Путь наследника (гет)

— Я люблю тебя… — Эти слова были также произнесены шепотом. Но они прозвучали вдалеке от королевства Мвеная, и произнесены были не львицей, а львом, и не наяву, а во сне. Этот молодой лев видел печальный сон, в котором фигурировал самый дорогой ему образ. Лев был готов отдать многое, лишь бы снова увидеть любимую…

— Фунанья, любимая, — шептал Мсаидизи. Сейчас старший сын Адисы видел только её. Свою первую любовь, так рано покинувшую его… Он был сейчас в своем родном Королевстве, рядом со Скалой. Всё вокруг заливал яркий солнечный свет, и в его сиянии практически вся саванна уподоблялась необъятному золотому морю. Свет падал и на них, стоявших под этим голубым небом, — на молодого льва и львицу. Лев не отводил сияющего взгляда от неё.

— Мсаидизи… Любимый… — улыбаясь, тихо произнесла она. Затем погрустнела: — Вот как оно вышло… Мы так мало были вместе…

Лев почувствовал в горле ком, а в носу и глазах — пощипывание. Сглотнув, Мсаидизи сдавленным голосом произнес:

— Детка, мне так тебя не хватает! Знаешь, как я снова хочу тебя обнять?

Фунанья опустила голову и тихо сказала:

— Я знаю, Мсаидизи, знаю. Мне тоже грустно осознавать, что мы не вместе.

Лев сделал к львице шаг.

— Как бы мне хотелось оказаться рядом с собой, Фунанья! Если бы ты знала!

Львица внезапно посерьезнела:

— Нет, Мсаидизи, ты не должен! Ты же — будущий Король, кто же заменит твоего отца, когда закатится его солнце? Наследником должен быть старший сын! Ты должен нести большую ответственность!

— Я знаю, — прошептал лев. — Но отец будет править долго, я на это надеюсь!

— Скоро придет время, родной, — тихо сказала Фунанья. — И я прекрасно понимаю, что ты ещё сейчас чувствуешь.

— Ты о чем? — удивленно посмотрел на Фунанью Мсаидизи.

— Я понимаю, что ты почувствовал, когда увидел Инсафу, Мсаидизи, — по-прежнему тихо продолжала львица, но без какой-либо тени укора. — Ты сам понял в глубине души, что она тебе понравилась. Признайся, Мсаидизи, ведь это так?

Мсаидизи понадобилось несколько мучительных мгновений, чтобы найти в себе силы признаться в этом своей первой любви.

— Так, — прохрипел от волнения лев. — Но я никак не могу забыть тебя, Фунанья! И не смогу!

— Я знаю, что не сможешь, — вздохнула львица. — Но тем не менее я хочу, чтобы ты был счастлив, Мсаидизи.

— Я был счастлив только с собой! — По щеке Мсаидизи медленно скатилась слеза. — Я всё это время вспоминал, как мы были счастливы до тех пор, как… — Голос льва прервался на полуслове. Фунанья, прекрасно поняв Мсаидизи, ответила:

— Чему быть, того не миновать, Мсаидизи. Это судьба. Твоя судьба.

— Тяжелая судьба, — всхлипнул лев. — Ей это так просто сделать, раз — и нет рядом с тобой твоей любимой!

Фунанья взглянула Мсаидизи прямо в глаза.

— Твоя жизнь на этом не заканчивается, Мсаидизи, — отчетливо произнесла она. — Ты должен быть счастлив в этом мире! Да, пусть моя жизнь закончена, но для твоя-то продолжается! Разве я не хочу твоего счастья, родной?

Мсаидизи ответил:

— Я уверен, что ты этого и хочешь.

Фунанья улыбнулась:

— Я всегда этого хотела, Мсаидизи. И уверена, что ты найдешь своё счастье. Пусть я не рядом с тобой, но я всегда буду в твоём сердце!

— Я всё равно буду помнить тебя всегда, Фунанья, — прошептал Мсаидизи. — Жаль, что больше не смогу обнять тебя.

Львица грустно вздохнула:

— Мне тоже, Мсаидизи, жаль. Но я уверена, что ты будешь счастлив. У тебя в сердце очень много любви. — И с этими словами прекрасный образ стал исчезать. Мсаидизи протянул лапу, как будто хотел дотронуться до Фунаньи, но встретил лишь пустоту.

— Я всё равно люблю тебя… — тихо произнес он, глядя на то место, где несколько мгновений назад стояла его любимая львица. Лишь легкий ветерок пошевелил гриву льва.

Через мгновение Мсаидизи обнаружил себя в пещере, на её каменном полу, участок которого был согрет теплом его тела за ночь. В его голове всё ещё звучал голос Фунаньи. Лев тяжело вздохнул, затем огляделся вокруг. В центре пещеры, на своем обычном месте, лежали Адиса и Линда. У входа в пещеру спал Мэйтата, неподалеку от него лежала Экин. А чуть поодаль спала Инсафу, и на ней взгляд Мсаидизи задержался дольше. Он уже осознавал, что эта львица ему нравится, он помнил её улыбку в тот день, когда предложил ей помочь унести тело погибшей львицы к Скале. И улыбалась она почти так же, как и Фунанья… Вспомнив Фунанью, Мсаидизи снова тяжело вздохнул и, стараясь не разбудить остальных, осторожно поднялся и вышел наружу.

Яркое солнце уже высоко стояло над горизонтом, лаская молодого льва своим теплом. Но в это утро Мсаидизи был как никогда задумчив.

После той битвы прошло три дня. Раненые пришли в себя, но не все. Одна львица поднималась на лапы, чтобы через две минуты снова лечь с головокружением — настолько неважно она себя чувствовала. А на следующее утро после битвы умерли от ран ещё по одной львице у Абига и Адисы. Этим же утром все погибшие были похоронены там же, где и жертвы прошлой битвы с Хасиди. На охоту ходили те львицы, которые не так сильно пострадали. В охоте принимала участие и Инсафу, которая, как и Экин, была очень хорошей охотницей.

На следующее утро после битвы Абиг и большая часть прайда ушли до своего Королевства, пообещав вечером вернуться. Фахари ещё не мог ходить, но пытался подняться. Правда, лапа, прикрепленная Дактари к палкам, ещё неприятно ныла. Фуади осталась с сыном, Мунгу также проводила с братом немало времени.

За эти дни Мсаидизи и Инсафу пересекались несколько раз. Они просто перекидывались несколькими ничего не значащими фразами, правда, это не мешало им улыбаться друг другу. Мсаидизи чувствовал, что Инсафу начинает чаще мелькать в его мыслях, ведь молодой лев осознавал, что молодая львица ему действительно понравилась.

В этом направлении и текли мысли Мсаидизи, когда он услышал поступь лап за спиной. Он обернулся. Адиса.

— Доброе утро, сынок, — улыбнулся он сыну.

— Взаимно, пап, — лев улыбнулся в ответ, но улыбка получилась какой-то натянутой.

— Ты в порядке, Мсаидизи? — озабоченно спросил его отец. — Ты в последнее время какой-то печальный ходишь.

— Да нет, пап, это я так… Немного скорблю по погибшим.

— Мне тоже не хватает наших храбрых подруг и охотниц, — вздохнул Адиса, сев рядом с сыном. — Но мне кажется, что ты думаешь ещё о чем-то.

— Да так, — снова замялся Мсаидизи.

— Сынок, может, поделишься с отцом-то? — усмехнулся лев. — Я как раз хочу предложить тебе составить мне компанию при обходе. Может, и расскажешь там. Если, это что-то важное, Мсаидизи, то не нужно держать это в себе. Я же твой отец, вижу же, что у тебя в душе что-то не на месте.

Мсаидизи глубоко вздохнул, будто на что-то решившись, и сказал:

— Пойдем, пап, тогда. У меня и правда такая ситуация, скажем, личная.

Адиса и Мсаидизи уже подходили к южной границе Королевства. По дороге они перебрасывались ничего не значащими фразами. Отец прекрасно понимал, что сыну не так-то просто начать разговор на личную тему. Пусть соберется с духом перед этим.

Когда два льва пошли вдоль границы, Адиса спросил:

— Так что у тебя за проблема, сынок?

Лев помолчал несколько секунд, потом, вздохнув, пробормотал:

— Понимаешь, папа, в последнее время на меня слишком много всего свалилось. Сначала погибла Фунанья, потом эти нападения аутсайдеров…

— Да, Мсаидизи, понимаю, — кивнул Адиса. — Но ты прекрасно знаешь, что это пережили и мы вместе с тобой. А в гибели Фунаньи мы не устаем тебе сочувствовать. Ты должен понять, сынок, что-то, что тебя не убивает, делает тебя сильнее.

— Я это всё понимаю, папа, — вздохнул лев.

— Жизнь, Мсаидизи, забирая у нас что-то одно, дает другое взамен, — сказал Адиса. — Я тебе как старший смело говорю — такое придётся тебе пережить.

Мсаидизи повернулся к отцу:

— Знаешь, папа, мне кажется, что именно это я сейчас и переживаю. И это как раз личное.

— Так расскажи своему отцу, не стесняйся, — слегка улыбнулся Адиса и тут же посерьезнел: — Ты же знаешь, что близкие всегда помогут.

Мсаидизи вздохнул и решился:

— Понимаешь, папа, Фунанья погибла совсем недавно, но… — Тут лев ощутил в горле ком и замолчал. Адиса вопросительно протянул:

— Ну?

Молодой лев вздохнул и слегка охрипшим голосом продолжил:

— Дело в том, что… Я сейчас говорю не только о себе, но и об одной львице, которая…

—…тебе понравилась, — закончил за сына отец. — Я так понял?

— Ну… в общем… — замялся Мсаидизи, — ну… да. Я говорю об Инсафу, папа.

— Так почему у тебя столько неуверенности в голосе? — без тени улыбки спросил Адиса. — Она ведь тебе действительно понравилась?

Мсаидизи через пару секунд тихо ответил:

— Да. Но пойми, пап, это слишком быстро, как мне кажется. Буквально на днях не стало Фунаньи, а я уже на другую львицу смотрю.

Адиса вздохнул:

— Мне кажется, Мсаидизи, что ты о ней слишком много думаешь.

— А как не думать? — неожиданно громко спросил Мсаидизи. — Скажи мне, папа, как?

Адиса продолжил:

— Мне тоже приходилось терять близких, тех, кого я любил, сынок. Теперь и ты подвергся этому серьезному испытанию жизни. Но ты прекрасно понимаешь, что жизнь на этом не заканчивается. Она продолжается, несмотря ни на что. Мы не в силах вернуть что-либо из произошедшего, но в наших силах сделать своё будущее таким, каким его мы хотим видеть. Никто, кроме тебя самого, не сможет сделать твою жизнь и судьбу прекрасной, Мсаидизи! Понимаешь?

Лев посмотрел отцу в глаза. Он понял.

— А что ты чувствуешь к Инсафу сейчас? — спросил Адиса.

Молодой лев тихо ответил:

— Я чувствую, что она мне нравится. Но мне сегодня снилась Фунанья… — И Мсаидизи рассказал Адисе о своем сне.

— Я хочу сказать тебе, Мсаидизи, то же, что и она. Мы все тоже хотим, чтобы ты был счастлив, — сказал Король после того, как Мсаидизи завершил повествование. — Но ты не подумай, что я говорю тебе забыть Фунанью, нет, ни в коем случае! Я считаю, что тебе нужно просто поговорить с ней об этом. Сама Инсафу ничего к тебе не испытывает?

— Не знаю, — покачал головой Мсаидизи. — Мы так после битвы и не говорили.

— Вот и поговорите, когда будет возможность, — словно подводя итог, сказал Адиса. — Хоть это и твоя личная жизнь, но я, как отец, так тебе и советую поступить.

А сама Инсафу в эти дни чувствовала почти то же самое, что и Мсаидизи. Она сама не могла пока назвать это любовью, но понимала, что этот молодой лев ей начинает нравиться. Львица помнила, как он с готовностью пришел помочь ей, когда они несли с места битвы раненых, а также когда он там предложил ей помощь. Но Инсафу пока не догадывалась, что она нравится Мсаидизи всё больше. Также она не знала ничего о Фунанье.

После того как Мсаидизи поговорил с Адисой, прошло чуть больше недели. За это время почти все раненые пришли в себя после битвы. Львицы ходили на охоту как обычно, привычно ходил по утрам и вечерам на обход границ Адиса. Абиг и его прайд ушли к себе, однако Фуади до сих пор оставалась с сыном. Фахари, правда, немного протестовал.

— Мама, да нормально всё со мной. Иди лучше домой, к отцу. Ничего не случится с нами всеми, мне и поболтать есть с кем, — пытался он убедить любящую мать уйти домой.

Лапа у молодого льва довольно быстро заживала. Он уже мог ходить без посторонней помощи, правда, лапа при ходьбе слегка ныла, и Фахари слегка прихрамывал на неё. Дактари пока не снимал палок с лапы, и они уже начинали Фахари слегка надоедать. Мандрил сказал, что снимет их тогда, когда лапа перестанет болеть вообще.

Фуади так и не пошла домой, к тому же вечером к ним наведался Абиг.

— Ну, как мой боец себя чувствует? — бодрым тоном спрашивал он у сына.

— Да палки уже надоели, — поморщился Фахари. — Лапа и так почти не болит, можно ведь и домой пойти.

— Но перелом ещё только сросся, а до дома путь не такой близкий, сынок, — возразила ему мать. — Не нужна на лапу нагрузка. Давай, я с собой побуду до тех пор, пока Дактари палки эти не снимет.

— Мам, — недовольно протянул лев, — может, ты домой пойдешь? А то возишься со мной, как с малым львёнком! Тут же Мунгу ещё есть, если что.

После некоторых споров родители пошли вместе, пообещав прийти за Фахари, когда с его лапы уберут палки.

Часто разговаривали между собой Мэйтата с Экин и Инсафу. Они часто вечером собирались втроем и гадали, что же происходит у них дома. Инсафу очень переживала, как бы Джеро и Мтафаруку ничего не причинили им плохого. Но новостей из родного Королевства, естественно, не было. Мэйтата и Экин по-прежнему испытывали желание вернуться домой, но понимали, что на безопасное возвращение шансов нет. Брат и сестра строили возможные планы возвращения к матери. Но ни один их не устраивал, да и какие у них могли быть перспективы, если сейчас в Королевстве Мвеная сейчас обитает около сотни черных львов плюс пара десятков аутсайдеров?

Беседуя обо всём этом, Мэйтата стал замечать, что Инсафу в последнее время стала задумчивой. Она старалась держаться в стороне, и, когда Мэйтата спрашивал её, в чём причина такого её поведения, отвечала, что скучает по дому. Но сын Мвеная прекрасно понимал, что к чему — вот уже на протяжении недели он наблюдал, как она смотрит на Мсаидизи. Несколько раз Мэйтата перехватывал его взгляд, направленный на Инсафу. Один раз — поздно вечером — он видел издалека, как они встретились недалеко от пещеры и о чём-то довольно долго говорили. Затем Инсафу что-то ему сказала и пошла на Скалу. Мсаидизи ещё посидел минуту и отправился за ней.

Сам же Мсаидизи за эти дни отдалился от прайда. Он, будучи наедине с самим собой, пытался разобраться в своих мыслях и чувствах, и всё чаще он в ворохе мыслей натыкался на Инсафу. Всё чаще на его лице поселялось задумчивое выражение, но тем не менее молодой лев всё чаще поглядывал на Инсафу. Старший сын Адисы чувствовал, что эта львица нравится ему всё больше и больше. Львица каждый раз, когда ловила этот взгляд, быстро улыбалась Мсаидизи. Лев чувствовал, как после этой улыбки начинало сильно колотиться его сердце.

В один из этих дней Мсаидизи сидел на траве рядом со Скалой. Спящую саванну заливала серебристым светом луна. Её сияние окутывало и Мсаидизи, из-за чего его фигура казалась белой. Лев, как и все эти дни, думал о своем — о том, как сложится его жизнь дальше, о прошлом, которое так и не оставляло его, лежа тяжелым камнем на сердце. И молодой лев всё чаще натыкался в своих мыслях на Инсафу. В последнее время какая-то неведомая сила заставляла его подолгу смотреть на неё, когда она была в пещере или рядом со Скалой, провожать её взглядом, когда она куда-либо уходила. Но сам же Мсаидизи не видел, что Инсафу тоже подолгу смотрит на него. Адиса всё это тоже видел, но не вмешивался. Это дело его сына. Пусть разберется сам. Виделись Мсаидизи и Инсафу нередко, обменивались улыбками и пустыми фразами.

Так Мсаидизи и сидел, словно купаясь в лунном бледном свете, и вдруг услышал сзади звук тихих шагов. Лев обернулся и увидел, что к нему подходила Инсафу. Львица улыбнулась ему:

— Привет, Мсаидизи. Тоскуешь?

Лев глухо ответил:

— Да нет, просто не спится. Мысли в голову лезут всякие…

Инсафу остановилась недалеко от Мсаидизи и села. Помолчав несколько секунд, она сказала:

— Мне кажется, я знаю, в чём причина твоей бессонницы.

— Да ну? — фальшиво удивился лев.

— Ну да, — без тени усмешки подтвердила львица. — В последние дни я смотрю на тебя и словно вижу себя. Поскольку у тебя, как я догадываюсь, те же мысли, что и у меня. И я думаю, будет лучше, если мы этими мыслями поделимся.

Мсаидизи помолчал несколько секунд, обдумывая, что сказать Инсафу. В его памяти всплыл разговор с отцом во время обхода границ. «Если ты хочешь сказать Инсафу о своих чувствах, то лучше не затягивай. Ты должен сказать ей это прямо», — так сказал ему Адиса, когда они уже возвращались к Скале. Мсаидизи встал и подошел к Инсафу. Она повернулась к нему, и молодой лев увидел, как её большие глаза, блестя в свете луны, смотрят прямо на него. Мсаидизи почувствовал, как начинает быстро биться его сердце. Вздохнув, он заговорил:

— Когда я впервые увидел тебя, то просто был восхищен тобой.

На этих словах Инсафу слегка улыбнулась.

— Ты не побоялась бросить вызов этому Мтафаруку, — продолжал Мсаидизи, — да я и сам бы это сделал, если бы отец не отталкивал меня в сторону! У меня тоже к нему счеты имеются!

Услышав имя аутсайдера, Инсафу зло произнесла:

— Ему ещё повезло. Этот Мтафаруку помог Джеро убить нашего Короля!

— Я знаю, мне Мэйтата рассказал. Но я сейчас не совсем об этом. — Мсаидизи снова помолчал немного, потом спросил: — Помнишь, когда мы несли раненых и погибших к Скале?

— Как же мне не помнить, как ты любезно предложил мне помощь? — усмехнулась Инсафу.

— Я и так хотел тебе помочь, — отозвался Мсаидизи. — А после той битвы прошло уже больше недели, и за эти дни я кое-что понял. И знаешь — что именно?

— Ну? — протянула львица.

Молодой лев опустил голову, но через пару мгновений поднял её, посмотрел Инсафу прямо в глаза и тихо сказал:

— Ты мне нравишься, Инсафу. И нравишься с того самого дня, как мы впервые встретились. Я серьезно.

— Я действительно угадала твои мысли, Мсаидизи, — констатировала она, но в её словах не звучало ни грусти, ни разочарования. Затем она продолжила с легкой улыбкой: — Помнишь, я в начале разговора упомянула, что твои мысли совпадают с моими?

— Да, было дело, — подтвердил Мсаидизи. — Надеюсь, ты не шутила?

— Нет, — улыбка резко исчезла с мордочки Инсафу, и львица повернулась к Мсаидизи. — Я говорила серьезно, Мсаидизи — ты тоже мне нравишься. Ты очень хороший лев.

Мсаидизи повернулся к Инсафу и заметил, как её лицо озаряет улыбка. Затем он улыбнулся сам:

— Да, наши мысли действительно совпали! Но знаешь, — Мсаидизи снова погрустнел, — мне ещё кое-что не дает иногда спокойно спать.

— Что? — полюбопытствовала Инсафу.

— Прошлое, — тихо буркнул сын Адисы. И неожиданно для себя рассказал Инсафу о своем изгнании, о Фунанье и её гибели. Не утаил он и разговора с отцом, а также и того сна, где он видел Фунанью. Инсафу слушала его, не перебивая.

Когда Мсаидизи замолчал, она тихо сказала:

— Сочувствую тебе, Мсаидизи. Много всего на тебя свалилось за это время…

— Да уж, — покачал головой лев, — не повезло.

— Я тебе скажу то же, что сказали тебе и отец, и Фунанья во сне — жизнь на этом не заканчивается. Они хотели и хотят, чтобы ты был счастлив. И ты обязательно найдешь своё счастье, я тебе обещаю, Мсаидизи!

С этими словами Инсафу пошла в сторону Скалы, но на полпути обернулась и сказала с приметной улыбкой:

— И я уверена, что твоё счастье не заставит себя долго ждать! Спокойной ночи.

Львица пошла к Скале, а Мсаидизи на несколько мгновений задержался, глядя ей вслед. Затем он тихо произнёс:

— Спокойной ночи, Инсафу… — И затем уже шепотом: — Я люблю тебя…

На следующее утро после этого разговора, когда львицы, в том числе и Инсафу, ушли на охоту, Адиса подошел к старшему сыну и спросил у него:

— Ну, сынок, как дела? Поговорил с Инсафу?

Лев ответил с улыбкой:

— Да, папа, поговорил. И, как оказалось, удачно — я тоже ей нравлюсь. Она сама сказала.

Король также улыбнулся:

— Поздравляю тебя, Мсаидизи. Так вы только поговорили?

— Папа! — возмущенно воскликнул Мсаидизи.

— Всё, всё! — поднял лапу Король. — Я рад, что счастье снова тебе улыбается. Но ты сказал, что вы только нравитесь друг другу?

— Знаешь, пап, — вздохнул молодой лев, — вроде она мне уже не просто нравится. Если честно, я чувствую, что уже люблю её. Это серьезно.

— Тогда я тем более рад за тебя, Мсаидизи, — снова расплылся в улыбке Король. — Уверен, что она скажет тебе то же самое.

После полудня львицы возвращались с охоты. Инсафу и Экин также принимали в ней участие. Не было лишь Линды — на предыдущей охоте она повредила лапу, поэтому охотиться не могла. Поскольку рядом не было матери, Ндугу, как и раньше, ходивший на охоту с женой, веселился вовсю.

— Мне кажется, я знаю, почему Инсафу так здорово охотилась сегодня!

— И почему же? — вежливо изобразила интерес Инсафу.

— Впечатление производит! — хихикнул лев.

— Не обижайся, Ндугу, — ухмыльнулась Инсафу. — Впечатляю точно не тебя.

— Да-да, здесь есть кому произвести на него должное впечатление, — хихикнула Мунгу. Шедшая в стороне Экин улыбнулась. Ндугу покосился на Инсафу и продолжил подтрунивать:

— Надо признать, что впечатление — первоклассное. Только нужный объект здесь отсутствует.

— Ндугу, перестань, — поморщилась Мунгу.

— Ой, да ладно тебе, дорогая, — отмахнулся младший сын Адисы. — Уже и так все знают, как наша Инсафу косится на моего старшего братишку.

Несколько шедших сзади львиц слегка улыбнулись, Экин и Мунгу нахмурились, Инсафу же сквозь зубы процедила:

— Ндугу, тебе не кажется, что у тебя слишком длинный для льва язык?

Веселый лев фыркнул:

— Я в курсе этого, и многие с этим смирились. Кстати, у Мсаидизи тоже подобные заскоки случаются. Смотри, как бы он тебе мозги не вынес!

Ндугу весело засмеялся, но довольно ощутимый удар по морде прервал смех. Инсафу стояла передо львом с перекошенным от гнева лицом. Вибрирующим голосом она произнесла:

— Ты смотри сам, как бы тебе что-либо не вынесли, негодяй! Твой брат намного лучше тебя. Он ведет себя более серьезно, чем ты, а твоя излишняя болтливость может привести к весьма не приятным для тебя последствиям, Ндугу! Когда-нибудь ты это почувствуешь! Я тебе обещаю!

С этими словами Инсафу резко развернулась и бросилась бежать в сторону от остальных. Ндугу, с поцарапанной физиономией, смотрел ей вслед удивленным взором.

— А чё я такого сказал? — протянул он. Тут к нему подошла Экин и с той же злостью выпалила:

— Тебе бы, Ндугу, язык узлом завязать! Хотя знаешь, пусть это сделает твой отец!

С этими словами сестра Мэйтаты быстро пошла к Скале. Ндугу с супругой и остальные львицы шли сзади, сохраняя полнейшее молчание. Многие были недовольны выходкой младшего сына Короля и изредка смеряли его презрительными взглядами, которых он не видел, поскольку не оборачивался.

Инсафу же тем временем бежала, подгоняемая злостью и обидой, пока не очутилась у границы. Остановившись у росших неподалеку кустов, она опустила голову. Из её глаз закапали злые слезы. Кем вообще возомнил себя этот Ндугу? С чего он решил, что имеет право делать такие намеки? Он при всех унизил не только Инсафу, но и Мсаидизи! За него львица тоже была обижена, поскольку именно вчера, после разговора с ним, она поняла, что уже любит этого молодого льва. Ведь он намного лучше, чем этот хам Ндугу! Ничего, она ему в следующий раз заткнет пасть!

Так Инсафу сидела довольно долго и, слегка остыв, решила идти на Скалу. Но только она подняла голову, как…

— Ух ты, какая у нас тут красавица сидит, да ещё и одна! — раздался сзади незнакомый голос.

Инсафу резко обернулась и увидела, что из-за кустов вышел совершенно незнакомый лев. Расплываясь в плотоядной усмешке и задорно помахивая хвостом, он подошел к Инсафу.

— Привет, красавица, — пропел он.

Инсафу попятилась, увидев неожиданного гостя. Тот усмехнулся:

— Да не бойся меня, я ничего тебе не сделаю. Как тебя зовут?

— Тебе зачем? — удивилась львица, отходя от льва ещё на шаг.

— Ну, как зачем? Я же должен знать по имени такую симпатяшку! — лев продолжал надвигаться на Инсафу.

— Слушай, поищи тебе другую симпатяшку, а меня оставь в покое! — бросила Инсафу и развернулась, чтобы уйти. Но лев метнулся ей наперерез.

— Ну куда же ты, цыпочка? — морду чужака раздвинула ухмылка. — Я тебе не понравился? Или ты всё же боишься?

— Ты мне просто неприятен, — отчеканила львица. — Отойди с дороги и дай пройти!

— Ох, какая сердитая, — подскочил лев. — Меня такие ещё больше заводят. Слушай, давай порезвимся, а? Ты мне такой понравилась! Ну, давай!

Говоря это, он всё теснил Инсафу в сторону. Львица обозлилась:

— Отвали, мерзавец! — и ударила того лапой. Голова льва мотнулась в сторону, затем он повернулся к Инсафу, и его морда расплылась в злой усмешке:

— Ну, раз не хочешь по-хорошему, тогда… — Лев тоже ударил львицу. Инсафу упала на землю, но не успела подняться, как оказалась подо львом.

— Не брыкайся, — прорычал лев, — обещаю, тебе понравится!

— Пусти, сволочь! — дико завизжала Инсафу и попыталась вывернуться из-под крепких лап незнакомца, но безуспешно. Лев прошептал:

— Удовольствие близко, киска!

Инсафу продолжала изворачиваться под мускулистым телом чужака, и тут он ударил её по голове. Удар заставил её разозлиться, но не успела она ещё раз рвануться, как рядом мелькнула светлая тень, и с грозным ревом фигура другого льва сшибла мерзавца на землю. Инсафу поднялась и обрадованно вскрикнула:

— Мсаидизи!

Молодой лев и чужак одновременно вскочили на лапы.

— Убирайся отсюда, мерзавец! — зарычал Мсаидизи на льва. — Ты на территории нашего Королевства!

— А закон о гостеприимстве тебе ничего не говорит, а? — пропыхтел лев. — Ты сразу напал на меня!

— Потому что ты хотел причинить боль моей невесте! — рявкнул Мсаидизи. — Уходи по-хорошему, или…

— Или что? — прищурился чужак. — Нападешь на меня?

— Моей невесте угрожала опасность от тебя, — отчеканил Мсаидизи. — Ты напал на Инсафу на нашей территории. Если не хочешь проблем — уматывай отсюда!

Лев сверлил Мсаидизи злобным взглядом, который сын Адисы возвращал ему с процентами. Затем, внезапно взревев, бросился на него. Но Мсаидизи был готов к этому и, когда чужак готов был прыгнуть на него, отскочил в сторону. Лев приземлился на пустое место, но Мсаидизи был уже рядом. Сильным ударом он рассек чужаку лоб, и по лицу потекла кровь. Взревев от ярости, лев снова метнулся к Мсаидизи. От одного удара он успел увернуться, но во второй раз повезло меньше — острые когти рассекли ему левую щеку. Зарычав от боли, Мсаидизи бросился на чужака, но тот быстро отпрянул в сторону и, когда сын Адисы оказался рядом, ударил его по голове. Мсаидизи потряс головой, и тут чудак бросился на него сбоку и обхватил лапами. Оба льва покатились по земле. Инсафу с замиранием сердца следила за схваткой — она всей душой верила, что Мсаидизи победит.

Тем временем оба льва касались по земле, царапая и кусая друг друга. Оба уже были в крови. Но Мсаидизи был всё же быстрее и сильнее врага. Изловчившись, он ударил чужака по голове и отскочил от него. Лев, рыча, метнулся к нему и замахнулся правой лапой. В этот момент Мсаидизи молниеносно рванулся ко льву и вцепился клыками в лапу. Затем резко рванул на себя, так что лев упал на землю, и сомкнул челюсти на этой лапе. Хрустнула кость, лев взревел и попытался подняться, но на его голову резко опустилась лапа Мсаидизи. Чудак на мгновение потерял сознание, затем кое-как поднялся. Мсаидизи резко выскочил перед ним и с угрозой зарычал:

— Вали отсюда, чужак! И попробуй снова показаться здесь, тогда точно живым не уйдешь!

Лев, звучно сопя и сильно хромая, поплелся прочь. Мсаидизи несколько секунд смотрел ему вслед, затем повернулся к Инсафу:

— Инсафу, ты в порядке?

Львица не сводила с него восторженного взгляда. Затем, резко сорвавшись с места, бросилась к нему и обхватила обеими лапами за шею.

— Мсаидизи… — прошептала она. — Спасибо тебе, спасибо!

Затем она, разомкнув объятия, посмотрела на Мсаидизи и охнула:

— Боже, ты ранен!

— Порядок, Инсафу, порядок, — протянул Мсаидизи. — Заживет.

Львица начала зализывать его немногочисленные раны. Мсаидизи слабо улыбнулся и сел на землю, предоставив львице обрабатывать раны. Вскоре Инсафу справилась с ними и посмотрела Мсаидизи в глаза. Тот также несколько мгновений смотрел ей в глаза, затем Инсафу негромко произнесла:

— Я знала, что ты придешь!

С этими словами она ласково потерлась носом о его гриву. Лев же нежно коснулся носом её шеи. Несколько мгновений они наслаждались друг другом, затем Мсаидизи сказал:

— Пойдем на Скалу, с братишкой поговорю! Это он ведь тебе всё наговорил?

— Да ну его, болтуна этого! — отмахнулась Инсафу.

— Нет уж! — отрезал Мсаидизи. — Пусть он при мне извинится перед тобой, и тогда инцидент будем считать исчерпанным.

С этими словами они пошли к Скале. По пути Инсафу спросила:

— Нашёлся кто-то, кто рассказал про твоего брата?

— Да-да, — кивнул Мсаидизи. — Экин всё видела и мне потом доложила. Кстати, Ндугу один эту чушь городил?

— Один, естественно, — фыркнула Инсафу. — По-моему, у вас он один такой долбанутый.

— Теперь ни одного такого долбанутого не будет, — твёрдо сказал Мсаидизи. — Будь уверена, что никто ничего про тебя не скажет. С ним сегодня не только я поговорю!

Несколько секунд они помолчали, потом Инсафу спросила:

— Мсаидизи, ты же не случайно назвал меня своей невестой?

Поколебавшись секунду, Мсаидизи твёрдо ответил:

— Нет. Я уверен, что это дело недалёкого будущего. Я действительно люблю тебя, Инсафу!

Львица улыбнулась и тихо произнесла:

— Я тебя тоже!

* * *

Издали Адиса увидел, что Мсаидизи и Инсафу приближаются к Скале вместе. Король улыбнулся про себя, но улыбка пропала с его лица, когда он увидел потрёпанного сына.

— Мсаидизи, что случилось? — бросился к нему Адиса. — Напал кто?

— Напали не на меня, а на Инсафу, — ответил Мсаидизи. — Лев какой-то неизвестный.

— Где напал? — моментально подобрался Адиса.

— На южной границе, — сказала Инсафу. — Этот чужак сначала ухмылялся, затем начал подкатывать весьма недвусмысленно. Ну, я и его ударила, а он напал на меня… В общем, Мсаидизи вмешался вовремя, за что ему и спасибо.

— А как ты оказалась так далеко от места охоты? Или ты убежала от остальных? — спросил Король.

— Да была у неё причина, — хмуро произнёс Мсаидизи и крикнул: — Ндугу, подойди-ка сюда!

Младший брат пришёл на зов. Увидев его, Инсафу нахмурилась. Ндугу же, не догадываясь, что ему вскоре придётся признаваться в содеянном, ухмыльнулся:

— В чём дело, братан? Помочь чем?

— Расскажи-ка мне, братец, — вкрадчивым тоном начал Мсаидизи, — расскажи, что ты сегодня Инсафу наговорил после охоты?

— Да, нам тоже интересно это знать! — раздался сзади голос. Ндугу обернулся и увидел подходивших Мэйтату и Экин. Лев нехорошим взглядом смотрел на Ндугу. Тот как будто сжался и с робкой усмешкой спросил:

— А что, уже всем рассказали?

— Давай, давай! — поторопил его Мсаидизи. — Мы слушаем.

— Ты, Ндугу, просто хам и мерзавец! — рявкнул Адиса, после того как его младший сын закончил признаваться. — Тебе самому-то не стыдно?

Лев, опустив взор вниз, пробормотал:

— Да я только пошутил…

— Это нельзя назвать шуткой! — строго выкрикнул Адиса. — Иногда ты со своим пошловатым чувством юмора заходишь слишком далеко, и из-за тебя сегодня чуть не разыгралась трагедия! Бог знает, что бы было с Инсафу, если бы Мсаидизи не подоспел вовремя!

— А что случилось? — с невинным выражением поинтересовался Ндугу. Он пока ничего не знал о произошедшем.

— Сейчас узнаешь, — пообещал ему Мсаидизи, и они вместе с Инсафу рассказали о встрече с бродячим львом. Когда они закончили, Адиса горько произнёс:

— Ты меня сегодня разочаровал, Ндугу!

— Папа, извини, — пробормотал лев.

— Да ты не у отца прощения проси, а у Инсафу! — одёрнул его Мэйтата. — Адиса, я думаю, будет лучше, если он извинится и при мне. Инсафу, в конце концов, из моего прайда.

— Согласен, Мэйтата, — кивнул Король. — Ндугу, давай, реабилитируйся в глазах Инсафу и остальных!

Младший сын Адисы горько вздохнул и, повернувшись к Инсафу, заговорил:

— Инсафу, приношу свои извинения. Я действительно немного перегнул палку, но обещаю, что такого больше впредь не повторится. Ещё раз — извини!

Львица церемонно кивнула:

— Извинения приняты, Ндугу.

— Смотри у меня! — пригрозил ему Мсаидизи.

— Ладно, ребята, — вздохнул Адиса. — Всё, что все здесь присутствующие хотели услышать — услышали.

Король повернулся и пошёл на Скалу. Мэйтата и Экин пошли за ним. Ндугу же подошёл к Инсафу и сказал:

— Я вообще-то искренне извинился!

— Я вообще-то искренне простила! — в тон ему ответила Инсафу. — Но предупреждаю, если ты себе ещё раз такое позволишь — я тебе сама язык вырву, понял?

— А я помогу! — топнул лапой Мсаидизи.

— Ладно, ладно! — замахал лапой Ндугу. — Мне сегодня и так всех ваших слов хватило!

С этими словами лев пошёл к Скале, что-то ворча себе под нос. Мсаидизи и Инсафу смотрели ему вслед, затем переглянулись друг с другом и рассмеялись.

Вечером Мсаидизи сидел рядом со Скалой в её тени. Солнце уже клонилось к закату, тени становились всё длиннее, ложась причудливыми тёмными пластами на саванну. Постепенно стихала вся дневная суета, расходились стада, и лишь редкие пташки перепархивали в траве из одного места в другое.

Инсафу подошла к Мсаидизи и села рядом с ним, склонив голову на его шею.

— Спасибо тебе ещё раз, Мсаидизи, — тихо произнесла она.

— Я только рад помочь тебе, — так же тихо ответил молодой лев.

Львица посмотрела на него глазами, полными счастья и любви.

— Теперь я уверена, что нашла своё счастье! — прошептала Инсафу и ласково лизнула Мсаидизи в щеку.

Теперь им не нужно было никаких слов.