Тридцать полных оборотов (джен)

— …Я чувствую себя таким придурком, знаешь? Та записка, чёртова короткая записка… — Джим прервался, чтобы прикончить ещё одну стопку Огденского. — Я должен был догадаться!.. Я такой идиот, дружище…

Сириус выразил солидарность молча, запрокинув в себя огневиски вслед за другом.

Они расположились в старой Мародёрской берлоге в одной из пещер близ Хогсмида. «Мадемуазель Роззи», как в шутку называл Розмерту Сириус, без проблем отпустила парням огневиски. Под честное слово, «только потому, что я знаю — пить вы двое умеете». Ну и, возможно, из-за сочувствия разбитому сердечку.

Джеймс потянулся к бутылке вновь, но передумал. Он откинулся на спинку старой софы и прикрыл рукой глаза. И без того непослушные волосы у него совсем растрепались; форменный галстук валялся в стороне, а на рубашке виднелись капли от виски.

Сириус не помнил дней, когда видел Джеймса хотя бы вполовину столь же печальным, потерянным и разбитым, как сейчас. Вся ситуация не нравилась Блэку ровно с того момента, как они покинули замок. Джим был раздавлен.

Другу было понятно, что просто так Джеймса не развеселить и абы чем не развеять. Надо было предпринимать серьёзные меры, желательно, Мародёрские.

Продолжать сидеть в берлоге и глушить Огдена было неправильным. Самое паршивое, что можно сделать — дать Сохатому провалиться в пьяный сон в разбитых чувствах. По себе Сириус прекрасно знал, каким дерьмом обернётся следующий день.

Джим продолжать сидеть с закрытыми глазами. Не в силах наблюдать за другом — и ничего не делать — Бродяга выудил из сумки Джеймса, валявшейся неподалёку, Карту. Он заскользил глазами по нарисованным коридорам и комнатам.

«Лили Эванс» лежала в Больничном крыле, около неё крутилась «мадам Помфри». Слизнежопый «Северус Снейп» болтался в подземельях; Сириус захотел было приглядеться к змеям внимательнее, но мелькнувший «Регулус Блэк» заставил загнуть часть листа. «Филч» слонялся по коридорам, проходя мимо «Комнаты профессора Защиты», которого, правда, там не было…

Сириуса точно прижгли заклинанием.

Он спешно просмотрел все закоулки замка по Карте; потом сделал это опять, но медленно, внимательно, не упуская ни одного уголочка. «Томпсона/Поттера» не было на Карте. А это значит, что его не было в замке.

— Джим, — не своим голосом проговорил Сириус. Друг поднял на него осоловелые глаза. — Держись крепче, малыш, следующая остановка нашего экспресса — «Комната Томпсона»!

* * *

— Ты псих, Бродяга! Просто конченый псих! — Джеймс не мог сдержать восторга. Хмель и тоску сняло, как по волшебству. Сейчас они с Бродягой перемещались на полусогнутых от одного угла к другому. Обоих потрясывало от азарта и адреналина.

Они и раньше вламывались в закрытые комнаты: в кладовку с ингредиентами, теплицы, парочку неиспользуемых башенок, Филчевскую каморку — но никогда их рука не подымалась взломать учительскую спальню.

Коридор пустовал. Завхоз, судя по Карте, ошивался где-то в районе туалетов этажом ниже, видимо, караулил Пивза. Момент был просто идеальным. Если сделать всё быстро, старый сквиб ничего не поймёт и не заметит. А Томпсона пока на Карте видно не было.

— Слышь, Джим, — произнёс Бродяга, проводя палочкой вдоль дверного проёма. — Либо это какой-то финт, либо на его дверях заклинание точь-в-точь, как на сарае для мётел!..

Джеймс, решив подстраховать друга на случай ловушки, тоже начал чаровать. Всё выглядело проще, чем можно было представить.

— Ну так что?.. — посмотрел на него Сириус, еле сдерживая шальную улыбку.

— Кто не рискует, тот слизень! — ответил Джеймс, доламывая защиту и толкая дверь.

Уже не таясь, парни ввалились внутрь. Бродяга захлопнул дверь пинком.

В небольшой гостиной горела пара латунных ламп. Часть пола скрывал под собой красивый ковёр в красно-золотых цветах, напоминающий гриффиндорский, что лежал в гостиной факультета. Массивная мебель из тёмного дерева могла выглядеть торжественно, если бы в комнате царил порядок. Но вместо этого…

Свитки, кипы бумаг, стопки книг занимали практически всё жизненное пространство. Относительно нетронутыми выглядело кресло около входа. На нём небрежно была оставлена чёрная мантия — и складывалось тревожное ощущение, словно хозяин вот-вот вернётся. Большой, почти во всю стену, шкаф был до отказа забит кристаллами, камнями, черепами магических созданий и небольшими коробками.

— Смотри, за бумагами почти стола не видно, — мотнул головой Сохатый. — Я бы посмотрел, над чем корпит проф.

Вдвоём с Сириусом они аккуратно, чтобы не вызвать бумажной лавины, стали наугад брать листы.

— Учебный план, эссе, ещё эссе… Смотри, какой почерк, наверняка девчонка писала… О! — Джим выудил свиток откуда-то из глубины стола. — А вот это интересно! «Маховик времени»…

После этого свитка они нашли ещё один — о парадоксах путешествий во времени и времени-пространстве.

— Невероятно, — Джеймс скользил глазами по строчкам и чувствовал, как волосы на затылке шевелятся. — Отец говорил, что Время изучают в Отделе тайн, но… Сириус, — он серьёзно посмотрел на Бродягу. — У меня есть сумасшедшая теория…

Договорить Сохатый не успел.

На грани слуха раздался тонкий звон. Он был еле слышным, но заполнил всю комнату. Его переливчатость напоминала весеннюю капель или пение дивной механической птицы. Сириус, отмерев, упруго и мягко двинулся к чуть приоткрытой второй двери. Но звон оборвался. В комнате снова воцарилась тишина.

Бродяга непроизвольно сглотнул и посмотрел на Джима. Тот стоял, вытянувшись в струнку. Чтобы разбить тишину, Сириус спросил:

— Посмотрим ещё?..

Джеймс взглянул на Карту: Томпсона/Поттера на ней всё ещё не было.

— Пожалуй.

Сохатый вернулся к бумагам; Сириус решил исследовать шкаф.

С детства приученный к тому, что в жилище мага — и особенно в его кабинете — не стоит трогать вещи, ведь самый безобидный камень может оказаться проклятым, Блэк ни к чему не тянулся руками.

— Сириус.

Бродяга обернулся. Джеймс отошёл от стола и взволнованно посмотрел на друга.

— Пошли отсюда, а? Меня жуть берёт, как подумаю, что… Это же не может быть Генри Поттер? Ну, мой предок, а?

* * *

После дуэли с Сириусом Питер чувствовал себя удивительно легко. Он даже подумал, что стоило взорваться раньше… Внутри не осталось ни следа горечи или липкой обиды. Это было непривычно — и удивительно приятно.

Взглядом он упёрся в свои руки, лежащие на столе. Пит не мог поверить, что он этими самыми руками, своими руками кидал заклинания в Бродягу, ставил защиту и… Не проиграл. Он позволил себе улыбнуться и прикрыть глаза, чтобы прочувствовать мысль, но тычок в ребра от соседа заставил встрепенуться.

— Мистер Петтигрю, я буду вам очень благодарна, если вы всё же обратите на меня внимание, — Спраут глядела на Пита, чуть поджав губы. — Вы и так опоздали на лекцию.

Сконфуженно извинившись, Хвост заёрзал на скамейке и попытался уловить суть урока. Оглядев класс и поняв, что ни Сириуса, ни Джеймса на занятии нет, он принялся старательно записывать теорию. Когда Рем «болел», ребята по очереди вели конспекты для него. Сегодня должна была быть очередь Джеймса, но… Раз его не было, кто-то должен был сделать это вместо.

На последующих занятиях парни тоже не появились.

А после уроков Стефани Пауль, гриффиндорка то ли со второго, то ли с третьего курса, принесла записку от МакКошки — нужно было явиться к ней как можно скорее. Сглотнув, Питер кивнул и поплёлся к декану. По пути он судорожно пытался придумать, как лучше отмазать перед МакГонагалл ребят.

— Проходите, мистер Петтигрю.

Декан сидела за столом. Строгое выражение лица подчеркивал свет от настольной лампы; в кабинете было хорошо натоплено, ярко горел камин. Весёлое потрескивание дров немного успокоило Питера.

МакКошка предложила ему присесть и без предисловий начала допрос.

— Мне сообщили, что мистер Поттер и мистер Блэк не появлялись на занятиях, хотя я лично видела их на завтраке. — МакГонагалл говорила в своей обычной манере, не громче, чем на своих уроках, но Питер упорно боролся с желанием скрючиться и обратиться в крысу. — Я хочу знать, где они. И это не тот вопрос, мистер Петтигрю, который я могу позволить оставить без ответа.

Сглотнув и до сих пор сомневаясь в словах, Пит начал говорить. Не придумав ничего лучше, он решил рассказать правду. О том, что они, вообще-то, поссорились; последний раз он видел Блэка, когда они беседовали на улице утром, а Поттер был у Эванс…

— …Я думаю, что Джеймса могло расстроить состояние Лили. Ну, — он чуть покраснел, — вы же знаете… Блэк не мог остаться в стороне. Я уверен, что парни скоро вернутся и…

— И понесут наказание, мистер Петтигрю, — строго прервала его МакГонагалл. — Как декан Гриффиндора, я не могу порицать вас за преданность друзьям и попытку их выгородить. Но меру вины и тяжесть проступка определять не вам!

Вжав голову в плечи, Питер мечтал как можно раньше оказаться в спальне.

…И он надеялся, что с парнями и правда всё в порядке.

Выйдя от Кошки — и отдышавшись за углом — Хвост решил заглянуть к Ремусу. Всё же не зря Блэк называл его «совестью Мародёров»: Питер хотел рассказать другу обо всех событиях дня — и очень надеялся, что в ответ не увидит фирменный укоряющий взгляд старосты.

Лунатик полусидел на больничной койке за ширмой. Он слабо улыбнулся и поприветствовал Питера.

— Э… Как себя чувствуешь? — Пит примостился на краешке кровати. — Я заходил перед завтраком, но ты спал. А потом…

И он, как на духу, рассказал обо всем: дуэли с Сириусом, пропаже парней, разговоре с деканом… Рем слушал очень внимательно — из всей компании только он умел так слушать. Помолчав ещё некоторое время после рассказа, он медленно, взвешивая каждое слово, произнёс:

— Я очень рад, что ты рассказал о вашей стычке с Сириусом… Мне кажется, это к лучшему. Бродяга всегда… ценил прямое противостояние, — Питер закивал. — А вот Джеймса я здесь не видел. К Лили заглядывал только один человек, и совсем ненадолго.

— Её подруга?

— Снейп.

* * *

К вечеру Северус ощущал себя хаффлпаффкой. Он был нервным, то и дело возвращался мыслями к Лили и не мог дождаться поры, когда он сможет побыть в одиночестве.

Между уроков он всё же улучил момент, когда можно было незамеченным проскользнуть в Больничное крыло. Лили спала. На лице у неё было умиротворённое выражение, так что на душе у Снейпа стало чуть светлее.

На занятиях он спиной чувствовал взгляды от других учеников. Но взгляды в любой момент могли перерасти во что-то иное; грань, за которой начиналась травля, была очень тонкой. Со Снейпом пока прервали общение: он снова стал тёмной лошадкой, причём большинство даже не вникали в причины. Главные игроки — из свиты Розье — демонстративно игнорировали Северуса, так что остальные выбрали вариант скопировать их поведение.

Он шёл к гостиной факультета, когда к нему присоединился Регулус Блэк.

— Снейп, — кивнул он вместо приветствия, — нам нужно проговорить. Сейчас и без свидетелей.

Северус направил все силы, чтобы на лице не отразилось лишних эмоций. Он коротко кивнул, и двое растворились в тёмном ответвлении коридора.

Отворив заклинанием дверь неиспользуемого кабинета, Блэк пропустил Снейпа вперёд себя. Тот был заинтригован: Регулус Блэк, в отличии от своего буйного братца-грифа, был сдержанным — и презирал силовое решение каких-либо проблем. Будь на месте Блэка любой другой слизеринец со старших курсов, то Северус бы подозревал возможное нападение или прямые угрозы. Сложившаяся ситуация была интригующей.

Блэк магией очистил пару стульев, стоявших около преподавательского пюпитра, и предложил Снейпу присесть.

— Прежде, чем я начну, хочу подчеркнуть, что всё, сказанное в этом кабинете, должно остаться в тайне, — Северус насмешливо фыркнул, но всё же кивнул. — Это совсем не смешно, Снейп. Я не собираюсь выяснять причины, которые заставляют тебя идти против общей идеи. Но мне нужна информация о профессоре Томпсоне.

Северус выдавил из себя кривую усмешку. Зачем Блэку Томпсон?

— Если тебе так нужна информация, попади на его отработку сам.

— Извини, Снейп, мои вечера заняты иной деятельностью, — произнёс Регулус, закатывая рукав.

На белой коже чернела Тёмная Метка. В комнате воцарилась тишина.

Блэк продолжил:

— Тёмного Лорда заинтересовала личность нашего профессора ЗОТИ. Старший Розье сообщил ему о неизвестном ранее маге, который абсолютно точно не учился в Англии. И я хочу быть тем, кто сможет сообщить Лорду то, чего нет в его досье.

— И почему ты обратился ко мне? — Северус не мог отвести взгляда от Метки. Ещё совсем недавно он мечтал об этом знаке, но сейчас, глядя на предплечье Блэка, Снейп понял, сколь необратимым бы стал такой ход и как необратимо изменилась бы его жизнь.

Регулус сложил тонкие губы в неприятной улыбке.

— Насколько мне известно, ты, Снейп, больше не посещаешь собрания по весьма компрометирующей причине. Взамен нужной мне информации я мог бы… нейтрализовать процессы, запущенные Розье-младшим. Влияния у меня хватит.

В его глазах мелькнуло нечто, что заставило Северуса не продолжать расспросы. Ограничившись взаимными обещаниями, слизеринцы по очереди покинули класс.

Снейп надеялся, что не пожалеет, доверившись тому, кто носил фамилию Блэк.