Нет грешным покоя (джен)

Уворот. Уворот. Снейп пропустил заклинание над собой. Уворот. Подсечка. Круговой шаг в сторону. Рывок. Удар под дых. Резкий разворот. Шаг за спину, и он схватил замешкавшегося противника за шею. Чуть сжав пальцы, отчего враг начал хрипеть, он заставил противника выронить палочку.

— Вы все мертвы, — подвел итог Снейп, — плохо, очень плохо.

Уилкис с трудом поднялся, потирая ушибленную ногу, Крауч предпочел доползти до кресла, чтобы окончательно рухнуть в него.

— Ты быстрый как демон, по тебе невозможно попасть! — возмутился он.

Северус решил провести первичную проверку навыков ребят в Выручай-комнате и был, мягко говоря, разочарован. Несмотря на то, что Снейп был безоружен, ребята дрались втроем против него одного, и он повесил на них комплексную защиту союзника, дабы те не покалечили своими заклинаниями друг друга, они не то что проиграли ему всухую. Они даже по нему ни разу не попали.

— Нападать со спины подло! — возмутился Регулус, когда Снейп ослабил хватку.

Северус склонил голову и прошипел ему прямо в ухо:

— Ты сам виноват, что позволил противнику зайти себе за спину. Будь это настоящая дуэль, я бы не задумываясь вырвал тебе сердце, — все это было произнесено таким тоном, что у Блэка по спине побежали мурашки: точно бы вырвал, не поколебавшись ни секунды.

Снейп отпустил товарища и устало потер переносицу. Этот жест в последнее время уже стал привычным.

— И вы еще называете себя магами. Ваша скорость каста, — Северус тяжело вздохнул, — пока вы заклинание договорите, я успею кофе сварить и выпить. Хотя чего я могу требовать от студентов, что целых три занятия осваивали простую Левиосу. Олдрика на вас нет!

Барти в углу насупился.

— Ну, мы же не убийцы чудовищ, как ты.

— Правильно, вы будущие политики и интриганы. Но выпущенной вам в лоб Аваде на это как-то плевать. Равно как и клыкам оборотня, воткнувшимся вам в шею. А ведь эти монстры очень часто встречаются. Да за примерами далеко ходить не надо, вот тот же Запретный лес: акромантулы, кентавры, какая-нибудь неведомая хрень, выведенная Хагридом. Те же оборотни, хотя на школьную территорию они не могут попасть из-за барьера, но остальные тварюшки внутри находятся. А ведь некоторые магические существа невосприимчивы к магии, поэтому с ними приходится сражаться зачарованным оружием. Надеюсь, хоть один из вас занимался фехтованием, — парни дружно подняли руки, — отлично, первая хорошая за день новость.

— А когда мы будем заниматься новой магией? — задал вопрос Уилкис.

— Когда сдадите мне программу Хогвартса за четвертый-шестой курсы. Что вы на меня так смотрите? Регулус полгода усиленно занимался, прежде чем получил право на что-либо за гранью. Но это не самая главная ваша проблема!

— А какая же?

— Магглы.

И Северус поведал друзьям о своих опасениях.

— Магглы платят за технический прогресс жизнью планеты: вырубают леса, загрязняют воду и воздух. Они плодятся как кролики, тогда как численность магов, наоборот, сокращается из-за родовых проклятий, наложенных недругами. Они будут все ближе и ближе подступать к родовым поместьям, захватывая скрытые доселе территории. Единственный шанс для магов спасти старинные замки и мэноры — объявить их исторической или культурной ценностью. Однако это не сможет защитить магические расы.

Люди постоянно разрушают природу, вскоре они доберутся и до зачарованных зон. Знаете, чем это грозит: исчезновением магических ингредиентов, даже тех же наполнителей для волшебных палочек. С рынка пропадут различные зелья, лекарства… Цепочку последствий могу не продолжать.

— И что же делать? — Крауч нахмурился, пытаясь вообразить такое мрачное для волшебного мира будущее.

— Можно создать пространственный карман и там осесть, — предположил Уилкс, но Снейп покачал головой.

— Невозможно. Чтобы создать пространственный карман такого размера, нужно объединить силы всех волшебников, и то не факт, что через несколько столетий магия не ослабнет и карман не схлопнется вместе со всеми, находящимися внутри.

— То есть мы в тупике?

— Почему же? Выход есть всегда, — Северус слегка изогнул губы в улыбке, — если этот мир к вам так враждебен, почему бы не уйти в другой?

— Ты предлагаешь нам… отправиться в Ярнам?

— Не совсем, но идею ты уловил. Почему не в Ярнам? Потому что это не самостоятельный мир.

Ребята удивленно распахнули глаза, и Северус понял, что они от него не отстанут, пока он все не расскажет.

* * *

Когда падение Лондора под натиском Узурпатора стало очевидным, выжившие искали место, чтобы спастись. Аннализа, тогда она еще не была Королевой, а всего лишь придворным некромантом и верховной чародейкой, нашла решение. Никто не знает, как ей это удалось, но она смогла найти лучик света в беспросветном царстве тьмы.

Художники.

Это слово всегда было окутано тайной. Только им была доступна магия, которая находилась за гранью понимания темных душ. Создание миров.

Они не были людьми, но к нежити они не имели никакого отношения.

Художники не носили имен, как и их картины. Однако были исключения.

Нарисованный мир Ариамис и нарисованный мир Ариандель. Тюрьма и Пристанище.

Аннализа, ведомая пламенем надежды и отчаяния, проникла в последнюю картину и попросила Художницу дать им мир, который мог бы стать убежищем от Узурпатора. У некромантки были сомнения, что ее мольба будет услышана, но молодая девушка с оранжевыми глазами рептилии неожиданно согласилась, попросив взамен только раздобыть редкие ингредиенты для красок. Аннализа, не раздумывая, согласилась: краски — небольшая цена для спасения населения.

Вскоре холст проглотил первых переселенцев. Так как время поджимало, то Аннализа не могла ждать, когда работа будет закончена. Однако все прошло как нельзя успешно: когда картина была практически дописана, а большая часть жителей уже оказалась внутри, Избранный все же нашел вход в нарисованный мир. Когда Аннализа, будучи уже Королевой в новом мире, узнала о том, что Ариандель пал, помимо горя она почувствовала еще невообразимое счастье: Узурпатор не тронул Художницу, да и вообще не обратил никакого внимания на ее труд. Полотно не заинтересовало его. Видимо, он не рассчитывал на то, что в одной картине может быть спрятана другая.

Однако, как и любая волшебная картина, магическое полотно начинало гнить вместе с его жителями. Рейвен в теле Северуса осознал это только недавно. Была ли Королева в курсе? Скорее всего, да. Подверглась ли она заразе? Неизвестно.

У него имелось два варианта спасения своих сородичей: либо вернуть всех в Лондор, либо найти там Художницу и попросить ее отреставрировать картину, пока не стало слишком поздно. Но все упиралось в Узурпатора, который в любом случае вставал на их пути.

Найттанд прекрасно понимал, что своими силами он не справится с тем, кто поглотил пять Великих душ Повелителей и пламя Первородных. Но вместе с его младшими товарищами из этого мира можно бросить вызов этому титану. Главное: вырастить из них отличных бойцов, и тогда они не позволят Избранной нежити убить его в первые секунды боя, лишь бы сами случайно не погибли.

* * *

Северус не стал рассказывать всей правды, ребятам и урезанной версии хватило за глаза. Ну зачем им знать все подробности, причем не самые лицеприятные: нежить, полые, гниение мира. Пусть про некоторые из них они узнают сами, так им будет легче принять его реальность, а некоторые, дай Мерлин, не заметят. Тем более, Северус надеялся, что с приходом новой Магии Лондор обновится, и проклятие нежити уйдет в небытие или хотя бы утихнет.

— То есть нам нужно помочь тебе убить лича, что устроил террор, а взамен мы получим все, что пожелаем?

— Переселение в другой мир… Это слишком… пугает, — выразил общее мнение Блэк.

Северус согласно кивнул головой. Другой мир — это вам не соседняя улица. Местные маги были слишком сильно привязаны к местам силы, тогда как жители Лондора могли спокойно восполнить свою ману голубым эстусом.

Снейп аж на месте подпрыгнул. Точно. Голубой эстус! Как он сразу об этом не подумал? Теперь не будет никакого магического истощения! Он быстро выхватил блокнот и начал там быстро строчить. А почему бы реально не приготовить этот эликсир? Это был вызов для него как зельевара. Интересно, а что лучше: золотой эстус или кроветворное? У второго дозы приема были меньше, зато их можно было взять побольше. Правда, эстус можно пить как живым, так и полым…

Снейп так углубился в свои думы, что Одли пришлось окликнуть его, дабы вернуть в реальность.

— Да, переселение… Но я не утверждаю, что вы должны сейчас все бросить и кинуться в омут. Для начала нужно хотя бы школу закончить. Вылазки в Ярнам я вам обеспечу, но о полноценном переселении можно будет говорить только через несколько лет. Может, вы поймете, что это все не ваше, что это слишком трудно, и вы сдадитесь на полпути, — Охотник видел, как слизеринцы сжали кулаки и мысленно улыбнулся: провоцировать этих юных магов было одно удовольствие, — а может, все будет ровно наоборот, время покажет.

* * *

Северус выбрался из подземного туннеля и вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух.

Как и любое таинственное место, Запретный лес манил юного мага, однако Северус ходил туда не только из-за запрета. В лесу обитали различные волшебные существа, многие из которых были весьма опасны, но компоненты, что можно было добыть с них, весьма ценились в Лютном. Да и многие растения, что нужны были для зелий, произрастали здесь, а не в теплицах Хогвартса. Однако была еще одна причина, что заставляла возвращаться сюда снова и снова.

Это место навевало чувство ностальгии, ведь оно слишком сильно напоминало лес на краю Ярнама. Да и название имело абсолютно такое же, хоть живность была разной.

Деревья в чаще росли так густо, что здесь царил полумрак даже в самый яркий солнечный день.

Территория леса тянулась на многие и многие километры, и Северус уже несколько раз ловил себя на мысли, что неплохо было бы устроить где-нибудь здесь базу. Вряд ли ее кто-нибудь когда-нибудь найдет.

Нарвав полную сумку луноцветов, Северус уже хотел возвратиться к туннелю, ведущему в Выручай-комнату, но вдруг услышал посторонний для этого места звук. Он замер, весь обратившись в слух. Шелест листьев, крики птиц — все это исчезло, растворилось в гуле, будто Снейп находился глубоко под водой, на дне океана. Сев встал и ведомый внутренним чутьем двинулся в глубину леса.

Гул в ушах все не умолкал, он был каким-то монотонным, давящим, оставлял в душе чувство тревоги. По мере приближения к источнику шума звук менялся: сначала Снейпу казалось, будто это подводный рокот, затем подземная река, ревущий водопад. Все вокруг затопил белый шум.

Лес перед ним неожиданно расступился, и Северус очутился у подножья холма. Он взглянул наверх и обомлел. Огромное старое перекрученное древо все светилось огнями. Снейп напряг зрение: сухие ветви были сплошь усеяны светлячками, и именно шелест их крыльев создавал этот невообразимый шум. При его приближении насекомые всколыхнулись и слетели с насиженных мест. Сердце замерло от невообразимой красоты. Будто искры пламени поднимались в ночное небо и растворялись в нем, во тьме.

Северуса на инстинктах потянуло к этому свету. Пытаясь коснуться этих живых огней, он заметил, как пара светлячков села ему на руку. Кожа на пальцах мгновенно почернела, будто покрывшись сажей, и Северус зашипел от боли. Пытаясь стряхнуть насекомых, он сделал шаг назад, но рой светлячков устремился прямо на него.

«Живой. Живой. В тебе Пламя. Отголосок Пламени. Искра».

Было больно. Очень больно. Светлячки, коснувшись кожи, яростно обжигали. С каждой новой вспышкой боли в мозг ввинчивались новые слова.

«Пришел. Перерожденный. Разбитый. Забывший. Забытый».

Еще шаг назад. Главное — убраться от этого опасного места. Северус отмахнулся. Шаг назад, и его нога провалилась в воду. Снейп обернулся. Что за чертовщина? Вместо леса — позади черная гладь озера. Снова взгляд вперед, и вместо холма перед ним развалины какого-то древнего храма все с тем же проклятым деревом с проклятыми светлячками.

«Смерти нет. Смерть — не конец, ибо все живущее остается частью великого круга перерождения».

Кожа уже потеряла чувствительность от многочисленных ожогов, а Снейп все продолжал идти спиной вперед, уже по колено находясь в воде. Вдруг опора под ногами исчезла, он рухнул вниз, и вода сомкнулась над его головой.

Огненные цветы ожогов заменили ледяные кинжалы холодной воды. Все его тело будто парализовало. В этот миг ему стало по-настоящему страшно.

Воздуха становилась все меньше, а он никак не мог выбраться на поверхность. Сознание плыло и двоилось, но Северус продолжал молотить руками и ногами изо всех сил.

Ему казалось, что осталось сделать последний рывок и он вырвется на поверхность, когда его мир резко перевернулся и он обо что-то сильно ударился. Затем в лицо ему ударил резкий свет.

Когда глаза наконец привыкли, он увидел перед собой явно чем-то недовольного Мальсибера, а сам он находился на полу в их слизеринской спальне.

— Что… Что случилось? — Снейп явно ничего не понимал.

— Ты случился, — прошипел Адриан и уменьшил яркость Люмоса. — Кричал во сне, еще с кровати грохнулся.

— А разве... — начал было Северус, но быстро замолчал.

Про вылазки в Запретный лес его однокурсникам лучше было не знать.

— Прошу прощения, что разбудил. Не знаю, что на меня нашло.

— Не извиняйся, — Мальсибер махнул рукой, — я не спал. Читал. Тут на каждой кровати пологи тишины висят, — и он обвел рукой спальню, показывая, что другие соседи спят, — а ты, когда упал, свой снес.

— Ясно.

Северус проверил свои руки на наличие ожогов и, убедившись, что ничего нет, понял, что это был всего лишь кошмар.

Однако следующей ночью сны не прекратились, а стали, наоборот, еще хуже. Воспаленный мозг выдавал образы разрушенных городов, яростных битв, гигантских деревьев, древних драконов.

Северус устал. В какой-то момент он попросил у мадам Помфри зелье сна без сновидений, но эликсир не блокировал видения, а лишь приглушал, покрывал пеленой тумана. Неожиданно спасение нашлось в ментальной магии, в окклюменции. Менталистика позволяла защитить свой разум не только от посторонних, но и от самого себя.

Все это выражалось в практически полном отсутствии эмоций. Может, его соседям по спальне и стало спокойней, но для окружающих Северус будто отгородился ледяным коконом, и даже с друзьями он стал более холодным, что, однако, не изменило их отношение к нему. Все понимали, что менталистика накладывает свой отпечаток на личность. Но нельзя так просто погасить огонь.

* * *

— Долго нам еще идти? — Уилкис запнулся об очередной корень и чуть не растянулся на земле, однако Блэк вовремя подхватил его.

Они уже давно преодолели границу Хогвартса, но Снейп все равно продолжал вести группу все глубже и глубже в темный лес.

— Осталось немного, — Северус шел вперед уверенным шагом, зная, что товарищи последуют за ним.

Всего за пару месяцев ребята далеко продвинулись в учебе, и Снейп пришел к выводу, что их уже можно приглашать к участию в ритуалах, и ближайший не заставил себя ждать.

Белтайн. Этому празднику придавалось особое религиозное значение. Он был посвящён богу солнца и плодородия Беленусу, которому приносили символические жертвы друиды, кельтские жрецы. Существовало поверье, что в дни праздника его можно увидеть спустившимся на землю. Белтайн отмечался разжиганием костров на возвышенных местах. Участники проходили между кострами или прыгали через них для ритуального очищения и защиты в новом сезоне. Так как это была ночь солнца и огня, Снейп, помимо Одли, решил прихватить с собой Блэка, а потом плюнул на все и решил взять всю их братию.

— И зачем мы сюда пришли? — выгнул бровь Крауч. — Можно же было и поближе пустошь выбрать.

Но Снейп лишь гневно шикнул.

Он тщательно выбирал место, ведь в обряде имела важность каждая мелочь: время, место, слова. Последние в особенности. Даже название праздника наполнено силой.⁽¹⁾

— Язычники были сильнейшими магами древности, ибо обращались не к одной личности, но ко всему, что могло дать им сил. Христиане пытались уничтожить их традиции, обряды, вытеснить своими церковными праздниками: близкой по дате Пасхой, праздником Святого Креста и днем святой Вальпургии, но, — Северус обернулся к ребятам, впервые улыбнувшись за долгое время, — магию нельзя уничтожить. Связи изменились, но не оборвались. Поэтому для многих магов имеет значение и Вальпургиева ночь — Ночь ведьм, Ведьмин костер — что несет боль волшебству. В деревнях проводится магическая церемония изгнания ведьм: люди разжигали костры, на которых иногда сжигали соломенное чучело ведьмы, совершали обход дома с факелами, звонили в церковные колокола и прочее. Может, это и пугает слабых магов, но для могущественного волшебника это лишь смех. Ведь Огонь так схож с Магией, и его контролирует тот, у кого больше силы.

— Ты хочешь сказать, — Блэк нервно сглотнул, — что древние колдуны использовали огонь для себя как источник силы, а все эти сожжения ведьм, действия Инквизиции — это использования нашего же оружия в руках врага?

Северус уже к этому времени успел разжечь костер, и теперь его лицо покрывали причудливые блики света и тьмы.

— Магия не оружие, которым можно завладеть и которое переходит из рук в руки. Это нечто большее. Будто воздух, которым все дышат. Будто небо над нашей головой. Будто… Космос. Мы не хозяева всего этого. Мы лишь используем Дары, что нам дали, поэтому мы должны ими верно распорядиться.

Снейп аккуратно взял Одли за руку и приблизился вплотную к костру.

От пламени невозможно было отвести взор. Оно гипнотизировало, пленяло, затопляло мозг, отодвигая назад все лишнее и обостряя тьму на периферии зрения.

— Вы хотели, чтобы я вас научил новой магии. Сегодня подходящее время для пиромантии — этой великой фантазии… Как утверждали Древние: «Мы рождаемся во тьме, и нас греет огонь, но мы не можем дотронуться до него. Те, у кого тяга к огню сильна, могут научиться держать его в своих руках».

Северус встал на одно колено и, запустив руку в огонь, достал из пламени красный уголек, что пульсировал на ладони будто живой.

— Огонь не в моей руке, он в моем сердце, а значит — он не может причинить мне вреда.

Северус ободряюще улыбнулся.

— Я знаю, первый шаг — самый страшный. Самый пугающий и болезненный, ведь сгорает вся грязь и погань. Дальше легче.

Парни нервно сглотнули. Самое ужасное во всей этой ситуации было то, что перед прыжком нельзя было пользоваться какими-либо амулетами или зельями защиты от огня, ведь это расценивалось бы как знак трусости, и кара за это была очень жестокой. Защита обращалась в свою полную противоположность и лишь усиливала пламя. Но и уйти, когда дело зашло так далеко, парни не могли, это уже был вопрос чести.

Снейп понял, что ему нужно первому прыгнуть через костер, дабы показать пример. Он коротко выдохнул и, прикрыв глаза, сделал шаг навстречу пламени.

Его опалило нестерпимым жаром. Ментальные щиты слетели, уступая невиданной силе. Еще шаг, и светлячки в сознании заметались, потянувшись к пламени большему, чем они сами. Шаг, и костер позади. Приятное тепло уходило, Северус зябко оглянулся назад и увидел, как рядом с ним возникла Пандора. Они одновременно кивнули друг другу и вновь прыгнули в костер. Всполох пламени, среди яркого света мелькали темные силуэты Блэка и Крауча. Поворот, чей-то радостный смех. Шаг вперед и вновь назад. Ночной холод и жар костра. Тьма и свет. Юные маги, проводившие древний ритуал, те, кто лишь пару минут назад умирали от страха, возрождались, переполняемые весельем и силой.

В Хогвартс они вернулись только на рассвете, когда от костра остались лишь угли. И если Северус с Пандорой вели себя как обычно спокойно, то парни просто пугали окружающих своими счастливыми улыбками и блуждающими взглядами, но никто так и не осмелился подойти к ним и узнать, в чем дело, да и многим вообще было не до того: до ежегодных экзаменов оставалось чуть меньше двух недель.

1) В древнеирландском языке «tene» — «огонь», корень «bel-», возможно, означает «сияющий» и связан с именами кельтских богов Белена и Белисамы, и таким образом, название праздника можно перевести, как «сияющий огонь», или «Огонь Бела». Другая гипотеза связывает название Beltaine с древне‑ирландским словом at-bail «умирает»; это предположение не исключает связи Белтане и Белена.

Вернуться к тексту