Never Let You Down (гет)

Любой бы из узкого круга близких Стива был готов был поклясться, что никогда не видел его таким взволнованным и возбужденным, как в день свадьбы. Он метался из угла в угол, нервно поправлял бабочку, рассматривал свою прическу, которую Элис хорошенько смазала гелем, стоя на табуретке и иногда давая ему пощечины, чтоб не суетился. Баки хорошо скрывал свои эмоции, будто невзначай по десять раз снимая и одевая перчатку, покусывая губы, и требуя дать ему шампанское уже сейчас, когда они ещё даже не приехали к месту проведению торжества, а выбрано оно было, как не удивительно, ближе к морю, на пляже, хотя Стив настаивал на свадьбе в черте города, чтобы как можно больше людей знали о том, что борьба за его счастье, наконец, закончена, но и в то же время они были предельно отгорожены от всего мира.

— Пап, можешь застегнуть? — Элис уже минут пять морочилась с нежно-розовым пышным платьем, а Барнс крутился где-то возле зеркала, ворчал и молил о том, чтобы его волосы можно было распустить, так как с прической, которая тянет глаза на лоб, невозможно будет искренне улыбаться и не проронить ни одного бранного слова за весь вечер. Джеймс едва слышимо подошел, убрал светлые кудри на плечо дочери, и синхронно, положив свою руку на её, застегнул платье.

— Какие садисты делают такие застежки? — он взял в зубы шпилек, чтобы помочь Элис уложить прическу, и осторожно, будто боясь, что новая рука выйдет из строя по какой-то неведомой причине, и навредит ей. От такой фобии сложно избавиться — и его психолог не раз отмечал, что Баки будто нарочно никогда не потянется этой рукой к чему-то нужному, будет крутиться, вертеться, но всегда воспользуется сначала своей рукой, а потом уже железным протезом. На голове Элис уже был собран аккуратный пучок, напоминающий розу, а оставшиеся по бокам кудри красиво блестели и лежали на бледных, изящных плечах, усыпанных родинками.

— Спасибо, пап, — улыбнулась Роджерс-младшая и поцеловала мужчину в щеку, обнимая за плечи и поправляя его волосы.

— Кстати, твои асгардцы будут на свадьбе? Или короли решили воздержаться от того, чтобы навестить холопов? — Баки недовольно фыркнул после того, как задал вопрос, и принялся поправлять платье Элис: присел, одернул подол, заглянул в каждую складку, смотря, не отвалились ли блестки…

— Мне ничего не говорили, — мотает головой Элис, покорно стоя и смотря в потолок, уперев руки в бока, — Наверное, нет… И, пап, прекрати вести себя так, словно свадьба у меня, а не у тебя.

— Я не могу, — шикнул Баки, поднимаясь с колен, — Я нервный.

— Стив тоже, веришь? — Элис заботливо поправила воротник рубашки и проверила, не потерял ли где-нибудь Барнс свои запонки, — Он раз тридцать за утро спросил, на месте ли кольца.

— И что, на месте? — быстро спросил Баки, выпучив глаза.

— На месте. — Элис замерла, подняла на него голову, положила руку на щеку, поправив прядь волос, и встала на носочки, чтобы крепко обнять и поцеловать в щеку.

Где-то за дверью Стив что-то ворчал себе под нос, и Элис решила, что он начал просто сходить с ума от волнения. Стив был весьма эмоционален, но при этом он знал, в какое русло направить свои эмоции. Роджерс-младшая вышла из комнаты, вытаскивая из комнаты и Барнса, что, кажется, до последнего не давался. Стив усмехнулся, любуясь двумя самыми близкими ему людьми и тем, как они легко относятся друг к другу. Кажется, то напряжение, что он себе навыдумывал, вовсе никогда не существовало — Баки был ей отцом, а она ему дочерью, и сошлись они даже быстрее, чем Элис с самим Роджерсом. Кажется, праздник сегодня и впрямь был не у них, а у неё — она впервые после победы над Таносом выйдет на какое-то мероприятие, и она выглядит счастливой, игривой, предельно открытой, а ведь ещё пару месяцев назад не было и дня, чтобы она не плакала.

Элис бросила на отца взгляд, потом посмотрела на другого, и уверенно сказала Стиву:

— Мы готовы.

Роджерс улыбался, не в силах оторвать от приемной дочери взгляд.

— Что ты так на меня смотришь, пап?

— Я сомневаюсь, что свадьба у нас.

Элис закатила глаза и тяжело вздохнула. Она, безусловно, понимала, что будет сегодня такое слышать, и не раз, но лишнего внимания она, надо признать, не любила, и если кто-то из очень-очень дальних родственников Старка прицепится к ней, как и пару лет назад, она точно забудет про платье и даст в нос, не сомневаясь. А если Локи и прибудет, о чем он ей, разумеется, не сообщил, она не отойдет от него ни на шаг, и будет точно чувствовать себя принцессой, и пару раз, быть может, задумается о том, почему он так тянет с предложением, пусть и давно, очень давно намекает на свадьбу, ещё с тех самых пор, как совсем юная и влюбленная Элис выводила на обложке черновика по французскому «Элис Лафейсон», и это заметил Питер и понял, что его попытки завоевать капитанскую дочь — бессмысленны, и её сердце отдано кому-то другому.

Лимузин, пригнанный Старком прямо к дому Роджерса, до жути напоминал девушке о том, как однажды они с Локи впервые поддались искушению, разрушили все стены, что были кругом и сдерживали их до тех пор, и поцеловались в таком же лимузине. Отцы до сих пор об этом не знали — да и так ли это важно, если сейчас всё хорошо? Но Тор, знающий о том поцелуе, уверенно считал, что когда-нибудь, изрядно напившись, Элис таки выдаст свою маленькую тайну, и как минимум, поразит слушателей. Для Одинсона покорение его брата было уже чем-то из разряда подвига, на который никто не способен, а ещё и в таком юном возрасте… точно что-то вне всех рамок.

Наташа и Ванда хорошо потрудились и к их приезду пляж был готов к торжеству. Джеймс нервничал, постоянно поправляя галстук, рукава и спрашивая приемную дочь, не испортилась ли прическа, на что Элис лишь мотала головой, легонько улыбаясь и не отрывая взгляда от украшений: от роз, которыми были украшены колонны, от узора, который создавали разбросанные по скатерти блестки, от мерцающих приятным белым светом шаров, от гирлянд серебряного и бронзового оттенков, от пастельных оттенков конфетти и серпантина, уже разбросанных под ногами… Внутри Элис билась какая-то радость вперемешку с восхищением. Стоило ей только вспомнить эти влюбленные взгляды, смущенные жесты и то неловкое предложение руки и сердца во время одной из миссий Мстителей, как к этим чувствам добавлялась гордость. Наконец-то, спустя столько лет, эти двое стариков отвоевали своё счастье.

Из мыслей и восторженности Элис вырывает Старк, чей голос раздался откуда-то сбоку:

— Роджерс, ты прямо сияешь, — он хлопает замечтавшуюся девушку по плечу, а Элис вопрошающе смотрит на него, — Женихов растащили, ты абсолютно свободна. Желаешь выпить?

— Благодарю, дядя Тони, за вашу бесконечную тягу меня споить, — усмехнулась Элис, забирая из рук Старка высокий бокал шампанского, и опустошая его за пару секунд, — где миссис Старк? — вежливо спрашивает Элис.

— Без официальностей, — следуя примеру блондинки и отпивая из бокала немного шампанского, вальяжно отвечает он, — А про Пеппер… Скажем так, меня выставили за двери роддома, потому что ей хочется побыть наедине с дочерью.

Девушка выпучила глаза удивленно ахнула, после улыбнувшись во все тридцать два зуба:

— У тебя вчера родилась дочь, а ты сейчас развлекаешься на свадьбе своих бывших врагов? — выдает Элис, кладя руки на плечи Тони.

— Поправка — в последний раз развлекаюсь перед тем, как утонуть в пеленках и детских бутылочках.

— Ты как всегда, — она выпрямляется, делает лицо посерьезней и поправляет его галстук, — Кстати, почему Алекс? — она поднимает глаза, убирает от него руки и смотрит куда-то в сторону, будто ожидая прибытия асгардцев.

— Пару дней назад мы с Пеппер обсуждали, как же её назвать, и Мишель решила прокричать на весь коридор «Алекса, это так грустно, включай «Деспасито». И знаешь, что? Нам понравилось.

Лицо девушки выражало полное недоумение. Кажется, она сама себе ответила на вопрос, почему ЭмДжей и Человек-Паук не пришли на свадьбу — их придурковатость Стив и Баки не выдержали бы.

Внутри торжественного зала всё так же блестело и искрилось, было залито светом, в воздухе витал аромат корицы и ванили, гости, абсолютно каждого из которых Элис знала, мило перебалтывались о чем-то между собой. Свадьба и правда была маленькой, пусть и казалась масштабной, дорогой и роскошной — тут и правда самые близкие, самые дорогие люди… Семья. Но Элис всё равно чувствует какой-то неуют, будто чего-то важного здесь нет. И она прекрасно понимает, чего именно. И когда понимание этого начинает по чайной ложке выедать её мозг, она направляется к стойке с бокалами белого вина, выстроенного пирамидой, и берет самый верхний, чтобы немного выпить «для храбрости». Двери торжественного зала в очередной раз распахнулись, девушка раздраженно покачала головой и отстала от бокала, взглянув на прибывших гостей. Она тут же расплылась в улыбке — ими были Тор, Брунгильда, облаченная в золотое платье, и Локи. Роджерс смотрит на него, светится, поправляет подол кукольного, пышного платья и облизывает губы, стараясь не выделяться из толпы, проверяя, как быстро он заметит её среди толпы.

— Ты сегодня выглядишь, как принцесса, — говорит Лафейсон, приближаясь к ней. Трикстер берет её за руку и кружит — Элис заливисто смеется, и останавливаясь, смотрит ему в глаза, — Вся светишься, искришься…

— Ты тоже, — ласково поправив его волосы, мурлыкает Элис.

Локи бросает взгляд на недопитый бокал вина на круглом столике, и снова смотрит Элис в глаза:

— Ты же шафер, я правильно помню? — Элис кивнула, — Тогда кончай пить. Ты на каблуках, а сломанные ноги… Не самая лучшая перспектива в день свадьбы твоих отцов, — усмехнулся Лафейсон, целуя Роджерс в лоб.

Громкая музыка раздалась в зале уже через пару минут, привлекая внимание всех гостей к себе. Барнс и Роджерс уже стояли у алтаря, держа в руках свои свадебные клятвы. Локи окидывал Элис, стоящую рядом с ними. Девушка переминалась с ноги на ногу, жутко волнуясь и тревожась. Она старалась улыбаться, бегая глазами по залу, успокаивала себя. Локи знал, что она думает об алкоголе в её крови, о том, что сейчас, кажется, рядом с ней стоят самые счастливые люди на свете, и что она жутко хочет сказать тост о том, как сильно она любит их, как прекрасно то, что они, наконец-то, нашли в себе силы для такого ответственного шага, и уже представляет, как этот тост перебивает Тор, напоминая о том, что у него, между прочим, тоже скоро свадьба. Лафейсон усмехнулся, взглянул на неё, и Роджерс взглянула на него в ответ, тут же расслабившись и почувствовав успокоение.

— Знаешь… Мне казалось глупым писать какую-то клятву, но сейчас, смотря на тебя, я просто готов пообещать тебе всё, что угодно, и сделать ради тебя все, что угодно. Ты с самого начала своего существования был причиной, по которой я живу, ради которой я что-то делаю. Ты наполняешь каждый мой день смыслом, Стив. И я верю, что остаток наших жизней будет наполнен друг другом. До конца.

Роджерс поджала губы и широко улыбнулась. Она снова зыркнула на Локи, и обнаружила, что тот неотрывно смотрит на неё. Элис смущенно опустила глаза, и перевела взгляд с одного из женихов на другого — Стив светился изнутри, очевидно, до глубины души тронутый словами возлюбленного. Джеймс улыбается, пристально смотрит на Стива, ожидая услышать, какие слова скажет он ему в ответ на такую скромную истину, преследующую его всю жизнь.

— Я просто хочу сказать, что рад стоять сегодня здесь, перед тобой, что безумно рад, что мы наконец-то можем быть счастливы и спокойны друг за друга. Это чувство ни с чем не сравнится, Бак. Я всегда мечтал о мире с чистым небом над головой, где я… Где мы просто сможем быть рядом, не боясь никаких невзгод и осуждений. Где не будет ничего, чтобы нам угрожало. Я не могу поверить в то, что спустя столько лет борьбы… Мы наконец-то можем быть вместе. Просто вместе.

Элис сделала шаг вниз со ступеньки и дала им кольца. Девушка с восторгом окинула взглядом своих отцов, широко улыбнулась, и взглянула в зал, пока Стив и Баки обменивались кольцами.

— Я клянусь тебе в вечной любви. В болезни и здравии, в горе и в радости.

— Я клянусь в любви и верности. При любых обстоятельствах… Всегда.

— Можете поцеловаться, — с теплотой и нежностью в голосе сказала Элис, широко улыбаясь.

Баки поцеловал Стива, нежно обнимая его за плечи. Стив улыбался сквозь поцелуй, зарываясь руками в волосы Барнса. С разных сторон по залу разлетелись золотые конфетти, ленты, тут же отскочили пробки от шампанского, и громкие крики ликования раздались от каждого из присутствующих. Ванда тут же сделала пару фотографий, вырывая телефон из рук Вижна, Нат тут же залила в себя стакан белого вина, а Старк просто стоял и улыбался, невзначай наклоняясь к Сэму, чтобы попросить его принести ещё немного алкоголя — как ни крути, а выпить за не совсем молодых всё-таки нужно. Элис убрала подушку для колец себе подмышку, и как-то безмятежно улыбнулась. Она задумалась, что никогда не была на свадьбах, и никогда бы в жизни не подумала, что на свадьбе, по её мнению, мероприятии шумном и бессмысленном, может быть так по-семейному, по-домашнему тепло и спокойно, она никогда бы не подумала, что может быть так… Прекрасно. Вроде бы и событие масштабное, долгожданное и высасывает много сил, а вроде бы и всё очень тихо, ни одного незнакомого лица, тепло родного дома и жизнерадостность.

Столы стояли на пляже под навесом, еда была исключительно легкой и вкусной. Ванда танцевала под тихую музыку с Виженом, прижималась к нему, и ведьму явно не волновало то, что выглядят они, как два пенсионера. Роджерс смотрела на них и улыбалась, изредка переводя взгляд на Стива и Баки, что терлись носом в нос и изредка целовали друг друга в щеку. Они выглядели до безумия счастливыми. Стив решил отойти за сидром, по пути пощекотал Элис за ухо, как ребенка, а девушка громко расхохоталась, ежась и дергаясь. Стоило Роджерсу скрыться из виду, как Барнс тут же прильнул к ней, сел вплотную, и взяв за руки, начал:

— Я до сих пор не верю, что он согласился, Элис.

— Я тоже… Мне казалось, Стив предпочтет закрыться и вообще не пытаться завести с кем-то роман. А с тобой… Вы поженились, пап. Или как это правильно назвать?

Барнс вздыхает, поправляет волосы обеими руками, и с какой-то легкостью, будто он знатно напился, начинает:

— Я вообще не думал, что когда-нибудь с ним увижусь. Представь, что я чувствую, наконец-то имея возможность без опасностей и гнета пробыть рядом с дорогим человеком всю оставшуюся жизнь. Я чертовски счастлив… Меня просто переполняют чувства. Я люблю его. Пусть никогда об этом и не говорил.

— Вот иди и скажи это, недо-любовник! — пихнув Баки под бок, довольно громко говорит Роджерс. Барнс тяжело вздыхает, и вставая из-за стола, идет приглашать Стивена на танец — и вымучанно, нелепо и как-то по-детски, но приглашает уже мужа на танец. Элис чувствует себя лучшей свахой, которая только может быть.

Теперь уже две пары кружились в неспешном и нежном танце под Skylar Grey. Девушка неотрывно наблюдала за парочками, пока её не отвлекла холодная рука на плече и ласковый голос над ухом:

— Моя принцесса не заскучала? — прощебетал Лафейсон у неё над ухом, присаживаясь рядом.

— Заскучала… — говорит Элис, поправляя подол платья на колене. Локи взял её за талию и усадил себе на колени, и девушка пискнула от неожиданности, а потом просто смирилась и положила голову на плечо возлюбленного, одной рукой поглаживая его спину, а другую складывая в его ладонь, — Почему сразу не пришел? — она чуть приподняла голову, уткнувшись носом ему в ухо, а взглядом окинув Ванду, Вижена и мистеров Роджерс-Барнсов.

— Тор очень долго решался, — сказал Локи, поворачивая голову в её сторону и утыкаясь лбом в лоб.

— Ну точно не дольше, чем ты, — усмехнулась Элис. Локи закатил глаза, и девушка искренне, заливисто рассмеялась.

— Я хочу пригласить тебя на танец, — резко выдает принц, кладя руки на талию Элис. Она одобрительно кивает, и спрыгивает с него, берет за обе руки, и тащит на себя.

Живая, танцевальная, но медленная и спокойная музыка раздавалась из колонок. Если на каблуках встать на пол, то можно почувствовать, как он едва ощутимо вибрирует в темп музыке — и Элис это очень расслабляет. Она берет Лафейсона за руку, едва касаясь, кладет другую руку ему на плечо, и выдыхая, начинает плавно двигаться, смотря ему в глаза, вдыхая запах моря, она словно парит над полом — её мысли заполнены им и только им. Игривым взглядом она рассматривает его лицо — каждую морщинку, каждую волосинку и каждый изгиб. Она видит, как он едва заметно расплывается в улыбке, и прежде чем она успевает что-то сказать, Локи хватает её за талию, и сбивая с ритма, поднимает за талию и удерживает в воздухе пару секунд, а потом ставит обратно на пол.

— Так и не научилась танцевать вальс, — говорит Локи, прижимая её к себе.

— Я ни за какие гроши это не станцую. Что угодно — но не это. — бурчит Элис, кладя руки на лопатки трикстеру, а щекой прижимаясь к его груди.

Голубой цвет неба быстро растворялся в сиреневом, красном, желтом и синем. Стив и Баки нежились, держались за руки, наблюдали за тем, как садится солнце, держались за руки… Музыка уже не доносилась из колонок — оставалось только слушать крики чаек, шум прибоя, и трепетное дыхание Баки. Стив держал его за руку, крепко держал, не желая отпускать. Он поправлял его волосы, иногда показывал, как красиво садится солнце, а Джеймс и не собирался его слушать — плескался водой, страстно целовал, но не слушал. Он хотел насладиться им — его телом, его взглядом, его губами и его руками, его смехом и голосом. Обращать внимание на красоту природы и то, что место для бракосочетания они выбрали восхитительное и красивое вовсе не хотелось.

Элис, тем временем, мазала свое лицо каким-то кремом, стоя перед зеркалом в одной рубашке, которая, очевидно, принадлежала Локи, и изредка поглядывала на своих отцов — она была несказанно рада видеть их, наконец-то, счастливыми, раскрепощенными, теми мальчишками из Бруклина, о которых ей рассказывал Стив, когда она ещё совсем малышкой не могла уснуть. Девушка не могла представить что-то лучше счастливого Стива. Он сам много лет делал её счастливой — и теперь счастлив сам, с человеком, который придает его жизни какой-то особый оттенок, с которым всё выглядит лучше.

— Веснушки выводишь? — усмехнулся Лафейсон, поправляя белое полотенце на поясе.

— Ага, — улыбнулась Элис, встряхнув волосами и взглянув на Локи. Она на пару секунд застыла, рассматривая его тело. Гладкое, бледное, почти идеальное — не считая мозолей на руках. Глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что он принц, аристократ, или просто какой-то знатный человек, пришедший точно не из двадцать первого века.

— Прекрати глазеть на меня, — сказал принц, завязывая волосы в хвостик.

— А ты на меня.

— Ты хотя бы в одежде. В моей.

Девушка замотала головой, смотря на Локи, и тяжело вздохнув, продолжила прихорашиваться. Роджерс опять смотрела в зеркало, расчесывая волосы и заплетая их в какой-то замысловатый пучок, в итоге закрепив его двумя шпильками. Лафейсон, как и всегда, обнял её со спины, крепко прижал к себе и зарылся носом в волосы. Элис вывернулась, повернулась к нему лицом, и положив ладони ему на лопатки, уткнулась носом в яремную ямку. Мужчина задумался о том, насколько её кожа нежная, насколько её дыхание теплое, и насколько она нежная. Он тихо вдыхает это цветочно-цитрусовый аромат её волос, целует лоб, и всё это под шум моря, под крики чаек, под едва слышный шелест комнатных растений, расположенных в номере отеля. Кажется, если закрыть глаза, то перед глазами можно представить рай — и ничего, равным счетом, не изменится.

Но все его грезы перебивает довольно странный жест Элис.

— Не кусайся, — обиженно произносит трикстер, отстраняясь от блондинки.

— О чем ты задумался? — Роджерс поправила его волосы, и взглянула в глаза.

— Я задумался… О том, какую хочу свадьбу.

В голубых глазах девушки загорелся энтузиазм.

— И какую свадьбу ты хочешь? — Элис тащит его за собой и падает на кровать, потащив Локи за собой, — Громкую, пышную, и такую, чтобы Тор побил все бутылки себе о голову? — Локи смеется и ложится рядом с девушкой, обнимая её за талию, — Я вот не хочу громкую свадьбу… Хочу, как у пап — тихую, с самыми близкими и дорогими людьми рядом. А ещё я хочу белое платье… Не самое пышное, но кружевное. Длинное. Как-то, что было у моей мамы. И ещё… Я когда-то давно делала кое-что… Мне хочется, чтобы это было на тебе, когда мы будем стоять у алтаря.

— И что же это?

Элис словно одумалась, покачала головой и прижалась к трикстеру, чуть ежась:

— Забудь. Ничего, — отрезала она.

— Свадьбу придется совместить с коронацией, — перебил её Локи и взглянул в глаза, чтобы задобрить и успокоить, — Станешь принцессой.

— Я уже принцесса, — поднявшись на четвереньки и нависнув над Локи, говорит Элис.

— Я и не спорю, — улыбнулся трикстер, прижимая её к себе за талию. Девушка покорно укладывается на него так, чтобы слышать сердцебиение — её оно успокаивает лучше всяких таблеток.

На какое-то время оба замолчали, просто наблюдая за тем, как начинается шторм. Волны становились больше и больше, темнело, всё начинало шуметь — и не понятно, что именно, что громче и что страннее. Элис быстро засыпала в ненастную погоду — Локи прекрасно об этом знал, и сейчас делал всё, чтобы будущая принцесса Асгарда спокойно и безмятежно уснула. После танцев, нервов и в целом эмоционального дня всегда нужно хорошенько отдохнуть. И всё равно, что разговор не закончен — всё равно рано что-то планировать, рано о чем-то думать. Брак с мидгардкой это нечто фантастическое для Асгарда, только-только встающего на ноги после Рагнарёка.

В мире нет ничего обворожительней, чем безмятежно сопящая Элис. Локи закрывает дверь на балкон магией, укрывает Роджерс-младшую одеялом, и пытается взглянуть на то, что ей снится. Он редко это делает — только тогда, когда любопытство берет верх, или, когда он обеспокоен её мыслями, чувствами и общим состоянием.

Сейчас Элис снился бал. Тот бал, на котором они впервые появились вместе. Он приглашает её на танец, она смущенно соглашается, а после танцует — делает вид, что танцует. Бог усмехается, понимая, что во сне вовсе не тот бал — а свадьба. В Асгарде, в солнечный, но не знойный день. Она в белом платье, светится изнутри, и в голубых глазах отражается надежда — надежда на то, что дальше всё будет идти только так, как она хочет. Во сне Элис бросает взгляд на фьорды, и вздыхая, прижимается к Локи, и хрипло почему-то, произносит спокойное, уверенное, такое долгожданное «я люблю тебя».

— Я тоже люблю тебя, солнце, — говорит Локи, целуя возлюбленную в лоб на ночь, и сам не замечает, как засыпает, не обращая внимания на шторм за окном.