Тридцать полных оборотов (джен)

— Хвост, не отставай!

Выбраться из-под всевидящих очей МакКошки и деловито снующей там и сям Эванс было делом непростым, но вполне возможным.

Затерявшись в толпе при переходе в свою башню и воспользовавшись первой же возможностью, ребята прошмыгнули в один из заброшенных коридоров на третьем этаже.

— Рем, гляди за коридором!

Джеймс и Сириус засветили по Люмосу и склонились над Картой.

—…Что за херня?!

* * *

Гарри, всё больше сживающийся с фамилией Томпсон и даже готовый думать о ней как о своей, провернул манёвр ухода ото всех профессоров, сумев затеряться даже от зоркого взгляда директора. Замешкался здесь, постоял там, для виду прошёл половину коридора — и вот, он, как нашкодивший школяр, бежал к уже безлюдному холлу.

Как жаль, что он не учёл один малюсенький факт: самым зорким во всём Хогвартсе был всё же Филч — и тот ничего не упустил из виду.

По первому этажу разлеталось эхо уходящих по своим гостиным учеников. Времени у Гарри было немного, приходилось поторапливаться. Мародёры наверняка ушмыгнут в первую попавшуюся дверь по пути в Башню — и станут жадно выискивать фамилию «Томпсон»… Конечно, сопоставить факты моментально они не смогут, но так рисковать было нельзя.

Подстёгиваемый адреналином и непонятно откуда взявшейся безбашенной весёлостью, он воспользовался заклинанием Поиска — и со всех ног кинулся к столь памятному по своему Первому курсу «Запретному коридору». Мародёры на момент активации чар были неподалёку, и с очень высокой долей вероятности, эти четверо кинутся именно туда.

Коридор встретил полутьмой, факелы чадили только в начале длинной галереи. Гарри прошмыгнул в первый же кабинет, запер его невербальным — и тут же услышал топот ребят в коридоре.

Сердце колотилось как бешеное, время-время-время!..

Гарри произнёс не самое известное, но очень действенное заклинание Узловых помех.

Изначально, в Средневековую пору, оно применялось в осадах замков и крепостей: маг при помощи артефакта или с помощью сложного катрена и полной концентрации сил делал видимыми нити заклятий — тогда как другой маг «вышибал» слабые сцепки защитных покровов, делая осаждаемых уязвимыми не только для магии, но и для простых маггловских катапульт…

Со временем это заклинание стало архаикой — до 2001 года, когда один известный вам Герой уменьшил масштаб его использования до отдельных артефактов и их свойств, защитив тем самым своё звание подмастерья.

И с его результатом сейчас знакомилась группа друзей, с удивлением читая наскоро придуманные Гарри строки:

«Господин Никто рекомендует господам Сохатому, Бродяге, Лунатику и Хвосту запастись терпением — и не совать свои носы, куда их не просят».

— …Что за херня?!

И тут же в коридоре зазвучало скрипучее:

— Так-так-так, проходимцы, теперь-то вам никуда от меня не деться! — голос завхоза Филча стал неожиданностью и для Гарри, и, судя по внезапной тишине за дверью, для Мародёров тоже.

Филч, тем временем, упивался моментом — он наконец поймал Мародёров! В неурочный час! Всех вчетвером! Да ещё и с наверняка запрещённым пергаментом! Не замолкая ни на минуту, злорадствуя и повествуя о былых временах Хогвартса, когда с нарушителями не сюсюкали, он повёл бузотёров к декану.

Гарри же не мог поверить своей удаче: его первоначальный план включал в себя похищение этой Карты — и последующее её хранение в кабинете директора. Филч же облегчил задачу многократно, Гарри даже пожалел, что не подумал о таком варианте с самого начала… «Вечно ты всё стремишься сделать сам, Гарри, это несерьёзно. Тебе стоит подумать о делегировании задач, ты знаешь?» — проговорила в его сознании Гермиона. Ему от этого стало и смешно, и тоскливо, уже который раз внутри смешивались совершенно противоположные чувства. Гарри чуть заметно усмехнулся, накинул на себя лёгкие чары невидимости, чтобы без особых происшествий добраться в свои покои. Завтра, подозревал он, будет долгий день.

* * *

Не для всех вечер закончился быстро или хотя бы благополучно.

— Молодые люди!

…Для кого-то вечер оказался дивной порой открытий.

— Я всегда знала, что следование правилам не входит в ваши сильные стороны, но чтобы до такой степени!..

Декан Гриффиндора пылала.

— Ремус! О вас, юноша, я была куда лучшего мнения!

Это была самая провальная шалость Мародёров. Даже будучи ещё просто товарищами в начале первого курса, у них и то получалось лучше. За один вечер они умудрились и провалить задуманное, и попасться Филчу, и выслушать нравоучения от Кошки — и, что было самым страшным, остаться без Карты.

— Питер! Ты такой тихий мальчик, неужели ты не мог отговорить своих друзей?

Мародёры стояли понурив головы. Но мы не можем сказать, что все они чувствовали себя одинаково.

Виноватым признавал себя лишь Рем; как сказали бы Поттер и Блэк — это было следствием «хронического воспаления совести». Сами парни чувствовали дикий коктейль из злобы, обиды, уязвлённого самолюбия — и ещё раз обиды, почти детской, от того, что их Карта, их детище, в чужих руках.

Но ко всему прочему, потеряли ребята не только Карту — но и сто очков Гриффиндора. Ремус с трудом подавил желание тихонечко взвыть. Такого с ними ещё не случалось!..

— …Но не печальтесь своим потерям, мальчики. От себя я добавлю вам две недели отработок.

…И на этом вечер всё ещё не заканчивался.

В гостиной их ещё ждала гневная выволочка от Эванс, которая, казалось, вот-вот взорвётся от сдерживаемых проклятий. Да ещё и косых взглядов от однокурсников прибавилось: одно дело терять баллы и делать супер-смешные шутки или мерзкие проделки против слизерслизней, а другое — это просто просрать за раз сотню и ничего не дать народу взамен…

— Эванс… Давай не сейчас, ладно?

— Что-что, Блэк? — Лили зло сощурилась и вознамерилась продолжить мысль, но тут взорвался уже Сириус.

— То, что слышала! Если хочешь знать — мы уже наслушались говна от Кошки и ты нас ничем новым не удивишь! Премного благодарны за внимание и теплый приём! — это уже было сказано всей гостиной целиком. — Ваши покорные слуги откланиваются и идут на боковую, финита! — он схватил за руку тупо смотрящего в стену Джеймса и рванул в их спальню.

Этот день был полным дерьмом.

* * *

— Сириус?..

— Что, Джим?

Рем и Хвост уже сопели и, наверно, видели десятый сон. Но два друга просто не могли уснуть. Карта! Чёртова Карта!..

— Она ведь… Была нашим первым большим прорывом.

— И мы вернём её, слышишь, Джим? Вернём! Чёрта с два они от нас отделаются!

Но Поттер, видимо, впал в одно из своих краткосрочных меланхолических настроений, когда даже Эванс не мила, и ничего не было нужно. Блэк чувствовал себя погано вместе с другом — и всегда хотел сразу же взбодрить его. Но сейчас им лучше было не выходить на обычные свои прогулки.

— Может поспим, а, Сохатик?

Джеймс молчал, и Сириус уже обрадовался, что тот уснул, но через секунду друг снова задал вопрос:

— Столько лет она работала, как часы, даже лучше, чем часы. Как она могла показать нам такое? Кто этот «Никто»? Какого чёрта ему нужно было на нашей карте, Бродяга?

У них не было ответов на эти вопросы. И чем дольше говорили друзья, тем больше вопросов становилось.

За окном уже светало, когда два полуночника наконец забылись зыбким полусном. На завтрак оба благополучно опоздали.

* * *

— Вы хоть пару часов успели поспать?

Рем смотрел на ребят сочувственно: у обоих были под глазами круги, и выглядели оба достаточно бледно — хотя аристократу Блэку такой вид даже подходил, ни дать, ни взять, некромант вылез из-за древних гримуаров и отправился на поиски жертв…

— Только пару и успели.

Седьмой курс Гриффиндора толпился вокруг кабинета ЗОТИ. Вместе с ними стояли барсучата — и это было хорошей новостью, ибо начинать день с разборок со Слизерином Ремусу совсем не хотелось.

— Можете заходить, — дверь в кабинет призывно отворилась.

Зайдя в аудиторию, все ахнули. Не было привычных учебных парт, всё пространство было свободным, только в одном конце стояла небольшая передвижная доска; пол застилали маты.

— Сумки и свои принадлежности оставляйте в сундуке у входа, — навстречу ученикам вышел приятно улыбающийся профессор Томпсон. — Он специально зачарован, так что на выходе вам нужно будет только лишь назвать своё имя, и сундук вернёт вещи.

Лили Эванс, несмотря на то, что уже семь лет была связана с магическим миром, всё равно каждый раз внутренне приходила в восторг, когда сталкивалась с новыми чарами. До этого она была уверена, что подобная ворожба работает только на личных сундуках или сумках — а сейчас ей не терпелось расспросить профессора об этом уровне чар.

— Меня зовут Гарри Томпсон, и я ваш профессор по Защите от Тёмных Искусств, — преподаватель приветственно улыбнулся.

Со смущением Лили отметила, что их новый профессор по-мужски красив — и особенно выгодно на его открытом лице выделяются зелёные колдовские глаза.

— Он милашка, правда? — хихикнула рядом Алиса.

Лили покраснела.

А вместе с ней покраснел и Джеймс Поттер, не отрывающий от избранницы цепкого взгляда — но Сохатый, правда, краснел от менее приятных чувств.

— Джим.

— Чего, Сириус?

— Ты идиот.

Рем, слышащий диалог двух друзей, просто закрыл лицо ладонью, за которой прятал в том числе и улыбку — его любимые клоуны были в своём репертуаре. Хвост же решил подхихикнуть за компанию — за что тут же поплатился вопросом от зоркого, как оказалось, профессора.

— Мистер Петтигрю, назовите мне базовые оборонительные заклинания.

Минуту назад улыбающийся молодой профессор буквально на глазах постарел лет на пять; черты лица стали более жёсткими, между бровей пролегла морщина.

В аудитории на стороне львов начали было шушукаться, пытаясь коллективно составить ответ, но все попытки закончились под суровым взглядом Томпсона.

— Мистер Петтигрю, я задал вам вопрос.

— Я-а… — Хвост как мог тянул время, надеясь, что кто-то из друзей шепнёт ответ, но профессор не выглядел как тот человек, с кем мог пройти этот номер.

— Быть на седьмом курсе и не знать основ? Хм, — Томпсон презрительно скривил губы. — Я мог бы снять с вас баллы, но в наше опасное время такая безалаберность в отношении защиты накажет вас лучше всяких штрафов. Подумайте над этим, Питер.

Ученики двоих факультетов потихоньку выдохнули. Перед ними вновь стоял улыбающийся и молодой профессор Томпсон, который начал очень интересную вводную лекцию по курсу защиты от проклятий, на каждое определение или описание чар демонстрируя пример.

У Лили до сих пор испуганно билось сердце — она боялась, что в любой момент профессор может так же внезапно спросить что-то и у неё, как у бедняги Питера. Она ненавидела излишнее внимание — и оказаться под любопытными взглядами двух факультетов с неготовым ответом ей хотелось меньше всего.

«Лили, расслабься, сосредоточься на лекции».

— Выдыхай-выдыхай, — словно слыша мысли подруги, прошептала Алиса.

Урок вышел очень информативным и полезным, во второй половине профессор разбил всех на пары — и ученики под его присмотром отрабатывали заклинания защиты и нападения. Обошлось без инцидентов, профессор Томпсон был очень внимательным ко всем, чему Лили была рада.

Кажется, в этом году у неё появился новый фаворит среди предметов. И… возможно, среди профессоров.

* * *

В гостиной Гриффиндора было умеренно шумно: разделившись на маленькие группки, студенты сидели и тут, и там — играли в магические шахматы или карты, делали уроки или просто строили какие-то свои грандиозные и не очень планы.

На креслах около камина, всегдашнего места обитания Мародёров, было не всё спокойно.

— Она тоже на него пялилась!

— Мерлин, Джим, ты такой олень…

— Да ты заколебал со своим оленем! Чего она пялилась на него?!

— Потому что он профессор, задери тебя наргл, слышишь? У зубрилок типа Эванс и положено смотреть на них во время лекций, усёк?

Сириус готов был наслать на друга Силенцио. В такие моменты Поттер был просто невыносим. И его друг мог поставить десяток галеонов на то, что сегодня-завтра в голову Сохатого придёт очередной суперплан…

— Я думаю, нам нужно побольше разнюхать про этого профессора.

Бродяга застонал, откидываясь на кресло.

Рем, сидевший напротив них с книгой, сочувственно посмотрел на двоих бедовых товарищей: одного он жалел за внезапно проявившееся временное помешательство, а Бродягу — за то, что тот так мужественно брал удар слабоумия на себя.

— Тебе не кажется, что с ним слишком много странностей? Наверняка это он натравил на нас Филча! И ты только вспомни, как он угрожал сегодня Питеру! — Джеймс взглянул на Хвоста. — Правда же?

— Д-да, он так и сказал «надо вам быть осторожнее, Питер», — закивал Петтигрю. — Так раньше только слизерслизни мне говорили!

Всем было ясно, что оленя уже не переубедить.

Сириус, конечно же, был готов идти за другом на самые сомнительные дела — потому что не мог оставить того в одиночестве посреди океана авантюризма. Ремус не мог оставить этих двоих, по крайней мере, у него тлел призрачный огонёк надежды, что у него удастся сдержать самые безумные их порывы.

Первый разведывательный рейд запланировали на завтрашний день.

— Хвостик, придётся тебе побегать зверем до полнолуния!