Как-то раз из-за Тимьяна (гет)

Маленькой девочкой Гермиона любила мечтать о собственной свадьбе. Она представляла, как, одетая в красивое белое платье, идет по проходу переполненной людьми церкви с белым букетом в руках. Обязательно играет орган, а хор поет псалмы. После этого молодожены дают небольшой прием в парке или, возможно, в дорогом отеле.

В большинстве случаев воображаемым женихом был Виктор Крам. После расставания с ним она иногда представляла в этой роли Рона или Симуса Финнигана.

Она почувствовала, как кто-то взял ее руку с колен и крепко сжал. Она посмотрела в глаза своего реального жениха.

Он не был Виктором Крамом, Рональдом Уизли или Симусом Финниганом.

Он был Драко Малфоем.

У нее не было белого платья или букета. Не было органа и хора. Она надела простую одежду — темно-серое платье — и сейчас они с Драко сидели совсем одни в темной церкви.

Драко казался очень спокойным. У нее появилось странное чувство, будто у него снова все под контролем, и сейчас она даже была рада находиться под его защитой. Она положила голову ему на плечо и ощутила, как он гладит её по волосам.

Они почти не разговаривали с тех пор, как пять минут назад встретились впервые после недели разлуки. Оба не знали, что сказать, — то, что началось как летний роман, вдруг превратилось в нечто гораздо более серьезное, чем они когда-либо могли себе представить. Её мать была уверена, что Гермиона влюблена в Драко, — и именно это сделало её кровь человеческой. Но Гермиона понимала, что её мать не знала всей истории целиком. Гермиона не была подменышем, которого видела её мать. Куда бы подменыш ни исчез, Тимьян Элиминус Гермионы заставил её занять его место.

Вместе с Драко.

А они всегда ненавидели друг друга.

Конечно, сейчас они ладят гораздо лучше, но Драко вообще понимал, что делает, когда просил её руки?

И согласилась ли она лишь из-за отчаянного желания покинуть это место?

Но нет… Конечно же, Драко понимал. И, конечно, она согласилась не вслепую… В конце концов, разве не было поцелуев, роз и того особенного сна в летнюю ночь? Суждено ли нам сыграть эту роль? Действительно ли все это предначертано?

Слишком быстро подошло время для церемонии.

Отец Лоренцо закончил облачаться в рясу и появился из ризницы с Библией в руках. Позади него Гермиона увидела также свою мать и няню.

Церковь освещалась лишь мерцанием алтарных свечей, и Гермиона позволила Драко провести себя по темному проходу в центр. Он отпустил её руки, и они встали лицом к лицу. Её бросало то в жар, то в холод, в одну минуту ею овладевал дикий восторг, в другую — пронизывающие чувство неуверенности. Откуда это сумасшествие, эта странная жажда? Откуда этот неземной огонь? Она на секунду прикрыла глаза, чтобы успокоиться — в голове было пусто, и она кружилась почти как на Ж.А.Б.А. по Зельям.

Что с ней такое опять?

— In nominee Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen, — произнес священник.

Все собравшиеся, включая Драко, машинально перекрестились.

Как только молитва слетела с губ священника, у Гермионы перестала кружиться голова. Она вновь стала собранной и сосредоточилась на церемонии.

— Gloria Patri, et Fillo, et Spiritui Sancto. Sicut erat in principio, et nune, et simper: et in saecula saeculorum.

— Amen, — сказали собравшиеся, включая Драко.

— Кто отдает эту женщину в священные узы брака?

— Я, — произнесла мать Гермионы.

— Присутствуют ли двое свидетелей?

— Да, — ответили её мать и няня.

— Тогда давайте начнем… Драко Малфой, берешь ли ты присутствующую здесь Гермиону Грейнджер в законные жены согласно ритуалу нашей святой Матери-Церкви?

Гермионе казалось, будто слова священника звучат откуда-то издалека, словно играющее в другом конце церкви радио. Она с трудом могла поверить в происходящее. Казалось, весь мир отодвинулся назад — Хогвартс, будущее, даже прошлое покинули её, оставляя стоять в одиночестве на холодном каменном полу в пустой церкви.

Голос Драко прорезался сквозь туман отчуждения вокруг нее. Она услышала, как он твердо произнес:

— Да.

— Гермиона Грейнджер, берешь ли ты присутствующего здесь Драко Малфоя в законные мужья согласно ритуалу нашей святой Матери-Церкви?

Драко почувствовал, что его сердце пропустило удар, прежде чем Гермиона ответила:

— Да.

— Тогда соедините руки и повторяйте за мной, сначала ты, юноша… «Я, Драко Малфой…»

— Я, Драко Малфой…

— «Беру тебя, Гермиона Грейнджер…»

— Беру тебя, Гермиона Грейнджер…

— «В жены, чтобы быть твоим мужем…»

— В жены, чтобы быть твоим мужем…

— «И обещаю тебе свою верность и преданность, а также всё, что имею…»

— И обещаю тебе свою верность и преданность, а также всё, что имею…

— «И я буду с тобой и в болезни, и в здравии…»

— И я буду с тобой и в болезни, и в здравии…

— «И что бы ни уготовил нам Господь Бог…»

— И что бы ни уготовил нам Господь Бог…

— «И в печали, и в радости я буду любить тебя…»

— И в печали, и в радости я буду любить тебя…

— «Пока смерть не разлучит нас».

— Пока смерть не разлучит нас.

Голос Драко не дрогнул. Он, не отрываясь, смотрел Гермионе в глаза и желал, чтобы она могла услышать его мысли: «Я знаю, что это неожиданно, и ты напугана, Гермиона. Я намерен исполнить свои клятвы».

Отец Лоренцо кивнул и повернулся к Гермионе.

— Госпожа Гермиона, повторяйте за мной. «Я, Гермиона Грейнджер…»

Он остановился и ждал, пока Гермиона повторит слова. Но она молчала.

Поцелуи, розы, летний сон… Не всегда все так, как кажется. Внезапно невеста наклонилась вперед и уронила голову жениху на плечо. Пара заключила друг друга в крепкие объятия.

«Ох, перестань, Гермиона, — подумал Драко. — Не отступай, только не сейчас!»

— Я люблю тебя, — прошептал он, чувствуя её дрожь. — Все будет хорошо.

Внезапно Драко ощутил, как кожа покрылась мурашками. Ему казалось, будто кто-то наблюдал за ним. И, Бога ради, что это за запах? Неужели никто больше его не чувствует? Розы! Это запах роз!

Еще сильнее прижав Гермиону к груди, Драко вздрогнул, когда ему показалось, будто он услышал в воздухе шепот:

Круг за кругом соткали мы все,

Но твоя леди любит тебя сама, несмотря ни на что.

— Драко… — прошептала Гермиона, взглянув на него со слезами на глазах. — Я, Гермиона Грейнджер…

* * *

После церемонии Драко и Гермиона записали свои имена в приходской книге, а леди Кэтрин Грейнджер с Мэри Лудлоу засвидетельствовали их. Отец Лоренцо закрыл книгу и отложил в сторону.

На безымянном пальце левой руки Драко было золотое кольцо, украшенное рубинами. Его дала Гермионе мать в качестве обручального кольца. Леди Грейнджер предлагала дать обручальное кольцо и Драко, но он отказался. Драко настаивал на том, что сам подарит своей невесте обручальное кольцо. Вот как получилось, что на левом безымянном пальце Гермионы теперь красовалось золотое кольцо с изумрудами. На нем была буква «М», вписанная между обвившими друг об друга змеями.

— Прощай, мама, — сказала Гермиона, её глаза блестели от слез. — Я не знаю, как отблагодарить тебя.

Мать Гермионы тоже плакала.

— Тебе не нужно благодарить меня. Я твоя мать. — Две женщины поцеловались и обнялись.

Мэри громко всхлипнула и прижала Гермиону к себе.

— Будь осторожна, Гермиона! Я желаю тебе удачи и много-много очаровательных детишек. И вспоминай иногда свою старую Мэри, хорошо?

Гермиона пылко пообещала.

— Спасибо вам, леди Грейнджер. Я присмотрю за вашей дочерью, — произнес Драко, целуя госпоже руку.

— Я знаю, — ответила леди Грейнджер. Она протянула Драко кошель из мягкой кожи. — Возьми эти деньги, сын мой. Уезжайте подальше отсюда, покиньте Милденстоув этой же ночью. Прежняя няня Гермионы, Мэри Калдон, живет в Альдебурге, я уверена, что она укроет вас там.

Драко кивнул и убрал деньги в карман. Он надел на свадьбу лучшую одежду — ему удалось позаимствовать чистый костюм у Томаса, который был почти одного с Драко роста. Судя по тому, как Томас вручил ему костюм, скорее всего, возврата он не ждал. «Для твоей свадьбы, — сказал Томас, хлопая его по спине. — Мне он без надобности. Это меньшее, что я могу сделать для друга».

Отец Лоренцо также дал новобрачным свое благословение. Он протянул Гермионе листок пергамента.

— Не было времени прочесть его на вашей свадьбе. Это напутствие, которое я дал бы вам, будь церемония полной. Там отрывок, который мы вместе изучали, но я верю, что теперь-то ты найдешь в нем больше смысла.

Гермиона кивнула и отдала пергамент Драко, своему мужу, который убрал его вместе с кошелем.

«Мой муж», — подумала она.

— Хорошо заботься о ней, слышишь? — сказала Мэри, сердито глянув на Драко. — Я присматривала за ней восемнадцать лет и, несмотря на то, что она сущее наказание, она заслуживает каждой минуты, говорю тебе.

— Да, я знаю, — ухмыльнулся Драко.

Леди Грейнджер рассмеялась сквозь слезы, отец Лоренцо на прощание поцеловал Гермиону в щеку, а Мэри помахала.

Драко и Гермиона Малфой выскользнули из часовни и побежали к боковым воротам.

Последнее, что осталось в памяти Гермионы о поместье, — это металлический лязг у нее за спиной.

* * *

К счастью, этой ночью была полная луна, что облегчало путешествие.

— Ну, Гермиона… Какой маршрут выберем? — тихо спросил Драко после того, как они прошли несколько миль в сторону Милденстоува.

— Альдебург пятьюдесятью милями севернее, — ответила Гермиона. — Один день на быстрой лошади, три дня пешком. Нам нужна лошадь.

Драко звякнул золотыми гинеями в кошеле.

— Думаю, мы можем устроить это, — ему было непривычно снова обладать деньгами. Много времени минуло с тех пор, как его кошелек был полон. — В Милденстоуве есть трактир. У них там бывают лошади — мы могли бы купить или взять напрокат одну для поездки, я уверен.

Гермиона кивнула, плотнее кутаясь в дорожный плащ. Лето подходило к концу, и было прохладно. А еще она пять дней почти не ела и ощущала дурноту, но твердо решила не давать воли своей слабости. Ей очень хотелось убраться из Милденстоува прежде, чем отец утром обнаружит ее побег.

Драко сжал ладонь Гермионы, согревая ее в своей руке. Её пальцы казались ледяными. Драко вдруг понял: несмотря на то, что они снова вместе, это совсем не похоже на теплые летние вечера, проведенные во Флиндерском лесу. Тогда они ни о чем не беспокоились, смеялись и много разговаривали. А сейчас его новоиспеченная жена была молчаливой и испуганной, и оба они находились в бегах.

Гермионе хотелось остановиться и обнять Драко. Им не дали времени на это ни до, ни после торопливой свадьбы. Хотя в тот момент, когда он произносил свою клятву, она была уверена, что он любит ее. Гермиона едва могла поверить, что теперь она — миссис Драко Малфой. С любовью она могла справиться. Но ответственность статуса жены пугала.

Несколькими неделями раньше они пересекали это поле, хохоча и напевая песню о белой корове. Высоко над ними светило солнце, а впереди их ждал целый день на ярмарке. Теперь же они спешили через поле, не тратя время на разговоры, не в настроении для смеха. Миновав за полчаса целую милю, они оказались в трактире.

— Нам нужна лошадь, — сказал Драко сонному трактирщику, который ответил на их стук в дверь.

— Лошадь? В такой час?

— Мы только что получили известия из Альдебурга, что мать моей жены очень больна. Мы должны поспеть вовремя.

Трактирщик проникся.

— Ну, тогда ладно. Золото у вас есть?

Драко кивнул и вложил в руку мужчины монету.

— Идите за мной, — произнес трактирщик, проводя их через трактир к конюшне на заднем дворе. Гермиона проследовала за Драко и трактирщиком, чтобы выбрать лошадь. Трактирщик открыл стойло с серым, в яблоках, конем.

— Это Бен. Он хороший скакун и доставит вас в Альдебург за день.

Драко оценивающе оглядел лошадь. В Малфой-мэноре держали много лошадей, и Драко любил верховую езду. Он погладил коня — бока и плечи жеребца были мускулистыми, показывая, что скакун в хорошем состоянии. Драко внимательно наблюдал за тем, как трактирщик выводиn лошадь из стойла. Бен не выказывал никаких признаков хромоты или копытной гнили.

— Я… я не умею ездить верхом, — прошептала Гермиона Драко.

— Это не сложно, — шепнул он в ответ. — Я буду тебя держать.

Трактирщик закончил седлать лошадь, и Драко принял у него поводья.

— Оставьте Бена Крантеру в «Бычьей голове», ладно? — попросил трактирщик. — Передайте ему, что Солтер шлет привет.

Драко проворно вскочил на коня, затем повернулся к Гермионе.

— Встань на подставку для посадки на лошадь. Одну ногу засунь в стремя и подтяни себя на лошадиную спину. Мистер Солтер подержит для тебя коня, а я буду сзади.

Стиснув зубы, Гермиона сделала, как ей сказали. Это было не сложнее, чем ездить верхом на фестрале. По крайней мере, она могла видеть лошадь, и тут было седло. Внезапно она оказалась высоко-высоко над землей.

Гермиона мгновенно почувствовала себя в безопасности, стоило рукам Драко сомкнуться вокруг нее. В конце концов она уселась поудобнее, боком, перед ним.

— Держись, — сказал он и пришпорил коня.

И они поехали.

Это оказалось намного неудобнее, чем она себе представляла. Фестралы были более плавными. Лошадь же тряслась вверх-вниз, и Гермиона уже начала ощущать боль.

— Расслабься, — посоветовал Драко, который чувствовал себя в седле очень уверенно. — Ты слишком напряжена. Если ты расслабишься и подстроишься под ход лошади, станет гораздо комфортнее.

Гермиона чуть-чуть расслабилась. Стало лучше. Она обняла Драко за шею и положила голову ему на плечо.

— Удобно, Гермиона?

— Все нормально, Драко, — тихо ответила она.

Драко вдохнул пряный аромат ее волос. Впервые за эту ночь он позволил себе расслабиться. «У меня есть жена, — сказал он самому себе и улыбнулся. — Гермиона — моя жена». Пустив Бена чуть более быстрой рысью, он ощутил, как руки Гермионы крепче сжались вокруг него. Он понятия не имел, как объяснит все остальным в будущем. Будет считаться, что он разорвал волшебную помолвку, и ему придется отписать половину своего состояния в пользу Забини. Не говоря уж о том, что его, вероятно, исключат из чистокровного сообщества за женитьбу на магглорожденной. А еще все это больше не имело для него значения! Неужели различия по крови имели такой вес в его времени? Неужели у него действительно были такие предрассудки против магглорожденных и полукровок? Все это казалось сном… который раздражающе ускользал от него всякий раз, когда Драко пытался его вспомнить.

Гермиона качнулась к нему, и он ощутил её дыхание. Похоже, она задремала в его объятиях. «Моя магглорожденная жена, — подумал он, целуя её в макушку. — Кому какое дело до крови, если ты вызываешь во мне такие чувства?»

Много часов спустя Драко наконец ощутил усталость. Рассветало, а это значило, что они ехали почти шесть часов. Он почувствовал, что Бен начал напрягаться. Пора было передохнуть. Драко стал присматривать подходящее место и увидел неподалеку небольшой перелесок, который выглядел достаточно уединенным, чтобы спрятать их.

Драко повернул лошадь к деревьям и шепнул Гермионе.

— Эй, просыпайся. У нас привал.

— Мы уже приехали? — сонно спросила Гермиона.

— Нет, но мы покрыли большую часть расстояния. Лошадь устала, и я тоже.

Гермиона распахнула глаза и обнаружила, что прижимается головой к мягкой материи рубашки Драко. Она вдохнула его знакомый запах и подняла к нему лицо.

— Доброе утро, миссис Малфой, — произнес Драко, выпуская из одной руки поводья и проводя пальцами сквозь ее волосы. Гермиона улыбнулась, и он увидел, что в её глазах зажегся прежний огонек.

— Тебе не помешает побриться, — сказала она, целуя его в подбородок.

Драко принял это за сигнал к действию. Бен был вынужден стоять неподвижно, пока двое наездников на его спине слились в страстном поцелуе. В конце концов он нетерпеливо топнул ногой и фыркнул.

— Думаю, Бену хочется пить, — сказал Драко, помогая Гермионе слезть с лошади.

— Мне тоже, — ответила она, потягиваясь. — Я неплохо выспалась.

Протягивая Гермионе свою фляжку с водой, Драко ощутил, как его глаза начинают закрываться.

— В отличие от меня, — произнес он и зевнул.

— Вот, Бен, — Гермиона подвела коня к луже, откуда Бен принялся жадно пить. Она погладила его. — Хорошая лошадка. Спасибо за поездку.

— Так тебе понравилось ездить верхом? — спросил Драко, устраиваясь под деревом.

— Вполне неплохо, — ответила Гермиона, присаживаясь рядом с мужем. — И ты отличный наездник.

— В Малфой-мэноре полно лошадей. Я научился ездить верхом, когда мне было шесть. Я и тебя научу, когда мы вернемся… — его голос затих.

Гермиона наблюдала, как по нему мягко ползет бледный свет восходящего солнца. Серебристо-светлые волосы Драко упали ему на глаза, и она потянулась, чтобы прикоснуться к ним. Она оценивающе оглядела его мускулистую грудь, находящуюся в тонусе после многих лет занятий квиддичем и последних нескольких месяцев тяжелого физического труда.

Гермиона неуверенно посмотрела на свое кольцо. Она знала, как много оно значило для Драко. Даже если оно было лишь временным обручальным кольцом, пока они не вернутся назад, Гермиона понимала, что отдать его ей — это огромный подвиг для Драко. И, несмотря на то, что многое в ней ему было нелегко принять, он нашел в себе силы, чтобы изменить свои взгляды и жениться на ней. Что ж, кто бы мог ожидать подобного от слизеринца?

Ты сказал, что любишь меня. Тогда почему я все еще сомневаюсь?

Когда утреннее солнце пробилось сквозь туманное октябрьское небо и залило Драко теплым светом, Гермиона внезапно ощутила непреодолимое желание близости с собственным мужем.

— Драко, не засыпай пока, — прошептала она, гладя его по щеке.

Открыв глаза, Драко увидел, что Гермиона улыбается ему. Его новоиспеченная жена наклонилась, чтобы поцеловать его, и он с удивлением увидел, как она начала развязывать тесемки на спине своего платья. Воздух снова наполнился сладким ароматом роз, совсем как в церкви… Но сейчас это не испугало его. Когда платье слетело с Гермионы, обнажая ее плечи, Драко ощутил, как его охватывает жар. Но Гермиона не остановилась на этом. Ее пальцы быстро развязали корсет, и она сбросила его.

Она казалась такой же прекрасной, какой он ее помнил. Нет, гораздо прекраснее. Его глаза с голодным блеском изучали каждый дюйм ее обнаженной кожи, наполняя его тело сладостным возбуждением. Гермиона не дрогнула под его взглядом, она была немного смущена, но тем не менее от нее веяло желанием.

— Я тоже тебя люблю, — сказала Гермиона, ощутив, как Драко обнимает ее и увлекает за собой на землю.