Дни ухаживания (гет)

Парный фик к главе 10, где матушка и тетушка знакомят Элизабет с фактами жизни. Тем временем мистер Гардинер беседует с Дарси.

Беседа

Мистер Гардинер наслаждался жизнью. Ему снилось, что он в Пемберли, ловит рыбу в речке своего племянника. То, что они собирались туда в декабре, а в это время года форель почти не клюет, его совершенно не волновало. Потом, как это бывает во сне, все внезапно переменилось, и он, все еще в Пемберли, стал наслаждаться приятнейшей близостью со своей женой. Падал снег, но они его не чувствовали. В этот момент перед ними появилось чудище, отливающее пурпуром. Неизвестная женщина, закутанная в фиолетовые и лавандовые шелка, и чем-то напоминающая Дарси.

Она заявила:

— Я весьма вами недовольна! Эдвард! Ну, Эдвард же!

Мистер Гардинер силился понять, с чего леди Кэтрин де Бэр обращается к нему по имени, и внезапно проснулся.

Жена трясла его за плечо:

— Эдвард!

— В чем дело, Маргарет? Мне снился чудесный сон. Ну, по крайней мере, он был чудесным, пока…

Воспоминание быстро таяло, и осталось только слабое чувство неловкости.

— Эдвард, — настойчиво повторила миссис Гардинер. — Тебе надо поговорить с мистером Дарси.

— Хорошо, поговорю. Но в этом нет никакой необходимости. Может, ты не заметила, но мы разговариваем каждый раз, как он бывает с визитом. На редкость славный джентльмен.

Он зевнул, и откатился от нее, намереваясь заснуть.

— Рыба, — подумал он рассеянно.

— Нет! Я имею в виду, да, славный… Но, Эдвард, ты обязан с ним поговорить.

— Поговорить, — повторил Гардинер. — Дорогая, что значит «поговорить»? Просто поговорить? О чем?

— Да про брачную ночь, разумеется! — сказала она нетерпеливо.

Сон у мистера Гардинера как рукой сняло.

— Ты с ума сошла?

— Это ради Лиззи.

— Маргарет, ты это всерьез? Ты действительно считаешь, что я должен рассуждать о… супружеских обязанностях с человеком, который моложе меня меньше, чем на десять лет?

— Ну, раз ты женат, а он нет.

— Ему двадцать девять лет, — решительно ответил мистер Гардинер. — Я уверен, что он и сам понимает, что к чему.

— Ему двадцать восемь, и… Эдвард, мне кажется, у него очень странные понятия. Я хотела бы, чтобы ты кое-что прояснил, просто на всякий случай.

Мистер Гардинер поморгал, глядя в потолок.

— Что ты имеешь в виду — «странные понятия»?

— Лиззи рассказала мне, что… ну, она была немного разочарована, что он ведет себя так сдержанно. Я имею в виду не манеры, а… — Она кашлянула. — Выражение своих чувств.

— Слава Богу, хотя бы одному из них можно доверять. С Бингли я вынужден глаз не спускать!

— Ну, и они это обсудили.

— Интересно, осталось ли что-то, чего эти двое еще не обсуждали?

Мистер Гардинер сунул голову под подушку.

— Ладно. Я с ним поговорю.

— С обоими.

Мистер Гардинер снова погрузился в сон.

— А-а-ах, — пробормотал он.

* * *

— Я… прошу прощения, сэр?

Мистер Гардинер и его будущий племянник залились краской.

— Это все моя жена, — сказал он. — Она настояла. Пока мы беседуем, она разговаривает с Элизабет.

Дарси моргнул. Его румянец стал еще глубже.

— Вот как… понимаю. А Бингли, он тоже получит такие… — он кашлянул — дополнительные наставления?

— Да, но только в самой общей… только кратко. Подозреваю, что моя жена считает, что молодой человек с таким… легким, порывистым, открытым нравом уже сам во всем разбирается.

Мистер Гардинер был горд, что сумел договорить фразу, не изменившись в лице.

— Понимаю, — повторил Дарси. К нему вернулось спокойствие и привычная бледность.

— Конечно, я уверен, что человек… э-э-э… вашего уровня… он тоже…

— Во всем разбирается, — подсказал Дарси.

— Да. При вашем положении в обществе…

— Моем положении в обществе? — Дарси слегка прищурился. — Боюсь, сэр, что не вполне вас понял. То есть, надеюсь, что не понял. Вы имеете в виду, что все мужчины «моего положения в обществе» — отъявленные распутники, или должны ими быть?

Мистер Гардинер впервые осознал, почему его племянница сначала так не взлюбила своего нареченного. Прямой и обычно любезный, тот мог больно уколоть, если бывал чем-то недоволен.

— Этого я не говорил, мистер Дарси. Однако я понимаю, что есть определенные правила… что в тех кругах, в которых вы вращаетесь, свое представление о приемлемом и даже благопристойном поведении.

Дарси вскинул голову.

— При всем моем уважении, сэр, принципы аристократов — вы это имеете в виду, верно? — бывают такими же разными, как принципы тор… негоциантов.

— Ну, — торопливо продолжил мистер Гардинер, — это, в общем, и не важно. Это все чистая формальность, сами понимаете. Я пообещал жене, что поговорю с вами, и намерен это сделать. («Даже если умру от стыда», — подумал он). Я уверен, что вы и так отлично разбираетесь… Ну, я знаю, как вы любите Лиззи, и я уверен, что вы будете с ней нежны. Вот и все, что я хотел сказать.

— Сэр, я… Вы немного не поняли, — сказал Дарси более вежливым тоном. — Я предпочел бы более… подробный совет.

Мистер Гардинер широко открыл глаза.

— Что?

— Прошу, не заставляйте меня повторять. Это было трудно сказать и в первый раз.

Мистер Гардинер поперхнулся. Ему в голову не могло прийти, что придется действительно… Он искоса глянул на Дарси.

Тот сидел, весь красный, устремив глаза в пол.

— Я…

Что в таких случаях надо говорить?

— Я не уверен, насколько вы осведомлены о… То есть, конечно…

Мистер Гардинер прикрыл глаза и подумал о своей любимой племяннице. Он налил себе полный бокал вина и выпил его залпом.

— Вы представляете себе, как оно работает, да?

Дарси это, кажется, слегка позабавило.

— Конечно.

— Ну, тогда… Лиззи, она… в первый раз девушке может быть больно. Вы должны…

Господи, за что?!

— Если она тоже… увлечена, боли может быть меньше. Если вы… если вы вдвоем позволяли себе… во время помолвки так себя вести не полагается, но все-таки это не сам акт… это может… может помочь. Э, вы понимаете, о чем я?

— Не совсем.

Мистер Гардинер поглядел на него в отчаянии. Дарси продолжал внимательно изучать ковер.

— Вы же не можете быть… э-э-э… совсем целомудренным? — спросил он в упор.

— Ну… — Дарси задумался. — Нет. Да. Не то чтобы полностью, но в основном.

«Не то, чтобы полностью»? Как можно быть девственником «в основном»?

— Тогда… Просто разговаривайте с ней.

Мистер Гардинер зажмурил глаза, чтобы отогнать слишком живописные образы.

— И… коснитесь ее. Позвольте ей коснуться себя. Заставьте ее сказать, что ей нравится. Правила приличия, они к этому не имеют никакого отношения, понимаете? Вы и ваша… э-э-э.. жена, вы можете делать все, что вам нравится, поскольку вам это нравится.

— Вот как?

— И Лиззи, она такая… бесстрашная, поэтому временами лучше просто… сделать то, что она предлагает. Позвольте ей … э-э-э… проявить инициативу, если она захочет… Это может оказаться…

Мистер Гардинер внутренне застонал.

— Вы можете не ограничивать себя… общепринятыми… э-э-э… м-м-м… э-э-э… действиями.

— Вот как?

— Потом поймете лучше. Но надо разговаривать. Это — самое главное. Маргарет все время это повторяет. И Лиззи захочет разговаривать, в этом я уверен. И еще одно. Вы намного крупнее Лиззи. Она — девочка хрупкая, а вы очень… ммм… высокий, — мистер Гардинер кашлянул. — Вы должны… потом… чтобы… чтобы не раздавить ее. Вы понимаете?

— Понимаю.

У Дарси был такой вид, как будто его слегка подташнивало. Он почти метнулся к двери.

— Э… Я пойду, найду Бингли. Будет несправедливо, если он упустит такую… возможность.

И он спасся бегством.