Персональный Ужас Ужаса Подземелий (гет)

Утром 15-го ноября выздоровевший Северус отправился на занятия. Мэри МакДональд тоже отпустили из Больничного крыла в тот день, но только к обеду, поэтому на совместных с Гриффиндором уроках её не было. А вечером Снейпу, глядя на прозрачные намёки Забини, пришлось написать очередное письмо Джоркинс. И, конечно, прекрасным завершением понедельника для Северуса стала реакция Алекто при его появлении в гостиной. То как она обиженно посмотрела, а следом и демонстративно отвернулась от него, выглядело весьма забавно. Как будто ему было какое-то дело до этой влюблённой дуры, нафантазировавшей себе Мерлин знает что.

Увы, отправить письмо в тот день не получилось, ибо к моменту написания время уже близилось к отбою, поэтому Снейп отправился в совятню только на следующий день, сразу после занятий. Крутая винтовая лестница, ведущая к помещению с птичьими насестами, хорошо продувалась ветрами, случайно проникавшими в щели морально устаревших оконных рам. От этих сквозняков в данной части замка в течение целого полугодия поддерживалась низкая температура. Посему, плотно кутаясь в свою школьную мантию, а заодно и накладывая на себя утепляющие чары, Северус неторопливо поднимался в обитель крылатых почтальонов.

Птицу он выбрал быстро. То есть, наоборот. Ярко-коричневая с тёмно-бурыми пятнами крупная школьная сова, сверкая янтарно-красными, как у кошки Филча, глазами, сама подлетела к Снейпу, своевольно устроилась прямо на костлявом плече и невозмутимо клюнула его прямо в засаленную немытую голову. Он, недовольно потерев макушку, в ответ стрельнул испепеляющим взглядом, коим в прошлой преподавательской деятельности любил запугивать особенно неразумных студентов. К сожалению, птица не распознала, либо просто проигнорировала красноречивую угрозу со стороны Северуса. Кстати, именно эта сова разносила все его послания сплетнице Берте. Снейп даже мысленно стал именовать эту неучтивую почтальоншу Mandragora officinarum[1] или попросту Мандрагорой, хотя и не знал точно, какого она на самом деле пола. Но имя идеально подходило этой птице, потому что она имела весьма специфичный голос, по громкости почти такой же, как и у небезызвестных мандрагор. Правда, не настолько убийственный, что являлось явственным плюсом, в сравнении с ними.

— Э, нет, сегодня послание отнесёт более благовоспитанная птица, — указывая на неё пальцем, вкрадчиво начал Северус, — а не такое пугало, как ты. Уй! Хватит меня клевать, мелкая чертовка! Эй! Прекрати! Кыш! Кыш с меня!

Кое-как отмахнувшись от совы, он с помощью специального корма, позаимствованного у Эйвери, стал подзывать других крылатых почтальонов, но стоило только какой-то птице попробовать к нему подлететь, как Мандрагора, бешено размахивая крыльями и агрессивно клацая клювом, отгоняла их.

— На кой я тебе сдался, ревнивая мерзавка? — прорычал капитулировавший Снейп, привязывая к её лапке письмо. На мгновение Северусу показалось, что сова ехидно посмотрела на него, но он списал это на игру собственного неуёмного воображения.

— А теперь лети к Джоркинс, — напоследок птица клюнула Снейпа в руку, и он раздражённо зашипел от боли. — Пошла вон! К Джоркинс! В качестве гарнира! Чтоб никогда больше сюда не возвращалась!

— Укху-у-у-укх! Укху-ух! — с радостным оглушительным уханьем иерихонской трубы полетела Mandragora officinarum, кружась над ним. Северус, прикрывая одно ухо левой рукой, правой молниеносно достал палочку.

— Силенцио, — сова ловко увернулась. — Силенцио, — снова промазал. — Силенцио! Чёрт! Какая вёрткая, поганка!

Кап! Что-то сверху попало Снейпу точнёхонько на голову. Он дотронулся до жирных волос, стёр нечто ладонью и пристально уставился на свои пальцы. С непроницаемым выражением на лице Северус обнаружил, что эта с-с... стерва успела нагадить на него.

«Совиные почки, печень, сердце и перья с когтями сгодятся на зелья, тушку же — миссис Норрис, а то она какая-то тощая...» — в долю секунды мелькнула расчётливая мысль.

— Убью заразу, — поздно спохватился Снейп, выискивая адским взором противную сову. Мандрагоры к тому моменту уже след простыл.

«Придётся сегодня голову мыть. А ведь я мог ещё до пятницы спокойно так ходить...» — вздохнув, досадливо подумал Северус и поморщился от отвращения. Впрочем, выбора особого не имелось, так как традиционное мытьё было всяко безопасней очищающих чар.

Он ещё постоял немного у окна возле входа в совятню. Скрытое за облаками солнце почти село, несмотря на то, что по времени было где-то около четырёх часов дня. Снейп уже собрался уходить, когда неожиданно столкнулся на лестнице с Мэри МакДональд.

— А ты что здесь делаешь! — гаркнул он и скрестил руки на груди, невольно заслонив собою проход.

— О, и ты здесь... — рассеянно заметила Мэри, явно едва пришедшая в себя после каких-то внутренних рассуждений. — Ну, как бы, мне письмо надо родителям отправить насчёт того происшествия. М-м, пропустишь?

— Проходи, — разрешил Северус и сам бочком обогнул МакДональд.

— Погоди, Снейп, — остановила она его, когда Снейп уже спустился на десяток ступеней вниз.

— Чего надо? — обернувшись, недовольно огрызнулся Северус и наглядно насупил брови. Мэри нервно пригладила свою мантию.

— Я только хотела... поблагодарить тебя. Спасибо за то, что спас меня... тогда, — неловко закончила МакДональд и принялась сосредоточенно высматривать что-то в окне.

— Директор уже общался с тобой? — внезапно спросил Снейп, привлекая её внимание, и взглянул Мэри прямо в глаза. Они были у неё жёлтыми. Звериными.

— Директор? — искренне удивилась она.

— По поводу помощи... — подсказал он.

— Какой помощи?

— А, ладно, значит, потом узнаешь... — пространно бросил Северус и стремительно спустился по лестнице, оставив МакДональд стоять наедине с собственным недоумением.

Десять минут спустя, когда Мэри тоже покинула совятню, под птичьими насестами послышался несвойственный пернатым звук — громкий людской чих, а следом и судорожный кашель. Дезиллюминационные чары рассеялись, явив худощавую высокую девичью фигурку, одетую в школьную форму. Отряхнувшись, девушка подошла к узкому подоконнику и, облокотившись на него, стала вдумчиво размышлять вслух низким голосом, как обычно делала, когда обнаруживала некую любопытную для себя новость:

— Стоило мне оказаться в нужном месте в нужное время, чтобы случайно узнать, кто пользуется моим филином. То-то Морион[2] в последнее время слишком нагло себя вёл. Но зачем ему только Снейп сдался? Опять решил поиздеваться? Меня, значит, ему уже недостаточно... — девушка хмыкнула, а после недолгого молчания нарушила тишину. — Северус Снейп. Друг старосты Лили Эванс, всегда тенью следовавший за ней. И, кажется, в этом году тень приобрела иные очертания, — снова в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь редким уханьем сов или кличем других птиц. — Не нравится мне это. Ещё и в газетах иногда возникают тревожные сообщения. Пресса многое недосказывает, директор так вообще молчит и в придачу к ним Снейп тоже что-то скрывает. Судя по его особо суровой мине, наверняка что-то серьёзное. Даже профессор Блэк и тот временами странно себя ведёт. Неужто какой-то всемирный заговор вырисовывается? — она издала тихий сухой смешок и глубокий вздох. — Ненавижу интриги. Сколько конфликтов на их почве возникло. Да что там говорить. Скольких людей подобные жестокие игры погубили... — покачала головой, нетерпеливо постучала пальцами по подоконнику. — Прости, Снейп. Я не могу оставаться в стороне. Поэтому, если ты вздумаешь ещё раз воспользоваться моей вредной птицей, мне придётся перехватить твою почту. И твои тайны перестанут быть тайнами. Всё-таки Морион мой питомец, — автоматическим жестом поправила собранные волосы. — А когда разберусь с тобой, потом, может быть, даже к интригам Дамблдора сумею подобраться, если таковые всё-таки имеются... — поёжившись от холода, девушка, наконец, оставила птичье обиталище и неторопливо отправилась на ужин, не догадываясь о том, что подобным решением сделала себя организатором последующих козней, которые доселе так презирала.

Снейп, пока ещё ничего не подозревающий о прибавившихся новых проблемах, тем часом удосужился приступить к очищению собственной грязной головы в слизеринской ванной комнате. Через пятнадцать минут он придирчиво оглядел перед зеркалом полученный от мытья и высушивающего заклятья результат и, презрительно скривившись крючконосому отражению, попытался пригладить нерасчёсанные патлы. Что оказалось безуспешным. Поэтому Северус, проиграв в схватке с собственными волосами, позорно забаррикадировался в пустовавшей спальне шестикурсников. Вскоре его посетил просочившийся сквозь потолок призрак Альбуса. Увидев Снейпа, он сперва вовсе оцепенело завис в воздухе, как Почти Безголовый Ник при встрече со взглядом василиска.

— Что, Альбус! — раздражённо рявкнул Северус, прекрасно зная о причине зависания призрачного директора.

— Хм, Северус...

— Да, мне пришлось помыть голову, — сквозь зубы процедил Снейп, мрачнея быстрее декабрьского вечера. Дамблдор пригладил прозрачную бороду, а глаза его озорно засверкали. Северус, заметив нечто нехорошее для себя в этом его взгляде, прищурил глаза и приготовился стоически выслушать последовавшую реплику Альбуса.

— Теперь я понимаю, почему вы предпочитаете ходить с... кхем... немытой головой. Вы ведь из-за этого часто по выходным старались не появляться на трапезах? Между прочим, в данном амплуа вы напоминаете мне... как же это звучит по-научному? А, вспомнил! Вы напоминаете мне Taraxacum officinale в период плодоношения, в народе же именуемый одуванчиком обыкновенным... только чёрного цвета[3], — с кровати послышалось предупреждающее рычание. — Всё-всё, я молчу, можете уже не смотреть на меня, как на Джеймса Поттера... — мимо привидения директора свистнула какая-то желтоватая вспышка. — Ох, теперь я точно замолкаю. Но это ваше заклинание, Северус, было совсем лишним, — наигранно строго пожурил Дамблдор. И, не сдержавшись, на свой страх и риск опять обратился к Снейпу. — Так вы абсолютно уверенны, что это шампунь, а не ветер виноват в столь сильной электризации ваших волос?

Кажется, то было книгой, что пролетело сквозь голову Альбуса и с характерным бумажным шмяканьем ударилось о стену, но сам директор толком не распознал, потому что в тот момент постыдно улепётывал от разъярённого Северуса. Конечно, потом Дамблдор сожалел о тех своих подколках и в ту же ночь удосужился немного поразмыслить о том, что ему всё же стоит сократить своё общение с шалопаем Пивзом, который за последний месяц определённо оказывал на него дурное влияние.

Утомительная пятница преподнесла в Хогвартс вместе с обострившимися заморозками крупные хлопья первого снега. Снейп, степенно помешивая Ликантропное зелье, иногда поглядывал вверх в небольшое окошко и наблюдал за тем, как большие снежинки опадали с сереющего неба, как постепенно покрывали белоснежным слоем стекло у нижней оконной рамы. Снег по неизвестной причине вызвал у Северуса чувство неведомой тоски и потерянности в этом необъятном по своей жестокости мире, которое всегда возникало у Снейпа с приближением зимы.

«Наверное, Помфри сегодня навестило приличное количество малолетних болванов с подхваченной простудой...» — тряхнув головой, он попытался отогнать некстати возникшую меланхолию. — «Где мои тридцать шесть лет и шестьдесят три порции основных зелий для Больничного крыла, приготовленных к Рождеству?.. Ах да, я же теперь жалкий молокосос, которому ещё нет и семнадцати! Но... с другой стороны и нет этой лишней мороки с постоянным приготовлением настоек для нужд нашего экономного госпиталя. Зато снова появилась необходимость ежемесячно готовить Ликантропное зелье для несчастного... ой, то есть уже двух несчастных оборотней», — с сарказмом размышлял Северус. — «И самое отвратное то, что именно с моей же инициативы мне приходится делать это чёртово зелье, которое, к слову, почти готово. Осталось только ему настояться в течение двух недель и можно с лёгкой душой спаивать бедных гриффиндорских волчат. Слава Мерлину, что Люпин меня в то полнолуние чудом не укусил...» — он невольно передёрнулся от нахлынувших неприятных воспоминаний и, устало выдохнув, потушил огонь под котлом.

В тёмном коридоре по дороге в гостиную Снейп повстречал Эйвери, который обрадовано его окликнул.

— Северус? Вовремя же я решил прогуляться! — Северус поморщился от его звонкого голоса, отдающегося гулким эхом в просторном коридоре подземелий.

— Чего тебе, Растус? — теперь уже скривился Растус, который по непонятной причине не любил, когда к нему обращались по имени.

— Пойдём в гостиную, здесь слишком хорошая акустика, — пригладив рыжие волосы, Эйвери бесцеремонно приобнял Снейпа, жёстко схватив за плечо, как какого-то закадычного друга, и целенаправленно повёл его в слизеринскую обитель. От подобной наглости у возмущённого Северуса даже голос ненадолго отнялся. Ведь он ненавидел, когда его кто-либо касался! Несколько метров спустя Снейп всё-таки опомнился и, с остервенением вырвавшись из дружеского захвата Растуса, скорчил тому брезгливую рожу, тем самым показывая всё своё отношение как к самому Эйвери, так и к его бестактному поведению, с лёгкостью нарушающему субординацию и выдержку Северуса.

— Быстрее выкладывай, Эйвери, что хотел мне сообщить, и катись к чертям! — опасным тоном процедил Снейп и опёрся спиной к стене. Горящий над его головой факел придал резкие акценты чертам лица Северуса, сделав его похожим на хищную птицу, готовую в любую секунду напасть. Растус, оценив степень раздражённости Снейпа, грозящуюся перейти критическую отметку, в целях безопасности решил отступить и послушаться своего инстинкта сохранения. Всё-таки Эйвери не был безголовым гриффиндорцем, несмотря на некую схожесть собственного поведения с идеалом поведения данного факультета, и знал, когда следовало предусмотрительно залечь на дно или быть тише воды ниже травы. Вот, как сейчас.

— Не горячись, Северус, — миролюбиво поднял вверх руки Растус и уже намного тише продолжил. — В общем, тут такое дело. К тебе же месяц назад подходил Эндрю с одной интересной новостью? О собрании в Хогсмиде, — Северус принялся скрупулёзно вспоминать события предыдущего месяца. С десяток секунд спустя Снейп сумел выудить из памяти ту самую встречу с Мальсибером в библиотеке, о которой уже успел порядком подзабыть.

— Допустим, — подтвердил Северус и деловито скрестил руки на груди.

— Так как наш дорогой Мальси отлёживается в больничке, вместо него я временно подрабатываю информатором, — вдохновенно вещал Эйвери. — Кроме того, в связи с тем, что достаточное количество персон также находятся в госпитале, собрание решили перенести с этой субботы на следующую. Поэтому придётся нам как-нибудь осторожно и незаметно пробраться в деревню, дабы не попасться на глаза сердобольных профессоров. Встреча организовывается в каком-то хогсмидовском домике ближе к вечеру, но об этих важных подробностях расскажу позднее. Как только сам в точности узнаю. В целом, пока это всё, что мне требовалось передать, — резюмировал Растус и как ни в чём не бывало покинул Снейпа.

«Это что же, завтра уже должна была состояться встреча с Упивающимися и их распрекрасными идеями, а меня никто не обрадовал заранее столь радостным событием?» — недоумённо констатировал Северус, неторопливо бродя по извилистым туннелям подземелий. — «С другой стороны, кто бы меня предупредил, если Мальсибер валяется в Больничном крыле и, вероятно, сам ни о чём не знает, а Эйвери по натуре весьма легкомыслен и забывчив, чтобы вовремя всех проинформировать...»

Будучи поглощённым глубокими размышлениями, Снейп не сразу заметил, что ноги завели его совсем не в направлении гостиной, а куда-то вверх по движущейся лестнице, которая априори не могла находиться в подземельях. Или это Северус каким-то непостижимым образом смог незаметно для себя аппарировать на лестницу, невзирая на противоречие неписанному закону о невозможности аппарации на территории Хогвартса? Ответ оказался относительно банален, насколько «банальным» можно было назвать столь необычное явление, ставшее вполне обычным в жизни Снейпа за последние несколько месяцев. Но догадался об этом Северус далеко не сразу. Первой и, к счастью, кратковременной реакцией была неконтролируемая паника, когда Снейп понял, что не может пошевелить ни одной конечностью, ни помотать головой, в то время как его тело преспокойно стремительным шагом само по себе прохаживалось по восьмому этажу по направлению в Больничное крыло. В общем, Снейп осознал, что организм был ему совершенно неподвластен. И это как минимум удручало. Когда же у входа в госпиталь его недружелюбно встретил Гарри Поттер, Северус понял две вещи. Первая вещь состояла в том, что удручённость Снейпа мгновенно переросла в негодование, а вторая — что будущее вновь решило пригласить его к себе ненадолго погостить, невзирая ни на какую логику бытия. Почему ненадолго, Снейп не знал, но каким-то шестым чувством ощущал, что вскоре вновь вернётся обратно в семьдесят шестой год. Пока Северус отстранённо следил за тем, как Гарри яро защищает дверь в Больничное крыло, активно пользуясь при этом различными жестами и неубедительными ораторскими приёмами, засевший в теле Снейпа двойник (или «мистер Пришелец», как условно его именовал Северус) пытался словесно убедить Поттера в том, что тот идиот, который всё неправильно понял. Что именно неправильно понял Гарри, Снейп не знал, но это было не важно. Потому что Поттер продолжал упорно сопротивляться всем доводам мистера Пришельца, не желая сдаваться и пропускать его в госпиталь, где, исходя из их агрессивной беседы, располагалась пострадавшая Гермиона Грейнджер.

В конце концов, Северусу надоел этот бессмысленный конфликт не уступающих друг другу сторон, поэтому он попытался как-нибудь вернуть под свой контроль собственное тело, что, к удивлению, удалось ему сделать сразу, как только он подумал об этом.

— ...и что бы вы мне не доказывали, я всё равно не пропущу вас к ней! — стискивая палочку в кулаке, упрямился Гарри, настороженно наблюдая за тем, как Снейп с неуместной для их спора усмешкой начинает разминать свои руки и шею.

— Больно надо... — прекратив ухмыляться, пробурчал Северус, ленивым взором осматривая окружающую обстановку. Ничего не изменилось за время его отсутствия. Данная часть замка была качественно отремонтирована, и никаких явных следов от недавней битвы теперь не наблюдалось. Если, конечно, Снейп переместился в 1998 год...

— Что? — не унимался Поттер, настроившийся на борьбу.

— Поттер, хотя бы скажите, что с вашей мисс Грейнджер случилось? — потерев виски от внезапно накатившей головной боли, равнодушным голосом полюбопытствовал Северус, которого в принципе не очень интересовало, что там произошло с Грейнджер. Но надо же всё-таки было выяснить, почему в этот раз он снова вернулся в будущее и почему загадочный мистер Пришелец так настойчиво рвался к ней.

Гарри, не ожидавший такого вопроса, даже прекратил наставлять палочку на Снейпа и странно на него уставился.

— Что такое, Поттер? — огрызнулся Северус, так как некомфортно себя почувствовал под непонятным взглядом Поттера. Тот смотрел на него так, будто Снейп только что ляпнул какую-то несусветную чушь, но, прокрутив в голове их краткий разговор, Северус не смог определить, когда именно он сказал нелепицу. От чего вдвойне стало неуютно находиться в компании Гарри.

— Сэр, — осторожно обратился тот. — Вы сможете... то есть, не могли бы вы вновь приготовить то зелье для Ремуса, которое готовили для него, когда он был профессором? Это было, когда я учился на третьем курсе, — деликатно пояснил он, словно общался с буйным умалишенным, — если вы забыли.

— Я не забыл, Поттер, — оскорблёно рявкнул Снейп, едва сдерживаясь, чтобы не проклясть Поттера, — ни об одном отвратительном дне вашего пребывания в Хогвартсе! А Люпин пусть сам будет добр подойти ко мне, потому что договор можно составить только в том случае, когда присутствуют обе заинтересованные стороны. Так как, начиная с этого момента, забесплатно я категорически отказываюсь кому бы то ни было помогать!

«Мне и так хватает того, что творится в прошлом...» — подытожил про себя Северус. — «Надоели все!»

Но последующая реакция Гарри ошеломила его.

— Профессор, я так рад, что вы снова с нами! — настолько счастливого Поттера, чуть ли не подпрыгивающего на месте от радости, Снейпу ещё никогда не доводилось видеть. И это выглядело пугающе. — Пойдёмте скорее к Гермионе. Я уверен, вы сможете понять, как её излечить. А по поводу Ремуса не беспокойтесь, ему не требуется ваша помощь. Это я просто решил проверить, кто вы сейчас на самом деле.

Северус не успел опомниться, как Гарри его уже провёл в госпиталь, предварительно схватив за рукав мантии. Вероятно, чтобы не сбежал.

«И что это было?» — такова была единственная мысль, которая посетила Снейпа в ту минуту, но стоило только зайти в Больничное крыло, как и эта скупая мысль куда-то испарилась.

Привычное некогда светлое помещение теперь выглядело мрачно, потому что все окна были занавешены непроницаемой чёрной тканью, сквозь которую не мог пробиться ни один солнечный луч. Словно здесь недавно прошла похоронная процессия. Единственно, трупа не хватало для полноты картины. Поттер отпустил рукав Северуса и заметно поёжился. В помещении, казалось, витала невидимая глазу, но весьма ощутимая тяжёлая атмосфера, от которой мигрень Снейпа стала сильней, чем прежде.

Гарри смело отправился в дальнюю часть Больничного крыла, где располагалась скрытая за ширмой кровать Грейнджер. Северус увязался вслед за Поттером и на всякий случай достал волшебную палочку, потому что отчётливо чувствовавшаяся в воздухе угроза так и не собиралась исчезать.

— Гермиона, я пришёл вместе с профессором Снейпом. Рон в библиотеке с Джорджем и Луной, поэтому подойдёт позже, — с неестественной бодростью громко оповестил Гарри, перед тем, как порывисто отодвинуть ширму.

— Профессор Снейп? — почти эхом отозвалась скрытая во тьме помещения Гермиона и пододвинулась ближе, чтобы обозреть Снейпа. А он чудом не вздрогнул и не отпрянул, разглядев её в тусклом свете горящих на тумбочке свечей. Потому что на него пристально смотрели два хищных жёлтых глаза, которые не то, чтобы не были похожи на глаза Грейнджер, но и вообще мало походили на глаза человека.

Но нечеловечьи глаза были не единственным заметным изменением в теперешнем облике Гермионы. Её тело было почти полностью обмотано бинтами. А там, где должны были открываться свободные участки кожи, виднелась густая почти чёрная шерсть, как у какого-нибудь дикого зверя. По спине Северуса пробежались отвратительные мурашки, а перед глазами замелькали красочные воспоминания, связанные с Визжащей хижиной. Те, которые о невменяемом Люпине в полнолуние. Вот только Грейнджер выглядела вполне вменяемо и разумно, и напоминала, хоть с трудом, но в большей степени человека, чем какую-то тварь, наподобие того же оборотня.

— Представляешь, Гермиона, этот мерзавец сегодня опять пытался к тебе наведаться! — в сердцах выпалил Поттер, разрывая своим голосом установившуюся зловещую тишину. — Говорил, что знает, чем ты больна, но вместо того, чтобы поделиться со мной своими домыслами и, наконец, удалиться восвояси, пытался сюда ворваться, чтобы пообщаться с тобой с глазу на глаз. Видите ли, цитирую: «в личные дела вы не имеете права вмешиваться, мистер Поттер, будь вы хоть трижды друг мисс Грейнджер». Вот так мне и сказал, урод! А ещё он грозился заколдовать меня, если я его не пропущу. И он бы это сделал! По глазам его видел, что угроза не была пустой. К счастью, в последний момент появился Снейп. Иначе бы этот негодяй...

— Гарри, как ты можешь так говорить о нём! Да, если бы не он, я бы сейчас уже не разговаривала с тобой! — не выдержав, взбунтовалась Гермиона, чуть ли не вскакивая с постели.

— Если бы не он, ты бы не лежала сейчас здесь, — парировал Гарри.

— Да нет же, он спас меня! — доказывала обратное она.

— Наоборот, он хотел тебя убить! — сопротивлялся он. — Почему ты так уверена в его невиновности? Рон, например, полностью согласен со мной.

Вскинув от удивления бровь, Снейп безмолвно следил за их развернувшимся спором, совершенно не собираясь вмешиваться.

— Я... — стушевалась Грейнджер и, выдохнув, уверенно продолжила. — Гарри, послушай, это не его вина. Я в этом убеждена. И, кстати, думаю, не стоит задерживать профессора Снейпа, так как у него, вероятно, нет столько времени, чтобы выслушивать наш бесполезный спор. А ещё тебе нужно сходить к Джинни в Нору, чтобы хотя бы там отобедать и отоспаться.

— Но...

— Никаких но. Когда ты в последний раз нормально ел и спал? — в ответ напряжённое молчание. Гермиона с нажимом произнесла. — Иди к Джинни. Со мной ничего не станется. А вот ты такими темпами можешь умереть от истощения.

— Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну, когда в любой момент сюда может вернуться...

— Иди уже, Гарри, — потирая лоб, устало повторила она. Поттер покачал головой, потом развернулся и неохотно поплёлся к выходу. Внимание же Грейнджер теперь было обращено к Северусу.

— Что с вами, мисс Грейнджер? Опять ошиблись с Оборотным зельем? — сглотнув, выпалил он первое, что пришло в голову, как только Гарри скрылся за дверью.

— Как вы... но... то есть откуда вам известно об... — от удивления Гермиона даже растеряла весь свой невыносимый дар речи.

— Да бросьте, неужели вы думали, что я — опытный зельевар, никогда не прознаю о ваших детских проказах с недетской рецептурой? — сквозь усиливающуюся мигрень стал распаляться Снейп. — Что, созерцая в течение месяца в Больничном крыле вашу мохнатую полосатую кошачью морду вместо привычного раздражающего всезнающего обличия, я не догадаюсь о ваших сомнительных экспериментах и о небольшом подпольном кружке «юного зельедела» в туалете Плаксы Миртл? В таком разе, вы оказались более наивной и глупой, чем мне представлялось.

— В любом случае, это не Оборотное зелье... — насупившись, буркнула Грейнджер.

— А что же это тогда? У вас жёлтые глаза, как у Минервы в кошачьей форме и вы почему-то обмотаны бинтами, а ещё Поттер по какой-то причине долго не пускал ми... меня к вам. Почему же? Что случилось? — приблизившись на шаг к её больничной койке, допытывался Снейп.

— Гарри думает, что это вы виноваты в теперешнем моём состоянии, но это не так, — уныло вздохнула Гермиона. — Хотя Гарри не прав, но он упорно продолжает протестовать, даже выслушав все мои железные аргументы в вашу защиту.

— Я бы намного больше удивился, если бы Поттер не стал меня подозревать, а, напротив, начал защищать... — насмешливо заметил Снейп.

— Но в этом нет ничего смешного! — возмутилась Грейнджер. — К тому же, сейчас Гарри по-другому к вам относится. Он уже доверяет вам. Но только вам — Северусу Снейпу, а не мистеру Принцу.

— О чём вы говорите? Я вас плохо понимаю, — он подозрительно прищурился. — Кто такой этот мистер Принц? Расскажите мне о нём.

— Да что тут говорить. Мистер Принц — это вы. Иначе говоря, он ваше альтер-эго, — Северус скептически поднял бровь.

«Нет. Он не я. Он абсолютно другая сущность, подсевшая в мою бренную оболочку, пока я находился в другом времени. Но мисс Грейнджер этого не знает. И, вероятно, хорошо, что она не знает. Уж с кем-кем, а с гриффиндорской троицей я не собираюсь делиться как об этом, так и обо всём остальном. Но всё-таки, почему кому-то понадобилось подселяться именно в моё тело?! Неужели других телесных оболочек в мире не нашлось? Да в том же морге, столько более презентабельных экземпляров без дела разлагаются! Так нет же, надо было ко мне подселиться! Для полного моего восторга...»

— Конечно, вы не верите мне, но... — продолжала Гермиона.

— Но лучше вернёмся к вам. С каких пор вы стали такой? — перевёл тему Снейп. Она нахмурилась.

— С тех пор, как меня случайно укусили, — не глядя на него, выдавила Грейджер.

— Когда вас укусили? В полнолуние? — допытывался он, нависая над ней.

— В том-то и дело что нет. Это произошло вечером за день до наступления полнолуния. Восьмого числа, то есть почти две недели назад, — задумчиво ответила Гермиона. Огоньки свечей от её дыхания слегка подрагивали, отбрасывая на её лице дрожащие тени.

— Это мистер Принц вас укусил? — содрогнувшись, предположил Северус.

— Нет, что вы. Напротив, он помог мне, приостановив процесс превращения, — категорично воспротивилась она.

— Тогда кто вас укусил?

— Женщина, — необычайно кратко для себя ответила Грейнджер, что вызвало у него некие пока ещё не оформившиеся сомнения.

— Как она выглядела? — лаконично продолжал допрашивать Снейп.

— Не разглядела, — она отвела в сторону взгляд. А эта реакция выглядела тем более подозрительно.

— Не пытайтесь мне врать, мисс Грейнджер, если не умеете, — снисходительно отметил Снейп, слегка притопывая носком туфли.

— Простите, сэр, я не могу вам сказать, — решительно глядя ему в глаза, призналась Гермиона.

— По какой причине? — Северус начал уже внутренне закипать от этой беседы.

— Просто не могу, — не стала раскрываться она.

— В таком случае... Легилиментс, — незаметный взмах палочки, чётко произнесённое заклинание, но всё равно что-то помешало ему ворваться в сознание Грейнджер. Или точнее кто-то.

«Не так быстро, мой юный друг. Возвращайся туда, откуда пришёл, мистер Снейп, пока я не решил укоротить твой слишком длинный любопытный нос», — презрительно зазвучал в голове чей-то недружелюбный голос, прежде чем перед глазами резко замелькал яркий свет, потом так же резко стало темно и Снейп, пошатнувшись, едва не упал на холодный каменный пол подземелий. Прямо рядом с портретом, служащим входом в гостиную Слизерина. Опершись о стену, он встретился взглядом с призраком Дамблдора.

— Северус, вы снова... — Северус в ответ лишь кивнул, подтверждая невысказанное предположение.

«Хм... чёрт! У Мэри МакДональд глаза стали яркого жёлтого цвета, после того, как Люпин заразил её ликантропией, у которого, между прочим, тоже жёлтые глаза, как у Фенрира Грейбэка и прочих оборотней. Потом в будущем мне встречается Гермиона Грейнджер, где у неё глаза также приобрели насыщенный оттенок янтаря. Да и сама она выглядит почти как животное. Совпадение? Нет. Случайность? Сомневаюсь...» — судорожно размышлял Снейп. — «Очевидно, МакДональд является той самой женщиной, которую отказалась раскрывать мисс Грейнджер. Но зачем утаивать столь незначительную на первый взгляд информацию? Опасается, что я сдам МакДональд или что-то с ней сделаю? Пф, абсурд. Мне это вовсе незачем делать. И этот мистер Пришелец. Если бы не он... прав был Поттер. Принц тот ещё опасный ублюдок. Знать бы его мотивы во всей этой неразберихе...»

С изумлением он только сейчас обнаружил, что голова уже давно как перестала раскалываться...

Пятёрке слизеринцев удалось выписаться из лазарета на следующей неделе, и то в четверг. Выглядели они все бодро и довольно, потому что, наконец-то, избавились от чересчур усердной опеки Поппи Помфри. В тот же день Эйвери известил Северуса о том, что субботняя встреча состоится в семь часов вечера в самом крайнем домике деревни, расположенном неподалёку от хогсмидовского отделения совиной почты. В качестве пропуска на собрание Снейпу был дан специальный пароль.

С трудом прогуливаясь по сугробам субботним вечером сразу после сытого ужина, Северус с недовольством осознал, насколько снаружи замело снегом Хогсмид и Хогвартс за то время, пока он спокойно отсиживался в относительно тёплом помещении школы. Промозглая погода не прибавляла Снейпу настроения, как, впрочем, и причина, по которой он должен был сейчас прохаживаться в деревню при таком откровенном морозе. К тому же, Северус по пути мысленно корил себя за то, что не надел невзрачную зимнюю шляпу, случайно обнаруженную в собственном чемодане. Даже если она и напоминала по непрезентабельному виду слежавшуюся Распределяющую Шляпу, старательно пожёванную Пушком. Даже если на ней было пришито несколько уродливых заплаток и посажено два подозрительных несмывающихся пятна зелёного цвета, очень похожих на чью-то рвоту. В общем, даже если единственное подходящее для неё место — это маггловская помойка. Потому что голова и уши так мёрзли, что не особо помогали согревающие чары. Так можно было и воспаление мозга заработать. С таким-то везением.

К нужному домику он прибыл в назначенное время и в гордом одиночестве. По счастью, призрачный Альбус после ужина тактично отлучился по своим делам.

«Ох уж эти честные и порядочные гриффиндорцы!» — вспоминая о благородном поступке экс-директора, презрительно выразился Снейп. Будь он на месте Дамблдора, точно постарался бы воспользоваться случаем, чтобы побольше узнать о враждующем лагере.

Постучав пять раз по деревянной поверхности двери, как и оговаривалось Растусом заранее, в ответ Снейп услышал от заколдованной двери апатичный вопрос:

— Цель вашего визита?

Почти как в Министерстве Магии. И не поленились же зачаровать дверь, хотя это заклинание относилось к разряду сложных чар. Конечно, не настолько трудоёмких, как Протеевые чары, но так или иначе заставляющих изрядно попотеть мага, накладывавшего его на дверь.

— Цель моя великая — вкушать подлинное знание мира нашего, дабы внушать его поколениям последующим, ибо правда должна жить и процветать в сердцах магов истинных, — бесцветным тоном надиктовал Северус, едва удерживаясь от того, чтобы скрыть лицо рукой. Или прихлопнуть Авадой того, кто придумал этот... пароль. От излишнего пафоса, казалось, что-то противно заскрипело на зубах.

«Только один знакомый мне человек мог придумать столь сахарный пароль. И это отнюдь не Дамблдор с полным набором названий сладостей на пятьдесят лет вперёд. Не старина Слагхорн с клубом для избранных и сладкими ананасами. Не Алекто Кэрроу с розовыми сопливостями и глупыми подкатами. И даже не Амбридж с её приторными улыбками и министерскими указами в канцелярском стиле, переполненными морально устаревшими клише», — Снейп закатил глаза. — «Нет, это мог быть только он...»

Дверь под его напором жалобно скрипнула, но всё-таки поддалась, открывая взору расширенное пространственными чарами помещение с множеством уже занятых стульев, заметным полукругом расставленных перед небольшими подмостками. Северус быстро пошарил взглядом по стульям, куда можно было бы примоститься, и целенаправленно устремился к намеченному свободному месту, когда услышал откуда-то сбоку знакомый покровительственный голос:

— Ну, здравствуй, мой дорогой троюродный племянник, — Снейп резко развернулся, взметнув полами мантии, и уставился на высокого статного волшебника с длинными платиновыми волосами, облачённого в чистую дорогую мантию модного покроя. Его серые глаза смотрели на Северуса оценивающе.

— Люциус, — коротким кивком поприветствовал Снейп.

— Северус, — слабо улыбнувшись, тягуче протянул Люциус, будто дегустировал редкое вино. — А ты, смотрю, с учёбой совсем позабыл о своих ближайших родственниках. Даже скудной строчки за три с половиной месяца не удосужился черкнуть. Всё-то мне приходится узнавать про тебя через твоих однокурсников...

Снейп про себя трижды чертыхнулся. Действительно, он абсолютно забыл о любезном Люциусе Малфое и его неиссякаемом интересе, а также большом влиянии в жизнь полукровного родственничка. То бишь в жизнь самого Северуса. Что ж, разговор с Люциусом обещал быть захватывающим, но рискованным, учитывая заведомую противоположность их идейных взглядов на данный момент. Но, как известно, рисковать Снейп никогда не боялся.

__________________________________

[1] Mandragora officinarum — мандрагора лекарственная.

[2] Морион — народное название белой мандрагоры.

[3] «Вы напоминаете мне Taraxacum officinale в период плодоношения, в народе же именуемый одуванчиком обыкновенным... только чёрного цвета» — это Дамблдор слегка преувеличил. Ну, а самому Северусу всё-таки не стоило применять высушивающее заклятье к волосам. Тем более, зная о его эффекте. Но что поделать, если для Снейпа лучше ходить с чистыми сухими и растрёпанными волосами или даже с жирными пасмами, чем с чистыми, но мокрыми волосами...