Персональный Ужас Ужаса Подземелий (гет)

Снейп с трудом подавил мучительно сильное желание голыми руками придушить Дамблдора. Но призрака, увы, нельзя повторно убить, тем более таким способом. И как он посмел вмешивать кого-то в их тайну?! Да ещё и без ведома Северуса. Без малейшего предупреждения!

— Зачем? — только и вылетело из уст неестественно спокойного Снейпа.

— Вынужденные обстоятельства, Северус. К тому же, специалист по чарам, профессиональный дуэлянт и просто потенциальный союзник в одном лице никогда не бывает лишним. Кроме того, Филиус чисто случайно меня обнаружил. Что очень заинтриговало меня. Поэтому, к сожалению, не оставалось выбора, — осторожно ответил призрачный директор и предусмотрительно отлетел подальше от него. Он мог лишь строить беспочвенные догадки насчёт того, что в эти минуты творилось в душе Северуса, но инстинкт сохранения даже после смерти у него оставался. А в душе Снейпа много чего творилось. Творилось... и варилось, как в котле со сложным зельем, в приготовлении которого на одном из этапов случайно ошиблись в малейшей детали. И теперь это зелье грозилось взорваться, облив всех смертельной порцией кислотного яда.

Северус, обречённо взвыв, накрыл руками лицо. Ругаться в данной ситуации было бесполезно. Всё равно сделанного не воротишь. Да если бы и была такая возможность, то Альбус навряд ли согласился бы сейчас на подобное, когда обнаружил очередную «захватывающую загадку» для своего свихнувшегося столетнего мозга.

— Дорогие господа коллеги, мне весьма занимательно и лестно следить за вашим разговором, главным предметом коего являюсь я, но может быть кто-нибудь попробует поделиться более подробной информацией о той ситуации, с которой нашему магическому обществу придётся-таки столкнуться в ближайшем будущем? — вмешался Флитвик. И сделал он это, дабы разрядить возникшую гнетущую паузу, накалившую до предела стальные нервы присутствующих.

— Конечно, придётся вас просветить, Филиус, раз уж вы оказались вовлечены в наши секретные дела, — Снейп с лёгкостью перешёл к некогда привычному для бывшего преподавателя фамильярному обращению вместо неудобного и неуместного «профессор». — Вот только, прежде всего, мне бы хотелось у вас узнать, каким образом вам удаётся видеть Альбуса, которого априори могу видеть только я?

— О, это информация строжайшей секретности... — Северус уже было приготовился язвительно прокомментировать столь расплывчатый ответ, когда Филиус вовремя решил продолжить. — Но так как ваши сведения так же являются тайной, то я с удовольствием поделюсь своим маленьким секретом. Будем считать это равноценным информационным обменом, который прекрасно заменит столь отягчающую клятву, как Непреложный обет.

— То есть вы предлагаете мне сделку? — недоверчиво переспросил Снейп.

— Да, это сделка на взаимовыгодных условиях. Не зря же у меня всё-таки предки гоблины? — хитро ухмыльнувшись, шутливо заметил Флитвик. Северус не оценил его шутку, продолжая держать сосредоточенное выражение на лице.

— Но, позвольте, откуда же мне тогда узнать, что вы и в самом деле поделитесь со мной ценной информацией, а не каким-нибудь пустым мифом или просто алогичным бредом? — прищурив глаза, настороженно поинтересовался он.

— Оттуда же, откуда берётся такое понятие, как доверие. Или вашему факультету таки и вправду неведомо подобное слово? — с достоинством парировал Филиус.

— Всегда нужно проверять, прежде чем что-либо предпринимать, — не остался в долгу Снейп, кинув быстрый взгляд на застывшего неподалёку призрака Дамблдора, внимательно следившего за их разговором.

— И это тоже верно, — легко согласился с ним Флитвик.

— Но тогда мы в тупике с этой сомнительной сделкой, — подытожил Северус.

— Почему же? — наигранно удивился Филиус. — Нет никакого тупика. Это вам, Северус, необходимо всего лишь довериться мне и тогда выдуманный вами «тупик» мгновенно исчезнет. Или вы настолько боитесь рисковать? — невольно подавшись телом вперёд, внезапно он попробовал подловить Снейпа.

— Вот уж чего... — иронично скривив губы, с протестом фыркнул тот. — Пытаетесь манипулировать мною, как жалким гриффиндорцем?

— Нет, что вы... — миролюбиво вскинув руки, хихикнул Флитвик и откинулся обратно на спинку кресла.

— Хорошо, — снисходительно ответил Северус. — Я попробую вам довериться, — последнее слово он выплюнул с особым презрением.

— Отлично. В таком случае... артефакт, — улыбнувшись, загадочно бросил Филиус.

— Что артефакт? — вскинув бровь, непонимающе переспросил Снейп.

— Мне помогает видеть многое сокрытое один гоблинский артефакт, доставшийся по наследству от прабабушки — чистокровной представительницы данной расы, — самодовольно пропищал Флитвик. — Говорить его название я не буду, так же как и не буду его демонстрировать вам, дабы он потом случайным образом не оказался в посторонних руках. Тут уж, простите, я пренебрегу собственным доверием ради осторожности. Всё-таки это очень ценная, весьма опасная вещь и, к тому же, дорогая мне память о покойной прабабушке. Но о свойствах этого артефакта я всё равно вам расскажу...

— Но ведь любой достаточно образованный и догадливый маг, зная о свойствах артефакта, может с лёгкостью вычислить его название и определить, как он выглядит, разве не так? — попробовал вмешаться скептически настроенный Северус. — Поэтому раскрытие именно такой части информации мне кажется вполне нецелесообразным. Вернее, полностью бесполезным делом.

— Исключено, — убеждённо покачал головой Филиус. — Имена и информация о подобных реликтах из поколения в поколение тщательно скрываются гоблинами от людей, чтобы предотвратить возможное воровство. Поэтому вы, Северус, и вы, Альбус, первые люди, кто услышит об этом артефакте.

— Что ж, для меня это приятная честь, — не смог не съязвить Снейп. — И какие же свойства имеет ваш артефакт?

— Как я уже говорил, с его помощью я могу видеть то, что никто не может видеть. Но это опасная способность. Точнее, возможность. И я бы сказал, не всегда приятная, — невозмутимо и отрывисто начал Флитвик. — Например, я могу видеть неупокоенные души, а также иногда встречаю... как бы это выразить... призраков прошлого или будущего...

— Призраков прошлого или будущего? — недоумённо перебил его Северус.

— Да. Любопытная вещь. Хоть очень редко, но благодаря прабабушкиному реликту я вижу образы людей, которые никак не относятся к нашему времени. Это могут быть, как совершеннейшие незнакомцы, так и очень даже знакомые мне личности... — с загадочной усмешкой поделился Филиус и вдруг, доверительно склонившись, вкрадчивым полушёпотом продолжил. — И знаете, Северус, недавно мне довелось увидеть в Хогвартсе кое-кого знакомого. Если быть точнее, то вашу мать — мисс Принц. Совсем юную — где-то вашего возраста. Она прогуливалась около библиотеки. Спутать её ни с кем было невозможно — такая же хмурая, черноволосая и отталкивающая, как вы. И глаза у неё были такие же чёрные и пронизывающие, хотя она никоим образом не могла меня видеть. Но факт остаётся фактом. Забавно, не правда ли?

— Что вы пытаетесь мне этим сказать? — внутренне напрягшись, резко помрачнел Снейп. Пристально вглядываясь в черты лица Флитвика, в его старческие морщины, он старательно искал некий подвох или подтекст, проясняющий слова этого потомка коварных гоблинов. Но все подтексты, казалось, ловко ускользали из внимания Северуса, вызывая у него нарастающую волну раздражения.

— Не стоит так тревожиться, Северус. Я не сказать, а скорее пытаюсь доказать вам на наглядном примере, как работает мой артефакт и ничего более. Возможно, мой пример оказался для вас чересчур оскорбительным, тогда мне следует извиниться перед вами...

— Не нужно, — скривившись, Снейп лаконично отмахнулся от извинений. Филиус облегчённо выдохнул.

— К счастью, я не могу переговариваться с образами из других времён, поэтому никакого вклада в преднамеренное изменение континуума не несу, если, конечно, такое изменение существует, — высказался он.

— Зато я несу, — глядя куда-то в потолок, угрюмо пробормотал Северус.

— Что? — не понял Флитвик.

— Изменение континуума существует, и я подозреваю, что оно происходит из-за меня, — неохотно признался Снейп, вновь обращая пронизывающий взгляд на него. — Поэтому, пока я здесь с вами разговариваю, будущее кардинально меняется. Не знаю, хорошо это или плохо, но в любом случае мне не стоит надолго задерживаться в этом времени. Правда, как вернуться обратно, я также не имею понятия...

— Это серьёзное заявление. Но вы правы, надо что-то решать. Для начала не могли бы вы просветить меня насчёт грядущей ситуации? — деловито поддержал его Филиус. — И знайте, я вам помогу, чем смогу.

— Что ж, раз вас привёл сюда Альбус...

Северус коротко поделился тем, что происходило в оригинальном будущем до тех пор, пока он не «умер» и переместился во времени. Кое-где его рассказ дополнял призрак Дамблдора. Флитвик сосредоточенно слушая их историю, с каждой минутой всё больше мрачнел и бледнел. Снейп умолчал некоторые личные моменты. Впрочем, они были не настолько важны, чтобы ими делиться и слишком откровенничать перед бывшим коллегой, уважаемым профессором Чар.

— Ответьте-ка мне, Альбус, на один вопрос. Начистоту, — чтобы не разбудить соседей по госпиталю, тихо обратился Северус к призрачному директору, после того, как Филиус снял заглушающие чары и, вежливо попрощавшись, покинул их компанию.

— Мм, да?

— Почему вы почти не участвовали в этой беседе? — Снейп выжидающе поднял бровь. Дамблдор с невинным удивлением уставился на него. Повисла долгая пауза. Наконец, не выдержав, Северус слабым кивком намекнул ему, чтобы уже отвечал. — Повторяю, Альбус. Начистоту.

Альбус, немного замявшись, неловко потеребил прозрачную бороду.

— Ну... мы с Филиусом прежде подробно переговорили. Помните, он ведь отсутствовал на сегодняшнем матче? — Снейп осоловело глянул на призрак директора. Тот поражённо моргнул. — Неужели не заметили? Ладно, неважно. Между прочим, Филиус в разговоре со мной умолчал о своём артефакте. Сказал, мол, что поделится позднее своим секретом. И не стоит так хмуриться. Посмотрите на это с другой стороны! Теперь у нас появился прекрасный союзник. И, что самое главное, он умный, — лукаво улыбнувшись, поведал он. Северус из раздражения закатил глаза и поспешно отвернулся от Дамблдора, дабы не проклясть его нечаянно каким-нибудь «анти-призраковым» заклятьем. — И вам тоже добрых снов, Северус.

Снейп фыркнул. Какой тут сон, когда он совсем недавно очнулся? И, уж тем более, не хотелось спать после столь насыщенного обмена информацией с деканом Ревенкло. А раздражение быстро угасло, так как мысли плавно перетекли в переваривание впечатлений от разговора с Флитвиком.

«Зачем он упомянул мою мать?» — внезапно в голове Северуса возник рой навязчивых вопросов. — «Говорил ли Флитвик правду или всё-таки лгал, что видел её? И что он этим вообще подразумевал? Это явно был не просто пример описания возможностей его архисекретного артефакта...»

Снейп нетерпеливо поворочался в постели.

«Моя мать... Флитвик назвал её девичьей фамилией. Принц... хм...» — продолжал размышлять он. — «В том прошлом она так давно умерла, что я совсем позабыл о ней. Но жива ли она ещё здесь? Вроде бы. Скончалась в семьдесят седьмом году, кажется...»

— А сейчас семьдесят шестой. Как же мало осталось времени... — еле слышно пробубнил он...

...Он крепко держал в руке конверт с письмом. Непонятная тревога закралась в сердце. Девятого января ему исполнилось семнадцать лет. Так десять дней назад он стал совершеннолетним. Но мама его даже не поздравила. А ведь она всегда его поздравляла...

Неужели она обиделась на него за то, что он и в этот раз отказался провести зимние каникулы дома? Или из-за того, что он предпочёл равнодушную слизеринскую обстановку вместе с привычной снобистской компанией чистокровок недружелюбной домашней атмосфере? А может за то, что ему намного легче выслушивать издёвки мародёров, чем постоянные перебранки и скандалы бесконечно пьяного отребья, которое по нелепой причине приходится ему отцом?

Но мама же никогда не обижалась на его отказы посетить домашнее «логово». Она всегда с пониманием относилась к его абсурдным отговоркам. Так почему же сейчас она не черкнула ему даже сухую поздравительную строчку? Почему вместо письма с адресантом «Эйлин Снейп» сова принесла совершенно ненужное письмо от некой «Мафальды Хопкирк» из Министерства Магии?! И с чего бы Министерству вообще ему писать?

Внезапно ему перехотелось вскрывать конверт и нестерпимо захотелось разорвать его на мелкие кусочки, так ничего и не прочитав. А потом тщательно перетереть эти кусочки в пыль. Но он пересилил это нелепое желание, перевернул конверт и, наконец, вскрыл массивную министерскую печать.

Дорогой мистер Снейп,

С прискорбием уведомляем, что Ваша мать Эйлин Снейп, в девичестве Принц, скончалась 9-го января этого года. Причиной смерти послужило удушение. Никакого магического вмешательства не было обнаружено. По факту установлено самоубийство. Поэтому дело сразу же было перенаправлено в Отдел по рассмотрению несчастных случаев. За более подробной информацией обращайтесь к заместителю начальника данного отдела. Кроме того, мы просим прощения за столь позднее извещение, в связи с необычайной загруженностью почтовой доставки в две первые недели января.

Примите наши соболезнования,

Искренне Ваша,

Мафальда Хопкирк,

Отдел магического правопорядка

Министерство Магии

Что?.. Это такая дурацкая шутка, что ли? Он дрожащими рукам вцепился в конверт, грубо смяв его, и пристально всмотрелся в министерскую печать. Печать выглядела как настоящая. Но он всё равно совершенно не верил в ту чушь, что была сказана в письме.

Почти. Почему-то его организм неожиданно решил взбунтоваться и довериться этим ужасным словам. Отчего? Отчего ему так стало тошно? Не от того ли, что в голове возникла непрошенная отвратная картинка мёртвого разлагающегося тела с лицом матери? Не от того ли, что он ярко представил, как из её глаз из-под опухших век беспрерывно текли кровавые слёзы, а из её рта выползали толстые личинки мух? Как же внутри замутило! Прямо до тремора, до вонючей блевоты, которая теперь мерзким узором растекалась по полу. Зачем? Зачем его тело поверило в эту мерзкую ложь, в эту уродливую шутку, в то время как разум категорически отрицал её возможную правдивость. Это же действительно не может быть правдой? Ведь так?..

Он всегда с пренебрежением относился к своему Дню рождения. Даже с некоторым презрением. Считал этот праздник недостойным для присутствия в его персональном календаре. Потому что никто, кроме матери, не смог положительно оценить то, что однажды в суровую снежную ночь он появился на свет. Но именно с 19-го января 1977-го года он люто возненавидел 9-е января. Так же, как и четыре года спустя он возненавидел Хэллоуин...

Северус распахнул глаза, резко сел и попытался выровнять дыхание. Потом, непонимающе поморгав, он осмотрелся вокруг. В Больничном крыле было довольно темно. Ночь ещё не покинула незанавешенные окна. И, видимо, пока что не собиралась уходить.

— Что с вами, Северус? — плавно приближаясь, встревожено спросил призрачный Дамблдор.

— Ничего, — едва отдышавшись, мгновенно отмахнулся Снейп и тотчас же, передумав, решился поделиться. — Просто другое — старое прошлое не хочет оставлять меня в покое. Оно хочет поймать меня, схватить своими алчными лапами, чтобы навсегда забрать в своё логово безвыходности...

Альбус печально вздохнул.

— Думаю, вам нужно ещё немного отдохнуть. Попробуйте снова заснуть...

— Это будет трудно. Но я попробую, — неожиданно согласился с ним Северус. — Кстати, Альбус, признайтесь, будучи призраком, нуждаетесь ли вы когда-нибудь в здравом сне?

— Духу это без надобности. А вот вам необходимо поспать, — наставительно сказал призрак директора.

— Ну, хорошо. На сей раз, вы правы, — подавив назревающий зевок, Снейп улёгся обратно в тёплую постель и почти сразу вновь уснул.

...Перед ним стояла мама. Она выглядела молодо, вернее даже юно: на лице не виднелись глубокие морщины, не выражали безграничную усталость и не были заплаканными её глаза, под ними также не проглядывались сизоватые мешки, в волосах ещё не проскальзывала проседь. Полы её школьной мантии немного развевались от лёгкого сквозняка. Ярким зелёным пятнышком выделялся приколотый к груди значок старосты. Её черноволосая голова была виновато склонена, а взгляд упирался куда-то в пол. Позади неё тянулся длинный тёмный коридор, конца которого не было видно.

— Северус, доверься мне... — подняв на него умоляющий взгляд, спокойно промолвила она.

— Нет, — категорично.

— Северус, прошу тебя, доверься мне... — буравя его чёрными глазами, просто повторила она.

— Нет, — безапелляционно.

— Доверься мне, пожалуйста. Прошу тебя... в последний раз... Северус... доверься... — как монотонная пластинка повторяла она снова и снова. Снова и снова до его ушей долетало это безжалостное «доверься», которое с каждым разом, казалось, звучало всё с большим укором.

В конце концов, он не выдержал, и его понесло, выплёскивая весь ледяной гнев на неё:

— Нет. Ни за что. Теперь я тебе уже никогда не поверю. После того, что ты скрыла от меня. О каком доверии может идти речь?.. Что есть для тебя доверие?.. Неужели так трудно было мне рассказать об этом? Неужели так трудно...

Эйлин боязливо сжалась от холодного тона отчётливо уловимого в его голосе и, пятясь, стала постепенно отдаляться от него. Он не стал за ней идти, испытывая глубокое разочарование. Но и она, отойдя на достаточное расстояние, неожиданно для него остановилась, резко выпрямилась, да одарила его долгим снисходительным взглядом, каким только смотрят родители на своих неразумных чад.

— Надеюсь, на этот раз ты не опоздаешь со своим решением, — деловито сказала мама и полезла во внутренний карман школьной мантии, откуда вытащила абсолютно новую небольшую по размеру книгу с серебристой обложкой. — Кстати, Северус, ты забыл свою книгу. Я прихватила её с собой. Возьми, почитай на досуге.

— Это не моя книга, — равнодушно отказался он.

— Не хочешь почитать? Как знаешь, — мама достала из мантии маггловскую зажигалку и подожгла корешок книги. Наблюдая за тем, как голодный огонь набрасывается на книгу и медленно пожирает её обложку, он почувствовал сильную панику. Не свою. Чужую. Панику этой чёртовой книги. И ему сразу же нестерпимо захотелось прекратить эту пытку.

— Остановись! Загаси огонь! — взмолился он.

— Ты это сделаешь, — тут же горящая книга непонятным образом оказалась в его руках. Огонь начал оставлять ожоги на его ладонях, заставляя его шипеть от боли.

— Исчезни! — сквозь зубы процедил он. И огонь испарился... вместе с книгой. Исчезли также ожоги на руках. Но появилось ощущение странной тоски и печали. Ощущение непонятной потерянности и утраты.

— Что особенного было в этой дрянной книжке? — почему-то слова ему дались с трудом.

— Там было твоё прошлое, настоящее и будущее. Старое и новое. Реальное и придуманное. А ещё там был он.

— Кто? — проглотив ком в горле, выдавил он очередной вопрос.

— Тот, с кем ты позднее встретишься. Тот, кто изменил наши жизни и ход всех событий. Тот, кто изменил тебя...и воскресил.

Воскресил? Значит, Дамблдор был прав, и он действительно умер 2-го мая 1998-го года?

— А теперь мне пора. Увидимся на том свете. Если ты, конечно, не успеешь выполнить всех условий до установленного срока...

— Стой! Какие условия? Какой срок?! — мимолётная таинственная улыбка скользнула по её губам. Мама приложила указательный палец к ним, а после покачала головой, тем самым нарочно утаив от него всю важную информацию. Он же, безнадёжно пытаясь остановить её, смог только с отчаянной злостью возопить. — НЕ ИСЧЕЗАЙ! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ЛИШАТЬ МЕНЯ ВСЕЙ ИНФОРМАЦИИ ТЕПЕРЬ!

Разумеется, она не послушалась его. Как и серебристая книга, Эйлин растворилась в тёмном душном нескончаемо длинном коридоре, оставляя его наедине с собственным отчаянием. А потом из темноты внезапно показался отвратительно ухмылявшийся Джеймс Поттер, который оглушительно заорал: «Снейп, поднимай свой тощий зад с постели!» — и затем, ко всему прочему, со всей дури врезал ему кулаком по лицу...

Пробуждение было не из приятных. Оказывается, это кто-то из подлых квиддичных змеюк кинул в него тяжёлой перьевой подушкой и метко попал в лицо. Больно! Да ещё и сопроводил это недовольными комментариями:

— Эй, просыпайся уже, Снейп! И чего ты вопишь как резанный? Ты так наверно половину Хогвартса своими криками успел разбудить...

— Замолкни, урод, — сонно прохрипел Северус, прижимая к уху ту самую подушку, по вине которой проснулся.

— От длинноносого ублюдка слышу. Не, ну вы посмотрите на него — сам нас разбудил, а теперь ещё и жалуется! А ведь сейчас это наша привилегия жаловаться...

— Мальсибер, ты сейчас доболтаешься... — Снейп, в конце концов, опознал назойливо жужжащего говорящего. — И твоя хвалёная привилегия станет единственным счастливым воспоминанием в твоей будущей скучной жизни в качестве соплохвоста.

— Чего-чего? Что ты там пробубнил? Какие ещё «сопли хвороста»? — не понял Эндрю.

— Ко всему прочему, ты весьма тугоух. Или это проявилось твоё истинное скудоумие? А я-то думал, почему временами в тебе просыпается такой идиот. Но как оказалось, он и вовсе не спал...

— Ты! Дрянь полукровная! — Мальсибер в бешенстве соскочил с кровати, схватив с прикроватной тумбочки палочку, наставил её на скалившегося Снейпа и начал произносить:

— Экспу...

Но Северус оказался проворнее его и лёгким едва заметным отточенным движением наслал на него сразу два невербальных заклятья:

«Экспеллиармус! Левикорпус», — палочка Эндрю метко прилетела в руку Снейпа, а сам хозяин палочки завис в воздухе вверх тормашками в метре над полом. Мальсибер начал яростно извиваться и грязно ругаться на Северуса, всеми словами проклиная его, Монтегю оглушительно заржал неприятным хрюкающим смехом, остальные заметно напряглись и предусмотрительно вытащили свои палочки.

— Эй-эй, полегче, ребята! — попробовал урезонить конфликтующих Лестрандж, однако те его проигнорировали.

— До сих пор не научился пользоваться невербальными заклятьями, Эндрю? Это подтверждает мои слова о твоём идио... — спокойно поднявшись с кровати, продолжил Снейп.

— Пошёл в жо... — перебил его Мальсибер.

— Силенцио, — аналогично прервал его Северус. — Мерлин! Мерлин! — театрально покачал он головой. — Какие ужасные манеры. Тебе бы не мешало у Эвана поучиться этикету.

— Прекрати, Снейп. Достаточно. Отпусти его, — серьёзно заявил Рабастан, наконец, привлекая к себе внимание.

— И не подумаю, пока он не осознает, что нужно вести себя вежливо, — демонстративно воспротивился Снейп.

«В особенности со старшими...» — дополнил он про себя.

— Ты не прав. Потому что это ты его только что так искусно подзуживал, — не сдавался Лестрандж.

— А он поддался на провокацию как ничтожный гриффиндорец, — парировал Северус.

— И ты, умудрённый собственным опытом, решил подвесить его вверх ногами как ничтожный гриффиндорец, — открытым текстом намекнул Рабастан.

Северус мгновенно дёрнулся от его слов и тут же замер, уставившись на Лестранджа остекленевшим взглядом. В тот же момент все присутствующие явственно почувствовали, как воздух в затихшем Больничном крыле наэлектризовался от возникшего напряжения.

— О, Мерлин, Рабастан, что ты наделал? Он же тебя сейчас убьёт... — глянув на побледневшего Снейпа, обречённо прошептал Регулус и накрыл ладонью лицо. Лестрандж быстро осознал свою глупость и лишь крепче сжал палочку, приготовившись отразить любое проклятье.

А Северус, казалось, перестал осознавать происходящее. У него в голове вертелось только одно желание — отомстить за то, что Рабастан напомнил ему о фатальной и позорной ошибке юности. За то, что освежил самое унизительное воспоминание Снейпа, которое в эти секунды он пережил заново, со всеми подробностями. Едва очнувшись, Северус попробовал атаковать Лестранджа.

— Петрификус Тоталус! — кто-то вмешался и обездвижил Снейпа со слепой зоны. Он не увидел, кто его обезвредил, но зато чётко услышал дальнейший разговор.

— Ты чего встреваешь, грязнокровка! — огрызнулся от облегчения Рабастан.

— И где твоё «спасибо»? — смутно знакомым голосом вознегодовала какая-то девушка.

— Такие маггловские отродья как ты, МакДональд, не заслуживают благодарных слов.

До тонкого слуха Северуса донёсся громкий возмущённый вздох Мэри. Но ответную тираду не дала ей высказать пришедшая мадам Помфри:

— Что тут творится?! Стоило мне только на десять минут отлучиться, как больные устраивают беспорядки!

— Эм-м... ну... — протянул Лестрандж, не зная, как отвертеться. — Просто Снейп взбесился, а мы его обезвредили...

«Чёрт! Опять меня козлом отпущения сделать решили...» — мысленно выругался обездвиженный Снейп.

— Вообще-то, ты с Мальсибером тоже виноват, — вмешалась МакДональд. — Нет, вы все хороши! Слизеринцы! — не сказала, а выплюнула. — Перебросились оскорблениями, а потом горазд в драку. Как дети малые, — и напоследок фыркнула.

— И это говорит самая боевитая гриффиндорка, мисс Справедливость всея Хогвартса, — снисходительно хмыкнул Рабастан.

— Я всё поняла, можете не продолжать, — медиковедьма жёстким тоном поспешила остановить третий назревающий конфликт.

Недовольных Северуса и Эндрю расколдовали и уложили обратно в постели (под угрозой добавления дополнительных дней проведения в госпитале). Снейп и Мальсибер долго дулись, но в итоге смирились. Таково было начало воскресенья.

Где-то два часа спустя в Больничное крыло наведалась Забини. Северус сразу же сделал логичный вывод, что сегодняшний день явно не его, в отличие от Регулуса, который посмотрел на Джаклин с вежливым интересом.

— Ну, что, ребятки, как поживаете здесь? — бодро полюбопытствовала она, грациозно прошествовав к свободной койке.

— Как в террариуме, — незамедлительно ответил насупленный Снейп. Забини иронично посмотрела на него, склонив голову набок.

— От тебя я ничего другого и не ожидала услышать. Ну ладно, я вот из-за чего пришла вас навестить, — достав палочку, она навела на помещение заглушающие чары. — Как вы уже знаете, вчера мы с достойным счётом выиграли у Ревенкло, конечно, не без помощи одного вредного типа, сидящего здесь, — Северус сделал кислую мину. — После этого мы традиционно отметили в гостиной победу, — послышались тяжёлые вздохи обделённых праздником пациентов. — Но Уилкис решил, что нельзя так оставлять вас без презента, поэтому отправил меня передать вам кое-что.

Слизеринцы с жадными предвкушающими взорами впились в Джаклин, а хитрая гарпия, словно невзначай, принялась томить их: сначала медленно полезла в карман мантии, потом также медленно пыталась что-то вытянуть из него, но это что-то застряло, и она долго стала возиться, вытаскивая неизвестный презент. Наконец, после минутной борьбы, Забини всё же вытащила миниатюрный ящичек с маленькими бутылочками сливочного пива.

— Простите, но мы решили не рисковать и вместо огневиски сохранили для вас немного сливочного пива, — с сожалением пояснила она. — К тому же, медичка быстро догадается, когда вы вдруг начнёте петь пошлые песенки, пьяно обнимаясь, приплясывать на кроватях и дико вонять алкоголем. Так что придётся вам довольствоваться малым, дорогие господа квиддичисты.

Джаклин увеличила бутылки и отлевитировала их каждому. Немного посидев и поговорив с пациентами, она засобиралась из госпиталя.

— Кстати, Забини, меня давно уже беспокоит один вопрос, — до того как Забини успела уйти, вполне дружелюбно обратился к ней Снейп, от чего она приготовилась к любой каверзе с его стороны. — Почему Уилкис, несмотря на всё своё недовольство, принял тебя в заменяющую команду?

— Не знаю, — пожав плечами, с честным выражением лица ответила Джаклин. — Может, потому что я хорошо играю в квиддич.

«Не стоит быть такой самонадеянной», — не принял её ответа Северус, но смолчал, тем самым, с облегчением отпуская Забини из и так нашпигованного людьми госпиталя.

— А я знаю ответ, — доверительно подал голос Роули, после того как она покинула юношескую компанию. Младший Блэк предупреждающе зашипел на него, но Торфинн проигнорировал Регулуса. — Рег, замолвил за неё словечко перед капитаном. Прямо так расхваливал её, что у меня от смеха колики в животе схватили.

— А-а, ясно... — глядя на разрумянившегося Блэка, довольно тактично отреагировал Снейп и вскрыл бутылку с пивом. — Эй, Рабастан!

— Да, Северус?

— Давай, забудем сегодняшнюю ссору, — великодушно предложил Северус. Лестрандж недоумённо посмотрел на него.

— Хорошо, я согласен, — осторожно ответил он.

— И не мог бы ты одолжить мне ещё одну бутылку сливочного пива? — перешёл к делу Снейп.

— Зачем тебе ещё одна? Решил напиться? — Рабастан оценил его манёвр, покосился на не выпитую бутылку в его руке, но оставил все комментарии при себе.

— Нет. Но надо же угостить одну леди, которая так старательно скрывается за той ширмой, — указав на прикрытую ширмой дальнюю кровать, поведал Северус. Лестрандж с нескрываемым удивлением уставился на него. Снейп лукаво ухмыльнулся. Рабастан покачал головой, но передал ему сливочное пиво.

— МакДональд! Выползай из своей норы, к тебе поступило дело мировой важности! — позвал Северус. Мэри осторожно высунула голову из-за ширмы и с подозрением глянула на него.

— Чего ты от меня хочешь? — процедила она.

— Присоединяйся к нашему веселью. Выпей сливочного пива вместе с нами, — добродушно ответил Снейп.

— С чего бы мне распивать со слизеринцами напитки? — недовольно тряхнув густой черноволосой шевелюрой, спросила МакДональд.

— А почему бы и нет? Неужели боишься нас? — не сдавался Северус.

— Нет, не боюсь. Но отказываюсь.

— Неужели ты не доверяешь мне — своему спасителю? — слизеринцы заинтересованно навострили уши. Мэри резко побледнела, почувствовав опасность раскрытия её новообретённого положения оборотня. — Где же твоя хвалёная справедливость, если ты с таким ужасным пренебрежением относишься ко мне.

— Ладно, прекращай канючить, быстро давай своё сливочное пиво и отвали от меня, — Снейп уголками губ улыбнулся и отлеветировал МакДональд нераспечатанную бутылку, после чего Мэри вновь скрылась за ширмой.

— Ну, и с какой целью ты устроил весь этот спектакль? — тихо спросил Лестрандж. Северус победоносно оскалился.

— Чтоб, в случае чего, она не сдала нас Помфри, поведав о нашем незаконном распитии напитков. Потому что сообщники никогда не сдадут друг друга, под страхом того, что их самих могут сдать.

«По этому принципу и строится настоящее доверие сообщников преступления...» — с удовлетворением заключил Снейп, наслаждаясь сладким вкусом сливочного пива.