Индивидуалист. Курс пятый (джен)

Нотты, что старший, что младший, ожидали нашего прихода в гостиной. Стоило нам выйти из камина, они оба вздохнули с облегчением. Теодор поднялся навстречу, мистер Нотт же ограничился цепким взглядом, которым, казалось, просканировал нас с Джинни насквозь.

— Всё нормально? — беря Джинни за руку, спросил Теодор.

— Ну…

— Нормально, — ответил я вместо замявшейся сестры. — Ничего хорошего, но и ничего ужасного, всё прошло, как и ожидалось. Из хороших новостей только окончательное примирение с Перси, наверное. По крайней мере, он ушёл вместе с нами.

— Вы задержались, — встал с кресла мистер Нотт. — Вы не голодны, родители вас накормили?

Мы с сестрой смущённо переглянулись и выразительно промолчали. После завтрака в школе о еде мы не вспоминали: сначала есть было нечего — в поезде почему-то не подают ничего, кроме сладостей, а потом стало не до того. Зато теперь мы наконец были в безопасности от волнений и переживаний, и аппетит живо напомнил о своём существовании.

Понимающе хмыкнув, мистер Нотт пригласил нас в столовую. Я понимал, что они с Теодором не просто так дожидались нашего прихода. Пусть отношения с родителями у нас и были отвратительными, однако никакая опасность нам не угрожала в Норе, так что волнение было только за наше душевное состояние. И это было приятно.

— Сэр, нам нужно поговорить с вами… Наверное, сегодня уже поздно…

— Вы спать хотите? — мистер Эдриан проницательно взглянул на нас и сам же и ответил: — Вы оба сейчас просто-напросто не уснёте, я же вижу, насколько вы напряжены, так что перекусите, а зачем поговорим.

Согласно закивав, мы приступили к уже расставленной эльфом на столе еде. Кушали почти в тишине: Теодор успел побывать в саду и теперь рассказывал, как подействовали претворённые в жизнь советы Лонгботтома и что изменилось за время нашего отсутствия. Я поглядывал на мистера Нотта, спокойно пьющего чай, и гадал, почему он молчит, ведь не только у нас было чем поделиться, он тоже обладал весьма интересной для нас информацией.

Дожёвывая третий бутерброд, я уже знал, что буду говорить. Все эти чужие проблемы, непонятные интриги и тайны вынуждали быстро анализировать происходящее, находить связи между событиями, видеть главное; как бы я ни старался оставаться в стороне, это не всегда удавалось, но был во всём этом и плюс, я сумел извлечь для себя пользу в постоянном напряжении, что создало возвращение Тёмного Лорда: благодаря ему я натренировался в изложении событий и научился кратко, но связно и полно пересказывать информацию. Это уже пригодилось мне на СОВ, да и в общении не раз выручало. Залпом допив чай, я обвёл взглядом семью за столом и поинтересовался:

— Ну что, поговорим?

На этот раз слова лились свободно. Не было нужды что-то скрывать, о чём-то умалчивать, не приходилось думать о выражении лица — я просто рассказывал то, что знал.

Мистер Нотт и раньше показал себя как прекрасный слушатель, а теперь и вовсе шокированно смотрел на меня, даже не пытаясь перебивать. Против того, чтобы устроить нам с Джинни знакомство с Лестрейнджем на своей территории, он не возражал, наоборот, сказал, что пока не пустит нас в Лестрейндж-холл — во избежание. И зелье родства разрешил сварить в своей лаборатории, предложив пригласить на проверку и Перси. Но когда я закончил, его лицо почти мгновенно утратило доброжелательность.

— Признаться откровенно, подобного я не ожидал. О семье Рабастана я знал, конечно, но нам всем почему-то казалось, что вместе с МакКиннонами погибли и его дети. Мда. Очень некрасиво получилось… Впрочем, это я обсужу с ним самим. Теперь моя очередь рассказывать, — произнёс он, и я почувствовал дискомфорт — стало немного страшно. — О происшествии в Министерстве вы наверняка читали в «Ежедневном пророке», так что пересказывать не буду…

— Сэр, но ведь там ничего не говорилось толком!

— Там было сказано достаточно, чтобы сделать выводы.

— Возможно, владей мы тем же объёмом информации, что и вы, нам тоже было бы достаточно, — снова возразил я. — А так, всё, что мы смогли извлечь из той статьи — связь между Дамблдором и нашим бывшим профессором по защите.

— Джинни вы посвятили в свои наблюдения?

Мы с Теодором переглянулись и неопределённо пожали плечами. Прямо-то мы ничего не говорили, но моя сестра не была дурой, она и сама догадалась, что вокруг творится что-то странное. А, присмотревшись, с лёгкостью вычислила объект моего интереса.

— Нет, сэр, но я в курсе, что Лорд в Хогвартсе.

Теодор закашлялся от этого заявления, а я лишь закатил глаза: ну я же говорил!

— Нет смысла что-либо скрывать от неё и дальше. Неведение уже не сможет её защитить. Лучше — знать, к чему готовиться, — качнул головой мистер Нотт и улыбнулся Джинни. — Итак…

По словам мистера Нотта выходило, что Тёмный Лорд неоднократно встречался с Пожирателями смерти. Внешность свою он тщательно скрывал, но не тот факт, что после возрождения обзавёлся новым телом. Не только из-за метки Пожиратели не усомнились в его личности: как бы он ни выглядел внешне, а внутренне он изменился ненамного. Активность, которую мы заметили на рождественских каникулах, нам не показалась, как раз тогда планирование нападения на Азкабан перешло в фазу реализации. Лорд в нём принимал самое деятельное участие, что позволило мистеру Нотту присмотреться к его внешности внимательнее. И сомнения в моих словах окончательно развеялись — Лорд был девушкой.

Мистер Нотт поблагодарил меня за предупреждение об обысках в Малфой-мэноре и доме Гойла — как я уже знал от близнецов, то пришлось очень кстати, — и предупредил, что Лорд мной заинтересовался…

— В каком смысле?.. — испуганно пролепетал я, откашлялся, и всё равно голос дрогнул: — Что значит «заинтересовался»?!

— То и значит, — усмехнулся Нотт. — Переживать пока не стоит, но задуматься — самое время. Я предупреждал тебя, Рон, что стоит держаться подальше. Ты не послушал…

— И что теперь?! — воскликнул я, не став спорить, что и так держался «подальше», и все мои действия на это и были направлены.

— Не паникуй раньше времени, — успокоительно улыбнулся он. — Из приятных новостей — перемены в характере Лорда. Пропаганда Дамблдора кое в чём имела под собой основание. Последний год перед исчезновением Лорд вёл себя… хм. Скажем так, многие Пожиратели успели пожалеть о том, что имеют метку. Но сейчас Лорд демонстрирует терпение и выдержку. Да и планы свои строит так, что мы не рискуем ежечасно оказаться в Азкабане.

— Пап…

— Всё хорошо, Теодор, — улыбнулся мистер Нотт. — С таким Лордом у нас вновь есть шансы на победу. И пусть он девушка… Если это поможем нам победить, я первым признаю её власть.

— Значит ли это, — осторожно начал я, — что вы «за», чтобы Теодор принял метку?

Он перевёл на меня взгляд, снова посмотрел на сына — оценивающе, — и просто пожал плечами:

— Насчёт метки я, может, и стану возражать, от поражения мы, к сожалению, не застрахованы, а то, чем может обернуться сам факт наличия метки, я знаю не понаслышке и сыну такого не пожелаю. А вот против самого вступления в наши ряды — нет, я не возражу. Тёмный Лорд — не просто человек, которого я уважаю. Он… ну или она, да… Это лидер, за которым мы все готовы идти. Мы хотим перемен и ждём их, однако без него ни один из нас даже не попытался ничего предпринять. Мы разбежались по домам и старались не отсвечивать, избегая проблем. Лорд нужен нам, чтобы прекратить стагнацию волшебного мира. Лорд ясно дал понять, что вернулся к первоначальному плану — больше никаких непонятных заданий, никаких Круциатусов… Да мы и сами видим, даже без доказательств, что он… Желающих вступить в наши ряды много, — сменил он тему, — но принимать абы кого Лорд не собирается. Метка — не клеймо, что бы ни болтали злопыхатели, а знак отличия. И его нужно заслужить. Конечно, предпочтение будет отдано «своим» — детям Пожирателей смерти, — однако не это станет главным критерием при отборе кандидатов. В этом году состоится первое… знакомство молодёжи с Лордом. Не принятие в Пожиратели смерти, а именно знакомство, представление. Террор остался в прошлом. Кое-кто из нас желает мести, это правда, однако не Лорд инициирует то, что в «Пророке» называют нападениями.

Мы понимающе закивали — прекрасно помнили рассказ тех же близняшек Кэрроу.

— Так вот теперь мы твёрдо встали на путь политический. И в свои ряды будем принимать тех, кто может оказаться полезным. Мало иметь чистую кровь, необходимо стремиться к переменам, быть готовым к ним.

— Ты сказал, будет знакомство с Лордом? — задумчиво протянул Теодор.

— Вам ещё рано об этом думать, — снисходительно усмехнулся мистер Нотт, наверняка ожидавший этого вопроса. — Даже просто знакомиться Лорд намерен не с детьми, а с молодёжью. То есть — после совершеннолетия. Однако, повторюсь, ничего из себя не представляющие волшебники ему не интересны.

— Но мной он заинтересовался…

— Рон, неужели ты сам не видишь, чем смог заинтересовать Лорда? Ты — Уизли, но ты — слизеринец. Ты пошёл наперекор семье и традициям и сумел занять место в иерархии Слизерина. Тебя уважают друзья, а это само по себе немало. К тому же… Думаю, Лорд по меньшей мере догадывается, что именно ты его сумел вычислить. И, если это действительно так, неудивительно, что он заинтересован.

Мистер Нотт был прав. Во всём прав. Я сам заварил эту кашу, неудивительно, что мной заинтересовались. С другой стороны, что бы ни кричали на каждом углу и со страниц «Ежедневного пророка» сторонники Дамблдора, Лорд не предпринимал ничего такого, что могло бы быть сочтено за агрессию. Он вернулся три года назад, но кроме землетрясений, не имевших никаких негативных последствий, с его стороны не последовало ни-че-го. Он ни на кого не нападал, никого не пытал, не убивал; и даже Гарри Поттера, единодушно провозглашённого его главной мишенью, не тронул. Единственным поступком было освобождение Пожирателей смерти из Азкабана, но винить его за верность последователям, за то, что не забыл про них, что освободил, — это было в корне неправильно, он поступил как должно.

Этот Лорд Волдеморт ничуть не походил на созданный Дамблдором образ чудовища. Мистер Нотт явно не всё нам рассказал, как и Рабастан Лестрейндж близнецам, но и так становилось очевидно, что Лорд вызывает у них не страх, а уважение. Да и Патил не производила впечатления монстра; она отличалась от сокурсниц спокойствием, умением держать себя в руках. Про ум и знания я даже не упоминаю, потому что Лорд, родившийся на семьдесят лет раньше, знал априори больше любого студента Хогвартса. И это тоже могло быть отнесено к достоинствам Патил: она обладала выдержкой, в наличие которой отказывали Лорду Волдеморту враги.

Он заинтересовался мной — а я заинтересовался им.

До совершеннолетия можно не опасаться, что заинтересованность обернётся чем-то неприятным для меня, впереди целый год на то, чтобы разобраться в ситуации и принять взвешенное решения, об этом рано волноваться.

В конце концов, я только что сдал экзамены и имею полное право наслаждаться каникулами!