Как-то раз из-за Тимьяна (гет)

— Сюрприз!

Глаза Драко расширились от удивления.

На его пороге стояла скромно одетая девушка-крестьянка в простом платье из грубого синего хлопка, а её волосы были незатейливо заколоты на затылке.

— Гермиона?

— Единственная и неповторимая, — сказала она и присела в реверансе, довольная тем эффектом, который произвела на него смена её образа.

— Где ты достала это платье?

— Я сшила его! — с гордостью произнесла она, покружившись, чтобы продемонстрировать свою ручную работу.

— Я и не знал, что ты умеешь шить!

— Ну, я же говорила, что тебя ждет сюрприз.

— И ты как-то по-новому уложила волосы? — спросил Драко.

— Последний писк моды в Лондоне… крестьянский стиль.

— Ну, тогда я вообще икона стиля, — произнес Драко, и они оба рассмеялись. — Это мило… не прическа… то есть, прическа тоже, конечно, но я про образ в целом. Ты отлично выглядишь, — быстро добавил он.

— Спасибо, — ответила она.

Гермиона и Драко уставились друг на друга через порог хижины, внезапно ощутив легкое смущение.

— Ну, пойдем?

— Веди.

Драко вышел из хижины и запер дверь на защелку. У него не было ни замка, ни ключа. Да и в любом случае красть-то у него было нечего. Они отправились по протоптанной тропинке через поле, в сторону вьющегося над центром города дыма. Стоял прекрасный летний день — жаркий и ветреный, и в воздухе пахло сеном.

Гермиона несла на руке корзинку так же, как и другие девушки-крестьянки, но, в конце концов, не удержалась и принялась высоко размахивать ею на ходу.

— На рынок, на рынок ловить толстых свинок… — тихо пропела она.

— Мы собираемся не за свиньей. Нам нужен голубь, — серьезно заметил Драко.

— Это детский стишок, глупый, — ответила Гермиона. — Снова домой, снова домой, шутка за шуткой, нога за ногой.

— Расскажи еще.

— У леди, у леди на берегу моря есть четверо деток, а вовсе не трое. Двадцать четыре уже старшей дочери, замуж пора — женихи, стройтесь в очередь: медник, портной, солдат и моряк, грабитель, богач и последний бедняк! — Гермиона вспомнила старую считалочку, которую выучила в начальной школе.

— Ты, конечно же, знаешь множество бредовых маггловских стишков, — произнес Драко.

— А вы, дети волшебников, разве не разучивали в детстве стишки?

— Да… — ответил Драко, вспоминая времена, когда Люциус позволял Нарциссе одной присматривать за ним. Она иногда пела, хотя обычно не осмеливалась делать этого, когда отец оказывался поблизости — Люциус считал это «сюсюканьем». Такие мгновения были прекрасны, но очень редки.

— Расскажи.

— Это глупо, — сказал Драко.

— Ой, да ладно тебе… Я только что спела песенку про свинью.

— Ладно… Но ты будешь смеяться…

Жила корова на горе,

Как снег была бела,

Ей нравилось гулять везде.

Мне так она мила!

И солнце забывает жечь,

Увидев лишь ее.

Луна с ней ожидает встреч,

Любя ее давно.

Корова на горе жила,

Бела как снег, и мне мила...

Драко протараторил всё на одном дыхании и покраснел. Он давным-давно не рассказывал этот стишок и был удивлен, что не забыл его. Драко думал, что Гермиона будет смеяться над ним, но вместо этого она в восторге захлопала в ладоши.

— Ух, ты! Это потрясающе!

— Ты уверена? — Драко почувствовал себя лучше.

— Конечно… Я даже не знала, что бывают стихи для маленьких волшебников.

— Конечно, бывают… Жила корова на горе, как снег была бела, — произнес он и погладил ее по голове.

Она ухмыльнулась.

— Мне нравится гулять везде…

— Мне так она мила … — тихо произнес он, продолжая уверенно шагать рядом с ней.

— И солнце забывает жечь, увидев лишь ее … — продолжила она.

— Луна с ней ожидает встреч, любя ее давно…

— Корова на горе жила, бела как снег, и мне мила!

— Ты знаешь, что у коровы четыре желудка? — поддразнил ее Драко. — Неудивительно, что ты так много ела в Хогвартсе.

Гермиона посмотрела на него и лукаво улыбнулась.

— Подойди ближе, — попросила она.

Драко наклонился вперед, а она потянулась к его уху…

— МУУУУУУУУУ!

— ААААААААА!

Гермиона захихикала, глядя на ошеломленное лицо Драко.

— Сейчас ты у меня получишь!

Гермиона завизжала и стала от него убегать…

Так они и пробежали остаток пути до ярмарки.

Драко был рад, что Гермиона так быстро бегала. Ведь он не знал, что сделал бы, если бы поймал ее…

Они смешались с плотной толпой. Ярмарка привлекала народ из всех соседних городков. Вокруг было шумно, и в воздухе витали разные запахи. Гильдии установили огромные прилавки, каждый из которых занимал часть центральной площади, а на их вывесках, расположенных высоко вверху, было описание их товара, будь то шерсть, или ткани, или кованые изделия. У торговцев, не принадлежащих ни к одной из гильдий, также были палатки, в которых продавались изделия из кожи, туфли, горшки, сковороды, ножи, всевозможные побрякушки и еда.

Гермиону поразило обилие звуков и запахов. Живя в поместье, она так долго была отрезана от внешнего мира, что совсем отвыкла находиться в огромной толпе, — которая, на самом деле, ничуть не отличалась от субботней толпы на Оксфорд-стрит. Здесь было так много людей! Куда-то спешили крестьяне и крестьянки со своими корзинками, перекрикиваясь друг с другом и смеясь. Иногда можно было заметить и хорошо одетых членов гильдии, купцов и слуг, прокладывающих себе путь в толпе. Кругом сновали акробаты и жонглеры в ярких одеяниях, а некоторые — даже в разноцветных масках.

— Ты в порядке? — она почувствовала, как Драко коснулся ее руки.

— Да, — ответила она, хотя на самом деле абсолютно не представляла, куда идти или что делать.

— Давай поищем зверинец, — сказал он, сжимая ее руку и ведя за собой сквозь толпу.

Казалось, они шли целую вечность. Центр Милденстоува оказался гораздо больше, чем она себе представляла. Здесь были трехэтажные дома, выстроившиеся вдоль улиц, и добротно вымощенные дороги. И всем этим владел и управлял её отец?

— Думаю, нам сюда, — произнес Драко, сворачивая на чуть менее людную улицу. Откуда-то до Гермионы донеслись звуки флейты.

— Ох! — вдруг воскликнула она и зажала нос рукой.

— Да, похоже, мы уже близко, — сказал Драко, тоже морщась.

Они вышли на площадь, с двух сторон окруженную низкими зданиями и одной стороной выходящую на поле. Повсюду, насколько хватало глаз, люди продавали крупный рогатый скот, овец, свиней, гусей, кур и лошадей. Все спорили и кричали, а запах был просто невыносимый.

Гермиона предусмотрительно подобрала юбки и переступила через навоз.

— Куда мы идем?

— В птичник, — пробормотал Драко, осторожно перешагивая через помет.

— Брр… Как же здесь грязно.

Гермиона последовала за ним, ощущая, что из-за толпы и солнца ей становится слишком жарко.

В конце концов, они достигли участка, где торговали курами и гусями. Пара крестьян купила шесть гусей и связывала их шеи веревкой. Сквозь вопли и гоготание Драко поздоровался с владельцем лавки и спросил:

— Голуби есть?

— Голубцы? — переспросил с любопытством толстый крестьянин.

— Голуби! — прокричал Драко.

— Голуби? — проревел мужик. — Тебе надо голубей? Посмотри-ка во-о-он там, у них есть перепела и фазаны, хотя голубей я у них отродясь не видывал.

— Спасибо, — произнес Драко.

Гермиона чуть улыбнулась крестьянину, озадаченно скребущему затылок, и последовала за Драко к палатке на другом конце площадки. Здесь продавалась птица, убитая на охоте, и окровавленные тушки фазанов, горлиц и перепелок лежали рядами на каждом прилавке, словно причудливый мертвый ковер. Гермиону начало тошнить. Солнце безжалостно жгло.

Драко беседовал с одним из владельцев палаток, который выглядел удивленным.

— Голуби? Это ж господские птички, каждая на вес золота. Возможно, они есть вон у тех торговцев или охотников. Вроде бы, за них просили по гинее за пару. Но тебе это не по карману, правда? Эй, малец, твоя леди, кажется, неважно себя чувствует. Лучше бы тебе присмотреть за ней, очень уж жаркий денек сегодня выдался.

Драко обернулся и увидел, что Гермиона с трудом держится на ногах. Она выглядела усталой и бледной.

— Спасибо, — сказал он и быстро обнял её за плечи.

— Лучше тебе увести её туда, к торговцам и охотникам. Там есть где присесть в теньке, и продается лучший эль по эту сторону Альдебурга.

— Прости… Это все жара… и… и запах, — извинилась Гермиона, пока Драко вел её обратно в центр города. — Мне нужно… присесть.

— Ладно, держись за меня. Мы почти дошли до скамей.

Они вернулись на городскую площадь, где повсюду были расставлены скамейки и грубые столы. Оказалось, что Гермиона была не единственной, кого сразила жара. Вокруг на скамьях сидели крестьянки, обмахиваясь и попивая эль. Мужчины склонились над столами, играя в кости и что-то выкрикивая.

— Садись здесь, я принесу тебе попить.

— Спасибо.

Драко направился к одной из палаток с элем. Он перебрал пальцами монетки в кармане. Только шесть монет… Как же они, ради всего святого, смогут добыть голубя?

— Две кружки, — сказал он лавочнику и протянул две монеты. Теперь у него осталось только четыре. Он вернулся к Гермионе с двумя грубыми оловянными кружками с элем, холодным и освежающим.

Гермиона стала жадно пить. Все эти корсеты и жизнь в поместье, должно быть, сделали из нее неженку! Она всегда держалась наравне с Гарри и Роном во всех их приключениях, а теперь даже не смогла пережить средневековую ярмарку!

— Лучше?

— Да, гораздо, — ответила она. Драко сидел рядом с ней, так близко, что они касались друг друга. На этой скамье было полно народа.

— Э-э… Гермиона. У нас проблема… У… у… меня не хватает денег на покупку голубя, — Драко захотелось расхохотаться. Эти слова звучали так нелепо. Он подумал о счете Малфоев в банке Гринготтс и своем кошельке, всегда набитом галеонами настолько, что он не знал, куда их девать.

— О, с этим все нормально, — спокойно произнесла Гермиона, делая глоток напитка, а потом наклонилась и прошептала ему на ухо: — У меня с собой кошелек с гинеями. Сколько у тебя?

Так вот каково это: ощущать себя бедняком! Ему придется попросить Гермиону за все заплатить.

— У меня четыре серебряные монеты, — вяло ответил он. — Это мой заработок за неделю. У меня было шесть, но две я только что потратил, чтобы купить нам попить.

— Что? Ты потратил треть своего заработка, чтобы купить нам напиток? — фыркнула Гермиона в свой эль.

— Я… большой транжира, — сказал он, опустошая свою кружку.

— Ох, Драко… В следующий раз плачу я.

— Это был первый раз, когда я потратил треть того, что имею, на кого-то.

— Спасибо, — произнесла она. — Я ценю это.

— Довольно страшно иметь так мало. Но знаешь что: мне все равно нечего покупать. Там, в будущем, мне так наскучило тратить деньги… Я купил лошадей для Малфой-мэнора, домовых эльфов, накупил так много мантий, что я просто не знал, что с ними делать… Честно говоря, эти напитки — первое, что я купил за три месяца. Думаю, не так уж и много нужно для счастья.

Гермиона взглянула на него краем глаза. Драко определенно изменился. Он больше не был тем испорченным ребенком, которого она знала в Хогвартсе.

— Ты счастливее сейчас? Мне казалось, ты ненавидишь свою крестьянскую жизнь.

— Забавно… Не то чтобы она мне нравилась. Но некоторые вещи теперь значат не так много, как раньше. Они не расстраивают меня так, как прежде. Вот… вот о чем я хотел поговорить с тобой. За эти три месяца я словно обрел самого себя. Было время на раздумья, которого мне не хватало в будущем.

— У меня тоже, — кивнула Гермиона. — Это странно, да? Как будто эти три месяца пошли, на самом деле, нам на пользу. Возможно, оказаться в прошлом, в конце концов, было не так уж и плохо.

— И мы смогли… — тихо произнес Драко.

— Купите ленточку для своей возлюбленной! — помешал им голос с заметным акцентом.

Они подняли головы и увидели улыбающуюся старушку с корзиной разноцветных ленточек. И Драко, и Гермиона тут же сильно покраснели.

— Ну же, парень… Она красавица, а с ленточкой в волосах будет еще прекраснее.

— Он не мой…

— Ладно, — сказал Драко, вынимая свой кошелек. — Какой цвет тебе нравится, Гермиона?

— Драко… Ты не должен больше тратить на меня деньги!

— Тише, тише, девочка. Я всегда узнаю хорошую пару, и этот паренек хочет купить тебе что-нибудь милое. Всего одна серебряная монетка.

— Давай, Гермиона, выбирай.

— Но Драко…

Драко засунул руку в корзинку женщины и вытащил светло-голубую атласную ленту. Идеально!

— Мы возьмем эту, — сказал он и отдал старушке серебряную монету. Она улыбнулась, попробовала монету на зуб и спрятала её в складках своего платья.

— Приглядывай за ней, парень, — произнесла она. — Девочка — настоящая роза, — старушка одарила их проницательным взглядом и понизила голос: — …А в тебе очень много силы, отрок. Рада нашей сегодняшней встрече! Береги ее… Рада нашей встрече, Драко и Гермиона! — тихо рассмеялась она и пошла прочь.

Драко и Гермиона были ошеломлены.

— Что… Что она сказала? — спросила Гермиона.

Пальцы Драко замерли вокруг голубой ленточки. — Куда она пошла?

Но пожилая женщина исчезла.

— Она… Она сказала… Она назвала нас…

— Это невозможно, — резко сказал Драко. — Это всё ее акцент. Наверно, она сказала: «Желаю радости и здоровья» или что-то еще.

— Но…

Драко вложил мягкую голубую ленточку в руки Гермионы.

— Она всего лишь старуха… Не волнуйся об этом. Уверен, нам просто послышалось.

— Но…

— Давай, надевай ленту.

Гермиона подняла руки и начала обвязывать лентой волосы. Ленточка была пронзительного светло-голубого цвета, как и небо в этот день.

— Она красивая, спасибо тебе, — сказала девушка.

— Она тебе очень идет.

Гермиона тут же опустила глаза, ощущая смущение.

— Пойдем и добудем уже этих голубей, — произнесла она, поднимаясь и звякая золотыми гинеями в кошельке.

* * *

Как выяснилось, добыть удалось не только голубей. Когда они шли обратно в хижину Драко, корзинка Гермионы доверху была наполнена едой на любой вкус. Она настояла на покупке сыров, ветчины и пирогов.

— Да мы в жизни все это не съедим! — протестовал Драко, волоча тяжелую корзину.

— Посмотрим, — произнесла Гермиона. «Он ужасно похудел, — подумала она. — Я рада, что купила столько, сколько смогла. Все, что мы не съедим сегодня вечером, он сможет съесть в ближайшие несколько дней. Ха, я покупаю еду для Драко Малфоя. Что бы сказали на это Гарри и Рон?

В руке Гермионы покачивалась клетка с двумя белоснежными голубями. Достать их оказалось не так уж трудно… После странного столкновения со старушкой с ленточками они пошли к иностранным торговцам и легко отыскали того, который продавал экзотических птиц. Хмм, эта странная старушка с ленточками… Кто же она такая? И действительно ли она назвала их…

— Ты все еще думаешь о ней? — спросил Драко.

Гермиона вздрогнула.

— Да.

— Мы неправильно расслышали, я уверен, — сказал он, отпирая дверь в свою хижину и открывая ее пинком ноги.

— Как ты можешь быть так уверен?

— У нее был такой сильный акцент. Она могла произнести старое кельтское приветствие или что-нибудь еще.

— Нет, дело не только в этом, — проговорила Гермиона, медленно опуская голубей на пол лачуги. — Теперь я припоминаю. Она сказала «настоящая роза». Это действительно странно.

Драко пожал плечами, вытаскивая из корзины еду.

— Она только хотела сказать, что ты…ну, ты красивая, Гермиона.

Она была слишком рассеянна, чтобы заметить его запинку.

— Нет, ты не понимаешь. Моя старая няня, Мэри, всегда говорит, что у меня лицо словно роза. Странное совпадение, не так ли?

Драко ухмыльнулся.

— Ладно, ладно, Гермиона. Мы знаем, что куча людей считает тебя красивой. Это всего лишь такое выражение.

— Тебе не кажется это странным?

— Меня она тоже назвала отроком… Это называется «сравнение», Гермиона. Когда ты сравниваешь одну вещь с другой. Разве в маггловской школе вас этому не учили?

Гермиона задумалась, стоит ли рассказывать Драко о том, что она узнала о своем детстве в поместье. Почему-то она не могла отделаться от ощущения, что все это связано, но решила, что сейчас не лучшее время начать разгадывать еще одну тайну. По крайней мере, пока она не заставит священника рассказать ей больше. Она нахмурилась.

— Я думаю, что это странно, что все… Эй! Куда это ты тащишь столько еды?

Драко стоял в дверях и держал корзину, наполовину заполненную разными продуктами.

— Мы собираемся на пикник. Не думала же ты, что мы станем есть в этой затхлой помойке?

— Куда мы идем?

— Я покажу тебе, пошли.

Драко придержал для Гермионы дверь, и она проследовала за ним, держа в руках клетку с голубями.

— Сюда, — он шел по направлению к Флиндерскому лесу, но повернул к ручью. Следуя за ручьем, они спустились с холма, обогнули лес и вышли на небольшой, устланный полевыми цветами и травой берег.

— Ох! Какое чудесное место! — восхитилась Гермиона.

— Ага… Я отыскал его после Иванова дня, когда гулял здесь. Я… разведывал местность.

По правде говоря, он искал следы фей. До сих пор у него не было никакой возможности узнать, сбылось ли уже его желание, и он часто спрашивал себя, не было ли все это лишь каким-то безумным сном? Драко поставил корзинку на землю и принялся снимать рубашку.

— Что ты делаешь? — ахнула Гермиона.

— А на что это похоже? Я собираюсь искупаться. Не хочешь присоединиться?

Гермиона отвернулась, когда Драко предстал перед ней с обнаженным торсом. Она смутилась еще сильнее, чем в тот раз, когда впервые увидела его без рубашки после порки. Сейчас он был очень мускулистым, но слишком уж худым. Так или иначе, она больше не могла смотреть на него так, как прежде.

— Не волнуйся, рейтузы я оставлю, — подмигнул он.

— Как будто ты осмелился бы на обратное, — сказала она.

— Ну что, не хочешь присоединиться ко мне? Тебе придется выбраться из этого прелестного, сшитого тобой платья, — произнес Драко, наклоняя голову набок и игриво усмехаясь.

— Конечно же, нет! — воскликнула Гермиона, ужаснувшись одной лишь мысли об этом.

Она поверить не могла, что позволяет Драко дразнить ее подобным образом, и её это даже не слишком-то и обижает!

— Ну, как хочешь, — сказал он и прыгнул в воду. Ручей был мелким, всего лишь ему по пояс, но достаточно глубоким, чтобы плавать в нем.

Гермиона устроилась так близко к краю, как только осмелилась. Конечно, было очень жарко. Как бы ей хотелось, чтобы у нее хватило наглости стянуть платье и присоединиться к нему. Там, в будущем, она любила плавать. Ох, если бы только у нее был ее купальник! Она заметила на спине Драко белые шрамы, и порадовалась, что следы порки так хорошо зажили.

— Ах… Водичка такая прохладная,— поддразнил Драко, брызгая ей на ноги. Его светлые волосы сейчас были приглажены назад, делая его красивые черты лица еще более выразительными. У него были хорошо очерченные скулы, волевой подбородок, яркие серо-голубые глаза…

— Тебе же жарко, — сказал он, откидываясь на спину в воде. — Уверена, что не хочешь сюда?

— Нет, спасибо, — чопорно ответила Гермиона, промокнув лоб рукавом. — Мне и без этого вполне комфортно.

Ожидая, пока Драко закончит плескаться, Гермиона рассеянно собирала полевые цветы. Снова и снова украдкой бросая взгляды на его крепкое тело в воде, она чувствовала, как по коже бегут мурашки. Вечер был великолепным. Летнее солнце мягко висело в небе, нежный ветерок шелестел листьями, весело журчал ручей, и множество прекрасных полевых цветов росло вокруг…

— Мыслями не поделишься?

Она подскочила. Рядом с ней откинулся на локти Драко. Его влажный торс сверкал в лучах солнечного света, а мокрые брюки прилипли к ногам. «Ох, тебе бы пришлось дорого заплатить, чтобы узнать мои мысли сейчас…»

— А ты? — парировала она.

— Что ж, миледи, — произнес он. — Думаю, нам следует как можно скорее освободить этих голубей.

— Согласна, — ответила она. — Доверяю это сделать тебе.

Драко открыл клетку и ловко вырвал пару перьев у одного из голубей. Тот раздраженно заклекотал и захлопал крыльями.

— А теперь отпустим их?

— О да. Никогда не могла спокойно смотреть на птиц в клетках. С этой точки зрения сегодняшняя ярмарка была просто ужасной.

Драко улыбнулся. Теперь он узнал о Гермионе еще кое-что.

— Тогда ладно. Раз уж это так много значит для тебя, — и протянул ей клетку.

— Давай сделаем это вместе, — вдруг сказала Гермиона.

— Зачем? — Драко выглядел удивленным.

— Не знаю, это кажется таким… символичным. Ну, то есть, выпустить птиц на свободу. И, кроме того, мы же теперь друзья.

«Что я делаю? — Гермиона сама себе не могла поверить. — Опять я проверяю его, расширяю границы. Чего я хочу, что я делаю?..»

«Друзья, — подумал Драко. — Ты уверена, что мы именно друзья, мисс Гермиона Грейнджер? Ты, та, что позволила держать себя за руку во Флиндерском лесу и покупать ленты для своих волос? Та, что принесла мне мазь для спины и писала мне письма каждый день?»

Молча он положил свою руку на ее ладонь, и она не возражала. Она подняла клетку вверх, и вместе они открыли ее. На мгновение голуби замешкались, будто осознавая, что теперь свободны, а затем выпорхнули из клетки и исчезли в небе, растворившись над границей леса. Гермиона и Драко опустили клетку на землю.

Он по-прежнему держал ее за руку. Уловив то мгновение, когда она стала забирать ладонь, он сжал ее пальцы, перехватывая их крепче. Она не смотрела на него, но он заметил, как покраснели её уши.

«Странно, я должен переживать, как в прошлые несколько раз, но я не ощущаю этого. Почему сегодня я так уверен в себе? Да, сейчас я гораздо больше похоже на прежнего Драко Малфоя».

Драко сделал глубокий вдох.

— Гермиона… Мне нужно поговорить с тобой… Пожалуйста, не говори, что ничего не происходит, потому что ты знаешь, что это неправда.

Гермиона не смогла заставить себя взглянуть на него. Её сердце колотилось так сильно, что казалось, будто грудь вот-вот разорвется. Миллионы мыслей проносились сквозь ее разум. Самое большее, что она смогла сделать — это кивнуть. Его рука на ее ладони была теплой и успокаивающей.

— Думаю, ты знаешь, что с нами происходит. Я не знаю, как и почему, но единственное, что мне точно известно — ты стала очень много значить для меня теперь. Ты понимаешь, о чем я? — его голос был уверенным и тихим, и Гермиона ощутила прилив отваги.

— Да, — сказала она. — Я и не предполагала прежде, что такое возможно, но я чувствую к тебе то же самое.

Он улыбнулся и стиснул её руку.

— Гермиона, посмотри на меня.

Она подняла к нему лицо. Помимо неуверенности и страха в ее глазах он увидел волнение. «Вот он, мой шанс, — сказал самому себе Драко. — Сделай это, сделай, сделай, сделай. Она не станет сопротивляться».

Он наклонился к ней.

— Подожди.

Гермиона положила руки ему на плечи и серьезно на него посмотрела. Её брови обеспокоенно нахмурились, и казалось, что внутри нее шла нешуточная борьба.

— Гермиона, всё в порядке?

«Я должна знать, — подумала Гермиона. — Я поступаю ужасно, но если он сможет это сделать для меня, значит, ему не всё равно, и тогда всё будет в порядке. Я должна знать».

— Драко, ты разорвешь свою помолвку с Блейз Забини? — выпалила она на одном дыхании.

— Что?! — Драко не мог поверить своим ушам. — Разорвать помолвку с Блейз?

Гермиона почувствовала себя так, словно ее ударили. Какой же дурой она была! Это было единственное, что удерживало ее, и она думала, что сможет всё изменить.

— Неважно, — сказала она. — Забудь об этом, — она отвернулась от него и попыталась высвободить свою руку.

«Что за игру, черт побери, затеяли эти феи? Они ОБМАНУЛИ меня! Они ни черта не сделали с моей помолвкой!»

— Нет, подожди, — произнес он, перехватывая ее руку еще крепче, несмотря на все ее усилия вырваться. — Ты думаешь, что я помолвлен с Блейз Забини?

Гермиона обожгла его взглядом.

— Во что ты играешь, Драко? Ты знаешь, и я знаю, и весь Хогвартс знает, что ты помолвлен! И покуда ты не решишь разорвать ее… Что ж, тогда между нами ничего не происходит, — она не смогла сдержаться, и слезы потекли по ее лицу. Она никогда раньше не ощущала себя подобным образом — испуганной, потерявшей контроль… В учебниках ни слова не говорилось о ситуациях вроде этой…

Драко лихорадочно размышлял: «Ладно, эти проклятые феи надули меня. К чертям собачьим их. Я разберусь с этим сам, какими бы отвратительными не были последствия. Вот дерьмо… Если даже последствия за разрыв магической помолвки — это…. Черт, черт, черт…»

— Конечно же, я разорву её! — неожиданно громко произнес он.

Гермиона чуть не подпрыгнула. Почему Драко так кричит?

— Драко…

— Конечно же, я, черт побери, порву с ней! Не думаешь же ты, что я стал бы играть с тобой в подобные игры?...

— Драко…

— Я бы давным-давно разорвал эту помолвку! Как будто я мог бы так поступить с тобой!..

— ДРАКО!

— ЧТО?

— Ты делаешь мне больно! — воскликнула Гермиона.

— Ой… Прости, — Драко понял, что сжимал её руку все сильнее и сильнее, пока высказывал свои доводы. Он отпустил ее.

— Я сказала, что ты держишь слишком сильно, я не говорила отпускать ее, — сквозь слезы проговорила Гермиона.

Драко ощутил накатившую на него волну облегчения. Ну, может, он справился и не идеально, но еще не все потеряно. Он не очень-то хорошо разбирался во всех этих ухаживаниях. Внутри него царила полнейшая неразбериха.

Он сходил с ума по Гермионе, но не понимал, чего же она хочет, и ему пришлось порвать с Блейз, которая ему не нравилась. Но теперь его ожидали последствия за разрыв официальной магической помолвки. Проклятье! Куча мыслей вертелась в его голове…

Его слизеринская натура всегда побуждала его искать простейшие и наиболее выгодные пути выхода из неприятных ситуаций. Как, например, помолвка с Блейз, которая была нужна в первую очередь для восстановления фамильной славы. Но в нынешней ситуации, казалось, не существовало обходных путей.

Он не мог этого понять… Почему феи просто не сделали так, чтобы этой помолвки никогда не было?

То, что он пообещал Гермионе, возможно, было самым трудным поступком, который ему доводилось совершать за всю свою привилегированную, полную денег, чистокровную жизнь… ЧЕРТ БЫ ПОБРАЛ ЭТИХ ГРЕБАНЫХ ФЕЙ! По крайней мере, как бы трудно это ни было, оно того стоило. Потому что при взгляде на Гермиону, сильную, красивую, умную ведьму рядом с ним, он осознавал, что игра стоит свеч. Он никогда раньше не испытывал подобного ни к кому, да и ни к чему в своей жизни.

— Не плачь, — сказал он, наконец, Гермионе. — Э-э… Это делает тебя не такой красивой.

— Ах, ты! — воскликнула она и вытерла глаза краем юбки.

— Наш романтичный пикник прошел не так, как я планировал, — сбивчиво сказал он, убирая выбившиеся из ее прически прядки волос.

— О, так ты планировал все это?

— Не думала же ты, что мы пришли сюда случайно? Великолепный журчащий ручей, прелестная мягкая травка, повсюду приторно милые полевые цветочки, на которые у меня аллергия…

— Я не знала, что у тебя аллергия, — Гермиона, наконец, улыбнулась.

— Ну… Нету. Но если бы была, то все эти цветочки меня обязательно доконали бы.

Свободной рукой она швырнула в него пучком цветов.

— Что смешного? — спросил он, потому что она сдавленно засмеялась.

— У тебя маргаритка в волосах.

— Отлично, — произнес он и стал искать цветок.

— А тебе идет.

— Думаю, тебе подойдет больше, — сказал он, вытащил цветок и воткнул ей в волосы за ухом. Затем он пригладил их рукой, и это действие успокоило ее.

— Я… Я хочу, чтобы ты знала, что от своих слов я не отступлюсь. Если я что-то и обещаю, то это железно. Когда мы вернёмся, первое, что я собираюсь сделать — это разорвать свою помолвку.

Она кивнула.

— Я верю тебе. Но мне все же не по себе из-за Блейз. Так или иначе, я чувствую свою вину во всем этом.

— Блейз не любит меня,— покачал головой Драко. — Она была увлечена самой идеей обо мне, но у нас ничего не вышло. Мы даже несколько раз разговаривали о разрыве помолвки, но были вещи, которые нас удерживали. Во-первых, она страшно боялась своего отца… И, в общем, это не так-то просто — расторгнуть магическую помолвку между двумя чистокровными волшебниками.

— О чем ты?

— Неважно. Слишком сложно объяснять, но просто будь уверена, что я сделаю это, — усмехнулся он. — Знаешь, все это разрушало мою жизнь. Мне была ненавистна сама мысль — жениться на ком-то, кого я не любил. Я знаю, что вел себя зло и жестоко по отношению к Блейз, но не мог себя остановить. И я обещаю тебе, что все будет нормально. Не переживай из-за этого — ты, возможно, оказала Блейз огромную услугу. Её брак со мной разрушил бы и ее, и мою жизни.

— Я знала, что вы двое не очень-то готовы к совместной жизни, но все же мне до сих пор не по себе из-за этого, — призналась Гермиона. — Если бы я не провалила эти ЖАБА по Зельям, мы не оказались бы в прошлом, и всего этого не произошло бы, и мы бы… мы бы…

— Мы бы что?.. — невинно спросил Драко.

— …Не узнали бы друг друга лучше.

— И я знаю, что тебе нравится то, что ты открыла в Драко Малфое, — поддразнил он, беря ее за руки. — Что тут может не нравиться? Красивый, остроумный, обходительный….

— Эгоистичный, напыщенный, раздражающий…

— И ты мне так мила… — пробормотал Драко, внезапно притягивая ее ближе. На этот раз его ничто не остановит.

— И солнце забывает жечь, увидев лишь тебя… — прошептала Гермиона. Она чувствовала себя почти так же, как когда выпила слишком много бузинного вина на вечеринке в честь двадцатилетия близнецов Уизли. Её голова закружилась, а по телу побежали мурашки. С восторгом она осознала, что руки Драко крепко обнимают ее, она прижата к бледной груди Драко, и чистые серые глаза Драко, и слегка терпкий запах Драко… Драко.

— Любя тебя давно… — произнес он, нежно привлекая ее лицо к своему.

— Корова на горе жила…