Гарри Поттер и Клятва Основателей (джен)

На следующий день после завтрака Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Оуэн заперлись в пустом классе на восьмом этаже, наложив предварительно на дверь заклятие глухоты. Практически сразудрузья открыли слизеринцу правду — их действия контролирует лично первый заместитель министра магии.

Конечно, Оуэн не сильно обрадовался услышанному, но в конце концов согласился, что это было необходимо, и принял заверения Гарри, что во все их дела будет посвящён максимально узкий круг лиц. С явным облегчением друзья оставили эту тему и начали обсуждать ближайшие планы.

— Так где ты вчера пропадал так долго? — спросила Гермиона, садясь на одну из парт в переднем ряду. Гарри сел прямо на учительский стол и быстро пересказал свой разговор с преподавателем трансфигурации и поделился своими соображениями по поводу того, что профессор Лобоска могла бы быть им полезна. Когда он закончил, Гермиона, задумчиво наматывая на палец прядь волос, спросила:

— Думаешь, её можно привлечь? Но ведь мистер Уизли чётко дал нам понять — никого лишнего в наши дела посвящать нельзя. Тем более преподавателя.

— Но ведь она видела нас с Оуэном в лесу и никому ничего не сказала.

— И всё равно я считаю, что этого делать не стоит, — решительно произнесла Гермиона, перевела взгляд на Рона и Джинни, и те согласно закивали.

— Но почему? — удивлённо спросил Гарри, который ожидал, что друзья поддержат его идею. — Мне кажется, ей можно доверять.

— Почему ты так решил? — спросила Гермиона. — Только на основании её слов?

— Нет, просто… — Гарри задумался. Не говорить же им, что только потому, что она была знакома с Люпином? И потому, что он чувствует — этот человек мог бы быть им очень полезен.

— Ты же сказал, что она ведь даже не состоит в Ордене, — заметила Джинни.

— Зато оказывала ему всяческую поддержку, — отпарировал Гарри. — Послушайте, вдруг нам понадобится помощь? Мне кажется, её опыт и знания будут очень кстати.

— Но ведь нас, если что, поддержит Министерство, — сказал Рон, задумчиво глядя в окно. — Так что Гермиона права — отец просил не привлекать лишних людей и вообще, как можно меньше концентрировать на этом внимание.

— Министерство в Лондоне, Рон, а мы здесь, — раздражённо бросил Гарри. — К тому же, если верить догадкам Гермионы, внимание Флинтов будет сконцентрировано именно на Хогвартсе. А значит скоро нам понадобятся хорошие союзники.

Неизвестно, сколько времени продолжался бы этот спор, если бы не вмешался Оуэн, всё это время о чём-то сосредоточенно размышлявший.

— Мы могли бы повременить, — тихо сказал он, — дождаться, когда нам действительно потребуется помощь более сильного и опытного волшебника. А пока будем действовать самостоятельно.

Гарри сначала хотел было возразить, но тут вмешалась Гермиона, заявив, что идея Оуэна не так уж и плоха, сразу же добавила, что Гарри уж слишком сильно уцепился за свою идею и в очередной раз напомнила, что им нельзя привлекать к своим делам посторонних; чем меньше людей будут знать о происходящем, тем больше у них шансов избежать ненужной огласки.

— Хорошо, — сдался, наконец, Гарри, — тогда нам нужно обдумать, как действовать дальше.

— Для начала я встречусь через неделю с Маркусом и скажу ему, что хорошо обдумал его слова и согласен помогать им с отцом, — произнёс Оуэн. — А дальше уже действуем исходя из ситуации.

— Мы будем отслеживать все поручения, которые будут тебе поступать, и держать в курсе отца, и, соответственно, Министерство, — сказала Джинни.

— Да, но тут важно понимать, что просто так они не станут доверять Оуэну, — заметила Гермиона. — Нужно как-то убедить их в том, что он действительно поменял свои взгляды на жизнь и теперь целиком и полностью на их стороне. Но как это сделать?

Все погрузились в молчание. За дверью послышались шаги — кто-то прошёл мимо класса по коридору.

— А может притвориться, что ты познакомился с кем-то из чистокровных волшебников, которые убедили тебя, что ты заблуждался, а благодаря им прозрел? — предложил Рон, глядя на слизеринца.

— Идея неплохая, — поддержал друга Гарри, — можно сказать, что они учатся с тобой на одном курсе, ну или ты состоишь с ними в переписке.

— Чистокровных магических семей в стране осталось не так много, — без особого энтузиазма отозвался Оуэн. — И все друг с другом знакомы или состоят в родстве. Боюсь, что этот вариант нам не подойдёт.

И он снова опустил взгляд.

— А твоя семья вообще в курсе, с кем ты общаешься? — спросила Джинни, и Гарри заметил, как она напряглась.

— Нет, их это никогда не интересовало, — ответил Оуэн. — Их вообще всегда мало беспокоило что-то, связанное со мной.

Слизеринец испустил короткий смешок.

— Тогда нам и не нужна будет английская чистокровная семья, — продолжила Джинни. — Ты мог найти себе знакомых из другой страны — мало ли заграницей таких же убеждённых в своей исключительности волшебников?

— А это вариант, — оживилась приунывшая было Гермиона, — какие-нибудь иностранцы, хорошо знающие английский язык. И до ужаса гордящиеся своим превосходством над всеми остальными.

— Идея хорошая, но где я мог с ними познакомиться? — спросил Оуэн с сомнением в голосе.

— Да где угодно, — на этот раз оживился уже Гарри, — на Турнире Трёх Волшебников, в Косом переулке, на Чемпионате мира по квиддичу в конце концов.

Он вскочил со стола и начал мерить шагами класс. Мысли вдруг понеслись вперёд с ужасающей скоростью.

— Ты познакомился с ними, вступил в переписку. Вы много раз обсуждали вопросы чистоты крови, и они убедили тебя, что ты не должен отдаляться от семьи, что должен наоборот держаться отца и брата, особенно в нынешние неспокойные времена.

— Звучит неплохо, конечно, но как объяснить, что я вдруг так резко переменил свои взгляды? — всё так же с сомнением спросил Оуэн.

— А ты скажи, что всё это время поддерживал с ними связь, делился своими сомнениями, помогать ли тебе семье или нет. И что в итоге они тебя переубедили, — воодушевлённо произнесла Джинни. — По-моему, звучать будет вполне правдоподобно.

Оуэн задумался. Видно было, как он напряжённо взвешивает в уме услышанное. Наконец он согласился, что идея вроде неплохая, но надо с особой тщательностью всё продумать, чтобы потом не испортить случайными несостыковками.

Гермиона вызвалась записать все их соображения, а потом систематизировать и составить окончательный текст, и ещё несколько часов они просидели в комнате, придумывая убедительную легенду для семьи Флинтов. То и дело кто-нибудь из друзей вставал и принимался ходить кругами по классу, на ходу излагая собственные мысли, а Гермиона так устала от писанины, что заколдовала перо, и то начало быстро строчить на пергаменте под диктовку.

— Ты прямо как Рита Скитер, — весело сказала Джинни подруге.

— Только она использует эти чары чтобы вредить людям, а мы — наоборот, — заметил Гарри.

К обеду легенда была готова. Оуэн взял несколько переписанных набело листов, быстро пробежал по ним глазами и удовлетворённо кивнул.

— Кажется, всё хорошо.

— Вот и прекрасно, — заметила Гермиона, глядя на часы, — а теперь давайте пойдём на обед — не знаю, как вы, а я ужасно проголодалась.

Впятером они спустились в Большой зал. Оуэн ненадолго задержался возле их стола, чтобы поговорить с Натали. Когда он направился к остальным слизеринцам, девушка повернулась к друзьям, и те заметили, что на лице её играла довольная улыбка.

— Мы договорились встретиться сегодня вечером в библиотеке. Оуэн поможет мне с домашним заданием по зельям.

Все четверо улыбнулись ей, и, изрядно проголодавшиеся, набросились на печёную картошку и пирог с ревенём.

После обеда Гарри написал мистеру Уизли подробное письмо, в котором рассказал, что им удалось привлечь на свою сторону Оуэна, а также подробно расписал их план. Под конец он спросил у друзей, стоит ли добавить несколько слов об их разговоре с профессором трансфигурации, но Гермиона отрицательно покачала головой.

— Не надо, это не имеет отношения к делу.

Гарри согласился, запечатал конверт, и, сходив в совятник, отправил Буклю мистеру Уизли.

Весь оставшийся день они посвятили урокам — Гермиона справедливо рассудила, что теперь, когда у них прибавилось хлопот, необходимо как можно скорее расправляться с домашним заданием, чтобы иметь запас времени на случай непредвиденных обстоятельств. Они хотели было пойти с учебниками в библиотеку, но Джинни остановила всех, вспомнив, что сегодня там встречаются Оуэн и Натали.

— Не будем им мешать, — заметила она, улыбаясь и прижимаясь поближе к Гарри. Тот кивнул, соглашаясь с ней.

— Знаете, о чём мы совсем забыли? — спросил Рон, когда с домашним заданием было покончено, и они отдыхали, рассевшись в креслах возле камина. — Расспросить профессора Бинса, что ему известно о клятве основателей.

— Точно, — сказал Гарри, потягиваясь и глядя на часы. — Но уже так не хочется никуда выходить…

— Давайте расспросим его завтра? — сонно предложила Джинни, не открывая глаз и не поднимая головы с плеча Гарри.

— А я тогда посмотрю те книги, которые хотела проверить ещё вчера, — сказала Гермиона, сопровождая слова громким и продолжительным зевком, затем обняла Рона и поудобнее устроилась у него на груди. В гостиную тем временем вошла Натали, лицо её светилось от счастья.

— Похоже, у них с Оуэном всё отлично прошло, — заметил Гарри, с улыбкой глядя ей вслед.

На следующий день после урока заклинаний Гермиона пошла в библиотеку, а Гарри, Рон и Джинни отправились на поиски профессора Бинса. В учительской его не оказалось, но по расписанию урока истории магии сейчас ни у кого не было.

— Может, он в своём кабинете? — предположила Джинни. Гарри и Рон переглянулись. За всё время учёбы в Хогвартсе они ещё ни разу не были в кабинете преподавателя истории магии. Да и представить себе не могли, что он может понадобится приведению, каковым профессор Бинс являлся уже много лет.

Они спустились на этаж ниже, прошли двумя коридорами и наконец оказались у нужной двери. Гарри вышел вперёд и чуть слышно постучал.

— Войдите.

Друзья толкнули дверь и вошли в кабинет. Всё в нём, казалось, кричало о давно забытых веках и эпохах. Стен не было видно за массивными шкафами, наполненными старинными книгами, на столах и тумбах лежали древние свитки, фолианты, карты и ещё множество каких-то неизвестных им, но, несомненно, имеющих прямое отношение к событиям прошлого предметов. Всё здесь дышало стариной, даже пыль, которую, казалось, не стирали с полок уже не одно десятилетие.

— Чем могу быть полезен? — спросил хозяин кабинета, откладывая книгу и выплывая из-за стола. Его прозрачное тело парило над полом.

— Здравствуйте, профессор Бинс, — сказал Гарри, решив взять инициативу на себя, — мы хотели поговорить с вами. У нас возник один вопрос, и мы думаем, что вы, как учитель истории магии, можете нам помочь.

Профессор Бинс задумчиво посмотрел на Гарри и остальных.

— Что ж, если вам так кажется, то слушаю вас.

— Скажите, профессор, вы слышали что-нибудь о клятве основателей Хогвартса?

Лицо призрака чуть поморщилось. Он долго молчал, о чём-то размышляя, затем произнёс:

— Если мне не изменяет память, каждый из четвёрки великих волшебников, основавших нашу школу, пообещал принимать к себе на обучение тех, кто подходит ему по складу ума и характера. Об этом, кажется, постоянно напоминает в начале года Распределяющая шляпа.

— Нет, профессор, — Гарри отрицательно покачал головой, — просто, понимаете, в новой редакции «Истории Хогвартса» есть некоторые дополнительные подробности о том, что пообещали друг другу основатели школы. Там сказано, будто они поклялись, что студенты со всех будут уважать друг друга, своих преподавателей и деканов. Но в книге об этом говорится всего пару слов, вот мы и подумали, может быть вы знаете что-нибудь ещё об этой клятве…

Профессор Бинс снова задумался, но почти сразу отрицательно покачал головой.

— Если в книге что-то не написано, то я, к сожалению, ничем не смогу вам помочь. Скорее всего, основатели просто пообещали на словах поддерживать мир между своими факультетами, но, как вы и сами знаете, это обещание часто нарушалось последующими поколениями учеников Хогвартса.

— Ну, а может быть вы слышали что-то о том, что в школе присутствует какая-то древняя магия, которая не сможет допустить настоящей вражды между факультетами, — не сдавался Гарри. — И если вдруг это произойдёт, то будут какие-то тяжёлые последствия?

— Нет, мистер Пойндекстер, я про это никогда не слышал, — ответил профессор Бинс, и, судя по голосу, он не горел желанием обсуждать эту тему дальше. — Сожалею, но ничем не могу вам помочь — мои знания основаны на фактах, изложенных в книгах. Когда-то меня попросили рассказать о Тайной комнате, якобы существовавшей в нашем замке, но я и тогда сказал, что предпочитаю иметь дело только с фактами, а в глупые домыслы не верю.

— Хорошо. В любом случае спасибо вам огромное, профессор, — примирительным тоном произнёс Гарри и уже было повернулся, чтобы выйти из кабинета, когда его вновь настиг тихий голос преподавателя истории магии:

— Кстати, мистер Прескотт, когда ваш класс снова будет у меня на уроке, напомните мне, пожалуйста, чтобы я дорассказал вам о Всемирной Римской конференции магов 1962 года, — сказал профессор Бинс, возвращаясь за свой стол и беря в руки книгу. — Мне кажется, я упустил в этой теме кое-какие детали, и теперь мне нужно будет рассказать её вам заново, чтобы вы не допустили ошибок, когда будете сдавать письменное задание по СОВ.

Джинни и Рон, уже стоявшие в дверях, затряслись от беззвучного смеха. Гарри с улыбкой пообещал, что обязательно напомнит об этом на ближайшем уроке, и они втроём вышли из кабинета.

— Ну что, как всё прошло? — спросила Гермиона некоторое время спустя, вернувшись в общую гостиную.

— Без толку: Бинс ничего не знает, — сказал Гарри. — А у тебя как?

— Ни единой строчки, — сокрушённо ответила Гермиона.

— Что ж, видимо, придётся порасспрашивать приведений, — сказал Рон. — Хотя навряд ли это нам чем-то поможет.

На следующий день после урока зельеварения Гарри, Рон, Гермиона и Джинни, специально задержавшись, чтобы дождаться Оуэна, сдававшего свою работу профессору Слизнорту, вышли вместе из класса и направились по коридорам к выходу из подземелий.

— Как у тебя с легендой? — шепнула Гермиона. Они как раз проходили мимо толпы слизеринцев, шедших на следующий урок.

— Всё нормально, текст выучил почти наизусть, — так же тихо ответил Оуэн. — Если будут спрашивать — найду что ответить.

— В какую ночь у тебя встреча с Маркусом? — спросил Гарри.

— С воскресенья на понедельник. Я уже представляю, что ему скажу, но лучше будет прорепетировать заранее.

— Я снова пойду с тобой.

— Зачем? — сразу же насторожился Оуэн.

— На всякий случай, для подстраховки. Кроме того, у меня есть мантия-невидимка, чтобы тебе было безопаснее ночью пройти по замку, выйти из него и вернуться обратно.

Спорить с этим Оуэн не стал. А Гарри не стал говорить, что идею сопровождать его на рандеву с братом подсказал им мистер Уизли в своём утреннем письме, в котором написал, что на всякий случай необходимо удостовериться, что Маркус не наложит на Оуэна заклятие Империус.

Поздним вечером в воскресенье Гарри вышел из пустой спальни, закутавшись в мантию-невидимку. В условленное время друзья открыли ему портретный проём, назвав Полной Даме пароль и прошептали пожелания удачи, когда он проходил мимо.

Найдя пустой класс, Гарри зашёл в него, закрыл за собой дверь, достал Карту Мародёров и внимательно осмотрел коридоры. Дождавшись, пока Филч уйдёт к себе в кабинет, Гарри убрал Карту и направился в подземелья.

На этот раз путь занял не так много времени — коридоры замка были абсолютно пусты. И от этого казались ещё более зловещими. Ночь была безлунная, поэтому несколько раз Гарри пришлось напрягать зрение, чтобы найти дорогу практически в полной темноте.

Наконец он спустился в вестибюль, отсчитал несколько десятков ступеней, ведущих в подземелья и, ориентируясь на слабый свет немногочисленных факелов, дошёл до входа в общую гостиную Слизерина. Оуэн вышел к нему через разъехавшуюся кирпичную стену. Гарри высунул руку и быстро прикрыл его мантией, которую тот мгновенно оценил по достоинству.

— Отличная вещь, Гарри.

— Сейчас гляну, есть ли кто в коридорах, — кивнул, сказал он, доставая карту и внимательно осматривая замок. Оуэн тихо присвистнул от ещё одной диковинной вещи. — Никого, идём.

Знакомым путём они вышли в вестибюль. У самых дверей слизеринец неожиданно попросил остановиться и неслышно вынырнул из-под мантии-невидимки.

— На всякий случай, — шёпотом объяснил он, глядя на изумлённое лицо высунувшегося из-под мантии Гарри. — Маркус может проследить за мной от замка. Он не должен видеть, что я пришёл не один.

Гарри кивнул и поплотнее закутался в мантию.

Оуэн открыл дверь, вышел в утопающий во тьме двор и двинулся по направлению к теплицам. Гарри следовал за ним, стараясь не шуметь. Наконец они оказались у опушки Запретного леса.

— Держись за мной, — прошептал слизеринец, накинул капюшон и скрылся за деревьями. А невидимый Гарри последовал за ним.

Спустя какое-то время они вновь оказались на уже знакомой поляне. Гарри затаился в кустах, а Оуэн встал чуть в стороне. Какое-то время оба молчали, вглядываясь в густую темноту Леса, но вот, наконец, раздался хруст сучьев, и с противоположной стороны поляны появился Маркус Флинт.

Как и в прошлый раз, Гарри не ожидал слишком долгого разговора и оказался прав. На вопрос Маркуса, что Оуэн в итоге решил, тот ответил, что готов помочь им во всём, что необходимо, и, не знай Гарри, что он на их стороне, принял бы его слова за чистую правду — с такой убедительностью они были сказаны. Но Маркус был настороже и спросил брата, почему он вдруг так резко переменил своё решение. Оуэн не растерялся и рассказал много раз отрепетированную за последние дни историю, что его убедили в их с отцом правоте друзья из другой страны. Гарри не видел лица Маркуса, но, судя по всему, тот не нашёл повода не поверить словам брата.

— Что мне теперь делать? — спросил Оуэн под конец разговора.

— Жди, мы свяжемся с тобой, — ответил Маркус, вновь накидывая на лицо капюшон. — Надеюсь, ты поймёшь правильный смысл наших посланий.

С этими словами он развернулся и скрылся в темноте.

Оуэн отправился назад. Едва он вышел из Леса, как Гарри снова хотел было набросить на него мантию, но тот покачал головой и направился к теплицам. Короткими переходами они оказались возле главного входа в замок, и лишь когда за ними бесшумно закрылись массивные двери, Оуэн подал знак, и Гарри накинул на него мантию.

— Он мог проследить, как я вернусь.

Гарри кивнул, достал Карту, осмотрел коридоры. Всё было тихо. Вдвоём они спустились в подземелья и у входа в гостиную Слизерина распрощались.

— Теперь ждём от них письма, — сказал Оуэн и скрылся за стеной, которая тут же сомкнулась за ним. Гарри вновь сверился с картой, и, развернувшись, направился в башню Гриффиндора.

* * *

Они ожидали, что первое указание Оуэн получит почти сразу. Однако прошла неделя, за ней другая, но никаких посланий от Флинтов так и не пришло.

Ноябрь постепенно переходил в декабрь, погода всё больше портилась. Через раз окрестности замка заваливало толстой снежной пеленой. Но на удивление друзей, в коридорах теперь было гораздо теплее, нежели во все прошлые годы их учёбы здесь. Как-то во время ужина, когда они обсуждали между собой эту новую приятную неожиданность, проплывавший мимо Почти Безголовый Ник остановился и с улыбкой пояснил:

— При восстановлении Хогвартса решено было немного утеплить замок, чтобы студенты не замерзали в классах и коридорах. Могу сказать, что это была очень здравая мысль, мои друзья из Больничного крыла рассказывают, что теперь у мадам Помфри гораздо меньше простудившихся студентов.

Между тем дело близилось к Рождеству, и Хогвартс вновь преображался. Большой зал украсили двенадцать наряженных праздничных елей, в коридорах развесили гирлянды из остролиста и пучки омелы. Сияющие рыцарские доспехи, в шлемах которых горели свечи, оглашали коридоры рождественскими гимнами, а обитатели сотен живых портретов и картин весело поздравляли проходивших мимо студентов с наступающими праздниками. На памяти Гарри в замке уже очень давно не было такой уютной, праздничной атмосферы.

— Аж дрожь берёт, как вспомню прошлое Рождество в Хогвартсе, — сказала Джинни, когда они вчетвером шли по украшенному коридору на обед.

— А как вы в том году его отпраздновали? — спросил шедший рядом Гарри.

— Никак. Смотрите, омела.

И не успели Рон и Гарри сообразить, что происходит, как Гермиона и Джинни повернулись и быстро их поцеловали. Когда подруги отпрянули и с хихиканьем переглянулись, оба были ошарашены, но безумно довольны.

Впрочем, никакой праздник не мог помешать подготовке к экзаменам. Почти на всех предметах темы с каждым уроком становились всё сложнее, а студенты еле справлялись с огромным потоком домашних заданий.

— Профессор, но ведь скоро Рождество, — в отчаянии воскликнул однажды Уолтер в конце урока защиты от тёмных искусств, когда на доске появилось заданное на дом.

— К вашему сведению, мистер Крейн, рождественские каникулы в Африке длятся всего лишь один день, — заметил профессор Стрейдом вроде и обычным своим невозмутимым тоном, но на лице его играла улыбка. — Уже на утро после Рождества студенты вновь приступают к занятиям.

— Ну, они там и экзамены по два раза в год сдают, — парировал Ирвин Брандт. — Мы же не виноваты, что они не умеют отдыхать, как все нормальные люди.

Весь класс засмеялся.

— Что ж, пожалуй, вы правы, мистер Брандт, — продолжая улыбаться, ответил профессор Стрейдом, — но я уверен — то, что мы начнём проходить после Рождества, с лихвой компенсирует все ваши страдания.

После этого следующие несколько дней только и было разговоров о том, что же интересного покажет студентам после каникул профессор Стрейдом.

— Может быть, те самые молнии, которые он метал из рук на первом уроке? — предположил Рон. — Или ещё что покруче?

В последнее время они всё реже делали уроки в ставшей уж слишком шумной общей гостиной, предпочитая тишину и покой библиотеки. Деннис и Натали составляли им компанию, а вскоре к гриффиндорцам присоединились и Оуэн с Полумной. И вот в один из вечеров, когда друзья уже разобрались с домашним заданием и выходили из библиотеки, их подловил профессор Слизнорт.

— О, какая неожиданная встреча, — воскликнул он, окидывая взглядом всех восьмерых. — Я искал вас по всему замку по отдельности, а вы, оказывается, всё это время все были здесь.

— Очень уж много домашней работы, профессор Слизнорт, — сказала Натали, улыбаясь.

— Понимаю, милая, понимаю. Но что поделать — вам всем предстоят очень серьёзные экзамены, к которым надо быть хорошо подготовленным, — сказал профессор Слизнорт, грузно переваливаясь с одной ноги на другую. — Но я с вами не об этом хотел поговорить. У меня тут намечается небольшая вечеринка по случаю приближающегося праздника, — он умолк и с ехидной улыбкой оглядел стоявших перед ним, — и я очень надеюсь, что вы все придёте. В эту субботу, как обычно, у меня в кабинете. Начало — в шесть часов вечера. Буду ждать вас с большим нетерпением.

Ребята переглянулись. Больше всех, по-видимому, были удивлены Рон и Деннис.

— Мы обязательно придём, — сказал Оуэн. Лицо профессора Слизнорта расплылось в улыбке.

— Это-то я и хотел услышать, мои дорогие. Ну что ж, в таком случае не буду мешать вам усердно заниматься. Увидимся в эти выходные.

С этими словами он развернулся и направился по коридору, весело насвистывая себе что-то под нос.

— Нет, я всё понимаю, — сказал Рон, оглядывая Гарри, Джинни и Гермиону, — к вам троим Слизнорт всегда был неравнодушен. Ты, Оуэн, блистаешь на его уроках так, что он нарадоваться не может. А вот нам с Деннисом, Полумной и Натали откуда такая честь?

— Он был на последнем матче по квиддичу, — объяснила Гермиона, — и, хотя болел, разумеется, за Слизерин, я заметила, как восхищённо он смотрит за выступлением нашей сборной. И вы оба были великолепны. Видимо, он увидел в вас будущих великих игроков.

Натали снова покраснела, а Рон чуть прыснул и покачал головой.

— Пожалуй, не стоит ему говорить, что я не собираюсь в будущем выступать за сборную страны.

— А ты, Полумна, герой войны и всеобщая любимица, — сказала Джинни, чуть приобняв подругу. Та, смотревшая всё это время вслед ушедшему профессору Слизнорту, перевела на неё задумчивый взгляд.

— Мне кажется, здесь повлияли и последние исследования моего отца, он недавно опубликовал в «Придире» сенсационный материал про морщерогих кизляков, который, по его словам, вызвал бурную дискуссию среди учёных.

— А меня он похоже пригласил, потому что я брат Колина, — сказал Деннис. Друзья посмотрели на него с опаской, но он непринуждённо улыбался. — Всё нормально, мне уже гораздо лучше. Благодаря вам. С огромным удовольствием составлю вам компанию.

— Знаете, — улыбаясь, произнёс Гарри, глядя на друзей, — вот это мне всегда больше всего и нравилось. Когда время идёт, но что-то никогда не меняется.

Мимо них с громким кудахтаньем пролетел Пивз, жонглируя целым ворохом плюй-камней, а за ним с криками и руганью бежала толпа недовольных студентов.

В половине шестого вечера в субботу друзья, одетые в парадные мантии, собрались возле кабинета профессора зельеварения. Помимо них, в коридоре было ещё немало людей — частью незнакомые Гарри студенты с других факультетов и курсов, а частью…

— Надо же, вот кого не ожидал увидеть, — воскликнул Невилл, подходя ближе и пожимая им всем по очереди руки. За ними потянулись почти все их бывшие однокурсники.

— Похоже, Слизнорт решил собрать всех героев вместе, не находите? — важно заявил Эрни Макмиллан, пожимая Гарри руку и окидывая взглядом коридор. — Как приятно снова вернуться под своды родного Хогвартса. Конечно, трудно было отпроситься с работы, но ради такого я рискнул доверить свои дела даже Захарии Смиту.

— А вы что, вместе работаете? — удивлённо спросил Рон. Эрни в ответ усмехнулся.

— Нет, конечно. В нашей конторе ему доверили только сортировку писем, а я занимаюсь более важными делами. Но, когда я получил приглашение на вечеринку и пошёл отпрашиваться у начальства, те сказали, чтобы я нашёл себе на этот вечер замену. А заменить меня смог только Захария. Вначале мне категорически отказали, но я убедил их, что он ничего дурного не сделает, и его допустили к работе под мою ответственность.

— Как бы он там тебе не навредил, — с сомнением в голосе произнёс Рон.

— Он этого не сделает, — с улыбкой ответил Эрни, и, чуть наклонившись, прошептал: — Я дал ему сонного зелья и запер в кабинете.

И все рассмеялись.

Было уже почти шесть, толпа возле кабинета галдела, ожидая появления профессора Слизнорта. Гарри окидывал взглядом знакомых и друзей, и на душе у него было как никогда тепло и уютно. Какие бы козни ни строила волшебному миру семья Флинтов, сегодня они имеют полное право как следует повеселиться.

— Оуэн! — раздалось неожиданно за их спинами. Друзья оглянулись. По коридору бежал пятикурсник-слизеринец. Заметив Оуэна, он подошёл к нему и протянул конверт. — Твоя сова только что принесла.

— Спасибо, Морган, — поблагодарил Оуэн, забирая письмо. Пятикурсник бросил быстрый взгляд на Гарри и остальных, кивнул им, развернулся и двинулся от них по коридору.

— Что там? — спросил Рон, подходя ближе. Оуэн быстро посмотрел на адрес, приложил палец к губам и жестом показал друзьям на дверь в другом конце коридора. Они двинулись за ним, то и дело оглядываясь, чтобы удостовериться, что за ними никто не увязался. Но все были так поглощены разговорами, что, похоже, даже не заметили их отсутствия. Слизеринец распахнул дверь, впустил Гарри и остальных в пустой кабинет, зашёл последним, закрыл дверь и коснулся её волшебной палочкой.

— От кого письмо? — спросила Гермиона.

— От отца, — коротко ответил Оуэн, быстро вскрыл конверт, достал небольшой кусок пергамента, пробежал по нему глазами. И тут же побледнел.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Гарри.

— Слушайте, — сказал слизеринец и начал читать: — «Дорогой Оуэн, большое спасибо за твоё прошлое письмо с рождественскими поздравлениями. Мы также поздравляем тебя и скоро вышлем подарок. Также нам хотелось бы пригласить тебя к нам на торжественный ужин, который мы традиционно устроим в сочельник. Надеюсь также, что ты пригласишь и своих друзей, о которых так много рассказывал нам этим летом. Маркус шлёт тебе привет. Будем ждать от тебя ответа в ближайшие дни. Искренне твой, Флавий Флинт»

Оуэн закончил чтение и посмотрел на друзей.

— Он ведь имел в виду… — слегка подрагивающим голосом произнесла Гермиона.

— Да. Тех моих якобы новых друзей, которых мы с вами придумали.

В комнате повисла тишина. Наконец Рон первым нарушил молчание:

— А… а сколько мы там тебе друзей придумали?

— Троих, — тихо сказал слизеринец, вновь пробегая глазами по письму, — и отец с Маркусом хотят их видеть.

— Так ведь можно же сослаться на то, что они не смогут приехать. Мало ли у них там какие дела на рождественские каникулы.

— Это же самая банальная проверка, Рон, — прошептала Гермиона. На лице у неё была тревога. — Его не попросили привести друзей — ему приказали это сделать.

Оуэн кивнул.

— Что будем делать? — спросила Джинни. — Думаю, ни у кого нет вопросов, кто будет притворяться этими самыми друзьями?

Гарри повернулся к Гермионе.

— Помнишь, перед нашим налётом на «Гринготтс» ты смогла изменить внешность Рону? Придётся сделать это снова.

Но не успела Гермиона ответить, как Оуэн обречённо произнёс:

— Отец наложил заклятие на наш дом. Любые чары по трансфигурации в нём мгновенно теряют силу. Мне удалось как-то подслушать их с Маркусом разговор об этом.

Теперь уже встревоженными выглядели все.

— А что насчёт Оборотного зелья? — спросила Джинни.

— Оно готовится месяц, — прошептала Гермиона. — а до Рождества меньше двух недель.

— Он всё просчитал, — сказал Оуэн.

Какое-то время они обречённо смотрели друг на друга. Неожиданно в коридоре послышалась музыка и радостные крики.

— Надо идти, — сказал Гарри, оглядывая остальных. Праздничного настроения как не бывало. Но всё же друзья послушно вышли за ним из класса.

— А, вот вы где, — тут же раздался голос, и все пятеро оглянулись. Профессор Слизнорт стоял у двери своего кабинета, на нём была изумрудная, с бархатными кружевами, мантия. — Я вас обыскался. Проходите скорее, мы уже начали.

Гарри и остальные понуро двинулись в его сторону. Но профессор Слизнорт, по-видимому, совершенно не замечал их плохого настроения. Похлопав каждого по плечу, он посторонился, пропуская их внутрь.

Кабинет вновь был магическим образом увеличен в размерах и украшен разноцветной тканью, отчего походил на огромный шатёр. По краям стояли столы, заваленные напитками и угощениями, в углу играл небольшой оркестр. Золотая лампа под потолком заливала светом собравшихся в центре комнаты гостей, которые столпились возле небольшого возвышения, куда как раз входил профессор Слизнорт.

— Добрый вечер, друзья, — сказал он, улыбаясь и раскидывая руки, словно хотел обнять всех собравшихся. Как много было в этом жесте от Дамблдора, подумалось Гарри, и от этой мысли стало ещё тоскливее. — Рад видеть вас всех у себя на этом вечере по случаю приближающегося Рождества. Хочу заметить, что я собрал здесь не совсем обычных людей. Сегодня в гостях у меня те, кто своим героизмом, своей отвагой и храбростью несколько месяцев назад сразили Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть и армию его грозных приспешников. Я посчитал, что будет правильно открыть вечер тостом за наших героев, павших в борьбе и обессмертивших свои имена.

Слизнорт поднял бокал, и все собравшиеся последовали его примеру. Прозвучал тост, и все выпили.

— Ну, а теперь давайте начнём наш праздник, — произнёс хозяин кабинета, в одно мгновение придав своему голосу веселье и задор. — Ешьте, пейте, общайтесь и развлекайтесь.

Он сошёл с возвышения, и тут же к нему подошли несколько почтенного вида волшебников и завели разговор.

Гарри посмотрел на друзей. Они всё так же выглядели понуро и озабоченно. Оуэн стоял с закрытыми глазами, очевидно, о чём-то размышляя, Гермиона была мрачнее тучи. Рон растерянно озирался по сторонам, а Джинни смотрела куда-то в окно. К ним подошли улыбающиеся Деннис, Полумна и Натали.

— А что же вы не танцуете? — спросила девушка, оглядывая всех пятерых. — Пойдёмте.

Оуэн переглянулся с остальными и нехотя двинулся следом за Натали. Полумна посмотрела на них, всё так же неловко улыбаясь.

— Я даже не ожидала, что увижу здесь всех старых друзей, — сказала она. — Вы, кстати, выглядите каким-то грустными. Что-то случилось?

— Нет-нет, всё хорошо, — поспешила заверить её Джинни, — просто мы весь день на ногах, готовились к празднику, очень устали.

— А-а, понимаю. Ну ладно, я тогда ещё подойду к вам, мне сказали, что меня искал Рольф Саламандер.

— Кто искал? — переспросила Гермиона удивлённо.

— Рольф Саламандер. Внук того самого Ньюта Саламандера, который написал книгу о магических животных, — Полумна пожала плечами и чуть улыбнулась. — Видимо, он хочет узнать у меня всё о морщерогих кизляках.

Она повернулась и растворилась в толпе танцующих, а друзья переглянулись.

— Я уже говорил когда-то, что совсем не волнуюсь за Полумну? — спросил Гарри. — А вот за её знакомых я очень даже волнуюсь.

Рон, Гермиона и Джинни едва заметно улыбнулись.

— Мне кажется, нам нужно сообщить обо всём, что произошло, — сказала Джинни. — и чем скорее, тем лучше.

— Ты права, — согласился Гарри, — в Министерстве наверняка есть запасы оборотного зелья на этот случай. Знаете, я прямо сейчас пойду и напишу мистеру Уизли письмо.

Он двинулся было к двери, но уже на подходе к ней его совершенно неожиданно выцепил профессор Слизнорт, окружённый выпускниками Хогвартса, среди которых Гарри увидел несколько знакомых лиц.

— Гарри, вы что, уже уходите?

— Нет-нет, профессор, я ненадолго, мне нужно написать письмо…

— Ну что же это вы? — профессор Слизнорт демонстративно нахмурил брови. — Неужели это не может подождать буквально пару часов? Оставайтесь, я как раз рассказывал вашим друзьям о своих последних изысканиях в области приготовления зелий…

Гарри уже хотел было возмутиться, но бывшие однокурсники так активно засыпали его вопросами, что ему ничего не оставалось сделать, кроме как некоторое время подробно и не очень отвечать на них.

Вечеринка тем временем продолжалась, прибывали всё новые и новые гости. И с каждой минутой Гарри стало казаться, что чем сильнее он хочет покинуть кабинет, тем меньше у него возможности это сделать. Он не мог понять, почему так происходит, но, когда по пути к двери его в очередной раз подловило несколько знакомых, окончательно махнул рукой на все попытки и решил, что по окончании праздника тут же бросится в совятник и напишет мистеру Уизли письмо.

В какой-то момент оркестр заиграл красивую медленную мелодию, и все в кабинете разбились на пары. Обняв Джинни, Гарри медленно танцевал в самом центре толпы, то и дело оглядываясь. Краем глаза он заметил Гермиону с неловко передвигающим ноги Роном, светящуюся от счастья Натали, прижавшуюся к Оуэну, Полумну, танцующую с каким-то высоким, неизвестным ему молодым волшебником, Денниса с молодой девушкой из Когтеврана (кажется, это была его однокурсница), и, к собственному удивлению, Невилла, кружащегося в танце с Ханной Аббот. Джинни проследила за его взглядом, и с улыбкой произнесла:

— Ну да, они ещё в прошлом году начали общаться, — посмотрела на Гарри. — Не переживай, скоро всё это закончится и спокойно отправишь письмо. Уверена, отец с Кингсли смогут нам помочь.

Гарри кивнул, силясь искренне улыбнуться, но получилось это у него, похоже, не очень правдоподобно.

Когда музыка смолкла, они вдвоём подошли к столу. Рядом с ними почти сразу же оказались Рон с Гермионой, причём последняя что-то оживлённо обсуждала с профессором Слизнортом.

— Сколько это будет ещё тянуться? — недовольно произнёс Рон так, чтобы слышали только Гарри и Джинни. Те кивнули, полностью с ним согласные.

— Совершенно верно, милая, всё, что вы говорите — чистая правда, — неожиданно громко воскликнул профессор Слизнорт. Друзья повернулись в его сторону. Гермиона стояла рядом с ним, оживлённо кивая. Никогда ещё Гарри не видел в её взгляде такой заинтересованности. Взгляд у преподавателя был чуть помутнённый, щёки покраснели. Очевидно, бокал шампанского, который он держал в руках, был за этот вечер далеко не первым.

— То есть, сэр, вы считаете, что новые рецепты могут подолгу не печататься в книгах? — спросила Гермиона, очень правдоподобно изображая невероятное изумление.

— Именно так, — ответил профессор Слизнорт, делая порядочный глоток, — но моя книга должна будет положить этому конец. В ней собраны обновлённые рецепты ко многим известным сейчас волшебным зельям и отварам. Я планирую закончить её к концу следующего лета, и когда она выйдет, то произведёт настоящий фурор, это уж точно.

— А к каким именно зельям будут составлены новые рецепты? — спросила Гермиона всё так же очень заинтересованно. — Например, Оборотное зелье…

— Да, конечно, одно из самых сложных и долгих в приготовлении. Но знаете, я придумал, как сделать так, чтобы оно готовилось не только гораздо быстрее, — всего неделю — но ещё и держалось дольше. Эффект может сохраняться от двенадцати часов до нескольких суток! Это совершеннейшее открытие, иная формула знакомого всем зелья!

Гермиона выразительно посмотрела на друзей, уставившихся на неё с широко открытыми глазами, и вновь перевела взгляд на профессора Слизнорта:

— И как же вы добились этого, если не секрет, сэр?

— Разумеется, секрет, мисс Грейнджер, но раз вы так интересуетесь, то, так и быть, вам я расскажу. Ингредиенты почти те же самые, единственное различие заключается в…