Дети Калипсо. В Активном Поиске (гет)

За мечтою — на край пропасти.

Rise — Origa / Ghost in the Sheell (2003)

25 ноября 2084 года.

10.37.44 PM UTC±0:00

Влажный прохладный ветер встретил её в момент перехода. Оксана почти не заметила, как он произошёл. Терминал всё сделал сам и темнота комнаты мгновенно просветлела. За мгновение «до» она лежала в своей кровати. Неуловимая волна статического разряда по коже — и вот она уже в другом мире. Все тактильные ощущения стали расплывчатыми, и сквозь теплоту уютной комнаты до неё донёсся прохладный морской бриз.

С первого же мгновения Оксана поняла, что происходит что-то странное.

Она видела сама себя. Со стороны.

Силуэт девушки возник посреди беседки-ротонды, на высоком горбатом холме. Огромный купол ротонды держали высоченные мраморные резные колонны. Они были великанами даже по сравнению с окружающими густыми кронами деревьев, что уж там говорить о крошечном девичьем росте.

Здесь всё было необыкновенно большим. И скалистый склон, вдоль которого высились размашистыми кронами заросли деревьев, и сами деревья. Людей вокруг не было, да и вообще кроме постройки древнегреческой архитектуры ничто не нарушало девственного покоя природы.

Такой ракурс внушал очень странное и двойственное ощущение…

«С режимами напутала…» — пронеслось в голове.

Интерфейс на эти мысли ответил целой кучей подсказок.

«Вы авторизовались в режиме визуализации «дрон». Перейдите в режим «инфильтрация» для завершения слияния с тактильной сценой».

— Погоди, родная, я минутку всего.

Ощущение глубины пространства пришло не сразу. Но вот плоская картинка стала объёмной.

Оксана захотела рассмотреть себя поближе и масштаб сдвинулся, повинуясь силе мысленной команды. Она будто полетела навстречу беседке по дуговой траектории. Скалистый обрыв разросся и уже не умещался в ракурсе этой картины. Всё ближе и ближе были деревья. Полёт остановился метрах в четырёх от площадки ротонды.

Ветер распушил её невесомые кудри и норовил забраться под одежду. Только теперь Оксана рассмотрела эту самую одежду. Белоснежная короткая туника сходилась завязью на шее, а затем ниспадала складками по груди и укрывала тонкие бедра и ножки почти до колен. Её спина и плечи были нагими, а тонкую талию опоясывал лёгкий поясок. На ногах сандалии на изящных ремешках и завязках.

У неё никогда не было такого красивейшего наряда. В обыденности Оксана пользовалась школьной формой, спорткостюмом, несколькими домашними нарядами да парой-тройкой платьев. Ничего особенного… Туника же превратила её в вылитую гречанку из сказочной легенды. Самое странное притом было ощущать на себе эту тунику — и видеть себя со стороны. Она улыбнулась. И увидела, как её виртуальный образ стеснительно улыбается ей же.

Оксана попыталась двинуться телом, у неё это вышло — но вот с ориентацией в пространстве выходили странные непонятки. Всё, кроме верха и низа стало наоборот.

Она не сразу разобралась в работе режимов виртуальной реальности. Таня как-то давно рассказывала ей про особенности работы терминала, но это было давно…

Как только нужный режим заработал, Оксана окончательно ворвалась в виртуальную реальность. Ощущение было такое, что из дрона она полетела в собственное тело верхом на электростатической волне.

Образ полёта в мгновение сменился полнотой ощущений. Оксана так растерялась, что чуть не упала. Это тоже было очень странно и круто одновременно.

Всё потому, что в реальности она до сих пор лежала в своей кровати и не двигалась. Всё происходило намного глубже проекционного интерфейса, которым был снабжён визор на голове.

Всё происходило прямо внутри головы.

«Я этим режимом никогда не пользовалась. Стремно как-то» — вспоминала она слова Тани.

Теперь Оксана понимала, почему...

Войдя в свой виртуальный аватар, она уже полностью присутствовала в беседке. Не совсем ещё воспринимая происходящее, Оксана осмотрела свои руки. Облегчало восприятие, что руки были на месте и послушались её.

Несмотря на прохладу, в таком открытом платье не было холодно.

Наконец-то можно было вдохнуть всеми лёгкими здешний воздух!

С того места, где стояла ротонда, открывался фантастически красивый вид. Оксана подошла ближе к мраморной ограде беседки и присмотрелась к пейзажу.

Местные ребята с обстановкой постарались просто «‎на ура». Ротонда скрывалась под сенью стоящих рядом ветвистых сосен, и взору предстал уютный контраст сумеречного тенька и сияющих от лучей солнца песчаных берегов…

Море. Голубые дали волнующейся водной глади терялись в далёкой туманной завести, над которой в небеса вздымались расплывчатые силуэты эпического, укрытого снегами горного массива.

Невообразимо...

Тут Оксану встретила ещё одна странность. Будь она в реальности, то с такого расстояния со своим никчемным зрением подавно бы никаких деталей рассмотреть не смогла.

Здесь же зрение её было абсолютным. Она даже не сразу осознала это, хотя преспокойно смогла разглядеть вдоль берега красочные песчаные сеточки ряби с причудливо наветренным рисунком. Это было похоже на дюны, только в миниатюре. Такие миниатюрные дюны здесь окаймляли широкую полосу берега вдоль плоской равнины, из глубин которой росли причудливые скалистые останцы. Они были настолько старыми, что давно уже растрескались от ветра и волн. Судя по всему, это произошло в древности, задолго до того, как море отступило от скал и обнажило морское дно, которое со временем превратилось в огромное песчаное побережье.

До них была минимум пара километров, но отсюда Оксана могла рассмотреть всё в деталях и подробностях. Будто бы зрение было телескопическим.

— Ну-ка. Статы расстояний!

Ей даже показалось, что эти мысли она произнесла вслух, что её виртуальное «Я» их и вправду сказало.

Система повиновалась. До вершины приземистой слоистой скалы, из массива которой торчали травянистые охапки, а на вершине одиноко возвышался кипарис, было ровно тысяча триста двенадцать метров расстояния.

И тут ей пришла в голову интересная идея — автопортретное фото. Прямо из «Терры».

«Вот Андрюшка удивится!»

3 декабря 2084 года.

09.07.04 PM UTC±0:00

— Так ты не договорила, как же он отреагировал? — Консель возвратил Оксану к повествованию, когда та в очередной раз размечталась и увела разговор в сторону.

Они общались по видеосвязи в «Рэде», пока девчата двигали по межгоризонтному эскалатору в сторону флоротеки Игоря Селезнева. Это место находилось горизонтом выше родных закоулков Оксаны, поэтому им с Таней по вечерней поре пришлось нехило прогуляться.

Оксана хитро и счастливо улыбалась. Она даже постеснялась своей улыбки и отвела взгляд в сторону от экрана мобильника.

— Ну-ка признавайся уже! — упорствовала Таня. Улыбка подруги была такой заразной, что мгновенно передалась и ей самой.

— Ммм l'amur… Это восхитительно, — довольно хмыкнул Консель.

— Ну чего вы меня засмущали, — жалобно захныкала Оксана сквозь идиотскую застенчивую улыбку.

— Я понял, умолкаю, — рассмеялся Консель. — Вы знаете четвёртую галерею флоротеки? Здесь есть зона отдыха.

— Сейчас разыщем. Мерси, — напоказ присела в реверансе Оксана, что вызвало озорной хохот у Тани.

В начале девятого часа вечера флоротека уже давно обезлюдела и находилась во власти сумеречного искусственного освещения. Консель знал толк в дыхании станции и грамотно умел выбирать тихие места для встречи. Поначалу Таня поморщилась от идеи куда-то путешествовать вечерней порой, но когда Оксана заявила, что дело важное, а время выбрано не случайно, пришлось согласиться.

Повсюду вокруг были сонные растения, произраставшие в гидропонических почвах. Крупные кусты сменялись здесь тонкими ажурными прядями вьющихся трав в крупных горшках на полу, а над головами нависали мясистые и крупные листья тропических диковинных деревьев. Изобилие зелени в оранжерее было таким, что лишь оставалось включить воображение — и вот ты уже в диковинном тропическом лесу.

Консель ждал их, спрятавшись за крупными листами травяного дерева, торчавшего сбоку от ряда широких скамей, которые полумесяцем обрамляли крошечную круглую площадку.

— Надеюсь, хоть сейчас мне вы поясните, что за гениальные идеи у вас на двоих повлетали в голову, да на ночь глядя? — ворчала Таня, когда вся компания собралась вживую на скамье.

— Оксана нашла центральный сюжет для вашего конкурса.

— Так, стоп! И ты всю дорогу молчала? И ты меня сюда за этим притащила?

— Погоди-не-спеши! — затороторила Оксана, — Сейчас объясню…

— Дело в том, что для этой идеи нам нужно ещё время… — пояснял Консель, пока Оксана собиралась с мыслями.

— Ребята, ну имейте совесть… Санка, тебе чего, недели возни в терминале не хватило?

— Честно… Нет. Но я сейчас всё объясню!

— Сперва всё по порядку, — поправил её Консель.

Оксана что-то искала в своём мобильнике и потому даже не посмотрела на друзей, которые тем временем начали ворчать друг на друга.

— Вот! Мы вчера с Андрюшкой разговорились… Ну, тогда он первый раз мне записал видео. Блин, как же классно… И с другой стороны у него такой больной вид…

— Сандра, ближе к делу.

— Всё-всё! В общем. Дело началось с Алины. Она взяла у него на заказ курсовую. И тема не простая, однозначно сложная. У них, в прошлом, в городе случилась беда. Сильный пожар в порту. Вот об этом сама курсовая. Так вот, вчера они с Алиной повздорили, его работа оказалась не нужна…

Консель, в отличие от Тани был более терпелив и умел фильтровать водопад мыслей подруги. Таня же терпеливостью не обладала и при очередных россказнях подруги про Андрея попросту, закатив глаза, сделала пафосную мину и терпеливо выжидала, пока прозвучит самое главное. Она попутно рассматривала листочки на ближайшем кустике бедно-зелёных оттенков и размышляла о своих задумках.

— …Взрыв колоссальной мощи… Андрей его пережил, когда был маленьким. Это ужасно… У них когда беда пришла в город, вообще было раннее утро субботы. Но именно это можно взять за основу…

Вот теперь Таня дождалась своего. Как только слова про произошедшем долетели до её ушей, она резко поменялась. Перед её живым воображением художницы махом возникли сцены библейской катастрофы и горящего неба, о котором так не складно и обрывисто говорила Оксана.

— Стоп… У них чё, чуть весь город не сгорел?

— Это как сказать… Там рядом с портом нефтеполимерный завод и склады основной химии… — видно было, как трудно Оксане давались слова о подробностях катастрофы.

— Диорама армагеддона… Техногенное бедствие… САНКА ДА ТЫ ГЕНИЙ!!!

— Это замечательная творческая история, — заговорил Консель, — Но есть один нюанс…

— Тань… Я почти не касалась диорамы. Всю неделю. Только не бей! Просто… Ты слышала что-нибудь про «‎Терру»? Это система такая…

— Тания, нам снова нужен твой терминал. Чтобы создать эту штуку для вашей диорамы, потребуется «‎Терра».

— Я не понимаю, что это за система такая и причём тут мой терминал. Ребят, у нас дедлайном запахнет через две недели. А запах у дедлайна, как у горелого чугуна.

— Есть вещи, о которых посторонним нельзя рассказывать, — заявил в ответ Консель. — Ты не посторонняя, но мне нужно знать. Посвящённый в тайну, должен её хранить…

Оксана даже не стала ждать, пока Консель закончит свои пространные рассуждения о лояльности и конфиденциальности.

— Тань, есть такие ребята. Эрфины… Я к ним завтра на праздник перваков… Это же так называется?

— Боже, Сандра, что за пошлость! — поморщился от такого названия Консель.

— Короче, кроме твоего терминала у меня больше нет устройств с этой самой… инфильтрацией…

4 декабря 2084 года.

05.08.19 PM UTC±0:00

Родители не часто замечали за Оксаной увлечение виртуальной реальностью. Если Данька имел яркое пристрастие ко всяким электронным забавам, будь то баталии или посиделки с друзьями в сети, то Оксана скорее любила жить реальностью. Тем более это стало настораживать, когда в доме появился виртуальный терминал Тани.

Безупречная чистота комнаты Оксаны всего за неделю стала скатываться в хаос и бардак. Ей будто не было ни времени ни дела до бытовых нужд, вроде банальной уборки. Напротив, все свободные от учёбы вечера она просиживала в комнате с визором на голове, и лишь изредка выходила за пределы дома. Тренировки в скалолазной группе или редкие встречи с друзьями — вот и всё, что её теперь волновало. Родители, видимо, знали отчасти, что их дочка увлечена каким-то неведомым делом с виртуальной живописью, но на этом их знания заканчивались.

Между тем, Оксана провела в «‎Терре» больше недели, постигая местные порядки и вливаясь в общество эрфинов. Ей сразу показалось странным некоторое несходство многообещающего послания, с которого всё началось и реального положения. Да, эрфины были её частью. Да, они тяготели к земному, что бы то ни значило. Но вместо каких-то невнятных ожиданий о том, что новые знакомства приведут её на поверхность, а то и дальше — как обещал Консель, Оксана увидела иное.

«‎Терра» была маленьким виртуальным клочком этой самой поверхности. Эрфины любили свой мир и активно участвовали в его созидании. Для Оксаны было открытием, что в субкультурном сообществе на самом деле обитала целая плеяда талантливых виртуальных дизайнеров. В своём мире они отыгрывали роли древних античных мыслителей и героев, были способны двигать горы и повелевать окружением силой своего воображения. Среди них были и те, кому нравился ландшафтный дизайн, и те, кто увлекался античной скульптурой. Были архитекторы, строители городов, создававшие на радость местным поселенцам сооружения невиданной красоты и масштабов. Мастерство местных умельцев так сильно подействовало на Оксану, что она даже подумала отказаться от конкурса вообще. Настолько показались ей ущербными и несовершенными собственные дела по диораме, в сравнении с рукотворной красотой «‎Терры». Одни только образы греческих полисов внушали уважение к работе и энтузиазму местных мастеров…

Но она пришла в этот мир не за этим.

На поздний вечер четвёртого декабря была назначена инициализация новопришедших. Всё это время Оксану будто вели за руку по собственному миру местные наставники. Под стать античным мудрецам, они носили те же стилизированные одежды и изрекались витиевато и красочно. Популярным в мире эрфинов была даже «мертвая» латынь и культура общества, представлявшая собой непередаваемую смесь исторического опыта. И все усилия наставников были направлены к тому, чтобы Оксана полюбила этот новый свой мир.

Но она видела другое…

Вместо подполья, которое бы боролось как-то за свободу реальную, ей предстало общество, ушедшее в виртуальность и дебри исторического творчества, будто подводная лодка, опустившаяся на морской шельф в то время, как над водой гремят ядерные удары.

«‎Терра» была спокойным, чистым и даже идеальным местом для молодой художницы. Но она хотела большего. И потому искала среди эрфинов человека, который мог знать больше.

— А ты даже не старайся его разыскать, — напутствовал Консель в очередном вечернем разговоре в «‎Рэде».

— Ты хоть скажи, как его зовут…

— Фотон. Он всегда заходит на сервер инкогнито, иной раз может даже находиться в системе без облика и наблюдать. Но есть одно место, где он изредка появляется. Когда пройдешься по побережью Моря Спокойствия подальше от Полиса, то найдёшь у подножия косогорья скалистый грот. Про значимость этого места почти никто не знает. Фотон бывает там, но тогда, когда занимается медитацией…

— Слушай, мне, конечно, нравится «‎Терра», но там скучно… Ты же знаешь, накой я туда влезла! Может, его как-то заинтересовать?

— Он найдёт тебя на инициализации. Обязательно. Ты ведь из «меченых», а это замечают все. Даже среди эрфинов вас мало.

— Я всё равно не понимаю. Кто я такая? Почему нас мало? Насколько мало? Скажи хоть что нибудь конкретное!

— Хочешь конкретного… Ну так вот тебе конкретика. На весь конгломерат «меченых» не больше сотни. Из миллиона. Насколько я знаю, вы с Данькой так вообще единственные такие в нашем захолустье…

— Как?! Этот малохольный что… Тоже?

— А ты вспомни, что у вас с отцом на троих одна традиция. Сандра, я бы с радостью всё рассказал. Это вообще очень интересный феномен… Но, мне, правда, больше ничего не известно. Подожди инициализации. Фотон должен быть на ней.

4 декабря 2084 года.

10.54.31 PM UTC±0:00

На торжественную инициализацию жители «‎Терры» собрались в одном из красивейших храмов местной округи. Эрфины по аналогии с реальным храмом Аттики называли его Парфеноном. Это место не было точной копией древнего храма, но многое во внешнем образе было с него скопировано. Местные зодчие дали воображению волю.

Парфенон Террианский был огромным титаническим зданием со множеством мансард и пристроек. Его венчали сложносоставные своды, напоминавшие Софийские купола. Отовсюду из города к Парфенону тянулись многоярусные пешие эстакады и акведуки, вдоль стен этого храма стелились своими зеркалами рукотворные пруды, заключённые плитами в мраморные мостовые и набережные. Главный вход собой представлял скалистую громаду, по которой к побережью моря спускался лествичный парапет со множеством промежуточных площадок-террас, на манер ассирийского зиккурата.

Это место внушало те же чувства, наверное, что и развалины древних храмов. Всей своей громадой Парфенон предстал перед Оксаной в тот момент, когда она совершила переход в центральную часть города.

Сегодня должно было случиться то, чего ждала она всю неделю. Для чего она вообще прибыла сюда…

В центральном круглом зале Парфенона было столпотворение местных жителей. Кажется, этот зал вполне мог вместить одновременно всех эрфинов, потому что на инициализацию собралось по меньшей мере несколько сот человек, но даже они не могли полностью заполнить пространство центрального зала Парфенона.

Сегодня в их ряды вступало ещё три десятка добровольцев. Трудно было описать, с какими чувствами Оксана стояла посреди такого изобилия людей. Она была одна из тех трех десятков, и к ней было приковано внимание всей многоликой толпы.

Она когда-то слышала те самые слова, которые были символом нового пути для всех эрфинов. Но это было так давно, что Оксана даже не могла вспомнить, откуда была взята такая красивая и ёмкая фраза…

Когда настал черёд, она произнесла её так, как было оговорено. Слово в слово:

— Вы, старшие! Примите моё желание и умение! Примите мой труд! Учите меня среди дня и среди ночи! Протяните мне руку помощи, ибо труден путь для одного. Я пойду за вами!

Её и таких как она приняли с торжеством и достоинством. Заключительной частью торжественного обряда стала та самая ленточка. Несколько эрфинов, что вызвались добровольцами, повязали своим новым собратьям голубую ленточку, как символ единства. Но если юношам её вязали на левое запястье, туда где она была у Конселя, то самой Оксане, как и другим девушкам ленточку повязали на шею — на манер бархотки.

Большую часть торжества Оксана попросту не запомнила, настолько её переполняли эмоции и волнения.

Но праздник закончился весьма быстро. Мигом зал начал редеть, эрфины отправлялись в дальние уголки своего мира, исчезая, словно туман при переходе в другие локации. Оксана решила остаться. В отдалённой части зала была большая зеркальная стена. В ней отражались громадные своды Парфенона, опиравшиеся на стены с рядами мраморных колонн.

Она посмотрела на себя в отражении.

Сегодня она была в праздничных греческих одеждах — белоснежном пеплосе с длинными складчатыми рукавами, сшитыми из отдельных крупных лоскутов невесомой материи. Кудрявые волосы прижимал к голове тонкий золотистый обруч диадемы. Но в отличие от первого пришествия, сегодня она была босой. Решила, что сандалии, даже те, что были сперва на ней — слишком громоздки для праздничной одежды.

— В кого я так вырядилась… — она только сейчас, когда торжество ушло, а в стендах храма воцарилась тишина, вспомнила, что ждала встречи с неизвестным.

И не дождалась. Осознание этого было мерзким… Не сразу она обратила внимание и на то, что по другую сторону громадного зала возникла фигура человека.

Оксана догадалась, что скорее всего это тот самый человек, что следил за ней и искал её. Он был высоким. Воинственная фигура его была облачена в пурпурный хитон с длинными полами, почти до лодыжек и пеструю хламиду, поверх которой был сшит капюшон. Лицо человека было закрыто матерчатой повязкой, отдалённо напоминавшей дыхательную маску.

При виде этого человека Оксана вдруг вспомнила, что заметила его одежды ещё при инициализации. Среди пёстрой толпы, которая была в тот вечер в залах, он выделялся одеянием, которое подчеркивало его инкогнито. И вот, когда зал опустел, лишь двое не спешили уходить. Они искали друг друга.

Оксана подняла левую руку и длинный рукав белоснежного пеплоса соскользнул вниз, обнажая метину на тыльной стороне ладони.

— Ты бы знал, как я умаялась за тобой бегать, — проворчала Оксана.

— Полагаю, ты знаешь моё имя.

Голос показался знакомым. Она тоже где-то слышала его… Но это было точно не в мире «Терры».

— Фотон.

— Верно. Я тоже знаю тебя. Оксана. Ты говоришь, что искала меня. Зачем?

— Я от Конселя. Дело есть…

8 декабря 2084 года.

11:27:14 АM UTC±0:00

На очередную репетицию Оксана пришла… Другой. К её мирам помимо реальности и далёкого Саратова теперь прибавился ещё один.

Она потерялась. Запуталась.

Ведь вопросов стало не меньше, и к каждой реальности теперь тяготели маленькие частички её души. Она всем сердцем была с Андреем, в его зимнем Саратове, и сильно переживала его болезнь. Оксана вообще ни разу в жизни не болела. И захворалый, помятый вид Андрея беспокоил её до мурашек. Давно у неё не было такого, чтобы сердце так беспокойно билось. Разве что, в ночь знакомства... Была бы хоть капелька возможности — она бы приняла на себя его болячки. Все разом… А когда она узнала про курсовую, про то, что написана она не просто по реальным событиям, а по пережитому самим Андреем… Вот тут она совсем лишилась покоя. За каждой строчкой из курсовой она стала охотиться на просторах Сети и выуживать частицы информации о произошедшем. То что видела она, было страшно… Сразу же как Оксана в смотрелась в эту бездну, мрак и страх стали поглощать её.

Всего за неделю она собрала такую обширную библиотеку данных об экологической катастрофе в Саратове, что будь она Андреем — этого бы хватило на докторскую диссертацию. Наверное…

От этого мрака другая часть её души рвалась в идеальный и лучезарный мир эрфинов, хотя и не мог он принести окончательного успокоения. Даже прогуливаясь по зелёным лужайкам или побережью местного моря... У Оксаны всё равно перед глазами всплывала страшная картина горящей заживо земли и разливов чёрных химикатов по речной глади Волги… И где-то между этими двумя мирами надоедливо врывалась в мысли серая реальность учебных кабинетов и школьных коридоров её родной станционной школы Можейки. Из неё по прежнему не было видно выхода.

Ей всё так же не было дела до бытовых проблем и потуг одноклассников перед выпускным. В памяти ярким пятном отпечаталась инициализация. Это было как сон. Древняя легенда, частью которой теперь она стала. И потом эта уединённая встреча… Она старалась тогда вести себя решительно перед незнакомцем и сразу же заявила о намерениях.

«Я хочу знать, кто я. Я чужая даже среди эрфинов. Ты знаешь? Ответь, если знаешь…»

Это было глупо, наверное. Но больше ходить вокруг да около смысла не было. Теперь не имеет значения, каким способом добрираться до поверхности, лишь бы задумка удалась.

Фотон знал эту дорогу.

«...Но сначала нам нужно встретиться ещё раз. По ту сторону. Ты должна подготовиться»

Это должно случиться сегодня вечером.

В реальность Оксану вернула репетиция. Её поставили на сцену для отработки танца с партнёром. Танцевать должны были четыре пары. Ребята из старшей школы вызвались провернуть этот номер в паре с пятью одноклассницами Оксаны. Самое противное, что среди них была одна знакомая до отвращения личность.

Её поставили вальсировать с Джерри. Высокий и худощавый, нескладных манер и движений паренёк, своим лишь видом раскачегарил в ней воспоминания двухмесячной давности. И ладно бы воспоминания про драку, о Нике, о былых её наивных переживаниях… Оксана часто примечала, что этот парень её преследует.

«Чёрт возьми, ну отвяжись уже…»

Но Джерри всё равно с периодическим постоянством возникал рядом с ней. Часто это было неожиданно и будто бы случайно. Но Андрей научил её верить в то, что случайностей не бывает.

Уже то, с каким интересом этот парень изучал девушку, было стрёмно. Она иной раз прямо-таки осязала этот странный взгляд, который явно притягали не праздные интересы, а скорее красоты её тела. Это было противно.

Да и сам Джерри на репетиции проявлял себя неумело, что отторгало ещё больше. И откуда ей на голову свалился этот неумеха? Зачем он претендует на то, чтобы быть рядом? Почему не говорит ни о чём? Уж коли влюбился, ну найди в себе силы признаться и хотя бы заговорить! Но нет, этот парень будто бродил за ней по пятам, словно тень.

На репетиции она не вникала в разговоры и в принципе стерпела близость с этим странным юношей. Но вот интонация и тембр его голоса вдруг показались ей знакомыми.

Она недавно уже слышала этот голос…

9 декабря 2084 года.

9:45:19 РM UTC±0:00

Оксане было неловко перед Таней, что её пришлось потревожить своими хотелками. И дело было скорее не в том, что в «Терру»‎ иначе как через её терминал попасть было невозможно… Потому, что она пошла ещё дальше. Чтобы скрыть тайну своих дел, приходилось выдумывать для родителей и знакомых всякие небылицы, но Оксана сделала свой выбор, и теперь отступать уже было поздно.

«Следуя за мной ты неминуемо пересечёшь черту закона. Ты готова к риску?» — так предостерегал её Фотон при их встрече в Парфеноне Террианском.

И она ответила, что готова.

Но сейчас, когда события виртуальности перешли в реальность, когда Оксана уже стояла в укромном месте близ центрального перона станционного вокзала, в ожидании своих спутников, у неё появилось едва осязаемое чувство вины.

Она действительно была готова, и наверное, шла к этому всё время. Но амбиции Оксаны снова порождали обилие вранья, за которое отвечать потом было только ей самой. Она покачивалась на сиденье велика, размышляя о собственном положении в эти минуты ожидания. Вроде бы всё уже оговорено, не может случиться непредвиденного. Таня согласилась её прикрыть на эту ночь, якобы она пригласила свою подругу на ночёвку.

«Не расшиби терминал, я тебя умоляю! Чёрт его знает, где вы мотаться будете, да и какой дорога выйдет. А эта штука прям очень хрупкая… Если что, меня предки уничтожат…»

Терминал был разложен по сумкам и походному жилету, вся эта поклажа была закреплена на велике и на плечах Оксаны. Она тем временем пыталась вспомнить, не засёк ли её кто-то из жителей Можейки в таком странном виде. Время сейчас было уже поздним, вроде бы ей удалось прошмыгнуть к перонам незамеченной.

Другое дело камеры наблюдения… Консель объяснил ей, как пользоваться слепыми зонами по дороге до вокзала, но в том и было дело, что безопасно и скрытно пройти по всему маршруту было попросту невозможно. Чтобы хоть как-то себя скрыть, пришлось натянуть чёрную толстовку с нелепым капюшоном. При желании даже в ней её могли опознать «по пикселям», поэтому решение было таким себе по надёжности.

С другой стороны, она ведь ещё ничего не сделала… Да и затеянное дело на первый взгляд тянуло всего на пару административных статей. «Нарушение режима порядка», «проникновение на охраняемую территорию». В крайнем случае ещё могли бы приписать хулиганство. Ради троих полуночных скитальцев никто бы не стал перелопачивать тысячи петабайтов данных видеозаписей с камер наблюдения станции...

Но даже школьных познаний вполне хватало, чтобы понимать, чем ей такие проделки грозят, если всё-таки кто-то или что-то за это возьмётся.

«Я иду не за тобой» — опрометчиво смело ответила тогда, в разговоре с Фотоном Оксана.

Она действительно шла не из праздного интереса. Ей как воздух нужно было новое пространство, шанс для задуманного эксперимента, и… ответы на вопросы.

Самое главное, что сегодня можно будет попробовать связать всё, что она нарыла, воедино.

«Суббота. 13 августа. Утро. Пожар…»

Оксана настолько ушла в свои пространные и обрывистые размышления, что не заметила даже появления человека поблизости. Она только потом обратила на него внимание. Человек был высокого роста и нескладной худощавой фигуры. Он подозрительно приближался по пустому перону с противоположной стороны монорельсового полотна, будто осознанно шёл прямо к девушке.

Оксана насторожилась. В это время прохожих на станции точно быть не могло. А тем более, приближалась минута встречи с группой вылазки.

Их должно быть сегодня всего трое. Оксана, Консель и Фотон. Все трое обусловились быть верхом на великах, потому что путь предстоял не близкий.

Человек же приближался, будучи пешим.

Странная добродушная идея появилась у Оксаны. Если она будет прятаться, про неё точно что-нибудь заподозрят, а этот человек действительно мог оказаться всего лишь прохожим.

Если же выйти на свет, не прятаться, сделать вид... то может всё обойдётся?

Решение было принято мгновенно. Она стала делать вид, что совершает вечернюю прогулку. Для её внешнего прикида это, впрочем, было максимально комично — но как будто у неё был другой выбор?

Они пошли друг другу на сближение.

Человек заговорил знакомым голосом, едва уловимо насмешливым.

— Добрый вечер. Я решил подойти чуть пораньше… Гуляем?

Сумрак и плохое зрение Оксаны не сразу дали ей рассмотреть лицо незнакомца…

— Джерри?! Какого ЧЁРТА ты тут забыл?!

Парень нахмурился.

— Грубо… Я так и знал, что надо подождать Конселя. Не было бы лишних вопросов.

— Прекрати за мной следить! Чё те нужно?

Он улыбнулся, видимо осознавая, что собеседница ещё не догадалась.

— «Вы, старшие… Примите мой труд и старания… Учите меня среди дня и ночи… Протяните мне руку помощи и я пойду за вами…» Четыре года прошло, а я помню эту мантру наизусть.

Волна мурашек, такая, какая бывает от погружения в ледяную воду, окатила её с ног до головы.

«Он знает тоже? Он и Консель… Но они не друзья. Тогда откуда…»

— Ты искала меня сегодня. Помнишь, зачем?

До неё наконец дошло. Так вот, зачем он ходил за ней по пятам…

— Фотон… — ошеломленно прошептала Оксана.

— Да, Фотон, — кивнул Джерри.

Он сделал шаг ей навстречу. Но она отшатнулась

— Звучит нелепо, но я вроде как «старший»…

— Ещё чего! — она смотрела на него всё ещё недоверчиво, потому что поверить происходящему было невозможно…

Тогда Джерри по-дружески протянул ей руку. Оксана вгляделась подробнее в его руки. Ладони его походили больше на женские. Такой утончённостью часто обладали люди музыкальных или ювелирных профессий, но этот парень явно не принадлежал ни к тем ни к другим. Он вообще не должен был быть здесь. Он не должен быть тем, кто он есть… Но его выдавала ленточка голубого цвета на левом запястье.

— Вот моя рука помощи. Ты ведь об этом просила. Ты идёшь? Стоянка моего велика в паре метров отсюда.

Она шла, понурив голову и старалась не засматриваться в сторону Джерри. Или Фотона… Она запуталась опять. У неё в голове была уже такая мешанина, что разобраться в происходящем было невозможно. Ей мог помочь только Консель, но он…

— А как же…

— Да он уже на велоплощадке нас ждёт. Ты ведь, про Конселя хотела спросить?

Не к добру этот парень так улыбается. Да ещё и знает столько. Не к добру столько несостыковок. У девушки моментально в голове зародилась неистовая буря вопросов. Но притом, какие новости грохнулись только что Оксане на голову, она в следующие бесконечно длившиеся минуты не проронила ни слова.

Консель действительно ждал их на велостоянке и был недоволен, что Оксана якобы изъявила желание встретиться именно здесь. Она же мимо ушей пропустила этот момент, хотя и подумала, что так не говорила…

За краткой встречей и рукопожатием ребята двинули на великах в сторону, указанную Джерри.

Оксана была настолько шокирована тем, что видела, что не могла ничего толком сказать. Ведь всего два месяца назад эти двое в старшей школе «играли» из себя врагов. Теперь, выходит, они не то, что компаньоны, а судя по общению — вообще друзья.

Но даже в таком смятенном состоянии её молчания не хватило на долго. Как только группа подобралась к границам горизонта станции, как только Джерри намекнул на дальнейшее направление движения, она упрямо встала поперёк пути.

— Так, стоять! Сначала расскажи всё как есть. Хватит мне мозги пудрить! Ребята! Консель? Ну скажи ему, ну? Я себя ощущаю дурочкой.

Ребята притормозили.

— Ну, что же, — вздохнул Джерри, отстраняясь от руля и переводя весь свой вес на седушку.

Он теперь уже твёрдо стоял на ногах, а велик покорно ждал хозяина между ног.

— Разумно объясниться перед долгой дорогой. Хотя, я бы предпочёл в дороге…

— Мне всё равно как и когда, но я хочу знать правду.

— Если всё объяснять подробно, мы прямо здесь застрянем до утра…

— КТО ТЫ ТАКОЙ?

Консель молчал, ожидая своего времени. Даже, когда настала пауза после такого прямолинейного вопроса, он не издал ни звука.

— Слушай, у тебя прям все друзья, как на подбор, — пожаловался Джерри ему, добавив затем:

— Со всеми хоть сразу в разведку.

Но Консель снова ничего не сказал, как-бы предлагая выпутываться Джерри самому.

— …И почему именно я? Всё дело в этой штуке? — Оксана уже была бессильна пытаться что-то узнать, потому что чувствовала, будто долбится головой в стену.

— Я из службы собственной безопасности. Да, дело в этой штуке. Не только в ней. Всё сложно. Очень. Поехали уже, объясню по дороге.

Привычные и уютные чем-то пейзажи родной станции скрылись из вида, как только ребята заехали в технические коридоры вдоль осевого тоннеля метро. Из приятных сумерек жилой станции они сразу же провалились в абсолютную темноту подземных катакомб.

Стены этих длинных лабиринтов были чёрными от отсутствия света, а атмосфера гулкой, с неприятно давящим гулким эхом. Оксана сперва пыталась запомнить маршрут, но из этого ничего не вышло бы, потому как путь был петляющим и слишком монотонным. Но маршрут «зарисовать» она всё же смогла, потому что ещё на станции додумалась запустить на велике бортовой регистратор. Ни Джерри, ни Консель этого нелепого поступка не засекли. С этой штукой она теперь вообще рисковала вляпаться в историю. Так Оксана и ехала по черноте маршрутов и коридоров и размышляла, стоило ли рискнуть и выключить регистратор, или стоило рискнуть ещё больше и продолжить съёмку…

Путь вокруг себя они освещали бортовыми огнями и катафотиками. В пёстрых и разноцветных оттенках отливалось освещение у всех трёх велокомплектов, отчего окружающие стены выглядели уже не так угрожающе.

Коридоры имели длинные сегменты с тамбурами или переходами, около некоторых приходилось останавливаться и ждать, пока всесильный Джерри не вскроет своими универсальными ключами очередной замок. И ни разу не выходило у него запинки или заминки по всему пути. Он будто знал заранее… Да нет же, он точно знал всю эту дорогу наизусть.

Да и вообще, «Джерри» — Оксана сомневалась, что это имя реальное. Пока они ехали по бездонной тьме катакомб вовнутрь недр конгламерата, она всё думала о том, что даже не предполагала, Кто именно учится с ней в одной школе.

Студент старшей школы, направленный на Можейку по распределению. Без родителей. Без прошлого. «Студент».

«Чушь собачья…»

Как оказалось, Джерри не бы обычным студентом. Как оказалось, он не был и обычным эрфином, каким был его друг Консель. Чёрт возьми, да как оказалось, они сами друзья, у них ещё и есть общие друзья…

Это было только началом нереально плотной матрёшки, какой оказалась личность «смазливого студентишки из недавних школьных выпускников».

— Господи, дура какая… — прошептала Оксана в сердцах, напряжённо всматриваясь в черноту перед собой.

Размышления с самокопанием были делом хорошим для уединения в поездке, но с другой стороны чувство дистанции никто не отменял. А впечататься на полной скорости в Конселя в условиях кромешной темноты было страшно.

Даже после того, как Оксана узнала, что Джерри это Фотон, бесить он её не перестал. Может быть незаслуженно, хотя она могла бы с этим поспорить. Когда Ник и Джерри затеяли свои разборки, ей было приятно считать, что за неё борются парни, притом что и хотелось тогда их послать обоих… Теперь выяснилось, что Джерри не сох по ней от неразделенной любви. Более того, он именно следил. Эта мысль очень сильно обдавала жаром. От этого взгляда хотелось постоянно спрятаться, спрятаться в объятиях Андрея. Но тот был невообразимо далеко. И сейчас это расстояние ещё и увеличивалось.

Оказывается, никакого «распределения» и не было. Точнее, это следует называть по другому.

«Командировка…»

«Я заочник. Академия собственной безопасности. Год назад пришло задание…»

Руль резко вильнул в сторону и велик занесло юзом. Это вырвало Оксану из размышлений и заставило резко вцепиться управление двуколесником.

«То есть, его подослали одни, взяли в свои ряды другие, а для всех он прикидывается третьим…»

Оксана слышала о том, что среди станций работают люди из внутренних сил безопасности. Но она никогда не вникала в подробности. И за собой она почти никогда не помнила чего-то дурного в адрес невидимых сил конгламерата.

Но почему тогда при личной встрече Фотон и Джерри, оказавшись воединоличии, предстали ей не достойным юношей-полицейским, который работает под прикрытием, а ушлым мерзавцем?

Кто бы он ни был и как бы то ни было, её всё равно бесило, что всей правды не узнать, что никто вокруг не может ничего толком сказать, и притом она сама явно меньше всех ведает происходящим.

Широкий коридор с обилием силовых шин и кабелей закончился неожиданно как раз тогда, когда Оксана уже потеряла счёт времени. У неё вообще никогда не было приступов клаустрофобии, но сейчас расстояния, на которые она забралась вглубь подземного мира, начинали пугать.

Воображение усиливало этот эффект, лишь только она задумывалась о древних сказках и легендах. Среди них ведь тоже есть многое о подземных и таинственных мирах, бесконечных лабиринтах и бессмертных чудовищах, которые жили во тьме подземелий. У неё даже началось складываться противное до мурашек чувство, что они приближаются именно к сердцу подземелья…

«Но мы ехали почти всё время прямо…» — анализировала она. Это значило, что сейчас они проделали огромный путь вовнутрь радианной системы тоннелей. Наверняка, они уже за пределами местного роя. А что там у них было в центре региона?..

«А в центре у нас Рифт. Неужели, едем туда? А сколько времени прошло? Час? День? Вечность?»

Часы смартфона указывали, что минуло чуть больше часа. Значит, всего они должны были проделать путь не больше двадцати километров…

И вот когда подземелья, наконец закончились, они остановились перед шлюзовой дверью, которая не была закрыта на герметичный замок. Сквозь расщелины пробивался призрачный свет.

— Всё, дальше пешком. Колёса оставляем здесь, — заявил Джерри.

Путники спешились и выставили велики на парковочные стойки. Теперь остальной путь предстояло перенести на ногах.

Оксана лишь смутно представляла себе, что вообще будет дальше на этом пути. Она лишь знала конечную точку маршрута — некая инженерная секция в районе Рифта. Больше ничего. Компаньоны держали детали в секрете до последнего момента.

Видимо, когда шлюзовая дверь открылась, настал тот самый момент для подробностей…

За системой дверей было помещение, из которого наружу вёл широкий овальный тоннель с очень большим основанием.

Только стоило выйти на открытое пространство, как Оксана почувствовала почти животный инстинкт опасности. Такое случалось первое время, когда она ещё начинала ходить на скалакорт. Эта боязнь неизвестного и опасного. Тянущее ощущение под ложечкой спутать было невозможно.

А всё потому что она увидела на выходе из короткого и широкого тоннеля далёкие скалы, объятые сумерками габаритных гирлянд…

Она поняла, наконец, где они находятся.

— Это… Рифт? Да? Господи…

Она боязливо подошла к краю тоннеля. За широкой площадкой, которая узкими дорожками, огражденными парапетом, расходилась в стороны, была чёрная пустота.

— Оксана, стой. Пойдём все вместе, когда дам команду, — предупредил её Джерри.

Она будто не услышала. Страх и восторг одновременно набросились на неё и стали разъедать мозг.

Всё дело было в том, что до ближайшей скалистой стены от места, где она стояла, было несколько десятков — а то и сотен метров. Внизу же была пустота. Чёрная и бездонная.

Она не поверила, что всё происходит в реальности. А может быть, она провела уже столько времени в виртуальности, что это явно сказалось на голове.

— Статы расстояний!..

Парни заржали.

— Сандра, здесь консольные команды «Терры» не работают, — снисходительно вежливым тоном подметил Консель.

— Блин… А сколько?.. Какая она огромная…

— Не приближайся к краю без страховки, — обыденным учительским тоном предупредил Джерри.

— Да-да… Я только одним глазком…

Когда глаза привыкли к местным сумеркам, внизу стало возможно рассмотреть далёкие огни систем ночного освещения. Они были разноцветными и переливистыми. Целая призрачная река света… Там, внизу — на плоской поверхности дна невообразимо огромной пещеры ютились улицы. Это действительно были улицы: целые сети дорожек и перекрестков, разной ширины и протяженности. С такого огромного расстояния они казались причудливой вязью микроскопических дорожек на системной плате какого-нибудь сложного электронного устройства. Но в том и была разница, что на плате были контактные дорожки и крохотные электронные схемы из отдельных узлов.

А здесь перед ней был город.

ГОРОД!

— Мы на «четырехсотой» отметке, — пояснил Джерри, когда обратил внимание на оцепенение Оксаны. Ему будто не было никакого дела до красоты Рифта, потому как пока Консель последовал примеру Оксаны и прилип к созерцанию вида, он же сам притащил всё носимое снаряжение и сумки.

— Это значит, — деловито пояснял Джерри дальше, — что под нами высота в четыреста метров. Отсчёт здесь идёт от Поддона. Это нулевой уровень Рифта.

Разделавшись с поклажей и собрав всё в три кучи, он присоединился к ребятам.

— Вон там. — он указывал на крайнюю левую сторону отвесного пространства, — Там находится и Поддон и центральный сегемент Рифта. От нас километра четыре по стене. Туда наши не ходят. Плотность застройки в центре очень высокая, много людей. Мы же на краю южной галереи. Когда это место заселяли, люди так торопились построить побольше, что делали всё хаотично… Эти края остались ещё нетронутыми. Хотя на дне вы сами видите, чего там…

— Охренеть можно… — чистосердечно выругалась Оксана.

Она впервые в жизни была на таком открытом пространстве. И впервые за очень долгое время Вертикаль и просторы действительно внушали ей страх.

Стены огромного каньона имели едва ли заметный уклон и бесчисленное множество острых скал, ступеней и уступов. Ближайшие скалы, прямо напротив, Оксане ещё удавалось рассмотреть хоть как-то. Но всё, что было по правую или по левую стороны — неминуемо ускользало из вида и терялось в непроглядной черноте.

— Вообще, днём здесь светлее. И палевнее, — пока двое пожирали взглядом беспроглядную мглу, Джерри продолжал одеваться и говорить одновременно. Он уже нацепил страховочный пояс, водрузил на голову шлем с регистратором и уже накидывал дополнительные страховочные наплечи.

— До ближайшей стены чуть меньше четырехсот метров. Наверху намного больше. Общая протяжённость Рифта, как вы помните из школьного курса метрологии — около двенадцати километров…

Он подошёл поближе к ребятам и приволок страховку за собой.

— Ну мы чё, дальше идём или тут поглазеть останемся? Уже половина двенадцатого, а нам ещё наверх педалировать.

Оксане стоило сильнейших усилий, чтобы оторваться от созерцания Бездны.

— Куда?..

Ответом на её вопрос Джерри указал пальцем к потолку бездонной пещеры. Она подняла голову и ужаснулась от предложенного.

Там, в отдалённых потемках, где-то наверху блестел своими конструкциями мост. Он был почти над потолком этого громандного пространства. Его центральные секции и струны опорных канатов, исходившие лучами от центра, ещё можно было рассмотреть в сумраке габаритов, которые мерцали вдоль стен каньона. Но вот ближние части ускользали от взора за ближайшими скалами, а дальние — терялись во мраке.

Рельеф вертикального склона каньона был ступенчатым, поэтому всё его пространство походило на слоёную массу. Один из таких слоёв лежал в основании целого яруса, вдоль которого и тянулась дорога с системой парапетов и бардюров. Видно было, что этой дорогой часто пользовались строители и инженеры. И это касалось не только свежих следов и накатанной калеи на шершавом резинящем покрытии дорожек. Вдоль этого пути, у основания стены тянулись ряды страховочных верёвочных станций и стальных поручней. Они были установлены недавно и выглядели совсем новыми. И хоть сама по себе дорога была очень просторной для пешехода, Джерри настоял на том, чтобы его спутники ввязались в страховочную систему.

Оксана и Консель даже спорить не стали. Консель перед грозным лицом горной стихии сделался молчаливым и утонченно расчётливым в движениях. Оксана же сделалась растерянной и потрясённой… Оба приняли за должное наличие страховки для такой высоты.

К нужному месту ребята двигались неторопливо и внимательно. У Оксаны было предостаточно времени на то, чтобы получше рассмотреть окружающее пространство. Скалы напротив при движении путников проплывали перед их взором медленно и величественно. Из кромешной тьмы их вычленяли всё те же огни габаритных гирлянд, которые свисали со скал в тех местах, где они резко меняли склон или угрожающе нависали над пропастью. Свет от ночных фонарей на улицах с нижних обжитых ярусов до сюда попросту не доходил.

Джерри шёл ведущим, Оксана двигалась почти вплотную к нему. Консель притормаживал и двигался от них поодаль. Он будто давал Оксане возможность поговорить со спутником наедине.

— Ты не рассказал о себе ничего. Не рассказывал… — пыталась Оксана начать с ним разговор. Она нервничала и запиналась.

Джерри безусловно её слышал, но ответил не сразу.

— А что тебе интересно?

— Не то, чтобы я навязчивая, но пойми правильно. Сначала ты за мной хвостиком месяцами ходишь, потом бьёшь моего… Бывшего… Парня. Потом ты снова за мной следишь… Признаешься, что ты из спецслужб. Притом живёшь внутри тайного общества… У меня много вопросов.

— Ладно. Давай по порядку, — улыбнулся Джерри.

— Я родился на два года раньше тебя…

— Боже, ты серьёзно?!

— Да. У нас впереди вся ночь, а Консель может по-дружески подвинуться…

— Пардон, но я всё слышу!

— Я говорю, ПОДВИНУТЬСЯ! Этот парень глуховат, но он милый… — хохот Конселя сбил его друга с мысли, потому он запнулся.

— Так о чём я… То, что написано в моей послужной карточке старшеклассника — истинно верно. У меня нет родственников. По крайней мере кровных.

Оксана резко поменялась в настроении, услышав об этом. Её даже поразило, с какой обыденностью Джерри это сказал. Он, будто предчувствуя вопросы, отвечал на них, продолжая говорить.

— Вообще, о себе каждой встречной я не распространяюсь. Просто ты особенная. Во всех смыслах…

— Спасибо… Это неожиданно. Я уже думала, ты просто так следил за мной.

— Нууу… И да, и нет, — попытался отшутиться Джерри. Вышло неудачно, но Оксана улыбнулась.

— Нет родственников… Это как? Ты же родился, верно?

— Я лишился семьи тогда же, когда и родился. Отец был далеко от матери в это время. Он пропал без вести на Венере. Мама умерла при родах. Всё просто…

Некоторое время они шли молча. Оксана переваривала сказанное одноклассником, хотя попросту осознать услышанное было крайне непросто. Она вспомнила про своих родителей. И попыталась представить, что их… Нет.

— Прости… Я не знала.

— Никто не знает. Это из-за особенностей работы. Официально я прибыл из другого конгламерата. Официально у меня есть родители. Они правда есть. Приёмные. По сути, всё правда. Но суть-то в нюансах. Родной отец, как я потом выяснил, был из службы безопасности. В этом я во многом пошёл по его стопам. Да что там принижаться, я пошёл в него весь… Я нашёл один из его рапортов пару лет назад. Тогда их только начали рассекречивать. Он хотел перевести маму на Венеру, незадолго до того, как пропал без вести. Но в заявлении ему было отказано. А потом случилось что-то…

Когда Оксана услышала про то, что «на Венере что-то случилось» — её как током прошило. Она моментально вспомнила о пространных небылицах из баек Серёги, которые ей пересказывал Андрей. Господи, как же они сейчас все далеко...

«Так это всё было на самом деле…»

— А могу я спросить… Как его звали?

— Интересный вопрос, — ухмыльнулся Джерри, испытующе посмотрев на Оксану, — Ты уже догадалась?

— Ну… Ты работаешь под прикрытием? Да? Значит, и имя тоже для прикрытия…

— Консель! Как меня зовут?

Он глухо отозвался со спины Оксаны.

— Я уже за пару лет запутался в твоих именах. Из последних помню — Фотон… Джерри… Ролан. Когда мы познакомились, про первых двоих я ничего ещё не слышал.

— Серьёзно?! Ролан… И твой отец, он тоже? Ролан... Так значит, всё что я знала о тебе до этого, это выдумка…

— Это имя засекречено. То, что мои имена мне не совсем родные, это тоже верно. Но они такие же реальные, как и я…

— Засекречено... Но мне же ты его назвал сейчас?

— Ты особенная.

При этих словах Оксана многозначительно нахмурилась…

— Да чем я такая особенная для всех…

Они так и шли дальше в сосредоточенном молчании, минуя выступы скал по пути.

— А Ник? Что, тоже прикрытие?..

— Мерзавец. Я видел, что случилось. Был в курсе всего вашего… Особенности работы… Это не профессионально — вмешиваться в ситуацию, а уж тем более вступать в контакт… Но мимо несправедливости я пройти не смог.

Оксана слушала долго, притом что из Джерри будто эти слова выуживали щипцами. Но когда он всё-таки признался, она заулыбалась и раскраснелась.

— Ты за меня вступился?

— Угу. Считай, что так. Но Ник, судя по моим сведениям, всё-такие не виновен. Свои подставили. Просто, официально он мерзавец, потому и получил своё. Так или иначе, я уже утомил тебя своей болтовнёй. А нам ещё подниматься наверх.

Джерри резко свёл разговор на нет, потому что перед путниками возникла громадная монолитная стена. Её массив уводил дорожку террасы резко вправо, где она, удаляясь, становилась всё уже. Там, где тропинка заходила за край стены, с места, где притормозили путники, была смутно видна металлическая конструкция наподобие площадки. Оксана приметила эту штуку ещё издали, но из-за темноты не могла толком понять, что это такое. Да и сейчас площадка выглядела странно. Она будто окаймляла тропинку и выходила прямиком в пропасть.

В основании этой огромной стены, там где скалы каньона вплотную к ней примыкали, шрифтом в половину человеческого роста, в два ряда были выведены обозначения:

«F-XIX 404 М»

— А что это?

— Девятнадцатая колонна. Сегмент «F» — коротко пояснил Консель.

— Нам надо поторапливаться. Сейчас делаем здесь десятиминутный привал, — Джерри достал свой смартфон и взглянул на время.

— Половина двенадцатого. На месте будем только к середине ночи, нужно будет ещё и передохнуть…

Они скинули разгрузочные сумки и уселись вдоль выступа скалы подле друг-друга.

Только сейчас Оксана вслушалась в эту необычайно шумную тишину. Пещера была будто живой. В ней не было той глухой тишины, какая обычно бывает в комнате квартиры. Она не была похожей на шорохи родной станции. Это место обладало своей космически глубокой и гудящей тишиной… В ней смешивалось воедино всё сразу. Где-то далеко работали с гудящим пульсированием неведомые механизмы, внизу, в небывало далёких глубинах пещеры беспокойно дремали улицы Рифта. Они издавали свои неповторимые шорохи и бряцания чем-то неуловимым. Воздух ходил по пещере волнами, и вслед за ним эхо разносило то тут, то там отзвуки жужащих турбин и кондиционеров…

— А всего в дух километрах над головой, за бронированными сводами — абсолютная пустота, — философически подметил Консель.

Оксана слышала о Рифте. Но для неё это был столичный хаб местного региона метро. Всего-то. В глазах обывателя это место имело свои собственные прелести, ведь Рифт считался местным деловым центром или даже своей маленькой столицей.

Но она никогда не бывала на его склонах.

— Ну что, отдохнули? Тогда стартуем, — заявил Джерри.

Всю красоту и грозную мощь огромной высоты нельзя было ощутить в полной мере, пока ребята находились на дорожке террасы. А вот теперь, когда пришло время выйти на открытую площадку из сетчатых решёток, дыхание перехватило резко и у всех.

Площадка не звенела и не подавала каких либо признаков подвижности. Она была вмурована в монолит контрофорсовой колонны так же крепко, как будто была её монолитным продолжением. Но вот между прутьями вниз с лёгкостью могли пролететь любые мелкие вещи. Одно осознание этого доставляло адреналлин нещадными ударными волнами.

Под ногами была пустота.

Только центр площадки был устлан крупными панелями крепкого непрозрачного пластика. Они давали хоть какое-то ощущение твёрдой поверхности, но…

…Под ногами было четыреста метров пустоты.

Джерри делал своё дело молча. Он из всей группы был наиболее хладнокровен. Лишь только хищно сузившиеся зрачки выдавали его внутреннее состояние.

— Ребята, смотрите на лестницу. Тут уклон под восемьдесят градусов. Он будет продолжаться около четырехсот метров. Дальше вертикаль. Повторяйте за мной.

Он молча показывал дальнейшие действия. Сперва нужно было ввязаться в общую короткую сцепку. Затем дополнительным карабином пристегнуться к страховочной шине.

— Эта труба такая толстая, что слона выдержит, — он указал на шину по правую руку от лестницы, — Но безопасностью не пренебрегайте.

Оксана и Консель стояли по бокам от него. На лестницу, на которой сейчас закреплялся Джерри, вели два входа. Арочное окаймление отделяло сквозной проём в ограждении, обозначая своеобразную кабинку со входом на лестницу. Лестница вместе со страховочной решёткой и сеткой была почти на полметра утоплена вовнутрь колонны, в широкий трёхграневый канал. Её вершина уходила далеко наверх, а основание терялось в бездне под ногами.

— Слушай… А сколько тут ступеней? — робко спросила Оксана.

— Честно, мы даже не пытались считать. Кто-то из наших находил документы, там указано что-то вроде шести с небольшим… тысяч.

Повисло тяжелейшее молчание.

— У нас есть два с небольшим часа, чтобы подняться. Так. Я двигаю на верхнюю площадку. Поднимайтесь и ввязывайтесь. Дистанция сцепки — три метра. Консель, ты замыкающий.

Оксана даже не поняла, как у неё получилось перебороть себя и встать на эту «лесенку». Сработал инстинкт скалолаза. Все движения она давно знала и применяла, оставалось только отдать приказ рукам. Воображение же попросту отказывалось понимать, что происходит.

Она стояла на наклонной лестнице, чуть отстранившись от неё к вертикали. Картинки реальности мелькали в голове.

Вот она укорачивает сцепку с трёх с половиной метров, до трёх. Вот берёт в руки клещ-зажим от страховочного суппорта. Разжимает тугие пружинистые ручки суппорта своими тоненькими пальцами.

ХЛОП! Суппорт встал на место с глухим металлическим ударом. Этот удар с гулом и вибрацией пронзил все полтора километра космически огромной конструкции. Оксана будто почувствовала, что стала частью гигантской антенны. Внутри у неё всё разом зарезонировало.

— А теперь главное не обделаться, — с кряхтением забираясь на лестницу, рассмеялся Консель откуда-то снизу.

— Ребята, постарайтесь не шуметь, чёрт! — выругался Джерри откуда-то сверху.

Оксана прильнула наконец, к перилам и зажмурилась.

«Внизу полкилометра, наверху вдвое больше… Какого дьявола я тут забыла»

— Ну чего, все готовы? — нетерпеливо ворчал Джерри.

— Да! — поочередно отозвались спутники.

— D'accord! Тогда вальсируем под три четверти. На раз-два движем ножками, на три тянем суппорт. Vers la Victoire!

Поначалу быстрого восхождения не состоялось. Шли ребята почти в абсолютной темноте, потому что любое освещение сразу же бы выдало их, будто светлячков в тёмном лесу. Идущий впереди Джерри вечно притормаживал всех, кто был позади, потому что возился с корневой страховкой. Он зачем-то зацеплялся крюком через каждые два-три метра. Притом у самого Джерри под рукой был суппорт, который железно держал всех троих, а мог выдержать нагрузку и за десятерых.

Оксана запомнила время начала восхождения: на часах было 00:38 AM

Из всей дороги, пожалуй, самыми трудными были первые двадцать метров. Дело в том, что именно на такие отрезки разграничивалась огромная лестница. На окончании каждого участка путников ждала инженерная площадка. Соблазн хотя бы сойти на первую такую остановку был очень велик, но ребята пёрли в таком монотонном и быстром ритме на вершину, что Оксана даже помыслить толком не успела о передышке.

Так они миновали первый двухсотметровый участок и остановились только на восьмой по счёту площадке.

Уже отсюда на просторы Рифта открывался умопомрачительный вид. По обе стороны от площадки была пустота, в которой терялись очертания далёких скал на противоположной стороне каньона. Оксана присмотрелась к структуре построек…

— Джерри. То есть… Ролан. Ты говорил, тут всё на сегменты поделено?

— Верно. Рифт инженерами разделяется на секторы обслуживания. Мы на границе секторов «F» и «G».

— А вот эти… колонны. Они и есть — граница?

Джерри указал на пустое пространство, комментируя сказанное:

— Вон там начинается сектор «F». Это ближайшая к нам колонна. По диагонали до неё почти километр. Такие же колонны сдерживают стены каньона от обвалов и обрушений. Их всего, насколько я помню, штук тридцать…

Самая трудная часть пути началась, когда наклон лестницы перешёл в вертикаль. Это означало, что они добрались до отметки в 830 метров. Но дальше до инженерного моста, который висел теперь над их головами, было ещё больше половины пути.

«Бесконечная вертикаль» — эта мысль пожирала душу Оксаны.

Она сейчас бы отдала абсолютно всё, чтобы в мгновение вернуться обратно в свою комнату, рухнуть в кровать, а потом резко проснуться. Желательно, вместе с Андреем.

«Точно. Всё это кошмарный сон…»

Нога соскользнула мимо ступеньки и шагнула в бездну. Оксана резко дёрнулась и вцепилась в лестницу так, что готова была с ней срастись навечно.

Это был не сон. Теперь у неё только один путь — наверх.

До вершины вертикали ребята добрались спустя ещё полтора часа. С каждым новым метром в мышцах прибавлялось усталости — тяготение не отпускало их, тянуло обратно в пропасть и осознание этого начинало пугать. Оксана старалась не смотреть по сторонам и не размышлять о цифрах на этом участке пути. Но остановки на инженерных площадках группа стала делать всё чаще. Последняя остановка перед рывком на вершину произошла на предпоследней площадке.

Джерри заподозрил недоброе. Он попросил ребят оставаться на месте, а сам в одиночку забрался на вершину. Спустя пару минут после того, как он исчез в темноте пещеры, сверху раздалась невнятная его ругань. Он спустился обратно в мрачном настроении духа.

— Когда мы здесь были в последний раз, я точно помню, что его не было.

— Ты о чём?

— Замок! Дьявол меня побери, замок! Он появился совсем недавно.

Ребята переглянулись. Весь кураж покорения вершины у них как оборвало.

— Вот ты грёбаный спецагент! — выругался Консель.

— Да откуда мне было знать?.. Наши здесь не были недели две, так точно.

Ребята умолкли. Размышления были тяжёлыми. Либо сейчас им придётся спускаться вниз, ни с чем, либо…

— А что теперь делать?.. — взмолилась Оксана.

Джерри метался по площадке от одного её крыла до другого. Он резко убрал подальше раздражительность и стал думать.

— Срезать его у нас нечем, да это и привлекло бы внимание. Ребята наверху оставили лазейку, но это смертельно опасный трюк…

— Предложишь обойти преграду?

— На наружной секции есть открытый участок. Там можно пролезть. По крайней мере, если зацепить страховку, то вы пройдёте уже без опаски.

Джерри показал на тот злополучный отрезок. Наверху была укороченная площадка с замком, а по левую сторону от неё на защитной решётке отсутствовала часть сетки.

— Я пойду первым. Завяжу наверху и у проёма по страховочной станции.

Он уходил наверх снова. Ребята сопроводили его почтительным молчанием и так же молча наблюдали за действиями.

— Не к добру сцепку порвали, — хмурился Консель. Последние три с половиной часа они втроём не отходили друг от друга дальше, чем на десяток метров. Сейчас отсутствие товарища было особенно остро ощутимым.

Несмотря на опасения, всё обошлось благополучно. Джерри умудрился изловчиться и залезть на последнюю секцию без лишнего мандража и без излишних движений. Оксана наблюдала за ним с замиранием сердца, а сама думала, какие стальные нервы нужно иметь, чтобы висеть над пропастью почти без страховки…

Она вспомнила тот же самый момент, когда совсем ещё недавно Консель тянул её наверх. И как-то невзначай напомнила другу об этом вслух.

— Слушай. Можем повторить?

— Ты что? Ты серьезно?!

Она увидела, что Консель не шутил, а только задумался. Он уже явно продумывал, как провернуть исполнение плана, ещё неведомого Оксане.

— Мне спокойнее, когда ты страхуешь снизу… — пробурчала она себе под нос.

— У нас слишком мало страховки, чтобы повторить трюк со скалакорта. Но ты легче нас с Джерри. Пойдёшь следом за ним?

— Я не запомнила, как это делается...

— Так. Успокойся.

Она молча кивнула, хотя это решение далось с трудом. И всё же решать, кто будет последним забираться на вершину — было нужно. Немедленно.

Они переглянулись, и заразное безумие прошибло искрой обоих. Там, за бортом, было полтора километра высоты…

— Я иду первым. Не проморгай в этот раз...

Несмотря на грозящую опасность, связка двинула наверх. Консель встал на боковую балку, уходившую под острым углом к потолку проёма, слегка подтянулся и нащупал прямо над головой ряд перил. То, что нужно. Теперь — развернуться. Пока он нащупывал путь, Оксана молча смотрела на каждое его движение и запоминала, что нужно делать. Позже, стоя на площадке, Консель сам ещё раз объяснил последовательность движений, хотя это было лишним. Но слова крепче взглядов, а действия красноречивей слов. И вот настал черед Оксаны. Дрожащими ногами она шагнула на балку. А прямо перед взглядом — пустота и тьма. Зажмурившись со страха, и вспоминая в голове последовательность моторики, которую видела минуту назад, она медленно обернулась в сторону площадки.

Спешить нельзя, любое движение — и вниз…

«Спокойно…»

Она всё-таки поспешила, но уже тогда, когда почувствовала твёрдую опору под собой. Старая уловка из времени, когда она лазала по десятиметровой стенке, сработала.

«Представь под собой не километр, а метр. Убери эмоции и шагай выше.»

Последний рывок до твердой безопасной поверхности площадки она сделала с таким ускорением, что даже шлепнулась на пол, перемахнув через перила. Она даже забыла отстегнуть страховку и с перепуга запуталась в её стропах.

Уже потом они забрались по крытой винтовой лестнице на основное полотно моста. Это было потом, когда Оксана под кривые улыбки парней взасос целовала шершавый бетон и визжала от пережитого…

Они добрались.

10 декабря 2084 года.

2.17.51 АM UTC±0:00

Посреди полумрака, внизу, раскинулась целая река мерцающих огней. Могло бы показаться сперва, что это рябь на воде, в косых лучах полной луны, поблескивает серебристыми светлячками. Вот только здесь, глубоко в недрах подземных пещер, такой свет попросту невозможен. Но свет всё-таки был там, внизу.

Отсюда, с небывалой высоты, вне досягаемости бесчисленных камер наблюдения, в безлюдности, открывался невероятный вид на пространство Рифта. Бездонная пропасть под ногами, и почти бесконечность вокруг… А вдоль титанических отвесных стен этой невероятной пещеры, раскинувшейся на многие километры, всё тянулись укрепленные надстройки, трассы, здания, шины силовых кабелей, укреплённые терасы… Мир двух вертикалей. Мир без горизонта.

Минуты мрака и тишины нарушало только гудение поочередно включавшихся вдоль стен на определенной высоте вентиляционных блоков, они перекачивали реки воздуха и не давали ему застаиваться в объеме огромной пещеры.

Их гудение чем-то походило на звук медленно работающих турбин, но в воображении Оксаны это был самый настоящий ветер.

Мост был конечной целью её сегодняшнего путешествия. Он пересекал Рифт поперек на огромной высоте. Он был достаточно широким, чтобы удержать на себе самую громоздкую технику. Он был многоярусным, с причудливыми площадками обслуживания вдоль шин электромагистралей, с внутренним крытым переходом для пешего — и огромным полотном для техники самых крупных габаритов. Его удерживали на своём месте хитросплетения вантовых тросов и многочисленные внешние растяжки. Но в отличие от привычных мостов, у которых были пилоны или системы опор, на этом мосту основными опорами служили высокие своды пещеры и сами её стены.

О том, как добраться до этого места, она теперь знала тоже. Но в одиночку сюда она не решилась бы идти ни за что…

Она сидела на середине площадки, которая обрывалась пропастью. И смотрела туда…

«Эх Андрюшка… Знал бы ты, где я сейчас, так не оставил бы от мебя и мокрого места»

Там, внизу, на родной станции, она долго не могла окончательно понять, зачем её тянет в это приключение. Просто как магнитом потянуло её на вертикаль. К пустоте. К воздуху… Пока Оксана забиралась по отвесной лестнице, она перебрала все мыслимые и немыслимые картинки в своей голове. У неё было время разложить по полочкам свои мысли. Как будто, бессознательно она готовилась к тому, что может не вернуться…

Сейчас она уже точно знала, зачем она здесь.

Консель вызвался на этот раз побыть оператором терминала, пока Джерри настраивал аппаратуру для прямой связи с «Террой». Его задумка изначально была простой. Для стабильной работы системы в режиме «инфильтрация» нужно было подключиться к «Терре», чтобы максимально использовать её мощности для генерации образа Саратова из библиотек мировой Сети. Но сделать это, имея бытовые возможности, было проблематично. Терминал предполагалось использовать в качестве генератора виртуальной реальности. Его внутренних мощностей для этого ни за что бы не хватило. А вот мощностей серверов «Терры»… На всю ближайшую округу только с этого моста существовала возможность вклиниться в общую систему Сети, что изредка делали эрфины. Но ещё никогда и никому в голову не приходило использовать выделенные сервера для таких масштабных фокусов…

Поэтому они пришли сюда. Чтобы подключиться к осевой шине Сети всего региона напрямую.

Оксана тем временем сменила страховку и разгрузку на визор и нейронные коннекторы. Консель развернул для неё спальник из запасов самой Оксаны, потому как лежать на голом бетоне на этой высоте было холодно и неуютно. Оксана могла бы войти в систему терминала и сидя, но ребята решили обустроить девушке все удобства. Сами же они теперь были наблюдателями.

Пока Оксана настраивалась на осуществление входа, ребята болтали о чём-то несущественном. То коротко обсуждали историю со злополучным замком, то принялись друг над другом подтрунивать, перетирая мелкие детали восхождения.

Оксана всё пропустила мимо ушей, потому что в тот момент, когда Консель в очередной раз ветиевато о чём-то говорил, по коже неожиданно пролетела статическая волна. Мир вокруг растаял мгновенно. Сумерки Рифта сменились ярким днём, и от нестерпимо яркого света пришлось зажмуриться.

Оксана стояла. Она ещё не понимала, что происходит, хотя было ясно, что она уже вошла в виртуальный мир. Сначала в пустом пространстве перед ней стали мелькать грозные и размытые образы, неясный шум, обрывки видеозаписей и фотографий.

Она очень долго собирала эти файлы внутри терминала. Теперь эти файлы собирали реальность вокруг пустоты, в которую она медленно погружалась.

Ощущение, что она действительно куда-то погружается стало настолько явным, что она даже стопами ног почувствовала сырость. Нужно было сделать усилие, чтобы открыть глаза. И она их открыла.

Под ногами была лужа пенной воды. Синтезированная реальность как будто вынырнула из глубин подсознания, а дальше её осязаемость стала стремительно набирать обороты.

Оксана присмотрелась. Вода. Пенная. Асфальт с песчаным наветрием. Трава…

Она даже не успела воспринять, что увидела, как очень сильная волна, дышащая нестерпимым жаром, толкнула её в этот асфальт. С трудом она удержалась на ногах. Сразу же за ударом последовала серия оглушительных хлопков.

Она обернулась в сторону, откуда пришла ударная волна. Да, это точно была именно ударная волна.

И в этот момент будто кто-то включил звук у немого кино. Вокруг Оксаны были люди. Много людей, все в спецовках оранжево-красного и жёлто-чёрного покроя. На головах белые каски. Рядом стояла техника. Огромные грузные машины в красно-белой расцветке, с открытыми кузовами, а из них вдаль тянулись щупальца шлангов, в которые, видимо, под высоким давлением была закачана вода. Люди оживлённо кричали, выбираясь из укрытий после прохождения ударной волны, но это был крик сквозь грохот. Это не было похоже на панику. Скорее — на работу. Картина стала более резкой. На фоне машин возник далёкий причал, а вдоль него стояли ряды пожарной техники, заградительные щитки, из укрытия которых, будто из пулемётных точек, люди правили... огнём… водой? Мощные струи били из широких брансбойтов в сторону…

Танкера.

«Дербент — 4» — было нарисовано огромными обгорелыми буквами вдоль носовой части борта этого танкера.

Корабль плавился под напором огня. Его смутные очертания терялись в клубах дыма, таком едком и чёрном, какого Оксана не видела никогда в своей жизни. В бездну горящей набережной двигались люди в металлизированных жаростойких костюмах. Поодаль от них к источнику пламени заходили громоздкие шагоходы, распыляя вокруг себя мощные струи углекислоты…

Мимо неё пробежал человек в пожарной форме и задел плечом. Он живо отреагировал и посмотрел на неё. Лица Оксана толком даже не увидела, будто всё, что она видела имело очень низкое разрешение.

«Какого чёрта гражданские за ограждением?! Лёха, уводи её срочно, сейчас ещё раз бахнет!»

Зашипела рация одного из пожарных.

«Вадим Семёныч, ты видишь что происходит?!» — орало радио через сильнейшие помехи и искажения виртуальности: «Уводи… ЛЮДЕЙ УВОДИ…»

Белая вспышка. Камеры наблюдения вдоль одного из складских корпусов. Бегущие от причала люди. Дым. По промплощадке пролетела сильнейшая ударная волна. Четверых спасавшихся вжало этой ударной волной в асфальт, словно они были куклами.

Темнота. Она была на лестнице. Внутри дома. Лестница напоминала подъезд Андрея, он однажды снимал видеоролик оттуда, пока выходил во двор… Это было позавчера.

Оксана очнулась и почувствовала реальность происходящего. Она действительно была в подъезде жилого дома. В доме пахло едкой гарью. Но запах, видимо, шёл в здание прямо с улицы.

«БЕГИ!»

Она побежала. Но не вниз, куда бы следовало при пожаре, а наверх, выше, чтобы увидеть с верхних этажей, что происходит.

Окно. Горизонт. Видно набережную Волги. Это был дом близ противоположной от порта набережной. Прямиком над Волгой Оксана видела зарево, которое застилало полнеба. Чёрные клубы дыма превращались в грозовые тучи, и пожар был такой силы и мощи, что в полдень наступили сумерки.

Снова заговорила радиопередача. Нет, это не она — шум шёл тоже с улицы. На улице заговорили рупоры экстренного оповещения.

ЭВАКУАЦИЯ

Оксана повисла над городом. Это была уже знакомая ей диорама, это была та самая недоделанная ими с Таней работа. Но сейчас в неё системы нейросети сами добавляли с бешеной скоростью недостающие элементы. Машины. Толпы людей, трафик движения, ветер… Всё было реальным.

Противоположный берег Волги был объят огромным заревом. Там, километрах в десяти от места, над которым она зависла, горели площади завода полимерных материалов…

Земля на горизонте горела заживо.

Она вдруг почувствовала, что её тянет вниз. Ветки. Ива? Целая копна ивовых листьев застилала теперь обзор прямиком в сторону страшного пожара. А внизу играли дети.

Оксана поняла, что сидит верхом на дереве.

«Я всё это видел, когда был мелким… Ребята с ивы снимали, во как испугался…»

— Андрей?! Это его воспоминания!

Оксана взглянула на свои руки, пока была на дереве. Это были не её руки. Детские руки. Точно не те ладони, которые она помнила по себе в детстве. Мальчишеские...

Видение резко рассыпалось. Она смотрела теперь на свои руки, которые были облачены в сенсорные перчатки.

По рукам пробила такая дрожь, что она едва смогла снять с себя перчатки и визор.

Теперь это точно была её реальность. Консель и Джерри ошарашенно смотрели на Оксану, не понимая, что произошло.

Она сама ещё не поняла, что случилось. Почему она сидела, а не лежала. Почему прекратилась инфильтрация.

Почему она плачет…