Гарри Поттер и Год Безвластия (гет)

Наверное, в лице Гермионы мир потерял отличную боксёршу, по крайней мере, пощечина, которую она отвесила Гарри, больше смахивала на полноценный хук с правой, и юноша, несмотря на многочисленные тренировки с Майком, едва не отправился в нокаут.

— За что? – ошарашено, спросил юноша.

И тут же получил вторую пощёчину.

— За что? – криво улыбаясь, переспросила его Гермиона. – Ты ещё спрашиваешь за что?

— Да, – рискнул ответить Гарри.

Всё так же улыбаясь, Гермиона шагнула через порог. С инфернальным скрипом за ней закрылась дверь, и у юноши возникло стойкое предчувствие чего-то очень и очень нехорошего.

— Ты спрашиваешь, за что я тебя ударила? – бархатным голосом переспросила его девушка.

— Д-да собственно нет… Я… Я…

— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! – неожиданно рявкнула Гермиона. – Ты самый безалаберный, безответственный, неблагодарный, эгоистичный человек, которого я когда-либо встречала в своей жизни!

Гарри остолбенело смотрел на, казалось, готовую взорваться от ярости подругу.

— Пропал посреди ночи! И всё что я… мы с родителями обнаружили, это коротенькая записка!

— А что…

— И после этого на протяжении всего лета от тебя ни слуху, ни духу! Я писала всем, кому только можно: директору, Джинни, Рону, Люпину… Даже МакГонагалл! И все отвечали мне, что ты куда-то пропал, и найти тебя не представляется возможным!

— Но я…

— Потом, в газетах пишут о нападении на Министерство Магии! Что мне, по-твоему, оставалось думать?!

— А что ты поду… — начал Гарри и осёкся.

— Что я подумала? – не хуже Нагайны прошипела ему в лицо Гермиона. – А ты догадайся, что я могла подумать! Я подумала, что ты со своей врождённой тягой к бескорыстному спасению людей и героизму ломанёшься туда!

— Что ты сказала? – Гарри словно кто-то кипятком в лицо плеснул.

— Я сказала, что ты…

— Да как ты смеешь такое говорить?! – неожиданно даже для самого себя заорал Гарри. – Как ты смеешь, после того, что произошло этим летом говорить что-то о моём героизме!

— Именно поэтому и смею! – парировала девушка. – Ты хоть представляешь, как я… мы за тебя волновались! Родители сами были не свои, я извелась вся от волнения!

— Это не даёт тебе никакого права говорить обо мне так! — рявкнул в свою очередь Гарри.

— Это даёт мне все права! – заорала в ответ Гермиона. – После того, как ты посреди ночи ускакал куда-то в неизвестном направлении, решив отделаться этой шпионской отмазкой, у меня есть все права говорить так о тебе!

— Но ты ведь не знаешь обстоятельств! – воскликнул Гарри.

— Я не знаю обстоятельств, согласна, – согласилась Гермиона. – но что, скажи мне на милость, мешало тебе на протяжении ДВУХ месяцев отправить мне хоть коротенькое письмецо?!

— Я не мог…

— Ах да… Конечно, ты не мог подвергать меня опасности, – закончила за него девушка, – очень благородно с твоей стороны…

— Эй! Хватит орать! – неожиданно донеслось до них из гостиной. – Я буду спать…

— Что… — начала Гермиона.

— Это Рон, – поспешил объяснить Гарри, – видишь ли, он очень устал и…

— И прилёг, да? – как-то странно спросила Гермиона.

— Да! Мы весь день…

— Думаю, ему очень удобно спать на коврике около камина, не правда ли?

Гарри резко обернулся. Чёрт! Его друг, впервые вкусив взрослой жизни, сейчас спал, свернувшись клубочком на коврике возле камина.

— А ну-ка дыхни! – потребовала Гермиона.

— Гермиона, ну ты же видишь… — в который раз попытался оправдаться Гарри.

— Единственное, что я вижу, так это то, что вы, два обалдуя, оставшись дома одни, не нашли ничего более разумного, как навестить богатые кладовые семейства Блэков, – раздражённо откликнулась Гермиона. – И если ты, Гарри практически не пил…

Гарри поперхнулся воздухом. Из тех трёх бутылок огневиски, которые они оставили в подвале, две с половиной принадлежали именно ему.

— …То вот Рон сумел надраться как последняя скотина, – закончила свою мысль Гермиона, не обратив внимание на кашляющего юношу.

Гарри кивнул. Действительно, Рон как-то быстро окосел. Даже удивительно.

— Так вот, возвращаясь к нашему предыдущему разговору, – повернулась к нему девушка, – если ты, ещё раз посмеешь провернуть такой фокус, то, клянусь Мерлином, я найду тебя где угодно, даже из-под земли достану. И в неё же вобью. По ноздри. Ты меня понял?

Гарри кивнул. Гермиона в гневе была неукротима. И как ни странно, очаровательна. Гарри сам не мог понять, почему, но смотрелось это просто великолепно: разрумянившиеся щёки, горящие глаза, гневно сжатые кулачки…

— Что ты на меня так смотришь? – поинтересовалась девушка, пристально глядя на юношу.

— А? Что? Н-нет, ничего, – встрепенулся Гарри, – просто ты…

— Что я? – как-то странно поинтересовалась девушка.

— Да так, ничего. – Гарри встряхнулся. – Давай перенесём Рона в комнату, а то боюсь, если мы оставим его здесь на ночь, то к утру нам понадобится только веник и совок.

— Сомневаюсь, – покачала головой Гермиона. – думаю, к утру его будет легче закрасить, чем отодрать.

— Почему? – переспросил Гарри.

— На этот коврик наложены размазывающие и давящее заклятие, – пояснила девушка, – они сработают при температуре около пятидесяти градусов Цельсия, с учётом того, что горящий Рон будет излучать тепла раза в три больше, я думаю, что к утру, мы бы лицезрели здесь такое приятное пятно, неопределённо-буро-чёрного цвета.

— Откуда ты знаешь? – поражённо спросил Гарри.

— Сириус рассказал, что это его мама так отучала своего мужа от алкоголизма, – пояснила девушка заходя в гостиную, – фу, ну и воняет тут!

— Чем?

— Перегаром, – отрезала Гермиона. – поднимай этого… уничтожителя алкоголя.

Спустя ещё полтора часа, при активной помощи Гермионы, господин Рональд Уизли был водворён на своё законное спальное место. Правда, после этого деяния у Гарри было такое чувство, будто на нём черти горох молотили.

— Устал? – участливо спросила его девушка.

— Как собака, – выдохнул Гарри, – никогда бы не подумал, что Рон сможет наесть себе такое пузо…

— В таком случае, предлагаю устроить дружеские посиделки около камина с овсяным печеньем, тыквенным соком и прочими вкусностями, – довольно улыбаясь, заявила девушка.

— А, кстати, где твой багаж? – озадаченно спросил Гарри. – Когда я тебе открыл, при тебе не было никаких сумок или чемоданов…

— Всё элементарно, – Гермиона вытащила из карманов несколько маленьких сундучков, – обычное Engorio, и ваш багаж снова с вами!

— Но… Ведь ты… Тебе… — от изумления юноша не мог говорить членораздельно, который раз за день Гермиона приводит его в изумление, – ты же не можешь… Ну… Пользоваться магией.

— Мне разрешили, – усмехнулась девушка, – профессор Дамблдор лично подписал мне разрешение на использование магии вне пределов школы, так что…

— Так что теперь мы здесь можем творить всё что угодно? – улыбаясь, спросил Гарри.

— В разумных пределах конечно!

— В таком случае, я сейчас разберу свои вещи, а ты в это время приведёшь в порядок гостиную, идёт?

Гермиона собралась, было, что-то возмущённо ответить, но юноша приложил палец к губам и показал на храпящего Рона.

— Ты же не хочешь, чтобы наш почти что взрослый друг сейчас проснулся? – прошептал он. – В противном случае я могу его разбудить! Только вот не ручаюсь за то, что он не станет в ярости проклинать всё и вся вокруг.

— Ладно, договорились, – улыбнулась гриффиндорка, – только разбирай свои вещи быстрее! Через десять минут жду тебя, и не дай Бог тебе не прийти!

— Неужели проклянёшь? – притворно испугался юноша.

— Ты меня не знаешь, зачем мне тебя проклинать?— хитро улыбнулась Гермиона. – Ты ещё не знаешь, сколько заклинаний придумали женщины для усмирения своих нерадивых мужчин!

Гарри усмехнулся.

— А я знаю только одно заклинание, которое изобрели мужчины, чтобы им не мешали женщины.

— И какое же? – полюбопытствовала Гермиона.

— Stupefy, – невинно улыбаясь, ответил Гарри.

Девушка шутливо замахнулась на него, и, погрозив пальцем, ушла наводить порядок в гостиной.

Гарри открыл сундук и остолбенел. Поверх его рубашек, лежал какой-то свёрток с приклеенной к нему запиской:

Гарри!

Кстати, идею с дубинками подкинул Джим, тот самый, который с тобой говорил месяц назад в Общем Зале. Объяснил он такой выбор тем, что всякие мечи, кинжалы, нунчаки, шпаги, топоры и тому подобные орудия убийств, могут крайне негативно сказаться на твоей неокрепшей детской психике, – Гарри возмущённо фыркнул, – а вот эти дубинки максимум что смогут, так навсегда сделать из человека олигофрена.

С пожеланиями всего самого лучшего и полезного:

Дальше шли подписи, среди которых Гарри углядел подписи Майка, Стэна, Джима и прочих ребят, с которыми он имел счастье провести весёлый месяц в замке Джо.

Была даже подпись Мастера. Точнее не подпись, а маленькая закорючка, чем-то напоминающая какие-то инициалы.

Развернув свёрток, Гарри убедился, что Майк оказался прав. Две обычные резиновые магловские дубинки, правда, они были настолько пропитаны магией, что называть их «обычными» было как-то неправильно, а, зная Майка и его гм… познания в магии, ничем не отличающиеся от познаний Аластора Грюма, можно было с уверенностью говорить о том, что эти вещицы способны не только оставить олигофреном, но и испепелить любого, кто отважится испробовать на себе эти подарки.

— Ты там скоро? – голос Гермионы заставил его подпрыгнуть от неожиданности.

— Н-нет… вот только трусы уберу, – ляпнул Гарри.

— Тогда давай быстрее! Сколько можно… Что ты сказал? – до девушки только сейчас дошёл весь смысл сказанного Поттером.

— Эм… Ничего, я… Я просто неудачно пошутил, – заливаясь краской по самые уши пробормотал Гарри.

— Хм… Интересно, где ты всё-таки провёл лето. – спросила Гермиона, заходя в комнату, – раньше ты бы такого не сказал даже под угрозой третьего пришествия Волдеморта.

— Гермиона! Ну, есть же такие вещи, которые надо знать только мне одному!? – воскликнул Гарри, пытаясь заслонить собой подарки.

— Знаешь, после всего, что мы пережили в течение вот уже шести лет, я думаю, что таких вещей нет и быть не может, – заявила Гермиона, подходя к нему.

— А я думаю, что всё-таки есть, – выпалил Гарри, пытаясь запихнуть презенты поглубже в свои вещи.

— Да? И что же это? – поинтересовалась девушка.

— Ммм… Например, то, где я провёл лето, – дубинки наконец-то запихнулись, и он смог развернуться.

— Ну почему ты так упорно не хочешь об этом говорить? – мягко поинтересовалась Гермиона. – Раньше у тебя от нас секретов не было, что же случилось?

— Ничего не случилось, – отбивался Гарри, – просто меня очень сильно просили, чтобы я об этом не говорил.

— Кто просил? – сразу же вцепилась девушка. – Я их знаю? Это из Ордена? Или просил сам Дамблдор?

— Нет, Дамблдор не просил, но поверь мне, это были достойные люди!

Гермиона как-то странно посмотрела на него, затем тяжело вздохнула.

— Ну ладно, я думаю, что когда ты захочешь нам об этом рассказать, ты расскажешь.

— Вот именно, — буркнул Гарри, спускаясь по лестнице, почему-то чувствуя себя виноватым, – когда надо, я всё расскажу. Если конечно смогу.

— Что значит «если смогу»? – рассержено посмотрела него Гермиона.

— Это значит, что я могу отбросить копыта гораздо раньше, чем рассказать вам о том, где, как и зачем я провёл лето.

— Даже не смей об этом думать! – воскликнула Гермиона. – Если за тобой охотится Волдеморт, это ещё не значит, что нам надо петь тебе заупокойную!

— Ладно, ладно, я не так выразился, успокойся! Я лишь хотел сказать что… что… Ну в общем я хотел сказать другое, – неуклюже закончил Гарри, входя в гостиную, – совсем не это. И вообще, мы что, собрались слёзы лить по мне или пить тыквенный сок с овсяным печеньем?

Вообще-то весь вид Гермионы говорил о том, что она намеревалась лить по нему слёзы. Или, по крайней мере, мягко и ненавязчиво выпытать у Гарри место его летних каникул. Посему, юноша решил быстренько сменить тему.

— А ты сама-то, где лето проводила? – спросил он, плюхнувшись в кресло напротив неё. – А то всё обо мне, да обо мне…

— В Лондоне, где же ещё? – пожала плечами девушка. – После того, как кто-то слинял из моего дома, у меня, знаешь ли, пропала всякая охота ездить по заграницам. Да, собственно, и некуда было ехать. Профессор Дамблдор сказал, что сейчас Волдеморт начал грандиозную акцию запугивания по всему миру.

Гарри хмыкнул. С теми силёнками, какими располагал на данный момент мистер Ридл, можно было только доблестно умереть в бою, но никак не устраивать грандиозные акции запугивания.

— Чего ты ухмыляешься? – насторожилась Гермиона. – Тебе что-то известно о планах Волдеморта? Откуда? Не поверю, что тебе о них рассказал профессор Дамблдор!

— Это ещё почему? – полюбопытствовал Гарри.

— А потому, что профессор Дамблдор сегодня аппарировал ко мне домой и попросил как можно скорее отправляться на площадь Гриммо. А ещё он попросил встретить тебя, так как он сам не сможет по каким-то там своим личным делам. Если честно, я даже не помню, о каких делах он говорил. Как только я собрала вещи, то сразу же отправилась сюда.

— А родителей куда дела? – спросил Гарри.

— А родители и сами могут о себе позаботиться, – спокойно ответила девушка, – папа раньше служил в морской пехоте, выполнял какие-то задания… По-моему. даже участвовал в операции «Буря в пустыне»…

— Он что, попал в бурю? – наивно поинтересовался Гарри.

— Нет, в бурю он не попал, – улыбаясь, объяснила Гермиона, – просто несколько лет назад у маглов была война, и мой отец в ней участвовал…

— Да? Ну и как? Он много об этом рассказывал? – спросил заинтересованный Гарри.

— Да нет, в основном шутил… Говорил, что поправил своё здоровье, катаясь на бронетранспортёре по пустыне. Да, собственно говоря, это и не война была, а так… Избиение младенца. На одного иракского мага приходилось по двадцать американских.

— А волшебники–то тут при чём? – поразился юноша.

— Глупый, – Гермиона шутливо постучала пальчиком по лбу юноши, – маги всегда участвовали во всех магловских войнах. Впрочем, так же как и маглы в магических войнах.

— Маглы участвовали в магических войнах? – ещё больше изумился юноша, – но… как?

— Очень просто. Брали и участвовали. У магов есть только Avada Kedavra для того, чтобы отправить человека на тот свет, а у маглов есть автоматы, гранатомёты, танки, самолёты, артиллерия… В общем у маглов перед нами многократное преимущество.

— А я всегда думал, что магические войны – это только магические войны, – пробормотал Гарри, отхлебнув сока, – подожди, значит, в каких-то случаях магам можно нарушить статут секретности?

— Естественно! Только при определённых обстоятельствах, только определёнными людьми и только в определённой сфере. Ты же не думаешь, что вторая мировая война была выиграна маглами?

— Но магами она тоже не была выиграна! – возразил Гарри, выковыривая свои тощие знания по историям магических войн, – если бы маглы не грохнули Гитлера, Дамблдор не смог бы и на километр приблизится к Гриндевальду!

— Откуда ты знаешь? – теперь изумилась Гермиона.

— Я ещё не забыл, где находится библиотека, – усмехнулся юноша, – а писать рефераты Бинсу ты сама заставляла.

— Ну-ну, – девушка хлебнула сока, взяла печенье и пододвинулась к нему, – и что ты ещё знаешь про Вторую Мировую, она же Первая Магическая?

Гарри заметил в её глазах знакомый блеск. Теперь она его не отпустит, пока не вымотает. С другой стороны, опасная тема его летних каникул была закрыта. По крайней мере, на сегодня.

— Гм… Например то, что Адольф Гитлер был прекрасно осведомлён о магическом мире, – начал он, – и то, что с помощью Гриндевальда он рассчитывал достичь двух целей: мирового господства и бессмертия. Почти, как и Волдеморт.

— И почему же он их не достиг? – весело спросила Гермиона.

— Наверное, потому, что до него добрались русские, – ответил Гарри, – а до Гриндевальда добрался Дамблдор.

— А ты знаешь мирское имя Гриндевальда? – поинтересовалась девушка.

— В смысле? – не понял Гарри.

— Гриндевальд – это прозвище. Такое же, как и Волдеморт, – пояснила девушка, – настоящее имя этого волшебника – Мартин Борман. Когда Гитлер погиб, он попытался скрыться через канализацию, но видимо неудачно. По крайней мере, то место, где он встретился с Дамблдором, превратилось в маленькую пустыню.

— Да. А после этого, наш директор получил орден Мерлина Первой степени и…

— И стал работать преподавателем трансфигурации, – закончила за него девушка и замолчала, – странно как-то получается… Мог взять любую должность, вплоть до премьер-министра, а взял место рядового преподавателя.

— Угу – пробормотал Гарри, – прошу заметить, что именно в это время в школе Чародейства и Волшебства начал обучение некто Том Марволо Ридл.

— И ты думаешь… — Гермиона подняла на него глаза и нервно отпила из кубка, – ты…

— Да, – отозвался Гарри, – профессор Дамблдор пошёл в преподаватели из-за того, что обнаружил чрезвычайно одарённого подростка, стремящегося стать великим волшебником.

— А если предположить, что Дамблдор знал Гриндевальда в детстве… – начала Гермиона.

— … То он уже тогда понял, что перед ним потенциальный тёмный маг, – закончил Гарри.

— Не может быть, – прошептала девушка, – получается, что наш директор, своими руками…

— Нет, не так, – поправил её Гарри, – получается, что наш директор пытался не допустить превращения Тома Ридла в Волдеморта. Но как мы убедились, его попытка поетрпела, мягко говоря, фиаско.

— Вот уж никогда бы не подумала… — пробормотала Гермиона.

— Чего

— Что увижу Гарри Поттера, который не рвётся набить Дамблдору физиономию после всего того, что мы тут с тобой наоткрывали…

Гарри покраснел. Гермиона, взглянув на него, не смогла сдержать улыбки.

— Знаешь, ты сейчас похож на хамелеона, – лукаво улыбаясь, произнесла он.

— Да? – удивился Гарри. – И чем же?

— У тебя сейчас такое лицо, будто ты пытаешься стать похожим по цвету на огонь в камине.

— А у меня такое чувство, будто мы объявили голодовку, – в ответ пошутил Гарри, указывая на стол, заваленный едой. (Заботливая Гермиона притащила не только печенье. Столько снеди Гарри видел разве что у миссис Уизли) Так что предлагаю заняться набором калорий.

— Согласна! – весело ответила девушка.

Спустя час Гарри сыто откинулся на спинку кресла. Его неудержимо клонило в сон, однако он ещё минут пять говорил о чём-то важном с Гермионой, пересевшей ради этого случая к нему в кресло: слава Богу эти седухи были сделаны в расчете на гиганта, и места хватило обоим. Спустя ещё десять минут Гермиона уснула, уютно устроившись у него на плече. Сил нести её до комнаты у юноши не нашлось, и после мучительных раздумий о том, как же быть, Гарри не заметил, как уснул сам.