Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

3 сентября 1993

Древние руны

Около девяти часов Гарри и Блейз зашли в класс Древних рун и сели на первом ряду по обе стороны от Гермионы. Прямо перед ними был стол учителя, а рядом — что-то, похожее на небольшую картину, стоящую на мольберте и закрытую полотном. Самого учителя пока не было видно.

— Как изучение магглов? — добродушно спросил Гарри. — Это стоило того, чтобы встать на час раньше?

Гермиона улыбнулась.

— Вообще-то да. Было очень интересно.

— Серьезно?! — с сомнением спросил Блейз. — Что, во имя Мерлина, ты могла узнать нового о магглах?

— Ну, в целом ничего, — ответила она, — но я узнала много всего нового о Статуте Секретности. К тому же было приятно видеть, как все чистокровные в классе отреагировали на новость о маггловской космической программе. Жду не дождусь, когда профессор Поттер расскажет нам об атомном оружии.

Гарри ухмыльнулся, но тут же натянул на лицо нейтральное выражение, потому что в класс зашла профессор Бабблинг. Он немного узнал об одной из самых молодых преподавательниц Хогвартса летом, но лично с ней ни разу не разговаривал. После всего того, что произошло с Квирреллом и Волдемортом в ноябре девяносто первого, Гарри немного встревожился, увидев, что Батшеда Бабблинг носит тюрбан; но быстро понял, что это не нелепое подобие тюрбана, который носил Квиррелл, чтобы скрывать Тёмный Прыщ на своем затылке, а традиционный и хорошо сделанный тюрбан, который Бабблинг носила, чтобы подчеркнуть свое происхождение. Поэтому, если коротко, это был экзотический и модный головной убор, но достаточно маленький, чтобы успокоить Гарри, что из затылка женщины не растет что-нибудь злобное.

Из того, что узнал Гарри, Батшеда Бабблинг (в девичестве Меконнен) была потомком эфиопских переселенцев. Она выросла в волшебном анклаве Тимбукту в стране, которую магглы сейчас называют Республика Мали. Несмотря на то, что маггловский Тимбукту был малонаселëнным и бедным городом, его магическая часть процветала. С населением около семи тысяч жителей и размером примерно как пять Косых переулков, это был шумный город, скрытый от глаз магглов могущественной магией.

Несмотря на то, что большинство африканских волшебников и ведьм учились в Уагаду, те, кто жили на севере Африки, поддерживали тесную связь с Европой, поэтому часто выбирали Шармбатон местом для обучения. Юная Батшеда Меконнен была одной из таких. Она с отличием закончила Шармбатон в восемьдесят первом, после чего защитила мастерство в Древних Рунах. В Шармбатоне она встретила своего будущего мужа, Давида Бабблинга, который происходил из семьи Британцев, перебравшихся во Францию в семнадцатом веке. С тех пор, как она приняла предложение занять должность преподавателя Древних Рун в восемьдесят девятом, они были порознь большую часть года. Мистер Бабблинг отказался переезжать в Англию, потому что занимал высокую должность во французском Министерстве магии. Но несмотря на вынужденную разлуку (а возможно и благодаря ей) они оставались счастливы в браке. Все старшие слизеринцы соглашались, что профессор Бабблинг была самой привлекательной из профессоров Хогвартса. Но что немного покоробило Гарри, так это то, что его мать отставала от профессора рун всего ничего. Но, к сожалению, красоты профессора Бабблинг было недостаточно, чтобы студенты выбирали такой сложный предмет как Древние Руны из-за неё, а не из личного желания.

— Доброе утро, студенты, — радостно сказала Бабблинг, снимая свою модную, но менее-экзотическую-чем-тюрбан шляпу волшебницы, которую она надела сегодня, и водружая её на мраморный бюст сурово выглядящего Сэмюэла Джонсона⁽¹⁾, — и добро пожаловать на первый урок Древних рун, которые, я обещаю, станут, возможно, самым сложным предметом, который вы будете изучать в Хогвартсе, но также, надеюсь, и самым познавательным. По крайней мере, для тех, кто сможет овладеть материалом и не сдаться.

Продолжая говорить, профессор обошла свой стол и присела на него.

— Первое из того, что я хочу, чтобы вы усвоили, это то, что наш предмет назван не совсем верно. Хоть предмет, который мы будем изучать следующие несколько лет, и называется «Древние Руны» , я предпочитаю называть его Введением в магическую лингвистику. Магия, которую вы используете, чтобы творить заклинания — выведение палочкой определенных узоров и произнесение слов — всего лишь функции, которые работают благодаря массивам рун, скрытым за каждым заклинанием. Магия работает из-за смысла, который вы вкладываете во взмахи палочкой. Из-за смысла, который вы пока не понимаете.

Она повернулась и сдëрнула полотно, открывая классу маггловскую картину с изображением курительной трубки, которую любители табака описали бы словом «бент»⁽²⁾, на светло-коричневом фоне.

Под трубкой была надпись на французском: Ceci n’est pas une pipe. Бабблинг повернулась к классу.

— Кто-нибудь из вас говорит по французски? — спросила она. Никто не ответил, и она, наконец, посмотрела на Блейза.

— Мистер Забини? Вы ведь провели достаточно времени во Франции, oui⁽³⁾?

— Oui, в смысле, да, профессор, — сказал Блейз, который, видимо, не ожидал, что его спросят первым. — Надпись переводится как «Это не трубка». Хотя я не уверен, что понял всё верно, потому что это, очевидно, трубка.

— Вы уверены, мистер Забини? — немного улыбнувшись, спросила профессор. — Класс, все согласны, что это трубка?

Никто не ответил, а несколько студентов начали переглядываться в замешательстве. Наконец, когда стало понятно, что никто не собирается отвечать, Гермиона нехотя подняла руку.

— Да, мисс Грейнджер?

— Это не трубка, — сказала Гермиона. — Вы не можете положить в неё табак, поджечь его и курить. Это лишь представление трубки. Художник хотел сказать, что изображение вещи — это не то же самое, что и сама вещь.

— Отлично сказано, мисс Грейнджер! Пять очков Гриффиндору.

Гарри послышалось, что на втором или третьем ряду кто-то пробормотал: «всезнайка», но голос он не узнал и не хотел оборачиваться. Гарри не знал, услышала ли это Гермиона, но, судя по тому, как она нахмурилась, бормотание слышала и она.

— Это, — продолжила Бабблинг, — копия картины, которая называется «Вероломство образов» бельгийского художника Рене Магритта⁽⁴⁾. Оригинал картины сейчас находится в американском музее. И, как красноречиво заметила мисс Грейнджер, представление вещи — не то же самое, что сама вещь, верно… для магглов. Например, манящие чары. Это простое заклинание обычно не изучают до пятого курса просто из-за сложности объяснить маленьким детям, как правильно нужно представлять цель заклинания., а также из-за потенциальной опасности обучения таким чарам маленьких детей, которые будут притягивать к себе всё на свете, не думая об опасности, которую такие чары несут окружающим. Произношение заклинания — Акцио, что, по сути, переводится с латыни как «Я призываю». Движения палочкой также весьма просты, — она нарисовала в воздухе диаграмму движений. — И всё же, если поставить перед нами маггла, дать ему лучшую из палочек и попросить говорить «Акцио шляпа», он никогда не сможет достичь того же, чего могу достигнуть я своими небрежными движениями и невнятным бормотанием «АКЦИО ШЛЯПА».

И действительно, она сотворила заклинание с намеренной небрежностью, но шляпа всё равно прилетела ей в руки с головы Джонсона. Такими же небрежными движениями она вернула шляпу на место.

— Это, студенты, и есть различие между волшебниками и магглами. Сама суть нашей магии идёт от одной нашей возможности: мы можем установить связь между нашими мыслями и физическими вещами, которые эти мысли представляют. Я уже говорила вам, что слово «акцио» переводится с латыни как «я призываю». Манящие чары — одни из самых древних чар, которые до сих пор активно используются. Они были изобретены во времена Римской республики. Но создатели чар опирались вовсе не на латынь.

Она повернулась к классу спиной и нарисовала в воздухе четыре огненных символа.

— Эти символы, — сказала она, снова взглянув на класс, — аккадская⁽⁵⁾ клинопись, язык, которым пользовались за тысячи лет до основания Рима. И эти конкретные символы, написанные именно в этой последовательности, представляют собой информационную матрицу, которая… ну, если сильно упростить, объясняет миру, почему манящие чары должны работать. А теперь, давайте посмотрим на них, скажем так, с другого угла.

Она махнула палочкой, и символы пришли в движение. Какие-то из них повернулись, какие-то перевернулись, а затем все символы выстроились в одну линию, почти наложившись друг на друга. И к удивлению Гарри, получившийся узор очень сильно напоминал диаграмму движения палочкой для манящих чар.

— Студенты, вы видите? Движения палочкой для сотворения манящих чар были созданы так, чтобы пробуждать древние аккадские руны в упрощëнном формате, которые описывают это заклинание. И так со всеми чарами, которые созданы для сотворения палочками. Движения палочки несут смысл, символику, под которой скрывается необходимый эффект. Символика далее усиливается использованием слова на разных языках. Акцио — это прямое использование латинского слова, но слово, которое следует за «акцио», всегда произносится на языке, удобном для волшебника. Другие заклинания используют слова из других языков или даже неологизмы — выдуманные слова, которые олицетворяют концепт, который должен проявиться. Например, нет такого языка, в котором слова «вингардиум левиоса» имели бы значение или несли какой-нибудь смысл. Слово «винг» (wing(англ.) — крыло) в английском языке олицетворяет идею полёта, а «ардуус» и «левис» — латинские слова, означающие «гордо возвышенный» и «лёгкий» соответственно. Суффикс «иум» имеет латинское проихождение, но в данном случае не несёт вообще никакого значения, кроме указания, что объект, к которому он применяется, является глаголом. На самом деле, суффиксы «оса» и «иум» были добавлены в заклинание, чтобы соответствовать принципам арифмантики — конкретно, чтобы у обоих слов было по четыре слога, ибо число четыре является проводником для заклинаний, приводящих вещи в движение.

Профессор Бабблинг замолчала и посмотрела на студентов. На первом ряду Поттер, Забини, Грейнджер, Голдштейн и Ли пока, вроде бы, успевали за мыслью (Грейнджер вообще выглядела так, словно ей немного скучно). Далее Гринграсс и Дэвис, кажется, понимали, что она говорит, но с некоторым запозданием. Что до всех остальных, то их взгляды были пусты. Бабблинг подавила желание вздохнуть. Хорошо, что у нее было достаточно времени, чтобы объяснить им сложнейшую из концепций магической науки.

— Все магические культуры мира принимают за истину, что в основе теории магии лежат четыре фундаментальных принципа: арифмантика, похожесть, контагиозность и символика. Арифмантика, о которой профессор Вектор может рассказать намного больше, несëт в себе идею, что числа несут определённое магическое значение. Похожесть означает, что две вещи, которые похожи друг на друга, должны влиять друг на друга. Контагиозность утверждает, что две вещи, однажды соединëнные некой связью, должны оказывать влияние друг на друга. А символика говорит, что символ, отражающий что-то, должен влиять на вещь, которую он отражает. Несмотря на то, что все эти принципы являются достаточными, чтобы творить магию, для вас, студентов, которые родились и выросли в магической Британии, наиболее важными являются арифмантика и символика; ибо только в культурах, которые творят магию при помощи палочек, можно просто нарисовать необходимые нам символы и числа в воздухе. Даже самые искусные волшебники Востока не всегда могут нарисовать символы в воздухе мечами или посохами достаточно точно, чтобы рисунок нёс смысл, достаточный для работы магии.

— Для некоторых из вас даже ваши имена несут некую символику, пусть и в смыслах, которые вы пока не понимаете. Несмотря на то, что эта практика отмирает, в прошлом множество старинных волшебных семей пользовались услугами номенографов — отдельного вида пророков, которые специализировались на символике, которую несут имена — ещё до рождения детей, чтобы дать ребенку имя, которое своей символикой позволит ему лучше раскрыть свой волшебный потенциал. В первые годы существования магической Британии почти все из римских семей, которые основали нашу страну, воспользовались номенографией, чтобы выбрать себе новые фамилии, тем самым разрывая формальную связь с Римом.

Она посмотрела на Гарри.

— Поттер. Фамилия, ассоциирующаяся с созданием формы. Очень подходит для семьи, в которой родилось так много мастеров трансфигурации⁽⁶⁾.

Она посмотрела дальше.

— Гринграсс. Фамилия, ассоциирующаяся со здоровьем, жизненной силой и самой жизнью. Прибавим к этому имя «Дафна» — имя греческой нимфы⁽⁷⁾, настолько красивой, чтобы привлечь внимание богов.

От такого описания Дафна слегка покраснела.

— Номенография уже почти вымерла, потому что считается, что пытаться манипулировать судьбой своего собственного ребенка — неэтично. Тем не менее, моё имя Батшеда, и я не думаю, что это совпадение, что я, в итоге, вышла замуж за высокопоставленного политика по имени Давид⁽⁸⁾.

Она усмехнулась этой отсылке, но из всего класса только Энтони Голдштейн понял, о чем она говорила, судя по лёгкой улыбке. Остальные же студенты либо обладали большей выдержкой, либо просто были не знакомы с Ветхим Заветом.

— Мы начнём наше изучение со старшего Футарка, потому что, во многих аспектах, это самый простой и прямой из всех магических языков. После изучения Футарка мы продолжим изучать другие, уже более сложные и многозначные языки. Но, пожалуйста, не думайте, что раз я сказала, что старший Футарк — простой язык, его можно недооценивать. Основные руны старшего Футарка призывают огромную силу именно потому, что они воплощают чистый концепт, свободный от любых нюансов.

Она снова повернулась к классу спиной и нарисовала в воздухе знак, похожий на букву «S», но вместо кривых, верхняя и нижняя палочки были прямыми.

— Мистер Голдштейн, что это за символ и что он означает?

Энтони немного занервничал, что его вызвали первым, но он был когтевранцем, поэтому, разумеется, он знал ответ.

— Это руна называется Эйваз и означает тис, название дерева, — сказал он.

— Верно, хотя в контексте магических рун, эта означает любой деревянный объект. Три очка Когтеврану, — Бабблинг добавила ещё одну руну рядом с Эйваз, на этот раз похожую на ломаную «R», — а эта, мисс Грейнджер?

— Райдо, — тут же ответила Гермиона. — В традиционном старшем футарке это означает поездка или путешествие. Обычно используется в заклинаниях перевозок, например, в порталах.

— Абсолютно верно, — улыбнулась Бабблинг. — Ещë пять очков Гриффиндору. Ну а эта, мисс Гринграсс? — она дорисовала третью руну, выглядящую как большая «М».

Дафна на секунду задумалась.

— Эм, Манназ? — неуверенно сказала она.

— Отличная попытка, но нет, — ответила профессор. — Это Эхваз, что означает «лошадь».

Следом она добавила новую руну, которая выглядела, как молния.

— И, наконец, эта, мистер… Поттер?

Она повернулась и посмотрела на Гарри со странным выражением на лице. Гарри заметил, но решил не реагировать.

— Я полагаю, что это Совило, что означает Солнце, — сказал он. — Когда руна используется в магических целях, она означает сырую магическую энергию. Она часто используется, чтобы питать объекты с постоянным зачарованием.

Бабблинг продолжила на него смотреть ещё секунду, прежде чем кивнуть головой.

— Отлично, мистер Поттер. Пять очков Слизерину.

Она посмотрела на класс.

— Совило — специальная руна. С точки зрения магии, она просто призывает сырую, необработанную силу. Именно поэтому она почти всегда включается в рунные массивы зачарованных объектов, которые должны, ну, делать что угодно в материальном мире. Эта руна настолько могущественна, что её крайне редко включают в движения палочкой. Несмотря на то, что есть множество могущественных заклинаний, которые предназначены для творения посохами и которые включают в себя Совило, большая часть попыток включить эту руну в палочковые заклинания кончается тем, что заклинание бьёт в самого заклинателя, либо тем, что палочка раскалывается на части. Есть лишь одно палочковое заклинание, включающее в себя Совило — и только Совило: Убивающее проклятие.

Она сделала паузу, дожидаясь, пока волна взволнованных шепотков, поднявшаяся от упоминания убивающего проклятия, утихнет.

— Эти четыре руны — Эйваз, Райдо, Эхваз и Совило — несут символику дерева, путешествия, лошади и силы. Или, если перефразировать, деревянного объекта, питаемого магией, который можно оседлать и отправиться в путешествие. Поэтому, думаю, вас не удивляет, что самые ранние и простейшие варианты летающих мëтел были сделаны из обычных бытовых мëтел, на которых вырезали эти четыре руны. Такое простое зачарование может быть выполнено любым волшебником или ведьмой, если они хоть немного знакомы с рунной магией. Разумеется, они значительно уступали современным мëтлам, которые изготавливаются сейчас профессиональными фирмами. Современные мëтлы несут в себе десятки рунных массивов, обеспечивающих великое множество разных чар. Однако же причина, по которой мëтлы являются одним из самых популярных способов перемещения, заключается в простоте изготовления такого инструмента — всего лишь деревянный объект, который можно оседлать, как лошадь, и четыре простых руны.

Взмахом палочки она развеяла руны.

— Существует тридцать шесть рун старшего футарка, двенадцать из которых были скрыты от магглов из-за Статута секретности. В этом семестре мы будем разбирать эти руны, по одной за урок, узнавая их главный и побочные смыслы. Затем мы начнём изучать, как можно взаимодействовать с той или иной руной, после чего приступим к созданию простых и не очень рунных массивов.

Далее профессор Бабблинг рассказала, чем они будут заниматься остаток учебного года и дала общее понимание, что будет их ждать на уроках древних рун вплоть до ЖАБА. Она также проинформировала студентов, что после рождественских каникул каждый будет обязан зачаровать обычную не-магическую метлу и полетать на ней… и оценка будет зависеть от того, насколько хорошо эта метла летает. В конце учебного года класс должен будет поделиться на команды, которые должны будут создать рунный массив из не менее чем семи рун (семь было наиболее стабильным числом в арифмантике), которым можно было бы зачаровать не-магический предмет. К звонку некоторые из студентов уже начали подумывать над тем, чтобы бросить факультатив.

Блейз Забини выходил из класса последним. Прежде чем выйти, он повернулся к учителю и уже открыл было рот, но Бабблинг просто покачала головой и приложила руку к груди, где под блузкой покоился серебряный амулет. Блейз закрыл рот и, кивнув, приложил уже свою руку к груди, где на цепочке висел такой же амулет, скрытый рубашкой. Повернувшись, он отправился догонять друзей.

* * *

Зелья

По мнению Гарри, первое занятие по зельям в году (сдвоенный урок с Гриффиндором) прошло спокойно… хотя он подозревал, что основные «события» начнутся после. Сегодня Джим Поттер собирался извиниться перед профессором Снейпом за своё поведение на самом первом уроке зелий. Выходя из класса, Гарри поймал взгляд брата и, прошептав «удачи», поспешил ретироваться. Он не знал, помогут ли извинения Джима улучшить его отношения с профессором Снейпом или, наоборот, выведут их вражду на новый уровень, но он точно знал, что наблюдать за развитием ситуации будет крайне некомфортно.

Нервничающий Джим подошёл к столу Снейпа, который, готовясь к следующему уроку, писал какие-то заметки. Подождав несколько бесконечных секунд, Джим тихонько кашлянул.

— Урок окончен, другой Поттер, — едко сказал Снейп, даже не потрудившись поднять голову.

— Я знаю… сэр. Я просто… ну, я надеялся, что мы сможем поговорить между занятиями.

Скрип пера оборвался, и Снейп, медленно подняв голову, прожëг мальчика взглядом.

— О чëм, другой Поттер? — оскалился он.

Джим быстро подавил гнев от оскорбления «Другой Поттер». Снейп придумал это прозвище, чтобы отличать Джима от его брата — Разумного Поттера. Джим сделал глубокий вдох.

— Я бы хотел извиниться перед вами, профессор Снейп.

Оскал никуда не делся, но Джим почувствовал, что Снейп, мягко говоря, удивился.

— Извиниться? И за что, позвольте спросить, вы извиняетесь на этот раз?

— Ну, на самом деле, ни за что новое, но… я осознал, что… я так и не извинился перед вами за то, что произошло на самом нашем первом уроке на первом курсе. Когда я назвал вас… тем именем. С моей стороны это было крайним неуважением, и я поступил ужасно неправильно и… ну, я просто хотел лично вам сказать, как я сожалею о том, что тогда сделал.

Снейп высокомерно вздëрнул подбородок.

— Ваши изменения немного запоздали, другой Поттер. На два года. Зачем вы всё это говорите? — он прищурил глаза. — Вас ваш брат надоумил? Или ваша мать?

— Нет, — быстро сказал Джим. — Ну, не мама точно. Гарри, наверное, можно сказать, подтолкнул меня к этому. Видите ли, в прошлом году, когда я умирал от яда василиска в Тайной Комнате… — на это Снейп удивлённо вытаращил глаза, — я извинился перед Гарри за то, как к нему относился и попросил его извиниться перед вами за меня. Но потом… ну, я не умер, и Гарри сказал, что теперь я могу извиниться сам. Поэтому… вот я здесь.

Пока Джим говорил, ему становилось всё более и более неловко. Снейп молчал несколько секунд, а, затем быстрым движением палочки он закрыл дверь и повесил на неё чары приватности.

— Мы поговорим об этом сегодня, Поттер, и более никогда не коснемся этой темы. Позвольте мне сначала прояснить одну вещь. Я презираю вашего отца, и он презирает меня. Джеймс Поттер и его банда отморозков превратили годы моего обучения здесь в ад, и, если бы кто-нибудь из них стоял сейчас здесь на вашем месте, я бы никогда не принял извинений ни при каких обстоятельствах. А вы, молодой человек, провели большую часть ваших первых двух лет в Хогвартсе, ведя себя так же глупо и заносчиво, как вёл себя ваш отец. Если честно, вы воплощаете всё, что я ненавижу в Джеймсе Поттере и факультете Гриффиндор.

От стыда Джим опустил глаза. Снейп вздохнул.

— Но… но..., — Снейп сделал паузу, подбирая слова, — у вас глаза вашей матери.

Джим удивлённо поднял голову, а Снейп продолжал.

— И я полагаю, что возможно, всего лишь возможно, что вы также можете обладать и частичкой её интеллекта, её разумности и порядочности, скрытой под толстым слоем того, что для меня выглядит как реинкарнация Джеймса Поттера. Если вы искренне желаете показать, что раскаиваетесь в том, что совершили, то постарайтесь взрастить эти качества. Вы прекратите постоянно искать причину для нападения на слизеринцев и откажетесь от того, чтобы называть их скользкими. Вы будете сдерживать ваши гриффиндорские порывы бросаться в самое пекло, тем самым подвергая опасности вашу жизнь. И Мерлина ради, вы начнёте хоть немного стараться в моём классе! Ваша мать, если бы она не вышла замуж и не родила детей в таком абсурдно молодом возрасте, скорее всего бы защитила мастерство в зельях примерно в одно время со мной. И это она могла бы сейчас сидеть в этом кресле, а не я. Непостижимо, что её сын после двух лет изучения зелий так и не понял, как правильно нарезать… да что угодно!

Джим немного покраснел, а Снейп откинулся на спинку своего кресла.

— Сделайте это, другой Поттер, и я приму ваши извинения. А может быть, я даже прекращу называть вас «Другой Поттер».

— Спасибо, сэр! — радостно сказал Джим.

Снейп тихо зарычал на него и махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена, после чего вернулся к своим заметкам. Джим быстро ушёл, но как только за ним закрылась дверь, Снейп поднял глаза и нахмурился, вспомнив другой разговор, который произошёл почти два года назад.

«С тех пор, как нас распределили на разные факультеты, прошло двадцать лет. И я наконец могу сказать, что… я переболел тобой».

Снейп печально скривился, размышляя о том, насколько он на самом деле «переболел» Лили. Покачав головой, он вернулся к работе.

Защита от тёмных искусств

Направляясь на первый урок ЗОТИ, третьекурсники испытывали смешанные эмоции. Златопуст Локонс пусть и был чокнутым психопатом, который нападал на людей, но, за исключением этого, он был лучшим профессором ЗОТИ за последние Мерлин знает сколько лет. Плюсом к этому шло то, что, согласно мнению большей части женской половины учащихся, он был ещё и самым красивым профессором-мужчиной с… за все времена. Тот же, кто его заменил, Руфус Скримджер, напротив, был в прошлом выдающимся аврором, но его навыки как преподавателя были неизвестны, а общепринятое описание его внешности было далеко от лестных эпитетов. Если только «устрашающий» не считать синонимом красоты.

— Добрый день, студенты, — хрипло начал он. — Добро пожаловать на защиту от тёмных искусств, и так далее и так далее. Я профессор Руфус Скримджер, бывший аврор. И если вы хотите узнать больше обо мне, то поспрашивайте вокруг, ибо я не намерен тратить своё время на биографические экскурсы. Теперь, согласно министерской программе и рекомендациям Международной Конфедерации Магов по обучению защитной магии, вы, третьекурсники, должны уметь распознать и защитить себя от существа класса XXX и XXXX. Также программа будет затрагивать существа класса XXXXX в конце весеннего семестра. Хоть я и буду следовать этой программе, последние события ясно дали мне понять, что две потенциальные опасности, обычно рассматриваемые старшими классами, также должны быть освещены, поэтому я добавил их в нашу программу. Поэтому откройте ваши учебники на странице триста девяносто четыре.

Студенты зашуршали книгами и на указанной странице, прямо напротив таблицы с описанием способов «как распознать оборотня», обнаружили движущийся рисунок дементора. По классу пробежал холодок, а Гарри и Джим сглотнули, вспомнив свою встречу с одним из этих существ.

— Как вы, без сомнения в курсе, если только вы не безнадежно ненаблюдательны, — продолжил Скримджер, — рядом с Хогвартсом сейчас находятся около сотни этих существ. Да, по большей части они парят в воздухе над Запретным лесом, достаточно далеко от школы, чтобы их сверхъестественные силы не влияли на студентов и ни один студент случайно не столкнулся с ними. Но всё же бывает разное, поэтому все студенты должны знать, как защитить себя от них. Поэтому вашим первым домашним заданием будет эссе — не менее 45, но и не более 66 сантиметров — об известных характеристиках дементоров, их биологии и прочем, за которыми должны следовать по меньше мере три рабочих подхода о том, как избежать встречи с ними или обезвредить их. Я дам вам несколько намёков, но не думайте, что получите «П», если просто распишете то, что я сказал, другими словами.

— Первое. Пока дементоры здесь, каждый студент будет получать по плитке шоколада в каждый прием пищи. Для волшебников и ведьм шоколад служит эмоциональным стимулятором, который внушает позитивные эмоции, которые, в свою очередь, борются с аурой дементора, внушающей страх, пробуждающей депрессию и заставляющей человека сосредотачиваться на плохих воспоминаниях. Но, пожалуйста, поглощайте шоколад умеренно и, разумеется, чистите зубы после каждого приема пищи.

— Второе. Будет организован факультатив, обучающий применению чар Патронуса. Если честно, я всегда думал, что для студента ниже уровня ЖАБА создание Патронуса невозможно. Однако мой предшественник развеял мое заблуждение. Мистер Лонгботтом, как мне сказали, вы самый молодой человек в истории, который смог создать телесного патронуса. Будьте добры, продемонстрируйте ваше искусство.

Невилл слегка покраснел, после чего встал и, направив палочку на открытое пространство перед столом учителя, сказал: «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ».

Сверкнула вспышка серебряного света, и перед столом возник Элби во всей своей медвежьей красе. Те, кто пока ещё не видел патронуса-медведя, были поражены (а некоторые, сидевшие ближе всех, даже немного напуганы).

— Отлично, мистер Лонгботтом, — сказал профессор. — Очень впечатляюще. Пять очков Гриффиндору. Тем не менее, студенты, вы будете рады узнать, что каким бы впечатляющим ни был патронус, истинный, телесный патронус не обязателен, чтобы отогнать дементора. Самое базовое воплощение этих чар, серебряный дым, или как его ещё иногда называют, туманный патронус, обычно сможет защитить вас от одного или двух дементоров. Телесный же патронус сможет защитить вас от большего количества этих существ или же от дементора, который, по какой-то причине, ведёт себя особенно агрессивно.

На это Гарри поднял брови, хотя руку решил не поднимать. В поезде он как раз столкнулся с дементором, который, действительно, вёл себя особенно агрессивно и который абсолютно не впечатлился его туманным патронусом, даже несмотря на то, что он вызывал его не один раз.

— Мы начнём обучение Патронусу в грядущее воскресенье после полудня. Занятия будут проходить по воскресеньям и будут доступны всем студентам, которые захотят попытаться овладеть этими чарами. Эти занятия обязательны для всех студентов пятого курса и выше, для тех же, кто младше, их посещение не обязательно.

Скримджер сделал драматическую паузу.

— И на этой ноте давайте рассмотрим вторую опасность, которую я хочу обсудить и которая в норме не является частью программы третьего курса — тёмных волшебников. А конкретнее — Пожирателей смерти.

Большая часть студентов встревоженно заëрзала при упоминании Пожирателей смерти. Все знали, что пятеро из внутреннего круга Волдеморта сбежали из Азкабана, но неужели профессор Скримджер действительно планировал учить третьекурсников сражаться с тёмными волшебниками?

— В идеале материал, который я хочу обсудить, должен даваться на Истории Магии, но его содержание не является утомительными мелочами о восстаниях гоблинов пятнадцатого века, поэтому я сомневаюсь, что профессор Биннс когда-либо коснётся этого. Итак, давайте начнём с самого простого вопроса: кто такие Пожиратели смерти? Некоторые могут сказать, что этим термином называют тех волшебников, которые приняли тёмную метку и поклялись в верности Сами-Знаете-Кому, но их число, на самом деле, довольно мало. Не более нескольких десятков, по самым пессимистичным оценкам. И большинство из них успешно доказали на суде, что их магически заставили принять метку. Кроме отмеченных Пожирателей были сотни, если не тысячи не отмеченных волшебников и ведьм, которые тем или иным образом служили Сами-Знаете-Кому. Некоторые были фанатиками и террористами, которые получали извращённое удовольствие, нападая на магглов и магглорожденных, а также других волшебников, которые чем-то им насолили. Другие соглашались с идеологией Пожирателей, но не обладали достаточной смелостью, чтобы поддерживать их с оружием в руках. Хотя они с удовольствием предоставляли им другие формы поддержки. Другие же не разделяли упомянутые идеи, но подвергались шантажу, подкупу, промывке мозгов или империусу, который заставлял их выполнять задания Пожирателей. Когда Сами-Знаете-Кто был уничтожен в восемьдесят первом, его тело не было найдено. Мы знаем о его уничтожении только потому, что люди, которых он лично поместил под Империус, мгновенно освободились. А также освободились и те, кого они поместили под империус по его команде, и их жертвы. Целый каскад падений империусов, возникший из-за смерти волшебника, стоящего в корне такого дерева, ибо эффект этого заклинания не может продолжаться посмертно.

Гарри поëжился от такого описания, даже несмотря на то, что он знал, на что оно способно. Регулус использовал его на настоящем Златопусте Локонсе, чтобы заставить его стереть свою собственную личность заклятием Табула Раса. Какой-то частью своего разума Гарри считал, что должен здорово осуждать Регулуса за то, что тот использовал непростительное, но ему удавалось не думать об этом, пока Скримджер об этом не заговорил. Тем временем, Джим нервно сглотнул. За все эти годы, что ему говорили, что он уничтожил Волдеморта, ему никогда не приходило в голову, что тело Тёмного Лорда так и не было найдено, хотя сам факт его смерти стал известен практически мгновенно.

— Мы будем проводить часть каждого урока, обсуждая историю становления Пожирателей смерти с начала их пути, как оппозиции движению за права магглорожденных, которое было популярно в пятидесятых — шестидесятых, до антимаггловской террористической организации, в которую это движение развилось в семидесятых и существовало вплоть до краха в восемьдесят первом году. Чтобы облегчить обсуждение, каждому студенту будет дана тема для исследования какого-либо аспекта движения Пожирателей смерти. Их история, наиболее громкие из их преступлений или биография наиболее влиятельных членов этой организации. Эти доклады вам нужно будет сдать мне перед отъездом на рождественские каникулы, а в весеннем семестре вы должны будете представить их классу. Если у кого-либо из вас уже есть мысли о возможной теме, подойдите ко мне после урока, и, если я найду тему достаточно релевантной и интересной, я разрешу вам взять её. В противном случае я назначу тему сам.

— На этом интересная часть урока заканчивается, и нам следует заняться намного менее увлекательной темой, а именно — как жестоко переломать пальцы нападающему гриндилоу. Будьте добры открыть свои учебники на странице 4.

Класс зашелестел учебниками. После всего услышанного Гарри было трудно сосредоточиться на лекции, но, в итоге, он проделал быстрое окклюменционное упражнение и разделил разум на два параллельных потока. Один внимательно слушал лекцию и делал необходимые записи, а другой продолжал обдумывать то, что Скримджер рассказал о Пожирателях и об исследовательском проекте. Когда урок закончился, Гарри остался в классе, чтобы поговорить с учителем.

— Да, мистер Поттер? — приветливо сказал Скримджер, собирая бумаги в портфель.

— Сэр, вы сказали, что мы можем выбрать тему для исследования о Пожирателях смерти. У меня, эм, есть кое-что на уме, но я боюсь, что мне может потребоваться помощь, чтобы достать материалы для исследования.

— М-м? Что за тема?

— Суд на Сириусом Блэком, — прямо сказал Гарри.

Профессор ЗОТИ повернулся к Гарри, и, хотя мальчик был уверен, что Скримджер не пытался прочитать его с помощью легиллименции, он всё равно почувствовал, что его изучает мощный и наблюдательный интеллект, который десятилетиями выискивал скрытые смыслы. Было неуютно, практически тревожно. После нескольких секунд Скримджер заговорил снова.

— Провокационная тема. И какие материалы, вы считаете, вам нужны? Я помню, что «Пророк» освещал эту тему очень подробно.

— Только в общих чертах, профессор. Я подумал, что было бы лучше обратиться к первоисточнику, поэтому я надеялся, что вы сможете помочь мне достать копию стенограммы суда.

Скримджер кивнул.

— А почему я?

Несмотря на всю свою выдержку, Гарри сглотнул.

— Ну, сэр, вы бывший главный аврор. Я подумал, что у вас могли остаться связи, поэтому вам достать копию будет проще.

— Может быть, — сухо сказал профессор. — Но вот что мне скажите: почему вы обращаетесь с этим ко мне, а не к вашему отцу, нынешнему главному аврору. Смею предположить, что вы, по какой-то причине, не хотите, чтобы Джеймс Поттер знал о вашем интересе?

«Раскусил как орех, — кисло подумал Гарри. — Не надо даже пытаться делать что-то хитрое, если здесь замешан Скримджер».

Пытаться обхитрить Скримджера было бесполезно, поэтому Гарри решил направить его по ложному следу.

— Мой отец решил лично не участвовать в деле Сириуса Блэка, даже несмотря на то, что это он арестовал его. Он и моя мать ограничились магическими аффидэвит⁽⁹⁾. Он не пошёл на суд даже несмотря на то, что Блэк на протяжении больше десяти лет был его лучшим другом, и, тем не менее, всё равно предал его Сами-Знаете-Кому. Из того, что он рассказал мне, я понял, что он никогда не интересовался, почему Сириус Блэк предал его. Я подумал, что это… странно.

Скримджер смотрел на мальчика ещё несколько секунд, прежде чем ответить.

— Да. Определённо странно. Очень хорошо, мистер Поттер. Вы меня… заинтриговали. Я достану вам копию стенограммы.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил отставного аврора Гарри и направился к выходу.

Но на полпути Скримджер заговорил снова.

— Я надеюсь, что результаты вашего исследования окажутся плодотворными, мистер Поттер, и оправдают все усилия, которые я приложу.

«Перевод: я буду ему за это должен», — подумал про себя Гарри, продолжая держать лицо бесстрастным. — Я также на это рассчитываю, профессор Скримджер. И буду очень благодарен за любую помощь, что вы окажете.

Скримджер кивнул и вернулся к своим заметкам, пока другие студенты начали заходить в класс. Первокурсники, судя по их виду. Гарри вышел из класса и в коридоре позволил себе выдохнуть. Он не был уверен, что его исследование вообще принесёт хоть какие-то плоды, но шанс прочитать стенограмму суда над Сириусом нельзя было упускать. Он тряхнул головой и направился на следующий урок.

* * *

Первая встреча неназванного клуба

Последним уроком у Гарри была арифмантика, которая прошла спокойно. Её преподавала строгая, но, по видимому, справедливая преподавательница по имени Септима Вектор, которая предупредила студентов об огромном объëме домашней работы. Весь предмет был сфокусирован на значении чисел. Например, несмотря на то, что слова заклинания обычно опирались на то, какую символику они несут (как объяснила им ранее профессор Баблинг), количество слогов в таких словах подчинялось принципам арифмантики, поэтому именно ими следовало руководствоваться, подбирая слова для заклинания, чтобы оно делало то, что необходимо. Судя по всему, предмет обещал быть трудным и, к сожалению, скучным, по крайней мере, по мнению Гарри. Разумное предположение, если учитывать, что первые два месяца арифмантики они будут разбирать оккультное значение числа семь. Гарри также заметил, что имя профессора Вектор — Септима — переводится с латинского как «семь», и он уже даже подумывал спросить её не связано ли её имя с номенографией, но решил, что это не его дело.

За арифмантикой следовал ужин, после которого была назначена организационная встреча пока ещё не названного клуба Гермионы. Из третьекурсников присутствовали Гарри, Блейз и Тео от слизеринцев, Гермиона, Луна, Джим и Рон от гриффиндорцев, Энтони и Су Ли от когтевранцев и Сьюзен Боунс, Джастин и Кевин Энтвистл от пуффендуйцев. Было также несколько студентов с других курсов (Пенелопа Клируотер, Колин Криви и парочка других), но, в основном, это были друзья Гермионы. Подозрительно, особенно учитывая их дружбу с Гарри и Гермионой, но среди собравшихся отсутствовали Невилл Лонгботтом, Джинни Уизли и Эми Уилкес. Из почти двадцати пришедших на собрание Луна, Рон и Сьюзен были единственными чистокровными, хотя несколько полукровок, вроде Джима, всю свою жизнь провели в волшебном мире.

Гермиона выбрала для собрания класс Истории Магии. Пока все рассаживались лицом к столу учителя, Гермиона переставила свой стул так, чтобы сидеть лицом к остальным. Гарри улыбнулся. Видимо, даже сама мысль о том, чтобы усесться за стол учителя, была для неё кощунственной. Пока все устраивались, он заметил, что Гермиона странно смотрит на него, Блейза, Тео, Джима и Рона, которые уселись вместе. Тут она несколько раз моргнула и, тряхнув головой, начала говорить.

— Спасибо всем, что пришли. Я всем вам немного рассказала об этой группе, но только чтобы вы в общих чертах понимали, что вас здесь будет ждать… За последние несколько месяцев нам всем пришлось столкнуться с некоторыми неприятными фактами. Давайте я начну с того, что скажу… что я люблю магию. Я горда тем, что я ведьма, и тем, что я являюсь членом волшебного сообщества. Тем не менее, если честно, я также понимаю, что мне не нравятся некоторые аспекты волшебной культуры. В частности, мне очень некомфортно от того, что под влиянием неких обстоятельств правительство может принять закон, который, по сути, будет промывать мозги гражданам и даже детям. Но что ещё хуже, так это то, что… никому до этого нет дела. А многие из наших собратьев-студентов даже думают, что мы просто не понимаем, что вещи типа высшей санкции приемлемы. И не понимаем мы из-за того, что выросли мы в мире магглов. И раз мы не понимаем, то нам следует заткнуться и держать свои мысли при себе, — она сделала паузу. — Извините, но я не могу принять тот факт, что того, кого я считаю другом, должны смешивать с грязью только из-за заклинания, которое все остальные просто считают частью магической культуры страны. Может, конечно, это моё всезнайство говорит, но я так считаю.

Тео слегка поморщился от того, что оказался в центре внимания. Даже несмотря на то, что Гермиона не упомянула его имя, все в школе знали о его ситуации, и, хотя он был признателен за поддержку, он не хотел, чтобы его жалели, как и не хотел становиться чем-то вроде талисмана для группы защиты прав магглорожденных.

— Я согласна со всем, что ты сказала, Грейнджер, — начала сидевшая поодаль Су Ли, — но… что ты хочешь, чтобы мы сделали? Я имею в виду, что, насколько я знаю, никто из нас не может сделать ничего, чтобы отменить эффект Санкции. Понадобятся голоса всего Визенгамота, чтобы отменить этот закон. В чëм тогда смысл этой группы?

— Ну, я надеюсь, что эта группа может стать платформой для выращенных магглами студентов, магглорожденных и… их друзей, где мы сможем собираться и поддерживать друг друга. Мы также можем работать вместе и исследовать феномены типа Высшей Санкции, и, возможно, придумать что-нибудь, что можно будет сделать, пока кто-нибудь ещё не стал их жертвой. Также я надеюсь, что этот клуб поможет нам узнать больше о культуре и обычаях чистокровных, помогая при этом чистокровным волшебникам понять, как мыслят магглорожденные. Я думаю, что лучший способ побороть предубеждения — достижение взаимопонимания.

Некоторые студенты согласно кивнули, но на лицах других возникло сомнение. Энтони Голдштейн поднял руку.

— Я не против всего этого, но я также хотел бы, чтобы этот клуб затрагивал различия магглов и волшебников. До того, как ты предложила мне вступить в эту группу, Гермиона, я хотел предложить тебе присоединиться к нам в нашем исследовании. Мы хотим попытаться найти способ использовать маггловские технологии в местах с высокой концентрацией магии. Или, если нам это не удастся, то попробовать создать магические аналоги, которые будут наиболее полно повторять маггловские технологии. Я слышал, что ты и Гарри уже пытались сделать это на первом курсе, но потом бросили.

— Это потому, что мы заработали тогда неделю особенно неприятных отработок за то, что взорвали все стëкла в классе на втором этаже, — кисло сказал Гарри. — И еще порвали мне барабанные перепонки. С другой стороны, я выучил малоизвестные атакующие звуком чары.

— У-у-у! Поделись! — встрепенулся Джим, который всегда был охотником до таких чар.

Гарри засмеялся и пообещал показать чары позже.

— Разумеется, мы также можем использовать этот клуб, как площадку для исследований, — сказала Гермиона, — если это не будет противоречить нашим основным целям.

— Кстати говоря, — начал Кевин, — а как группа называется?

— Ну, — немного помедлив, начала Гермиона, — это первый вопрос, который я хотела вынести на повестку…

— Лично я, — ухмыляясь, прервал её Блейз, — все ещё думаю, что «Сообщество по Противодействию Абьюзивной Магии» — отличное название.

— Нет! Это. Не. Так, — отрезала Гермиона.

— А мне нравится, — сказала Пенелопа Клируотер. — Что не так с этим названием, Гермиона?

— Она думает, что сокращение неблагозвучно⁽¹⁰⁾, — улыбнувшись, сказал Гарри.

— Что… С.П.А.М? — спросила Сьюзен Боунс, и от выращенных магглами студентов послышались смешки.

— Мы не будем называть группу С.П.А.М! — с нажимом сказала Гермиона.

— А почему нет? — спросил Джастин Финч-Флетчли. — Ты же сама сказала, что эта группа для выращенных магглами, магглорожденных и их друзей — отличная формулировка кстати. Политкорректно, но не заносчиво.

— Точно, — добавил Энтони. — Что может быть более маггловским, чем «Спам»?

Гермиона уже хотела было ответить, но осеклась и посмотрела на Энтони.

— Энтони, ты же вроде еврей?

Когтевранец выпрямился в своем кресле и высокомерно вздëрнул нос.

— Пусть я и никогда не пробовал «Спам», но это не значит, что я не знаю о его культурной значимости.

К этому моменту все чистокровные в комнате были окончательно сбиты с толку. Рон потихоньку наклонился к Гарри.

— Что такое этот «Спам»?

— «Спам» — это свиные консервы в жестяной банке, которые можно купить в маггловских магазинах. В зависимости от того, кого ты спрашиваешь, это либо маггловский деликатес, либо самая отвратительная еда на свете, — авторитетно ответил Гарри.

— Плюс, — хитро продолжил Блейз, — если мы сойдëмся на С.П.А.М, то у нас уже и гимн будет!

— Блейз, нет! — с мольбой воскликнула Гермиона, но было уже поздно. Забини начал петь.

— СПАМ, спам, спам, Спам! СПАМ, спам, спам, Спам!

К нему тут же присоединились Энтони, Кевин и Джастин, которые прекрасно знали эту песню, и начали подпевать трехголосной гармонией.

— Прелестный Спа-а-а-ам! Чудесный Спа-а-а-ам! Прелестный Спа-а-а-ам! Чудесный Спа-а-а-ам!⁽¹¹⁾

Рон, Джим и Тео в ожидании посмотрели на Гарри, но, к сожалению, тот никогда не смотрел «Летающий Цирк Монти Пайтона» пока жил с Дурслями, поэтому ничего не мог ответить на их невысказанный вопрос.

— Простите, но тут без меня.

А Гермиона же, тем временем, сидела на своём стуле, спрятав лицо в ладони, словно пытаясь отгородиться от ожившего кошмара.

* * *

Первая встреча другого клуба

В это же время в гораздо более приятной и лучше обставленной комнате, где, ко всему прочему, на столах ещё и были закуски, проходило первое собрание Общества Сохранения Традиций Хогвартса. Для встреч был выбран просторный и комфортабельный зал на шестом этаже, где за много лет до них проходили собрания клуба с необычным названием «Клуб Слизней». Присутствовало около сорока человек, и основатели клуба попросили домовых эльфов организовать для них пунш и закуски. Первые полчаса организаторы отвели на общение, что почти привело к неприятностям.

— Джиневра?! — воскликнула Друзилла Крэбб, увидев свою одноклассницу, Джинни Уизли, из печально известной семьи предателей крови.— Что ты здесь делаешь? Разве твоя семья не… мм?

Джинни почти надменно посмотрела на Друзиллу.

— Разве моя семья что, Друзилла? Член священных двадцати восьми? Да, это так!

Друзилла напряжённо сглотнула, вспомнив, что несмотря на всю чистокровную претенциозность своей семьи, Крэббы никогда не могли похвастаться такой же чистотой крови, как Уизли, несмотря на текущую бедность этой семьи. Она с трудом улыбнулась и поспешила ретироваться. Стоящая рядом с Джинни Эми Уилкес снова наполнила свой бокал с пуншем.

— Я смотрю, ты наслаждаешься этим, — заметила Эми.

Джинни пожала плечами.

— Немного, — тихо сказала Джинни, — но сделать Крэбб в игре, на которую мне плевать — сомнительное удовольствие.

Эми кивнула.

— Так какой у нас план?

— Влиться. Смотреть, делать вид, что мы нетерпимы, но не перебарщивать. Говорить гадости о Тео, как только подвернëтся случай. И наблюдать, но так, чтобы никто не понял, что мы собираем информацию для Гарри.

Эми глотнула пунша, и две девушки отправились на поиски мест, не заметив, как с другого конца комнаты на них, не мигая, смотрели близнецы Кэрроу. Несмотря на внушительный размер, комната была заполнена до отказа, и после получаса организаторы начали трансфигурировать новые скамейки. К удивлению Джинни, только треть присутствующих были слизеринцами. Очевидно, что Общество Сохранения Традиций было слизеринским проектом, но слизеринцы-старшекурсники были достаточно хитры, чтобы отойти в тень, уступив лидерство чистокровным из других факультетов, которые были счастливы стать официальными лицами новой организации. На самом деле, среди организаторов общества вообще не было слизеринцев. Официально основателями считались Седрик Диггори, Чжоу Чанг и Оливер Вуд, хотя Эми быстро вычислила, что за ниточки дёргают сëстры Гринграсс, Кассиус Уоррингтон и несколько других старшекурсников из Слизерина.

Как только все расселись, на трибуну поднялся Седрик, чтобы произнести вступительную речь.

— Приветствую всех на первом собрании Общества Сохранения Традиций Хогвартса. Я благодарю всех и каждого за то, что вы решили прийти на первую из, как я надеюсь, множества встреч. Я хочу сразу сказать, что несмотря на то, что это организация чистокровных волшебников, мы ни в коем случае не будем делить наших членов по статусу крови и будем рады, если к нам в будущем присоединятся не-чистокровные волшебники. Более того, мы просим вас приглашать на наши собрания полукровок и даже магглорожденных, чтобы они могли узнать, чем мы тут занимаемся. Наше общество вовсе не основывается на идее, что чистокровные лучше других волшебников и ведьм. Но также мы и не считаем, что мы чем-то можем быть хуже их. Чистокровные — это общество с традициями и историей, поэтому мы заслуживаем, чтобы эти традиции и историю уважали так же, как уважают традиции тех, кто вырос среди магглов.

— Точно, точно! — крикнул Кормак Маклагген под вежливые аплодисменты остальных.

Диггори кивнул Чжоу, которая шагнула вперёд, чтобы продолжить речь Седрика.

— Мы планируем встречаться регулярно, чтобы общаться между собой и делиться знаниями о нашем общем наследии, рассказывать друг другу об истории наших семей и семейных традициях. У многих из нас родственники работают в Министерстве, а у некоторых даже заседают в Визенгамоте. Но нам не рассказывают о том, что делают Министерство и Визенгамот. У нас нет общей картины, которая бы покрывала больше, чем личные интересы наших семей. Я предлагаю думать об ОСТ, как о возможности наладить отношения между единомышленниками, которые, однажды, будут формировать костяк нашего общества. Только разобравшись в нашем собственном наследии, мы сможем помочь остальным понять его, вместо того, чтобы пытаться его уничтожить.

Услышав это, Невилл Лонгботтом нахмурился.

— Нам об этом следует беспокоиться? Что магглорожденные уничтожат наше наследие?

Вопрос поймал Чжоу и Седрика врасплох.

— Не то что… беспокоиться прямо, — начал Седрик, — но в то же время нам следует помнить о том, как в прошлом проходили конфликты между чистокровными и магглорожденными, и как эти конфликты перерастали в бойню. Я не думаю, что кто-нибудь из здесь присутствующих — будущий Пожиратель смерти, надеюсь, что нет; но я недавно узнал, что, возможно, Сами-Знаете-Кто не смог бы достичь такой власти, если бы множество влиятельных чистокровных волшебников не были бы напуганы теми изменениями, которые предлагали магглорожденные активисты в конце пятидесятых — начале шестидесятых.

— Например? — с сомнением спросила Джинни.

К её удивлению, ответила ей Дафна Гринграсс, которая сидела позади неё.

— Например, закон о браке.

Все повернулись к слизеринке.

— Закон о браке? — переспросила Джинни.

— После того, как профессор Локонс прочитал нам в прошлом году лекцию об оборотнях и Тёмных Лордах, в которой он упомянул Александра Макавити, я подумала, что будет интересно почитать про него. Его организация предлагала множество возмутительных идей, а некоторые из его сторонников были ещё более отбитыми, чем сам Макавити. Некоторые из самых радикальных его последователей призывали к искоренению чистокровности в целом. Чтобы добиться этого, они хотели принять закон, запрещающий брак между волшебником и ведьмой, если на двоих у них было более четырёх бабушек и дедушек — волшебников. В твоем случае, Уизли, твои бабушка и дедушка с обеих сторон — волшебники. То есть тебе можно было бы выйти замуж либо за маггла, либо за сквиба. И если бы ты не смогла найти себе пару, то Министерство, под мудрым руководством магглорожденных, подобрало бы тебе пару само.

Джинни и Эми шокированно посмотрели на Дафну.

— Этот закон даже не стали рассматривать, — продолжил Седрик, — но им почти удалось пропихнуть несколько других законов и указов, особенно когда министром выбрали магглорожденного по имени Нобби Лич. Законы о завышении баллов СОВ и ЖАБА магглорожденных, чтобы они могли получить работу в Министерстве, которую они, на самом деле, не заслуживали. Законы, устанавливающие квоты на то скольким магглорожденным должны были быть гарантированы рабочие места в Министерстве, а также смягчение требований для поступления в аврорат и медшколу святого Мунго, чтобы магглорожденные могли сдать вступительные экзамены. Также были законы, которые должны были предписать семейным предприятиям предоставлять работу и даже доли в бизнесе магглорожденным. Если же ты отказывался, то твой бизнес просто закрывали.

— Подумай вот о чем, Лонгботтом, — напыщенно начал Захария Смит. — Твой семья — древний и благородный дом, который существует в Британии с пятого века и имеет голос в Визенгамоте с тех самых пор, как был основан. Но если бы Тёмный Лорд Макавити добился своего, не было бы никаких гарантий, что ты получишь свое место в Визенгамоте. Вместо этого, если бы ты решил, что ты хочешь этого, тебе бы пришлось выиграть выборы. Каждый член Визенгамота должен был пройти через выборы, также как министр, — он коротко хохотнул. — Подумай только! Они хотели уничтожить систему правления, которая существовала тысячу лет, просто потому, что им не повезло родиться в чистокровной семье. Поэтому они хотели втащить в свою грязь тех, кому повезло. Волшебная Британия существует благодаря клятве единства, которая связывает Визенгамот. Кто знает, что случится, если эти клятвы падут без веской на то причины?

— Всё это, конечно, хорошо, — начала Эми Уилкес, — но вот, что я хочу знать: как всё это связано с Тео Безымянным?

От упоминания имени Тео по комнате пробежала волна напряжения. За исключением Джинни и Эми (которая из-за своеобразного статуса её семьи сейчас не была связана никакими клятвами с Визенгамотом), каждый из присутствующих в комнате находился под влиянием санкции.

— Я имею в виду, — продолжила она, — что именно это свело чистокровных из всех четырёх факультетов вместе, верно? Потому что я вижу здесь людей, которые даже не смотрели в сторону друг друга всего пару месяцев назад.

Седрик отвёл глаза, пытаясь взять свои эмоции под контроль. Он хотел, чтобы эта группа не была просто про Тео Безымянного, но он не мог отрицать, что присутствие изгоя в Хогвартсе стало спусковым крючком.

— Резонно, — наконец сказал он, — Ты права. Присутствие изгоя в школе свело нас всех вместе. Но также свою роль сыграл инцидент на платформе девять и три четверти. Та часть, где в разговор встрял Голдштейн. Я узнал про то место… Дахау, которое он упоминал. Это… ужасно. Но это также не подходит для описания ситуации с изгоем. Я знаю, что магглорожденные и выращенные магглами студенты думают, что то, что случилось с Тео Безымянным — неправильно. И, возможно, они правы. Но… закон, нарекший его изгоем — закон Визенгамота. Это один из законов, которые связывают нашу нацию воедино, и которые делают нас всех её частью, — он сделал паузу и сделал глубокий вдох, — Уилкес, я не знаю смогу ли я объяснить это так, чтобы кто-то, кого санкция не затрагивает, понял мои чувства, но… моя магия говорит мне, что Тео Безымянный — мой враг, что он нечист и не должен быть частью нашего мира. Хотя, разумеется, я не планирую предпринимать никаких действий против него, как, я надеюсь, и вы. Преподаватели ясно дали понять, что не потерпят этого. Но я не могу просто отбросить то, что мне говорит моя магия. Это как не принимать то, что ты видишь и то, что слышишь. Слишком большая часть меня, чтобы её игнорировать.

На это большая часть собравшихся разразилась аплодисментами — Седрик смог обернуть в слова то, что чувствовали они все, но не знали, как это выразить. Джинни и Эми нервно переглянулись и присоединились к овациям с таким энтузиазмом, который смогли изобразить.

* * *

Назад к СПАМу…

После часа обсуждений целей группы, первая встреча С.П.А.М. завершилась. Гермиона сразу же направилась к Тео, но её перехватил Энтони Голдштейн.

— Знаю, что это только наша первая встреча, — сказал он, — и у нас много идей для исследований, но раз ты уже думала об этом, может у тебя есть какие-нибудь идеи, почему магия и маггловские технологии не могут работать друг с другом?

Хоть она и слышала вопрос Энтони, её внимание было приковано к Тео, который быстро выскользнул из комнаты, не сказав никому ни слова.

— Пластик и электричество, — на автомате ответила она.

— Что? — удивлённо спросил Энтони.

— Что? — повторила Гермиона, и непонимающе посмотрела на Голдштейна, словно только сейчас его заметила.

Гарри и Джим подошли ближе, чтобы послушать их разговор.

— Пластик и электричество? — переспросил Энтони. — Откуда ты это знаешь? Ты нашла какие-то исследования на эту тему?

Гермиона немного помолчала, прежде чем ответить.

— М-м, да. Я вычитала это в книге… не помню название. Я поищу и сообщу тебе название. Но, эм, да — высокоуровневая магия разрушает структуру пластика, а также вызывает… всякие проблемы с током, из-за чего происходит короткое замыкание.

— Вопрос с пластиком легко решаем, — сказала Су Ли. — Магглы используют пластик в своих устройствах, потому что современные техники производства позволяют легко придавать ему нужную форму. Плюс он дешевле, чем натуральные материалы. С трансфигурацией мы легко можем придать дереву или металлу форму, например, телевизора или магнитофона.

— Хм-м, — задумавшись промычал Энтони, — это да, но если магия меняет свойства электричества, то эта проблема гораздо серьёзнее. А есть способы изоляции от магии?

Никто таких не знал, но тут Гарри осенило.

— Да! Орихалк! Это… такая штука, которую получают алхимики. Она устойчива к магии, — он повернулся к Джиму. — Поезд-убийца с прошлогоднего дня рождения был сделан из орихалка. Поэтому он даже не замечал, что есть щиты.

Джим поëжился, вспомнив катастрофу на их двенадцатом дне рождения.

— Ну вот, — сказала Гермиона, обращаясь к Энтони, — думаю, тебе теперь есть чем заняться. Расскажешь, что получится.

Вскоре все разошлись, и Гермиона направилась к гриффиндорской башне. Далеко уйти она не успела — её догнал Гарри.

— Ну так, — с усмешкой начал он, — теперь, когда все остальные ушли… как на самом деле ты узнала, что магия плохо вяжется с пластиком и электричеством?

— Я тебе уже всё рассказала, — начала она.

— Ой, смени пластинку, Гермиона. — Мы оба знаем, что у тебя фотографическая память. Не может быть, чтобы ты прочитала что-нибудь настолько интересное, как взаимодействие магии с электричеством и пластиком, и не запомнила название книги. Думаю, ты нашла это в процессе выискивания информации о чём-то, что тебе знать не положено, поэтому решила не говорить об этом при всех.

Гермиона смущённо отвела глаза.

— Ладно, Гарри. Ты меня поймал. В прошлом году я уговорила профессора Локонса дать мне доступ в запретную секцию. Мне было любопытно, что там за книги, и я нашла там книгу о магии и маггловских технологиях, которая, видимо, не угодила Министерству. Но я не хотела объяснять, где я это нашла, а учитывая то, насколько эта тема сейчас политчески щекотлива, не думаю, что Энтони или кто-либо ещё сможет эту книгу найти. Доволен?

Гарри пару секунд вглядывался в подругу.

— Конечно. Спасибо, что была со мной честной, — он обвел глазами пустой коридор. — Дойдëшь до башни сама?

Она одарила его своим коронным взглядом, говорившим, что она — гриффиндорка, а гриффиндорцы не знают страха. Он кивнул и, попрощавшись, направился в подземелья.

* * *

Немного позже Тео, лёжа на кровати в своей комнате и смотря в потолок, услышал от стены тихий щелчок. Открылся секретный проход, и в комнату вошёл Блейз.

— Я понимаю, что нам нужно, чтобы тебя и Гарри не видели рядом с изгоем, но какая-то приватность мне всë-таки положена?

Блейз поднял руки.

— Извини, извини. Я просто хотел проверить, как ты. У меня сложилось мнение, что ты не в восторге от С.П.А.М.а и его целей. Особенно целей, которые касаются тебя.

Тео пожал плечами.

— Ну, я думаю, что я рад, что есть люди, которые на моей стороне. Но… большая часть из них не понимает последствий. И я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня.

— Не строй из себя страдальца, Тео. Это не круто. Из-за чего ты на самом деле расстроился?

Тео прожëг Блейза взглядом.

— Ладно. Если тебе нужно знать, у меня и так всё хреново, поэтому я не хочу быть ничьим проектом. Даже если это Гермиона Грейнджер. В прошлом году я боялся, что она решит бороться за права домашних эльфов или что-нибудь такое же глупое. Я даже представить не мог, что в качестве благородной цели она выберет меня. И, если честно, мне это не нравится.

Блейз улыбнулся.

— Ты знал, что она гриффиндорка, когда решил с ней подружиться. Как и я это знал. И никому из нас не удастся отговорить её быть… ей. Лучшее, что можно сделать, — это не обращать внимания и пытаться отвлечь её от наиболее гриффиндорских идей.

Тео закрыл глаза.

— Ну да. Как будто это сработает.

* * *

Позже, после разговора с Блейзом и Тео и получении «доклада» от Джинни и Эми, Гарри зашел в свою комнату и начал готовиться ко сну. Что-то беспокоило его с самого собрания С.П.А.М.а, но он не мог понять, что. Наконец, он открыл ящик тумбочки и достал зачарованное зеркало.

— Регулус Блэк, — сказал он, постучав по зеркалу.

Через пару секунд в отражении возникло лицо Регулуса.

— Гарри? Что такое? Ты же уже созванивался сегодня с Сириусом и мной. Что-то случилось?

— Нет, нет. Я… у меня есть маленький вопрос к тебе. В прошлом году, когда ты был Златопустом Локонсом… ты давал Гермионе Грейнджер пропуск в запретную секцию?

Регулус несколько раз моргнул.

— Нет. Не помню такого. А что?

— Не знаю, — задумчиво протянул Гарри. — Просто… что-то странное. Скорее всего, это пустяк.

Гарри и Регулус проговорили ещё несколько минут, прежде чем попрощаться. Но когда Гарри уже засыпал, инстинкты легиллимента подсказали ему одну вещь. Это был не пустяк.

* * *

Первая встреча совсем другого клуба

Сразу после полуночи

Лютный переулок

«Кабаний клык» был, возможно, самым злачным местом из многих злачных баров и притонов в Лютном переулке. На самом деле, даже слово «злачный» было преуменьшением. До сорокового года, когда политические реалии заставили бар сменить название, он назывался «Маггловский висельник». Сегодня в заведении был аншлаг, потому что кто-то запустил слух по Лютному переулку. Появилась работа. Хорошо оплачиваемая работа. Для тех, кто был готов делать то, то нужно, не обращая внимания на сопутствующий ущерб. Ни у кого из людей в передней части бара не было тёмной метки, но многие с радостью готовы были бы её принять, если бы в своё время им удалось впечатлить лорда Волдеморта настолько, что он бы её предложил.

Питер Петтигрю сидел один в задней части бара, перебирая пробирки, которые он принёс с собой. С профессиональной аккуратностью он откупорил один из флаконов и пинцетом вытащил оттуда черный волос. Затем он открыл второй флакон, в котором было густое зелье, похожее на грязь, и аккуратно положил в него волос. Зелье мгновенно стало лазурно-синим и стало источать запах дорогого одеколона и, немного, моторного масла. Когда зелье закончило меняться, дверь открылась и в комнату вошёл Фенрир Сивый.

— Отличная публика, — сказал он, — их около пятидесяти. Если мы наберём достаточно людей сегодня, нам не понадобится делать это снова.

— Хорошо, — недовольно сказал Питер, — потому что у меня осталось всего три волоса.

* * *

Несколькими минутами позже Сивый вернулся в зал и крикнул, привлекая к себе внимание.

— В чем дело, оборотень? — заорал пьяный Арис Флинт. — Зачем ты нанимаешь?

Сивый оскалился.

— Не я, Флинт. Мой босс.

По залу прокатилась волна удивления. Лишь одного человека Фенрир Сивый называл своим боссом — лорда Волдеморта. Однако из задней двери вышел вовсе не Волдеморт. Хотя страх вошедший внушал не меньший. Его волосы были темны как ночь, а глазы серы как смерть. И каким-то чудесным образом, он выглядел моложе и здоровее, чем тогда, когда его отправили в Азкабан. Но что за ужасную магию он использовал для своего омоложения, никто и представить не мог.

— Некоторые из вас знают меня, — сказал Питер Петтигрю голосом другого человека, двигая губами украденного лица, — но я представлюсь. Я Сириус Блэк, правая рука Тёмного Лорда. И от его имени у меня есть работа для вас.

И, благодаря чудесам оборотного зелья, Питер оскалился чужими зубами.

* * *

Хогвартс

Личные комнаты Батшеды Бабблинг

00:45

Первый день семестра для профессора Бабблинг выдался на удивление тяжёлым. Но что ещё хуже, она не могла понять, почему. Находясь на пятой ступени мастерства (хотя она и тщательно скрывала свои навыки от коллег), Бабблинг, вероятнее всего, была третьим по мастерству окклюментом в Хогвартсе, после директора и профессора Снейпа. Иногда ей казалось, что она даже превосходила Снейпа, который сфокусировал всё своё мастерство на защитных аспектах окклюменции, пренебрегая более тонкими материями. Например, Бабблинг всегда поддерживала два параллельных мыслепотока, чтобы, даже читая лекцию, она могла внимательно изучать окружающее пространство, выискивая новую информацию. Большую часть времени, даже почти всё время тот второй мыслепоток функционировал в фоновом режиме, не перехватывая внимание на себя. Сегодня же это было не так. Сразу после начала занятий с третьим курсом, её второй разум закричал, увидев что-то, что заставило её переключиться и потерять мысль на пару секунд. Ничего подобного раньше никогда не случалось. Но что ещё хуже, после этого её второй разум мгновенно успокоился и вернулся в фоновой режим. А поскольку просмотр воспоминаний этого второго мыслепотока обычно требовал не менее часа медитации и размышлений, она провела весь день, осознавая, что есть какая-то важная информация, которую она не может узнать. Сама природа её понимания не позволяла ей понять то, что она уже поняла.

Наконец, в конце долгого дня (она потратила несколько часов после ужина, консультируя студентов уровня ЖАБА по их индивидуальным исследовательским проектам) Бабблинг села за свой стол в своих комнатах, чтобы начать распутывать узел мыслей, которые были одновременно щитом и мечом окклюмента её уровня. Как часть этого ритуала, она начала готовить себе чашку крепкого чая с мятой, чтобы позволить аромату настроить себя на нужный лад. Она сделала глоток, и, сев за свой стол, поставила на него блюдце с чашкой. Сам стол стоял перед огромным окном, откуда открывался чудесный вид на чёрное озеро и луну над ним. Батшеда на пару секунд расслабилась, наслаждаясь видом, а затем взяла самопишущее перо и позволила своему второму разуму взять контроль над своей рукой, которая тут же начала выводить линии на пергаменте, пока она обдумывала события дня.

Источник беспокойства нашёлся довольно быстро. Что-то в самом начале урока третьекурсников. Что-то связанное с… Гарри Поттером. Её рука слегка дернулась, и, на мгновение, кривые, которые выводила её рука, сменились острыми росчерками, которые быстро образовали руну Вуньо, что означало «радость» и «волнение». После этого её рука тут же возобновила рисование кривых, а она начала просматривать свои воспоминания о мальчике. Он хорошо работал в классе и подготовился к занятию. Она внимательно посмотрела воспоминание о его лице. Идеальная прическа предполагала тщеславие, а, возможно, и жгучее желание отделить себя от своей семьи. (Все преподаватели знали о его отношениях с Поттерами). Ярко-зеленые глаза, буквально светящиеся интеллектом. (Окклюмент? И легиллимент тоже? Она должна найти способ поговорить с Блейзом об этом). Очень дорогие очки, на которые было наложено огромное число зачарований. (Хитрый ум, который хочет быть подготовленным ко всем неожиданностям? Или просто паранойя? Может, всё вместе?) И сбоку головы зазубренный шрам, примерно в том же месте, что и знаменитый шрам брата. (Шрам от падающих обломков или чего-то в этом роде, который он получил в ту ночь, когда Сами-Знаете-Кто напал на Джима Поттера. Странно, что он так похож на молнию.)

Тут её рука дёрнулась так, что это было почти болезненно, и Бабблинг, посмотрев на пергамент, увидела, что её второй разум нарисовал большую руну Совило, которая заняла почти половину страницы.

«Странно, — подумала она про себя. — Интересно, при чëм здесь это? »

Она закрыла глаза и просмотрела свои воспоминания ещё раз, но медленнее. И как только она сфокусировала своё внимание на шраме Гарри снова, её рука дёрнулась второй раз. Ей даже не пришлось открывать глаза, чтобы понять, что второй мыслепоток снова нарисовал Совило.

«Что-то со шрамом Поттера и Совило. Что-то…»

Она ахнула и распахнула глаза, когда пришло осознание.

«Шрам Гарри Поттера выглядит, как руна Совило! Нет, о чëм ты, Батшеда! Это не выглядит, как руна Совило! Это же идеальное представление Совило. Как будто кто-то намеренно…!»

Но тут внимание Бабблинг было отвлечено тихим звяканьем. Она посмотрела на стол и, к её удивлению, увидела, что чашка её чая дрожит. Через несколько секунд интенсивность вибраций настолько возросла, что чай начал выплескиваться из чашки в блюдце, которое само начало дрожать настолько, что пришло в движение. Скоро к дребезжанию чашки и блюдца добавилось дребезжание окна, перед которым стоял стол. А за этим звуком пришёл и другой — странное нестройное жужжание, исходящее из ниоткуда и отовсюду, которое с каждым мгновением становилось всё громче и громче, словно предупреждая о приближении ужасного чего-то.

Бабблинг с растущей паникой огляделась. Затем она быстро сконцентрировалась на дыхании и закрыла глаза снова. На её лице появилось выражение безмятежности. Но это была ложь. Глубоко под видимым спокойствием её первого разума, её второй мыслепоток с отчаянной скоростью уничтожал воспоминания, поднимал ментальные щиты, сплетал ментальные связи в узел и устанавливал подсознательные команды, которые первый разум не мог понять, даже выполняя их. Когда эта внутренняя работа была завершена, внешне спокойное лицо Бабблинг приобрело мечтательное выражение, после чего она улыбнулась, словно её позабавила её собственная глупость.

— Ну что ты, Батшеда, — вслух сказала она. — Не говори ерунды. Шрам абсолютно не похож на Совило. Да и ни на какую руну он не похож, — пока она говорила, дребезжание чашки и жужжание начало стихать, даже несмотря на то, что руки Бабблинг достали чистый лист пергамента и начали что-то писать.

— Ты просто устала, вот и видишь всякое, — добродушно сказала она, в то время как все мысли об истинном значении шрама систематически вычищались из её сознания. — Это просто шрам. Вероятно, от падающих обломков или чего-нибудь в этом духе. Нет в нём ничего необычного.

Пока она говорила, её руки работали сами по себе, складывая сообщение и помещая его в конверт, который она быстро запечатала и подписала. Затем она положила руки на стол, а её глаза открылись. Она была спокойна, а вся её прошлая тревога о прошедшем дне бесследно исчезла, унесенная медитацией. Посмотрев на стол, она заметила письмо, которое, должно быть, она недавно написала, но забыла отправить. Она посмотрела на часы. Время шло к часу ночи. Поздно, но не настолько, чтобы не отправить письмо одной из своих лучших подруг (а также человеку, который помог ей устроиться в Хогвартс четырьмя годами ранее) о том, как её сын показал себя на своем первом уроке Древних рун.

«Я ведь об этом написала, верно?» — подумала про себя Батшеда, пожав плечами. Что бы она ни написала, это было именно то, что она хотела написать. Она накинула мантию и направилась в совятню. Вернувшись, она сразу же легла в кровать. И ко времени, когда к ней пришёл сон, она напрочь забыла о письме, как и о всём остальном.

Но её второй разум помнил. И пока её первый разум отдыхал, второй разум передавал всё, что узнал, третьему разуму. Тому, о котором Батшеда Бабблинг почти никогда не думала, но который помнил и знал всё, что она могла позволить себе узнать только в подходящее время.

* * *

Хогвартская сова летела быстро и доставила письмо на следующий день, когда его получательница обедала в одиночестве на террасе в Марселе. Она дала сове угощение и отослала её прочь. Заметив странно дрожащий (но всё ещё знакомый) почерк на конверте, она вскрыла письмо и осторожно прочитала сообщение.

С-

Он тот, кого мы ищем, но большего я сказать не могу. Могущественные и ужасные силы окружают его. Передай сыну, чтобы он был предельно осторожен. Не связывайся со мной по этому поводу, пока мы не встретимся следующим летом. Я ничего не буду помнить об этом, и вспомню только когда увижу твоë лицо.

Б-

Ниже инициалов отправителя была цитата на латыни: «Novissima autem inimica destrucetur mors⁽¹²⁾».

А ниже цитаты был нарисован знак — треугольник, в который был вписан круг, и который был разделён на две части вертикальной чертой. Графиня Забини прочитала письмо три раза, прежде чем уничтожить его. По её глазам невозможно было понять, что она думает о письме, но пока она смотрела, как горит пергамент, её рука крепко сжимала чёрный с серебром медальон, который она носила на груди под одеждой.

---

АЗ. Роль Батшеды Бабблинг достается Надии Хуссейн.

---

1) Сэмюэл Джонсон — английский литературный критик, лексикограф и поэт эпохи Просвещения

Вернуться к тексту

2) Bent billiard(англ.) — изогнутый бильярд. В русскоязычной среде курильщиков такие трубки называют просто бент. Если среди читателей есть курильщики трубок, то, пожалуйста, поправьте меня. Я нашёл такую информацию в интернете.

Вернуться к тексту

3) Oui (франц.) — Да.

Вернуться к тексту

4) Рене Магритт — бельгийский художник-сюрреалист. Известен как автор остроумных и вместе с тем поэтически загадочных картин

Вернуться к тексту

5) Аккад — государство, существовавшее в 24-12 веках до н.э. Под этим названием также известна область в северной части южной Месопотамии. В настоящее время — территории современного Ирака.

Вернуться к тексту

6) Potter (англ.) — гончар.

Вернуться к тексту

7) Дафна — греческая нимфа, в которую был влюблён Аполлон.

Вернуться к тексту

8) Батшеда — дочь Елиама, вдова Урии Хеттеянина, жена царя Давида, мать царя Соломона. В русском синодальном переводе её имя переводится как Вирсавия, но я решил не запариваться.

Вернуться к тексту

9) Аффидэвит — в англосакской системе права письменное показание или заявление лица, выступающего в роли свидетеля, которое, при невозможности (затруднительности) его личной явки, дается под присягой и удостоверяется нотариусом или иным уполномоченным должностным лицом.

Вернуться к тексту

10) СПАМ — торговая марка консервированного мяса. Комический эффект здесь достигается из-за того, что после Второй мировой войны мяса в Великобритании не было совсем. Оно было только привозное, а вот СПАМ продавался относительно свободно, и, таким образом, стал основным заменителем мяса на довольно продолжительное время. Из-за того, что постоянно приходилось есть эту тушёнку, он очень надоел британцам. Это обыгрывается в одном из скетчей программы «Летающий цирк Монти Пайтона». Из-за этого скетча, в котором на каждое произнесение слова СПАМ, хор викингов начинал орать песню, восхваляющую СПАМ, которая перебивала все диалоги и людям приходилось кричать, назойливая реклама и получила такое название. Сам скетч можно посмотреть здесь: https://www.youtube.com/watch?v=anwy2MPT5RE

Вернуться к тексту

11) Песню можно послушать вот тут https://www.youtube.com/watch?v=mBcY3W5WgNU

Вернуться к тексту

12) Novissima autem inimica destrucetur mors (лат) — Последний же враг истребится — смерть.

Вернуться к тексту