Гарри Поттер и Год Безвластия (гет)

Надо сказать, Майк крайне погано перенес перемещение, точнее он перенёс его крайне тяжело, потому что когда они приземлились посреди Общего Зала, у него открылось обширное кровотечение, которое невозможно было остановить никакими заклинаниями и зельями. Кое-как перевязав его, Кларк, который ухитрился в этой бойне отделаться лишь фингалом под глазом, сломанной ногой, сгоревшими волосами и укушенным плечом, однозначно вынес решение:

— Здесь уже ничего нельзя поделать, такое уже просто-напросто не вылечить, хотя бы потому, что у него вместо костей какой-то фарш…

— Есть один вариант, – прохрипел с соседней койки Стэн, – напоить его тем варевом, что сварганил младший Поттер.

— Ты имеешь в виду зелье Спорринга?

— Да, если это та гадость, которая заново может вырастить конечности.

— В таком случае это оно. Майк, старина, – обратился он к истекающему кровью контрабандисту, – придётся тебе на себе проверить успехи Гарри в зельеварении…

— Только через мой труп, – прохрипел тот, – терпеть не могу всякие зелья… Кроме, пожалуй, хорошего огневиски…

— Извини, приятель, но твоего мнения тут, судя по всему, никто не собирается спрашивать. Ты нам нужен живой, а не в виде хладного трупа.

— Вы что, совсем рехнулись? Смерти моей хотите, – слабо протестовал Майк, – не надо… Пожалуйста…

— Майк, не сопротивляйся, а то поставим клизму, – предупредил Стэн, – подумай, ты ведь даже не сможешь её выдернуть…

Дальнейшее действо как-то выпало из памяти юного Поттера: он толи отключился, толи просто сидел, тупо уставившись в одну точку, и его подобрала какая-то добрая душа… По крайней мере очнулся он лёжа на кровати в своей комнате. Первые попытки подняться вылились лишь в нецензурные выражения, ибо юношу почему-то мне держали ноги, а вместо рёбер, казалось, напихали стеклянной крошки.

После очередного изящного оборота, когда Гарри всё-таки умудрился хотя бы сесть на постели, раздался неслышный хлопок, и перед ним застыл с почтительным поклоном один из лопоухих домовых эльфов или дворецких, как гордо именовал их Джо.

— Сэр Гарри Поттер, изволит жаловаться? – почтительно поинтересовался эльф.

— Нет, сэр Гарри, изволит, есть, – успокоил его вышеназванный сэр.

— О! – эльф заметно оживился, – в таком случае мы можем предложить вам изумительно питательный куриный бульон, чай, а на второе — изумительно вкусную кашу…

— А чего-нибудь более питательного, – поинтересовался Гарри, – например, бифштекс, яичницу, жареной картошки и тыквенного сока? Или хотя бы сливочного пива?

— Что вы, сэр! – воскликнул эльф. – Сэру Гарри Поттеру категорически запрещено есть тяжёлую пищу! Сэр Гарри Поттер, наверное, не помнит, в каком состоянии он был сюда доставлен!

— Если честно, ты угадал, – признался Гарри, – и скажи, пожалуйста, как тебя зовут, а то как-то неудобно обращаться к тебе «эй ты, как тебя там!»

Глаза эльфа наполнились слезами.

— Сэр Гарри Поттер изволит интересоваться, как зовут недостойного Тринитротолуола! О, как вы великодушны сэр!

Услышав странное и несколько нетипичное для эльфа имя, Гарри чуть не упал с кровати. Ещё бы! Такое имя можно выговорить только раза с пятнадцатого, а то и с двадцатого.

— Трининтпр… Стой, повтори пожалуйста ещё, – попросил эльфа Гарри, – просто твоё имя такое… — он еле удержался от слова «дебильное», но вовремя спохватился, – сложное, и, если, конечно, ты не против, я буду звать тебя как-нибудь… Покороче…

— Три-нит-ро-то-у-лол, – по слогам произнёс эльф, затем добавил, – но все зовут меня просто Тоулолли или Толли.

— Хорошо, Толли, — Гарри с трудом удержался от того, чтобы фыркнуть, – я, конечно, понимаю, что мне противопоказана тяжёлая еда, но, – он понизил голос до конспиративного шёпота, – но ведь мы с тобой знаем, что нужно молодому, растущему организму, верно?

— О, да! – восторженно закивал эльф. – Конечно, сэру Гарри Поттеру, наверное, говорили, что он несколько худоват для своих лет?

— Конечно, говорили! – кивнул Гарри. – А теперь давай вместе попробуем исправить эту ситуацию…

— Но сэр, вам нельзя, – запротестовал Толли, – с двумя сломанными рёбрами, перебитым плечом и раздробленной ногой вам будет физически сложно есть!

— Не понимаю, – протянул Гарри, – при чём здесь сломанная нога? Я же не ей буду есть?

— Но как вы собираетесь кушать со сломанными рёбрами? – не сдавался эльф.

— А разве в меня не влили пару стаканов «Костероста»? – поинтересовался Гарри.

— Конечно же, влили! И даже не пару, а что-то около дюжины стаканов, но просто вам нужно некоторое время, чтобы ваши косточки разработались!

— И когда же они разработаются? – поинтересовался Гарри.

— Это должен сказать доктор Кларк, – пропищал Толли, – он как раз сейчас направляется в вашу комнату…

Не успел Толли договорить, как дверь в комнату распахнулась, и к Гарри буквально влетел Кларк: фингал он себе вывел и, судя по всему, вылечил ногу, но вот укус безвестного пожиранца на своей руке он оставил.

— Мистер Поттер! – жизнерадостно воскликнул он. – Как ваше ничего? Ох, и напугали же вы нас, когда внезапно хлопнулись на пол! Да и мы тоже хороши! Парень первый раз в такой мясорубке, а мы даже не обратили на него внимания… Конечно, Стэн за тобой приглядывал, но и он удивился, когда узнал, что у тебя сломаны рёбра, предплечье и нога…

— Надеюсь, вы вылечили их? – перебил его Гари, – а то мне, знаете ли, совсем не улыбается лежать тут аки студень и нагуливать жир!

— Да не волнуйся! Денёк поваляешься, косточки придут в норму, и можешь хоть козлом скакать! – обнадёжил его Кларк, – сегодня будешь соблюдать строгую диету по типу «утром-кефир, вечером-клистир», насчёт клистира, я, конечно, пошутил, но есть ты будешь лишь то, что я тебе назначил. И не пытайся уговаривать нашего Тринитротолуола, он на таких как ты, собаку съел.

— В смысле? – не понял Гарри.

— В прямом, его даже Майк не смог заставить принести себе виски из кладовки, а ты понимаешь, что у Майка фантазия богатая: он такого наобещал бедному эльфу, что его потом ещё неделю пришлось отпаивать успокоительным…

— Кстати, а как там Майк? – спросил Гарри, – вы ему всё-таки влили моё варево?

— Куда он денется, конечно, влили! – бодро ответил Кларк, вставая, – сейчас у него есть уже половина правой руки, вся левая, глаз и четверть ноги. Так что мы в тебе не ошиблись, из тебя выйдет прекрасный зельевар, кстати, а что у тебя по зельям?

— «Превосходно», — машинально ответил Гарри, ошарашенный тем, что ему пророчили карьеру прекрасного зельевара.

— Ну, вот видишь! – обрадовано воскликнул Кларк, – думаю, ты не обидишься, если я тебя попрошу сварить мне пяток зелий?

— Что? – Гарри, недоверчиво посмотрел на доктора, – ты хочешь, чтобы я сварил тебе зелья? Какие?

— Ну… Кровевосстанавливающего, Костероста… Да там чуть-чуть! Не волнуйся, ничего страшного или сложного…

— Ничего сложного? – возопил Гарри, – а варить это чёртово зель, которым вы опоили Майка тоже не сложно? Или те три бочки с костеростом, которые я сварил вместе с твоими ребятами? Или…

— Остынь, остынь, – улыбаясь, сказал Кларк, – конечно, те зелья были довольно сложными, но… ведь ты их сварил? И ты не представляешь, как сейчас хорошо Майку! У него отросла почти вся левая рука и нога! Почти восстановился глаз, а на правой руке уже появились кости! Он, правда, кричит, что убьет тех, кто опоил его этой гадостью, но думаю после того, как он выйдет из лазарета, то успокоится. По крайней мере, мы надеемся на это, – как-то неуверенно добавил он.

— Нет, вы серьёзно? – все еще не веря, переспросил Гарри.

— Ты о чём?

— О том, что моё варево помогло Майку. Это действительно, правда?

— Конечно! Зачем мне тебе врать? – наигранно-обиженно проговорил Кларк.

— А кто вас знает… Приколистов… — пробормотал Гарри себе под нос, – с вас станется так пошутить, что потом всю жизнь плакать придётся…

— Ну, это ты загнул, мы не такие бессердечные, мы лучше, – улыбнулся доктор, – хотя я смотрю, тебя пробрало на философию… Что ж, я тебя понимаю, в первый раз всегда так. Я тогда пойду, а ты спи, давай, завтра, думаю, уже будешь как огурчик. И без глупостей! – он погрозил пальцем юноше, – строгая диета. Только на сегодня, пожалуй.

Дверь за Кларком захлопнулась, а Гарри в последней надежде обернулся к Толли, но у того был такой вид, что во избежание растрат нервных ресурсов Гарри решил вздремнуть.

* * *

Солнце бесцеремонно светило ему в глаза: Гарри заворчал и натянул одеяло себе на голову, однако лежать в духоте было не очень комфортно, поэтому минут через пятнадцать юноша не выдержал и сел на кровати.

В окно светило солнце, на улице чирикали воробьи, словом, во всём мире царил покой и благополучие.

— Сэр Гарри Поттер изволит кушать? – раздался голосок Толли.

— Да! – не сказал, а прорычал Гарри, – неси всё! И если можно быстрее!

— А что конкретно, сэр? – учтиво поинтересовался эльф, – я сомневаюсь, что вы сможете съесть все запасы замка моего хозяина.

— Принеси чего-нибудь жареного и пить, да побыстрее.

Спустя пять минут Толли появился, неся перед собой огромный поднос с огромной, целиком зажаренной уткой с гарниром, и огромным кубком тыквенного сока.

Спустя ещё десять минут поднос был завален утиными костями, а сам Гарри сыто откинулся на подушки.

— Сэр Гарри Поттер желает отоспать? – вежливо поинтересовался Толли.

— Нет, Толли, спал я уже достаточно, – отозвался Гарри, – я желаю прогуляться по замку, ты не дашь мне какую-нибудь одежонку…

— Вот, пожалуйста, сэр, Толли выгладил и постирал вашу мантию…

— Но ведь она была порвана! – недоуменно воскликнул Гарри, – я это точно помню!

— Сказать по правде, ваша мантия была не просто порвана, она была буквально растерзана. Нам, эльфам, пришлось долго её восстанавливать, это была трудная работа, но мы её сделали! – эльф гордо расправил уши.

— Но зачем? – спросил Гарри, – не проще ли дать новую мантию?

— Сэр Гарри Поттер недоволен качеством работы? – грустно спросил Толли.

— Нет, почему же… Мантия как новенькая… Просто мне интересно, зачем её надо было восстанавливать? Ведь вы потратили столько сил…

— Но это же ВАША мантия… — просто ответил эльф, – мы были обязаны её восстановить! Вы же гость! На кого вы будете похожи, уходя из нашего дома в чужой одежде?

— Ничего не понимаю… — пробормотал Гарри. – Какая разница, в какой одежде я уйду от вас?

— Большая… Для нас, домовиков, это вопрос чести! Если эльф не смог уберечь одежду гостя своего хозяина, значит он плохой эльф! Такой эльф не может заниматься своими делами!

— В смысле? – непонимающе переспросил Гарри, ему уже становилось интересно.

— Если эльф не уберёг имущество хозяина, самого хозяина, гостя хозяина или имущество гостя хозяина, то он навеки изгоняется из волшебного мира, другими словами, он развоплощается.

— Что? Значит за малейшую провинность, вы развоплощаетесь?

— Нет… Если нас простит тот, кому мы навредили, мы обязаны будем выполнить любую его просьбу или приказ.

— Ничего себе, как у вас всё серьёзно… — пробормотал Гарри, – чуть что не так — развоплощение…

— Такова наша природа, – спокойно ответил Толли, – вот поэтому мы и не имеем права изменять своим хозяевам.

— Но один мой знакомый эльф пытался пойти против воли своего хозяина!

— А хозяин знал об этом? – улыбнувшись, спросил Толли. – Нет? Ну, вот если бы узнал, ты бы больше не увидел своего друга.

Гарри вздрогнул. Бедные эльфы…

— Сэр Гарри всё ещё желает прогуляться по замку? – вежливо спросил Толли.

— Ч-что? А… Да, конечно, Толли, ты можешь быть свободен, дорогу я найду сам…

— Если я вам понадоблюсь, вы просто хлопните в ладоши, – продолжил Толли, – хотя в замке весьма проблематично заблудиться, но всё же… С кем не бывает…

— Да-да… Конечно…

— И ещё, я бы не рекомендовал вам заглядывать к мистеру Майку, – осторожно закончил Толли, – с тех пор, как он узнал, что зелье которым его напоили – вашего изготовления, он находится в слегка взвинченном состоянии…

— Я понял, спасибо, – Гарри сглотнул, представив себе «слегка взвинченного» Майка, – скажи, а куда мне лучше всего наведаться? Я же тут по большому счёту никого не знаю…

— О, сэр Гарри может гулять, где хочет! – восторженно заявил Толли, – ваши зелья спасли жизнь куче народа! Да и в Министерстве вы довольно неплохо держались…

— А откуда ты об этом знаешь? – удивлённо переспросил Гарри.

Толли покраснел.

— Нууу… Об этом очень много говорят у нас на кухне…

— А откуда кухонные эльфы…

— Они не кухонные эльфы! Они повара! – протестующее прервал его эльф.

— Хорошо! Откуда ваши повара узнали о том, что было в Министерстве?

Эльф, казалось, разрывался между двумя взаимоисключающими поступками: рассказать или нет?

— Сэр Гарри! Я не могу вам этого сказать! – наконец выдавил он и, не дожидаясь других вопросов юноши, с резким хлопком исчез.

Гарри пожал плечами, в конце концов, из всех его знакомых эльфов, этот Толли выглядел более или менее нормальным. По крайней мере не занимался мазохизмом, как Добби.

Но всё-таки идти ему было по большому счёту некуда: когда они шли защищать Министерство, он успел перекинуться парой слов с каким-то высоченным мужиком, возможно, хотя нет… Юноша вспомнил, как этого мужика ожесточённо пинала ногами довольно большая группка Дегустаторов Смерти, а потом прогремел взрыв, после которого осталась только воронка и абсолютно целый ботинок на чьей-то ужасно покалеченной ноге, валяющейся неподалёку.

А так он больше ни о ком не имел понятия. Можно было, конечно, рискнуть и наведаться к Майку, но Гарри сомневался, что он уйдёт от него с целыми конечностями, ибо даже увечный старик мог так врезать, что потом долго пришлось бы отклеиваться от стенки.

«Стоп. Насчёт стариков. Том (царствие ему небесное) что-то говорил про шамана, или нет, какого-то там Мастера, который шаманит. Или про шамана, который что-то мастерит: в общем он говорил что-то насчёт старика, который живёт на крыше и делает всякие мощные амулеты. И он хотел к нему наведаться после всей этой катавасии с Министерством. Чёрт, ведь это было только три дня назад, наверное. А, кажется, будто он говорил с Томом год назад… Чёрт! Надо взять себя в руки! Не время раскисать! Они все прекрасно знали, на что идут и могли бы отказаться! Но всё-таки… Как паршиво на душе! Теперь не с кем даже поговорить о наболевшем: Стэну не до него, Майк восстанавливает свои конечности, а Джо, наверное, сейчас вообще не до разговоров. Всё. Решено. Надо идти к Мастеру, пока совсем не раскис.

Только вот маленькая проблема: Том говорил, что этот загадочный Мастер живёт в башне, но не сказал в какой из четырёх, хотя с другой стороны, времени у него вагон, так что можно и поискать».

* * *

Юноше повезло: по пути он встретил эльфа-привратника (ну или как там они у Джо теперь называются, и тот любезно подсказал, что Мастер живёт на Восточной башне, попасть на которую можно, пройдя через вот этот проход. Хотя можно и по лестнице, но тогда придётся идти через четыре магических барьера и несколько магических ловушек.

Поблагодарив эльфа, Гарри быстро поднялся на башню и в нерешительности застыл около двери: судя по разговорам эльфа, паранойя Мастера была под стать грюмовской.

— Ну, чего встал? Проходи, – раздался за его спиной добродушный голос, – или хочешь в туалет?

Гарри обернулся: перед ним стоял крепко сбитый старик с окладистой русой бородой, из-за которой не было видно черт его лица, пышной гривой чёрных волос и смеющимися голубыми глазами.

— Эм… Здравствуйте, – пробормотал Гарри, – вы наверное…

— Да, я тот самый Мастер, о котором тебе без сомнения многие рассказывали, – ответил старикан.

— А почему именно Мастер? – поинтересовался Гарри, ещё не отошедший от такого внезапного появления, – у вас, наверное, есть имя?

— Наверное? – улыбнулся Мастер. – Да… Имя у меня есть, вот только я не могу тебе его сказать. И не потому, что я тебе не доверяю, нет, дело в том, что моё имя очень известно в определённых кругах, и эти самые круги будут просто безмерно рады узнать, где прячется их оппонент.

— Так вы учёный? – ляпнул юноша, прежде чем успел подумать.

— Ну да, в некотором роде я учёный. Учёный, на которого охотится большая часть всякой нечисти Англии.

— А чем это вы им так навредили? – поинтересовался Гарри, – кого-нибудь гм… Ликвидировали?

— Я ценю твою деликатность, Гарри, но… Нет, я никого не убивал, поверь, иногда знания могут быть даже страшнее, чем Авада. Думаю, кому как тебе этого не знать, – он пристально посмотрел на непонимающего юношу, – или я не прав?

До Гарри только сейчас дошло, что старик намекает на пророчество. Но… КАК? Как он мог узнать о нём? Ведь предполагалось, что о нём знает только Дамблдор и он!

— Удивлён? – прочитал его мысли Мастер. – Не волнуйся, я не лез в твои мысли. Просто… Просто, я чувствую. Чувствую, что над тобой висит пророчество. Не скажу точно какое, но смысл банально скучен. Или ты его или он тебя, так?

Гарри ошарашено кивнул.

— Как всегда, – вздохнул Мастер, – ничего нового она придумать не может.

— Кто не может? – переспросил юноша.

— Судьба, мой мальчик, – ответил задумчиво старик, – если бы ты знал, сколько раз за свою жизнь я видел и чувствовал эти пророчества. И все они были об одном и том же.

— Вы имеете в виду то, что все пророчества сводились к обычному поединку одного волшебника с другим? – переспросил его Гарри.

— Да, именно это я и хотел сказать. А чего это мы здесь стоим? Давай пройдём ко мне! Или нет, лучше давай-ка на крышу: я хочу тебе кое-что показать и рассказать. Осторожнее, здесь приступочка…

Удивлённый Гарри последовал вслед за стариканом, про себя спрашивая, чего это понадобилось этому странноватому Мастеру на крыше?

— Смотри, – сказал ему старик, – посмотри туда, – и указал рукой на горизонт.

Солнце медленно заходило, окрашивая небо в золотисто-багровые цвета, казалось, что оно посылает прощальный привет перед тем, как окончательно скрыться… Гарри просто стоял и смотрел на это зрелище, не в силах отвести взгляда.

— Ну, как? – спросил его Мастер, – впечатляет?

— Да… — заворожено ответил Гарри, – очень красиво…

— Оно словно прощается, да? Словно говорит нам « я тут немного отдохну, а вы не шалите без меня». Солнце и Луна… Такая холодная и далёкая, — промолвил старик, – кажется, что ей нет до тебя никакого дела, но это не так…

— Что вы имеете в виду? – спросил Гарри.

— Солнце и Луна... Это символы, символы двух сил, которые издавна борются друг с другом за то, чтобы распоряжаться судьбами людей.

— Вы имеете в виду Тьму и Свет?

— Именно, – Мастер повернулся к нему, – хотя, это всё лишь слова. Слова, которые обозначают две силы, каждая из которых стремится сделать людей счастливыми.

— Тьма стремится сделать людей счастливыми? – удивлённо переспросил Гарри.

— Да, но своими методами конечно.

— Методами Волдеморта?

— Нет! Никогда не думай, что Волдеморт ставленник Тьмы! Хотя бы потому, что у Тьмы нет ставленников. Он скорее марионетка, от которой можно легко избавиться.

— Легко, как же…— проворчал Гарри.

— Легко! Ты сам поймёшь, когда придёт время!

— Ага… Уворачиваясь от Авады, особо не подумаешь, что тут надо делать…

— Так, судя по всему, надо начинать от Адама – видимо, Альбус не стал тебе говорить, в чём собственно различия между Светом и Тьмой так?

— Нет, не говорил, – удивлённо ответил Гарри, – а разве он должен был?

— Не знаю. Ну, ладно, тебе пора наконец это знать. Итак, различия до смешного просты: Тьма даёт силу, много и сразу, без условий и ограничений. Тот, кому она дала силу, может пользоваться ей как ему угодно: может творить что угодно. Полная свобода действий: что хочу, то и ворочу.

— Совсем без условий? – растерянно переспросил Гарри.

— Совсем. Тот, кто просит силу, должен только поклясться, что будет действовать только по своей воле и согласно обстоятельствам. Но если он нарушит клятву, то будет просто-напросто лишён силы и жизни. Вот так.

— Это получается огромная сила… И просто так?

— Именно.

— Тогда почему…

— Почему все не отдались Тьме?

— Да…

— Потому, что сила подчиняет. Грубо говоря, получив огромную мощь, у волшебника сносит крышу. Он мнит себя самым могущественным, непобедимым, и начинает стремиться к власти. Хотя идеал Тьмы — это полная анархия, где каждый волен поступать так, как ему хочется. Так что, даже в самых безвыходных ситуациях, многие предпочитают смерть Тьме.

— А Свет?

— Свет, свет — полная противоположность. Ты не можешь просто попросить у него силы, потому что он сам решает, кто достоин её, а кто нет. И даже если ты оказываешься её достоин, сила тебе будет даваться постепенно, чтобы ты к ней мог привыкнуть.

— Как это привыкнуть? – переспросил Гарри.

— Это значит, что тебе надо будет привыкнуть к той чудовищной мощи, что даёт тебе Свет, который потенциально сильнее Тьмы, потому что там, где есть Свет, нет Тьмы — и только потом наоборот.

— А тот, кто получил силу света, разве не будет стремиться к власти? Ну, чтобы всех облагодетельствовать?

— А скажи мне, разве Дамблдор рвётся к власти? – спросил старик.

— Нет, но…

— Вот именно, те, кто наделён силой Света, почему-то никогда не стремятся к власти, хотя идеал Света — это общество, где каждый живёт друг для друга.

— Что-то я не пойму, – растерянно произнёс Гарри, – Тьма стремится к анархии, при этом пытаясь захватить власть, а Свет пытается построить идеальное общество, при этом не стремясь к власти?

— Именно! – просиял Мастер, – признаться, я думал, что ты будешь долго доходить до этой мысли, видимо я ошибся, и слава Мерлину!

— Но почему так? – спросил юноша. – Если Свет наделил силой мага, то почему бы не заставить его и взять власть?

— Вот это тебе и предстоит выяснить, – усмехнулся Мастер.

— Мне? Но… Почему!? Я ведь не просил ни у кого силы, и вообще не знал обо всех этих тонких материях до сегодняшнего момента!

— Ты не знал, но ведь я говорил, что силы наблюдают за потенциальными светлыми или тёмными магами.

— И…

— И раз над тобой висит пророчество, которое гласит, что ты должен грохнуть Тёмную Морду, по совместительству являющегося одним из величайших тёмных магов современности, значит, Свет уже взял тебя под своё покровительство.

— Но пророчество было сделано до моего рождения… — пролепетал Гарри.

— Значит, он взял тебя под свою опеку ещё в утробе матери, теперь я понимаю, почему ты можешь вызывать Патронуса… — пробормотал старик.

— А откуда вы знаете про Патронуса? – удивлённо спросил он.

— От твоей палочки фонит светлой магией за километр, – пробормотал он, – это могут быть только очень мощные чары, раз они держатся столько времени. Ну а из некоторых источников я знаю, что ты хотел научиться отгонять дементоров, следовательно, это только Патронус. Да ещё и какой-то сверхмощный — никогда не случалось, чтобы он вместо того, чтобы отогнать дементоров, просто их убивал.

— Было… Но тогда я колдовал другой палочкой.

— Сгорела? – деловито уточнил Мастер.

— Ну да… А как вы…

— Всё просто: с такой силой, как у тебя, ты мог бы спалить любую палочку, даже Дамблдора.

— Но как так? Я же…

— Да брось ты! У тебя было два мощнейших скачка магической энергии! Нет, даже три! И ты ещё удивляешься?

— Что? Какие скачки? – переспросил Гарри.

— Скачки магической энергии: проще говоря, ты переходишь на другую ступень владения магией. Первый у тебя был… — Мастер подошёл к нему поближе и прикрыл глаза, – первый скачок у тебя был в одиннадцать лет, второй — когда тебе было четырнадцать лет, а третий совсем недавно! Но, чёрт возьми! Какой же сильный!

Гарри ничего не понимал: после лекции про Тьму и Свет ему ещё и говорят, что у него какие-то скачки.

— Да… Ты довольно необычный юноша, — пробормотал Мастер, – Свет таких любит, не пойми меня превратно: чистое сердце, горячая голова и холодные руки, как раз… Ну что ж, Гарри, иди спать. С завтрашнего дня попрошу Стэна, чтобы он тебя научил драться, потому что как говорила моя покойная матушка: настоящий волшебник может повыдергать ноги из задницы любому, даже без волшебной палочки.