Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

1 сентября 1993

Хогвартс

К счастью, остаток пути до Хогвартса прошёл спокойно, и Гарри с друзьями без приключений добрались до замка. Пока все студенты заходили и рассаживались в Большом зале, Гарри сказал Блейзу, что ему нужно зайти в уборную. Блейз подозрительно на него посмотрел, словно пытаясь найти в словах друга скрытый контекст, но потом просто пожал плечами и, сказав, что оставит для него место, отправился в большой зал. Гарри же быстрым шагом направился в ближайший мужской туалет, где, быстро убедившись, что он один, немного смущённо сказал:

— Кхм! Могу я, пожалуйста, поговорить с домовым эльфом, известным под именем Уловка? — громко сказал он. Несколько секунд ничего не происходило, и Гарри, привыкший, что Добби мгновенно отвечает на его зов, уже было решил, что слизеринский домовой эльф не появится. Но затем, к его удивлению, раздался тихий хлопок, возвещающий о появлении Уловки, на удивление серьёзно выглядящего домового эльфа в фартуке, покрытом мукой, и с раздражëнным выражением на лице от того, что ему приходится отвечать на призыв студента во время приготовления к пиру.

— Прошу прощения молодого хозяина, — сказал Уловка голосом на грани холода, — но домовые эльфы не отвечают на призывы студентов. И особенно во время приготовления великого пира. Уловка должен следить за двадцатью пастушьими пирогами, которые нужно доставать из духовки очень скоро.

— Эм, прости, Уловка, — немного смущённо сказал Гарри, — но Хоскинс, домовой эльф поместья Лонгботтомов, сказал, что я могу обратиться к тебе. Мне тебя также рекомендовали несколько бывших студентов Слизерина. Видишь ли, мне нужна услуга.

Гарри ещё никогда не видел, чтобы домовой эльф смотрел на него с таким сомнением.

* * *

Тем временем в Министерстве магии…

В дверь заместителя министра резко постучали, и голова Долорес резко дернулась. Она достала из сумочки небольшое зеркало и палочку, после чего заклинанием быстро поправила потëкшую тушь и восстановила макияж.

— Войдите, — немного дрожащим голосом сказала она.

Дверь открылась, и она подавила желание поморщиться. Это был Джеймс Поттер, последний, кого она хотела сейчас видеть.

— Простите за вторжение, мадам Амбридж, — резко сказал он, — но министр Фадж отправился на встречу с премьер-министром магглов, а его и ваш ассистенты уже ушли. Мне нужно кому-нибудь передать отчёт об инциденте в Хогвартс-экспрессе, и вы единственная, кто ещё здесь.

— Разумеется, главный аврор Поттер, — сказала она, шмыгнув носом, — прошу, проходите.

Поттер зашёл в кабинет и, сев в кресло, уже приготовился говорить, но осёкся и всмотрелся в женщину напротив. Он был не уверен, но ему показалось, что Амбридж недавно плакала.

— Мадам Амбридж? Всё… всё хорошо? — неуверенно спросил он.

Амбридж усмехнулась и слегка ему улыбнулась.

— Я думаю, вы знаете ответ на этот вопрос, главный аврор Поттер. Ведь вы здесь, чтобы отдать мне отчёт о моих ошибках.

— Ваших ошибках? — непонимающе переспросил он.

— Да. Ведь это, всë-таки, я была тем, кто предложил гениальную идею манипулировать дементорами, чтобы они заняли посты рядом с Хогвартсом; что поставило под угрозу всех студентов ещё даже до того, как они переступили порог замка.

Джеймс начал было возражать, но она продолжила, не обратив на него внимания.

— Я хочу, чтобы вы знали, лорд Поттер, что я уже направила прошение о своей отставке министру Фаджу, но он отказался принять его. Он считает, что раз в поезде никто не пострадал, то нам лучше замять инцидент, чем подрывать авторитет правительства. Тем не менее…

— Долорес, — твердо прервал её Джеймс. — Хватит. Это не ваша вина. Я тоже не в восторге из-за ситуации с дементором — никто не в восторге — но вы и Корнелиус приняли лучшее решение из возможных, — он застенчиво почесал затылок.

Утешать женщин выходило у него плохо.

— И, если честно, я не думаю, что ваша вина составляет хотя бы половину моей вины, — уныло добавил он.

— Вашей вины, лорд Поттер? — удивлённо переспросила Амбридж.

— Моей. Всë-таки я главный аврор. Я был тем, кто решил, что нам нужно усиление на платформе девять и три четверти. Но мне абсолютно не пришло в голову назначить одного или двух авроров, чтобы те ехали в поезде вместе с детьми на случай, если что-то случится. И, прошу вас, зовите меня Джеймс.

Она кивнула.

— Очень хорошо… Джеймс, — она протянула руку и забрала у него отчёт. — Я просмотрю его сегодня и отправлю копию министру. Но мы, хотя бы, знаем, как так вышло?

Джеймс кивнул.

— Вероятно, дефект портала. Два аврора, приставленных к дементору, активировали свои порталы согласно стандартной процедуре. Их должно было доставить в Запретный лес, где дементор присоединился бы к своим мерзким коллегам. Но что-то пошло не так. Обоих авроров перенесло, а дементор остался на платформе! Если подумать, нам страшно повезло, что он решил последовать за поездом. Он мог легко пройти сквозь барьер на вокзал Кингс-Кросс, и только Мерлин знает, скольких бы он там поцеловал, прежде чем кто-нибудь бы понял, что происходит что-то не то.

Амбридж нахмурилась.

— Но вместо этого он пролетел через полстраны, загрузился на поезд, чтобы… похоже, просто напасть на двух ваших сыновей?

— Похоже на то. И да, я нахожу этот факт таким же тревожным, как и вы.

Долорес содрогнулась.

* * *

Назад в Хогвартс…

Церемония распределения прошла без происшествий.

«Ну почти без происшествий», — подумал про себя Гарри, посмотрев на двух новых студенток Слизерина. Он не удивился, увидев, что обе сестры Кэрроу попали в Слизерин. Он был заинтригован, но не встревожен тем, что Кассиус Уоррингтон, единственный студент, имеющий отношение к дому Селвинов, побледнел и занервничал, увидев, что распределяют его кузин. Удивление появилось, когда он посмотрел на стол Гриффиндора, стоящий у противоположной стены зала, и заметил, что Луна Лавгуд смотрит то на одну, то на другую из Кэрроу, прижав руки ко рту, с выражением отвращения на лице. Он сделал себе мысленную пометку спросить её об этом в ближайшее время.

После того, как Кэрроу уселись, остаток церемонии прошёл спокойно, поэтому Гарри потратил это время на общение с друзьями. С одной стороны от него сидел Блейз, а с другой, на месте, которое обычно занимал Тео, сидел «восьмикурсник» Маркус Флинт. Что до самого мистера Безымянного, то изгой сидел один в самом дальнем конце стола практически вплотную к преподавателям. А между ним и другими студентами было несколько пустых мест. Гарри сел практически в центре слизеринского стола, окружив себя друзьями, приятелями и большей частью команды по квиддичу. Те же слизеринцы, которых Гарри про себя именовал будущими Пожирателями смерти, уселись вместе у дальнего от преподавателей конца стола.

Когда распределение завершилось, Дамблдор встал и наградил новых первокурсников аплодисментами.

— У меня есть несколько объявлений, одно из которых настолько серьёзно, что я нарушу традицию и озвучу их сейчас, прежде чем мы приступим к нашему великолепному пиршеству.

Он прочистил горло и продолжил.

— Как вы, без сомнения, знаете, а если не знали, то, думаю, после инцидента в Хогвартс-экспрессе, уже узнали, наша школа в настоящее время служит местом размещения части дементоров Азкабана, которые здесь по делам Министерства.

На этот раз его глаза совсем не сверкали. Как понял Гарри, директор был совсем не в восторге от присутствия дементоров, но выбора, как опять же осознавал Гарри, ему не оставили.

— Они охраняют каждый вход на земли школы, а большая их часть парит над Запретным лесом. И пока они с нами, я должен ясно сказать, что покидать школу без разрешения запрещено. Дементоров не провести переодеванием или другими фокусами. Не помогут даже мантии-невидимки, — последнее предложение он добавил как бы между прочим, но все за столом Гриффиндора немедленно повернулись к Джиму, который натянул на лицо своё лучшее невинное выражение.

— На дементоров не подействуют мольбы или отговорки. Поэтому я предостерегаю всех и каждого из вас. Не злите их. Более того, в свете открытий прошлого семестра школа пересмотрела программу обучения в части изучения чар Патронуса — единственных чар, способных отпугнуть дементоров. Чары Патронуса будут возвращены в программу обучения и станут обязательны для изучения всеми студентами ЗОТИ уровня ЖАБА. Также появятся специальные вечерние классы, которые смогут посещать младшие студенты, если они захотят попробовать овладеть этими невероятно сложными чарами. Эти занятия будут проходить под наблюдением профессора ЗОТИ и его ассистента, мистера Маркуса Флинта, который вернулся в Хогвартс на этот год, чтобы, в числе прочего, помочь нам с этим особым проектом.

На это Гарри начал громко хлопать, к нему тут же присоединились слизеринцы, за которыми последовали аплодисменты и от других столов, к вящему смущению Маркуса.

— И раз уж я упомянул профессора ЗОТИ, позвольте мне объявить более приятные новости. В этом году в штате школы появились три новых лица. Во-первых, пост профессора Защиты от Темных Искусств согласился занять профессор Руфус Скримджер, бывший глава британского корпуса авроров.

Отставной аврор поднялся и кивнул аплодисментам.

— Теперь о втором назначении, — продолжил Дамблдор. — К сожалению, я вынужден сообщить, что профессор Кеттлберн, наш профессор по уходу за магическими существами, решил уйти на пенсию, чтобы провести больше времени со своими оставшимися конечностями. Тем не менее, я счастлив сообщить вам, что его место займёт не кто иной, как Рубеус Хагрид, который согласился занять место профессора в дополнение к своей работе смотрителя.

Все тоже зааплодировали, хотя среди студентов, которые не удосужились поинтересоваться, кто включил в список литературы «Чудовищную книгу о чудовищах», не приложив инструкцию, как её открыть, было некоторое замешательство. Гарри, будучи гораздо более проницательным, чем среднестатистический студент Хогвартса, решил поинтересоваться у Снейпа, что происходит, в один из его многочисленных визитов в поместье Лонгботтомов. Вероятно, Кеттлберн решил выйти на пенсию, потому что ему было стыдно, что он так и не определил, что же на самом деле являлось «чудовищем Слизерина» по тем уликам, что были. И ещё ему было стыдно, что он первым пал жертвой существа, когда оно напало на преподавателей в учительской под конец прошлого семестра. Его решение застало Дамблдора врасплох, и директору пришлось дёрнуть за множество ниточек, чтобы выправить Хагриду временную лицензию на преподавание, чтобы не соглашаться на того, кого бы назначило Министерство. Сам Снейп был недоволен этим назначением, но он также верил, что эти неудобства временны, и Дамблдор просто ждет, когда Вильгельмина Граббли-Дерг, преподаватель УЗМС Шармбатона и выпускница Хогвартса, закончит свой текущий контракт и сможет занять место Хагрида. Снейп также посоветовал Гарри быть осторожным, ибо несмотря на то, что Хагрид обладал весьма обширным багажом знаний о магических созданиях, он был большим, сильным, обладал практически непробиваемой кожей и иммунитетом к большинству ядов. Это автоматически означало, что он, скорее всего, не предполагал, насколько хрупкими могут быть его студенты перед лицом существ класса ХХХ и выше.

— И наконец, — продолжил Дамблдор, — как большинство из вас знает, наш бывший завхоз, мистер Филч… решил сменить работу… — тут директору пришлось прерваться из-за громоподобных аплодисментов, которых не было ни для Скримджера, ни для Хагрида. — Да, да. Я разделяю ваши чувства к мистеру Филчу и тоже рад, что он нашёл счастье в другом месте. Тем не менее, я хочу представить вам его замену, мистера Малахи Стерджена!

Мужчина, сидевший у края учительского стола, которого Гарри даже не заметил, поднялся на ноги. Он был одет в потëртую одежду и держал на руках кошку, которая выглядела ещё более злобной и уродливой, чем миссис Норрис. У него были неопрятные светло-коричневые волосы и короткая борода, а услышав жиденькие аплодисменты, он практически оскалился на студентов. А возможно, у него просто была такая привычка. Гарри понятия не имел, не родственники ли Малахи Стерджен и Филч, но, если судить по личности, они были практически близнецы.

— И наконец, прежде чем мы все приступим к нашему пиршеству, позвольте мне сказать ещё кое-что. Олух, Пузырь, Остаток, Уловка!

Сверкнула вспышка, и на столах появилось обычное изобилие. Студенты набросились на еду. Гарри на секунду задумался, а затем весело рассмеялся.

— Что смешного? — спросила Дафна. — Дамблдор говорит эти слова уже три года подряд.

— Скорее уж восемь лет подряд, — сказал Маркус, накладывая себе вареной картошки.

— Да, — сказал Гарри, посмотрев на директора, — но в этот раз я, наконец, понял шутку.

Он не стал ничего объяснять друзьям, но про себя Гарри задумался, что, возможно, он сейчас единственный студент в школе, который знает, что Олух, Пузырь, Остаток и Уловка — это имена четырёх домовых эльфов, приставленных следить за нуждами четырёх факультетов Хогвартса, и эта маленькая шутка Дамблдора — не что иное, как сигнал для эльфов телепортировать еду на столы Большого зала. Улыбнувшись, он мельком подумал, как бы отреагировали Джим, Рон, Невилл и Гермиона, если бы узнали, что главного эльфа гриффиндорцев зовут Олух.

* * *

После пира студенты направились в свои гостиные. Оказавшись в подземельях, слизеринцы терпеливо ждали Снейпа с его традиционной речью. Неудивительно, что в свете произошедших событий речь декана отличалась от обычной.

— Как вы все, без сомнения, понимаете, — сказал он, закончив первые любезности, — один из слизеринцев находится под воздействием… необычного эффекта, из-за которого многие из вас могут испытывать к нему неприязнь. Неприязнь настолько сильную, что вам может показаться, что её нужно выплеснуть на него.

На это многие из слизеринцев оглянулись на Тео, который стоял в дальнем углу комнаты один. Многие из этих взглядов были враждебны, но если Тео и было некомфортно, виду он не подал. Гарри и Блейз же, в свою очередь, даже не повернулись к Тео и так и смотрели на своего декана.

— Тем не менее, директор ясно дал понять, что никаких поблажек для тех, кто нарушает школьные правила из-за этого сделано не будет. Таким образом, как бы ни была сильна ваша неприязнь к этому студенту, вы не будете предпринимать никаких действий по отношению к нему, результатом чего может быть потеря очков или порча репутации факультета Слизерина. Избегайте его, если нужно, но любая очевидная жестокость или небрежение к нему, о которых я узнаю, вызовет уже моё личное… неудовольствие. Если такое случится, и вы попадете на отработку ко мне, я буду относиться к вам как… что ж, давайте скажем, что я буду относиться к вам, как к любому гриффиндорцу, которого послали отбывать наказание со мной.

На это большая часть факультета поëжилась. Снейп закончил свою речь, и слизеринцы начали разбредаться по спальням. Пять третьекурсников в молчании зашли в круговой коридор, который вёл к комнатам, выделенным им школой на этот год. Комнаты действительно были полностью изолированы друг от друга, и на каждой двери были таблички с именами жильцов. Комната Тео была в одном конце коридора, комнаты Крэбба и Гойла — в противоположном, а комната Гарри — посередине. Тео вошёл в свою личную комнату, лениво размышляя, какие защитные чары он мог бы на неё навесить, чтобы предупредить проникновение злоумышленников. Закрыв за собой дверь, он плюхнулся на кровать и выдохнул. Пока что первый день был лучше, чем он ожидал, но, кажется, его ждал долгий год. Он ещё летом написал Гарри, Блейзу и другим своим слизеринским друзьям, велев им избегать его, пока они не узнают, как санкция влияет на других, но он был рад, что у него появилось несколько новых друзей из Когтеврана и Пуффендуя, которые, казалось, были готовы защищать его, когда он был вне подземелий. Но в подземельях он был изолирован и уязвим, и всё ещё не знал, что можно с этим сделать.

Но тут его мрачные мысли прервал скрежещущий звук справа. Действуя на инстинктах, он выхватил палочку и направил её на источник звука. Но, к его удивлению, источником звука оказалась стена, которая отъехала в сторону, словно дверь, и из проема вышли Гарри Поттер и Блейз Забини, который держал в руках маленькую картонную коробочку.

— Что за… ? Гарри! Блейз!

Тео аж подпрыгнул от удивления, когда Гарри с улыбкой шагнул вперёд и заключил друга в объятия. Блейз был менее эмоционален, но и он тепло пожал Тео руку.

— Я даже пытаться угадать не буду. Как, во имя Мерлина, ты смог установить секретный проход в мою комнату? — спросил Тео.

Гарри самодовольно улыбнулся.

— Ничего сложно. Я просто очень вежливо попросил одного домового эльфа, и он его проложил. Я так понял, что для домового эльфа, который занимает достаточно высокую ступень в их иерархии, это почти ничего не стоит, и они могут менять структуру определенных частей замка, как хотят. Эльф Уловка уже получил от Дамблдора разрешение переоборудовать подземелья, чтобы у нас были отдельные комнаты, так что для него не было проблемой сделать ещё пару модификаций, чтобы мы могли скрытно приходить и уходить.

— Уловка? — удивленно переспросил Тео. — И что ещё за другие модификации?

Гарри не ответил. Вместо этого он с довольным выражением на лице прошёл мимо Тео к противоположной стене и дернул за подсвечник. Тут же открылась вторая дверь, которая вела в темный коридор.

— Так, — сказал Гарри, — нам сюда. ЛЮМОС!

И без лишних слов он повёл двух друзей по тёмному извилистому коридору, который завершился другой дверью, где скрывался конец коридора префектов и скрытая дверь в Логово принца.

— Я подумал, что мы, возможно, слишком много усилий тратим на чары отвода глаз для Логова. В прошлом году Миранда Бонневиль выяснила, что мы проводим здесь много времени, пусть она и не могла понять, что здесь есть потайная комната. Так мы сможем приходить и уходить, не привлекая лишнего внимания.

— Особенно в свете того, что ты ещё не знаешь, захотят ли Титус Митчелл и Серена Харпер присоединиться к твоей группе, как Маркус и Мисси, — добавил Блейз.

Гарри нахмурился.

— Да, и это тоже. У меня хорошие предчувствия насчет Серены. Это ведь я, по сути, дал ей значок префекта. Титус — другое дело. Но об этом мы будем переживать позже.

С этими словами Гарри повернулся к трону Гидры и тепло поздоровался со змеями на парселтанге. Девять голов змей тут же ответили на его приветствие, кто-то дружелюбно, кто-то нет. Тем временем Блейз поставил свою коробочку на стол и, вытащив оттуда два маленьких объекта, поставил их у стены. Спустя два быстрых Фините они выросли в волшебное радио и зачарованный мини-холодильник, из которого Блейз достал три ледяных бутылки со сливочным пивом.

— Ну ладно, — сказал Гарри, открывая свою бутылку и садясь напротив друзей, — давайте подумаем, как нам отменить эту дичь с высшей санкцией.

* * *

Когда трое парней вернулись в свои комнаты, была уже почти полночь, и Гарри уже начал готовиться ко сну, но вдруг услышал из чемодана тихий звон. Поморщившись своей забывчивости, Гарри полез в чемодан. Он обещал отзвониться, как только устроится. Открыв чемодан, он достал из маленького отделения небольшое серебряное зеркало. Коснувшись три раза поверхности зеркала, он прекратил звон, а затем подождал, пока поверхность зеркала прояснится и там появится лицо Регулуса.

— Привет, Регулус, — сказал Гарри. — Прости, я забыл отзвониться. Долгий день.

— Всё нормально, Гарри. Сириус уже уснул, но, пожалуйста, позвони ему утром, а то он будет ныть весь день.

— Хорошо. Кстати, твоя идея сработала идеально. Уловка помнит и тебя, и мистера Малфоя, поэтому он согласился сделать мне пару одолжений за ваш счёт, по крайней мере, пока я не стану принцем сам. Так что теперь у нас есть секретный проход к Логову.

— Хорошо, — сказал Регулус, — я, на самом деле, не был уверен, что это сработает. Ни Люциусу, ни мне не нужны были такие инновации. Мы уже были префектами, когда стали принцами, поэтому скрытно ходить в Логово нам было не нужно. Мы просто использовали нашу власть над Уловкой, чтобы он таскал нам вкусности прямо в Логово, — он сделал паузу, — я не говорил Сириусу, но что это ещё за история о дементоре в Хогвартс-экспрессе?

Гарри лёг на кровать и начал свой рассказ.

* * *

2 сентября 1993

Класс прорицаний

К вящему удивлению Гермионы Грейнджер, прорицание было одним из самых популярных факультативов — настолько популярным, что стало одним из немногих предметов, который вели отдельно для каждого из четырех факультетов. Для сравнения, гораздо более сложные древние руны выбирали так мало студентов, что все четыре факультета посещали его одновременно. Из того, что Блейз рассказывал ей, это было потому, что профессор прорицаний была некомпетентной и принимала на экзамене практически любой ответ от любого студента, который, как выразился Блейз, «умел лить говно в уши». Другими словами, это было легкое «П».

Именно поэтому сейчас она сидела в комнате, насквозь провонявшей благовониями, куда набились почти все гриффиндорцы третьего курса. Она и Невилл заняли маленький столик на первом ряду с невероятно неудобными мягкими пуфиками. Эти сидения напомнили ей о том случае, когда они с родителями зашли в очень плохой марокканский ресторан несколько лет назад. Её впечатление от урока ничуть не улучшилось, когда в класс зашла профессор Сибилла Трелони, чьи глаза скрывались за толстенными стёклами очков, а шалей на ней было столько, что она походила на карикатурную цыганку из какого-нибудь второсортного голливудского фильма.

— Добро пожаловать! — сказала она. — Как приятно, наконец, видеть вас в вашем физическом облике. Меня зовут Сибилла Трелони. Не думаю, что вы видели меня до этого. Я редко покидаю своё жилище, ибо слишком частое погружение в суету школы затуманивает мой внутренний глаз.

Никто ничего не сказал, но Рон с Джимом переглянулись, словно приглашая другого поухмыляться. Не заметив их переглядываний, Трелони продолжила.

— Итак, вы выбрали прорицания, сложнейшее из магических искусств. Я должна сразу предупредить вас, что если вы не Видите, то я мало чему смогу научить вас. Книги мало, что могут дать здесь…

На это почти весь класс посмотрел на Гермиону, печально известного книжного червя, которую, если судить по тому, как спокойно она сидела на своем пуфике, слова учителя не слишком смущали.

— Множество волшебников и ведьм, несмотря на весь их талант в области громких взрывов и внезапных исчезновений, не способны проникнуть в укрытые вуалью неизвестности тайны будущего. Это талант, дарованный немногим.

Тут она резко повернулась к Невиллу.

— Ты, мальчик! Твоя бабушка здорова?

Невилл сглотнул.

— Кажется, да.

Трелони состроила задумчивое лицо.

— Я бы не была так в этом уверена, дорогой.

Неилл сглотнул глубже, а Гермиона, нахмурившись, переводила глаза с одного на другую.

По-видимому, не обратив внимания на то, какой эффект её зловещие слова оказали на Невилла, профессор перешла к лекции, остановившись ненадолго, чтобы сделать Парвати Патил загадочное предупреждение о рыжеволосом мужчине. В заключение она сказала, что в феврале разразится ужасная эпидемия гриппа, а затем объявила, что «к пасхе один из вас навсегда нас покинет». Затем она начала объяснять, как читать будущее по чаинкам, и попросила Лаванду Браун принести ей большой чайник с полки.

— Кстати, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу, шестнадцатого октября.

Лаванда задрожала, а Гермиона нахмурилась ещё больше. Трелони быстро объяснила, как правильно читать по чаинкам, согласно учебнику «Как развеять туман над будущим», после чего велела студентам взять себе чашки.

— О, и дорогой, — сказала она Невиллу, когда он поднялся на ноги, — после того, как вы разобьёте первую розовую чашку, будьте добры взять голубую. Мне очень нравятся розовые.

Немного удивившись её словам, Невилл направился к шкафу, где стояли чашки, которые нужно было использовать для урока. Гермиона пошла следом за ним. Тем временем, Трелони пошла в угол комнаты, где она хранила веник и совок. Взяв их в руки, она повернулась и замерла на месте.

Как она и предсказывала, Невилл действительно сбил с полки чашку… которая упала прямо в ждущую руку Гермионы; она быстро поставила чашку на место и взяла другую себе.

— Фух! — сказал Невилл. — Спасибо, Гермиона. Вот было бы неудобно.

Пока они шли на свои места, Трелони так и смотрела на них, держа в руках веник и совок. На несколько секунд в комнате повисла напряжённая тишина, потому что профессор смотрела на Гермиону, практически открыв рот. Наконец, Грейнджер деликатно кашлянула.

— Что-то… случилось, профессор Трелони? — осторожно спросила она.

— Вы поймали чашку до того, как она упала, — сказала Трелони так, словно Гермиона выполнила доселе невозможную магию. — Как?

Гермиона на этот вопрос даже несколько раз моргнула.

— Эм, ну, вы только что сказали, что Невилл разобьёт чашку. Я решила, что это было пророчество, поэтому я была особенно внимательной на случай, если он собьёт что-то, и, к счастью, я стояла достаточно близко и смогла поймать чашку вовремя.

Трелони продолжила смотреть на Гермиону.

— Я сделала что-то… неправильно, профессор?

Лицо Трелони сморщилось, словно она собиралась заплакать.

— О, мое дитя. Мое прекрасное дитя. Прошу, прости меня. Когда вы только зашли, я заметила вокруг вас лишь слабую ауру. Очень малую восприимчивость к волнам, идущим из будущего. А теперь я вижу, что ваш внутренний глаз намного проницательнее, чем я ожидала.

— Да? — с сомнением сказал Гермиона.

— Однозначно, дитя мое. У вас есть задатки по-настоящему одарённого провидца!

— У меня? — с ещё большим сомнением переспросила Гермиона.

— О да, разумеется! — Трелони повернулась к классу и обратилась ко всем. — Все, внимательно следите за этой одарённой юной провидицей! Думаю, мы можем ожидать от неё великих дел.

И все действительно посмотрели на Гермиону Грейнджер, провидицу, которая густо покраснела от всеобщего внимания. Когда Трелони, наконец, решила продолжить вести урок, Гермиона наклонилась к Невиллу, который смотрел на неё во все глаза.

— Думаю, если бы мне пришлось сделать это снова, — прошептала она, — я бы дала чашке разбиться.

Однако вскоре оживление от того, что Гермиона — провидица, затмила новая напасть: чаинки в чашке Джима Поттера показали ворона и крысу, что профессор Трелони идентифицировала как предвестник тьмы, уныния, предательства, неудачи и смерти. Она настолько распереживалась из-за мрачных прогнозов, которые она увидела в чашке Джима, что отпустила ребят всего через двадцать минут после начала. Мрачное и испуганное настроение охватило большинство гриффиндорцев, а особенно Джима (но не Гермиону, которая настаивала на том, что в заварке она не видела ни ворона, ни крысы, а только два невнятных пятна). Мрачное настроение так и висело над классом до самого урока трансфигурации, на котором МакГонагалл прямо сказала классу, что Трелони предсказывает смерть какому-нибудь ученику каждый год с тех пор, как работает в школе, однако пока никто не умер. Она также сказала, что Джим прекрасно выглядит и чтобы он не обижался на нее, если она не освободит его от домашнего задания. Но она также добавила, что в случае внезапной смерти он может его не выполнять.

* * *

Уход за магическими существами

Очень скоро весть о том, что Гермиона Грейнджер стала новой протеже Сибиллы Трелони, распространилась по школе. Несколько студентов даже подходили к ней с просьбой предсказать им что-нибудь, на что она отвечала категорическим отказом. Гермиона даже отказала Лаванде Браун, которая была в ужасе от того, что «то, чего она больше всего опасается» случится всего через шесть недель, хотя она понятия не имела, чего она опасается на самом деле. Наконец, Гермиона велела Лаванде сесть за обедом и написать список того, о чëм она беспокоится, чтобы они могли обсудить его вечером. В этот же день после полудня у неё, наконец, был класс вместе с Гарри и Блейзом, которые были наслышаны о её новом даровании. Когда она подходила к загону, где должен был состояться их первый урок по УЗМС, она услышала, что Джим, Рон и Невилл рассказывают Гарри и Блейзу о том, как прошли прорицания.

— Добрый день, провидица Грейнджер, — хитро сказал Блейз. — Будут ли у вас какие-нибудь предсказания о том, как пройдёт наш первый урок по Уходу за Магическими Существами под руководством нашего нового и потенциально опасного профессора?

— Нет, — раздражённо сказала она, — есть только предсказание о том, что произойдет с тобой, если ты не перестанешь называть меня провидицей.

Парни весело рассмеялись.

— Ну а серьезно, — сказал Гарри, — что случилось?

Девушка пожала плечами.

— Профессор Трелони сделала расплывчатое предсказание о том, что Невилл разобьёт чашку. Я стояла позади него, и когда он столкнул чашку с полки, я поймала её. Этого, вероятно, достаточно, чтобы меня можно было считать новым оракулом Дельфы⁽¹⁾.

— Да ладно тебе, Гермиона, — сказал Невилл. — То, как ты поймала чашку и поставила её обратно на полку, словно ничего не случилось, было довольно круто.

— Ничего и не случилось, — раздражённо сказала Гермиона. — Невилл, то, что ты выучил чары Патронуса в двенадцать лет — вот это круто. То, что я поймала чашку до того, как она ударилась об пол, после того, как мне только что сказали, что ты можешь её сбить? Это пустяк!

Их дискуссия прервалась с приходом Хагрида, который после короткого вступительного слова попросил их открыть книги.

— Как?! — спросила противным голосом Пэнси Паркинсон, помахав ему своей копией «Чудовищной книги о чудовищах», которая была перевязана толстым кожаным ремнём. Но даже в таком состоянии книга злобно рычала.

— Вы че, не поняли, как книжку открыть? — удивленно спросил Хагрид. — Над спинку прост почесать ей!⁽²⁾

— Ну и как мы должны были узнать это!? — в ярости спросила Пэнси, но, обернувшись, с удивлением обнаружила, что все присутствующие студенты уже открыли свои книги или всё ещё чесали корешок книги, чтобы её успокоить. Даже Крэбб и Гойл уже открыли свои книги.

— Хм-м. Кажется что тут только у вас проблемы. Минус одно очко Слизерину за то, что не подготовились.

— Если честно, профессор Хагрид, — сказала Лаванда Браун, — я узнала о том, как открыть книгу, только благодаря Гермионе, которая написала мне, как это сделать.

Со всех сторон раздалось согласное ворчание, после которого все собравшиеся признали, что это магглорожденная прислала им письмо о том, как открыть злосчастную книгу. Гермиона же, в свою очередь, заявила, что также не додумалась о том, что делать с книгой, поэтому послала сову издателю, а потом просто переслала его ответ другим. Даже Крэбб и Гойл получили от неё письмо, что они нехотя признали.

— А мне ты почему не прислала письмо?! — взвизгнула Пэнси.

— Ой, ну не знаю, Паркинсон, — протянула Гермиона. — Возможно, потому, что за первые два года в школе мы с тобой перекинулись едва ли парой слов, но ты никогда не упускала возможности оскорбить моё происхождение.

Пэнси открыла рот, но не смогла придумать, что сказать.

— Пф-ф, — наконец, фыркнула она и отвернулась.

Когда проблема с книгами была решена, Хагрид начал урок, который, к удивлению класса, был о гиппогрифах. Все студенты были поражены и немного напуганы целым табуном величественных крылатых зверей, которых полу-великан вывел из леса. Затем он прочитал небольшую, но на удивлению содержательную, по крайней мере, по стандартам Хагрида, лекцию о существах, после чего объяснил, как нужно к ним подходить. Особое внимание нужно было уделять вежливости и уважению, потому что гиппогрифы могли чувствовать неуважение и даже становиться агрессивными в ответ на оскорбления, несмотря на то, что они не вполне понимали человеческую речь.

Класс внимательно слушал учителя, но Пэнси Паркинсон полностью игнорировала Хагрида, потому что у неё были дела поважнее — злобно шипеть на Крэбба и Гойла, которые старательно пытались игнорировать её. Вероятно, она была недовольна, что никто из слизеринцев не удосужился написать ей, как открыть учебник.

— Ш-ш-ш, — наконец шикнула на неё Гермиона, когда шипение Паркинсон стало слишком громким.

Пэнси в ответ показала ей язык, заставив Гермиону закатить глаза.

— Ладненько, — сказал Хагрид, закончив лекцию и отвязывая одного гиппогрифа. — Кто хочет быть первым? Начнем с Клювокрыла.

Естественно, большая часть класса сделала шаг назад. Но не Джим Поттер, который, оглядевшись, с удивлением обнаружил, что он стоит к зверю ближе всех.

— Ай, какого чёрта, — весело сказал он. — Давайте я. Только маме не говорите.

И с этими словами Мальчик-который-выжил уверенно пошёл к зверю, старательно игнорируя шепотки позади себя о предзнаменованиях смерти.

— Помни, Джим, — окликнул его Гарри, — будь вежлив и уважителен. Ну, знаешь, прямо противоположно тому, как ты себя обычно ведешь.

Джим ухмыльнулся брату, но оказавшись рядом с гордым гиппогрифом, его хорошее настроение увяло, и он нервно сглотнул. К счастью для него, он внимательно слушал лекцию и продолжил выполнять все инструкции Хагрида. Он уважительно поклонился гиппогрифу, и, спустя долгие несколько секунд, Клювокрыл поклонился в ответ. Обрадованный Хагрид поднял Джима с земли и посадил его прямо на спину Клювокрыла, который, к удивлению и радости мальчика, тут же поднялся в воздух и описал над местом занятий небольшой круг.

— Чëрт возьми, — под нос себе пробормотал Гарри, — теперь мне тоже нужно покататься на гиппогрифе, чтобы не уступить Джиму.

— Давай, Гарри, — сказал Рон. — Почему ты не хочешь, раз уже понятно, что это безопасно?

Гарри усмехнулся.

— Потому что есть разница между тем, что делает мой брат, и тем, что безопасно. Мы оба знаем, что моё чувство самосохранения развито гораздо сильнее, чем у Джима.

Когда Джим приземлился, Пэнси презрительно усмехнулась.

— Я вас умоляю, здесь нет ничего такого. Если уж он смог заставить это вонючее животное исполнять его приказы, то все смогут!

— Ты хоть слово слышала из того, что говорил профессор Хагрид о том, как следует обращаться с гиппогрифом? — раздражённо спросила Гермиона.

— Хмф! Если он профессор, то я реинкарнация Цирцеи⁽³⁾! — ненавидяще сказала ПэнсиПэнси. — И кроме того, тебя никто не спрашивал.

Она не сказала «грязнокровка» вслух, но проговорила это губами так, чтобы только Гермиона могла видеть, после чего быстрым шагом пошла к гиппогрифу, с которого только что слез Джим.

— Как со столом разговариваешь! — процедила сквозь зубы Гермиона. — Заносчивым и нетерпимым столом с признаками вырождения!

Взбудораженный Джим почти прибежал к Рону, Гарри и Блейзу, пока другие студенты осторожно подходили к загону и другим гиппогрифам. Пока он рассказывал парням о полёте и отвечал на их вопросы, Гермиона осторожно подошла к ним, не спуская глаз с Пэнси.

— Ну и как это было? — спросил Гарри.

— Эм, ребята? — позвала их Гермиона.

— Ха! Как будто летишь на большой и дурно пахнущей метле без стабилизаторов, которую ты не можешь схватить руками как следует, потому что она на тебя разозлится!

— То есть, похоже на обычный полёт на Чистомëте? — с показной серьёзностью спросил Рон.

— Грязное животное! Я покажу им, как это делается! — сказала Пэнси, ни к кому не обращаясь.

— Ребята?! — настойчивее позвала их Гермиона.

— Интересно, а можно надеть на него седло и уздечку, — с интересом сказал Блейз.

— А когда урок закончится, я пойду прямо в совятню и напишу папуле, что вело у нас сегодня урок! — громко сказала Пэнси.

— Гарри?! Блейз?! — прямо позвала друзей Гермиона.

— Секунду, Гермиона, — сказал Гарри, даже не оглянувшись на неё. — Из того, что я понял из лекции Хагрида, не думаю, что гиппогриф согласится на седло.

— Ага, — добавил Джим. — Кроме того, я не знаю, как лошадиная уздечка будет работать с клювом.

— Джим?! Рон?! — Гермиона почти отчаянно позвала парней, увидев, что Пэнси приближается к Клювокрылу.

— Если уж Джим Поттер смог, то любой идиот сможет! Разве не так, ты, большая глупая скотина!

— РУА-А-А-АК!

— А-А-А!

— ПРОТЕГО!

Тут-то все, наконец, заметили, что происходит что-то не то. Сверкающий щит материализовался между Пэнси Паркинсон и разъярëнным Клювокрылом за секунду до того, как его огромные когти должны были пронзить девушку. Испугавшись магического барьера, Клювокрыл отпрыгнул назад, а Паркинсон упала на землю. Гермиона мгновенно убрала щит и сотворила другое заклинание.

— АКЦИО ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА!

Невидимая сила подхватила Паркинсон и протащила её метров десять по земле и гиппогрифовому навозу прямо к ногам Гермионы. Хагрид же, тем временем, бросился вперёд и, схватив Клювокрыла вокруг шеи, оттащил его подальше.

— Что с тобой не так?! — в ярости закричала на Паркинсон Гермиона. — Хагрид ясно сказал, что с гиппогрифами нужно быть вежливыми, или они могут напасть! Ты тупая, хочешь умереть или и то, и другое?!

— Как ты смеешь со мной так разговаривать, ты, поганая… ! — начала было Пэнси, но осеклась, увидев, что Гермиона направила палочку прямо ей между глаз.

— Не говори это слово при мне, Пэнси Паркинсон. Не после того, как я спасла твою поганую шкуру от когтей гиппогрифа, которого ты разозлила своей невыносимой тупостью!

— Так, — сказал Хагрид. — Что тут случилось?

Он успокоил гиппогрифа и приближался к месту, где были Гермиона и Пэнси. Через несколько секунд вокруг них собрался весь класс. Удивительно, но, кажется, у Пэнси не было запасного плана. Она попыталась спасти свою уязвлëнную гордость, обрушив свой гнев на Хагрида.

— Что случилось, профессор, так это то, что один из ваших проклятых гиппогрифов, которых третьекурсники вообще не должны изучать, чуть не убил меня!

— Нет, — ледяным тоном перебила её Гермиона. — Эта идиотка подошла к Клювокрылу и назвала его «большой тупой скотиной», и теперь она удивляется, что он напал на неё, потому что она полностью игнорировала вашу лекцию!

— Ты назвала гиппогрифа «большой тупой скотиной»!? — взревел Хагрид. — Тебе повезло, что он не оторвал тебе что-нибудь!

— Ха! Так вы признаëте это! — тут же вскинулась Пэнси. — Я могла погибнуть из-за вашей некомпетентности!

— Но не погибла, — хитро сказал Гарри, — потому что Гермиона спасла тебе жизнь.

— Как ты сотворила щит так быстро? — почти с благоговением спросила Парвати.

Гермиона отмахнулась от вопроса.

— Пустяки. Я сразу же поняла, что случится и была к этому готова.

Лаванда ахнула.

— Ах! Я знала! Ты провидица. Ты увидела, что Пэнси погибнет и спасла её! Также, как чашку Невилла!

— Что?! — от удивления Гермиона даже моргнула несколько раз. — Нет. Нет, нет, нет. Нет! Я ничего не предсказывала. Я просто увидела, как грубая противная девчонка подходит к животному, которое нападает на людей, оскорбляющих его, и поняла, что случится. Это не прорицание. Это… здравый смысл!

— Тем не менее, — сказал Гарри, — ты спасла Пэнси жизнь, не так ли?

— Ой, ну не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Её могли просто поранить. Уверена, мадам Помфри бы быстро её залатала.

— Не смей преуменьшать угрозу моей жизни! — закричала Пэнси, после чего повернулась к Хагриду. — Ваш зверь почти убил меня!

— Верно, — улыбаясь продолжил Гарри. — Кто-нибудь ещё следил в этот момент за Пэнси? У кого-нибудь ещё в руках была палочка?

Ответы на оба вопроса были «нет». Тут Блейз расплылся в улыбке. До него дошло то, что Гарри уже понял.

— О, Гарри. Прошу, скажи мне, что ты думаешь о том же, о чëм и я!

— Что? — подозрительно спросила Пэнси. — О чëм вы думаете?

Гарри повернулся к ней со злорадной улыбкой.

— Я думаю, Пэнси Паркинсон, что ты только что объявила в присутствии свидетелей, что ты погибла бы, если бы не была спасена Гермионой Грейнджер. И только она могла тебя спасти. Думаю, что в результате ты, Пэнси, теперь должна Гермионе долг жизни.

— ЧТО!? — в один голос воскликнули Пэнси и Гермиона.

Гермиона злобно посмотрела на Пэнси и тут же подалась назад. Пэнси стала бледной, как полотно.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Сначала чашка Невилла. Теперь это. Как будто меня наказывают за хорошие дела.

— Очень ценная и важная мысль, Грейнджер, — улыбнувшись сказал Блейз. — Ты, наконец, начинаешь думать, как слизеринец.

АЗ1. Часть речей Дамблдора, Трелони и урока Хагрида взята из книги «Гарри Поттер и Узник Азкабана». Почти всё, что звучит знакомо.

1) Здесь многоуровневый каламбур. Для начала: Оракул — наиболее распространённая в античности форма прорицания, состоявшая в том, что предсказание от имени божества по запросу верующих оглашал специальный жрец, который и именовался оракулом. В более широком смысле под оракулом понимали и прорицалище — место, где оглашалось предсказание. Дельфийский оракул — оракул при храме Аполлона в Дельфах, расположенных у подножия южного склона горы Парнас в Фокиде. Согласно древнегреческой мифологии, основан самим Аполлоном на месте его победы над чудовищным змеем Пифоном. Номинально, главным жрецом оракула была жрица — пифия, но фактически все предсказания формулировались толковавшими её жрецами этого храма.

Вернуться к тексту

2) Напоминание: Хагрид говорит с сильным девонширским акцентом, который на английском звучит максимально расслабленно.

Вернуться к тексту

3) Цирцея — переводчик не уверен, кого здесь имела в виду Пэнси. Возможно, что это та, кто удерживала Одиссея на своём острове, превращая его спутников в свиней, которых потом съедали Одиссей и другие его спутники.

Вернуться к тексту