Осколки чужого прошлого (гет)

"По стене ползет кирпич..."

В очень просторной абсолютно белой комнате с каким-то туманным освещением стоял огромный, не менее белый, чем комната, унитаз. Его высота вместе с бочком для слива, должно быть, достигала высоты девятиэтажного дома. Уровень ободка располагался бы где-то на пятом этаже. По этому ободку, разведя руки в стороны для сохранения равновесия, прохаживался мальчишка. Он доходил до того места, где ободок упирался в бочок, который из-за размеров мог показаться мальчику обычной стеной, и возвращался обратно. На самом бочке сидел бело-черный кот, казавшийся совсем игрушечным. Кот внимательно следил за действиями ребенка.

Мальчик поднял глаза вверх, и брови его удивленно приподнялись. Он заметил кота.

— Привет, а что вы делаете на моем унитазе? Кто вы?

— Я твои ум, честь и совесть, мы это уже как-то выяснили.

— О, отлично. Только почему-то я по-другому представлял свои ум, честь и совесть.

— И как же ты их представлял? — то, что кот говорит, мальчику странным не показалось. Но вот то, что он, по его мнению, все же врал — было неприятным.

— Ну, не знаю точно. Это ведь абстрактные понятия, их невозможно увидеть.

— И с чего ты взял, что если ты их не видел, то они не могут выглядеть, как я?

— Наверно, вы правы. Но почему я вас совсем не помню? Неужели у меня до этого не было ума, чести и совести?

— Я всегда был, просто у тебя ранний склероз. Это мы тоже недавно выяснили. Можно задать тебе несколько вопросов? Что я тут делаю? Какого черта я сижу на бочке унитаза? Почему именно унитаз?

— Что вы тут делаете? Я вас не звал, я бы хотел, чтобы моя совесть была подальше от меня. Она мешает. А унитаз... Вы же знаете, что в унитаз попадают все отходы? Его ведь используют не только по нужде. В него сливают прокисший суп, недопитый холодный чай. То, что уже не нужно. Я вот тоже хотел бы вылить в унитаз то, что мне уже не нужно.

— Ээ... а что именно?

— Грязь, горечь, одиночество, сомнения... Они мешают мне. Вы, наверно, не знаете, но вчера я был на кладбище... Мне нужно было достать кольцо из одной могилы, а потом я осквернил другую. Это плохо, теперь нужно избавляться от сомнений.

— Это я не знаю? Между прочим, это было моей идеей!

— Вот! А я думаю, почему у меня в жизни Мерлин знает что творится... Оказывается, мне сама совесть такие идеи подкидывает!

— Так смой все сомнения! Я отсюда могу нажать на слив.

— Как? Они же нематериальны!

— Ну, совесть тоже нематериальна. Прыгни сам в унитаз, вдруг ты выйдешь оттуда уже без этих сомнений...

— Я могу умереть, или испачкаться в куче дерьма. Не хочу!

— А пусть там будет не дерьмо, а чистая вода. Скажу тебе по секрету — это твой мир. Он может быть любым.

— Правда? А вдруг я умру в водовороте?

— Не умрешь, прыгай.

Мальчик еще раз окинул взглядом белую комнату, взъерошил и без того лохматые волосы, печально улыбнулся коту, и прыгнул в унитаз. Кот, сидящий на бочке с каким-то очень сосредоточенным видом, прыгнул следом.

Мальчика и кота вынесло в маленькую круглую комнату, стены которой были сделаны из красного кирпича. Какого-то слишком красного. Ребенок постарался стряхнуть воду с намокших волос, огляделся. Комнатка была не больше девяти метров, в самом ее центре стояла табличка: "Ракетная база". Как эта надпись сочетается с пустым помещением, было неясно. Мальчик подошел к стене, свободно достал кирпич и выглянул за пределы помещения, в котором у страдающих клаустрофобией уже началась бы паника.

— Ты прыгнул за мной? — ребенок улыбнулся коту, — Я тебя помню! Мы вместе воевали с этими головастиками с планеты Кав.

Кот не удивился. Он оглядел еще раз комнату, двери не обнаружил. Расстроился.

— Ага, было дело, — неохотно подтвердил он, — что там на улице?

— Снег идет. Огромный такой, уже третий день. Сейчас на улицу не выйти, там одни развалины. Наши еще где-то в районе Канады продолжают бороться, но я считаю, что это глупо! Нужно бежать!

— Куда?

— Мы думали над этим, можно посадить всех, кто выжил, на самолеты и отправить на Луну. Хотя, они туда тоже доберутся и всех уничтожат. Можно спрятаться в нашем подземном корабле, но они могут его вычислить по электрополю.

— Да, мне тоже так кажется. Видишь, бежать — не вариант.

— А что нам тогда делать?

— Ээ... ждать?

— Да, пожалуй. Нужно распределить еду на всех, но ее может не хватить. И вообще, мне не нравится эта комната. Она для ракетной базы не годится, — с этими словами мальчик подхватил табличку, и покинул помещение. Через тот же кирпич, который высовывался из стены, разве что, в этот раз кирпич был каким-то непропорционально огромным.

В шахматной комнате, такой же, какая была в запретном коридоре Хогвартса, стояли дети. Было их десять человек, все в рубашках в бело-черную клеточку и в черных атласных шортах. Дети были разных возрастов, двое из них еще не могли ходить, самый младший спал на руках у самого старшего. Все они были очень похожи, казалось, будто это один и тот же человек, просто в разных временных рамках.

— Не подходи к нам, — зло прошипел малыш лет пяти на мальчишку, который вошел через одну из стен с табличкой в руках.

— Кто вы? — резко остановился вошедший, и удивленно осмотрел всю компанию, узнав в этих детях себя самого в разных возрастах.

— Мы — это ты, только ты убийца, ты нас убиваешь, ты нас предал! — зло прошипел самый старший, покачивая малыша.

— Я? Когда?

— Тогда! Ты — волшебник, ты учишься в Хогвартсе, а такое ничтожество! Чему ты научился за этот год? Превращать крыс в табакерки? Очень полезно! А что будет, если вернется Волдеморт? Давай, вместо проклятий преврати таракана в свисток, вдруг это развеселит темного мага и он возьмет тебя к себе в качестве придворного шута!

— Ты жалкий! — подхватил мальчик лет восьми, держащий за руку двухгодовалого... себя?! — Мы все надеялись на тебя! Ты нас всех погубишь, мы все умрем. Мы не можем сами защищаться, мы никогда не сможем этого!

— Я очень хочу жить, — четырехлетний малыш заплакал и уткнулся в плечо старшего товарища по несчастью, который начал успокаивающее гладить плачущего ребенка.

— Почему я вас убиваю? Почему вы не можете сами защищаться?

— Ты идиот? — спросил малыш, спустившись со стены, по которой ходил до этого, — Мы — это ты! Я — это ты, когда тебе было шесть. Я никогда не стану старше, ведь я — воспоминание о тебе. Если умрешь ты — я тоже умру. Смерть забирает с собой все, что есть у человека!

— Я стану сильным, я обещаю! Я не хочу, чтобы вы умирали!

— Мы очень на это надеемся, — вздохнул самый старший ребенок, поглаживая по щеке малыша.

— Я, пожалуй, пойду, — мальчишка с табличкой стал пятиться назад, — Ээ... а можно я это у вас оставлю? Мне табличка больше не нужна.

— Оставляй, только выход — через потолок.

Потолок оказался полом светлой и уютной столовой, где рыжеволосая женщина, поставив на стол тарелки с едой, удалилась, сказав, чтобы двое детей все обязательно съели.

— О, привет, Гарри! Я ждал тебя! — заявил лохматый мальчишка в очках, пытаясь есть куриную ножку с ножом и вилкой. Через некоторое время ребенок плюнул на это, решив взять мясо в руку.

Появившийся через пол мальчишка внимательно посмотрел на лохматого ребенка. Аккуратно выглаженная серая рубашка, черный галстук. Окинул взглядом свои вещи — выцветшую широкую серую толстовку, джинсы с дыркой на коленке, потрепанные кеды. Вздохнул.

Через пол в комнату протиснулся бело-черный кот, огляделся и постарался слиться с интерьером. Так как интерьер был выполнен в бежево-зеленых тонах — получилось у него весьма скверно.

— О, Матроскин, я так надеялся, что ты придешь! — воскликнул мальчишка, убирая курицу в сторону.

— Это я Матроскин, — обижено пропищал младший из сидящих за столом — рыжеволосый кареглазый ребенок в голубой атласной рубашке.

— Ты? Ты — жалкая пародия, я тебя так зову только потому, что у меня нет настоящего Матроскина! Настоящий Матроскин в прошлом был пиратом, потом долго скрывался от властей и его убили авроры. Но он не умер, а стал котом. Когда Волдеморт пришел в наш дом, он хотел убить меня, но Матроскин ему помешал!

Младший ребенок обижено заплакал, но старшему его слезы были безразличны. Он печальными зелеными глазами наблюдал за котом.

— Кто ты?

— Я — это ты, но другой. У меня все хорошо, мои родители живы, отец работает в Аврорате. Но у него совсем нет времени на нас! Мама и папа часто ругаются, мама грозит разводом, а отец говорит ей, что в таком случае заберет детей. Мне порой очень грустно, и я завидую тебе. Ведь у тебя есть Матроскин! Он не такой, как родители. Они не одобряют шуток, ругают меня из-за плохих отметок в школе, говорят, что я плохой, так как обижаю брата. Я хочу быть тобой!

Мальчик в потрепанной серой толстовке поправил очки, облокотился о стену, совершенно не понимая, что он тут делает. У этого сноба в выглаженной рубашке есть родители, а он завидует ему! Тому, кто живет с противными Дурслями! Ему стало обидно, как он может так относиться к младшему брату. Чем он лучше Дадли?

— Исчезни! Уйди! Ты ничего не понимаешь!

— Сам уйди! — зло прошипел ему в ответ мальчишка и швырнул в него недоеденной куриной ножкой. Та оказалась порталом.

Мрачное помещение, скорее напоминающее просторный склеп. В углах — паутина в огромном количестве. В самом центре комнаты стоит черный мраморный стол, на столе — открытый гроб. За столом сидит мужчина с ножом и вилкой в руках. Гроб, должно быть, выполняет функции тарелки. Человек, как истинный ценитель хорошей кухни, пробуя "еду", смакует, немного задумываясь. Кажется, что он сейчас выдаст: "По мне, так немного пересолено. И карри бы сюда добавить".

Мальчик садится за стол без опаски, словно чего-то подобного и ожидал. Кот появляется на столе, рядом с гробом. Заглядывает внутрь, дергает ушами, наверно, увиденным он остается недоволен. Ребенок рассматривает сидящего перед ним мужчину. У него мертвенно-белая кожа, красные змеиные глаза...

— Ты пришел за советом, верно? — странный человек не смотрит на мальчишку, его больше интересует человеческий палец на вилке.

— Да.

— Хочешь бороться со мной в будущем? Зря, конечно. Но что тебя интересует сейчас?

— Мне нужны верные помощники. Мне нужно набирать силу, тренироваться. Матроскин, конечно, хороший теоретик, но теорией сыт не будешь. Нужна практика. А я не знаю в Хогвартсе людей, которым мог бы полностью доверять.

— Только глупец способен кому-либо полностью доверять. Запомни это. Тебе нужны соратники, а пока — те, кто так же как и ты хотят стать сильнее.

— Я пытался подружиться с Гермионой, но она — энциклопедический червь. А мне нужны люди, а не черви!

— Зря ты так о ней, она хоть и грязнокровка, но весьма способная грязнокровка. Просто из слишком благополучной семьи, а такие в ее возрасте о настоящей жизни знают лишь понаслышке. Но даже это — плюс. Любую несправедливость они воспринимают очень остро. Ей просто нужно дать подсказку, не прямо рассказать, а просто намекнуть о неоднозначности. Но все же, да. В чем-то ты прав, она хороший стратег, но не боец. Тебе нужен тот, кто в похожем с тобой положении.

— Я не знаю таких, — вздыхает мальчик, косясь на вилку в руках мужчины.

— Хочешь? Могу попросить эльфа принести приборы.

— Нет, спасибо.

— Так вот, Матроскин прав, у тебя — ранний склероз! Разве кот не рассказывал тебе историю Невилла? Правильно, рассказывал.

— Невилл — почти сквиб! Какой от него толк?

— Его ступень просвещения еще не сформирована, ты не можешь знать этого наверняка. Он хочет мстить, но не мне, а моим последователям. Но сути это не меняет, уничтожение моих людей равносильно уничтожению моих идей, а с ними — меня самого. Те сейчас в Азкабане, но когда я захвачу Министерство — мне не составит труда освободить их. Невилл не станет великим магом, но помни еще и про вариации в пределах двух степеней. Даже если у него всего пятая — он может вытягивать проклятия до седьмой, а там уже — Авада и прочие прелести. Его можно будет натаскать в боевой магии, он будет волшебником вполне сносным.

— А Рон?

— Его тоже можешь брать в расчет, но сильно не полагайся на него. Все семейство Уизли окажется под ударом, и Рон пойдет защищать. Но он довольно-таки завистливый малый. Специально гадости делать не станет, но может разочароваться и захотеть спокойной жизни. Еще есть Симус, но тот ирландец. Он сам к тебе придет, а борьба — у него в крови. Ему, как и Уизли, лучше не сильно доверять. Он не предаст никогда, но может быть слишком вспыльчивым и от этого наделать глупостей. Судя по вечно взрывающимся перьям, пуговицам и даже мышам на Трансфигурации — вспыльчивым, в прямом смысле. Вроде бы, пока все. Ах да, можно еще приглядеться к некоторым хаффлпаффцам и равенкловцам.

Мальчик замолчал, обдумывая услышанное. Он искал друзей, тех, кто его полностью поймет. А нужно искать — соратников! Для этого необходимо оценивать сильные и слабые стороны каждого претендента на эту роль, а не личные качества. И тогда Грейнджер из зануды превращается в мозговой центр будущего фронта, Уизли — в боевого товарища, преданного хотя бы семье, Невилл — в человека, который хотел бы отомстить, Симус — в авантюриста, готового на любой риск.

— Пойдем, малыш.

— Куда?

— Туда, — отвечает кот, и проходит через арку в мрачной стене.

— Идем, — мальчишка направляется вслед за котом, но в последний момент оборачивается. Еще раз смотрит на гроб, на красноглазого мужчину, и произносит тихое: "спасибо".

* * *

Гарри сидел на старом продавленном диване, обняв свои колени. Он покачивался из стороны в сторону, напевая что-то грустное себе под нос. Глаза странно блестели в темноте, наверно, он сдерживал слезы. Рядом с ним развалился кот, но мальчик, казалось, не замечал ничего вокруг.

"Ну, как тебе?"

"Отвратительно! Зачем мне так учиться легилименции и окклюменции? Я просмотрел пару книг на эту тему в библиотеке, везде написано, что начинают обучение с ментальных щитов, а не с посещения собственного подсознания..."

"Хочешь, учись по книгам. Я же не запрещаю. Только учти, что именно я был одним из самых сильных легилиментов в мире. Возможно, сильнее Волдеморта. Остальное мне давалось намного сложнее. Это к слову, чтобы ты не думал, что я — кошачье воплощение Мерлина. Мало кто может похвастаться таким учителем по ментальной магии, считай, что тебе повезло. Если ты заметил, я с легкостью подкидываю в твою голову свои мысли, когда нужно. Без зрительного контакта!"

"Хорошо... спасибо. Только объясни мне смысл этих занятий?"

"Можно найти ответы на многие вопросы. Как ты собираешься просматривать чужие мысли, если в своих до конца не можешь разобраться? Подсознание — не уникальный источник скрытых мотивов, но все же порой более точный, нежели сознание. Помнишь колокольчик, который мы подарили Рону? Он способствует вытаскиванию образов, чувств, эмоций из подсознания. Я всегда, когда сомневаюсь, лезу в собственное подсознание, чтобы понять, оправданы ли мои сомнения, был ли у меня выбор".

"Мне только стало грустно. Что за чушь с ракетной базой? Как мне это поможет в жизни?"

"Не знаю, твое же подсознание, я лишь сопровождал тебя. Но даже я многое понял. Ты, как и Рон, хочешь стать сильнее. Но так же, как и рыжий, откладываешь самосовершенствование на завтра. В итоге ничего в жизни не меняется, есть лишь завтра. Эти твои разновозрастные двойники напомнили тебе об этом".

"А почему я советовался с Волдемортом?"

"Не знаю, сам подумай. Я могу лишь предположить. Ты мог посчитать, что Волдеморту виднее, кто будет более достойным для него противником. В любом случае, там были лишь твои мысли. Тебе повезло, что ты залез в свое подсознание в этом возрасте. Немногим позже — и в этом склепе была бы какая-нибудь оргия, а Волдеморт ходил бы с видеокамерой — компромат собирал".

Гарри резко обернулся к коту. Его мысли направлялись в каком-то своем русле, поэтому шутку Матроскина он вообще проигнорировал. Хотя в любое другое время, в кота уже бы полетела подушка.

"А тот я, у которого были родители?" — мальчик погладил Матроскина, уже догадываясь об ответе, который услышит.

"Полагаю, ты уже сам все понял. Ты, живя с Дурслями, мечтал о семье, но одновременно боялся. Подсознание показало тебе жизнь, в которой нет меня".

Гарри вздохнул, разогнул ноги и взял кота на колени. Как бы он ни хотел, чтобы родители были живы, если бы ему сейчас предложили иную жизнь, ту, где Волдеморт их не убил, но Матроскина бы там не было — мальчик бы отказался.

"Ты, правда, был пиратом и тебя убили авроры?"

"Нет. И я не спасал тебя от Волдеморта. Прости", — Матроскин уткнулся мордочкой мальчику в шею.

"За что?"

"За все".

Гостиная "Норы" становилась тихой и вполне уютной только ночью, и Гарри любил спускаться сюда. Особенно, когда храп Рона становился невыносимым. Единственным недостатком было то, что часы здесь не показывали время, на их стрелках были выгравированы имена всех членов семьи Уизли, а вместо цифр — места, где каждый из них мог оказаться. Нормальные часы висели лишь на кухне, и Гарри жалел, что у него нет наручных. Поэтому он не знал, сколько они еще просидели с Матроскиным в гостиной, прежде чем вернуться в спальню. И кот, и мальчик думали о чем-то своем.

* * *

В целом, в доме Уизли было не так плохо, как можно было ожидать. И уж точно — не скучно. Правда, озера или реки поблизости не было, а учиться плавать в болоте Гарри не рискнул. Зато выдворение гномов проходило вполне весело. Жаль, что Поттер занял предпоследнее место по метанию этих существ за пределы сада. На последнем месте была Джинни — младшая сестра Рона, которая только в этом году поступала в Хогвартс, и Гарри пришлось серьезно подумать над своими физическими данными. Хорошо хоть Джинни его не обогнала, а то бы его самолюбие обросло комплексами и грозило бы перерасти во что-то страшное! Ведь если верить Матроскину, комплексы и завышенная самооценка всегда благополучно уживаются в одном человеке.

Узнать, почему гномов нужно выдворять именно таким способом, Гарри так и не смог, хотя он с этим вопросом подходил ко всем, начиная с Джинни и заканчивая мистером Уизли. Последний, к слову сказать, по достоинству оценил рационализаторское предложение, сделанное Матроскиным и переданное через Гарри. Мужчина обещал, что в следующий раз обязательно завезет гномов на машине в лес. Правда, сразу после этого мальчик задумался, чем же он будет заниматься, если ему еще раз придется гостить у Уизли, как не игрой в метание гномов.

Близнецы тоже выглядели расстроенными, но быстро нашли новое занятие — метание бладжеров на дальность. Занятие было веселым, но лишь до тех пор, пока бладжер, порой имеющий эффект бумеранга, не попал в окно второго этажа. Миссис Уизли долго кричала, затем дала задание Фреду и Джорджу — чистить картошку. Но ребята умудрились и это наказание превратить в веселое соревнование, в результате к обеду было начищено девять ведер картошки.

Спустя неделю после приезда в "Нору", Гарри получил письмо из Хогвартса. В этом учебном году требовалось намного больше книг, чем в прошлом. Почти все — одного автора и по одному предмету — Защите от темных искусств.

— О, тебе тоже нужны все книги Локхарта, — Фред отложил свое письмо и посмотрел в список Гарри, — Новый учитель — его фанат. Спорим, будет ведьма!

— Комплект книг Локхарта будет стоить немало, — Джордж, намазывающий джем на хлеб, искоса посмотрел на маму, — Где мы возьмем столько денег?

— Ничего, на чем-нибудь сэкономим, — неуверенно произнесла миссис Уизли, — Можно купить школьную форму Джинни в магазине подержанных вещей. Гарри, тебе кроме учебников, что еще нужно покупать?

"Мозг, память, внимательность, усидчивость... Мне продолжить?" — зевая, пробурчал Матроскин, нагло забираясь на единственно свободный стул главы семейства, еще не вернувшегося с ночного дежурства.

— Да, пергаменты, перья или ручки, мантии... старые мне уже короткие.

— О, Джинни, скорее всего, подойдут твои старые мантии! — воскликнул Фред, и его сестренка от этой неожиданной фразы подавилась сосиской.

— Не говори ерунды, Фред, — разозлилась миссис Уизли, — Хотя у меня есть знакомый портной, который может подогнать недорого мантии по размеру...

Джинни сидела вся красная. Если бы она играла помидор в какой-нибудь детской сценке, роль ей бы удалась на славу. Девочка искоса поглядывала то на маму, то на Гарри. Поттеру стало ее жаль.

"Только попробуй!"

"Да я и не собирался!"

"Конечно, не собирался! У тебя все эмоции на лице написаны, хорошо, что Джинни в этих эмоциях не разбирается, а то бы ты только что подарил ей надежду и стал бы для нее принцем из сказки о Золушке. У тебя что, деньги лишние? Пусть перешивают твои старые мантии, они все равно в менее плачевном состоянии, чем самые лучшие мантии Рона!"

"Ты не понимаешь каково это — ходить в старом тряпье! Я по себе знаю!"

"Вот и Джинни по себе узнает".

В этот момент на кухню вошел мистер Уизли, вернувшийся с дежурства. Он посмотрел на кота, который даже не пошевелился при попытках главы семейства сесть за стол. Мужчина попытался столкнуть Матроскина со стула, и тот, прежде чем спрыгнуть, смерил мистера Уизли взглядом, в котором читалось глубочайшее презрение. В общем, сделал все так, как сделал бы любой нормальный кот.

— Всем приятного аппетита, — пробубнил мистер Уизли, — Сегодня под утро поступил вызов... Кто-то массово заколдовал сигареты, что те взрывались, когда люди прикуривали. Ох и намучилась же мы. Эти сигареты продавались во многих магазинах Лондона.

"Отличная кампания по борьбе с курением, между прочим", — поделился своими соображениями Матроскин. Гарри передал его соображения окружающим.

— В целом, да, — согласился мистер Уизли, — Только это нарушает многие законы, в том числе и Статут о секретности. Вот если бы эти сигареты продавали в Косом переулке — другое дело.

"Нужно заботиться о благополучии братьев наших меньших, то есть магглов! Необходимо создать взрывающиеся бутылки со спиртным, исчезающие наркотики, падающие при попытке повеситься табуретки, причем падающие на моменте привязывания веревки к люстре, самозакрывающийся газ, самовыключающиеся утюги, самовосполняющиеся кошельки и самовыполняющиеся домашние задания для школьников! Такая мелочь, а мир бы стал несчастнее!"

"Почему?"

"А над чьими неудачами злорадствовать? А чьей беде радоваться? А чьей глупости сочувствовать? Ну, ты даешь, малыш! Такой взрослый уже, а сути жизни не понимаешь!"

— А что вы сидите с такими кислыми лицами? — поинтересовался мистер Уизли, окинув взглядом семейство, и Гарри Поттера к семейству прилагающегося.

— Пришли списки учебников из школы, — Джордж протянул листок отцу.

— Это повод расстроиться?

— Книги Локхарта очень дорогие, — пробубнил Фред.

— Вам можно купить один комплект на двоих, у остальных что в списках?

— Тоже книги Локхарата, — скептически отозвался Перси.

— Ну и отлично! — радостно заявил мистер Уизли, хлопнув в ладоши, — Преподаватель Защиты у всех один, значит занятия у разных курсов в разное время. Достаточно купить лишь один комплект книг на всех!

"Единственная здравая мысль за сегодняшний день... И, что самое удивительное — не моя!"

— Мы могли бы поехать в среду, — предложил Рон, — Гермиона говорила, что она с родителями там будет.

— Они ведь магглы! — обрадовался мистер Уизли.

"Помнишь, я говорил тебе, малыш, что слова для заклинаний не важны? Вот тебе живой пример! Можешь, тренировки ради, представить, как эти же слова горит Малфой... Фраза одна, а как меняется смысл!"

Гарри мысленно представил белобрысого слизеринца, произносящего: "Они же магглы", и предпочел согласиться с Матроскиным. Порой, слова бывают второстепенными и смысл вовсе не в них.

* * *

Утро среды началось с того, что Гарри не выспался. Опять допоздна сидел в темной гостиной на продавленном диване. Мальчик не мог понять, нравится ли ему в доме Уизли или нет. С одной стороны здесь, в почти неконтролируемом хаосе, перенесшимся из рыжих голов семейства в быт, было по-своему уютно. По-домашнему, что ли. С другой стороны Гарри, привыкший считать себя довольно несобранным человеком, понял, что заблуждался. По сравнению со всеми Уизли — он был просто мистер Пунктуальность и Педантичность. Интересно, что бы сказала тетя Петуния, находясь в этом бедламе?

— Почти ничего не осталось, Артур, — произнесла миссис Уизли, глядя в цветочный горшок, — Нужно не забыть купить сегодня... Гарри, ты у нас гость, иди первым.

Миссис Уизли, по случаю выхода "в свет", одетая в особенно яркое и даже не сильно старое вязанное тряпье, протянула мальчику горшок. Он заглянул туда. Нахмурился.

"Как этим пользоваться?"

"Это пепел дедушки Рона, не переживай. Высыпай горсть в камин, произноси "Аминь", в смысле, адрес".

Гарри взял щепотку этого пепла с опаской, хоть и понимал, что Матроскин шутит, и уже собирался бросить его в камин.

"Идиот, ты меня забыл!"

Гарри глубоко вздохнул, пытаясь не реагировать на слова Матроскина, которые иногда обижали, и взял кота на руки.

— Ты можешь оставить Матроскина здесь, думаю, будет неудобно, если ты будешь с котом, — сказала миссис Уизли.

"Мерлиновы экскременты! Я так и знал!" — расстроился Матроскин, спрыгивая с рук Гарри.

— Какой адрес говорить?

— Косой переулок, — ответил Рон с таким видом, будто Гарри спросил что-то нелепое.

— К-косой переулок! — огонь в камине полыхнул зеленым, и последнее что мальчик услышал, прежде чем его унесло в водовороте холодного пламени, это слова миссис Уизли, что главное — не перепутать решетки? Какие решетки?

Приземлился Гарри не слишком удачно. В какой-то огромный котел, благо — холодный и пустой. Вылез из него, посмотрел по сторонам. Вокруг, на деревянных полках стояли бутылки со сливочным пивом, огневиски и винами. Наверх из комнаты вела винтовая лестница. Поттер поднялся по ней и оказался в весьма странном месте. Просторное помещение, с множеством столиков, было ярким и светлым. За барной стойкой стояла светловолосая девушка с ангельским лицом, при этом ее одежда совершенно не соответствовала внешности. На ней было бордовое пышное платье с глубоким декольте. Огромные серьги-кольца доставали до шеи.

Посетителей в неизвестном заведении было немного, двое мужчин среднего возраста курили кальян, низкорослый старичок в смешной шляпе гладил по голове... медведя? Гарри снял очки, протер их — действительно, медведь. Не померещилось, значит.

В отдалении от столиков возвышалась круглая сцена, пустовавшая в данное время. На окнах помещения красовались тяжелые бархатные занавески ярко красного цвета. У стены, противоположной той, где находилась сцена, стоял огромный аквариум с самыми разными рыбами. Мальчик даже не подозревал о таком разнообразии океанской фауны. Кроме круглых столиков с ярко-красными скатертями, здесь были еще и диваны. Винтовая лестница, похожая на ту, по которой только что поднялся Гарри, вела на второй этаж.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался мальчик со светловолосой девушкой, натирающей бокалы. Та удивленно вскинула брови и уставилась на мальчика.

— До свидания, — не менее вежливо сказал Гарри, и поспешил к выходу.

Он оказался в коридоре с темно-бардовыми стенами, гардеробом и гоблином, почему-то заменяющим здесь то ли гардеробщика, то ли охранника, то ли хостес. А может, всех стразу. Гоблин, кстати, одет был весьма специфично — в полосатые короткие штаны, шелковую желтую рубашку и белый парик, какой бывает у клоунов. На этот раз протирать очки Гарри не стал, а как-то даже отстраненно подумал, что существу не хватает красного носа, тогда бы он точно выглядел как клоун.

Улица встретила его резким контрастом с тем местом, где он каким-то чудом оказался. Контраст был во всем: в едком запахе мочи, в унылых домах мрачного переулка, в расположившейся неподалеку небольшой свалке.

"Лютный..." — мысленно вздохнул Гарри.

"Что ты там забыл?" — тут же отозвался Матроскин.

"Случайно попал в какое-то странное место... Там на входе был гоблин в клоунской одежде..."

"Обернись!"

Гарри обернулся, увидел мрачное здание с облезлой вывеской, гласящей: "Искусство жизни".

"Только не понимаю, как ты мог оттуда выйти, если там камин с паролем, который каждый день меняется... А если войти с улицы — попадешь в унылый безлюдный паб, где никогда нет посетителей".

"Что это за место?"

"Помнишь, мы в Лютном с тобой встретили двух проституток? Они оттуда. Иди искать Уизли, а то они с ума сойдут, еще с главным ищейкой Хогвартса за тобой придут. Ну, то есть с Дамблдором".

— Ты не заблудился? — над Гарри нависла старуха с подносом в руках. На подносе лежали человеческие ногти. Ничего примечательного.

— Почем сегодня?

— Десять кнатов за унцию, — ответила старуха.

— А они вкусные?

Такого вопроса старуха явно не ожидала, видимо, ногти предназначались для чего-то другого.

— Ну вот, — расстроенно вздохнул Гарри, — продаете, а сами не знаете ничего о товаре. Ладно, давайте свои ногти.

Поттер выгреб из кармана нужное количество момент, старуха упаковала ему в бумажный пакетик ногти, и мальчик решил подумать над тем, для чего они ему вообще нужны. Но, не сейчас. Думать можно и позже.

— Гарри! — мальчик от неожиданности вздрогнул.

— Привет Хагрид, а что ты тут делаешь?

— А ты?

— Я не там вышел, первый раз пользуюсь каминной сетью. Вроде бы говорил Косой переулок...

— А ногти тебе зачем? Говорят, их в только в темномагических отравах используют.

— Значит, продам Малфою. Мне нужно найти мистера и миссис Уизли, они, должно быть, за меня переживают.

Лесничий с мальчиком пошли по извилистому узкому переулку. Вернее, шел Хагрид, а Гарри почти бежал, чтобы не отставать. Днем здесь было... противнее, что ли. Все, что было выставлено в витринах, теперь можно было рассмотреть. В одной из них Поттер даже увидел высушенные человеческие головы.

"Матроскин, а авроры часто наведываются в Лютный?"

"Периодически. Где-то раз в месяц, чтобы получить причитающийся гонорар за невмешательство с владельцев лавок. В "Искусстве жизни" бывают чаще".

— А чой-то ты мне на письма не отвечал? — насупился Хагрид.

— Тебе Дамблдор не рассказывал? Тогда слушай...

И Гарри рассказал все о домовике Малфоев, о торте, о сотрудниках Министерства и полете на машине. Даже о садовых гномах не забыл упомянуть. Так, под болтовню мальчика, они и вышли в Косой переулок.

— Гарри! — мальчик, второй раз за последние пятнадцать минут услышав свое имя, вздрогнул. Да что ж это такое, сегодня его собственное имя действует, как выпущенная поблизости Авада!

Из "Гринготтса" выбежала Гермиона, и бросилась обнимать Гарри. Он от такого порыва чувств школьной подруги чуть ногти из рук не выронил!

— Мистер Уизли! — закричала Грейнджер, выпустив Поттера из своих объятий.

Семейство Уизли, почти всем составом (Перси ушел куда-то по неотложным делам, какие могут быть только у очень важных старост) направилось в сторону банка.

— Гарри, мы надеялись, что ты проскочил не выше одной решетки, — улыбался мистер Уизли, испачканный в золе не меньше чем Поттер, приземлившийся в каком-то котле, — Молли от беспокойства чуть с ума не сошла.

— Ты из какого камина вышел? — спросил Рон.

"Из интересного!" — мысленно ответил ему Матроскин.

— Не знаю, но приземлился я в какой-то огромный котел.

— Он вышел в Лютном, — сообщил всем Хагрид.

— Ничего себе! — дружно воскликнули Фред и Джордж.

Вся компания, кроме лесничего, двинулась к дверям "Гринготтса". Гарри сразу же представил гоблина, стоящего у входа, в белом парике и полосатых штанах. Скучную форму банка нужно однозначно менять!

— Мы бы хотели кое-что прикупить для своих экспериментов в Лютном, — прошептал Фред, сегодня Гарри отличал его от брата по салатному цвету рубашки.

— Могу отсыпать вам немного ногтей, — пожал плечами Гарри.

— Нет, ногти нам не нужны. Эх, как бы выбраться сюда без родителей.

— Магглы! Вы — настоящие магглы! — широко улыбнулся мистер Уизли родителям Гермионы, скоромно стоящим в стороне. Гарри поспешил удалиться, поведение взрослого мужчины ему казалось недопустимым.

Сейф Уизли находился на самом верхнем уровне, и в нем обнаружилась горстка сиклей и всего один галлеон. Миссис Уизли одним махом выгребла все монеты себе в сумку. Гарри было неудобно, что он едет к своему сейфу не один. С одной стороны, заниматься меценатством Гарри не собирался, да и Матроскин бы не позволил. С другой стороны, хватит ли им денег хотя бы на палочку Джинни? Она стоит от семи до десяти галлеонов!

— Если вам не хватит денег, я могу одолжить, — пробубнил Гарри, густо покраснев.

— Спасибо, дорогой. Но нам на все хватит, — отозвалась миссис Уизли с легкой надменностью в голосе. Бедность — всегда унизительно, что бы ни говорили.

После посещения банка компания разделилась. Мистер Уизли направился с Грейнджерами в "Дырявый котел", Фред и Джордж встретили своего приятеля Ли Джордана, Джинни с матерью поплелись в сторону лавки с котлами.

Гарри, Рон и Гермиона просто шли по улице, обсуждая дальнейшие планы и поедая арахисовое мороженное. У лавки, торгующей всяким старым и сломанным хламом, обнаружился Перси. Он стоял, облокотившись о стену, и читал небольшую книгу в неприметной серой обложке.

— "Старосты Хогвартса и их дальнейший жизненный путь", — громко прочитал Рон название.

— Не мешай! — Перси даже не взглянул на брата.

— Он у нас очень честолюбивый. Мечтает стать министром, — поддел Рон. Перси лишь отвернулся от надоедливого младшего брата.

"Интересно, в этой книжке упоминается короткий путь Марка Моргенбессера?"

"Кто это?"

"Староста, доживший лишь до шестого курса", — почему-то весело ответил Матроски