Эликсир памяти (гет)

Гермиона сразу же догадалась, куда перенес их Драко. Это был странный выбор места, чтобы отпраздновать первую годовщину свадьбы. К тому же в канун рождественских праздников тут собралось огромное количество людей, и все они переговаривались, смеялись и стучали бокалами. Гвалт стоял ужасный. Никакой романтики.

Драко оставил ее за столиком одну. Уже успели принести пикаду: нарезку из сыра и колбасы. Гермиона сделала себе бутерброд и продолжила бросать взгляды на дверь, ожидая, когда он вернется. Наконец, он появился с тем самым маленьким букетом гардении, которые тут продавались в это время года.

Она подавила в себе желание отругать его за долгое отсутствие. Это был особый вечер, и она не хотела тратить его на ссоры.

— С годовщиной, Гермиона, — сказал он, целуя ее в щеку и вручая букет, — как тебе место? — Он взял с доски кусок колбасы. — Выглядит съедобно.

— Очень милое, — ответила она, — это очень мило, что ты решил вспомнить, что именно тут мы встретились в первый раз.

Она не стала говорить, что предпочла бы пойти в какое-нибудь другое место. Например, туда, где предлагают пошаговое меню и на столе лежат белые скатерти, и официант наливает воду, когда она заканчивается в бокале… а не в баре с заветренной нарезкой. Впрочем, колбаса была вкусной. Особенно копченая с цельным черным перцем, зато в вареной с фисташками съедобными были только фисташки.

— В этот раз никакого снега, — Драко усмехнулся. — Или? Ты хочешь, чтобы пошел снег?

— Я не могу вернуться в прошлое…

Она поднесла букет к носу, вспоминая, как тот же аромат разливался в ее съемной квартире два года назад.

— Значит, ты хочешь снег?

— Почему ты вспомнил о снеге? Ты нашел в мэноре маховик времени?

— Маховики так далеко в прошлое не отправляют…

Он достал из портфеля темный бутылек без какой-либо этикетки.

— С годовщиной, Гермиона, — сказал он, пододвигая к ней зелье.

Бутылек был очень легким, почти пустым, лишь на дне плескалось немного жидкости.

— Что это, Драко?

— Билет в воспоминание, — он взял бутылек, — это зелье, точнее его остатки. Оно может перенести в любое воспоминание, которое ты выберешь, и ты можешь затащить туда кого-то другого.

— А зачем ты решил сделать это тут, в Сан Тельмо?

— Скоро узнаешь.

— Это зелье Снейпа? — догадалась она, даже через много лет узнав почерк профессора, который попортил ей много крови в школе.

Драко кивнул.

— Как оно работает?

— Надо выпить зелье, а потом ты можешь затащить второго человека в ваше общее воспоминание, если у него с собой есть вещь, которая там присутствовала. Когда мы экспериментировали с этим зельем, я пригласил Поттера и попросил его принести снитч, — на лице Драко появилась его такая мальчишеская усмешка, которая сразу же переросла в широкую улыбку.

— Что?

— Мы с ним снова играли в квиддич, в воспоминании…

— И?

— В этот раз я его поймал.

— И ты принес это зелье, чтобы мы…

— Отправились, куда захотим.

Гермиона отставила зелье и посмотрела Драко в глаза.

— Я и так там, где хочу быть, — сказала она.

— Тогда я первым выберу воспоминание. — Он притянул себе бутылек, но прежде чем успел открыть его, Гермиона положила ладонь ему на руку.

— Драко, — сказала она, — я именно там, где я хочу быть. С тобой. Здесь или в другом месте. Я счастлива, здесь и с тобой.

— Получается, я зря старался и искал ее в той квартире? — Драко достал из портфеля маску. Ту самую, которую она купила ему для рождественского приема.

Перед глазами вспыхнул рождественский бал в Хогвартсе, когда Драко еще не помнил свое прошлое. Гермиона много раз говорила ему, как ей жаль, что они тогда даже не потанцевали. И кто бы мог подумать, что он нашел способ вернуть их туда.

— Нет, не зря… — ответила она.

— Я тоже тебя люблю, Гермиона.

Он открыл бутылек, плеснул зелье в один бокал, затем — остатки во второй.

— Что я должна делать?

— Просто смотри на маску и вспоминай тот вечер.

Он выпил зелье.

Люди продолжали переговариваться, стучать приборами, звенели бокалы. Драко уже не было рядом. Он стоял у стола с закусками, а на его лице была та самая маска. Разговоры вокруг стали явственнее и громче и Гермиона поняла, что слышит английскую речь. Над ними раскинулось ночное небо — зачарованный потолок Большого зала. Кружился снег в вышине.

Гермиона перевела взгляд на Драко. Сейчас она подойдет к нему, и они выйдут в коридор. Они будут говорить о Роне и об Астории. Но она тогда еще ничего не знала об Астории, и для нее это был просто раздражающий разговор, ведь все, что ей хотелось в тот момент, чтобы Драко обнял ее.

Идти к нему или подождать того, что произойдет дальше? Повторяет ли воспоминание в точности то, что происходило с ними в прошлом, или они имеют полную свободу сделать то, что не смогли сделать тогда? Ведь в воспоминании с Гарри Драко поймал снитч…

Сколько всего она не помнила уже. Не помнила, что на елках лежит зачарованный снег — он не тает, хотя в Большом зале совсем не холодно. Не помнила, что в это время заиграла песня, которая ей очень нравится.

Драко снимает маску и оставляет ее на столе. Гермиона снимает свою.

Он идет к ней через толпу, которая не смотрит на него, занятая своими делами.

— Они нас не видят? — Гермиона боится, что их услышат, и поэтому говорит шепотом.

Драко подходит и берет ее за руку.

— Это не их воспоминание, а наше, — отвечает Драко, кладет ладонь ей на талию и они делают поворот в такт музыке.

— Здесь все выглядит реальным, — Гермиона проводит ладонью по его спине. Чувствует складки плаща.

Драко поворачивает ее снова.

Она не думает о ссоре с Роном. Не беспокоится о том, что Драко будет узнан и не успеет провести в магическом мире достаточно времени. Не боится того, что произойдет, когда он всё вспомнит. Она танцует — танцует с ним. Как и хотела тогда.

Они огибают какую-то парочку. Делают ещё один поворот. Драко убирает руку с талии, отступает назад, снова притягивает ее к себе — и целует ее.

— Мы так не договаривались, — шепчет Гермиона.

— Нас никто не может увидеть. Они реальны только для нас, — и Драко наклоняется к ней снова.

А когда Гермиона открывает глаза, Большой зал начинает исчезать. Музыка становится громче и развязнее. Явственно слышен шум столовых приборов и испанская речь.

Драко с ухмылкой смотрел на нее.

— Твоя очередь выбирать воспоминание, — сказал он, кивая на ее бокал.

— Дай мне отдышаться. — У нее столько воспоминаний, связанных с Драко, которые она бы хотела пережить снова, столько всего, что бы ей хотелось повторить с ним. — Подожди, тебе же нужна какая-то вещь, которая была в общем воспоминании.

Он открыл портфель, и Гермиона, перегнувшись через стол, увидела его мантию под уменьшающим заклятием. Его рабочая мантия! Еще один момент, который она часто вспоминала: когда ее родителям вернулась память, она пошла на берег океана смотреть рассвет, а потом там появился Драко. Именно такие моменты, не похожие на рутинные события, запоминаются лучше всего. Гермиона с трудом могла вспомнить, что делала в тот год, но то утро запомнилось в подробностях.

— Обалдеть, — выдохнула она, пригубила бокал и выпила зелье.

Шум разговоров и музыка сливаются в одно — в рев океана перед нею. Ей кажется, что она уснула, но она знает, что это ветреное утро не сон. И Драко, который идет к ней по песку, не сон. И ей так же холодно, как тогда. Но если в воспоминании, где они только что побывали, она просто хотела, чтобы Драко ее обнял, то в этом чувств столько, что на миг она жалеет, что выбрала именно его.

Драко подходит к ней. Кажется, она что-то сказала ему тогда. Что-то очень, очень важное. Но у нее опять не находится слов. И когда он приближается и обнимает ее, она просто обнимает его в ответ, чтобы развалиться на части в этот раз.

— Я тебя люблю, Драко Малфой, ты это знаешь?

Его губы скользят по ее.

— Я же говорил, что мне предстоит услышать от тебя признание в любви…

Она толкает его и пытается подавить смех. Драко снимает мантию и кидает ее на песок. Хватает Гермиону за талию — она охает и мягко приземляется на мантию.

— Спасибо, — шепчет она, когда он склоняется над нею, — это чудесный подарок.

Они женаты уже год, и иногда она забывает, что когда-то его не было рядом. Иногда их поцелуи механичны, иногда она обижается на него без причины. Но сейчас она помнит, как хотела тогда, чтобы он остался с ней. Она помнит, как в то утро на берегу океана ей его не хватало.

Гермиона привлекает его к себе, что-то шепчет ему и слышит в ответ:

— Я люблю тебя.

И они целуются на песке, пока солнце не начинает печь кожу. И тогда они возвращаются в реальность.

Они вышли из бара, не говоря ни слова. Был вечер.

— Где мы? — Гермиона прижалась к Драко. Она всё еще была потеряна в том воспоминании. Ее тело всё еще горело. Она всё еще чувствовала солнечные лучи на лице.

— В Буэнос-Айресе.

— Мы снова в воспоминании? — Гермиона заметила, что держит в руках букет гардений. Цветы благоухали в жарком воздухе, ароматом унося ее в прошлое.

— Нет, мы уже в реальности, — ответил Драко. — Я говорил, что мы тут не просто так. Сегодня нас пригласили на праздничный ужин.

— Кто?

— Помнишь, нас однажды пригласила к себе на Рождество одна покупательница?

— У нее очень знакомое лицо, ты не находишь? — спросила Гермиона, вспоминая рыжеволосую женщину в антикварном магазине, которая однажды пришла посмотреть на старинное зеркало.

Драко пожал плечами. А Гермиона подумала про путешествие в воспоминания, которое они только что совершили, и не могла не спросить его:

— Как ты думаешь, зачем Снейпу понадобилось это зелье? Зачем ему надо было возвращаться в воспоминание и с кем-то там встречаться? Ведь пузырек был почти пуст… значит…

— Не знаю, — ответил Драко. — Кстати, та сеньора, Лоре. Не помню, чтобы мы с ней встречались где-то, кроме Буэнос-Айреса, но мне не дают покоя ее глаза. Где-то я их уже видел.