуясь его подсказкам, автомобиль аккуратно выкатился задом, затем последовал плавный, почти артистичный разворот, затрещал ручник, и Кейт перебралась на заднее сидение, выставив стройные ножки наружу. Надумав, как лучше поступить с Алексис, поманила Рика своим изящным пальчиком:

— Касл, сюда!

Его лицо тут же разгладилось, а в глазах заблестела искренняя благодарность. Когда лёгкое тельце Алексис перекочевало в нежные объятия Кейт, Рик критически осмотрел обеих и, вполне удовлетворённый, осторожно прикрыл дверцу.

Путь был свободен, и машина тронулась. Сначала медленно, потом, вырулив на шоссе, всё быстрее и быстрее. Тёплый и ласковый вечер лета окутывал их. Лёгкий ветерок, нахально врываясь в приоткрытое окошко, мельтешил кудряшками беспробудно спящей девочки. Её головушка на сгибе локтя Кейт покачивалась в такт движению, ручонки замерли на груди беззащитным крестиком, а коленки упирались в живот Беккетт. Иногда Алексис что-то невнятно бормотала, ёрзая на месте, но потом ещё крепче прижималась к боку Кейт. Рик явно перекормил дочку впечатлениями, но эти воспоминания останутся на долгие годы. Не только у Алексис, но и у неё самой.

Поглядывая в стриженый затылок Касла, Кейт чувствовала себя немного странновато. Нет, она совсем не устала. Не испытывала никаких неудобств или смущения, но однозначно, сделала кое-какие выводы. Такого заботливого отца, как Касл, ещё надо поискать, и как бы ни сложилось у них, Тыковка всегда будет для него номером один, вне всяких сомнений. И ещё: Касл такой забавный, добрый, бескорыстный и поэтому к нему реально тянуло, но Кейт не хотела бы ошибиться. Потому что мужчины так непредсказуемы, а большие дети — и особенно.

В полном молчании они доехали до дома Касла. То была серая и неприглядная многоэтажка, в которой сдаются самые дешёвые меблированные комнаты. У входа уже дежурила какая-то худощавая дама в тёмно-зелёном. Выглядела она вполне пристойно.

— Это моя мама, — смущённо извинился Касл, принимая от Беккетт дочку. Рик передал её с рук на руки, отпустив даме лёгкий поцелуй, шустро вернулся за руль. Примерно через полчаса машина остановились у дома Кейт.

Как воспитанные люди, они вежливо пожали друг другу руки, но пальцы разжали далеко не сразу. Невольно задержали друг на друге пристальные взгляды, но будто устыдившись, смущённо отвели глаза. Чувствуя, как щёки обжигает огненный румянец, а грудь распирает так, что не продохнуть, Кейт поспешно выбралась наружу. Где бы рукой махнуть на прощание, да уйти, но что-то неясное, беспокойное, волнующее держало её. Неопределенно держа палец у виска, Беккетт невольно упёрлась рукой в стойку, и Касл тут же ловко перемахнул на пассажирское кресло.

— До свидания, Кейт! — с неприкрытым сожалением Рик высунулся в открытое окно, и прямо на его лицо падал свет от фонаря. — Вы мне здорово помогли! Чудесный, просто чудесный день!

— Согласна, но… Уж не набиваетесь ли вы ко мне в долгосрочные напарники? — шутливо попеняла она. — Я же привыкла сама за себя!

— Нет-нет, что вы! Скорее, это партнёрство по убаюкиванию Алексис. А знаете ли вы, как она ждала этот день? Я не должен был говорить, но моя малышка — это самое беспокойное и самое любимое мною создание!

— Я поняла, — вежливо кинула Кейт, — и мне не нужны очки, чтобы видеть очевидное.

— Я тоже зрячий, — почему-то вдруг смутился Рик, — и если мои глаза видят также, что и чувствует сердце, то для меня не существует никаких преград!

— Вооружусь-ка я, пожалуй, этой предупредительной фразой, — сдержанно куснула губу Беккетт, — чтобы поразмыслить, как легче приструнить чьё-то маленькое эго!

Беккетт так надеялась, что Касл не обидится на лёгкую иронию, и точно не ошиблась. Касл склонил голову в знак понимания, потом назидательно приподнял указательный палец.

— Заметьте, Кейт, что красавчики вовсе не хвастаются, а поддерживают реноме всеми доступными способами. Кстати, а как вам мои?

— Если у меня будет много времени, то я попытаюсь над этим подумать, а пока что честные ответы — не в моей копилке.

— Я подожду, — смирённо потупил глаза Касл, — столько, сколько потребуется. Вы только скажите, когда будет можно. Узнать ваше мнение.

Рик немного помолчал и с сожалением вздохнул.

— Ну?

— Что «ну»? — мягко удивилась она.

— Я поеду?

— Хорошо!

— Отлично! — перебравшись к себе, он плавно отпустил сцепление, и машина неохотно поползла вперед. Стоя на краю тротуара, Кейт видела в зеркале грустную улыбку Касла и вдруг, сама не зная почему, пошла следом. Его плечи и повёрнутая голова натурально закаменели в одном положении, и если бы не контейнерная площадка в паре десятков ярдов от них, то этот обоюдный «ход» мог бы продолжаться бесконечно. Касл на мусорные баки даже и не смотрел, но если его немедленно не отпустить, то вечер мог закончиться весьма плачевно. И Кейт приветливо взмахнула рукой.

— Хэй, Касл!

Машина тот час же затормозила, и Кейт ясно себе представила, каким ярким, если не сказать — страстным, огнём зажглись его глаза.

— Теперь ты можешь звать меня на «ты»!