Леди Малфой (гет)

Карета тяжело приземлилась на брусчатку, разбудив Гермиону. Она выглянула из окна и с радостью увидела знакомый многоэтажный дом. Солнце клонилось к закату. Его слепящие лучи пробивались сквозь облака, которые замерли оранжевой полосой на голубом небе. Ещё не совсем очнувшись ото сна, Гермиона окинула взглядом карету и только теперь заметила, что Малфой терпеливо ожидал её пробуждения, его лицо сохраняло привычно бесстрастное выражение.

— Пора идти, — равнодушно произнёс он. — Твой багаж уже доставлен.

Драко жестом указал на порог дома, где ждал своего часа огромный красно-коричневый чемодан с чёрной полосой посередине.

— Ага, — рассеянно отозвалась Гермиона, быстро выпрямляясь на сиденье и поправляя спутанные волосы. — Спасибо.

— Тебе нужно что-то ещё? — осведомился Малфой. Он бездумно барабанил пальцами по портфелю, не отрывая от неё внимательного взгляда. Гермиону это немного напрягало. Малфой был, пожалуй, самым непостижимым человеком, которого она когда-либо встречала. В одну секунду он мог совершенно спокойно изучать пейзажи за окном, а в другую — уставиться на неё с нескрываемой яростью в серых глазах.

«Непредсказуемый и странный, — подумалось Гермионе. — Опасное сочетание».

— Нет, спасибо, — наконец ответила она.

— Хорошо.

В повисшей тишине Драко о чём-то задумался, невольно давая Гермионе возможность получше рассмотреть себя. Малфой был таким же бледным, но при этом довольно привлекательным, как в школьные годы, однако с тех пор он заметно повзрослел: на лбу проступили первые морщины, а под глазами залегли тёмные круги от недостатка сна.

— Я оценил твой поступок в Министерстве, — первым нарушил молчание Драко.

Теперь Гермиона смотрела на него с ещё большим любопытством.

— Не считай это поощрением, — поспешно добавил он. — Я по-прежнему против твоего вмешательства в мои дела, просто не люблю быть у кого-то в долгу.

— А ты мне что-то должен?

— Ты спасла мне жизнь в поместье, а сегодня избавила от министерских проверок и сэкономила десяток тысяч галлеонов.

— Они оштрафовали бы тебя на десять тысяч? — округлила глаза Гермиона.

— Нет, столько потребовалось бы, чтобы подкупить всех заинтересованных лиц, — ответил Малфой. Судя по бесстрастному тону, такая внушительная сумма не вызывала у него особых эмоций.

— То есть это твоё «спасибо»? — уточнила Гермиона, сама удивляясь внезапной резкости, просочившейся в голос. Она ничего не могла с собой поделать — упоминание взятки пробудило внутреннего борца за справедливость, а взгляд против воли переместился на монеты, всё ещё рассыпанные по полу кареты.

— Спасибо, — словно не заметив перемены в её настроении, произнёс Малфой, давая понять, что эта тема закрыта.

Не желая спорить, Гермиона достала свою сумку из-под сиденья. Несмотря на раздражение, она услышала нотки искренности в голосе Драко, хотя, возможно, он просто был хорошим актёром. У неё хватало аргументов, чтобы подтвердить любое из предположений.

— В поместье было не так уж плохо, — начала она, положив ладонь на ручку двери, готовясь выйти. — Элай очень вкусно готовит, и развлечений оказалось… достаточно. Было приятно снова почувствовать себя как в Хогвартсе, — закончила Гермиона и мягко улыбнулась.

— Да уж, — усмехнулся Драко. — Когда все заботы ограничиваются гриффиндорцами и двумя громилами.

В отличие от Гермионы он не улыбнулся, но резкость во взгляде исчезла, сменившись какой-то потаённой грустью, и девушка была почти уверена, что эта тоска напрямую связана с его вспышкой утром. У меня была семья!

— Ну, у тебя есть Пэнси, — напомнила она, пытаясь его подбодрить. Гермиона была убеждена, что даже самый язвительный и озлобленный маг в мире, не заслуживал чувствовать себя так, как Драко чувствовал себя в тот момент.

На этот раз он слабо улыбнулся и издал пустой смешок.

— Может быть. — По тону было понятно, что его самого этот факт не утешает.

Гермиона наконец шагнула из кареты на брусчатку и теперь могла различить негромкий шум, доносившийся из Норы. Подняв голову, она смогла разглядеть две фигуры за окном на верхнем этаже, которые поспешно спускались вниз по лестнице, после чего вновь повернулась к Малфою, чтобы попрощаться.

— Держись подальше от неприятностей, — были его последние слова, после чего дверь кареты закрылась, и фестралы взмыли в воздух. Девушка моргнуть не успела, как экипаж скрылся в облаках.

— Гермиона!

На пороге показалась Джинни, которая тут же подбежала к подруге и сжала её в крепких объятиях.

— Я так рада, что ты наконец вернулась!

Гермиона улыбнулась.

— Что, Рону правда было так плохо?

— Он заметно повеселел после визита в поместье, но в первые дни после твоего отъезда слонялся по дому с таким настроением, будто кто-то спрятал у него в комнате дементора, — усмехнулась Джинни и, схватив Гермиону за руку, потянула её в сторону дома. — Вещи доставили несколько минут назад, — сообщила она, указывая на чемодан на пороге.

Входная дверь снова открылась, на этот раз являя Гарри с широкой улыбкой на лице.

— Вернулась наконец-то, — сказал он вместо приветствия. — Я уже начинал думать, что ты переезжаешь в замок насовсем.

— Её бы там никакая сила не удержала, — усмехнулась Джинни. — Проходите внутрь, Рон должен вернуться с минуты на минуту.

— Он ещё не здесь? — удивилась Гермиона.

— Не волнуйся, просто ему пришло уведомление из министерской совятни — видимо, надо получить какую-то посылку.

Гермиона кивнула, прошла в дом и тут же почувствовала тепло камина и аромат свежих фруктов, который наполнял помещение.

— Так приятно наконец вернуться, — произнесла она, невольно вспоминая холодные стены поместья.

— И как раз вовремя, — добавил Гарри. — Я всё ждал, когда нам пришлют письмо с сообщением, что ты сглазила Малфоя или случайно забила его до смерти.

— Ха-ха, очень смешно, — с лёгкой издёвкой отозвалась Гермиона.

— Да ладно, — продолжил Гарри, когда они втроём уселись на диван возле камина. После шикарной мебели в замке Малфоя он показался Гермионе жестковатым. — Только не надо говорить, что тебе ни разу не хотелось наложить на него проклятие.

Она лукаво улыбнулась:

— Гораздо чаще, чем ты думаешь, но до дела так и не дошло.

— Какая выдержка! — саркастично воскликнула Джинни.

— И не говори.

— Что ж, теперь ты на безопасном расстоянии, и Малфой может не опасаться за своё здоровье, — пошутил Гарри.

— Как вы тут жили, пока меня не было? — сменила тему Гермиона.

— Скучно, — вздохнул он. — Тедди, конечно, не давал сидеть на месте, но депрессивное настроение Рона влияло на всех.

— А Тедди уже уехал? — осведомилась Гермиона с лёгким разочарованием. Она ощущала странную привязанность к мальчику, особенно теперь. Глупо было сравнивать смерть родителей с ситуацией Тедди, ведь у неё была возможность провести с ними несколько счастливых лет. Тедди же знает собственных родителей лишь по рассказам других людей, но теперь Гермиона сочувствовала ему больше, чем когда-либо. Хоть сравнения и были неуместны, она всё равно чувствовала более тесную связь с ним: они оба много потеряли из-за обстоятельств, над которыми были не властны.

— Когда Рон сбежал в поместье, — начала Джинни, — мы думали только о том, как скорее его найти, так что мама предложила отвезти Тедди к Андромеде, пока всё не уляжется.

— Ох, мне жаль, что так получилось… — произнесла Гермиона, и улыбка исчезла с её лица. — Я понятия не имела, что возникла путаница с совами и…

— Тебе жаль? — изумилась Джинни. — Это нам должно быть стыдно! Надо было сразу же поехать к тебе, но Рон немного погорячился и убежал ночью.

Гермиона почувствовала, как лицо заливается краской.

— Неужели моё письмо произвело такое впечатление? — негромко спросила она. — Я была напугана, когда писала… и не могла трезво оценить ситуацию. Описание звучало гораздо хуже, чем реальное положение дел.

— Рон сказал, у тебя ужасные ожоги, — обеспокоенно сказала Джинни, пристально разглядывая длинные рукава свитера Гермионы.

— Сейчас уже гораздо лучше! — поспешно заверила она, но по настороженным лицам друзей поняла, что они ждут доказательств. Гермиона вздохнула и закатала рукав на правой руке, где ещё оставались довольно заметные шрамы.

Глаза Джинни расширились от ужаса.

— Это ты называешь «гораздо лучше»?! — воскликнула она.

— Джинни, всё нормально, — поспешно начала убеждать Гермиона.

— Да у тебя тут всё вздулось и… Это что, расплавленная кожа?!

— Успокойся, пожалуйста… Ты ведёшь себя как Рон.

Вместо этого Джинни подошла ближе к подруге, чтобы получше рассмотреть ожоги, и аккуратно дотронулась до обожжённой кожи. Внезапно её глаза сузились, и Гермиона поняла, что она почувствовала слабую пульсацию под красноватыми рубцами.

— Не думаю, что это «нормально», — произнесла Джинни уже спокойнее, но её голос всё равно оставался мрачным и расстроенным, когда она повернулась к Гарри: — Сам посмотри.

— Ты уверена, что они заживают? — спросил он, обращаясь Гермионе.

— Да.

— Я тебе верю, — кивнул Гарри и продолжил, обращаясь уже к Джинни: — Зачем ей лгать?

— Но они пульсируют! — поморщилась та, словно раны отзывались болью в её собственном теле.

— Все раны пульсируют, — пожала Гермиона плечами. — Это часть заживления.

— Гермиона целитель, — встал Гарри на защиту подруги. — Нет причин сомневаться в её словах.

Джинни уставилась на неё, словно просчитывая что-то в голове, и наконец медленно кивнула.

— Прости, — произнесла она. — Похоже, все Уизли любят перегибать палку.

— За это я вас и люблю, — улыбнулась Гермиона. Она прекрасно понимала, что Джинни желает ей только добра, как и Рон, просто они оба проявляли чрезмерную заботу. В любое другое время она посчитала бы их беспокойство очень милым, но сегодня была рада, что Гарри помог избежать ненужных вопросов. Она ценила его за то, что он позволял друзьям иметь личные секреты и доверял их выбору. С Роном всё было по-другому. Он считал тайны фундаментом для предательства. Положа руку на сердце, Гермиона не могла сказать, чьё отношение казалось ей более правильным, но сегодня она определённо предпочитала позицию Гарри.

Камин издал булькающий звук, и Гермиона подскочила от неожиданности. Золотистые языки пламени стали чуть тусклее, а шум — отчётливее, после чего цвет огня сменился на зелёный.

— Рон возвращается, — предположил Гарри.

В ответ на его слова пламя ярко вспыхнуло, и в нём действительно возникла фигура Рона, который тут же, не удержав равновесия, упал прямо в крошечную гостиную.

— А ещё мы очень неуклюжи, — добавила Джинни к своей предыдущей реплике. Гермиона тут же подбежала к Рону и опустилась перед ним на колено.

— Всё нормально? — спросила она, потирая его ушибленное плечо. Рон был покрыт сажей с головы до ног, включая средних размеров коробку, которую бережно сжимал в руках.

— Теперь да, — с улыбкой ответил он и потянулся к Гермионе, чтобы поцеловать.

— Не при нас же, — произнёс Гарри с притворной ворчливостью.

— Мы ничего плохого вам не сделали, — подхватила Джинни.

Рон бросил на них мрачный взгляд и снова повернулся к Гермионе.

— Это тебе, — сказал он, протягивая коробку.

— О, Рон, не стоило беспокоиться. — Гермиона едва заметно покраснела.

Он смутился.

— Да я и не… Это посылка, за которой я ездил в Министерство, — быстро сказал он.

— Для меня? — удивлённо переспросила Гермиона.

— Да. Утром прилетела сова с извещением, и я решил быстро съездить до твоего возвращения…

Но Гермиона уже не слушала. Она провела пальцами по адресу, написанному на коробке.

В строке адресата значилось: Гермионе Грейнджер.

— … ну, в общем, вот, — закончил Рон короткий рассказ.

— Да, — рассеянно кивнула она.

Коробка была какой-то странной, и Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что же её смущает. Края коробки были скреплены печатью, и хотя воск немного затёрся от транспортировки, цепкий взгляд смог различить змею, обвивающую кельтскую букву «М».

— Открою позже, — произнесла Гермиона, поспешно прикрывая печать ладонью, и встала, направляясь к лестнице. — Пусть пока в комнате полежит.

— Родители ушли к знакомым, но оставили нам ужин, — крикнула Джинни вслед. — Поторопись, я как раз всё на плиту поставила.

* * *

«Открыть позже» получилось только в десять вечера после куриного пирога миссис Уизли, двухчасового допроса с пристрастием (во время которого Гермиона старательно избегала упоминаний о призраке и об ожогах) и ещё одного часа прослушивания нового альбома Ведуний. В конце концов она несколько раз зевнула и, отговорившись усталостью, поднялась в свою комнату.

Там Гермиона уселась на кровать, поджав под себя ноги, положила посылку перед собой и приглушила свет так, чтобы снаружи казалось, будто в комнате темно.

Она вытащила из кармана палочку и сняла с коробки запечатывающие чары. Коробка мгновенно открылась, являя взгляду содержимое. Прищурившись, Гермиона заглянула внутрь, пытаясь при тусклом свете разобрать, что же ей прислали. Немного осмелев, она протянула свободную руку к коробке, поочерёдно вытащила оттуда три увесистых книги и разложила их на кровати. Только с помощью дополнительного света от палочки Гермиона смогла хорошенько рассмотреть, что же ей прислали.

Сердце пропустило удар.

«Тёмные сердца», «Пламя преисподней», «Гримуар: тени бессмертия».

Книги лежали на кровати перед Гермионой, пока сама она внимательно их разглядывала, чтобы убедиться, что это не розыгрыш. Когда изумление наконец немного отступило, она осознала, что перед ней действительно лежат нелегальные книги, которые она изучала перед самым отъездом из поместья этим утром.

Гермиона замерла на мгновение, прислушиваясь к звукам за дверью. Судя по шуму, доносившемуся из гостиной, Рон, Гарри и Джинни ещё сидели там. Удовлетворённая тишиной в коридоре, Гермиона вновь засунула руку в коробку, чтобы проверить, всё ли достала. Оказалось, что нет. Она выудила сложенный в несколько раз кусок пергамента и поспешно развернула. Внутри содержалось краткое сообщение:

Для помощи в вашем исследовании. Эти книги я обнаружил на столе сегодня утром, надеюсь, их будет достаточно. В свою очередь, готов предоставить любую помощь. Элай.

Гермиона вдруг ясно поняла, почему посылку отправили именно через министерскую совятню: птиц Малфоя было слишком легко узнать, и Гарри потребовалась бы пара секунд, чтобы понять, откуда коробка, и ещё секунд пять, чтобы открыть её и обнаружить внутри незаконные книги. Фамилия Малфоя была достаточно известна, чтобы отправления из поместья без лишних вопросов прошли все досмотры министерской совятни. При этом посылка, доставленная в Министерство, не должна была вызвать подозрений у Гарри и Рона — в конце концов, Гермионе часто получала почту из Святого Мунго.

Она почувствовала знакомый всплеск адреналина, который пронёсся по крови, завладевая телом со скоростью лесного пожара и заставляя сердце колотиться в бешеном темпе. Ещё ничего не закончилось.

Гермиона убрала две книги назад в коробку и потянулась к «Пламени преисподней». Поднеся зажжённую палочку к ветхим страницам, она начала читать с того места, на котором остановилась утром.

Второе января, 1616

Сегодня мать потеряла контроль в присутствии четырёх маглов. Было забавно. Я услышала её визг, а потом маглы тоже сошли с ума… Крики всё никак не прекращались. Но мне понравилось.

Чтобы успокоить её, отец позволил матери провести ещё один эксперимент надо мной. В этот раз она выбрала руку… Сегодня кровь была не такой жидкой. Это её расстроило, и она опять на меня кричала, пока не успокоилась, а потом ушла вниз.

Гермиона продолжала читать до глубокой ночи. В дневнике Матильды Фрогворт оказалось ещё сорок записей — вплоть до сентября 1616-го, — с упоминанием различных экспериментов её матери, но без детального описания. Они всегда были связаны с кровью, что немного пугало Гермиону, но сама Матильда, кажется, оставалась безразлична к экспериментам, перечисляя их так, словно описывала примерку платьев. Тем не менее все записи были полны мрачного подтекста, который Гермиона ощущала почти физически. Тьма, из-за которой, возможно, книга и оказалась в списке запрещённых законом.

В коридоре послышались негромкие шаги. Гермиона поспешно засунула книгу в наволочку и, забравшись под одеяло, прикрыла глаза. Шаги приблизились к комнате, и кто-то осторожно приоткрыл дверь, пропуская в спальню слабый свет из коридора.

— Ты спишь? — Это был Гарри.

В повисшей тишине Гермиона чувствовала его внимательный взгляд.

— Нет, — наконец произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал так, будто она действительно пыталась заснуть.

— Прости, — пробормотал Гарри.

— Ничего страшного, — заверила она, приподнимаясь на кровати и прислоняясь спиной к изголовью. — Что-то случилось?

— Нет, просто хотел проверить, как ты. В смысле, Джинни со всей этой суетой… Мы так нормально и не поговорили.

— Гарри, после двухчасовых расспросов ты считаешь, что мы не всё обсудили? — с улыбкой спросила Гермиона.

— Ну, мы не могли упоминать Лестрейнджа при Роне.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Когда-нибудь я ему расскажу, — с раскаянием произнесла она. Ей никогда не нравилось лгать Рону, но иногда это было просто необходимо.

— Я не об этом, — сказал Гарри, усаживаясь на кресло возле кровати. — Я пытался собрать как можно больше информации, когда его не было поблизости, но не могу сказать, что далеко продвинулся.

— Скейд сказал, Лестрейндж скрывается где-то в Южной Европе, — вспомнила Гермиона.

— Да, — задумчиво протянул Гарри. Его брови были сведены, а губы плотно сжаты, и девушке показалось, что он хочет сказать что-то ещё.

— Всё в порядке?

Гарри бросил на неё взволнованный взгляд и немного напрягся. Она слишком хорошо знала это выражение лица — такое же было у него в Хогвартсе, когда он не хотел рассказывать друзьям о том, что могло их расстроить.

— Я тоже слышал истории про Европу, — наконец медленно произнёс Гарри. — Но осведомители, от которых мы получили эту информацию, были… довольно подозрительны. Два мага из Италии, которые утверждали, что видели Лестрейнджа в одном из маготелей.

— И что в этом такого?

— Ну, во-первых, они не очень хорошо говорили по-итальянски, — мрачно ответил Гарри. — А во-вторых, тебе самой эти сведения не кажутся… фальшивкой?

— Не уверена, что до конца тебя понимаю, — нетерпеливо произнесла Гермиона. — К чему ты клонишь?

— Хорошо. Давай посмотрим с другой стороны: Лестрейндж — Пожиратель смерти, верно?

— Да.

— Он был среди ближайших соратников Волдеморта, всю жизнь имел доверительные отношения с тёмными магами, не говоря уже о самом Волдеморте. Думаю, у него довольно хорошее представление о том, как держаться подальше от посторонних глаз.

— Да, конечно, — согласно кивнула Гермиона.

— Тогда скажи мне, какой опытный Пожиратель в здравом уме стал бы скрываться в маготеле, где каждый день останавливается куча волшебников? И всего в паре часов лёта от того места, где Министерство ожидает его появления?

Гермиона застыла.

— Я проверил отель… — продолжил Гарри. — У них прекрасная репутация, там часто останавливаются министерские работники, когда ездят в командировку в Италию, а Лестрейндж — бывший Пожиратель в международном розыске, плакаты с его фотографиями развешаны повсюду на сотне языках.

— Думаешь, донесение было подстроено? — негромко спросила Гермиона, когда смогла наконец набрать воздуха в сдавленные страхом лёгкие.

— Как раз в этом я не уверен, — с сомнением проговорил Гарри. — Не так много удаётся узнать, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Но ты сам как думаешь? — настаивала Гермиона. Её опыт общения с Гарри подсказывал, что его предчувствия иногда бывали достовернее фактов.

— Я думаю, что Лестрейндж подстроил донесения, — откровенно сказал он. — Министерство какое-то время ожидало его появления в Лондоне, но сейчас все уверены, что он скрывается в Италии. Дело передано итальянским магам, бдительность британского Министерства ослаблена. А это…

— Идеальная возможность проникнуть в страну, — выдохнула Гермиона. — Всё сходится.

— Не говоря о том, что его главную мишень выпустили из-под защиты, — добавил Гарри, и Гермиона почувствовала себя неуютно от такого определения. Она невольно перевела взгляд на окно, словно ожидала, что обезумевший Лестрейндж прямо сейчас выскочит из темноты, чтобы убить её.

— С нами ты в безопасности, — поспешно заверил подругу Гарри, уловив изменение в её настроении.

— А вы со мной? — спросила она. — Если бы кучка Пожирателей сейчас заявилась сюда, что бы произошло?

— Мы бы сразились, — ответил Гарри. — Как и всегда.

— А кто защитит Молли и Артура? Кто спасёт Виктуар? Неужели ты не понимаешь: я потому и согласилась переехать в поместье. Если опасность никуда не делась, с какой стати Скейд выпустил меня из-под защиты?

— Не знаю, — честно ответил Гарри, — но… — Он запнулся, немного подался вперёд и продолжил, понизив голос: — Ты ведь не видела ничего странного в замке Малфоя?

Гермиона едва заметно отпрянула и напряглась. Так вот что Гарри пытался сказать всё это время!

— Думаешь, Малфой приложил руку к возвращению Лестрейнджа? — недоверчиво уточнила она.

— Это лишь предположение, — нерешительно отозвался Гарри. — Но оно вполне оправдано.

— Каким образом?

— Ну, во-первых, он предлагает в качестве убежища свой дом, где может постоянно следить за тобой — как раз до того момента, когда у Лестрейнджа появляется возможность вернуться в страну. Ты не можешь никуда сбежать, а потом, как только все теряют бдительность, Малфой убеждает Скейда в том, что защита тебе больше не требуется. А тот охотно верит, потому что информаторы говорят то же самое. И сейчас прятаться уже поздно.

Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и внимательно посмотрела на Гарри.

— Я жила с ним в одном доме больше двух недель, — наконец произнесла она. — Если бы он хотел убить меня, он бы давно это сделал.

— Нет-нет, — поправил её Гарри. — Вспомни, когда Волдеморт охотился на меня, что он всегда приказывал?

Гермиона понимающе кивнула.

— Он просил доставить тебя живым… чтобы он сам мог тебя убить.

— Именно, — мрачно согласился Гарри. — Его пешки должны были доставить меня к своему хозяину, чтобы он мог лично меня прикончить.

— Хочешь сказать, Малфой пешка? — спросила Гермиона, неуютно поёжившись.

— Раньше он исполнял поручения других Пожирателей. Не думаю, что с тех пор многое изменилось.

В коридоре за дверью раздались приглушённые шаги, и Гермиона услышала тихие пожелания спокойной ночи, после чего всё стихло. Видимо, Рон и Джинни наконец-то решили закончить ночные посиделки в гостиной.

— Думаешь, Скейд тоже выполняет указания Малфоя? — шёпотом спросила она.

— А кто бы не стал? У него куча денег, и фамилия до сих пор внушает страх многим волшебникам.

— Всё это как-то… неправильно… — пробормотала Гермиона после долгих размышлений. — Я знаю, что детали сходятся, но…

Она вновь и вновь прокручивала в голове дни, проведённые в поместье, пытаясь понять, почему теория Гарри казалась неправильной. Неужели она так увлеклась тайной призрака, что совершенно пропустила план убийства, который проворачивали прямо у неё под носом?

— Я не уверен на сто процентов, — негромко произнёс Гарри. — Это всего лишь предположение, и я собираюсь докопаться до истины, не волнуйся.

— Я и не волнуюсь, — заверила Гермиона. — В любом случае там я действительно чувствовала себя в безопасности… От Лестрейнджа, по крайней мере.

— Мы все думали, что ты в безопасности, — согласился Гарри. — Я слышал, Малфой наложил на поместье все существующие защитные заклинания.

— Ага, включая Фиделиус, — добавила Гермиона.

— Было бы просто удивительно, если бы кто-то из его друзей решил заглянуть без предупреждения и остался в живых, — усмехнулся Гарри. — Неприступная крепость, а не дом.

Гермиона издала нервный смешок.

— Да уж, никаких незваных гостей в доме Малфоя, — произнесла она и тут же застыла, вновь прокручивая в голове только что сказанное. Никаких незваных гостей в доме Малфоя. Гермиона почувствовала знакомое покалывание, которое ощущала всякий раз, когда что-то было не так. Из глубины сознания возник полузабытый разговор:

Так много красивых мест! Хорошо, что я решила заглянуть сюда, иначе была бы уже на полпути в Америку, пока Драко догадался бы меня позвать.

А вот Драко очень удивился, правда?

Нежданные гости делают жизнь интереснее.

Гермиона побледнела.

— Да, полагаю, мисс Паркинсон будет гостить в поместье ещё некоторое время.

— Некоторое время?

— Я не уверен, а спросить лично ещё не имел возможности. Я видел её, лишь когда она доставила мистера Малфоя в его комнату после ранения, и позже, когда показывал ей комнату.

— Гермиона, ты чего? — взволнованно спросил Гарри, глядя на её мертвенно-бледное лицо. — Что-то случилось?

Поместье Малфоев это не просто замок... Это настоящая крепость.

За всеми заботами последних дней Гермиона совершенно проглядела важную деталь. Её цепкий наблюдательный взгляд не заметил такой очевидный обман, который всё это время находился прямо перед глазами. Почти два дня она не придавала этому значения, а сейчас могло быть уже слишком поздно.

— Гермиона? — позвал Гарри. — Что случилось? Эй! Что происходит?!

Девушку била мелкая дрожь. Надо было ответить, пока Гарри не перебудил весь дом. Это оказалось труднее, чем она ожидала — горло словно сдавили тисками, каждый звук давался с трудом.

Наконец Гермиона вдохнула поглубже и тихо прошептала:

— Пэнси.